Наследие графини

Екатерина Смирнова

Привычная повседневная жизнь прекрасной Лианы заканчивается ровно в тот момент, как она находит письмо от прабабушки. Подумать только – она была настоящей графиней! И оставила где-то в глуши таинственный клад, на поиски которого и отправляется наша героиня, взяв с собой свою верную подругу. Какие приключения их ожидают в пути. Получится ли найти зарытые сокровища, а может их уже кто-то опередил, вам и предстоит узнать, почитав книгу.

Глава 8

— Слышь ты контуженый писулька у тебя еще? — небрежно поинтересовался Череп, как только Крокодил поднял трубку.

— У меня, — опасливо ответил парень, боясь получить очередную порцию тумаков от шефа.

— Бери ноги в руки и двигай к оценщику, — распорядился собеседник, — покажи ему свой хлам и спроси что это?

— Как скажешь, Череп, — ответил он. Сам, надеясь, что эта бумага хоть что-то стоит, чтобы избежать дальнейших насмешек над собой. — Сейчас и пойду, — проговорил он.

— Давай, давай, — кивнул Череп.

Через некоторое время Крокодил уже входил в одну из многочисленных сувенирных лавочек. Которая была таковой лишь с виду. На самом деле все знали, что владелец тесто связан с криминальным миром и скупкой краденого не брезгует в том числе. Подойдя к прилавку парень, оглянувшись, прошептал:

— Здорово, Сиплый дело к тебе есть.

— Какого рода? — глянул на посетителя невысокий седовласый старец преклонных лет.

— Я тут у барыги одного бумагу подрезал. Теперь прессует меня шеф за нее, говорит туфта. Да вот мне бы оценить ее стоит она чего или нет. А то кирдык понимаешь? Череп бабло требует позарез, — пояснил бандит.

— Пошли, — кивнул головой оценщик, направляясь в служебное помещение.

Крокодил, снова обернувшись и убедившись, что больше ни кого в лавке нет, пошел за мужчиной в его кабинет.

— Давай свою вещь, — проговорил Сиплый, усаживаясь к столу.

Парень достал бумагу и аккуратно развернув, расстелил ее на столе перед оценщиком. Сам же сел напротив него нервничая, спросил:

— Вот че скажешь? Стоящая вещь?

— Хм, — пожевав губами, проговорил пожилой хозяин кабинета. После чего достав из ящика лупу, рассмотрел старинную бумагу. — Что тебе сказать, — откашлявшись, проговорил он, — это, похоже, карта. Вот здесь видишь крестик? Это, судя по всему место, где что-то спрятано.

— Да что эта карта и без тебя понятно, — фыркнул Крокодил, — ты мне лучше скажи, стоит эта карта чего или так малолетки какие смеха ради намалевали, а я тут с ней ношусь?

— Ну, малевали это явно не малолетки, — задумчиво проговорил мужчина, — карта-то вполне себе реальная, Хабаровский край, судя по всему, а вот кто и что там спрятал… знаешь, судя по бумаге это очень старая карта, — продолжил он.

— Сарая говоришь, — заерзал на месте парень, — ну а на что она может указывать крест этот. Что там помечено?

— Место какое-то, — пожал плечами Сиплый. — А вот тут, — указал он пальцем, — печать стоит, что обозначает, что эта карта когда-то графине Шуйской принадлежала.

— Серьезно?! — отвисла челюсть у парня. — Вот это дела! Самой графине. А он мне понял, говорит писулька фигня! — ожил Крокодил. — Так, а на кой ляд графине карта понадобилась? Че типа навигатора? — заржал недалекий бандит.

— Спрятала она вот здесь что-то, — спокойно проговорил Сиплый, указав стержнем ручки на крест, — ходили слухи, что это очень богатая старуха была, — продолжил он повествование, — правда после ее смерти не нашли у нее ничего, смекаешь?

— Ишь ты! — потер парень подбородок и глаза его озорно заблестели жаждой наживы. — Так это выходит не простая карта, — почти прошептал он. — Ай да барыга! Не обманул шельмец. Бумажка то реально ценная! Ну, спасибо, Сиплый что помог. Теперь Череп у меня умоется! — радовался он.

— Ну, ну, — покачал головой оценщик.

Крокодил схватил бумагу и быстро попрощавшись, рванул обратно к шефу спеша порадовать его этой новостью. Он так волновался, что по дороге несколько раз перекладывал карту из кармана в карман. Добравшись до дома Черепа. Он, постучав, осторожно просунул голову и спросил:

— Можно? Я это к оценщику сходил.

— Ну и? — глянул на незадачливого помощника Череп. — И что он тебе сказал?

Крокодил уже смелее вошел в комнату и торжественно заявил:

— А что это не просто писулька, а карта самой графини как там ее… — почесал он затылок, — а Шуйской во! И бабка говорят, была богатая, а куда цацки заныкала ни кто не в курсах. Так что видимо на той самой карте нычка ее и отмечена, — отчитался он.

— Нычка говоришь… — причмокнул губами Череп, — а ну-ка давай свою карту, — протянул он руку.

— Это мы мигом! — радостно проговорил Крокодил и сунул руку в карман — пусто. Он, скорчив извиняющуюся гримасу, проговорил:

— А я же ее переложил, — сунул руку в другой карман — пусто. Его лицо уже стало испуганным, и он лихорадочно начал обшаривать все карманы, бормоча:

— Е ма е да где она? Я же сюда ее ложил или сюда? — наконец после нескольких минут безуспешных поисков он виновато посмотрел на шефа, промямлив:

— Череп, а я ее того… посеял, кажись.

— Ну, твою меть, чучело ты безмозглое! — взревел Череп. — Тебе что собственная жопа не дорога? Что я теперь Айсбергу скажу?!

— Да я же сам помню как в карман ее ложил, — испуганно заблеял парень, — просто перекладывал несколько раз понадежнее и видимо выпала, где-то. Да там картинка простая, — щелкнул он пальцами, — я ее, сколько таскал, уже выучил. Есть листок и карандаш?

— Зачем?! — не унимался Череп.

— Я это… я того… ну нарисую по памяти, — пробормотал Крокодил. — Я всю ее запомнил. Вот как тебя! — ткнул он пальцем в глаз Черепу, потом отошел пробормотав:

— Ой, извини. Так есть на чем изобразить?

— Тупорылый урюк! — взвизгнул бандит. — Ты ж мне чуть глаз не выбил, художник хренов!

— Я ж извинился, — виновато пробубнил парень, — но рисую я хорошо. Меня мамка в детстве в художественную школу гоняла. Правда, я ходил не всегда, — почесал он затылок. — Но я Сереге на бицухе такую бабу голую нарисовал, — заулыбался он, — сисястая такая, — показал он два больших пальца, — все при ней. Ты это… карандаш то дай.

— Недоумок! Ты бы еще ему член на лбу нарисовал, — швырнул помощнику карандаш Череп.

— А зачем Сереге член на лбу? — вполне серьезно спросил Крокодил, не поняв сарказм шефа, — он только бабу просил, — присел к столу, разглаживая бумагу.

— Тьфу! — плюнул Череп и, вытащив сигарету, закурил.

А парень принялся упорно рисовать. Через некоторое время он довольней и с улыбкой от уха до уха торжественно вручил шефу листок вполне очень схожий с тем, что приносил до этого. И можно было заметить что, несмотря на свою внешнюю неразумность, рисовал он действительно вполне неплохо.