Апрельское, или Секрет забытого письма

Елена Андреевна Тюрина, 2023

«Было бы двое детей у тебя, мальчик и девочка, и король, который любил бы тебя… а теперь ни мужа не будет, ни детей. И не жди», – бросила зло цыганка на вокзале. И Светлана поверила. Уехала работать библиотекарем в глухую провинцию, поселилась в старом пустующем доме. Но однажды она случайно нашла на чердаке пачку писем и узнала чужую семейную тайну. Сбудется ли теперь зловещее цыганское предсказание?

Глава 4

Пришлось вернуться и поставить букет в вазу. Мелькнула мысль, что возвращаться — плохая примета. Но в приметы я не верила. А когда, наконец, вышла из дома, чтобы отправиться на работу, то обнаружила припаркованную у противоположного дома чёрную иномарку и её хозяина, сидевшего на капоте. Одет он был в кожаную куртку, джинсы и кроссовки. Ему бы куда больше подошёл мотоцикл.

Взглянула и отвернулась, намереваясь пройти мимо. Хотя признаюсь, внутри что-то ёкнуло. А Богорад вдруг обратился ко мне:

— Доброе утро.

Здесь было принято со всеми здороваться. После городской жизни, где никому ни до кого нет дела, это казалось весьма непривычным. Я даже не сразу сообразила, что приветствие было адресовано именно мне.

— Доброе утро, — ответила недостаточно уверенно, внутренне ожидая подвоха.

— Вас подвезти? — снова заговорил Максим.

Было бы неплохо. По крайней мере, не запылятся мои белые кроссовки. Да и вообще, кто же откажется от комфортной поездки на автомобиле взамен изнуряющей пешей прогулки по дороге, собравшей все возможные изъяны в виде колдобин, луж, рытвин и бугров? Но я почему-то смутилась. Он смотрел как-то… Даже не знаю, какое слово подобрать. Под его взглядом хотелось поёжиться. Интересно, сколько ему лет? На первый взгляд, чуть больше двадцати. Во всяком случае, точно меньше, чем мне. Плечи у него не сказать, чтоб очень широкие, но в целом фигура хорошая. Не качок, однако мышцы просматриваются даже через одежду. Загорелый, или просто такой смуглый… Глаза почти чёрные. Когда я всё же села на пассажирское сиденье его машины, то заметила, что мои руки, по сравнению с его, до неприличия белоснежные. Я белокожая, лицо всё в веснушках. Поэтому стараюсь не загорать.

— Максим, — не поворачивая головы, представился он.

Конечно, откуда ему было знать, что я о нём уже много наслышана.

— Светлана, — как-то чересчур робко пролепетала я.

Надо было о чём-то говорить. Не молчать же всю дорогу. Максим смотрел по зеркалам, выруливая с нашей улицы и пытаясь не угодить колесом в какую-нибудь выбоину.

— А правда, у вас тут недавно нашли мертвеца в заброшенном доме? — спросила я первое, что пришло в голову.

— Да, — ответил мой неожиданный водитель после небольшой заминки. — Ты уже слышала? Ну что сказать… Ужасно, конечно, но… обыденно. Глушь, возможно, алкоголь или болезни, одиночество — вот и закономерная смерть.

— Печально. Но хорошо, что это не убийство, — заметила я.

Он посмотрел как-то странно.

— Вообще были такие слухи, что якобы убили его.

Пока я соображала, что спросить, Максим меня опередил:

— Не страшно тебе одной жить?

Вначале было нормально. До того, как соседка рассказала мне об этом умершем в одиночестве человеке. Тогда я и осознала, что на самом деле жутко страшно. В округе несколько брошенных домов. А у меня даже собаки нет. Сплю с включенным ночником в виде цветка орхидеи. И если, например, отключат электричество, когда буду дома одна, я с ума сойду от ужаса. Мне хотелось спросить, не знает ли он, что за человек был покойный, как его звали. Но всё это разом вылетело из головы. Его вопрос прозвучал как-то зловеще, что ли.

— А есть, чего бояться? — сглотнув ком в горле, ответила я вопросом на вопрос.

— Да нет, — Максим пожал плечами. — Народ здесь нормальный. Не думаю, что кто-то к тебе в дом полезет среди ночи.

И всё же разговор наш меня насторожил. А мой новый знакомый, кажется, это понял. Сделал брови домиком, поглядел с жалостью.

— Ты чего нос повесила? Испугалась, что ли? Не бери в голову! Если хочешь, пущу среди местных тёток слух, что ты ведьма, колдуешь по ночам. Тогда тебя гарантированно будут десятой дорогой обходить.

— Пф, ну спасибо. Учитывая то, что я рыжая, особо суеверные могут проникнуться этой идеей.

— И что? Сожгут тебя на костре? — он усмехнулся. — А потом съедят!

Тоже мне остряк.

— Вот и твоя библиотека, — заметил Максим.

Действительно, мы приближались к небольшому одноэтажному зданию. Рядом с библиотекой находился местный клуб и какой-то обелиск.

