Его маленькая девочка

Екатерина Серебрякова, 2020

Работать в школе, будучи молодой девушкой, – стресс во всех смыслах этого слова. Во-первых, работа учителя сама по себе штука нервная, а во-вторых, особо уверенные в себе старшеклассники пытаются подбивать клинья. Но думаю, мне это не грозит! Я ведь стрессоустойчивая, к тому же у меня есть любимый мужчина Игнат. Или не такая уж я и устойчивая?.. Да и на место любимого мужчины объявился целый кастинг....

Глава 2

Среда, как говорится, день тяжелый. С самого утра у меня дергался глаз после урока в пятых классах. Дети это были не мои, я временно подменяла приболевшую коллегу. Вот малыши и развлекались на уроках у новой учительницы как могли.

Даже не знала, что могу не справиться с пятиклассниками, когда старшая школа смотрит на меня с уважением и любовью.

Но слава богу, что первые два урока закончились! В выпавшее на мое расписание окно я решила сбегать до библиотеки к Ниночке.

Нина была моей подругой. Мы вместе заканчивали одиннадцатый класс, только потом я поступила на биологический факультет, а она пошла на социальную работу в педагогический.

Но вот жизнь свела нас снова в родной школе. Только я работаю с детьми, вбивая в их головы о пестиках и тычинках, а Нина сидит в библиотеке и заполняет бумаги, относящиеся к социальной деятельности учащихся.

— Нинок, привет! — Поздоровалась я громко, усаживаясь на краешек стола подруги. — Занята? Может чаек попьем, поболтаем?

— Сейчас, Ань, поболтаем. Приду скоро. — Девушка взяла со стола какой-то список, судя по всему с книгами, и удалилась из библиотеки. Да, иногда она отвечала за выдачу учебников и прочей макулатуры.

— Здравствуйте, Анна Павловна. — Поздоровался вышедший из-за стеллажа с книгами Громов.

— Привет, Тим. Чего не на уроках? — Судя по времени на моих золотых, перемена как пять минут назад закончилась.

— Да у нас пара литры. Меня еще с первой выгнали. Так что теперь занимаюсь самообразованием. — Он кивнул на книгу в своих руках. Блин, Стивен Кинг, классно. Я бы тоже почитала.

— А чего выгнали-то? Как ты Елену Викторовну довел? Она ж не женщина, а божий одуванчик.

— Этот божий одуванчик Стивена Кинга не любит. А я люблю! Конфликт интересов, знаете ли.

— Понятно все с тобой. На вон, Замятина почитай и иди мириться. — Я сунула парню первую попавшуюся под руки книгу и уселась за рабочий стол подруги.

— Не пойду. Тут до Вашего урока потусуюсь.

Грустно вздохнув, я залезла в социальную сеть через комп подруги.

Не успела я нажать копку «выход», чтобы зайти на свою страничку, как в новостях мелькнула подозрительная фотография. Некая Снежана Вяльцева из списка друзей Нинки выставила снимок своей наманикюренной лапы на фоне руля автомобиля.

— Уголок на руле сколот прямо как у Игната…. — Высказала я мысли вслух, всматриваясь в фотку. — Да нет, бред!

— Вы что-то сказали, Анна Павловна?

— Да ничего я не сказала. Вот зачем ты вчера ляпнул, что это была проститутка?! — Откидываясь на спинку стула, захныкала я.

— А че, от Вас что ли дамочка бежала? — Хохотнул парень, но, столкнувшись с моим суровым взглядом, резко выключил генератор дурацких шуток. — Извините.

— Не от меня. Наверное. Да я накрутила себя, блин! Все из-за тебя между прочим.

— А я-то че? Просто ляпнул.

Парень развел руками и виновато уставился в пол. Да я и сама понимала, что он тут вообще не при делах. Сказал по факту, а я уже додумала. Может эта мадам вообще из своей квартиры шла! Что, у проституток дома нет?

Не желая больше рыться в этом грязном белье, я вышла с Нинкиной странички и зашла к себе, чтобы написать как сильно люблю Игната. Он мне все-таки не изменяет, хороший он, а я плохая, думаю о нем всякое.

Через некоторое время вернулась и Нина с увесистой стопой книг. Точнее вернулась она с какими-то мальчишками, которые эти стопки книг любезно тащили.

— Так, вот сюда на парту. Аккуратно, аккуратно! Городки мне тут не городим. А то наставите, а я разбирай. — Проверив стопки на наличие всего необходимого, подруга отпустила мальчишек на урок.

— Чего такая загруженная, Ань?

— Наливай чай, расскажу.

— Ага, я сейчас. — Нинка метнулась в малюсенький кабинетик, где хранила чай, кофе и всякие сладости. — Парень, ты бы пока книжечки на полку по алфавиту расставил. Нечего тут штаны протирать! Чтение книг еще ни из одного мужика качка не сделало.

Громов недовольным взглядом проводил Нину, но молча пошел выполнять поручение. Пока подруга заваривала чай и залипала в телефоне, я решила помочь и приобщилась к сортировке антиутопий.

