Не отпускаю тебя. Завещание

Екатерина Руслановна Кариди, 2023

Рита счастлива в замужестве. Но спустя два года понемногу вкрадывается разочарование в браке. Ей начинает сниться другой мужчина, и с этого момента меняется все.А вскоре умирает муж и оставляет ей завещание…

Глава 3

Как будто этот мужчина из сна дожидался того момента, чтобы прийти к ней, когда мужа не будет дома. Словно любовник.

Но кто же он теперь?

Рита опять была в той темной комнате, но теперь все видно немного яснее. Кажется, это был какой-то подвал, без окон, стены из потемневшего кирпича, бетонный пол, под потолком следы свежей кладки — заложенное окно. Но главным было не это, а какие-то странные приспособления по стенам. Похоже на средневековую темницу.

Она стала смотреть дальше. У стены в полутьме виднелся большой массивный шкаф, а глубине чуть поодаль сооружение вроде стола-трансформера. Крепления, веревки. Все это вызывало невольную дрожь и странный горячий интерес. Предвкушение и страх. Никогда в жизни Рита не решилась бы войти в эту комнату.

Но она была во сне, а во сне все можно. И противоестественное возбуждение уже бежало мурашками по коже. Страшно, но ей хотелось снова испытать это.

Однако время шло, а таинственный любовник из сна — Рита уже не могла больше обманывать себя, это был именно любовник — не появлялся. Ей стало обидно и досадно, что ее тут бросили одну, а еще потихоньку нарастал страх, что о ней и не вспомнят и оставят тут навсегда. И вот, когда она уже потеряла надежду, тяжелая дверь, окованная металлом, отворилась.

Сердце чуть не выскочило из груди от радости, а когда мужчина появился на пороге, возбуждение, смешанное со страхом, стало таким острым, что у нее уже все мокро было между ног.

Но он вошел не сразу. Сначала обежал взглядом комнату, мельком скользнув по ней взглядом, будто она ничто. Деталь интерьера. И только потом вошел и запер дверь на ключ. У Риты затрепетало сердце, а внутри все так сладко сжалось, что, казалось, еще немного, и потечет по бедрам. А он, не обращая на нее внимания, прошел вглубь и стал раздеваться. Снял с себя кожаную куртку и рубашку, оставшись в одних джинсах и тяжелых ботинках.

Его подсвечивало со спины, и Рита смотрела не отрываясь. Она впервые видела его тело, прекрасное тело, поджарое, мускулистое, сильное. Жадно разглядывала покрытую темными завитками волос рельефную грудь, широкие плечи и крупные руки. А он повернулся вполоборота, по его торсу скользнул красноватый отблеск. Она беззвучно ахнула, чувствуя, как ее опять окатывает безумным ощущением. Как тогда.

В этот момент он взглянул на нее, насмешливо и презрительно, будто знал все ее мысли, потом отвернулся, подошел к шкафу у стены и что-то оттуда достал. Ей не было видно, и Рита занервничала, потому что это что-то подозрительно звенело и звякало. А он резко повернулся к ней лицом, поймал ее взгляд своим жгучим, лишающим остатков разума и воли, и она затихла, как птичка, загипнотизированная удавом.

Он показал пальцем на место у своих ног. Рита сначала не поняла, что это значит, но когда мужчина нахмурился, до нее дошло, чего он хочет. Чтобы она подошла и встала перед ним. По бедрам все-таки потекло… Особенно когда он рывком содрал с нее одежду, а потом поставил ее на колени и стал расстегивать ремень. Рита застыла в нерешительности, нервно сглатывая от предвкушения. Сейчас… Сейчас она увидит его.

Пощечина!

Такая, что у нее звезды полетели из глаз. И тут же член ткнулся ей в губы. Она невольно ахнула, не успев разлепить глаза, а член уже проталкивался глубже. И он гладил ее горло, помогая принять его до конца, а другой рукой сильно вытянул сосок. Что творилось с ней, каждое движение отдавалось сладкой судорогой, а низ живота горел огнем.

Когда ощущения стали запредельными, он застегнул на ее шее что-то металлическое, похожее на ошейник. С удовлетворением провел рукой по нему и вопросительно взглянул Рите в глаза. А ей хотелось еще. Она уже тянулась к нему, но он быстро пресек все.

Потом взял тонкую, но прочную стальную цепь, которая тянулась от ошейника и противно звякала, и пристегнул ее к кольцу на стене. Оделся и ушел.

А она осталась там. Голая, прикованная к стене. Ждать.

***

Пробуждение утром было странным, словно ей и не хотелось уходить из этого сна. Словно готова была остаться в том подземелье, в надежде, что господин вспомнит о ней и придет. На работу она ехала как в тумане и весь день провела на автопилоте, полностью уйдя в себя. Вечером еле дождалась, когда можно будет лечь и заснуть.

Конечно же, мужу она не позвонила. Он словно выпал из ее жизни вместе с остальными совершенно неважными делами, как прошлогодний снег или цены на песок на Марсе. Единственное, что волновало сейчас Риту, увидит ли она снова во сне своего господина. Сослуживцы заметили ее несколько отстраненное состояние, но никто не стал задавать вопросов — мало ли чем оно вызвано. Каждый имеет право на неприкосновенность личной жизни.

Ночь пришла, а вместе с ней вернулся сон.

Так странно, сон словно продолжился с того места, на котором остановился вчера. Вернее, словно Рита из сна спала, пока реальная Рита бодрствовала.