— Спасибо, что подвёз. Заходи к нам почитать.

— Нет уж, благодарю. Если честно, библиотеки я ещё со школы терпеть не могу. Да и сейчас мне учёбы хватает, — отмахнулся парень.

Кстати, я только теперь заметила, что мы сразу перешли на ты. Весь день прокручивала в голове эту короткую поездку, ставшую для меня целым событием. Неужели он принёс сирень? Я ведь так и не спросила. И не поблагодарила, если всё же он. Вместо этого говорили на какие-то совсем уж не романтичные темы. Хотя, какая может быть романтика! Я одёрнула себя, посчитав, что мысли мои устремлены не в том направлении.

Как он вообще оказался в восемь утра у моего дома? Сколько ему лет? Чем занимается? В общем, ничего действительно важного я не спросила. И неизвестно, представится ли ещё возможность это выяснить.

Не могу сказать, что меня это расстраивает. Этот парень совершенно не в моём вкусе и как человек мне нисколько не интересен. Видно, что мы из разного теста. Я люблю вечерами сидеть дома с книгой, а он, наверняка, считает таких как я занудами и тихонями. Последний прочитанный роман с ним не обсудишь. А говорить о местных сплетнях или музыкальных новинках мне не интересно. Выходит, нет у нас ничего общего. Вот и не стоит себя накручивать, думать о нём.

Я всячески старалась погрузиться в работу, рисуя стенгазету ко Дню Победы и готовясь к мероприятию для школьников. Это было первым моим заданием на новом месте. Но мысли упорно возвращались к неожиданному утреннему знакомству.

Работать мне предстояло с ещё одним библиотекарем. Она являлась заведующей филиалом, отвечала за работу абонемента и комплектование библиотечного фонда. Я же должна была взять на себя читальный зал и организацию различных мероприятий и выставок. Звали мою начальницу Александрой. Это была особа лет тридцати пяти, довольно приятная в общении и симпатичная внешне. Мы как-то сразу нашли общий язык и поняли, что сработаемся.

Наш библиотечный филиал был сравнительно большим. Тут имелись отдел абонемента, читальный зал, отдел краеведения и книгохранилище. Негласно ещё и отдел детской литературы подразумевался, хотя мы являемся филиалом библиотеки для взрослых. Но надо же кому-то работать с детьми. А школьники составляли большой процент наших читателей. Для них проводились выставки, встречи со знаковыми личностями, различные образовательные и игровые мероприятия. Движение здесь, по сравнению с центральной библиотекой, где я раньше работала, оказалось совсем вялым. Большую часть дня мы занимались каждая своими делами.

После того, как Максим оказался у моего дома и предложил подвезти, я была почти уверена, что котёнок и сирень — это его рук дело. Только не понимала, зачем. Если это ухаживания, то какие-то неуклюжие. Во всяком случае, котёнок, подброшенный во двор, никак не вязался у меня с образом самоуверенного Богорада. Моё замешательство только усилилось, потому что больше он не появлялся. И в связи с этим становилось понятно — никаких ухаживаний в мою сторону нет и в помине. А соседка-активистка, которую я случайно встретила, возвращаясь с работы, призналась, что это она подбросила мне котёнка. На самом деле кто-то принёс его к ней под ворота. Но у неё уже три кошки и ещё одного она не прокормит. Вот и решила, что животному будет лучше у меня. И что если бы она его открыто принесла, я могла отказаться, а так у меня вроде как не осталось выбора. Странное пояснение, как и сам поступок. Вообще я успела заметить, что эта Нина Васильевна весьма своеобразная дама. Она, к слову, присвоила почти все, выставленные мною за ворота вещи. Таким образом, я выяснила, что котёнка точно принес не Максим. Насчёт сирени вопрос оставался открытым, но и ответ на него волновал меня куда меньше.

Кроме Богорада мои мысли стали занимать найденные на чердаке письма. Поэтому на выходных я решила навестить Леокадию Сергеевну. Интересно, как там Кактус? Освоился? Не сбежал к сородичам? Улицу и номер своего дома женщина мне говорила, а ещё приглашала на чай. Только вот номер её телефона я не знала. Придётся наведаться без предупреждения. К Леокадии Сергеевне у меня был вполне конкретный разговор. Она пока являлась здесь единственным человеком, с кем я могла побеседовать без опасений, что мои вопросы неправильно воспримут.

У ворот дачи Лёки меня встретили два кота — серый и чёрный с белыми лапками. Обоих погладила, почесала за ушами, в общем, задобрила, как могла. Поэтому шерстяная свита провожала меня к хозяйке под звуки бравого тракторного урчания, почти как под барабанную дробь.

Леокадия Сергеевна поливала цветы. Пышным дождём мелкие серебристые струйки воды накрывали клумбы тюльпанов, солнечных нарциссов, петушков и других неизвестных мне цветов. А в их каскаде играла яркая радуга. На Лёке была соломенная шляпа. При виде меня женщина искренне обрадовалась, бросила все дела и поспешила ставить чайник.

