Река ведет к Истоку

Екатерина Шашкова, 2017

Нина всегда считала, что приключения – это для романтиков и идеалистов. А у нее все будет по плану: учеба, работа, семья и никаких рискованных авантюр. Всего-то и надо уступить сестре магический дар и возможность жить в другом мире, а самой остаться дома и сделать вид, что ничего странного не произошло. И ведь получилось! Тогда откуда это чувство, словно она только что совершила самую большую ошибку в жизни?

Глава первая, в которой снова появляется таинственный гость, и некоторое время всё идёт по плану

Алина злилась. Злилась от души и с полной самоотдачей: швырялась одеждой, диванными подушками и даже книжками. Книжками, впрочем, всего один раз, да и то аккуратно, почти бережно. До дыр зачитанный «Гарри Поттер», шелестнув страницами, грохнулся на диван. И на этом буйная стадия протеста закончилась.

— Успокоилась? — поинтересовалась Нина.

— Нет, — сверкнула густо подведёнными глазами племянница. — Я теперь совершеннолетняя! Что захочу — то и буду делать. Хочу гулять с друзьями — и пойду!

— Если бы вы гуляли! Опять ведь будете в карты резаться весь вечер. Но иди, если хочешь. Только сними мой браслет, я тебе его брать не разрешала. И посуду помой.

— Не обязана я в собственный день рождения мыть посуду!

— А есть из неё обязана? — хмыкнула Нина. — Был уговор: я готовлю, а ты убираешь. Так что марш на кухню. Раньше закончишь — раньше пойдёшь к своим ненаглядным друзьям.

— Но я только что ногти накрасила! — ухватилась за последний аргумент Алина.

— Тогда жди, пока высохнут, — философски пожала плечами Нина. И украдкой глянула в окно.

Солнце уже почти скрылось за горизонтом. Ещё немножко — и закат разгорится в полную силу, заливая комнату алым и розовым.

Пожалуй, возможность любоваться из окна прекрасными закатами была единственным достоинством этой квартиры. Спустись этажом ниже — и всё перекрывает бесконечная вереница гаражей. Сдвинься вбок — и вместо разноцветного зарева увидишь лишь торец соседнего дома.

Солнце опускалось всё ниже и ниже, небо на глазах преображалось, расцвечиваясь миллионами оттенков, которые смешивались, наслаивались друг на друга, отражались в реке, бликовали в соседских окнах, подсвечивали крыши гаражей.

Нина сама не заметила, как засмотрелась. Всегда засматривалась.

Алина тем временем выскользнула из комнаты, неслышно обулась и уже потянулась за ключами… И тут в дверь позвонили.

В отличие от тихого писка домофона, квартирный звонок обладал убийственной громкостью. Все, кому доводилось услышать его пронзительное дребезжание, подпрыгивали на месте, роняли предметы, хватались за сердце, затыкали уши или выражали свой испуг другими, менее радикальными методами.

Алина проявила чудеса стойкости и просто вздрогнула. Даже ключи не выронила.

— Нин, тут в дверь звонят, — крикнула она, обречённо понимая, что побег не удался. С другой стороны, если тётя отвлечётся на гостей, то…

Тётя на гостей отвлекаться не собиралась. Даже не обернулась, продолжая внимательно изучать закат, будто надеялась высмотреть в нём что-нибудь интересное.

Звонок задребезжал снова.

— Да иду я! — обречённо буркнула Алина, распахивая дверь.

На пороге стоял мужчина.

В принципе, в нём не было ничего необычного, мужчина как мужчина. Среднего роста, поджарый, с тёмными волосами, собранными в хвост. Если бы Алину остановили на улице, показали этого человека и попросили сказать, чем он занимается, она бы, наверное, предположила, что он какой-нибудь художник или музыкант. Пальцы у него были как у пианиста — длинные и подвижные. И тяжёлая серьга с золотистым камнем в левом ухе. И шёлковая чёрная рубашка с длинными рукавами. И ещё сапоги (летом!). Кому ж ещё в голову придёт в таком виде разгуливать, если не художнику или музыканту?

