Пятнистый Олень

Екатерина Ситнова, 2018

Внутри каждой девочки живёт женщина. Хрупкая, нежная, волшебная. Разная. Кто-то видит ее сразу, а кому-то, как деревенской девушке Кате, сначала пришлось снять розовые очки и лично узнать, что есть любовь, а что предательство, каким бывает головокружительный взлет и громкий "бах". Принять и полюбить себя такой, какая есть, не смотря на белые пятна, найти секретные дневники Пятнистого Оленя и написать свой, чтобы тысячи женщин вновь обрели себя настоящих. Содержит нецензурную брань.

Часть 1

Глава 1

— Это просто уму непостижимо: завалила третий экзамен подряд и сидит довольная! Нет бы уткнула свою харю в учебники да учила до полуночи. Так нет, нам, чай, женихи гребтят. Вчера вон опять в двенадцать ночи домой пришла, а то и под утро. Спишь, как кобыла. До учебы ли! И ведь хоть ссы тебе в зенки (тут нужно представить сильный крик, ярость и недовольство), все молчком отходишь.

— А что делать–то, мам? Я и так учу, сколько могу. Ну не люблю я этот русский, а чтобы прочитать эти долбаные талмуды, нужен не год, а вся жизнь. Где ж на все найти время?! И зачем только я поперлась на этот гребаный филфак. Сижу дома, как прокаженная, когда другие гуляют. Знаешь, как обидно? Да еще вы с папой пилите и пилите, совсем уже сил нет.

Этакий привет или доброе утро от мамы: ты еще не успел проснуться, глаза толком открыть, а она уже небо темно-синей краской закрасила и спрятала всю палитру в шкаф, лишив меня возможности нарисовать свой рисунок. Но ведь это неправильно, несправедливо, что ли. Почему-то внутри стоит острое чувство, что нужно оправдаться, доказать, что я хорошая, что не подведу.

Не подвести бы и, правда, а то родители меня живьем съедят и точно никакого мне лета, тишины и спокойствия. А как же его хочется! Как надоели бесконечные упреки, обвинения, что я не такая, как все. Одеваюсь не так, хожу не так, ростом не вышла, сессию завалила и вообще лучше бы я в свое время не появилась на свет. Не пришлось бы сейчас краснеть перед соседями и ночью думать: ну почему у нас такая дочь? А если подумать, то какая — такая? Давай, Катя, встань, посмотри на себя в зеркало. Ноги как ноги, вроде ровные, хотя мать постоянно брюзжит, что «кривые они у тебя, и ходи прямо, не горбись». Лицо овальное, с красными, а то и белыми прыщами. Только все пройдет, а они раз — и снова подарочек сделают. Грудь небольшая, разная, но это больше в плюс, чем в минус. В остальном все обычно: длинные русые волосы, ресницы, как у старой лошади, короткие ногти (вечно без лака). Да, не красавица, зато люблю бегать, смеяться и безоговорочно верить в любовь. За свою мечтательность частенько ловлю фразочки: «у нее ветер в голове», «не сидится ей на одном месте», «романтик ты, что ли».

… так себе кандидат на роль возлюбленной, невесты и жены. Хотя, мой милый дневник, забыла сказать главное: есть у меня принц, который совсем недавно сказал, что спасет меня ото всех. Это и позволило поджарить мой мозг на тефалевской сковородке и окончательно перестать понимать, кто я и что, черт возьми, здесь делаю.

Глава 2

Запах жареного солнца проникает в кожу. Я пытаюсь удержать его, но он быстрее. Жаль, что это состояние нельзя собрать в кастрюльку, а потом, когда холодно или чего–то эдакого хочется, не съесть его расписной деревянной ложкой.

Перламутровые дорожки из пыли так и манят оставить послание. Указательным пальцем пишу: love. Это тебе, мой нежный и внимательный мужчина. Когда же мы увидимся и ты обнимешь меня? Динь–дон. Динь–дон. Глухой звук с трудом прорывается из–под синтепоновой подушки цвета неба. Тянусь на другую сторону матраса и вытаскиваю этот серенький кусочек пять на десять, чтобы принять сообщение из космоса.

На цветном экране всплывает пока малознакомое и еще непривычное ЗАЙЧИК: Доброе утро, самая обаятельная принцесса! Я уже проснулся, сходил в душ и поставил любимую пластинку. Пока слушал, понял, что мне ужасно сильно не хватает твоих глаз. Они искренние и большие.

БЕЛОЧКА: В них живет солнце. А еще частица тепла, которую я отправляю тебе за сотни километров. С добрым утром!

ЗАЙЧИК: Поймал. У меня есть сюрприз. Когда ты приедешь на пересдачу, я буду ждать тебя около института.

БЕЛОЧКА: Договорились. С нетерпением жду встречи. Как же я люблю сюрпризы… А-а-а-…

Маленький предмет, а какие дарит эмоции. Тут ведь и растаять можно, и умереть, не встав с места.

Белочка и зайчик как-то сразу к нам приклеились, и надобность в именах отпала. Так проще, особенно когда тебе двадцать: все вокруг милое, нежное, доброе. Злое и неприятное — на другом континенте. Завтрак, порция местных сплетен — и вперед за учебу, а тут только успевай загружать новые знания, туфельки, которые подходят к платьицам, кто кому и кем приходится, сколько героев в романе, кто написал и в чем, собственно, смысл. Заметила за собой, что, когда внутри тебя такой переполох, смысл прочитанного никак не доходит до сердца, а улетает куда–то в сторону леса.

Лес — мой друг и безмолвный свидетель слез, переживаний и редких счастливых моментов. Сегодня он как-то особенно приветлив, наверное, чувствует и переживает за меня. Сессия завалена, родители злы, ориентиры стерты, и в голове всплывают мысли: а не махнуть ли просто на все рукой и будь что будет. Хорошая идея, но я слаба для ее осуществления. Вот кто бы просто обнял и поддержал — это да, а тут приходится защищаться от нападок и искать любое убежище, лишь бы там было уютно. И, кажется, такое нашлось. Мой Зайчик, который меня обнял перед отъездом и сказал, что спасет ото всех. И это, как по трафарету, отпечаталось на сердце. Сказать об этом вслух язык не поворачивается, поэтому только и остается, что писать все мысли сюда.

Ночь как вдох-выдох, раз — и закончилась. Дорога, билеты, пересадки и родное серое здание университета. Трясусь, как заяц под кустом, но сдавать надо (меня же ждет сюрприз). В билете есть знакомые слова, понимаю, о чем суть, становится чуть теплее. Выхожу, отвечаю. Долго жду, пока ответят остальные. Совещание комиссии, и заветная оценка на белом листе в зачетке. Ура! Пусть три, но зато сдала! Не придется читать эту зарубежку от заката до рассвета. Можно балдеть и наслаждаться ветром в волосах, мягкостью дивана, что привезли со старой квартиры, запахами, которые так и шныряют туда-сюда. Это все еще предстоит, а пока считаю ступеньки с четвертого до первого.

Улыбка! Эй, кыш отсюда, нечего выдавать всю мою радость. Ладно, шучу. Я офигеть как счастлива!

Бдыщь! Захлопнулась дверь, и я посреди тротуара, залитого оранжевым солнцем. Иду и пинаю его ногой: давай пошевеливайся, я так–то тороплюсь… Сворачиваю за угол, а там…

А там белое воздушное облако из белых роз! Господи, какие они нежные, красивые и пушистые. Каждый цветочек хочется понюхать, прижать к себе. А сколько мыслей в голове: а вдруг не мне, не для меня, ведь он же не уточнил, а я губу раскатала… А может, все же мне, и я буду скакать от счастья прямо посреди площади. Три шага, и я на месте…

— Привет! Это для тебя. Для девочки, в глазах которой жизнь.

— Ты не шутишь?

— Да нет же, бери.

— Это не со мной. Я и розы. Я и принц. Это очень нежно, до мурашек. Спасибо!

И тут все происходящее стало восприниматься чуть мягче, красивее, добрее. Как будто вместе с розами мне подарили фильтр, который позволяет жить, словно владелец шоколадной фабрики, вкусно и сладко.

— Куда пойдем?

— Наверное, провожу тебя домой и заеду на работу, а по пути прогуляемся.

