Вареж. Забытые временем

Елена Андреевна Тюрина, 2023

Близ тихого посёлка на берегу реки найдено захоронение молодой девушки в подвенечном платье. В руках у покойницы была зажата старинная сабля, а шею украшал кулон работы самого Фаберже. Как в этой забытой богом деревеньке оказалась юная аристократка? При каких обстоятельствах она погибла? Студентке Жене, мечтающей стать археологом, не терпится это выяснить. Но покойница внезапно исчезает, а неподалёку от лагеря археологов происходит убийство. Кто виновен в преступлении? Неужели тот, кого Женя успела полюбить? Или в дело вмешались мистические силы? Чтобы разобраться в этом, девушка окунается в расследование загадочных событий прошлого и настоящего.

Глава 1

Жёлтый язык коснулся кожи, и от неожиданной боли я дёрнулась, поперхнулась воздухом, выронила пои. Они упали на землю, пламя погасло.

— Что, обожглась? — забеспокоился Никита. — Покажи. Сильно?

Чёрт, как некстати! Завтра в экспедицию ехать. А тут такое. Надеюсь, ожог не сильный и я смогу работать. С Никитой мы устраиваем фаер-шоу на улицах нашего городка уже почти год. Он фанат этого дела и однажды предложил мне тоже попробовать. Я согласилась и как-то незаметно втянулась. Но на самом деле я болею археологией. Учусь на специальности «История и археология». Благо сейчас каникулы, сессия сдана и можно с чистой совестью заниматься любимым делом. Правда, пока не профессионально и в составе не археологической, а поисковой экспедиции. В селе Вареж нашли какое-то странное захоронение, и мы едем туда.

Надеюсь, этот ожог — просто случайность, а не дурное предзнаменование. От мысли об этом тревожно забилось сердце. Хотя я всегда считала себя прожжённым материалистом и скептиком, это не мешает мне пугаться различных нехороших примет накануне важных дел. Я вхожу в поисковый отряд «Память» и вместе с ребятами бывала в, кажется, совершенно забытых богом уголках нашей страны. Каких только историй не довелось узнать — о приведениях и прочих жутких вещах. Порой до оцепенения и слёз в глазах. И всё же в потустороннее я совершенно не верила, даже когда мы откапывали кости в старых захоронениях. Ничего по-настоящему страшного со мной, к счастью, не случалось. А вот непонятного и странного… бывало. Например, сегодня. Весь день репетируем, но заученные, идеально отточенные движения совершенно не получаются. Горящие пои на цепях то неожиданно тухнут, то падают, то, как сейчас, обожгли мне руку. Я уже сто раз предлагала Никите приобрести для выступлений светодиодный реквизит. А он уверен, что настоящий огонь куда эффектнее.

Ник — поистине бог фаер-шоу и поинга. Мечтает создать Театр огня и гордо именует себя пойстером. Он этим живёт. Как я раскопками. Бегу на них с наслаждением и детским рвением. Это дело, которое идёт от сердца!

Никита, конечно, расстроен моим предстоящим отъездом. Но это ведь всего на месяц-два. А осенью мы снова возобновим наши выступления. Не могу сказать, что считаю себя крутой фаерщицей. Но это ощущение, как будто ты повелеваешь огнём, подчиняешь себе, заставляешь танцевать согласно взмаху твоей руки — завораживает. Крутя вокруг себя огненные шары, я чувствую какой-то невероятный всплеск адреналина. За это мне фаер-шоу и нравится.

Пои — не единственный вид реквизита для фаер-шоу. Бывают ещё веера, шесты, булавы, огненные чаши, да и самих пои — тысяча и один вид. Хороший пойстер должен уметь обращаться со всеми этими предметами, а работать может с одним или двумя. Я пока освоила только самые обычные пои — кафедралы. Когда впервые смогла идеально выполнить несколько трюков, аж пищала от восторга. А Никита лишь добродушно смеялся и обещал научить меня работать с веерами и булавами. Сейчас я прекрасно справляюсь с пои и могу рисовать в воздухе весьма сложные, а главное — нереально красивые огненные узоры, цветы с множеством лепестков.