Но в тот момент Алина ничего этого не подумала. Гораздо больше её удивил сам факт: незнакомый мужчина, стоящий на пороге их квартиры. Причём этот мужчина не предлагал купить пылесос, подключить интернет по супервыгодному тарифу или вступить в пенсионный фонд. И даже религиозных брошюрок у него не было.

Странно-странно!

— Здрасьте. А… вы, наверное, к тёть Нине? — на всякий случай уточнила Алина, пропуская гостя в квартиру. Было в его взгляде нечто такое, что девушка сразу решила: лучше впустить, не дожидаясь, пока попросят.

— Нет, клисса, я к вам. Хотя и с тётей повидаюсь с огромным удовольствием. Если она, конечно, дома.

Мужчина улыбнулся, хотя Алине показалось, что оскалился. Косые закатные лучи, неведомо как проникшие в коридор, исчеркали лицо резкими тенями, делая его похожим на демоническую маску.

— Нин, иди сюда, — неуверенно позвала девушка. И немножко отступила вглубь квартиры. На всякий случай.

— Ну чего ты вопишь? — тётя наконец-то оторвалась от созерцания заката и вышла в коридор. — Только что распиналась, какая она взрослая, а стоило увидеть чужого дядю, так сразу побежала прятаться за меня.

— Я не прячусь, — буркнула Алина. — Просто… ну…

— Испугалась, — улыбнулась тётя. И добавила доверительным шёпотом на весь коридор: — Это нормально, я, когда его впервые увидела, — тоже испугалась. А вот мать твоя сразу же втрескалась без памяти. Ни к чему хорошему это не привело, так что не вздумай вдохновляться её примером.

Мужчина фыркнул.

Алина пристально вгляделась в него, но так и не поняла, во что там можно втрескаться. Возможно, незнакомец и был красив, но это была чужая красота — резкая, хищная и холодная. Кроме того, по возрасту он ей в отцы годился.

От последней мысли девушка ойкнула и отступила ещё немножко, совсем вжавшись в стенку.

Да нет, не может такого быть! Возраст, конечно, подходит. И волосы у него такие же чёрные, как у неё. И глаза тоже карие. И ещё нос. Нос у гостя был прямой и довольно длинный, почти такой, какой Алина каждый день видела в зеркале.

Сразу стало понятно, почему внешне мужчина ей не понравился. Она сама себе тоже не слишком нравилась и всегда жалела, что не похожа на Нину или маму, виденную только на старых фотках. Они были совсем другие: сероглазые, светло-русые, с такими милыми ямочками на щеках.

Но ведь от кого-то Алина должна была унаследовать этот злополучный нос!

— Только не говорите, что вы мой отец! — выпалила она, удивляясь собственной наглости. Но лучше уж сразу спросить, чем потом терзаться вопросами.

— Что? — переспросил гость. Выглядел он при этом удивлённо и немного обескуражено: — С чего вы взяли, клисса? Разве тётя вам не сказала, что ваши родители умерли?

Алина почувствовала, что начинает краснеть. Щёки пылали так, что хотелось закрыть их ладонями и немедленно сбежать в другую комнату. А лучше вообще в ванную. Закрыться там и сунуть голову под холодный душ.

Но незнакомец явно ждал ответа на свой вопрос, поэтому девушка собралась с силами и выдавила:

— Мало ли что она мне сказала. Лет до семи она вообще пыталась убедить меня, что их убил злой волшебник. Я, конечно, люблю сказки, но не настолько же!

— Какой ещё злой волшебник, женщина? — Гость укоризненно посмотрел на Нину. — Я же тебе объяснял, что это был несчастный случай. Неконтролируемый выброс силы при изготовлении арфактума. Такое случалось и с более опытными специалистами. Никто не виноват.

— Так не бывает, — надулась тётя. — Всегда кто-нибудь да виноват. И вообще, одни беды от вашей магии.

