Я приду за тобой

Екатерина Орлова, 2022

Когда-то давно я стала невестой совершенно незнакомого человека, и он пропал на целых десять лет. Я не ждала его возвращения. Наоборот, благодарила высшие силы, что все закончилось, так и не начавшись. А теперь он вернулся. Циничный, холодный, деловой. И он хочет забрать то, что принадлежит ему по праву – меня.

Глава 5

— От кого тебе достались голубые глаза? — спросила я, решившись нарушить молчание. Мы уже минуть десять безмолвно бродили по аллее, и это сбивало с толку.

— От прабабушки.

— Она была славянкой?

Касим кивнул.

— Да.

— Только у тебя такие глаза или еще у кого-то в семье?

— Фирузе с этим тоже повезло.

— Ты считаешь это везением?

— Не проклятием точно. Скажи, ты уже выбрала направление?

Я вздохнула, потому что для меня это была больная тема.

— Да. Я очень хотела стать хирургом, но стану врачом общей практики.

— Что помешало воплотить мечту?

Мне казалось, наверное, не стоило говорить Касиму, что, из-за нашей предстоящей женитьбы, мне пришлось выбрать другую специализацию. Отец убедил меня в этом, потому что хирурги слишком долго учатся, а мне такое счастье было недоступно. К тому же, чаще всего врачи именно этой специальности вынуждены много времени проводить в больнице и приезжать по первому зову. В общем, образ жизни, совсем не подходящий примерной татарской жене. Так что мне пришлось идти на врача общей практики. Я не могла сказать, что сильно сожалею, но все же часто просила разрешить присутствовать на операциях, потому что меня все равно влекло в операционную, как будто там было намазано медом.

Касим все еще ждал моего ответа, так что я небрежно пожала плечами.

— Просто передумала.

Я чувствовала, как горит щека под тяжелым взглядом, но не могла отыскать в себе мужество, чтобы повернуть голову влево и, гордо подняв подбородок, посмотреть в глаза своему жениху. Мне казалось, он тут же считает мое вранье. Поэтому решила, что самым правильным решением будет перевести разговор на более безопасную тему.

— А ты? Сразу выбрал профессию?

— Я рос с уверенностью в том, чем буду заниматься по жизни. Грубо говоря, когда я родился, для меня поставили кресло в компании отца.

— Чем ты там занимаешься? Ну, то есть, что именно ты делаешь? Курируешь какое-то направление или работаешь как заместитель?

— Всего понемногу, — расплывчато ответил Касим. — Скукота, а не работа.

— Но ты ее любишь.

— Люблю.

— За что?

Касим усмехнулся.

— За разнообразие.

Из его слов невозможно было понять хоть что-то. Складывалось впечатление, что он намеренно путал меня, чтобы не давать прямой ответ на вопрос. Но я и не собиралась выяснять и допрашивать его. Только поежилась еще раз от неуютного чувства, которое испытывала рядом с ним.

— Замерзла?

— Нет, все хорошо.

Мы снова шли в молчании, я рассматривала желтую листву, которую подхватывал ветер и кружил по аллее, укладывая на гладь реки. Не заметила, как каблук застрял в трещине асфальта, а поняла это уже когда сделала следующий шаг и начала заваливаться вперед. Меня подхватили крепкие руки, а уже в следующее мгновение в нос ударил мускусный запах, и я оказалась прижата к мощному телу. Я не осознавала, что происходит, за грохотом сердца даже не могла расслышать окружающие нас звуки. Все как будто затихло и замерло с тихим «ох», когда я оказалась в объятиях своего жениха. Наши взгляды встретились. Мой — испуганный и его — серьезный. В нем плескались тысячи эмоций, но самая главная, которую мне удавалось рассмотреть в тусклом свете фонаря — это жажда. Желание, которое я видела в десятках пар мужских глаз. Обладать, присвоить, попробовать. Меня ужасали такие взгляды, а, увидев идентичный в глазах Касима, я почувствовала, как по позвоночнику пробегает холодок. В этом взгляде была жестокость, смешанная с похотью, и мне внезапно захотелось развернуться и бежать, куда глаза глядят. Подальше от обещаний, которые таились на дне бездонных глаз.

— Отпусти ее! — услышала позади себя голос брата и попыталась отшатнуться от Касима, но он удерживал достаточно крепко, теперь уже глядя через мое плечо. — Пусти мою сестру!

Голос Эмиля раздался ближе.

— У нее каблук застрял в асфальте, — констатировал Касим спокойным голосом. Он не оправдывался, не объяснял, почему касается меня, и не пытался отстраниться. Просто все так же крепко удерживал меня за талию.

Я уперлась руками в его грудь, пытаясь оттолкнуть.

— Благодаря тебе она уже обрела равновесие, — прорычал Эм, — теперь можешь отойти.

Касим усмехнулся уголком рта и, отпустив меня, резко присел. Я почувствовала его руку на лодыжке, и тело затрясло сильнее.

— Я сам! — рявкнул Эмиль, но Касим даже не удостоил его взглядом. Просто потянул мою ногу вверх, пока каблук не освободился из разлома. Провел большим пальцем по коже над кромкой ботильона, заставив меня застыть от совершенно незнакомых ощущений.

