О гидах и людях

Екатерина Тишанинова

Как часто, отправляясь в путешествии на очередную экскурсию, мы задумываемся о том человеке, который рассказывает нам секреты памятников, на которые мы смотрим, отвечает на вопросы и щедро делится подсказками? Наверное, почти никогда, а зря. Гиды, если их как следует расспросить, могут поведать много интересного, ведь их жизнь полна невероятных приключений. В этой книге собраны самые забавные случаи из практики гида, которые ещё раз показывают нам, как это весело – путешествовать.

БИЛЕТ ДО ЛОНДОНА

На протяжении всей моей турлидерской деятельности эта группа оставалась одной из самых любимых. Несмотря на свой небольшой состав всего-то в семь человек, была она весьма разношёрстной. Во-первых, присутствовала у нас семья из Австралии: родители и мальчик двадцати с чем-то лет. Родителям было чуть за пятьдесят, и как настоящие австралийцы, они смеялись абсолютно над всем и всеми. Во-вторых, была пожилая пара из Новой Зеландии — этим старичкам было уже под восемьдесят, что, однако, не мешало им топать вместе с нами пешком через полгорода на экскурсиях, каждый день переезжать с места на место, таскать огромные рюкзаки и колесить по бездорожью на велосипедах. Ещё с нами путешествовала девочка из Лондона — ровесница мальчика-австралийца, приятная в общении блондиночка, в которой не было ничегошеньки от стереотипной английской чопорности. Наконец, был весёлый дядечка из Швеции, который говорил на грамматически правильном английском, но с сильным акцентом. Всю эту публику мне предстояло прокатить по русскому Северу, показать им имперские красоты Петербурга, древние церкви Новгорода, протащить по Белому морю на Соловки, продемонстрировать деревянную архитектуру Архангельска, попарить в бане на Вологодчине и на финише доставить в Москву.

Стоит сказать, что туры, которые организовывала моя компания и которые я так старательно сопровождала, отнюдь не были похожи на привычный русскому отдыхающему «олл-инклюзив» где-нибудь в Анталии. Это было настоящее путешествие: мы передвигались на поездах, автобусах и общественном транспорте, исследовали местность самостоятельно, брали мастер-классы по народным промыслам или кулинарии у местных умельцев, пытались в меру своих способностей учить местный язык. Например, на этом туре мои искатели приключений познали всю прелесть российского плацкарта: мы ехали из Кеми в Архангельск, пилили на поезде целый чёртов день, а места у нас были все как одно боковые. Как настоящие русские, мы всю дорогу гоняли чаи, жевали бутерброды с колбасой (непременно копчёной, как же иначе!) играли в «города» и пели песни под гитару. Или вот: для того, чтобы добраться до Соловецкого архипелага, мы пересекли Белое море на таком корвете, который не снился ни одному пирату. Фактически, это была малюсенькая железная калоша, крашенная в оранжевый, однако уже довольно облезлая. Места под крышей хватило на шестерых, а нам с отцом австралийского семейства пришлось все два часа пути сидеть на палубе, болтать ногами и между собой, кутаться во всю одежду, которую мы догадались с собой прихватить и ёжиться от ледяных брызг. Или взять дорогу до Кенозерского национального парка: мы полным составом и со всем барахлом погрузились в убитую «Газель» — эти шарабаны тогда ещё исполняли роль маршрутных такси — и с местным водителем часа три скакали по просёлочным… Нет, не дорогам — направлениям. Водитель, кстати сказать, был местным, и, подозреваю, любителем русской классики, а конкретно Гоголя. Крылатую фразу Николая Васильевича «Да какой же русский не любит быстрой езды?» он, видимо, взял своим девизом, и подвеску своей кареты всю дорогу испытывал на предельных скоростях нещадно. Мне-то что, я человек привычный, а вот ребята мои получили незабываемые впечатления. Зато наша кочевая жизнь была весёлой, насыщенной и полной сюрпризов.

