Собиратель

Екатерина Олеговна Тимофеева, 2021

Предупреждение: Данная книга-это ваше зеркало души. В ней каждый увидит то, что носит в себе.Напутствие: Если вы способны оценить только стандартные сюжеты, где всё очевидно и смысл лежит на поверхности, даже не начинайте читать эту историю!Подсказка: "Собиратель" – насыщен образами, именно через них идёт повествование про одержимость каждого из героев.

«Мы все одержимы.»

Чак Паланик

Глава 1.

Просторный супермаркет жил своей жизнью. Искусственное освещение бодрило, приятная музыка побуждала к покупкам, а суета покупателей с тележками создавали иллюзию вокзала, где у каждого был в кармане счастливый билет в свою сытую жизнь.

Соня стояла в очереди у кассы, последовательно пикающий звук уводил её в состояние уставшей дремоты. Она выгрузила свой скромный набор продуктов на ленту: коробка сока, связка бананов, яблоки и два питьевых йогурта. Девушка покосилась на гору продуктов впереди стоящей дамы и непроизвольно сделала короткий с чувством досады, выдох.

— Пакет? — пробасил прокуренный вопрос из-за кассы.

Соня стеклянным взглядом смотрела кассирше в глаза. Она слышала вопрос, но отвечать не хотелось. Она не понимала, как можно впихнуть в одно слово «пакет» столько недовольства, раздражения и брезгливости. Кассир держала пакет в руках и как волк, собирающий яйца в старой игре, то поднимала руку с ним чтобы дать девушке, то снова опускала, чтобы убрать его обратно под стол, ожидая ответа на поставленный вопрос.

— Обкуренная молодежь, — не выдержала женщина лет пятидесяти и бросила взгляд на стоящего позади Сони паренька.

Парень сжимал в руке энергетический напиток и совершенно не уловил посыл от кассирши, переминаясь с ноги на ногу он лишь хотел быстрее расплатиться за него. Складывая продукты в свой рюкзак, Соня старательно укладывала их таким способом, чтобы они не помяли конверт с деньгами и конверт со счетами и тот и другой имели свою ценность. Пока девушка расплачивалась картой, всё это время проигнорированная кассирша сверлила её недовольным взглядом.

«Да, тяжелая у этой женщины работа.» и тут же подумала о своей. Соня как раз была после неё и еле передвигала ногами. Усталость распространялась по всему телу с космической скоростью, девушка мысленно уже лежала на своём диване, вытянув ножки. Она посмотрела в смартфон на часы, на экране горела одинокая роза, а над ней время − ровно шесть часов вечера.

«Господи, как поздно, а освободиться я должна была сегодня в три часа дня» — с огорчением подумала девушка.

Соня задержалась у своего клиента, точнее клиент сам попросил продлить его сеанс, доплатив тем самым конвертом, который уже помялся под упаковкой сока. Соня работала представителем одной из древнейших женских профессий и для своих двадцати лет была очень востребована у мужского населения. Её миловидная внешность этому способствовала, чёрные длинные волосы, большие тёмно-карие глаза с ресницами до бровей, слаженная фигура с округлившимися достоинствами еще с двенадцати лет.

«Мне ужасно не идёт моё имя, — в детстве маленькая София просила её переименовать. — Хочу быть Анной, для брюнеток это самое подходящее имя, а Соня должна быть блондинкой» — плакала маленькая девочка. Но именно такое имя ей дала мать после рождения, она написала его на бумажке и вместе с ней оставила своё дитя в родильном доме. Черноволосая София сирота.

Девушка вышла из магазина и подняла голову, небо набухло и покрылось бордовыми гематомами, грозясь в любую секунду лопнуть проливным дождём. Осень вступила в свои права и с удовольствием портила не только погоду, но и настроение. Тонкий бежевый плащ на запах, пропускал холодные потоки воздуха, девушка поёжилась и побежала в сторону своего дома.

Забегая в подъезд, Соня успела поймать спиной пару крупных капель. Пошёл дождь. Девушка жила на втором этаже и не пользовалась лифтом, и вот сейчас с каждой пройденной ступенькой в ней зарождалась не только одышка, но и чувство необъяснимого беспокойства.

«Что на это раз уготовила мне Марина» — с содроганием в сердце думала девушка.

