Леди предпочитают брюнетов 2

Елена Андреевна Тюрина, 2023

Он вернулся спустя год после своей гибели. Вернулся под другим именем. Его мучают страшные сны и фантомные боли. Её – сомнения, правильный ли она сделала выбор. У них в прошлом красивая беззаботная жизнь, дорогие машины, шикарные рестораны. А в настоящем – общий сын и разбитые иллюзии. Есть ли будущее, когда в жизнь вмешивается война, криминал и разочарование? Смогут ли сквозь всё это пробиться и победить растоптанные когда-то ростки любви?

Глава 6

У Дениса громко работал телевизор. Он даже не услышал, как она вошла. Застыла в дверях гостиной и наблюдала за ним. А он её не видел. Недовольно щёлкал пультом, комментируя происходящее на экране. Остановился на интервью с каким-то молодым певцом.

— Чё у него за причёска? Устал он, не высыпается, ага. Конечно. Из него, судя по причёске, всю ночь девочку делали!

На другом канале шёл глуповатый ситком и прозвучала шутка про разогретый новогодний холодец, который жена предлагала мужу в качестве супа.

— Винегрет ещё добавь. Борщ будет, — посоветовал героине Денис и переключил.

Маргарита усмехнулась, и Светлов резко обернулся. Вздрогнул. Будто ожидал кого-то другого увидеть. В глазах мелькнуло что-то, похожее на испуг. Но когда понял, кто перед ним, лишь фыркнул.

— Б٭٭٭дь, Рита, ты чего так тихо входишь? А если б я тут порнуху смотрел?

— Это меня бы удивило гораздо меньше, чем молодежный ситком о студентах, — она прошла в гостиную, не дожидаясь приглашения.

— Предупреждать надо, поняла?

— Хорошо.

— Я так и подумал, что это ты ключ взяла. Пришлось новый заказывать.

— Зачем?

— Для медсестры. У неё всегда должен быть ключ на всякий случай.

— Что за медсестра?

— Обычная. Из поликлиники.

Маргарита напряжённо закусила губу. Что это у него за знакомые медсёстры? Но спрашивать больше ничего не стала, а то ещё неправильно трактует её любопытство.

Денис щёлкнул пультом и включил музыкальный канал. Зазвучал популярный в девяностых хит «Крошка моя» [1].

— О, настал тот момент, когда ностальгируешь по этим песням, — заметил Светлов. — И начинаешь понимать родителей. Прям музыкальное колесо Сансары.

«Ты далеко и даже не скучала, но я вернусь, вернусь, чтоб ты узнала,

Что я далеко, я по тебе скучаю…» И на экране замелькали кадры с бегущими по воде солдатами с оружием в руках, огнём, БТРами, взрывами и танцующей на дискотеке девушкой. Денис замолчал, напряжённо глядя в телевизор и тихонько отстукивая ритм песни пультом по подлокотнику кресла.

В прошлый раз после её ухода решил поспать, но сон не шёл. Невозможное что-то в душе творилось. Так разволновался, когда её увидел, что долго не мог в себя прийти. Даже забыл её попросить не распространяться о том, что он вернулся в город.

О любви Денис всерьёз никогда не думал. С каким-то презрением к этому понятию относился. Считал любовь уделом наивных подростков и дураков, ничего не смыслящих в жизни. Своё отношение к Маргарите он интерпретировал иначе. А сейчас увидел её и почувствовал сумасшедшее влечение. А ещё нежность и желание ею любоваться. Любил ли он её тогда, пятнадцать лет назад? Любил. По-своему, грубо, страстно, но сейчас понимал, что любил. Его тянуло к ней, как и много лет назад. Откуда-то появилась стойкая уверенность, что это его женщина. Созданная именно для него, принадлежащая только ему. Это что-то подсознательное, первобытное, сродни инстинктам. Но сейчас он был уже не тем здоровым и красивым мужчиной. Сейчас он способен вызвать лишь жалость, сочувствие, а быть может и отвращение. Поэтому Денис уже жалел, что позвал её. Одно радовало — он сможет увидеть сына, познакомиться, попытаться наладить с ним контакт. Это очень волновало и заставляло сердце биться чаще. Раньше казалось, что после всего пережитого уже ничего не страшно. А выходит — страшно. С сыном увидеться страшно. Маргарита пообещала их познакомить, но чуть позже. Сказала, что ей нужно как-то подготовить Матвея.