В саду стояла добротная деревянная скамья-качели. В ожидании Леокадии Сергеевны я расположилась на ней и ко мне присоединились оба кота. Серый растянулся рядом, а его чёрный коллега забрался на колени и норовил понюхать моё лицо.

На скамье лежала книга. Это была «Маленькая хозяйка большого дома» Джека Лондона. Даже дословно помню одну из моих любимых цитат оттуда: «Мужчина, способный бить любимую женщину, — это мужчина низшего типа. И женщина, любящая такого мужчину, — тоже существо низшего типа. Никогда мужчина высшего типа не будет бить женщину, которую он любит. И ни одна женщина высшего типа, — при этом глаза Лео невольно обратились в сторону Паолы, — не могла бы любить человека, который её бьёт».

В юности много раз перечитывала эту историю и очень злилась на главную героиню. Не понимала, почему Паола решила всё таким страшным способом. Не могла предать уже нелюбимого мужа и уйти к другому, поэтому убила себя. Как бы я сама поступила в такой ситуации? Кого бы выбрала? Я не могу ответить себе на этот вопрос. К счастью или сожалению, у меня нет ни мужа, ни любовника…

— Как же хорошо, что ты зашла, рыбка моя золотая, — раздался голос Леокадии Сергеевны.

Она несла на подносе чашки, печенье и конфеты.

— Давайте помогу, — я всё взяла у неё и принялась расставлять на столе.

Как выяснилось, ежа увидеть пока не представляется возможным. Днём он спал в своём лукошке. Посему компанию нам составляли только коты. Звали их Веня и Гоша.

— А давно вы живёте в Апрельском? — поинтересовалась я, когда мы наконец расположились в беседке.

— Лет двадцать, — стала охотно рассказывать Лёка. — У меня тётка отсюда. Она мне дом завещала. Мы с мужем сделали тут дачу, постоянно не жили. Теперь вот сама занимаюсь. Иногда дети с семьями приезжают. А ты почему спрашиваешь?

— Да просто хочется больше узнать о посёлке, его истории. Остались ли тут старожилы, те, кто ещё войну застал?

— Ой, милая, даже не знаю. Стариков совсем мало. Особенно таких, кто в здравом уме и способен что-нибудь вспомнить. Да ты в своей библиотеке поищи. Должна быть подшивка газетки, что одно время наш поссовет издавал. Точнее редакция при нём была, а печатали в городе, в типографии. Может там что и найдешь. А что именно тебя интересует?

— Всё, — уклончиво ответила я. — В общем, о посёлке хотелось бы почитать что-то или чьи-нибудь воспоминания послушать.

— Надо подумать, кто мог бы тебе рассказать…

— Может кто-то помнит прежних хозяев моего дома, — уточнила я. — Было бы интересно о них больше узнать.

— Ну, поищем, поищем, — заверила меня Лёка.

— А меня в понедельник Максим Богорад подвёз к работе. Он был как раз на нашей улице, когда я вышла. Вот и предложил подвезти, — не знаю зачем, похвасталась я.

— Да? — Леокадия Сергеевна поглядела недоверчиво, с сомнением. — Максим? Нарочно приехал утром, чтобы подвезти тебя на работу?

— Я не знаю, может случайно оказался поблизости, — добавила поспешно.

— И всё равно. Никогда бы не подумала. Ты не принимай на свой счёт и не обижайся, Светлана, но ты совсем не его типаж. Может ему что-нибудь нужно от тебя? Чтоб курсовую написала за него, например.

Я была задета, но старалась не подавать виду.

— Про Максима каждая дворняга в посёлке знает, какой он бабник и мажор. Это как если бы прожжённый бойцовый пёс решил за домашней болоночкой приударить. Ты настолько положительная, правильная, хорошая… Извини, но не может такой парень это оценить по достоинству, — продолжала Леокадия Сергеевна. — Папаша его — высокомерное хамло. Я ему однажды так и сказала: «Очень жаль, Илья, что тебя не посадили за твои махинации!» Максим такой же, поверь.

Я молчала, делая вид, что очень увлечена чаем.

— Так и о чём общались? — поинтересовалась моя собеседница.

— Ни о чём конкретном. Так, обсуждали недавнее событие. Ну то, что мертвеца нашли в доме…

— А, ясно.

На самом деле я уже жалела, что рассказала о приезде Максима Лёке. Только настроение испортила и поселила в душу ещё большие сомнения. Не могла я поверить в то, что Максим такой уж плохой. Он производил впечатление нормального адекватного парня. И мне было обидно, что все вешают на него ярлыки. Бабушка когда-то говорила: «Люди могут считать тебя любым человеком — плохим или хорошим. В сущности, их мнение не так уж важно. А вот высшие силы знают, какой ты на самом деле и дают тебе то, чего ты заслуживаешь». Она всегда считала, что все мы в жизни рано или поздно отвечаем за свои поступки.

Почему-то посиделки с Лёкой навеяли на меня грусть и воспоминания о детстве — самом счастливом времени в жизни, когда кажется, что бабушки и дедушки вечны, а все люди вокруг добры.