Вот, в частности, одно из таких приключений мы нашли на Соловках. Разумеется, главной целью поездки туда было посмотреть монастырь и так называемый СЛОН — печально известный Соловецкий лагерь особого назначения, после развала Советской империи превращённый в мемориальный музей. Однако Соловецкие острова — это большой архипелаг, так что помимо монастырской и тюремной романтики мы решили ещё ознакомиться с таинственными спиралями, выложенными из камней неизвестно кем и зачем, которые иногда встречаются в окрестностях. Ещё мы хотели посмотреть одинокие деревянные скиты и часовни, разбросанные по островам, да и просто погулять по лесам. Задумав такую масштабную кампанию, мы заключили, что пешком тут, пожалуй, далековато, а вот на двухколёсном транспорте — самое то. Удивительно, но даже там, вдали от цивилизации, посреди Белого моря, нашёлся велопрокат, который любезно предоставил нам вполне приличные агрегаты и даже карту местности. Поизучав этот манускрипт, большинством голосов мы постановили отправиться к скиту Александра Свирского — дорога туда представлялась самой удобной, а деревянная церковь, которую мы ожидали там увидеть, обещала быть неким уменьшенным подобием великолепного Преображенского собора, которым знамениты на весь мир Кижи.

Сказано — сделано. Оседлав железных коней, мы поехали покорять острова. Велодорожек, как ни прискорбно, на Соловках к нашему приезду не построили, поэтому пришлось ехать по размытым и разбитым грунтовкам, прыгать на комьях засохшей грязи, а время от времени вязнуть в песке. Вдобавок, сама местность там далеко не равнинная, так что мы тогда накатались вверх и вниз почти как на американских горках. Весь наш маршрут по длине составил не так уж много — тридцать километров, однако на эту поездку мы потратили весь день и уйму сил. Всю дорогу я восхищалась своими старичками: конечно, они могли остаться в отеле, отдохнуть или погулять вокруг, так нет же, они поехали с нами. Мало того, что мои возрастные бойцы стойко переносили все тяготы нашего веломарафона, так они ещё и ни разу не отстали от молодёжи. Вот это я понимаю — энергия! Церковь Александра Свирского мы всё-таки нашли, сфотографировали её со всех возможных углов и ракурсов, насладились прохладой и тишиной внутри, повалялись на траве среди полевых цветов на ближайшем лугу, подзарядили батарейки и поехали обратно. Я тогда не призналась туристам, но после такого заезда я не могла нормально сидеть ещё пару дней. Хотя, как бы то ни было, оно того стоило.

В Кенозерском национальном парке нас ждало громадное озеро, небольшой деревянный гостевой дом на берегу, рыбалка с последующей ухой из улова и русская баня. Отдельной истории заслуживают попытки объяснить иностранцам, что такое баня и зачем она нужна. Как правило, европейцы наслышаны о финских саунах, а некоторые даже знакомы с ними на собственном опыте. Австралийцы же и прочие новозеландцы («оззи» и «киви», как они ласково называют друг друга) живут в таком благословенном климате, что летом баня у них везде, особенно на побережье. Эти ребята искренне не могут взять в толк, зачем русские добровольно забираются в крохотную комнатку, где температура воздуха — о ужас! — может достигать ста градусов. Ладно, допустим, в России настолько холодно, что они залезают туда греться, но вот зачем лить воду на горячие камни, а потом сидеть в паровом облаке? Хорошо, русским готовы простить даже эту странность и желание как следует вспотеть, но вот берёзовые веники — это уже за гранью австралийско-новозеландского понимания. Можно сколько угодно петь хвалу банной терапии, объяснять, как здорово она выводит из организма всё ненужное, как потрясающе укрепляет сосуды и улучшает кровообращение, а заодно выгоняет разные простуды, и всё равно неженки из тропиков будут убеждены, что баня — это добровольная пытка, а русские — все поголовно мазохисты. Загнать иностранца в баню — задача не из лёгких именно потому, что они после рассказов о том, как всё происходит и что там, собственно, делают, начинают испытывать непритворную панику и рвутся спасаться бегством прямо в чём были до самой Австралии. Разумеется, турлидеру приходится вдохновлять группу личным примером, наглядно показывать, как надо нырять в озеро прямо из парной и демонстрировать, что даже после такого издевательства над собственным телом он всё ещё жив и даже улыбается. Тогда самые отчаянные туристы начинают осторожно просовывать голову в парную, а затем уже и соглашаются на весь, так сказать, комплекс. Некоторые, к слову, напуганы настолько, что отказываются от бани наотрез, и затащить их туда можно только вперёд ногами. Разумеется, к таким радикальным методам я не прибегала, предоставляя трусишкам молчаливо наблюдать, как весь кайф проходит мимо них. Нельзя сказать, что все смельчаки приходили в неописуемый восторг от бани: скорее, они радовались тому, что остались в живых и хвастались тем, что за эти пару часов потеряли как минимум килограмм веса. Тем не менее, все как один сходились на том, что баня — самое яркое российское впечатление.

