Катись, демон! или Заветное желание

Елена Амеличева, 2023

У Изи есть любимая работа на фабрике елочных игрушек, жених и планы на скромную жизнь. А скоро и Новый год! Но все это летит к чертям. Вернее, демонам, решившим проложить железную дорогу через город, где живет Изи.Мало того, они грозятся снести Приют для сирот, в котором она выросла!Да еще и ее сердце почему-то никак не может забыть демона, без спроса укравшего первый поцелуй Изи.Надежда только на победу в марафоне на НГ, ведь главный приз в нем – желание, которое исполнит сам Люцифер!наглый демон (но красивый),добрая героиня (та еще заноза),любовь вопреки всему,любовный треугольник,ехидная Жужа – муха в пальто (и в беретике!),юмор, магия, приключения,новогоднее волшебство,ярмарки, балы, катание на коньках,всемогущий ХЭ под елочкой.

Глава 5. Первый завтрак

Изи

Уф, кажется, успела! Я подъехала к небольшому кирпичному дому в два этажа, где жил Вилли с дедом. Из трубы над кухней вился тонкий сизый дымок. Значит, огромную печь только растопили, она еще не раздухарилась на полную, не начала пыхать белыми толстыми клубами дыма.

Я торопливо сняла лезвия с ботинок и, на ходу надевая на них деревянную защиту, поднялась на крыльцо. Колотушка в виде раскрашенного резного шарика заставила меня улыбнуться — это Вилли вырезал в подарок Уильяму на юбилей фабрики елочных игрушек. Я сжала ее, поглубже вдохнула и постучала в дверь, которая тут же распахнулась, будто меня уже ждали за ней.

— Проходи, ласточка, доброе утро! — тетушка Пенни сходу прижала меня к своей пышной груди и засуетилась, помогая раздеться и надеть тапочки с розовыми бамбошками.

Она приходила «к этим двум холостякам, которые одни померли бы с голоду рядом с полной кастрюлей супа» пару три раза в неделю, готовила, прибирала, мыла. Я хорошо знала эту добрую, похожую на яркий новогодний шарик вечно румяную женщину.

— Какая ты красивая! — тетушка всплеснула руками, оглядев меня. — Игрушечка просто!

— Я пораньше пришла, помочь вам приготовить, — улыбнулась ей. — Пустите на кухню?

Обычно Пенни гнала меня оттуда едва ли не метлой, приговоривая, что гостям место в гостиной.

— Это ты правильно придумала, — она одобрительно кивнула. — Только переоденься пока — возьми в моей комнатке старое платье. А потом обратно свое наденешь, чтобы мальчики полюбовались.

— Хорошо, — я прошла в комнату, где иногда оставалась ночевать Пенни.

Достала из скрипнувшего старого шкафа платье, переоделась под строгим взглядом канарейки в клетке, и отправилась на кухню.

— Что ты так смотришь? — донесся до слуха раздраженный женский голос, и я притормозила в коридоре. — Не правду сказала, что ли? Все так и есть, этот приют все деньги высосал из Уильяма, мыслимое ли дело, более четырехсот детей содержать! А у самого фабрика на соплях держится! В городе уж поговаривают, что даже на премию в этом году денег не наскребут!

— Нина, успокойся! — второй голос одернул ее. — Приют — это святое для Уильяма, ты же знаешь!

— И чего? Он по миру из-за него пойдет! И внука за собой потянет! Хотя он весь в деда — в невесты себе сироту приглядел! Лучше бы девушку с солидным приданым ему сосватали, я предлагала же! Нет, ему эту Изи подавай, упрямому! Нормальных девушек будто нет, надо эту собачонку с улицы подобрать, у которой и родители-то неизвестно кто!

— Тише, Нина! Она сейчас придет!

Я с трудом сглотнула вставший в горле ком. Вот, значит, как. Я к нормальным девушкам, выходит, не отношусь. Ни приданого у меня, ни происхождения. Я дворовая собачонка, стало быть.

Глаза наполнились горячими слезами унижения и обиды. Первым делом хотелось развернуться и уйти. Но… Тетки Вилли еще не вся его семья. Есть Пенни, добрейшей души женщина. Уильям, самый лучший на свете человек. И сам Вилли — заботливый, справедливый, работящий.

Вот еще! Не позволю злым теткам испортить мне настроение! Пусть пустыню подметают, метелки вредные!

Вытерев слезинки, скатившиеся по щекам, натянула на лицо улыбку и вошла на кухню.

— Изи! — Пенни взяла меня за руку и на душе стало полегче.

— Всем доброе утро! — улыбнулась и пробежалась взглядом по женщинам, которые теснились на небольшой кухоньке.

Нескольких я знала, а двух нет.

— Познакомься, Изи, это Нина, — Пенни подвела меня к высоченной жерди с недовольным лицом.

Подавив желание сказать «гав-гав», я склонила голову:

— Рада, познакомиться, госпожа Нина.

— Изи! — та скривила узкие губы. — Что за имя такое?

Самое то для безродной дворняжки, разве не так?

— Полностью — Изабелла, — пояснила Пенни. — Но все свои зовут ее Изи.

— Ах да, и забыла, что вас, сиротских, в половине случаев в честь той графини полоумной называют! — жердь фыркнула раздраженно.

— Почему полоумной, позвольте полюбопытствовать? — я с трудом удержалась от желания запулить в нее яйцами, лежащими на столике.