— Хорошо.

И мы покатили на остановку. Ехали молча. Каждый смотрел невидимый фильм с собой в главной роли. У дома пошли гулять по вишневой аллее. Тут наши руки впервые познали тепло друг друга, а губы потребовали поцелуй.

Глава 3

Скажу откровенно: я не умела и не умею ходить на высоких каблуках. Смотришь рекламу или фильмы, и там все такие высокие, стройные, походка от бедра. А я иду — ноги согнуты, через каждые пять минут (а то и меньше) туфля спадает, нога подворачивается. На мой тридцать пятый размер еще пойди найди удобную обувь (предложение пойти в детский отдел яростно отметается). А эти предупреждения: смотри под ноги, смотри под ноги, так и вываливаются из завалин подсознания. Что смотреть? Я и так знаю, что там: земля, поле, асфальт, лужа. Я привыкла доверять своим ощущениям, а не ходить, уткнувшись мордой вниз.

Ну, естественно, по закону жанра, Катя залезла своей маленькой ножкой в яму и намеревалась уж было лететь два метра по горячему асфальту, как Женя (так зовут моего кавалера) успел схватить меня за руку. Ой, девочки, какие это руки: длинные загорелые пальцы, аккуратный маникюр и просто сводящий с ума мужской парфюм. Кажется, это был «Хьюго Босс». До сих пор, как почувствую этот аромат, непроизвольно поворачиваю голову и проваливаюсь в этот день. Одним движением я оказалась к нему лицом к лицу. И что тут делать? Внутренняя я требует поцелуй, как в кино, а я смотрю в небо и жду, что в итоге произойдет. Пять секунд, как замедленная съемка: он обнимает сзади, другой рукой убирает волосы и самым кончиком губ слегка касается моих, потом еще, но чуть требовательнее, и целует со всей нежностью и желанием одновременно. А потом я чуть с ума не сошла: он надел мне туфельку и понес на руках до подъезда.

Я была так поражена, что не смогла произнести ни одного слова. Просто отдалась течению. У дверей он снова меня обнял, и мы расстались. А вот дома я дала волю чувствам: прыгала, скакала, кричала, что он самый лучший. И уже под вечер, глядя на букет, снова хотелось упасть в его объятия, но он не написал мне ни слова. Просто пропал, испарился, как утренняя роса. Всю ночь напролет я думала, что произошло, почему образовалась тишина.

Оказалось, он просто забыл телефон на работе, а когда приехал домой, то проспал десять часов. А ведь я даже не знаю, где он работает, чем занимается по ночам. Хочу во всем разобраться и приглашаю в выходные приехать ко мне в деревню на шашлыки. Я сама замариную мясо, приготовлю палатку и сделаю салат. Не люблю пафос: пусть все будет просто и со вкусом. Так легче сосредоточиться на главном.

Глава 4

На душе остался осадок. Сил писать не было, прости.

Через два дня моих энергозатрат на учебу я сдала один экзамен. Осталось закрыть еще один долг, и я смогу дышать полноценно. Мой принц пишет мне нежности, и я все больше проникаюсь к нему и, как собака Павлова, жду этих звонков, СМС. Почему? Как так получается, что спустя время ты непременно становишься зависимым от другого человека, его распорядка дня, настроения? Это специальное условие для игры в отношения, любовь, семью? У кого бы спросить? Может, это только у меня так, а другие каждый сам по себе? Как думаешь, дневник?

Вечер среды думала провести в компании друзей, как неожиданно пришло СМС с просьбой захватить бокалы и выходить на остановку к половине десятого. Вот это поворот, но мне нравится эта сумасшедшая идея, и я бегу на кухню.

Кружки, тарелки, разные баночки, подставочки, но никак не эти бокалы. Расстраиваюсь, что у нас их нет. Точнее, есть какие–то старые, потрепанные в стенке, но их брать себе дороже: если разобьешь, то скандала не избежать. Почему-то у нас в семье не принято отмечать праздники и дни рождения с алкогольными напитками. Чай попить, тазик салата съесть, завернуться и сверху курицу с картошкой — да. Мама всегда была против алкоголя. Сама не пьет и не может допустить, что это могут делать другие. В частности, отец, я или мой брат (и нам не по пятнадцать лет). Если она узнает, что я выпивала вино, то она точно пригвоздит меня к печке ухватом, а там выбирай: или пить, или жить. Поэтому рисковать не буду и возьму просто две небольшие кружки. Не романтика, а правда жизни.

Несусь по коридору на второй этаж. Роюсь в вещах, не знаю, что надеть: платье — нет, комары закусают, брюки — как-то строго, я ж не на работу, джинсы с толстовкой — и тепло, и практично, да и предки меньше вопросов зададут: куда это я подалась.

Быстрым шагом иду к назначенному месту. Смотрю на березки, и они мне нравятся, нравится даже развалившийся дом, потому что скоро я увижу того, кто может удивить посреди недели.

Слышу звук приближающегося мотоцикла. Что? Мотоцикла? Как мотоцикла? Он что, не на машине? Мы перед всеми поедем на двухколесном? Успокаиваю себя и надеюсь, что это кто-то из местных. Как бы ни так! Мой принц прикатил на старой синей «Планете». С довольным видом снял шлем, придирчиво осмотрел себя и ласково улыбнулся. Я же улыбнулась в ответ, но внутри разочаровалась, но старалась этого не показывать.

Да, мне было важно, на чем он приедет в тот момент. Хотелось сказки и красивой дорогой жизни, чтоб на красной машине с кожаным белым салоном, с шампанским и букетом роз. А получилось скромно. Даже аскетично, если вспомнить, что у нас свидание.

Не порчу вечер. Не высказываю вслух недовольства. Обнимаю и сажусь сзади. Едем в рубленый лесной домик. Там есть столик и лавочки.

— Я не мог ждать субботы, вот и прикатил. С тобой и среда похожа на выходной. Знаешь, что я нам привез? Вино! Белое, легкое, полусладкое. Дорогое. «Рислинг Кабинет».

Вино? Да я даже нормального не пробовала, не то что дорогого. В десятом классе с девчонками купили вина втихушку, выпили по три, может, и больше, пробки (рюмки не догадались прихватить) и так опьянели, что домой шли кто как мог. Я тащила Юльку, Ирка несла кофту, потому что думала, что она грязная, Лилька вообще шла по приборам. А утром в школу!.. Как же от нас несло перегаром, мать моя женщина! Училка литературы даже сняла очки, потому что линзы запотели. Так стыдно было, что не описать. После этого мое знакомство с вином закончилось. А тут раз — и снова вино, да еще дорогое.

Делать нечего. С умным видом поставила кружки на стол. Сижу жду. Он все аккуратно открыл, что–то твердил мне про букет оттенков, благородный вкус, а я витала между беседкой и своими ощущениями. Вино разлито по фарфоровым кружкам в мелкий синий цветочек. Мы стоим друг напротив друга, смотрим в глаза и ждем, что кто–то произнесет речь. Поскольку я в этих делах не мастер, то Женя сказал все коротко и ясно: за тебя! Ну, за меня — так за меня.

И я молча опрокинула бокал, не поняв, что там за оттенки. За это сразу получила замечание: пить надо медленно, чувствовать каждый глоток, пока во рту послевкусие, нужно пытаться понять, из чего оно состоит. Это давалось мне сложно: вместо обычных ингредиентов я поймала треск поленьев от костра, отблеск падающей звезды, шепот леса, хруст золотистой хвои и сводящий с ума запах лета. Вот такое вино разливалось по моим венам. А еще неловкость, страх, что могу ляпнуть что–нибудь невпопад. Он–то умнее, начитаннее и к тому же старше меня.

Мы разговорились. Я наконец–то узнала его чуть ближе. Он учитель (как и я в будущем, мы в одном универе) физкультуры. Да, ему идет. Тело у него что надо: бицепсы, кубики, пресс и все в комплекте. Хорошо смотрится в журнале, но для меня абсолютно ничего не значит. На такую красоту я непадкая. Отлично разбирается в теории, может сделать из любой коровки фитоняшку, но по профессии почему-то не работает. Трудится ночью на молочном заводе. Хм-м. Странно. Может, из-за того, что ночных фитнес–клубов не придумали, он пошел работать на завод? Ну ладно, хоть не дома сидит, уже хорошо.