Марина — это сорокалетняя женщина, приютившая в своей однокомнатной квартире Соню. Рыжеволосая дама выступала не только в роли опекуна над девушкой, но и поставляла ей клиентов. Марина была сутенёром со стажем, являясь некогда самой выходцем из падших женщин, она поднялась до уровня учителя и наставника. Брала в обиход молоденьких девочек из интернатов и умело их вербовала в «ночных бабочек», получая с них свои дивиденды.

Поворачивая ключом в замочной скважине деревянной двери, Сонино нутро сжалось от дурного предчувствия. Зайдя в квартиру и включив свет, девушка устало посмотрела прямо по коридору на открытую кухню, на картину, которая полностью оправдала её внутренние страхи. Марина любила устраивать тусовки на своей кухне, после которых оставались горы мусора и ароматы едких тошнотворных запахов.

— Явилась-не запылилась, зайка моя! — выкинув руки в обе стороны к девушке плыла опухшая Марина, с ярко подведёнными глазами в мини-халатике с запахом. Соня выдавила улыбку, и они слились в объятиях, женщина источала привычный букет из сигарет, спирта и рвотной массы.

— Мой клиент продлил время, — разуваясь сказала девушка.

— Он конечно же заплатил? Зая, ты же не занимаешься благотворительностью? — затрясла ржавыми кудрями подруга.

Соня полезла в рюкзак и вместо ответа протянула мятый конверт с деньгами своей старшей наставнице. Та расплылась в довольной улыбке и заявила:

— Я спать, ночью у меня опять будут гости, так что зайчик, будь другом, приберись в нашей норке, чтобы мне не стыдно было перед людьми, — она чмокнула Соню в лоб накрашенными губами, рискуя оставить на коже девушки, скатавшеюся помаду в уголках своего рта.

Девушку передёрнуло, она улыбнулась и кивнула одобрительно головой. Про долгожданный сон можно было не вспоминать ближайшие два часа. А Соня очень любила спать и на то была очень необычная причина. С ранних лет и до сих пор, девушка видит один и тот же сон. Ещё будучи ребёнком, когда она заметила, что из ночи в ночь видит один и тот же сказочный мир, который имеет тенденцию развиваться и продолжаться, она решила поделиться им со своими девочками по комнате. Соседки лишь смеялись над странностью Сони и как большинство юных представителей человечества, крутили пальцем у виска. Сонечка наивно подходила и к воспитателям, эмоционально рассказывая про свой повторяющийся сон, но и взрослые оценивали это как развитое воображение у ребёнка и не придавали её рассказам никакого внимания.

Её сон никого не интересовал, также как и она сама. Шло время, в комнате сменялись соседки одна за другой, только сон оставался прежним, и Соня, которую не замечали потенциальные родители. Волшебный мир сна стал оазисом сказки и добра, в сиротской жизни девочки.

Вот и сейчас взрослая девушка ждала момента вновь уйти от реальности погрузившись в мир грёз. От долгожданного сна её отделяла лишь грязная кухня. Девушка открыла форточки запустив прохладный осенний воздух, пропитанный небесной влагой, и стала собирать бутылки с пола. Их собралось так много, что пришлось выбегать из дома, чтобы избавиться от них посредством большого зелёного контейнера во дворе. Пробегая мимо лавочек у подъезда, Соня всегда с облегчением отмечала тот факт, что они пустые. Ведь в хорошую погоду они обрастали неутомимыми пенсионерками, любительницами промыть косточки каждому жителю их двора. В округе все знали, кем являлась Соня со второго этажа и её выдавала даже не надпись на стене у двери, сделанная местными юными художниками, а сама Марина привлекая в клиенты девушки, мужчин из всех прилегающих дворов. И брошенная в спину типичная фраза подъездной бабки «проститутка», печальным образом совпадало с реальным положением дел, что в свою очередь очень умиляло пожилых сплетниц.

Кухня постепенно приобретала свои первозданные черты среднестатистической комнатки с газовой плитой и жужжащим холодильником. Красные маки на скатерти наконец задышали после россыпи вонючего сигаретного пепла, а раковина освободилась от горы немытой посуды. Девушка села на табурет и впилась зубами в сочное яблоко. Желудок одобрительно принял дары, посланные девушкой, и замурлыкал пищеварительным процессом.

Соня встала, потянулась, заглянула в комнату, где храпела на большой кровати Марина и с благоговением в душе ждала момента плюхнуться на свой скромный диван у стенки, укрыться до самого носа одеялом и заснуть, катапультировавшись в свой сказочный мир.

