От рассказа до рассвета

Екатерина Смирнова, 2020

Короткие и удивительно ёмкие рассказы обо всем на свете. Здесь и смех, и слезы, и любовь. Каждый герой истории неповторимый и запоминающийся. А еще вас не будет покидать ощущение, что автор знаком с персонажами лично. Легкие и пронизывающие, жуткие и будоражащие кровь истории с яркими сюжетами и героями, наполнены смыслом и имеют легкий подтекст. Переворачивая страницу за страницей, вы будете с нетерпением погружаться в новый рассказ, не желая расставаться с героями. От рассказа и до рассвета у вас остается странное послевкусие.. ощущение, что реальность и вымысел – это тонкие грани нашего мира.

Амалия

Розовое блюдце с нежными лепестками роз летит в стену. По гостиной тут же разносится звук разлетающихся во все стороны осколков. Они шумно падают на паркет и, кажется, заполняют собой все пространств на полу.

В руках Амалия держит второе блюдце и готовится отправить его в полет по той же траектории. Воздуха не хватает, кажется все здесь пропитано алкоголем и грязным бельем. Только розовое блюдце ярким пятном выделяется среди серости и пыли. Щеки Амалии раскраснелись и раздулись от тяжелых вздохов.

Неожиданно она кладет блюдце на пол и садится рядом на рассыпавшиеся розовые осколки. Белоснежные ноги касаются их острых краев, но она не замечает этого.

— Ненавижу! Ненавижу! ― кричит Амалия и закрывает лицо руками. Слезы смешались с тушью и черными пятнами размазались по коже.

Плач плавно переходит в стон и голос Амалии становится похожим на утробный. Все вокруг расплывается. Коньяк действует на нее мгновенно. Она больше не в силах подняться на ноги.

— Ты…ты… ― Амалия захлебывается слюной и слезами, слова застревают в горле комком. Ползет к двери. Она еще помнит, как эта самая дверь разделила ее мир на до и после. Если бы у нее в этот момент был в руках топор или бензопила ― дверь разлетелась бы точно так же как несколько минут назад разлетелось блюдце.

Он ушел через эту дверь. Он переступил порог, как переступают через мусор на дороге, даже не обернулся. Ушел к ней. Каждый раз как в последний. Каждый раз как чертов последний раз!

Амалия опирается на стену руками и поднимается вверх. С трудом проходит в ванную и долго рассматривает свое лицо в зеркале. Она никогда не станет такой как та. Ее лицо не создано для быта или забот. Он говорит, что ее лицо создано для любви. Амалия проводит пальцем по губам, как проводил по ним он. Что он чувствовал в эти секунды? Знал ли он какая тонкая и чувствительная кожа на них? Как она вся покрывается мурашками от его прикосновений?

Амалия стягивает резинку с волос, и они рассыпаются по ее плечам. «Золотой шелк», вдруг вспомнила она его слова. Ладонью пригладила пряди, и снова взглянула на себя в зеркало. Ей всего тридцать три. Всего.

Каждый раз после встречи с ним она становится старше на несколько лет. Из зеркала на нее смотрит старуха. Уставшая и с морщинами.

Амалия отворачивается и медленно идет в гостиную. На столике она видит его банковскую карту. Забыл?

В дверь кто―то настойчиво звонит. Амалия оживает и бежит в ванную. Холодная вода обжигает кожу. Она трет ей лицо и руки. Сейчас, сейчас она откроет эту чертову дверь.

Голова продолжает гудеть, но Амалия уже видит в зеркале лицо, созданное для любви.

— Представляешь, заехал на заправку и понял, что карту забыл у тебя. Пришлось вернуться. Но я думаю ты не против приютить меня еще на пару часиков, малыш? ― он осторожно просовывает свою руку к ней на талию и притягивает к себе. Тело Амалии расслабляется, и она пломбиром тает в его объятиях. Губы касаются его шеи, и она чувствует его парфюм. Он здесь. Снова с ней. Сейчас он полностью принадлежит ей.

— Люблю тебя, ― шепчет она, ― люблю.