Бойтесь своих желаний

Екатерина Орлова, 2022

На Новый год я загадала желание. Мужчину. Решительного, смелого, сильного. Такого, которого не испугает моя собственная нерешительность в отношениях. И кто бы мог подумать, что Дед Мороз одарит меня желаемым?! Подкинет мне того, от кого я буду пытаться сбежать, но каждый раз безуспешно.

Глава 3

— Уля, тебе есть восемнадцать? — спрашивает Михаил, выводя нас из толпы.

— Об этом стоило спросить до того, как вы потащили к себе девушку.

— Прекрати мне «выкать», — с улыбкой произносит он, подтягивая меня к своему боку и обнимая за талию, когда нам навстречу идет большая подвыпившая компания. — Так сколько тебе?

— Двадцать три.

Михаил присвистывает.

— Надо же, целых девять лет разницы. А когда день рождения?

— Хотите уточнить… — я поднимаю на него взгляд и немного ежусь, до того он пронзительный и такой… не описать словами. От него ощущение такое, словно он проникает куда-то в самые темные глубины души. Даже не хочу думать, что он там отыщет. — В смысле, вы… ты увлекаешься гороскопами?

Он смеется, а я хмурюсь. Ну что такого смешного я сказала? Просто задала вопрос. Сейчас многие увлекаются астрологией, не вижу ничего зазорного.

— Ты потрясающая. И нет, я не увлекаюсь этим. Просто стало интересно, в какое время года ты родилась.

— Весной.

— Примерно так я и думал.

— А ты?

— Угадай.

— Вариантов не так много. Летом. Ты Лев по гороскопу.

— Не совсем. Рак. Увлекаешься?

Я пожимаю плечами.

— Не больше, чем все остальные девушки.

— Рак, — подтверждает он.

А потом мы сворачиваем на дорожку в парк, проходим несколько метров, и Михаил, резко подхватив меня, проносит пару метров и вжимает спиной в дерево. Я стою на носочках, потому что он все еще крепко держит меня за талию, и смотрю на него широко распахнутыми глазами, но даже не успеваю толком среагировать, как он начинает целовать меня. Такой стремительный мужчина, я даже теряюсь на мгновение, а потом плюю на все приличия, потому что, ох, как же он целуется! Жадно и глубоко. Прямо с места в карьер, не оставляя мне ни единой лазейки для отступления. Его руки нагло сжимают мою попку, и я ловлю себя на мысли, что пуховик надо было купить потолще, замерзать в этом буду, наверное. Это сейчас меня алкоголь да мужчина греет, а что, если мне придется долго стоять на остановке? Да, надо было купить потолще.

Михаил отрывается от моих губ, хватает за руку и тянет дальше по дорожке. А я как безвольная кукла, перебираю ногами, спеша за ним. Теперь я уже думаю не о пуховике, а о том, какие на мне трусики. Блин, там не трусики — трусы. Я вообще-то не собиралась сегодня ни с кем идти в постель, поэтому выдернула первые попавшиеся трикотажные шортики, чтоб только попу грели на морозе. В итоге я иду в гости к мужчине, а у меня на заднице весело подскакивает лицо непобедимого Железного человека. Он еще и подмигивает. Ага, прямо на правой ягодице. Позорище просто. А лифчик? Вот черт, там тоже не сильно сексуально. Тоже трикотаж. А сверху майка со слегка растянутыми лямками. Ну что? Она же теплая. Внезапно я начинаю чувствовать себя не сексуальной соблазнительницей, а капустой в куче слоев одежды. Стыдобища-то какая.

Перед глазами встает картинка, как член Михаила буквально вянет на глазах при виде моего супер-эротичного белья. Хочется треснуть себя по лбу, а еще лучше развернуться, сбежать и вообще не позориться. Быстро прикидываю нашу с Михаилом совместимость, и понимаю, что нам ну вот вообще не по пути. Он такой весь красавец, идеальный — по крайней мере, внешне, — и я — в шапке с ушками белочки, огромных рукавичках, сапогах без намека на каблуки и в трусах с долбаным Тони на заднице! Ну просто адский коктейль для убийства мужского либидо. Эх, красавчик, а все могло бы сложиться…

Я дергаю свою руку, ладонь выскальзывает из рукавички, которая остается у Михаила, и резко торможу. Мужчина тут же останавливается, сделав по инерции еще пару шагов, а потом оборачивается и вопросительно смотрит на меня.

— Что такое?

— Я тебе не подхожу. И вообще я сегодня не могу. У меня эти дни. И ребенок есть.

— И пить, — с ухмылкой добавляет он.