Девушка решила перед тем, как лечь спать, сходить в уборную. Квартира была очень компактная и буквально переступив порог кухни, сразу попадаешь в небольшой коридор с двумя небольшими пеналами туалетом и ванной. Соня открыла дверь туалета, щёлкнула по выключателю и с вытаращенными глазами отшатнулась к стене коридора.

«Какого чёрта?»

В реалиях своей сиротской жизни, девушка видела туалеты в разных состояниях. В детском доме, в летних лагерях туалеты были ржавые, старые, но чистые. Иногда их вывозили на базы отдыха, там были туалеты на улице в виде дырки в полу и вот они для Сони были воротами, а Ад. Эта чёрная бездна пугала её похлеще любого ужастика, ведь в ней жили самые отвратные твари на планете Земля — черви. А диаметр дыры буквально кричал «Ты обязательно провалишься, маленькая девчонка!».

Сейчас перед Соней открылась омерзительная картина человеческого скотства. Унитаз и стены были вымазаны тонким и уже засохшим слоем чьих-то экскрементов.

«Кто? Зачем?» — только и стучало в голове, при виде этого вандализма.

Чертыхаясь, девушка взяла ведро с водой и стала, надавливая на тряпку, оттирать человеческий кал. Приближающаяся истерика отчаяния и усталости, начинала жалобно покалывать в носу и глазах. Потревоженная масса стала активно источать зловония. Даже уже заложенный нос девушки почувствовал этот смрад, Соня закашлялась. Съеденное несколько минут назад яблоко уже стало проситься наружу. Она выбежала на кухню и посмотрела в окно. Сумерки сгущались, оттеняя красивый жёлтый свет от фонарных столбов. Игра теней заполонила улицы. В доме напротив светились окна, где за каждым ярким квадратом хранилась своя история живущих там человеческих судеб. На втором этаже, ровно напротив Сони, зажегся свет. К подоконнику медленно подплыла человеческая голова, она остановилась и стала в упор смотреть, как показалось девушке, прямо ей в глаза. Полупрозрачная тюль соседа напротив, делали его силуэт размытым, и Соня не могла разглядеть странного наблюдателя. Они находились каждый в своём убежище, но их взгляды были устремлены наружу, что движет людьми обращать свои взоры на чужие окна, простое любопытство или неподдельный интерес?

Неприятное ощущение прокатилось по телу девушки, дрожь вперемешку с холодом, она отошла от окна и вернулась в тёплый, но всё еще плохо пахнущий туалет, где предстояло отмыть последние штрихи человеческой тупости.

«Я верю, что это не навсегда и у меня будет другая жизнь, более светлая и счастливая» — думала девушка, протирая уже чистой тряпкой отмытый унитаз.

Уставшая и совсем обессиленная она вышла в коридор, чтобы направиться спать, как тут её боковое зрение приметило бумажку рядом с входной дверью. Она вяло подошла к ней, заранее предугадывая что это счета за коммуналку выпали из её рюкзака, подняла и удивилась, потому что это был сложенный пополам лист, внутри которого были следующие слова:

«Вы очень красивая девушка, ваш образ согревает меня и здесь, и там. Ваш М.»

Соня прочитала эти слова раз пять, ничего не понимая она наклонилась, чтобы понять как бумага протиснулась через дверь, старая дверь не скрывала зияющую полоску света из подъезда. Девушка открыла дверь, наивно полагая что автор этих слов стоит под дверями и ждет с ней встречи нос к носу. Подъезд был пуст, лишь эхом отзывались звуки приходящих с работы людей на других этажах.

Повертев в руках непонятную бумагу и даже её понюхав, Соня, решившая что это проделки местных мальчишек, порвала нежное послание и выбросила в мусорное ведро под раковиной на кухне. Наконец она зашла в комнату в полной готовности лечь спать. Марина уже не храпела, а переворачивалась с одного бока на другой, это говорило о том, что она скоро проснётся. В комнате горел тусклый маленький светильник, придавая помещению тёплый оттенок уюта. В дальнем углу скромно приютился раскладной клетчатый диван. Девушка плюхнулась на него, моментально об этом пожалев, потому что пружины безжалостно впились ей в спину, затем закрыла глаза и растянулась в улыбке.

«Спать».