Живет он недалеко от города Н., что меня привлекает, ведь там рядом река и хоть на пару градусов, но тише, чем в мегаполисе. А еще он очень любит читать. В этом у нас взаимность. Размышляю, что если будем жить вместе, то все деньги спустим на книги. Ну и что, зато духовно сытые. Поцелуи… им нет конца. Сладкие, ночные, летние. Расходимся с уговором идти на ночь с палаткой.

Глава 5

Ночь. Палатка. Не случилось. В пятницу Женя признался мне в любви. Как это было? Как камнем по голове, как снег в июле, в общем, неожиданно.

Мы гуляли после моего экзамена. О да, о боги, я сдала эту чертову сессию! Это адовое сидение за тетрадками подошло к концу. У меня закончились силы, смотреть даже в сторону универа нет желания, как и читать список литературы на лето.

Так вот, идем мы возле моего дома по вишневой аллее и болтаем ни о чем. На краешке асфальтированной дорожки лежал маленький круглый курбашик. Одним движением руки он меня на него поставил и молниеносно выпалил: я тебя люблю. Я этого ну никак не ожидала, поэтому только улыбнулась. Да, не спорю, где-то внутри мне было приятно, но принять это в действительности я никак не могла. Застряло. Как-то рано, слишком быстро, что ли. Всего пару месяцев назад мы познакомились на пикнике, где каждый из нас был в паре. Тогда я и подумать не могла, что парень, который учтиво помог мне забраться в лодку, станет моим. В голове не укладывается. Это лучший друг моего бывшего парня, а как быть теперь. Как он все это ему объяснит? Впрочем, это мужской разговор, вот пусть сам решает, как ему все преподнести. Я же в этой игре фигура мелкая: меня полюбили, я ответила тем же. На этой ноте, игравшей у меня в голове, мы разошлись.

Вечером я сидела как начищенный до блеска чайник, сияла от радости, что мне сказали такие слова. И ведь не первый раз говорили, а все равно приятно. К тому же он пригласил меня в гости к себе, и я согласилась. Билет в кассе, большой бело–зеленый автобус, двадцать пять минут в пути, и я буду на месте. Поехали.

Люблю город вечером. Он какой–то другой становится: нежный, по — хорошему уставший, открытый и ласковый. Когда он такой, то интересно пройтись по малознакомым улочкам, поведать свои тайны, спросить совета или поделиться счастьем. Я знаю: город все слышит. Как и сейчас, он принимает мою радость и одновременно делает мягче мое волнение.

Я сижу на самом высоком месте в автобусе, там, где третья, последняя, дверь. Мы, студенты, называем их галеркой. Женя — козырными местами. Там никто по твоим ногам не ходит, не толкает в спину, и ты с удовольствием можешь насладиться прекрасным видом из окна. Сквозь кружевные рисунки дождя на стекле высматриваю знакомый силуэт. Ага, вижу. Пришел. Стоит с зонтом–тростью.

Мелкими шагами перебегаю от автобуса к зонту. Прячусь. Вдыхаю запах — и все, улетаю от счастья. Мы рядом. Идем, обнявшись, по незнакомой мне улице. Я с интересом глазею на витрины, изучаю названия магазинов, как будто мне тут жить.

Пришли. Поднялись на шестой этаж, стряхнули капли с зонта и поставили чай. Я сняла балетки и влезла в чужие для меня комнатные тапочки, хотя нужно отметить, что они мягкие, теплые и удобные. Стеснительно прохожу из прихожей на кухню. Правильно, куда женщина пойдет первым делом?! Здесь лакированный стол, квадратная стеклянная ваза с белыми розами, холодильник, куча дисков и магнитофон. Круто! Первый раз вижу, чтобы он стоял на кухне. Неужели тут проходят танцы? Раковина, открытые полочки с посудой, полупрозрачная белая штора, два стула и красный ковер. Стопроцентно привлекает внимание и возбуждает, причем не только аппетит, но и желание станцевать нечто большее, чем медляк. Присаживаюсь на стул и нервно верчу бокал за ручку.

Да ты не стесняйся, чувствуй себя как дома. Хорошие слова, но как–то не срастались они со мной. Что–то мешало. Пока голубой газ согревал воду, я пошла в комнату.

Светлая, аскетичная. Кроме синего дивана и шкафа больше ничего не было. Ну, разве что цветы. Фиалки. Целый подоконник фиолетовых фиалок. Между ними какие–то странные фигурки, статуэтки и фотографии незнакомых мне людей. Тут стоит оговориться и сказать, что девушек. Я их не знаю.

На свист чайного гудка возвращаюсь на кухню. Там уже конфеты и маленькая баночка варенья. Все пробую, ем. Посреди чайной церемонии мой чай пошел обратно. Я подавилась, закашлялась, облилась с ног до головы. А все потому, что вспомнила, где я видела одну из девушек на фото. Это его бывшая Катя. Блин, что она делает там?! Они же не общаются и не встречаются, а она спокойно стоит в рамке на окне и провожает его ко сну. Обалдеть! Всеми силами стараюсь не думать об этом, но эта мысль буквально сверлит меня. Зы-зы, зы-зы.

Иду в ванну, умываюсь. Параллельно сгораю от стыда, что я такая рукожопая. Спокойно чай попить и то не смогла.

А Женька спокойно на это отреагировал и принес мне пушистую желтую пижаму. Как будто всю жизнь репетировал, настолько это было естественно и не наигранно. Мне ничего не оставалось, как принять и надеть. И из Кати — гостьи я превратилась в маленького домашнего цыпленка. Мелочь, но приятно, что не пришлось весь вечер сидеть в сырой одежде.

Ужин был простой. Ночь полна переживаний и страхов. Секс случился. И он был трепетный, нежный. Смущала лишь фотография. Такое ощущение, будто она незримо здесь, вот прям смотрит на тебя, следит за каждым шагом и негласно говорит: это мое. В общем, спать было непросто. А может, я просто загоняюсь? Но ведь любой девушке будет неприятно, если в квартире ее парня на видном месте будут фото его бывшей. Даже если она актриса или суперзвезда. А поскольку эта проблема меня тревожила весь вечер и всю ночь, то утром я вспылила. Вместе доброго утра сразу задала вопрос: что она тут делает? Знаешь, какой был ответ? Не знаю, она тут уже года два стоит, и я внимания на нее не обращаю. Я уж и забыл о ней. Как по мне, так это ложь. Просто тут еще бесит, что она тоже Катя. Что за мода такая — с Катями только встречаться! Если я забываю человека, то мне не нужны его фото повсюду. Как говорил мой друг: умерла, так умерла (в переносном смысле, конечно). Для себя решила, что если в следующий раз фото будет на прежнем месте, то я сюда больше не вернусь. Завтрак состоялся на кухне под мелодии старушки Франции. Интересное ощущение. Попробуйте! Поймала себя на мысли, что завтракать под классику очень даже неплохо.

Обратная дорога. Горечь расставания и капля сомнения. А уж не ради ревности той он сейчас со мной? И ведь даже именем не ошибешься! Как удобно.

Что делать? Как найти правильный ответ? Подскажи!

Глава 6

Наши встречи пропали на месяц. На долгих, длинных тридцать дней. Каждый был занят своими делами. У меня огород и все, что с ним связано, а у него — таинственная работа. Но это не мешало нам общаться, переписываться в социальной сети и созваниваться, когда нестерпимо хотелось услышать родной голос. Это так важно, как глотнуть морской воздух в первый день отпуска. Кстати, у Жени он наступил сегодня, в субботу, а это значит, что мы увидимся и поедем в клуб.

Деревенский клуб, дискотека — это не городские пафосные места. Тут совсем иное. Душевнее, что ли. Здесь ты не сможешь уйти незаметно: тебя стопроцентно обсудят все присутствующие, тут невозможно просто затусить с незнакомым человеком, потому что все друг друга знают, десять тысяч рублей тоже не спустишь — попросту не на что. Входной билет стоит двадцать пять рублей. А магазины и ларьки работают максимум до пяти вечера. Либо покупай все заранее, либо кайфуй от заряженных любовью пузырьков воздуха. Возле деревенского клуба растет смородина, возле нашего преимущественно красная. Ночью поедать ее особый кайф. Где в городе за клубом вы сад видели? Максимум многоэтажки и пьяные обнявшиеся парочки. Тут один медляк могут крутить раз сто, ведь каждая девчонка хочет станцевать под «потому что есть Алешка у тебя», а то, считай, вечер не удался.