Ощутив себя в той комнате, она пошевелилась. Цепь зазвенела, возвращая к иллюзорной действительности. Подумать только, вся ее одежда состоит из железного ошейника. Рита вздрогнула — было не то что холодно, а зябко, волнительно. И очень хотелось увидеть господина. Пусть он поскорее придет, повторяла она про себя.

Но он не торопился.

Рите стало тоскливо, стало жаль себя. Именно этот момент выбрал ночной повелитель, чтобы прийти. Дверь открылась, он возник на пороге, глядя на нее. И Рита поняла, что он знает, о чем она думала, и это его приводит в гнев. О Боже, она совсем не хотела огорчать господина, так и собиралась сказать, оправдаться. Но он не позволил говорить. Он дал понять, что она наказана, и она покорно склонила голову, принимая его право наказывать ее за измену.

За измену? Это она сейчас что подумала? Измену?

«Да, измену», — сказали жгучие глаза, полные мрачного удовлетворения.

Так, словно он только и ждал, когда она ошибется, чтобы преподать ей урок послушания.

О да. Урок он ей преподал.

Снова пощечина. Но теперь он не дал ласки. Игнорировал, не позволил ей прикоснуться и вымолить хотя бы крохи удовольствия. Жар в низу живота сводил ее с ума, но не было выхода возбуждению, оно превращалось в жалящую боль. В какой-то момент накатило отчаяние, она почувствовала себя совершенно несчастной. Убитой, выпитой до дна. И вот тогда!

Мужчина наконец взглянул ей в глаза. Он был ею доволен. От неимоверного облегчения исчезло все, осталось только слепящее возбуждение, а когда он коснулся ее губ, она просто улетела. Кайф. Наслаждение. Бесконечное.

Потом было новое утро. И новый день, прошедший в лихорадочном ожидании наступления ночи. Рита уже не помнила ни о чем: ни о муже, ни о том, ела ли вообще сегодня.

Так прошло шесть дней. Тайный любовник приходил к ней во сне каждую ночь. Он полностью владел ее душой и телом, заставлял ее проходить все грани эмоциональных и физических состояний, от дикой боли до блаженства.

А на седьмой день у них был секс.

***

Около десяти утра, как гром небесный, раздался звонок в дверь, вырывая ее из того иллюзорного мира, в котором она жила. Рита пошла открывать. На пороге стояла Костина бабушка. От изумления рот у Риты глупо открылся, а сказать нечего. У нее просто не было слов. Взгляд, которым ее наградила старая женщина, был красноречиво неприязненным. Она спросила:

— Может быть, пригласишь меня войти?

Рита наконец пришла в себя.

— Проходите, Евгения Матвеевна.

— Благодарю, — выплюнула бабка и шагнула в дом.

Старуха, не раздеваясь, прошла в кухню и села за стол. Рита пошла вслед за ней, но сесть рядом не решилась, только пробормотала:

— Что-то случилось?

— Случилось?! — старуха нахмурилась и отвернулась к окну, потом повернулась к ней и, глядя в глаза, резко спросила: — У тебя вообще совесть есть?

— Что?..

— Совесть, спрашиваю, у тебя есть? Я понимаю — муж из дома, так ты сразу на блядки. Но совесть-то надо иметь!

— Я не… — попыталась оправдаться Рита, отчаянно краснея.

Потому что была в словах бабы Жени определенная правда. То, что происходило в жизни Риты по ночам, верностью мужу никак нельзя было назвать. Но старая женщина ее оправданий не хотела слушать.

— Это ж какой тварью бесчувственной надо быть… Ты хоть понимаешь, что Костику плохо?! ПЛОХО! А?! Ты понимаешь?! А до тебя дозвониться невозможно! То вне зоны, то трубку не берешь! — бабка немного повременила, приводя дыхание в норму, потом продолжила: — Он же… Господи… Он же все это время ждал твоего звонка как манну небесную! Во сне каждую ночь метался. А в эту ночь так кричал во сне, будто его режут!

Потрясенная Рита зажала рот рукой и не могла ни слова вымолвить. А баба Женя, отвернувшись от нее к окну, заговорила снова:

— А когда я его будить… а он не просыпается, — она замолчала, утирая слезы. — Не просыпается, понимаешь?! Не просыпается. А до тебя не дозвониться никак.

До Риты потихоньку стало доходить.

— Что с ним?

— В больнице Костя. Положила и сразу к тебе. Может, ты что-то сделаешь, — она затрясла седой головой, словно отгоняя кошмарное видение. — Мальчик мой, Костенька…

Ах, как было стыдно, как жутко было это слышать…

— Баба Женя, клянусь, ни одного входящего не было, я бы заметила, — она полезла доставать телефон, мысленно кляня себя за то, что не удосужилась позвонить мужу ни разу.

На дисплее высветило тридцать два неотвеченных.

— Чертовщина какая-то. Наверное, что-то было с телефоном?

Идей не было никаких, кроме тех, что подбрасывала нечистая совесть. Телефон стоял на беззвучном, а она за всю неделю так и не удосужилась вытащить его из сумки.

Старуха взглянула на нее презрительно и только головой покачала:

— Ии-э-ххх… Досталась ты ему в награду. Бесчувственная.

Рита приняла решение сразу.

— Евгения Матвеевна, сейчас мы поедем к Косте в больницу. Я только несколько звонков сделаю.

Старая женщина не ответила, просто сидела молча и ждала, пока Рита собиралась и звонила начальству, чтобы взять отпуск по семейным обстоятельствам. Сборы были недолгими, через час они уже ехали в районную больницу, куда бабка положила ее мужа.