Ник из кожи вон лезет, чтобы придумать что-то новое, удивить публику и зрителей в интернете. Он мечтает прославиться, сделать себе в этом деле имя. А для этого ему всё же придётся купить электропои и другие безопасные светящиеся гаджеты. Тогда он сможет работать в помещениях. Например, в ресторанах и на свадьбах.

В прошлом году мы с Никитой и несколькими его друзьями ездили на фестиваль фаерщиков в Крым и неожиданно приняли участие в съёмках какого-то сериала. Я даже название его не запомнила. К нам на улице подошла девушка, набиравшая актёров в массовку, и предложила сняться в эпизоде. Подзаработать мы никогда не против. Конечно, согласились. Нашей задачей было изображать свиту некого аристократа и сопровождать его экипаж, вышагивая впереди и крутя горящие пои. Эффектно получилось. Только Ник тогда почему-то был не в настроении. Марта, девушка из нашей компании, решила, будто он приревновал меня к одному из операторов. Тот и правда упорно крутился рядом. Вообще все считают, что Ник по мне сохнет. Не знаю. Лично я ничего подобного не замечала. Мы просто друзья.

— Женька, руку не забудь дома помазать пантенолом, — бросил через плечо Никита, собирая реквизит и возвращая меня из моих раздумий в реальность.

Точно, надо не забыть. Место ожога покраснело и неприятно саднило. Наверное, пузырь появится. Ну что ж, сама виновата. Я снова мысленно отчитала себя за неловкость.

— Какой у нас Ник заботливый, — многозначительно усмехнулся Сергей — третий участник нашего маленького огненного театра.

Ну вот опять. Никита недовольно фыркнул. Пока не началась перепалка, я схватила свой рюкзак, закинула на плечо.

— Ребят, не начинайте, — призвала их к примирению. — Всем спасибо и до августа.

— Ой, Вьюга, ты ж уезжаешь! Я забыл! — воскликнул Серёга. — Ну, удачи тебе. Мы будем скучать.

Он подмигнул, кивнув в сторону нахохлившегося от раздражения Ника. Прозвище «Вьюга» было производным от моей фамилии Вьюгина, и прилипло ко мне ещё со школы.

— Пока, — я обняла и чмокнула в щёку сначала одного, потом другого коллегу и помчалась домой.

Мысленно я была уже в поездке.

Выехали мы на рассвете. Когда у моего подъезда остановился старенький внедорожник, я была готова и мчалась по ступенькам сломя голову в предвкушении приключений.

В машине травили байки из жизни поисковиков и копателей. Обожаю людей, которые горят каким-то делом. С ними безумно интересно!

Вообще наш поисковый отряд включает тридцать человек. Но полным составом мы собираемся редко. В этой поездке нас пятеро: руководитель «Поиска» Иван Владимирович Клёнов, поисковики-волонтёры Ярослав Компричевский, Марат Браташ, Марина Милокостова и я. В обычной жизни Марина работает криминалистом, Марат — предприниматель, Ярослав — врач, а Иван Владимирович — преподаватель истории в университете. Так вышло, что я самая младшая. Всем остальным уже за тридцать. Кроме Клёнова — пожилого человека, профессора истории.

Я так хотела поехать, что Клёнов сдался и взял меня с собой. Он вообще ко всей этой истории относился без особого энтузиазма. Его любимая тема — эхо войны. Поднимать погибших бойцов, искать их родных, восстанавливать историческую справедливость. А тут… Если бы его друг не попросил, он бы, наверное, вообще отказался ехать.

— Знакомый недавно мину откопал на поле, представляете? — сказал Ярик. — Минометная мина стодвадцатимиллиметровая. У них там, к западу от Москвы, таких сюрпризов много в земле хранится.

— Да, бывают у нашего брата и такие проблемы… — заметил Иван Владимирович.

— Слава богу, там, куда мы едем, таких находок нет, не дошёл немец туда, — подала голос Марина.

Она была очень интересной и странной женщиной. Ни семьи, ни детей. Внешне немного похожа на мужчину. Грубоватая, высокая, с короткой стрижкой.

Марат вёл машину и молчал. Дорога в Вареж на удивление пустынна даже летом. За весь путь нам встретилось всего пара-тройка автомобилей. А зимой, говорят, село будто замирает.

Я слушала болтовню коллег и смотрела в окно, любуясь на открывающиеся виды. Умиротворение какое-то накатывает, когда вот так едешь и просто наблюдаешь.

