Нелюбимая

Екатерина Орлова, 2022

Я женился на ней, чтобы забыть другую. Был уверен, что никогда не буду испытывать чувств к жене. Что это временный брак. Всего лишь прикрытие. Но рядом с ней все стало другим, я сам изменился. И она стала любимой. Вот только я осознал это слишком поздно. Содержит нецензурную брань.

ГЛАВА 3

Переодевшись в шорты, я выхожу на пляж и бреду вдоль берега. Не знаю, почему не захожу в воду, но что-то заставляет меня идти дальше и дальше, пока я не достигаю кромки пляжа, плавно переходящей в небольшой залив. Здесь так красиво, что дух захватывает. Снова гоню от себя мысли о том, что мне не с кем разделить эту красоту. Давя в себе хандру, стараюсь не представлять, как на таком же пляже Ида с Никитой отдыхали после свадьбы. Как Макар повез свою Софью на такой же и вернулся счастливый. Каким я вернусь домой? Изголодавшимся по Ленке, сорвавшимся с цепи зверем, который снова изменит своим принципам и побежит к ней за порцией персонального наркотика? Хочется вырвать эти мысли из своей головы и каким-то образом прочистить мозги. Парни советуют жениться, а я даже не могу смотреть нормально в сторону других женщин. Перепихнуться, провести время — пожалуйста, но сделать решительный шаг — увы…

Я не сразу замечаю знакомую фигуру, которая сидит на песке, обнимает себя за плечи и вздрагивает. Ускоряю шаг и присаживаюсь на корточки рядом.

— Тамила?

Она резко вскидывает голову и смотрит на меня мутными от слез глазами. Вытирает мокрые щеки, отвернувшись, а потом снова поворачивается ко мне. Тянет слабую улыбку.

— Привет, — здороваюсь я, присаживаясь рядом.

— Я, кажется, не звала тебя присоединиться.

— Я без спроса это сделал, — подтверждаю, упираясь руками в песок позади себя. — Чего ревем?

— Ну ты и грубиян.

— Уж какой есть, — я легонько пожимаю плечами. — Так что случилось?

Тамила быстро скользит взглядом по моему голому торсу, а потом смотрит на море. Я хмыкаю. Как бы женщина ни была расстроена, похоже, основные инстинкты никто не отменял. Уверен, она оценила меня по достоинству.

— Какая тебе разница?

Я со вздохом откидываюсь на локти и говорю:

— Я сбежал сюда от самого себя. Дома у меня есть женщина, которую я люблю уже пятнадцать лет.

— Так ты не от себя сбежал, от нее.

— Нет, именно от себя. Она замужем, а я как щенок на поводке, который она то дергает на себя, то ослабляет. Заебался.

— И что ты думаешь, после отдыха на песочке тебя попустит?

— Если не скрутит.

— Почему ты не отпустишь ее?

— Это она меня не отпускает. Все время держит рядом.

— Нет, это ты не отпускаешь, Ром. Если бы хотел получить свободу от нее, уже бы сорвался с поводка. Все остальное — отговорки.

— Наверное, ты права. Слушай, а как тебя называют близкие?

— Тами или Мила.

— А тебе как больше нравится?

— Виталик, — внезапно выдает она и начинает смеяться, а я подхватываю ее смех. — На самом деле для меня непринципиально.

— Для всех принципиально. Я, например, не люблю, когда меня называют Ромчиком.

— Почему?

— Мне тогда кажется, что меня ассоциируют с алкоголем.

— С ромом, что ли? — спрашивает она, глядя на меня с улыбкой.

— Ну да. Маленькая такая бутылка. Ромчик.

Тамила снова смеется, и мне нравится ее смех. Не назову его перезвоном колокольчиков или смехом феи, он грубее и ниже, но такой… настоящий, грудной, душевный. Она искренняя, и это подкупает.

— Так что у тебя случилось? — спрашиваю, когда наш смех затихает, а Тамила снова становится грустной.

— Сегодня на закате я должна была выйти замуж. Прямо на этом месте, — отвечает она с прерывистым вздохом.

Я слегка хмурюсь, не такого ответа я ожидал.

— Что пошло не так?

— Все, — она пожимает плечами. — Я не вовремя вернулась домой. Моя подружка не вовремя скакала на члене моего жениха на так не вовремя купленной нами новой кровати.

— Ого, это жесть.

— Да у тебя не слаще.