Как бы там ни было, а тур по русскому Северу скорее предполагал неспешное наслаждение природными красотами, чем насыщенную культурную программу, поэтому долгие пешие прогулки были одним из наших основных развлечений. Иногда мы ходили гулять всей толпой, иногда — небольшой кучкой. Несмотря на то, что турлидером вообще-то была я, и мне, находясь в собственной стране, как минимум было проще ориентироваться, мальчик из Австралии частенько пытался примерить на себя роль Сусанина, и со словами «Пойдёмте здесь, так проще!» уводил группу в какие-нибудь глухие дебри, из которых мне потом приходилось её тщательно выковыривать. Иногда его диверсионная деятельность сужалась до одной лишь девочки из Лондона, которую он несколько раз приглашал на задушевную прогулку, после чего мне приходилось бегать кругами по лесу, дабы собрать всю группу в кучу, а то, не приведи Господь, на паром опоздаем. Как-то раз мы пошли гулять всей группой, и вдруг посреди светской болтовни почтенная мама-австралийка задала мне недоуменный вопрос:

— А что это за прогулки за ручку?

Посмотрев вперёд, я увидела нашу дражайшую молодёжь, шествующую, как положено, рука в руке. Ребята явно вели какую-то милую беседу, поэтому я только улыбнулась маме мальчика и пожала плечами: мол, не знаю, сами разберутся. После этого эпизода они уже окончательно оставили всякую конспирацию, открыто ходили везде только вместе и смотрели друг на друга влюблёнными глазами.

Так или иначе, даже эти две неторопливые недели в конце концов завершились в Москве. Поскольку наши туры, как уже упоминалось, были совершенно не похожи на пакеты, где всё включено, то и дорогу до места встречи в начале тура, и билеты домой туристы обеспечивали себе сами. Конечно, путешествие за тридевять земель в мифическую Россию все планировали задолго до приезда, поэтому перелёты туда-обратно у всех были давным-давно забронированы. Так получилось, что практически вся моя группа в этот раз разлеталась по домам из Домодедово в один день, поэтому я вызвалась проводить всех в аэропорт, а потом, с интервалом в час-полтора, всех по очереди рассадить по самолётам. Когда настал черёд улетать для нашей очаровательной англичанки, мы стали свидетелями долгой и трогательной сцены прощания с её новообретённым австралийским Ромео. Когда девочка ушла на паспортный контроль, и мальчик понял, что теперь он ещё долго её не увидит, на него было жалко смотреть. Честное слово, я чуть не расплакалась! Хотя что с меня взять — двадцатилетняя романтическая барышня, воспитанная на сентиментальных романах русских классиков. Однако я была не единственной, кого глубоко коснулось это прощание. Слегка посовещавшись, родители мальчика одобрительно кивнули сыну и подтолкнули его в сторону билетных касс.

Дальше всё происходило весьма стремительно. Юный австралиец пулей мчался по терминалу к стойке «Аэрофлота». Взволнованным голосом он объяснял сотруднице авиакомпании, что ему срочно нужно сдать свой билет до Перта и немедленно попасть на рейс в Лондон. На его счастье, в самолёте оказались свободные места, девушка за стойкой попалась адекватная и понимающая, и через десять минут влюблённое созданье уже счастливо размахивало билетом в Лондон. Наскоро обняв родителей и хлопнув меня по плечу, он подхватил свой рюкзак размером с него самого и унёсся в закат, то есть, на паспортный контроль догонять возлюбленную.

Дальше, по законам жанра, следует написать, что они поженились и жили долго и счастливо. Точно не знаю, поэтому ничто не мешает мне думать, что так оно и было. Куда бы ни занесло этих ребят после нашего совместного приключения, я искренне желаю им счастья.