Она уже растворялась в этом пространстве, как услышала звук уведомления на телефоне своей подруги. А через мгновение голос и самой Марины:

–Зайка, собирайся, у тебя клиент на сегодня нарисовался, — во весь голос заявила выспавшееся женщина. — Это тот самый Вадик, прикинь, он пишет, что расстался со своей женой-стервой и хочет разделить эту новость с тобой, в твоих объятиях. Пишет, чтобы ты пришла к часу ночи, — Марина посмотрела на часы. — У тебя есть время на сборы.

Бодрая и воодушевляющая речь соседки по комнате очень раздражала Соню.

«Может если я не среагирую сейчас, она поймёт, что я сплю и отвяжется от меня?» — подумала девушка.

–Соня, вставай, деньги сами себя не заработают, а счета за коммуналку сами себя не оплатят, — не унималась Марина.

Соня открыла глаза и посмотрела на потолок злыми уставшими глазами.

Глава 2.

Девушка пошла в душ. Россыпь прохладных капелек воды стекала от макушки до самых стоп. Соня растирала своё лицо руками, пробуждая каждую мышцу своего лица, а затем и тела. Это было досадное разочарование вечера, уже лечь в постель, под тёплое одеяло и наглым образом быть вытащенной, оправдывая свой поступок меркантильными выгодами.

«Как же всё-таки хорошо во сне. Никаких забот, работы, денег, людей…»

Сонин волшебный мир сновидения состоял из одних животных. Сама девушка представляет в нём белого кролика, с галстуком-бабочкой на шее и большими зелёными глазами. Кролик большой, мультяшный, прыгает на задних мощных лапах, в такт прыжкам подпрыгивают и крупные уши, при этом Соня любит улыбаться, оголяя два передних зуба. Шерсть на ощупь мягкая, шёлковая, от ветра колышется как пшеничное поле, сзади хвостик, живущий будто отдельной жизнью, ритмично виляя из стороны в сторону.

В детстве, Соня пищала от восторга, что видит себя во сне, именно кроликом. Воспитатели иногда раздавали детям книжки, и девочка высматривала именно это животное, затем восторженно тыкала пухленьким пальчиком в картинку, громко звеня своим голоском: «Это я! Это я!»

В ночных виртуальных друзьях Сони значились, большой лохматый пёс Тоби, с болтающимися ушами практически по полу и большим черным носом, вечно что-то вынюхивающим в траве. Вторым другом выступал обычный сизый голубь, по имени Ричард, птица отличалась глуповатым видом с выпученными глазами, вращающимися как на шарнирах. Они дружат во сне столько, сколько Соня помнит себя в нём. Неразлучная троица вела обычную для сновидений жизнь. Особых событий не возникало, они лишь бегали по сочной зелёной траве, плескались в тёплом искрящемся озере и любовались причудливыми облаками на бирюзовом небе. С другими персонажами сна пересекались очень редко. Время здесь также ощущалось по-особенному, что присуще для каждого сновидения. Но что особенно нравилось Соне во время сна, так это его ощутимая достоверность, полное принятие себя в новом теле и в другом мире. Наиболее чётко это проявлялось, например, когда девушка грызла морковь, она чувствовала, как два её больших зуба вгрызаются в сладковатую жёсткую плоть овоща и она чувствует всю палитру вкуса на своём языке. Также после водных процедур, она явственно ощущала тяжесть намокшей шерсти, что особенно было не привычно для человека.

Выбравшись из облака своих мыслей и из душа, девушка стала вытираться махровым полотенцем. Она аккуратно промакивала волосы, чтобы они не спутались. Зеркало над раковиной запотело, и Соня провела несколько раз по зеркальной поверхности, пока не появилось её румяное лицо.

«Красотка, мяу» — улыбнулась сама себе девушка.

После неожиданно вырвавшегося «мяу», Соня вспомнила что во сне, в последнее время за ними увязался некий кот. Он не вступал с ними в контакт, не знакомился, а просто сопровождал и наблюдал за ними.

–Сонечка, зайка моя, ты там случаем не спишь? — послышался волнующий возглас подруги.

–Нет, нет, я уже выхожу.

Ванная комната открылась и из неё вышла полностью обнажённая Соня. Она прошлёпала босиком в комнату и увидела в клубах дыма вальяжно сидящую Марину.

–Боже, какая красотка…, — протянула женщина, затягиваясь сигаретой.

–Марина, я хочу надеть тот кружевной комплект что ты мне подарила на восьмое марта, помнишь?

–Правильно, побалуй мужика в его праздник. Он у меня на полке, — она махнула рукой в сторону шкафа, а другой продолжала интенсивно тыкать по экрану телефона.