— А от вашей технологии, можно подумать, бед нет! Только что на перекрёстке машина кошку сбила. Да и вообще, я пока до вас добрался, чуть не свихнулся. Что за дрянью в воздухе воняет? Это же не бензин, к бензину я привык.

— Ничего особенного, просто сегодня ветер с завода. Повоняет и перестанет. По официальным данным превышения допустимой концентрации по диоксиду серы не зафиксировано.

Последнюю фразу Нина произнесла нарочито чужим голосом, передразнивая дикторшу из телевизора. Гость на это никак не среагировал. Видимо, телевизор он не смотрел. Если вообще знал, что это такое.

Алина нервно сглотнула. Только сейчас, с непонятным запозданием, до неё начал доходить весь смысл диалога. Её тётя и мужчина в шёлковой рубашке говорили про магию. Причём так, словно она была реальной. И не похоже, чтобы кто-то из них при этом шутил.

А ещё оба они смотрели на Алину.

Кажется, ей только что задали какой-то вопрос. Или нет? А если нет, то почему так смотрят?

— В чём дело-то? — не выдержала девушка.

— Она совсем не похожа на мать, — признал наконец мужчина. Обращался он вроде бы к Нине, но слова произносил куда-то в пространство.

— В вашу породу пошла. Такая же самоуверенная нахалка.

— Женщина, ты вообще в курсе, что сейчас оскорбила целую ветвь древнего рода? — полыхнул глазами гость. — За это по закону можно и в тюрьму угодить!

— У нас разные законы, — нисколько не смутилась тётушка. — А чей род древнее — я бы ещё поспорила.

— У тебя вообще нет рода, ты от него отреклась!

— Я вам не мешаю? — не выдержала Алина. — А то меня, вообще-то, друзья ждут. Я гулять хочу.

— Перехочешь! — в один голос гаркнули взрослые.

После чего недовольно уставились друг на друга.

— Что? — развёл руками мужчина. — Я имею столько же прав на её воспитание, сколько и ты.

— Тогда сам с ней и объясняйся. Нашёл, тоже, буфер обмена!

— Что? Какой ещё буфер?

— Промежуточное хранилище данных в системе, — машинально пробормотала Алина. Накануне она как раз сдавала информатику, и знания из головы выветриться ещё не успели.

— Ты бы на экзамене так бодро отвечала, троечница! — прокомментировала Нина, которая, собственно, этот экзамен и принимала. И действительно поставила племяннице тройку.

— Так! — резко выдохнул гость. — Глубокоуважаемая клисса, гулять вы сегодня не пойдёте. Вместо этого мы с вами поговорим в каком-нибудь тихом и укромном месте, подальше от этой неугомонной женщины. Я расскажу вам про родителей, отвечу на все вопросы и вручу наследство. Собственно, за этим я и прибыл. И времени у нас не так много, только до рассвета. А разговор предстоит долгий.

Алина осторожно покосилась на тётю. Та демонстративно пожала плечами. Делай, мол, что угодно, ты же взрослая.

Быть взрослой, действительно, очень хотелось. Но без тётиной поддержки было неуютно и даже страшновато. Тем более что она-то явно понимала, что здесь происходит. А вот сама Алина — пока ещё нет.

— Хорошо, мы поговорим, — решилась девушка. — Но на первый вопрос вы ответите прямо здесь и сейчас. Вы вообще кто?

— Сложно объяснить так сразу, — мужчина, кажется, слегка смутился. — Ну, допустим, курьер. Перевозчик. Это моё основное занятие — перевозить из одного мира в другой вещи, документы, людей. Но с вашим семейством всё немного сложнее. Видите ли, клисса, так сложилось, что я ещё и ваш родственник… дядя… по отцовской линии.

— Но точно-точно не отец? — подозрительно сощурилась Алина.

Вопрос был глупейший, но опыт, полученный из сотен книг и сериалов, требовал прояснить такие вещи сразу и как можно более однозначно. Даже если один раз подозрение уже опровергли.