— Женёк, что с рукой? — вдруг спросила Марина.

Она относилась ко мне как-то покровительственно, почти с материнским вниманием. Порой это немного раздражало. Всё-таки я уже не ребёнок, а равный по статусу коллега и точно такой же член коллектива.

— Ерунда. Обожглась.

— Опять эти свои штуки из огня крутила? Вот вам делать нечего. А если б в лицо попало? В глаза, не дай бог? Или волосы бы вспыхнули.

Я ничего не ответила. Лишь вздохнула. Хотелось нагрубить, посоветовать Марине воспитывать не меня, а своих будущих детей и племянников. И сказать, что у меня для этого есть родители, которые совсем не против моего увлечения. Но сдержалась. Нельзя в поездках ссориться, отношения портить. Тем более что для Марины такой ответ, наверное, был бы особенно неприятен, ведь у неё никого нет.

Ожёг всё-таки болел. Пришлось обработать кожу мазью и забинтовать. Мама настояла. Надеюсь, это не помешает мне работать.

— Жень, это ты вчера обожглась? — спросил Марат. — Я бы точно решил, что дурной знак и не поехал бы.

— Нельзя быть таким суеверным, Маратик, — заметила Марина. — Всё в нашей голове. Вот у меня был случай… Зашла в комнату и вижу на стене крест из красных светящихся точек. Довольно большой, где-то тридцать на пятьдесят сантиметров. Была бы верующая — подумала бы, что знак мне явился. Но поскольку атеистка, то стала искать причину явления. Оказалось, закатный свет сквозь дырочки в жалюзи таким причудливым образом упал. Вообще очень часто непонятные или мистические вещи имеют совершенно материалистическое объяснение.

— Ну не скажи, Мариш, — бросил Клёнов. — Я помню, поразил меня один случай. Я тогда только начинал поиском заниматься. И вот под Смоленском мы «подняли» двух бойцов наших. Те просто присыпаны сверху почвой оказались, не захоронены по-человечески. Собрали останки, чтобы потом похоронить их с воинскими почестями. А ночью к нашей палатке кто-то подошёл, постоял и ушёл. Страшно было до жути! Мы за ружья схватились и сидели тихо. Думали — медведь. Выглянули — никого нет. А наутро увидели примятую траву, как от следов ног, обрывавшихся на краю оврага. Стали копать и нашли печать воинской части и важные документы в железном ящичке. Это оказались дневник и полевой журнал одной из дивизий, погибшей под Смоленском в годы Великой Отечественной. Отдали в архив и с помощью их установили некоторые военно-исторические факты и имена погибших. То есть, захороненный боец в благодарность указал нам место, где прятали документы и печать.

Иван Владимирович говорил спокойно и твёрдо, абсолютно уверенный в своих словах. И эта уверенность передавалась другим. Даже скептически настроенная Марина задумалась. А меня эта история и подавно поразила. Я впервые её слышала.

Интересно, что нас ждёт в этой экспедиции? Лично меня находка близ Варежа очень заинтересовала. Какой-то предприниматель начал в тех местах добычу породы, техники нагнал, выкопали карьер. Но незаконная выработка была быстренько свёрнута после жуткой находки — гроба с останками. В полицию сообщать не стали, дабы предприниматель не получил по шапке от правоохранителей. Рассказали местным поисковикам. Но тут организация не большая, оборудования и рук у них не хватает. Вот у нас и попросили помощи. Откуда взялось захоронение — не известно. Знакомый Клёнова, который нас туда и вытянул, утверждал, что эта находка перевернёт все научные гипотезы и пообещал опубликовать большую статью на эту тему.

В гробу, на который наткнулись рабочие, оказались мумифицированные человеческие останки. Судя по фото и предоставленной нам информации, это тело молодой девушки. На удивление хорошо сохранилась её одежда — длинное кружевное платье, предположительно бывшее когда-то белым, туфельки и фата. Девушка была либо невестой, либо умерла в очень молодом возрасте, не успев выйти замуж. Юных покойниц часто хоронят в свадебных платьях. Но самым странным было то, что в руках у неё был зажат меч. Настоящий меч с украшенной старинным гербом гардой. Звучит, как начало сказки…