Сейчас к её внезапному появлению был не готов. Растерялся. И обрадовался. Если пришла, значит, её, может быть, тянет сюда? Или ей просто жаль его?

— Я хочу съездить в соцзащиту, или куда там положено в таких случаях, — сказала Марго. — Узнать нужно, что тебе полагается. Дай свои документы. Выписки все, заключения врачей.

— Не надо, Рит. Ничего мне не надо. Деньги есть.

— Это понятно. Но вдруг можно добиться, чтоб к тебе соцработника присылали? За продуктами, например, сходить.

— Сейчас есть доставка на дом всего, чего хочешь.

— Денис, почему тебе ничего не нужно? — воскликнула Маргарита. — Они обязаны помогать, ты же воевал! Как будто у этих соцработников что-нибудь переломится, если к тебе будут пару раз в неделю ходить.

— Ну а вдруг хребтина треснет? Ты что, зачем им так рисковать, — отшутился Светлов с деланной небрежностью.

Свои документы он ей так и не дал.

Маргарита не знала, как поступить. Как сказать Матвею правду. Денис очень изменился. Будто отстранился от внешнего мира, казался погружённым в себя, закрытым. Раньше она не верила, что люди способны настолько сильно меняться. Он словно стал старше лет на десять. Нет, стариком не выглядел. Просто взгляд стал другим, между бровями пролегла складка, черты лица заострились. Может, потому что похудел. А может просто узнал, что такое — пережить горечь, боль, потерю.

Маргарита стала приезжать практически каждый день. А ещё часто звонила, чтобы узнать как у него дела. Ване врала, что задержится на работе, потому что у неё ещё одна важная встреча. Или что сразу после работы поедет в спортзал. А сама мчалась на край города к Светлову.

Она и думать забыла о том разговоре насчёт документов, когда через пару дней решила прибраться в квартире Дениса. Раз в неделю приходила домработница, но этого, по мнению Марго, было недостаточно. Светлова отправила на кухню, чтобы не мешал наводить порядок. Поэтому не видела, как он взял её телефон, лежавший на подоконнике. Нашёл папку с фото. Там было много снимков Матвея. И он был. Этот её. Улыбается, накачанный, холёный. Глядя на Ивана, Денис ещё острее ощутил собственную ущербность. Волной накрыло отвращение к самому себе. Раньше Денис был гораздо круче, эффектнее. А теперь от него прежнего мало что осталось. Эти мысли совсем испортили настроение. Он даже не заметил, что Маргарита там, в комнате, почему-то притихла.

Она вытирала пыль с мебели, когда обнаружила паспорт. Открыла. Документ был на имя некого Дмитрия Васильевича Карачарова. А вот фото Дениса и год рождения его же. Кажется, она многого не знает о своём друге детства…

Светлов только успел положить её телефон на место, когда она возникла в дверном проёме.

— Что это? Кто такой Дмитрий Васильевич Карачаров? — показала раскрытый паспорт.

Денис поднял лицо от ноутбука, поглядел с недовольством.

— Это я. Только кто тебе разрешал чужие документы брать? — нахмурился и явно занервничал.

— А куда подевался Светлов Денис Аркадьевич?

— Погиб в плену.

— Денис! — Маргарита была в шоке от своего неожиданного открытия. — Ты же понимаешь, что теперь не сможешь получить никакую помощь от государства, как участник боевых действий? И наследство отца не имеешь права получить?

— Понимаю. Зато и пулю в лоб не получу теперь, которая предназначалась Денису Светлову. А наследство отца Матвею достанется, как подрастёт. Разве плохо?

— Нет, но… Жить всю жизнь под чужим именем, по поддельным документам…

— Они настоящие. Купить новые документы в наше время не проблема, — уверенно сказал он. — Как и любые справки. Думаешь, те, кому я дорожку перешёл, так легко успокоятся? Типа «ой, этот Светлов воюет! Ну и ладно, всё, пацаны, расходимся». Нет! Там такие люди, которые, узнав, что я жив, будут преследовать, пока не прикончат.