— Нет, я… гм… не был настолько близок с вашей матерью, — ответил новоявленный дядюшка.

Тётя глубокомысленно хмыкнула, но промолчала.

— И как вас зовут, дорогой дядя? Я же должна к вам как-то обращаться?

— Пока не примете наследство, я для вас глубокоуважаемый магос, и никак иначе.

— Но имя-то у вас есть? И, кстати, фамилия. У меня же мамина фамилия! А какая настоящая?

— Глубокоуважаемая клисса, давайте…

— И что значит «клисса»?

–…давайте всё же уединимся где-нибудь. И буду очень признателен, если в этом доме найдётся, чем промочить горло.

— Хорошо. — Алина направилась в сторону кухни, попутно посылая друзьям сообщение, чтоб не ждали. — Вам чай или…

— Только не кофе!

* * *

Нина подкараулила колдуна на выходе из кухни.

Алина осталась внутри, осмысливать услышанное и обдумывать предложенное. В том, что она примет наследство, Нина не сомневалась. Голова девчонки была с детства битком набита сказками и магией, она бы побежала за добрым дяденькой-волшебником на край света, даже если бы для этого пришлось под покровом ночи удирать из дома через окно.

Такие жертвы, конечно, не требовались. Нина и не думала удерживать племянницу. Но отпускать её без присмотра тоже не собиралась.

Ей самой никакая магия не светила, это было решено давно и бесповоротно. Но разве нельзя обойтись без неё?

— Надо поговорить! — Нина схватила колдуна за рукав и бесцеремонно втащила в свою комнату.

— Хватит меня лапать, женщина! — буркнул тот, брезгливо высвобождаясь из чужих пальцев. — Ещё раз так сделаешь — руку сломаю.

— В первый раз ты был повежливее!

— Это было до того, как ты выставила себя полной дурой и отказалась от камня.

— Ладно-ладно, — покорно согласилась Нина. В конце концов, сейчас от этого высокородного хама зависела её судьба. А выяснить отношения можно было и позже. — Простите за недозволенные жесты, глубокоуважаемый магос. Но нам действительно нужно поговорить.

— Выкладывай, что там у тебя, — великодушно разрешил колдун.

— Она согласилась? — первым делом уточнила Нина. А то мало ли, вдруг семейная дурь прорезалась.

— Да. И ещё спросила, можно ли взять с собой велосипед. Или хотя бы ролики. Представляю я, как она по нашей брусчатке поедет на роликах… Там же шею свернуть — раз плюнуть. А я не смогу приглядывать за ней постоянно.

— Об этом я и хотела поговорить. Насчёт приглядывать. Возьмите меня с собой!

Колдун посмотрел на Нину, как на полную идиотку. Наверное, так моряк, уходящий в одиночную кругосветку, смотрел бы на пожилую маму, которая в последний момент бросается ему на шею с воплем: «Я поеду с тобой! А то кто ж тебе там суп-то варить будет?!» И всё это перед телекамерами, фанатками и президентом.

— С ума сошла? — мысли колдуна наконец-то оформились в слова. — Ты пустая. Ты отреклась. Твоё место — здесь.

— Неужели у вас там совсем нет обычных людей? Да в жизни не поверю! А как же все эти наследники, клиссы, которые ещё не владеют магией? Или те, которым просто не хватило наследства? Вот вам с братом, допустим, повезло: одному достался камень от матери, второму от отца. А если бы был ещё и третий брат, что тогда? Где бы он жил? А если бы ваши родители были до сих пор живы? Тогда вы, глубокоуважаемый магос, не были бы магосом, верно? И я же верно понимаю, что маги — аристократия, правящая верхушка. Но кем вы правите? Слуги у вас есть? А преступники? Бомжи? Дети? Камень можно получить только после совершеннолетия, а как быть до этого?

— Хватит, достаточно, — оборвал колдун. — Я понял, что ты имеешь в виду. Да, у нас есть обычные люди, и их гораздо больше, чем магов. Но все они родились в Истоке. Я не могу просто так привезти человека из внешнего мира, это запрещено.