В белых отутюженных брюках, рубашке с засученными рукавами и черных лакированных ботинках в сеточку предстал мой Евгений. Красавец. В этот раз я тоже подготовилась и, не сговариваясь, надела белую мини–юбку и белый топик со стразами, волосы распустила (пусть похлопают по заднице, а то все коса да коса), не забыла про босоножки.

За пару минут мы долетели на нашей «Планете» до клуба. Сегодня я меньше нервничала, что это не машина. Но волновалась я по другому поводу. Он не местный, а наши мальчишки этого не любят. Сложно предугадать, как они отреагируют на чужака. Мы рискуем и оставляем мотоцикл прямо у входа. Расплачиваемся и проходим в зал. Билетерша, по совместительству еще и директор самого клуба, чуть не слопала нас глазами. Надо же, Катька — и с парнем, да каким. «Ну как пить дать, точно уведет…» Эти слова долетели в момент закрывания двери. Ну и ладно, чему быть, того не миновать.

Быстрые танцы мы просто стояли. Евгений боязно озирался по сторонам и нервно совал руки в карманы. Слава богу, медляк, и мы танцуем, а не стоим, будто оба кол проглотили. Градус напряжения падает. Знакомлю со своими подругами. Вместе идем гулять после дискотеки и натыкаемся на неприятность: колесо у мотоцикла спущено. То ли проделки местных, то ли непредвиденная случайность. Идем к однокласснику за качком. До половины третьего устраняли неполадки и смеялись от анекдотов Сашки Белого (комик еще тот, зачем только в химики подался).

Под утро расстались и в хорошем настроении легли спать. Каждый в своей деревне. Каждый в своей комнате.

Родители Жени такие же деревенские жители, как и мои. Только их дом ближе к райцентру, хотя газа, как и у нас, тоже нет. Приходится круглогодично запасаться дровами, зато какая магия от них зимой. Треск поленьев, танец оранжево–белых языков пламени можно увидеть и услышать прямо на кухне, а уж если залезешь на печку, то считай, что самый счастливый человек на планете! В городе на батарее не растянешься и книжку не почитаешь. Я знаю, что мама у него учительница (наверное, будет придирчиво меня оценивать), а папа часто в командировках. Обещал познакомить. Ох уж эти знакомства. Кто их придумал?

Глава 7

С моими родителями он познакомился в начале августа.

Тогда я напоминала безжизненную рыбу (мне не привыкать, когда всю жизнь читаешь астрологические прогнозы про этих плавучих), которая спокойно двигалась по течению. Причем мне не важно было, где я, куда меня несет и что я там буду делать. Внутренней энергии почти не осталось. В голове была только одна мысль: вот бы оказаться где–нибудь далеко–далеко. И боженька меня услышал.

Во время разговора по телефону мне вдруг показалось, что на другом конце говорит не мой принц, а сама вселенная. Прямо берет и нашептывает нужные, нежные слова. И вот так, между строк, сам того не ожидая, Женя предложил мне поехать с ним в Питер. В Питер! А-а-а! Блин, это так круто, так классно! О таком предложении я и не мечтала! Питер, как же я хочу к тебе. Да только кто ж меня отпустит? Во-первых, у меня нет денег на билеты и проживание. Во-вторых, это ж не с подругой, а с парнем, а у нас в семье это не принято, ибо сразу же будет стопятьсот вопросов и слухов от соседей и всех подряд. Хотя что за чушь? И почему она до сих пор так крепко живет в деревнях? Что плохого в том, чтобы съездить отдохнуть? Пусть и с парнем, да хоть с котом. Кому какая разница? Если не муж и жена, так все? Все двери и кассы закрыты? Это раньше опозорили бы род, а сейчас–то чего жить прошлым веком? У ребенка появилась возможность выйти за пределы границ населенного пункта, так зачем же вешать замок на мечту? Все мысли разом пронеслись у меня в голове после предложения. Насчет первого пункта Женя меня сразу успокоил, что поездка за его счет. От меня лишь требуется паспорт и желание. А по второму — он сам отпросит меня у родителей. Так и случилось.

В субботу вечером он приехал чуть раньше и зашел на чай. Я заранее предупредила своих, что будет гость. Они, конечно, виду не подали, но я чувствовала их напряжение. Встретили с улыбкой, без стеснения спросили, где будем жить, как спать, кто оплачивает путь и что мы скажем его родным в Питере. Женя, как офицер (гордится этим, как петух), ответил все четко, по полочкам. У моих не осталось сомнения, и они меня отпустили. Тем более он обронил фразу, что я его невеста и нет ничего страшного в том, что мы поедем отдыхать до свадьбы. Сказать, что я была счастлива, — не сказать ничего! Это спасательный круг для меня. Через неделю мы уже покупали билеты на поезд. Конечно, было неловко, что за меня платит мужчина, но это была его инициатива, и я просто приняла это.

До нашего путешествия осталось пять дней. Я, как подобает прилежной дочери, помогала по хозяйству, лишь бы не раздражать родителей. А то чего доброго, могут и не отпустить, и все равно, что там они и кому наобещали. А ты дочь, соответственно, должна слушать и выполнять. К моему счастью, все было хорошо, как за день до отъезда я просто не смогла утром встать с кровати.

Проснулась. Лежу, смотрю на часы. Время восемь, надо вставать. Пытаюсь, как обычно, приподняться и встать, а сама не шелохнусь. Это еще что такое? Пробую еще раз и с адской болью и криками «мама!» падаю на пол. Мать в ужасе! Что случилось, никто понять не может! Дышать плохо, все тело окутала нестерпимая боль, а на завтра намечена поездка в Питер. Кажется, все пропало. Через полчаса приехала скорая, и после осмотра сказали, что у меня гастрит. Обострение. Что такое бывает, нужно соблюдать диету и пару дней постельный режим, который никак не входил в мои планы. Я была на грани срыва.

Целый день пила таблетки, порошки и ела кашу. Больше ничего не лезло, ладно хоть дышать могла, и то счастье. Следующим утром чуть отпустило, и я уломала маму отпустить меня с уговором, что я буду пить все лекарства и не есть фастфуд и прочую гадость. Бледная, но счастливая, я поехала в город. В руках маленькая фиолетовая сумка со сменным бельем и смятая зеленая тысяча на новую кофточку. Слезла с электрички — и бегом в ЦУМ. Зашла в свой любимый магазин, но ничего подходящего не нашла (пока не сезон теплых вещей). Зашла случайно в магазин джинсовой одежды и там нашла ее: розовая кофта, а под ней белая строгая рубашка. То что надо! Кладу в сумку и бегу на вокзал. Через час отправление.

Встречаю Женю. Жутко волнуюсь, потому что я никогда не ездила на поездах. А он, напротив, очень спокойный и веселый: сразу видно, что для него это знакомый, пройденный путь. Что ж, на эти семь дней мне придется ему довериться.

Обняв меня, спрашивает, как здоровье? Хотя этот вопрос можно и не задавать, я была бледная тростинка с большими зелеными глазами. Сходили в супермаркет и купили мне в дорогу питьевых йогуртов. Выбрали клубничный, вишневый и черничный. Если не хватит, то с собой еще есть чай и бутерброды.

На табло показался наш рейс, и я покраснела. Страх меня сковал. Пора идти, а мне дико страшно! Куда идти, как этот контроль проходить, а вдруг меня завернут обратно, блин… а как же я там пойду в туалет?! Это вселенский вопрос, потому что вне дома сделать свои дела для меня жуткая проблема. Но мощь толпы захватила нас, и мы уже искали наш девятый вагон.

Проводник вежливо поздоровалась с нами, просмотрела билеты и предложила пройти внутрь. Меня поразило все: начиная с того, какой маленький, узенький вагон и как в нем одновременно все умещается? Аккуратный столик, сиденья цвета спелой вишни, большие панорамные окна. Мечта для путешественника!