— Я вот в школе такого не проходила. — Протянула загадочно, перелистывая страницы Замятинского «Мы».

— Так, Анна Пална, Вы когда учились, у Замятина, наверное, еще и в мыслях не было роман писать.

— Громов! — Под громкий хохот парня я приложила ему хрестоматией по голове, попутно роняя книги с половины полки. Вот же растяпа!

— Да шучу я, шучу. Просто программа поменялась, вот мы и читаем эту ерунду.

Разобрав за собой погром, который устроила между стеллажей, я ушла к Нине пить чай. Подруга уже ждала подробностей моей личной жизни, потому как своей особенно бурной не имела.

Как на духу я рассказала Нине и о проститутке, выбежавшей из подъезда, и о странном поведении благоверного дома, и о романтическом вечере, возникшем ни с того ни с сего, и даже о подозрительной Снежане, фотография на страничке которой была так похожа на фотографию из машины Игната.

— Я себя накручиваю?

— Ох, Анька, доверяй, но проверяй как говорится. — Выдала подруга вердикт. — Ты лучше меня знаешь, каким бабником по молодости был твой Игнат. А с момента той молодости прошло всего полтора года ваших отношений.

— И что мне делать? Камеры установить, что ли?

— Зачем устанавливать? У вас в машине уже видеорегистратор со звуком установлен. Посмотри записи за последние несколько дней, выясни была или нет в машине какая-то посторонняя девушку.

— Не ори ты так! — Я покосилась на Громова, который до сих пор в паре метров от нас сортировал книжки. — Ладно, придумаю как раздобыть его регистратор…. Но не нравится мне это все. Игнат он любит меня, он бы никогда не изменил! Если узнает, что я о нем так плохо…. Мне ж до конца жизни стыдно будет!

— Девочка моя, снимай розовые очки! Мы в двадцать первом веке живем. У меня вот тетка в своей время первой красавицей на селе была. И умница, и хозяйственная, и работящая. Им с дядькой вся деревня завидовала какая у них любовь была? А что в итоге? Гулял! Похлеще всех кобелей гулял.

— Не нагнетай, Нинок.

— Я не нагнетаю, а предостерегаю. В конце концов, если окажется верным, так за такого и замуж не страшно! А то чего ты в свои двадцать четыре года в девках?

Махнув подруге рукой, я загребла несколько конфеток из коробки и помчалась к себе в кабинет. А то звонок через пять минут, в коридорах такая толкучка начнется.

Тимофей из библиотеки выскочил вместе со мной, любезно приоткрывая дверь и выслушивая претензии от Нины за неразложенного Шолохова. Парень клятвенно пообещал, что вернется после этого урока. Но что-то мне подсказывало, что не вернется.

— Анна Павловна, а у Вас очень красивое платье. К этим туфлям чудесно подходит! — Проворковал Тимофей, придерживая для меня дверь в кабинет биологии.

— Поблажек на зачете не будет.

— Да че сразу поблажки? Я в одной группе психологической прочитал, что к женщинам напрямую подмазываться не надо. Это слишком очевидно. Нужно невзначай говорить комплименты, помогать, тогда у них улучшается настроение. А хорошее настроение — залог успеха!

— Ну если только ради моего хорошего настроения…. Готова выслушать еще парочку комплиментов! Конфетку хочешь? — Я кинула на вторую парту конфетку в яркой обертке и удобно устроилась за своим столом, настраиваясь на урок.

Громов пару раз все-таки пытался присесть мне на уши, но я только похихикивала и не отрывалась от бумаг. Настроение он мне, конечно, все-таки поднял, когда начал блистать знаниями в области интересных фактов о галапагосских вьюрках.

На уроке я решила сменить гнев на милость, позволив будущим выпускникам пользоваться тетрадями на зачете. Кроме тех, кто сдает биологию, конечно.

Одиннадцатый «а» был просто безмерно счастлив, хоть в половине тетрадей присутствующих было ровным счетом пусто. А вторая половина тетрадей, содержащих информацию, кстати, принадлежала как раз сдающим. Но ничего, справятся.

Я сновала между рядами по классу, контролируя спокойствие телефонов присутствующих. Парочка человек, конечно, подзатыльники огребли, но не обиделись. Наверное, привыкли уже. Хотя по-хорошему меня за это премии лишать надо.

— Анна Павловна, а у Вас последний урок?

— Последний, Тим. Чего тебе?

— Так давайте я с тетрадями помогу. Вам тяжело, а мне все равно по пути.

— Громов, на физкультуру шуруй. Иначе классной расскажу. — Закинув в огромные пакеты всю необходимую макулатуру, я тут же пожалела, что отказалась от помощи парня. Тяжеловато все-таки.

— Да у меня освобождение. Локоть на тренировке выбил, так что какая мне физра?

— Раз локоть выбил, и пакетов тебе никаких. Нечего руки нагружать.

— Вот именно, что Вам их нагружать нечего! — Перехватив пакеты, парень походкой уверенного самца направился из кабинета. Я только вздохнула. Вот в кого он такой неугомонный? Сказала же, что за пакеты только ненаписанную проверочную прощу.