— Значит, увезти можете, а привезти — нет? А кто говорил, что законы существуют, чтобы их нарушать? Или нарушать можно только тогда, когда этого хочется лично вам? Так ничего, сейчас тоже захочется! С вас должок, помните?

— Помню, — мрачно кивнул колдун. — Я должен тебе и не отрекаюсь от своих слов. Но пойми ты, женщина, это не от меня зависит! В Истоке и так перенаселение. Полный запрет на переселенцев из других миров. Исключение только для наследников, потому что магические законы важнее человеческих. Если тебя засекут на границе, то просто вышвырнут в ближайший мир. Заметь, в ближайший, а не в родной. Ну и мне тоже не поздоровится. В последний раз дело ограничилось штрафом, но…

— В последний? — ухватилась за фразу Нина. — Значит, ты так уже делал, и не раз?

— Делал.

— Тогда в чём проблема?

Колдун задумчиво потеребил серёжку.

— Проблема в том, что будет дальше. Окажешься ты в Истоке — и? Что станешь делать?

— Что угодно! — Уж это-то Нина продумала давно. — В том месте, где новичков учат обращаться с камнями, наверняка полно обычной, немагической работы. Я могу убираться, готовить, стирать. Стены красить… И заодно за Алинкой присмотрю.

— В школе… — Длинные пальцы колдуна снова коснулись серёжки. — Нет, так не пойдёт. Даже если я раздобуду фальшивые документы и сумею тебя туда устроить, девочка узнает и не сможет удержать язык за зубами. Разболтает ненароком, выдаст и тебя и меня. Представляешь, чем это кончится?

Нина пожала плечами.

Чем кончится… Да уж ясно, что ничем хорошим.

Но остаться одной и оставить Алину без присмотра — всё равно во много раз хуже. Так что выбора-то особо нет.

— Если только… — Колдун продолжал рассуждать сам с собой. Нина его не торопила. — Можно, конечно, сменить тебе облик, чтоб девчонка не опознала. Тогда всё будет проще. Но и ты не вздумай перед ней раскрываться.

— Но она же всё равно увидит, что я еду с вами…

— Не увидит, — усмехнулся колдун. Улыбка у него была недобрая. — Не волнуйся, женщина, я обещал выполнить любую твою просьбу — и я её выполню. Но это будет больно.

Нина пожала плечами. Больно — так больно. В кресле у стоматолога регулярно терпит, потерпит и сейчас.

В дверь истошно забарабанили, и в комнату, не дожидаясь разрешения войти, ворвался темноволосый ураган: в одной руке стопка книжек, в другой — ролики.

— Нин, тебе же всё уже рассказали, да? Ну, то есть ты в курсе, что я уезжаю? Можно я возьму с собой Геймана, а то я его не дочитала. Ты потом себе ещё купишь. И… это… Ну, я же теперь как минимум три года не вернусь, и… Нина…

Девчонка вдруг всхлипнула, подскочила к тёте, обняла её прямо с книжками и роликами и заревела в голос. Временами сквозь всхлипы и рыдания прорывалось неразборчивое «Я буду скучать!» и «Прости, что не помыла посуду…»

— Ну всё, хватит рыдать мне на новую блузку, — велела Нина, когда поток слёз немного иссяк. — Сейчас лето, до рассвета совсем недолго. Иди, собирай вещи.

Племянница умчалась, прекратив реветь так же внезапно, как и начала. Хорошо быть подростком: и бегать можно сколько угодно, и голова после рыданий не болит.

— Любит она тебя, — задумчиво произнёс колдун.

— Конечно, я же её воспитала. И, между прочим, воспитала не так уж плохо.

— И планируешь продолжать воспитывать, только теперь исподтишка.

— Планирую, — спокойно признала Нина.

— Ну вот что с тобой делать? Ладно уж, собирай вещи.

Нина с улыбкой вытащила из-под кровати большой зелёный чемодан. Собран он был ещё накануне.