Мы сели на свои места: у нас верхняя и нижняя полки. Убрали чемодан, сумку и принялись смотреть в окно. Наших соседей–попутчиков пока не было, и мы гадали, на какой остановке они зайдут. Решили, что планировать свое путешествие по столице лучше за чашечкой чая. Как из волшебного сундучка Женя достал чашки, ложки, бутерброды, сахар и пакетированный чай «Гринфилд». Он куда–то исчез на мгновение и вернулся с кипятком. Тут мы уже основательно разложились, вынули хлеб и вскрыли упаковку с плавлеными сырками. По одному квадратику на кусочек. Так мы наслаждались дорогой и планами на ближайшие дни. Мне безумно хотелось побывать в Петергофе, в Литературном музее, сделать фотографию у знаменитых сфинксов, а Жене — на крейсере «Аврора» и музее военной техники. Чтобы не было обидно, решили чередовать: сначала мой музей, потом его. За чаепитием я не раз ловила на себе взгляды своего спутника. Они такие глубокие, со смыслом. Как будто он изучал меня, смотрел, как я ем, какой рукой держу чашку, на что реагирую бурно, а что вообще пускаю в игнор. Это и удивляло, и пугало одновременно. Я ж не экспонат, чтобы меня так рассматривать, и не подопытный кролик, чтобы с чем–то или кем–то сравнивать.

Отметили на карте интересные места, наговорились и, довольные, стали готовиться ко сну. Я залезла на верхнюю полку. Любимый согревал своим теплом наши чемоданы.

Я лежу и не могу заснуть. Столько эмоций, что не знаешь, как их все разложить по нужным полочкам. Да еще эта диета, йогурты. Не поешь как человек. Стук колес, как давно забытая песня, откликался в моей душе. Мне хотелось вспомнить слова, но вместе со сном я провалилась в фирменную подушку РЖД.

Глава 8

А утром я никак не хотела просыпаться. Мне снился хороший сон.

Наши спутники–соседи заняли свои места ночью (а я даже ничего не слышала).

По времени мы уже скоро должны быть на месте. Это осознание заставило меня прилипнуть к окну и всасывать в себя окружающий пейзаж, запахи, цвета. Мне важно все, даже тот маленький камушек возле столба.

Вот он серый загадочный город! Пока все пестрит, но не отталкивает. Потихоньку принимает. Спускаемся с Женей в метро. Едем, едем, едем и все не приедем. На мгновение мне показалось, что кто–то невидимый поставил запись на повтор и любовался, как мы ездим туда–сюда. Дергаю за рукав с немым вопросом, он успокаивает, что скоро выход. Не люблю долго ждать. Вот мне за мою нетерпимость и прилетело: турникет с лапками меня нагло схавал. Карточку я прикладываю, а они не расходятся, а за мной толпа собирается, и я не могу пройти вперед. «Карта заблокирована» всплывает на табло. И люди растут, как лавина в горах. Видел бы ты мои глаза! Испуг, стыд, отчаяние и крик о помощи. Благо мой спутник уже прошел и смог дать свою карту. Я прошла, но чего мне стоили эти секунды. До сих пор помню этот ужас и боюсь ездить в метро.

По пути к дому выпиваю йогурт, закупаем новых. Решаем, что отдыхать не будем и сразу же махнем гулять. На шестнадцатом этаже питерской высотки мы побросали вещи и пошли покупать билеты на экскурсии. Прогулялись по Невскому проспекту, зашли в книжный магазин. Ну, как зашли, я бы сказала, что мы там залипли на четыре часа. Зато полный пакет книг и счастье, которое так и подсвечивало наши лица. С каждым шагом ощущаю дыхание города, пытаюсь представить, как здесь, по этим самым улицам ходил Пушкин… Аж до мурашек… Исаакиевский собор, как с открытки, смотрел на нас. Поздоровались и с ним. На вечер купили прогулку на речном трамвае. В моем представлении Питер ночью должен быть еще более загадочным и потрясающим.

В назначенное время заняли свои места. Я, естественно, у окна. Идем по реке, кругом огни, миллионы огней и музыка, слова экскурсовода. Мы заказали чай, и тут случилась гроза. «А нам с Катей плед давали, чтобы не было холодно». Что? Опять? Так ты с ней тут был и сейчас ведешь меня знакомым маршрутом? Что ж ты с ней не остался? Зачем нужна я, да еще тут? Это что за игра такая, а не проверить ли, что будет чувствовать другая Катя в том же самом месте? Может, она меня тоже в нос поцелует и попросит бокал вина? А вот нет. Мне и плед не нужен, меня согревает город, его атмосфера, и вино я не люблю. Оно здесь лишнее. Понятно, почему он всю дорогу так на меня смотрит… «Мы ездили сюда на свадьбу», — добавляет он. Но я уже не слышу этих слов. Я расстроилась, мне хотелось разделить с ним свою радость, а не быть объектом исследования.

Много писать не могу. Самое сокровенное в сердце.

Следующие дни мы глотали питерский воздух, колорит и музеи. Нам было интересно зависнуть в пробке, просидеть на набережной просто так, потому что вид красивый. Причем молча, и это не означало, что нам нечего сказать друг другу. Внутри шел бурный диалог, высказывались предложения и рождались новые идеи. А может, кто–то и прощался (или все же цеплялся) с прошлым. Мы ловили кайф от названий кафешек, типа «Приют усталого тракториста», «Синий Пушкин», «Общество чистых тарелок», «Проходимец». У нас такое не встретишь, а там люди креативные, свободные. Днем обедали там и представляли себя богемой.

В последний день мы гуляли всю ночь напролет! Когда разводили мосты (кто видел, то сейчас расплылся в улыбке и приятных воспоминаниях), моих длинных русых волос коснулась его рука. Я нервно обернулась (какого черта меня отвлекают в такой момент) и увидела белую розу, внутри которой было кольцо с бабочкой. Минута молчания, пауза, глаза, округлившиеся до монеты в десять рублей, взгляд, требующий объяснения. Он взял меня за руку, посмотрел в глаза и сказал, что его сердце мое. «Ты моя невеста, так что родителям не о чем беспокоиться». После этого река, мосты, площади, фонтаны стали еще краше, а мои мечты смелее. Я ехала домой с ощущением, что моя жизнь изменится.

Глава 9

Дома были поражены, что мне фактически сделали предложение. Подружки в тайне завидовали, соседи обсуждали и склоняли на всякий манер. «Чай, наездилась по городам и принесет в подоле, вот вам и кольцо подарил, а то чего бы так быстро предложение делать?» Самая популярная сплетня после моего возвращения домой. Это угнетало. Слава богу, что скоро начнется учебный год. А там меньше видят — крепче спят. С Женей мне пришлось серьезно поговорить насчет этого подарка и его бывшей. Решили больше про нее не вспоминать, потому что она и так поцарапала сердце ржавым гвоздем. С подарком оказалось сложнее. Он действительно хочет, чтобы я была его невестой и потом женой. Это не розыгрыш, а тянуть кота за хвост он не хочет, ибо на предыдущие отношения отдал пять лет. Меня это одновременно и радовало, и настораживало, потому что хорошо встречаться, но быть супругами — совсем другое. Да и хочу ли я быть этой самой супругой? Если так разобраться, то мега огромной любви к нему у меня нет. Но есть тепло, есть тихая любовь, которая не требует слов и доказательств. Есть такие чувства, когда можно говорить всю ночь, да хоть всю жизнь, и не наговориться. Есть доверие и желание вместе объездить весь мир и собрать свою библиотеку. Есть желание просто быть рядом без такого наряда, как жена. Хотя, может, это просто отпугивают слова, но суть остается та же.

Волнует, что многие поженившиеся пары просто молчат, перестают любить и заботиться друг о друге. Если так, то я и силком замуж не пойду. Зачем копать себе могилу заживо, если можно жить в гармонии с собой? К слову о гармонии: что–то у меня с ней не то. На правой руке появилось маленькое белое пятно, которое напоминает незагорелый островок. Что это? Облазит кожа? Неровный загар? Пигментация? Инфекция? Что за напасть такая? Не хочется думать о плохом, и я намеренно игнорирую своего нового белого жителя. Зато его замечает мама и буквально заставляет меня сходить в больницу. Сдаюсь и говорю, что записалась на выходные.