— Сложно не согласиться.

Мы еще некоторое время смотрим на море, пока в моей голове созревает безумный план. А потом я поворачиваюсь к Тамиле и смотрю на нее уже совсем другими глазами. Оцениваю, прикидываю возможности, а потом выдаю:

— Выходи за меня.

Она вскидывает голову и смотрит на меня как на идиота. Ее можно понять, не каждый день вчерашний незнакомец делает девушке предложение.

— Давай, решайся. Прямо на этом месте. На закате. Все, как и должно было случиться.

— Рома, ты глупости говоришь, — фыркает она, натянуто улыбаясь. — И здесь должен был быть не ты.

— Как ты здесь оказалась одна? Или он с тобой прилетел?

— Нет. Я схватила чемодан с вещами, который был готов к вылету сюда, и сумочку, в которой лежали билеты.

— То есть, ты одна приехала на собственную свадьбу и медовый месяц?

— Получается, что так. — Еще один тяжелый вздох.

— Ну тогда давай воплотим в реальность твои планы.

— Ты ненормальный. Я тебя даже не знаю.

— Роман Янович Вавилов, — представляюсь я. — Адвокат, тридцать шесть лет. Живу без родителей, собственная квартира, строю дом. Есть кот Буцефал, вредные привычки искоренил, кроме любви к сексу и иногда алкоголю. Но я не люблю терять контроль над собственным телом, так что пью не много. Есть двое друзей, с которыми веду бизнес — Никита и Макар. Что еще? — прикидываю я. — Ах, да. Мамы у меня нет, она бросила нас с отцом сразу после моего рождения. Братьев, сестер нет. Папа военный, увлекающийся резьбой по дереву, который тратит почти все выходные на даче, выпиливая фигурки. Я воспитывался в строгости и практически казарменных условиях, присматривали за мной все — от медсестер в военной части — до солдат. В студенчестве влюбился в Ленку. Тогда она была Еленой Михайловной, моей преподавательницей по истории. Как-то так само между нами началось, да все никак не закончится. Ну вот.

Я развожу руками, показывая, мол, вот он я, весь перед тобой. Тамила слушает с интересом и улыбается.

— Надо же, как ты в три минуты вложил всю свою жизнь, адвокат Роман Янович. Почему расстался со своей Ленкой?

— Да я не расстался. Мы и вместе-то толком не были. Моя одержимость ею не в счет. Ленка всегда искала себе состоятельного мужика. А что мог дать ей студент? Мы с отцом не жили роскошно, лишних денег у нас не было. Первая машина появилась у меня в двадцать пять, я купил ее сам, так как отец на свою зарплату не мог позволить себе такой подарок. Гораздо позже я стал достаточно обеспеченным человеком, а до этого все, что я мог предложить Ленке — это жить в нашей с отцом квартире или на съемной. Но она королевна, не привыкла к таким условиям

— Она из богатой семьи?

— Из достаточно состоятельной, чтобы перебирать женихами.

— Заносчивая, наверное.

Я грустно киваю.

— Очень заносчивая. Надменная и стервозная. Я вообще иногда не пойму, как мог в нее влюбиться.

— Так сердце не выбирает, — грустно заключает Тамила, а я согласно киваю.

— Расскажи о себе, — прошу я.

— Так же быстро?

— Постарайся, я в тебя верю.

— У меня не такая увлекательная история, скорее грустная. Тамила Громова, двадцать восемь лет, косметолог. Мой папа был бандитом, а потому покинул этот мир заблаговременно, когда мне было десять лет. Из-за, что отец был самоуверенным эгоистом и ног под собой не чуял, он считал, что с ним ничего не случится, и никакой финансовой подушки нам не оставил. У нас с мамой забрали роскошный дом, машины, квартиры… Все, что было нажито непосильным преступным трудом. — она невесело хмыкает. — Мы остались на улице. Все родственники отца отвернулись от нас, потому что не жаловали, а мама была сиротой, так что в целом мире остались только мы вдвоем. Сначала жили в церкви — там был приют для бездомных — потом мама устроилась на три работы и потихоньку нам удалось снять крохотную страшную квартирку в самом ужасном районе города в доме, который планировался под снос. Мы прожили там адских три года. Потом как-то так получилось, что мама начала встречаться с мужчиной, и со временем мы переехали к нему. Это была словно насмешка судьбы, потому что Борис полицейский. Но какой-то, видимо, слишком честный полицейский, так что к былой роскоши мы не вернулись. Хотя после того барака, в котором мы с мамой жили после смерти отца, двушка на окраине казалась нам раем. Я с горем пополам закончила школу, потом выучилась на косметолога и начала работать. Понимала, что никто для меня денег не заработает, так что по сей день пашу, как проклятая. А потом я встретила Вадима. Состоятельного, крепко стоящего на ногах, щедро подпитанного деньгами отца. Обаятельного и заботливого. Так мне тогда казалось. И вот я здесь. На пляже, на котором должна была стать счастливой. И мне делает предложение практически незнакомый мужик, — Тамила невесело улыбается и тяжело вздыхает. — Могло ли все быть еще более странным в моей жизни?

