Твой враг во тьме

Елена Арсеньева

Непростые отношения связывают `маменькину дочку` Лелю Нечаеву и спасателя из отряда МЧС Дмитрия Майорова. Дело доходит до разрыва, и как раз тогда, когда Леля узнает, что у нее будет ребенок. Приняв решение пойти на аборт, она и не подозревает, как жестоко отомстит ей судьба. В крови Лели обнаружены антитела, спасительные для больных лейкемией. Но беда в том, что это становится известно не только врачам, но и преступникам, которые решают по-своему распорядиться кровью уникального донора. Конечно, Дмитрий не оставит в беде любимую. Вот тут-то ему и пригодятся навыки профессионального спасателя...

Лёля. Июль, 1999

Лёля почувствовала, как кто-то с силой схватил ее за плечи и встряхнул.

— Эй, поосторожнее! — донесся недовольный голос. — Еще очухается! Рановато!

— Не волнуйся, — ответил другой голос. — Доктор гарантировал как минимум три часа отключки, а потом полное послушание.

— Насчет полного послушания я бы не прочь… — протянул первый. — А отключки памяти доктор не гарантировал?

— Ладно, ладно, губы не раскатывай. Девок давно не видел, что ли?

— Беленькая она. Беленькие мне очень даже нравятся!

Почувствовав сквозь беспамятство боль в соске, Лёля вздрогнула, жалобно застонала.

— Ух, горяченькая! — восхищенно воскликнул кто-то. — Люблю таких!

— Убери лапы, сволота! — гаркнуло над самым Лёлиным ухом. — Оглохли, что ли, когда было сказано: груз особой ценности, шкурой своей ответите, если что не так!

— А шкуру ты, что ли, сдирать будешь, Асан? — послышался вкрадчивый голос. — Скажи уж сразу, чтобы мы знали, к чему готовыми быть! Или яйца будешь резать, как вы нашим ребятам в Чечне резали?

— Нашим ребятам? Это кто ж тебе наши? Давно ли вспомнил, что русский? Тот мужик, которого ты сейчас при дороге шпокнул, он тоже чистокровный русак, но тебя это не больно-то остановило! И правильно: киллер, говорят, интернациональная профессия. А что до яиц… Тебе бы их точно отрезать надо, потому что ты не мозгами, а яйцами думаешь. Сколько раз сказано: я абхазец, а не чеченец. Абхазец! Понял? Страна такая есть — Абхазия. Чеченец, чеченец… В морду бы дать за такое оскорбление. Ладно, кончили трепаться, пост рядом. Возьми журнал, Толик, прикрой рожу. Музыку включите. Костя, улыбайся, улыбайся! А ты, девочка, положи головку мне на плечо, вот так…

Лёля ощутила, как ее тормошат, пересаживают, чья-то твердая рука сдавила плечи.

— Дима… — выдохнула она, стараясь устроиться поудобнее.

— Какой я тебе Дима! — обиделся кто-то рядом, но тут же встревоженно ахнул: — Черт! Она приходит в себя!

— Еще укол?

— Шайтан! Доктор предупреждал — не злоупотребляйте уколами, неизвестно, как они на нее подействуют. А придется…

Игла с болью вошла в руку, Лёля было рванулась, но вокруг нее вновь сомкнулась тишина.

Надолго…

Затекшее от неудобной позы тело заявило о себе болью… Лёля попыталась повернуться, и тут же рядом с ней словно включили звук:

— Ну, как все прошло?

— Да нормально, а как должно было пройти? В первый раз, что ли? Машину столкнули с обрыва, такое впечатление, что берег подмыло. Там песок хорошо проседает, через десять минут крыши уже не видно было. Мужика этого затолкали в кабину. Вокруг тишина, покой. Все нормально!

— Быстро вы нас догнали.

— Ага. А вы от нас быстро ехали. Я уж подумал, Асанчик решил нас надуть…

— И зачем мне это нужно? Денег жалко, думаешь? Мои они, что ли, чтобы их жалеть?

— А чьи?

— Тебе-то что? Хозяйские.

— Слушай, твоему хозяину хорошие мальчики не нужны на постоянную работу? В охрану или наоборот?

— Да нет, у нас там такого добра хватает.

— Добра-а… Добра, да? А как уговаривал нас на это дело, так мы тебе кто были? Джигиты? Профессионалы? Чего ж ты сейчас такой сукой себя держишь?

— Ладно. Вы деньги получили? Ну и валите отсюда, быстро.

Голоса отдалились, но были еще слышны.

— Попомнишь нас, морда кавказская. Мало вас наши…

Грохнуло раз, два, три…

Кто-то рядом с Лёлей громко выматерился.

— Просил же его: не надо так говорить. Я этого не люблю.

— Асан… ты зачем это?.. Такого указания не было!

— Откуда ты знаешь, какие указания были? Ты инструкции получал или я?

— Ну, ты.

— Вот и молчи, если так. И давай крути баранку, а то еще принесет кого-нибудь.

— Может, хоть землей забросаем их получше?

— Ничего, пусть сгниют, псы паршивые. Поехали, ну!

Неровная тряска машины снова навеяла тяжелую дрему.

В третий раз Лёля очнулась от холода. Что-то ледяное струилось по лицу, мучительно стекало на шею, заливалось в нос. Она слабо вскрикнула, забила по воздуху руками.

— Эй, потише! — недовольно буркнул кто-то. — Подержите ее, ребята. Надо было взять кровь, пока она еще не очухалась, поспешили вы ее отливать.

— Да ладно. Сейчас успокоим, какие проблемы?

Этот голос Лёля слышала уже не раз, он почему-то ассоциировался у нее с именем Асан. Грубый голос, грубые руки… Вот и сейчас они стиснули ее, прижали к чему-то, на чем она лежала. Туго перехлестнуло руку, в вену медленной болью вошла игла. Лёля слабо застонала.

— Заткнись! — буркнул Асан. — Всю дорогу стонала, уже слышать не могу.

— Ничего, ты свое дело сделал, отдыхай. Хозяин звонил, благодарил тебя.

— Да ты что? Хозяин звонил?!

— Вот так-то. Дело ты сделал великое, ничего не скажешь. Не напутали, надеюсь? Сюрпризов не ждать? Девка та самая?

— Доктор, ты уважаемый человек, не то я бы тебя сейчас…

— Угомонись, дитя гор. Кынжал убэри, слюшай. Всякое в жизни бывает. Кстати! Не стоит спрашивать, но спрошу: надеюсь, ее никто не трогал?

— Доктор!..

— Понял. Я уважаемый человек, а то бы ты… Понял, понял. Ну, до завтра. Ваша работа закончена, дальше мы уж как-нибудь сами. Эй, носилки!

И опять Лёля плавно закачалась на мягкой ритмичной волне.