Прогноз врача оказался не утешительным, а провальным! Таким сильным и мощным, как торнадо. Я вроде и слышу его, и не слышу. У вас витилиго, и это не лечится. Что вы там сказали? Вити чего? Это вообще что такое? А она опять: на солнце нельзя, только крем, нервничать нельзя, больше… Больше я ничего не слышала, потому что меня пришлепнули, как комара летней ночью.

Слезы из глаз, ноги еле волочатся. Ну и кому я нужна с этим витилиго? Я даже толком не знаю, что это такое. Знаю, что это незаразно и что эти пятна могут полностью покрыть тело. Тогда я стану просто фарфоровой статуэткой. Блин, а как же моя смуглая кожа? Я что, буду как пятнистый олень? Это жесть. И почему случилось это со мной в двадцать лет, а не с бабушкой, которой осталось жить два понедельника. Мне ж еще невестой быть, женой… Только теперь, может, и не стану, с пятнами, поди, не берут.

Милый мой дневник, а как бы поступила бабушка? Она бы точно дала мне совет. Как не спихнуться от этих мыслей? М-м-м.

Надо почитать про это новое чужое слово.

От страха, что могу стать пятнистой, я не сказала правду родным, отмахнувшись, что это скоро пройдет. Время идет, новых пятен нет. Может, врач ошиблась, и у меня реально нет такого заболевания? Вместе с родителями и Женей обсуждаем дату свадьбы. Обоюдно сошлись на следующем лете. Время на подготовку есть, а это значит, что пришла пора примерять платья, выискивать красивые приглашения, подбирать зал, ведущих.

Так, стоп. Это чья программа и желания? Мои или общества, которое родило и успешно лелеет этот образ?

Не мое желание. Я хочу тихую свадьбу. Максимум человек десять. На природе и с видом на широкую реку. И чтобы платье было, как у принцессы из сказки. И фотографии, много фотографий, но без постановочных поз. Хочется поймать настоящий момент. А пока я учусь и мечтаю, что в этом году сдам на права.

Глава 10

Учиться в этом году и правда легче, появились предметы, которые вызвали у меня интерес. Это топонимика, изучение родного края. Что может быть более захватывающим? Диплом в будущем планирую писать на эту же тему.

В перерывах между сессиями я шныряю по больницам: частным и государственным. Неистово пытаюсь найти причину своего недуга. Вчера мылась в ванной и заметила еще два пятна в паховой области, да они еще и симметрично расположены. Незваные гости. Страшно подумать, что обо мне подумает Женя, когда их увидит. Вот как вам описать это чувство? Может, со стороны это выглядело смешно: из–за трех пятен устраивать истерику, а если подумать? А если посмотреть на это глазами молодой девушки, для которой даже затяжка на колготках, сломанный ноготь и угри на носу просто трагедия! Ведь вокруг-то все ходят красивые, без прыщей, изъянов. А тут ты — и почему–то в пятнах? Белых. В разных местах, симметрично. Ужас! Как будто ночью взяли краску и разрисовали тебя ради шутки, а ты сидишь такая на набережной, жрешь мороженое, глотаешь с шоколадом горькие слезы и спрашиваешь: за что?! Вместе того, чтобы посмеяться и пойти отмыться в ванной. У меня так не получилось. Ни одна живая душа мне не сказала правила игры в этом мире. Подозреваю, что мне придется пройти квест, чтобы докопаться до сути.

Врачи еще такие. Одни говорят: девушка, ну что вы так переживаете? Это как появилось внезапно, так и уйти может. Болезнь не изучена, и никто не знает, что может помочь, а методов лечения много. Я пробовала пить различные настои, травки, заваривала ряску, хлебала ведрами шиповник, мазалась мазями, ходила к гомеопату, лежала в горохе, сидела под уф–лампой и даже ходила к гадалке. Кстати, она упорно вещала мне, что все мои пятна пройдут. На вопрос: когда? — ответа не было. В общем, тут как на войне, все средства хороши. И если бы мне сказали, что нужно съесть ложку говна, и ты поправишься, то я ее точно бы съела не задумываясь. Вот как хотелось от них избавиться и считать, что это был просто страшный сон. Но нет же, он, сука, был явный. И я каждое утро просыпалась и с ужасом думала: боже, что за уродина, что за страшилка смотрит на тебя в зеркале. И все: настроения ноль, мотивации ноль, любви к жизни и к самой себе тоже ноль. Получается, в тот момент я обнулилась по нескольким пунктам. Но это не заставило меня задуматься и принять меры. Да и не было в окружении людей, кто бы с этим столкнулся, кто бы мог рассказать, как с этим жить, как не выстраивать вокруг себя высокий забор.

А еще мне понравился один врач, который сказал: деточка, это не лечится. У меня у дочки то же самое. Так я ее и в Карловы Вары возил, минеральными водами поил, даже на Кубу летали, но все впустую. Мне, конечно, жаль профессорскую дочку, но этими словами он убил мою надежду. У него хоть деньги на Кубу есть, и он слетал, а я? Слава богу, что учусь бесплатно, и родителям приходится оплачивать только мое питание и проживание. Какие тут, к черту, Вары!

А такие, что такая история была даже у Майкла Джексона. Вот это да! У такого короля и болезнь из этой же серии. И ведь у него были деньги, связи, да и возможность побывать у мастеров йоги и других практиков, кто бы мог помочь, но он с ними. Только отчаянно замазывает и выбеливает кожу. Секрет чудесного исцеления я от него не получу. Пролистываю ленту в Сети и читаю, что известная модель Шантель сделала себе умопомрачительную карьеру, представ перед публикой в таком необычном виде. У меня не хватит духу, да и с моими ста пятидесятью пятью сантиметрами только детский сад покорять, а не подиум.

И ведь ни у кого в семье этого нет. Своими вопросами замучила всех. Есть что–то подобное у дяди, но никто толком не ответил, это оно или нет. К тому же у него только на руках, и он мужчина. А я — маленькая, хрупкая девочка, которой очень страшно. Страшно оттого, что меня перестанут любить, начнут обзывать, косо смотреть и не принимать в свой круг. Ведь я другая. С этим как–то придется жить. Замазывать пятна тональным кремом, прятать руки, носить закрытую одежду. О купальниках и пляже можно забыть. Это ж со стыда можно расплавиться, и никакой речке не остудить этой борьбы.

Эти пятна — хитрюги. Зимой их практически не видно, во всяком случае, на руках и лице, но стоит побыть на солнце, как они проявляются, словно изображение на фотопленке. И тут крем с максимальной защитой от солнечных лучей в помощь: утром, в обед и вечером. Тошнит уже от него.

Кого–то пятна вдохновили, а меня словно закрыли. Я так расстроилась, что перестала смотреть себе в глаза, спрашивать, что я хочу и что мне нравится. Мне легче опереться на чужое плечо, положиться на волю случая и любимое авось. Уверенность как–то пошатнулась, а впереди свадьба. Интересно, если пятен будет больше, он не сбежит из–под венца?

Глава 11

Подготовка к свадьбе идет полным ходом. Сегодня я с родителями иду покупать платье. До этого в свадебных салонах я была лишь раз, когда выбирали платье подруге. Тогда мы купили ей розовое. Оно было бесподобное. И невест, которые бы решились на такой наряд, я видела немного.

Я же вообще четко не знала, какое именно платье хочу, от этого продавец злилась и как–то недовольно на меня смотрела. Ну, а как можно вот так сходу, когда ты большую часть жизни в джинсах проходила, прийти и сказать: значит так, я хочу кремовое платье, приталенное, тонкие бретельки, отделано атласными лентами и стразами, юбка со шлейфом. И чтобы сзади бантик или шнуровка. У меня такого не случалось. Для себя я решила, что буду мерить все и, когда найду его, сразу пойму.

Начали с греческого стиля. Сразу скажу: на богиню я в нем была не похожа. Отложили. Потом силуэт «рыбка». Ничего вроде, но слишком много рюшек. У пышного платья преградой стали длинные рукава. Смотрится, конечно, богато и изысканно, но в тридцатиградусную жару я в нем сгорю заживо. Прямые платья мне были хороши. Я в них какая–то стройная стала, более нежная и женственная. Одно нам очень понравилось: белое с едва уловимым голубым оттенком, грудь закрыта, разделено на две половины поясом. Одна часть расшита бисером, другая просто в свободной, струящейся ткани. Двигаться в нем легко, я не выгляжу, как баба на чайник, и вполне уже принимаю себя в нем, как вдалеке вижу еще одно (на первый взгляд, неприметное) платье. Прошу примерить его.