— Что же ты сделал такое, что тебя так хотят убрать?

Марго присела на край мягкого уголка. Поглядела на него растерянно. Ей от его слов стало страшно. Денис ходит по краю, и она вместе с ним. А значит и Матвей…

— Это риторический вопрос, — ушёл от ответа Светлов. — Кстати, раз уж ты узнала. Называй меня теперь Димой, привыкай. А то случайно при ком-нибудь скажешь «Денис».

— Не хочу. Язык не поворачивается. Ты же мог практиковать! А теперь с новыми документами куда?

— Практиковать? — горько усмехнулся Денис, и в углу рта залегла глубокая складка. — Приползти, как червь, туда, откуда ушёл на пике триумфа? Нет! Хотя тех, кто мечтает меня добить, это бы только обрадовало. Вернуться в адвокатуру для меня равносильно тому, чтобы волк сам вышел на ружья охотников.

— Не понимаю, за что на человека может до такой степени кто-то ополчиться, чтобы годами стремиться его убить.

В её голосе послышалось недоверие. На самом деле в реальной жизни с таким мало кто сталкивается. Это действительно больше походило на сюжет фильма, а не на реальность.

— Тебе повезло, что не понимаешь. Ты в другом мире живешь.

— Но за что, Денис?

— За что? Ну, хорошо, расскажу. Чтоб ты понимала, насколько всё серьёзно, — подумав, согласился Светлов. — И не болтала о моём возвращении.

Он отодвинул ноутбук, откинулся на спинку дивана, положив для удобства подушку под спину.

— Обратился однажды ко мне один человек. Сева Доброславский. Не слышала?

Маргарита отрицательно покачала головой.

— Очень высокопоставленный. Гораздо выше по статусу, чем мой папаша в свои лучшие времена. А если ты помнишь, он был мэром. Одно время, в начале двухтысячных, по-моему, имена Севы Доброслава и его брата Свята Доброго у нас тут на всю область гремели. И далеко не в хорошем смысле. Он, кстати, и с твоим отцом какие-то дела вёл. Сейчас Сева так не выпячивается, но стал теперь в разы богаче и влиятельнее, чем тогда. Короче, позвонил он мне как-то. Попросил помочь. А для меня две темы табу. И все это знают. Я не защищал педофилов и нариков. Всё, что с наркотой связано — это не ко мне. После смерти Юрки зарёкся защищать их. Наркота столько людей погубила! А Сева любые деньги предлагал, что б я его единственного братца за распространение этой гадости вытянул. Значит, мой брат из-за этого дерьма погиб, а его братишку-подонка я спасать должен был? Тем более там кроме наркоты ещё обвинение в педофилии фигурировало. Вся эта грязь обычно рядом, потому что в здравом уме никто к ребёнку не полезет. Это или кукуха совсем должна отлететь, или алкоголь и наркотики. Так вот этого придурка обвиняли ещё и в педофилии. Ирония судьба, да? Человек по имени Святослав оказался совсем не святым. Причём там такие неопровержимые доказательства были, что лучше тебе не знать. Мы с ним пообщались, и я понял, что он реально виновен без всяких но. Такое существо я защищать не собирался. Убийц защищал, воров. Но вот это… Нет! Я одному журналисту знакомому потом некоторые подробности по дружбе слил. Очень хотелось, чтоб всю правду о том уроде узнали. Он столько детских судеб сломал или покалечил ради своего удовольствия… Подростков на какой-то шмурдяк подсаживал, чтоб под полным контролем держать. У него вся надежда на меня была. Его в итоге в СИЗО то ли опустили так, что он сам повесился, то ли повесили. Может, конечно, статьи, основанные на моих материалах, были тому виной. Обвинитель подробности дела не разглашал, всё тщательно скрывалось от общественности. Они потом долго соображали, разбирались, откуда эта информация на свет Божий выплыла. Его братец решил, что я в этом виноват. Нашёл козла отпущения. В общем, мстит он мне теперь. Шестёрок своих подсылал, угрожал. Обещал живьём закопать.

Конец ознакомительного фрагмента.