Я чувствовала, как горят мои щеки, и мне самой хотелось провалиться в эту трещину, исчезнуть, только бы не пришлось смотреть в глаза своему жениху. Я наконец поняла, почему так боялась его. Он на самом деле сильно пугал. Этой холодностью в глазах, тем, что делал так, как считал нужным, наплевав на обстоятельства и просьбы. Вот и с этим злосчастным каблуком поступил так, как подсказали ему собственные желания, совершенно вопреки здравому смыслу и традициям. Создавалось впечатление, что он постоянно ломает шаблоны и пренебрегает условностями в угоду своей цели.

— Спасибо, — выдавила из себя, когда Таймазов выпрямился и снова посмотрел прямо на меня. Я тут же отвела взгляд в сторону.

Взглянула на Эмиля. Мой брат стоял в шаге от нас, сжимая руки в кулаки. На его челюсти играли желваки, а сам он прожигал Касима тяжелым взглядом. Выглядело это даже немного сюрреалистично. Как будто танцор пытается соперничать с боксером-тяжеловесом. Эм тоже вырос немаленьким, уже давно занимался спортом и мог постоять за себя и свою семью, но рядом с Касимом… он казался мальчишкой. Да, отважным, готовым защитить честь сестры, но мальчишкой, коим, по сути, и являлся. При этом Касим оставался таким спокойным, уверенным в себе, каждое движение казалось выверенным, четким, отработанным. Если Эм представлялся мне эдаким торнадо, сеющим хаос, то Касим — чем-то тяжелым и основательным, таким, что за один четкий удар способно убить противника. Я тяжело вздохнула, когда поняла, что невольно начала сравнивать своего брата с женихом, как будто они должны были вступить в схватку.

— Алсу, поехали, — резко произнес Эмиль и, взяв меня под локоть, попытался оттащить от Касима, но тот перехватил запястье Эмиля и посмотрел на него так, что, будь я на его месте, уже съежилась бы под таким взглядом. Но мой брат задрал подборок и послал Таймазову уничтожающий взгляд. — Ты пересек черту.

— Я не дал ей упасть.

— В следующий раз сделай это другим способом, — процедил Эмиль сквозь зубы, и я почувствовала гордость за брата. Было видно, что весовые категории разные, а он все равно отстаивал мою честь. Возможно, мне показалось, но когда Касим кивнул на слова Эма, в его взгляде сквозило уважение к зарвавшемуся юнцу.

— Дай нам минуту.

— Не прикасайся.

— Не стану. — Эмиль сделал пару шагов в сторону, но продолжал сверлить нас взглядом. Я подарила брату легкую благодарную улыбку и перевела взгляд на жениха. Касим тоже немного отошел от меня, наконец покидая мое личное пространство и давая мне возможность вдыхать не только его запах, но и свежий воздух. — Как ты?

— Хорошо, спасибо, — ответила я, снова отводя взгляд от давящего взгляда Касима.

— Я бы хотел еще увидеться до никаха. — Я молчала, потому что не знала, что ответить. Не могу сказать, что у меня возникло желание встретиться с ним еще раз. С никахом и свадьбой я уже смирилась, а с тем, что мне придется видеться с Касимом до свадьбы — нет. Таймазов молчал, видимо, в ожидании моего ответа, но не получил его. — Хорошего вечера, Алсу. И до встречи.

Он резко развернулся и пошагал вдоль аллеи, а я провожала взглядом его тяжелую поступь. Уверенная походка, гордая осанка, никаких хаотичных движений или неуверенных шагов. Касим был преисполнен чувства собственного достоинства, и это тоже давило на меня. Потому что я была совсем не такой, потому что не привыкла к тому ощущению власти и покровительства, которыми он щедро окутывал меня, как паук — сетью.

— Он мне не нравится, — произнес Эмиль, вставая слева от меня. Я не повернулась, провожая взглядом крупную фигуру своего жениха. — От него веет криминалом и… даже не знаю, как описать. Есть в нем что-то такое, что настораживает. А тебя?

— Эмиль, я не хочу за него замуж, — произнесла негромко. — Я его боюсь.

— Может, с этим еще можно что-то сделать?

— Вряд ли. Ты же знаешь отца.

— Мы попробуем что-нибудь придумать, — он обнял меня за плечи одной рукой. — До никаха еще три недели, так что немного времени у нас есть.

— Разве что только сбежать, но это позор на всю семью.

— Перестань думать о семье, Алсу. У тебя, к счастью, нет сестер. А мы с Каримом можем жениться и на девчонках не нашей веры.

— Отец выгонит вас из дома.

— Значит, сейчас самое время готовить себе поле для отступления, потому что я не могу отдать тебя в руки тому, кто кажется мне монстром. Я лучше останусь без копейки в кармане и буду зарабатывать разгрузкой вагонов по ночам, чем смотреть, как ты угасаешь.

— А я не могу пожертвовать братьями. — Я повернулась, чтобы посмотреть на мужественный профиль брата. Он ухмыльнулся, и я немного расслабилась. Ирония и наглость, свойственные моему брату, вернулись, даря мне ощущение, что все осталось по-прежнему. Пока что.

— Да брось. Разве это жертва? Это приключение! — восторженно произнес Эм и, прижав меня к своему боку, сквозь платок поцеловал в висок. — Поехали домой. А что делать со всем этим, придумаем позже.

Я ехала в машине, сжимая в руках сумочку, и думала о том, что все же не смогу пойти против семьи. Если отец принял такое решение, значит, оно единственное правильное, и я никогда не посмею восстать против своей семьи, а тем более навредить своим братьям. Но, кажется, у Эмиля на этот счет было совсем другое мнение.