— В смысле? — я зависаю, а Михаил, пользуясь моментом, тут же оказывается рядом со мной. Заботливо натягивает на меня рукавичку и смотрит в глаза.

— Ребенок есть и пить, врунишка. — Он щелкает меня по носу и, снова схватив за руку, тянет дальше.

— Да что такое?! Сказала: не пойду!

— Пойдешь, — твердо произносит он, а потом резко тормозит, дернув меня за руку так, что я огибаю дугу перед ним и врезаюсь в крепкое тело, оказываясь в объятиях. Михаил улыбается и наклоняется к моему лицу. — Капризная Белочка.

— Я не Белочка!

— Ты Улечка-Белочка, — произносит он у самых моих губ, а потом набрасывается на них.

Вот так мы и двигаемся. Жадно целуемся, отрываемся, чтобы сделать вдох и свернуть на другую тропинку, потом снова прилипаем друг к другу и двигаемся практически наощупь, пока не останавливаемся в тихом дворе новостройки.

— А теперь слушай внимательно, Белочка, — внезапно серьезным тоном произносит Михаил. — Я тебя хочу. Обычно я получаю все, чего желаю, и ты не станешь исключением. Но я гарантирую тебе безопасность и удовольствие. Я не маньяк или извращенец. Я просто мужчина, который в толпе высмотрел девушку, которая ему охренительно сильно понравилась. Все. Не анализируй, не думай. Просто чувствуй.

Он не дает мне ответить. Снова целует и тащит к подъезду. У меня уже голова идет кругом, и я ни черта не соображаю. Слушайте, я не неопытная девочка-припевочка, которая не понимает, что происходит между мужчиной и женщиной. Да, у меня нет слишком богатого опыта за плечами, но кое-что я умею. Но рядом с этим мужчиной просто теряюсь. Особенно когда думаю о том, как ему будет подмигивать Тони. В конце концов, перед нашим… гм… сексом я могу спрятаться в ванной, раздеться до гола и выйти уже, так сказать, во всеоружии. Тогда и Тони с Михаилом не встретятся, и майка моя останется незамеченной. Господи, а с вязанными носками что делать? Спасибо тебе, бабушка, что позаботилась о внучке, но как же теперь сапоги-то снимать? Может, как-то исхитриться и стащить вместе с ними носки? Типа как в детстве. Вошел в дом с улицы, снял носки вместе с сапогами, и счастлив. Может, в этот раз получится так же? Я точно попробую.

Когда мы входим в лифт, этот коварный мужчина снова делает так, что мои мысли уплывают в совсем другую сторону, и я перестаю соображать. Он как будто играет со мной как кот с мышкой. Подбивает лапой, чтобы мышь потеряла ориентир, потом позволяет ей обрести равновесие, и снова: шлеп! Надо как-то немного отрезвить себя, чтобы не оконфузиться. Так, давай, Уля, собирайся с мыслями. Ох, ну почему он такой вкусный, а?

Наконец лифт останавливается, и Михаил вытаскивает меня из него, стремительно двигаясь по коридору. Гремит ключами, но я уже обнаглела и перестала обращать внимание на окружающую обстановку. Мои нахальные руки уже высвободились из рукавичек и, пока одна ладонь сжимает их, вторая дергает за молнию куртки Михаила, а потом — когда полы разъезжаются в стороны, ныряет под куртку к теплу его тела. Очень. Твердого. Тела. Наверняка чертовски красивого. Такого накаченного. О, нет, не сильно. По крайней мере, не перекаченного. Я прощупываю каждую мышцу, насколько позволяет толстый свитер. Рука двигается привычно, пока я мысленно перебираю названия этих бугров. Это просто профессиональная привычка, я уже даже не пытаюсь ее контролировать. Вот что вы думаете, глядя на женщину с лишним весом? Ну, скажем, с объемной попкой. «О, большая задница» — подумаете вы. А я подумаю: «Недостаточная упругость ягодичной мышцы». Потому что задница — это у меня. И на ней Тони Старк. Вспомнив об этом, мне хочется застонать в голос. И совсем не от того, что я теперь прижата к входной двери внутри квартиры, а горячие губы исследуют шею, как только алчные руки сбросили с нее большой шарф. Нет, от сожаления, что Тони находится на том самом месте. О чем я говорила? Ох, блин, с Михаилом так легко забыть обо всем! А, да, моя профессиональная привычка. Так вот все чужие попы воспринимаются мной исключительно через призму анатомии. В принципе, как и все остальные части тела, потому что я массажист, и каждый день работаю с этими телами. Даже в моей собственной голове это сейчас прозвучало двояко. Лучше мне перестать думать и начинать чувствовать. Тем более, есть что.