— Ухнула все состояние на приют, люди в своем уме такого не делают.

— Не думала, что желание сделать доброе дело, за которое тебя будут славить и спустя сотни лет, является признаком слабоумия.

— Умничать вздумала? — глаза Нины опасно блеснули. — Лучше надевай фартук и начинай работать, тебе еще надо убедить нас, что ты подходишь в жены молодому человеку из такой достойной семьи, как наша! — она швырнула в меня скомканный фартук.

Люди из достойных семей не всегда сами достойные, подумалось мне. Но ценную мысль оставила при себе, чтобы не разгорелся скандал, из-за которого пострадают Уильям и Вилли. Вместо этого надела фартук, взяла миску и смачно разбила туда яйца, представляя на их месте Нину. А потом вооружилась венчиком.

***

— Ты такая красивая! — шепнул мне на ухо взволнованный Вилли, когда все мы подошли к столу в гостиной.

— И такая уставшая, — шепнула в ответ, окинув взглядом стол.

Мы наготовили столько, что хватило бы всех старших воспитанников приюта накормить, наверное! Омлет с зеленью, помидорами и сыром красовался на тарелках, рядом искушали румяными бочками булочки и пирожки. Супницы с кашами трех видов окружали тарелочки сухофруктами и орехами. И это не считая фруктов, молока, кофе и сладостей.

— Ты им понравилась, — Вилли сжал мою руку.

Ну, Нине так точно нет! Я усмехнулась, глядя на недовольную всем на свете жердь.

— А насчет Злюки не переживай, — жених хихикнул. — Она всегда вредная было. Лицо вечно такое, будто кто-то рядом испортил воздух!

— Тихо! — я сделала невинное лицо, увидев, что злая тетка уставилась на нас.

— Садитесь, мои хорошие, давайте уже кушать, — Уильям занял старое кресло во главе стола, и остальные тоже расселись. — Приятного аппетита!

***

Аппетитом я как раз похвастаться и не могла, ведь пока готовишь, обычно все попробуешь, да не один раз. Вот я и напробовалась так, что смогла скушать только булочку с персиковым джемом.

— Талию бережешь? — подколола Нина. — Боишься, толстушку Вилли замуж не позовет?

— Тетя! — жених стал цветом как варенье из красной смородины.

— Главное, чтобы по-другому не вышло, — она усмехнулась. — Некоторых ушлых девиц специально перед свадьбой раздувает. А потом дети появляются якобы недоношенные, аж месяца на три! Как недавно у дочки горшечника было!

Фуу, какая мерзкая тетка! Настоящая попкозябра подколодная! Теперь уже и я покраснела.

— Не обижай девочку, — вмешалась Пенни. — Она не из таких!

— Да знаем мы этих скромниц, не защищай!

— Нина, угомонись! — повысил голос Уильям.

— А что не так сказала?

— Пока я глава этой семьи, Изи в ней обижать не будут! — его тон был ледяным, как дыхание зимы.

— Кстати, об этом, Уильям, — пропела Нина. — В городе ходят слухи, что дела у фабрики плохи. Что скажешь на это?

— Скажу, что более желчной девицы во всем Норштадте не сыскать!

— Я всего лишь прямо спрашиваю о том, о чем другие не решаются! — Злюка вздернула нос, который любила, похоже, совать во все дела, которые ее не касаются.

— Поэтому и не нашлось дурака, который тебя замуж бы взял, — пробурчала тетушка Пенни и все остальные захихикали.

— Тетя! — Нина подпрыгнула, будто ее кто-то ужалил прямо между полупопий.

— Что? — та развела руками. — Заруби на своем длинном носу, женщине полезно уметь иногда вовремя закрыть рот! И лишнего не скажешь, и талия узкой останется!

— Кто бы говорил! — злюка ткнула пальцем в ее тарелку, седьмую булку уж уплетаете!

— Ты что, считала? — Пенни поперхнулась.

— Бежим! — шепнул Вилли, подхватив меня под локоть.

— Но это же первый завтрак, я должна произвести должное впечатление! — пожаловалась, когда мы выскользнули в коридор.

— Еще немного, и моя семейка произведет на тебя такое впечатление, что ты и знать меня не захочешь! — кивнул в сторону гостиной, где разгорался скандал. — Слышишь? Это часа на два!

— И то верно!

— Опять раскудахтались! — сказал Уильям, тоже выйдя в коридор. — Прости, Изи, не особо удался первый завтрак. Не принимай близко к сердцу, пожалуйста.

— Мне все понравилось, — я улыбнулась ему.

— Кроме Нины, — добавил Вилли, помогая мне надеть плащ. — Дед, мы на ярмарку пораньше пойдем. Поможем шатры поставить и прочее. Ты придешь?

— Конечно, только вздремну чуток. А вы заберите с собой все, что наготовили, продайте на ярмарке. Приюту пригодятся деньги. Особенно сейчас, — добавил он и устало вздохнул.

— А что случилось? — мое сердце закололо неприятным предчувствием.

— Ничего, Изи, жизнь есть жизнь, идет своим чередом, — он будто через силу улыбнулся. — Веселой вам ярмарки, дети!

— Спасибо!

Мы юркнули на кухню, собрали в бумажные пакеты выпечку и сбежали из дома, который едва ли не подпрыгивал от громкой ссоры, которая сотрясала его стены. Точно, курятник! Еще немного, пух и перья полетят по все стороны!

Уж лучше повеселимся на ярмарке!