И тут все сошлось, представляешь?! Оно такое, в котором просто в одну секунду вырастаешь на пять сантиметров, а глядя в зеркало — расплываешься в улыбке. В нем нет лишних деталей, бантов и прочей мишуры. Оно простое, первозданное, с одной лишь змейкой из прозрачных бусин. Вырез на груди сердцем. Оно немного пышное, но это больше в плюс, потому что в нем мне захотелось выйти на улицу и громко–громко закричать: я люблю тебя!

Выбор стоял между этими двумя. По цене они приблизительно одинаковые. В итоге родители продавили меня взять первое, потому что оно смотрится богаче, а второе «уж больно простое». Спор ничего не дал, ибо кто платит, тот и командует. Это я усвоила мигом. Туфли, фата, перчатки, украшения выбирались без особого энтузиазма, ведь я все еще мысленно стояла на подиуме в том своем платье. Я его почувствовала, и мне было очень горько уходить без него.

По традиции платье спрятала. Да и при всем желании он бы его не увидел за двести километров (с его не очень–то хорошим зрением). А вместе мы пока не живем (может, решимся с весны). Он купил костюм и нежно–розовый галстук с желтыми полосками, ходил вокруг него, так восхищался и любовался, что это даже отталкивало, чем вызывало совместную радость. Мне непонятно, откуда у мужчин такая любовь к шмоткам? Ну, красиво и хорошо, чего ж прыгать и ходить как павлин? Или все такие, а я просто не обращала внимания? Ну, нет, у меня папа не такой, брат и знакомые тоже. А здесь любовь к своему образу идет через край, но, как говорят в народе: любовь зла — полюбишь и козла. Если взять во внимание, что он тащится от дорогих вещей, а не пьет до поросячьего визга, то это не самый плохой вариант. К тому же я сама не красавица с этими пятнами. Отличная будет парочка: шопоголик и пятнистый олень (ржу в голос от одного сочетания слов).

***

В последнюю субботу марта я осталась у него. Решили устроить «романтик» и посидеть при свечах. Люблю такие посиделки. Я ж говорила, что телика тут нет и мебели особо тоже, поэтому сидим просто на полу (так даже милее). Пьем вино, едим фрукты и мечтаем о большом доме, рыбалке с палаткой, путешествиях за границу. В Германию или Францию, да хоть в Италию. Все равно наши ноги там землю не топтали.

Скоро спать, и я прошу посидеть за компьютером, пока он принимает душ. Без задней мысли я захожу в «Контакт» (его страница открыта) и уже собираюсь нажать на кнопку «выход», как самым краешком глаза цепляюсь за очень странные фото в личных сообщениях. Терзаюсь, что делать: открыть — плохо, не открыть — умру от догадок, а уж ждать, что он мне сам расскажет, — это как слона рассмешить. Принимаю решение не читать переписку, но посмотреть имена, кто же там такой дерзкий пишет.

Мама дорогая! Лучше бы я этого не делала. И что он не вышел из душа, что не застал меня за экраном в слюнях и соплях? Снежаны, Анжелы, Вероники, Любови, Сладкие кошечки и Плохие девочки… На любой вкус, цвет, размер. Столько дичи, грязи и похабщины за пять минут я не видела ни разу. По первым предложениям, которые показаны последними, видно, что там такая переписка, о которой я бы никогда не узнала, а прочитав, точно бы стала другим человеком. Разврат, животная страсть, похоть, интим меня повергли в шок. Чуть не в паралич. Меня трясло от холода в жаркой комнате (и вино не действовало). Я смотрела в монитор и не понимала: неужели это он? Зачем это все? А как же я, наши чувства? Или я не могу так свободно общаться на эти темы и с проститутками легче? Меня понесло вширь и вдаль. Оставаться здесь с ним после такого я не могу. Ноги сами вышли из–за стола, я машинально схватила сумку и убежала прочь по бетонным лестницам девятиэтажки.

Сквозь слезы протягиваю деньги частнику, возвращаюсь домой на квартиру. Отключаю телефон, потому что звонки сыплются градом. В голове немые вопросы: зачем, почему я, нет любви? А ведь сам мне постоянно говорит, что любит меня такую, какая я есть. Что я его любимая Белочка, с живыми глазками, хрупкой душой.

Все смешалось в моей голове, хочу только спать и чтобы горечь от вечера прошла, как похмелье.

Глава 12

Черные ручьи косметики, опухшее от слез лицо. Умываюсь и ловлю в зеркале взгляд побитой собаки. Еле передвигаю ноги, валюсь на кровать. Пытаюсь уснуть, но мысли не дают покоя. Делюсь случившимся с соседкой по комнате. Уже вместе злимся и ревем. И кто тут кого утешает?

В половине второго раздается звонок в дверь. Мы, естественно, перепугались и открывать не пошли, но звонки настойчиво продолжали врезаться в нашу ночь. Маше пришлось выйти и узнать, что случилось, хотя мы и так поняли что.

Конечно, там стоял мой белый и пушистый Женя с нервно–бегающими глазами. В руках большой зеленый веник. Зачем приперся в такую даль или общение с дамами не сложилось? Своим видом он разжалобил соседку, и мне пришлось выйти.

Стою смотрю, а внутри пустота. Как будто то, что было к нему, взяли, положили на стол, раскатали самой большой толстой скалкой и отрезали. Да таким острым ножом, что тесто так и скручивается, сворачивается от боли, сколько ни растягивай на ровный квадрат. А он что–то говорит, бубнит, объясняет, через каждое слово «прости». А за что, собственно, прости? За правду, что вскрылась сейчас? Или за то, что вечер получился обломным? А может, ты хотел попросить прощения за то, что сделал мне больно? Не знаю, мой мозг абсолютно не воспринимал информацию, а попытки обнять и поцеловать еще больше усугубляли положение. Весь монолог я простояла в домашних тапочках и халате, не проронив ни слова. Слышен был только звон хрусталя о бетонный пол. Поникшие цветы я оставила на площадке вместе с его хозяином. Над его предложением дать еще один шанс я буду думать потом.

Наутро я была не так зла и почему–то жалела букет. Пошла выкинуть мусор и споткнулась о него и спящее тело. И все… Волна жалости, сострадания и новой любви подступила к сердцу. Как же он спал тут в подъезде, бедненький? А не холодно ли ему? Надо же позвать домой, накормить. Ну вот откуда все это? Почему, когда нас топчут и втирают в грязь, мы еще больше любим? Нет бы перешагнуть и пойти дальше, чтобы неповадно было, так нет, наше сердце растаяло и вновь готово получать горькие пилюльки.

Букет зашевелился (кстати, он был вполне еще свеж), и мое провинившееся чудо открыло глаза. Мы обнялись, еще раз вместе поплакали и пошли одной дорогой. Любовь всепрощающая.

На неделе купили кольца, и Женя забрал их себе (это он правильно сделал), чтобы я поминутно не лазила в коробочку и не примеряла. Какие же они красивые, блестящие, наши. Договорилась с подругой из универа, чтобы она со своим парнем были у нас свидетелями. Приглашения куплены и подписаны, родители оплатили зал, ведущие готовят сценарий. Собственно, все готово, чтобы произошло главное событие в наших жизнях.

Но тут еще знакомство с его родителями. До сего момента мы только обменивались приветами в адрес друг друга. Оказалось, что они очень милые люди. Мать вечно в школе (тут есть о чем поговорить), отец сварщик, работает в столице (человек — золотые руки: из любого подручного материала сделает произведение искусства). Приняли меня хорошо, показали, как это водится у нас в глубинке, альбомы, грамоты, подарки. Было приятно слышать, что наконец–то их сын женится и он не будет болтаться один.

За четыре недели до свадьбы мы свезли наши вещи в кучу. Точнее, мои перевезли к Жене. И теперь нам предстояло на своей шкуре понять, что такое быть постоянно вместе.