Михаил быстро расстегивает мой пуховик и забирается горячими ладонями под свитер, натыкаясь на майку. Я крепко зажмуриваюсь, а он делает вид, что ничего не происходит. Просто продолжает избавлять меня от верхней одежды. Как только пуховик падает к моим ногам, Миша — я же могу уже так его назвать? В конце концов это его руки шарят по моей груди, — стягивает мою шапку и оценивающе осматривает меня с ног до головы.

— Я не ошибся.

— В чем? — задыхаясь, спрашиваю я, глядя на него во все глаза. Блин, почему тут такое паршивое освещение? Я не могу его рассмотреть, надо хотя бы ощупать, чтобы сложить более подробное мнение о мужчине.

— Красавица.

— Здесь ничего не видно.

Миша тянется рукой куда-то сбоку, и в прихожей загорается свет. Я немного щурюсь от его яркости, но наконец могу рассмотреть мужчину перед собой. Я тоже не ошиблась. От уголков его глаз отходят небольшие морщинки, похожие на лучики, которые становятся видны только когда он улыбается. А сейчас именно так и происходит.

— Говорю же: не ошибся. Уль, — зовет он.

— М?

— Отмирай, девочка, — выдыхает он и снова набрасывается на мой рот.

Мы хаотично избавляемся от обуви, и я даже не замечаю, как остаюсь в одном вязанном носке, когда Миша тащит меня внутрь квартиры. Это потом я буду ликовать, что все же наполовину добилась своей цели и мне удалось стащить сапог с носком, пусть даже и только с одним. А сейчас я настолько поглощена жадными ласками, что даже не замечаю, как мы оказываемся в спальне, где Миша срывает с меня безразмерный свитер и в приглушенном свете прикроватной лампы в недоумении пялится на мою бежевую майку. До меня наконец доходит, какая картинка предстала перед ним. Я наверняка растрепанная после шапки, на мне розовый лифчик, поверх которого надета майка, заправленная в джинсы с долбанным начесом! А что? Я же собиралась провести не меньше пары часов на морозе. И… долбаный носок, который наполовину слез с моей ноги и теперь болтается как у детсадовца — колготки. Я зажмуриваюсь и тихо разочарованно стону. В область паха Миши не смотрю, чтобы не сбылась моя страшная фантазия о вянущем члене. Слышу хмыканье Миши, а потом он снова касается меня, продолжая избавлять от одежды.

— Открывай глаза, Белочка, — с улыбкой в голосе шепчет Миша. — Или тебя правильнее теперь Капустой называть?

Я распахиваю глаза, тут же сталкиваясь с его насмешливым взглядом, и шлепаю его по рукам.

— Все, не надо! — обиженно рявкаю я.

— Надо, Уля, надо. Давай.

Хоть смущаюсь и краснею ежесекундно, все равно позволяю Мише раздеть меня до нижнего белья. Он даже стягивает с моей ноги носок, оставляя меня в трусиках, лифчике и колготках.

— Зачетное бельишко, — говорит Миша, цепляясь пальцами за резинку колготок, но я отталкиваю его загребущие руки и делаю шаг назад.

— Закрой глаза, я сама. — А потом вспоминаю свой план. — И вообще мне надо в туалет. — Разворачиваюсь и шарю глазами по полумраку комнаты. — Где тут у тебя туалет?

— Решила сбежать?

— Ну да, голая, — бросаю через плечо. — Я, знаешь ли, на холоде пробыла немало времени, так что вполне логично, что мне нужно справить нужду.

— Ага, ну давай. — Нет, он и правда насмехается надо мной! — Дверь прямо напротив спальни.

Я двигаюсь в том направлении, чувствуя, как горит моя задница под взглядом Миши, и радуюсь, что колготки слишком плотные, чтобы мужчина мог рассмотреть Тони. Черт подери, это же надо так было облажаться, чтобы нарядиться во все самое некрасивое! С другой стороны, я же не на свидание шла, а на празднование Нового года с подругами, потрахушек в меню не было. Захлопываю за собой дверь в ванную и осматриваюсь. Неплохой такой ремонтик у этого мужчины. Он точно состоятельный. Опять же, живет не в студии, а в полнометражной квартире, на секундочку, в центре. Мы, конечно, не в столице, но и у нас квартиры стоят нереальных денег. По крайней мере, для меня.

Я быстро делаю свои дела, мою руки, поправляю слегка размазавшийся макияж, приглаживаю волосы, потом раздеваюсь догола, сдергиваю с крючка большое пушистое полотенце, которое пахнет Мишей, оборачиваюсь им и выхожу из ванной. И замираю на пороге, потому что на меня смотрят два амбала, и Миши среди них нет.