Она замолкает, а я не знаю, что сказать. Пошвыряло девочку, это без сомнений. И у меня не поворачивается язык снова озвучить свое предложение. Она и так пострадала из-за отца, а потом и любимого мужчины, так еще и я предлагаю ей сомнительную авантюру. Занять место другой, стать нелюбимой женой. Просто удобной для меня, девушкой для траха и отвода глаз. Это, пожалуй, нечестно по отношению к ней. С другой стороны, я же не обманываю ее и не обещаю любовь до гроба.

— Зачем тебе жениться? — нарушает тишину Тамила.

— Наверное, это прозвучит по-идиотски, но мне кажется, что Ленка отстанет от меня, как только у меня появится жена. Перестанет звонить по ночам, рыдать в трубку, что скучает. Перестанет жаловаться на своего мужа и вызывать во мне желание убить его.

— То есть, это все-таки она втягивает тебя в эти отношения?

— Скажем, она не выпускает меня из них.

— И ты думаешь, что, женившись на другой женщине, к которой ничего не испытываешь, разорвешь этот порочный круг?

Я пожимаю плечами.

— Я пытаюсь использовать любой шанс.

— Что еще ты делал?

— Разгульный образ жизни считается? — с улыбкой спрашиваю я, и Тамила качает головой, негромко смеясь. — А почему ты с трудом закончила школу?

— Ненавидела учиться. Да и знаешь, каково это — жить в достатке, ни в чем себе не отказывая, а потом продавать даже фирменные джинсы, чтобы купить хлеб, а вместо них покупать лохмотья в «элитном бутике» секонд-хэнд? Все это выбивает из колеи, учеба отходит на второй план, все дальние перспективы кажутся никчемными, не стоящими внимания. Важно только здесь и сейчас. Поешь ты или нет. Будешь спать в тепле, или надо будет куда-то бежать искать новое пристанище. Да и кошмары меня мучали. Переходный возраст в принципе непростой, а если еще в жизни присутствует драма, то совсем все плохо.

— Ты видела как убили отца?

— К счастью, нет.

— Тогда откуда кошмары?

— Да мало ли поводов? Страхи и неопределенность, которые круглые сутки занимали мои мысли. Детские опасения потерять еще и маму, остаться одной.

— Да, потрепало тебя.

Тамила кивнула, снова уставившись на море. Мы долго молчали, думая каждый о своем. Я бросил взгляд на татуировки на ее теле, теперь они не казались мне уродливыми. Почему-то я подумал о том, что она сделала их в память о своем непростом прошлом. Возможно, эти рисунки нечто значащее, мотивационное. Что-то, что защищает ее психику, как броня.

— Я согласна, — внезапно выдает Тамила, и я застываю. Перевожу взгляд на ее лицо.

— На что?

— Если твое предложение о замужестве еще актуально, то я согласна.

А вот теперь, когда все становится реальным, я уже не так уверен, но слово не воробей…

— Тогда встречаемся здесь же через два часа, — говорю я, поднимаясь с песка.

— В торжественной одежде?

— В самой торжественной. Ты привезла свое свадебное платье?

— Нет, но у меня есть белый сарафан.

— Подойдет, — киваю я и ухожу к своему бунгало, кивнув Тамиле.

Может быть, я полный идиот и сейчас совершаю ошибку, но приключение, которое маячит впереди, подогревает мой интерес и заставляет ускорить шаг. Не знаю, поможет ли мне брак, но, как ни странно, я действительно готов войти в эту воду. И даже если мне женитьба не принесет никакой пользы, где-то глубоко в душе я надеюсь на то, что это поможет Тамиле.