Первые двадцать четыре часа для меня были испытанием, за которое не выдали жетон или приз. Ты в чужой квартире (пусть и твоего жениха), здесь все стоит так, как удобно ему, к обстановке, ауре нужно привыкнуть. Привыкнуть нужно даже к тому, что спишь ты больше не звездочкой и не поперек дивана, как привык. Это пугает. И еще много бытовых вопросов. А как стирать: я свои вещи, а он свои? Кто готовит, на что закупать продукты, ведь я все еще студент и денег своих у меня практически нет. К счастью, с этими обязанностями мы постепенно разобрались.

Не могли только решить, как быть с компьютерными играми перед сном. Я люблю спать в тишине, чтобы ничего не бубнило, не светило и не отвлекало, а он — чтобы тарабанило, а еще лучше — взрывалось, как в танках. Договорились, что будет играть днем, а ночью будем засыпать, как нормальные люди. Сказать честно, длилось это недолго, и игры перед сном вернулись на круги своя. Я же заворачивалась в одеяло, как сосиска, и пыталась уснуть. Тщетно. Вот когда в комнате воцарялась тишина, то я засыпала. Но это могло быть в час, три или пять. Усталость скапливалась, как и мое недовольство, что выкатилось мне новой порцией пятен.

Я стараюсь к этому всему привыкнуть, но у меня не получается. Разряжаем обстановку походом за свадебным букетом. У своего друга (а друзей у моего будущего супруга было только двое) он выглядел, что букет нужно заказывать в центре города в элитном салоне. Естественно, за сумасшедшие деньги, но букет оплачивал он, поэтому мне было все равно, сколько он стоит, хотя не скрою: жаба меня душила. Студия цветов была вся в стекле, в разных подставках и образцах. А еще в журналах, где были представлены миллионы композиций. Мы выбрали бело–розовый легкий букет. Он отлично сочетался с галстуком и моим предпочтением. Забрать его нужно было прямо в день свадьбы вместе с бутоньеркой, которая шла в подарок (притом что средний букет стоил полторы, а не пять тысяч рублей).

Основные приготовления сделаны. До свадьбы остались считанные дни, и их я проведу дома у родителей, потому как в городе стало в прямом смысле нечем дышать. Торфяники горят с такой силой и едкой горечью, что маска становится не спасением, а еще одним раздражающим фактором.

Глава 13

Тут я многое упущу и начну с главного.

Всю ночь перед свадьбой меня знобило, а наутро волнение достигло своего апогея. Я нервничала. Мне была важна каждая мелочь, чтобы никто ничего не забыл.

В пять утра поехали к местному парикмахеру за тридцать километров. Обговорили прическу, и следующие три часа я просто глядела в окно на изредка проезжающие машины. Когда пришло время принимать работу мастера, то все оказалось гораздо скромнее, чем я предполагала. Как–то при моей шикарной шевелюре хотелось чего–то более объемного, но на переделку времени не было. Дальше делали прически свидетельнице, маме, гостям.

К назначенному времени стали подходить гости. Буквально покрываюсь потом, да еще эта нестерпимая жара. А что ты хочешь? Тополиный пух, жара, июль… Все как в песне. Еще в доме я слышу звук приближающегося авто, высматриваю своего жениха и не верю, что все это происходит со мной, а я не смотрю записанный кем–то на кассету фильм. Из машины выходит Женя. В его руках букет, но не мой! Не мой букет! Мой розовый, а этот оранжевый! Кирпично–оранжевый и на одну сторону мятый. От расстройства я просто села и заплакала. На моей свадьбе чужой букет, с другой энергией и посылом. При встрече я спрашиваю об этом первым делом. Почему подменили букет? Почему края сгнившие? Почему его в конце–то концов не вернули и не взяли просто белые розы, и я была бы счастлива. Сам бы с таким пошел? Тишина. Букет забирала его сестра, и она взяла, что ей дали. К ней вопросов нет, хотя чисто по-женски могла бы и попридирчивее посмотреть то, что дают. Показывать свое недовольство некогда, впереди насыщенный день.

Загс, венчание, фотосессия, застолье. Букет был не последним разочарованием в этот день. Вторым была песня в загсе. Мы отдали диск с французской песней, а нам поставили «Титаник». Ну как так? В двух дисках тетя со стажем и то запуталась. В итоге вместо радости вышли слезы. Ну и кульминацией дня стала фотосессия в пепле. Напомню, что видимость была метров пять, не более. Небо грязно–зеленого цвета, запах отвратительный. Дождя не было сто лет, но в момент нашей съемки он пошел. Да не простой, а с пеплом. Платье, руки, волосы, лицо, фата — все было черное. Мы долго оттирали грязь, но это особо погоды нам не сделало. Фотограф уверяла, что чудеса фотошопа сделают из нас самую лучшую пару. В церкви все прошло более спокойно, если не считать, что моя свеча плакала прямо на платье. Потом стало легко. Большая часть запланированной программы прошла.

Вечером мы встретились с гостями. Все нарядные и жутко любопытные. Рассмотреть жениха и невесту под лупой — святое дело каждого гостя: вдруг беременна или муж косоват, если повезет, то еще какой изъян найдут, лишь бы пустить новую сплетню. Что говорили про нас, не знаю, но думаю, что перемыли нам косточки слева направо и в обратном порядке. Что меня бесит в таких мероприятиях, так это ненужные гости. Особенно те, которых ты никогда не видел, но их кровь из носа нужно позвать, а то на пять поколений вперед обида будет. По мне, это бред полный, но тем не менее незнакомые лица мелькали часто. Одна такая дама подарила нам странный пакет с жутко тяжелыми шторами цвета детской неожиданности. Что с ними делать, я не придумала, так и валяются в пакете.

Мы приняли сотню подарков, каждому подарили показной поцелуй, по традиции станцевали танец, разбили рюмку и до конца вечера играли роль счастливых молодоженов.

К двенадцати часам я валилась с ног. Меня раздражал запах лилий на столе (от своего букета я, слава богу, избавилась), пьяные гости и бесконечное «горько!». Под аплодисменты мы уехали на турбазу. Там нас ждал отдельный домик со всеми удобствами, легкий ужин и кровать с балдахином. М–м–м, какая же она мягкая! И как давит платье, как болит голова от сотни шпилек и тонны лака! Хочется поскорее это снять и смыть. Я села на кровать и отрубилась, как только последняя шпилька была выпущена на свободу. Как таковой брачной ночи не случилось. Сил изображать желание и страсть часов на семь не было. Это только в фильмах все идеально и беззаботно. На практике усталость, как если одной посадить три поля картошки.

Утром мы проснулись оттого, что водитель стучал нам в окна и ругался, что мы спим как дохлые. Как могли, быстро оделись, собрались и вышли. Я была в легком коротком розовом платье, которое висело на мне, как на коле, ибо за этот день я похудела на несколько килограммов. Женя в рубашке в цвет. В наших взглядах появился новый оттенок нежности и любви. Дальше все по кругу: гости, конкурсы, еда. Только к вечеру мы смогли вместе со свидетелями присесть на диван и выдохнуть.

Легли рано. Хотелось просто прийти в себя. Но не тут–то было: в три утра закричала сирена о срочной эвакуации. Горел лес, и мы попадали в зону ЧС. Было велено собирать вещи, документы и деньги. С последним было сложнее: подаренные деньги мы не считали, и все оставили в подарочном сундучке. В быстром темпе считали и складывали в пакет, ежеминутно повторяя, что если сгорим, то на фига считать эти бумажки? Часов в семь утра объявили, что пожар ликвидирован и можно оставаться на своих местах. Мы нервно выдохнули и спали еще сутки. Потом проводили свидетелей.

Море, пальмы, все включено нам не свалились с неба. Поездка на отдых осталась за бортом и очередным планом на следующий год. Хотя втайне я очень мечтала о свадебном путешествии. Вместо этого мы неделю сидели у его родителей, а потом еще одну в уже нашей квартире. Покупали себе подарки и безделушки, радуясь, что теперь мы муж и жена на земле и на небе.

И все шло хорошо. Мы уступали друг другу, делали сюрпризы, целовали друг друга при встрече, готовили по очереди еду, занимались сексом, покупали книги, ходили в театр, пока не встал вопрос работы, заработка и первых немых вечеров.