Соня открыла скрипучие дверцы старого платяного шкафа и её чуть не накрыло лавиной скомканной одежды. Марина была неряшлива во всём. Колготки, трусы, носки, кофты и юбки, это был неопрятный винегрет из разноцветия. Соне потребовалось несколько минут ручной моторики, чтобы наконец найти свой подаренный комплект. Она натянула чёрные трусики и бюстгальтер.

–Богиня! — пропела подруга и с давлением вкрутила окурок в пепельницу на прикроватной тумбе.

Девушка открыла в комнате форточку, сигаретный дым разъедал её глаза и лёгкие, она была очень восприимчива к таким резким запахам. Но в данной квартире ядовитым амбре было пропитано всё, даже обои, если к ним прислониться и плотно вдохнуть, то можно сделать неплохую затяжку.

Уже на кухне девушка раскрыла свою косметичку и стала накладывать рабочий макияж. Чёрные глаза были изящно подведены стрелочками, скулы выделялись румянами, а пухлые губы украсились дешёвой помадой, со вкусом клубники. Вскоре она посушила волосы, оделась и совершенно бодрая вышла из квартиры, усталость как рукой сняло, рабочий режим у молодой девушки включался профессионально быстро. Соня вышла из подъезда и на мгновение остановилась, она решила просканировать температуру воздуха, дабы определить через сколько она замёрзнет в своём лёгком не по сезону, пальто. Ноздри вдохнули бодрящий воздух и мозг констатировал тот факт, что идти нужно будет очень быстрым шагом, иначе есть вероятность замёрзнуть через пять минут, а путь до дома Вадика составлял около двадцати.

Двор уже наполнился глухой темнотой, лишь одиноко стоящие фонарные столбы служили маяками для редких прохожих. Соня посмотрела на противоположный дом, целенаправленно на второй этаж. Окно зияло чернотой. Быстрый шаг давался непросто, в боку начинало колоть, а в носу образовывался конденсат, который нужно было без конца подтирать. Подойдя к нужному подъезду, Соня замёрзшими пальцами набрала домофон. После характерного звукового сигнала, раздался протяжный писк и дверь свободно поддалась.

«Ждёт уже» — подумала Соня и зашла.

Она ехала в лифте и пыталась не думать о ближайших часах, которые будет проводить с этим мужчиной. Такие мысли всегда огорчали её и это сказывалось на настроении, а ей нельзя было выглядеть с такого рода эмоцией на лице. Она должна быть всегда лёгкой, беззаботной и в отличном настроении. Её душевные переживания никого не волнуют, её проблемы не должны сказываться на качестве обслуживания. Эти постулаты ей закладывала в молодой мозг опытная женщина Марина. Но её промах заключался в том, что она посчитала не нужным предупредить девочку, что ей могут попадаться неадекватные клиенты. И когда Соня впервые столкнулась с откровенно ненормальным мужчиной, который напоследок чуть было не украсил свои стены размазанным телом девушки, прозвенел первый звоночек самосохранения и впредь она засыпала Марину расспросами о новом клиенте, прежде чем переступить порог его квартиры.

То, что ожидающий сейчас мужчина точно не несёт в себе опасности, Соня сполна удостоверилась. Этот подъезд ей стал почти родным, лязгающие двери лифта по-свойски желали ей приятного времяпрепровождения, а голубой коридор с мигающим плафоном на потолке подбадривающе провожали её до порога клиента. Вадик регулярно пользовался услугами девушки, его внешность надолго отпечаталась в памяти. Невысокий, лысеющий мужчина лет пятидесяти, с рыхлой кожей, густо покрытой родинками и папилломами. Неприметный любитель девушек лёгкого поведения, работал водителем трамвая.

Соня уверенно шла к полуоткрытой двери в квартиру, каждый её шаг отзывался эхом в пустом ночном подъезде. Она по-хозяйски зашла во внутрь и закрыла за собой дверь. На удивление в квартире стоял аромат готовящейся пищи. На кухне позвякивали кастрюли и шумела вода.

–Как хорошо, что ты сегодня не задержался, — вытирая руки о нагрудный фартук, в коридор вышла незнакомая женщина.

Увидев вместо любимого мужа, ярко накрашенную девушку, женщина слегка оторопела, захлопала не накрашенными глазами и бледными сморщенными губами. Удивление отразилось и на Сонином лице. Две представительницы прекрасного пола смотрели друг на друга в образовавшемся вакууме тишины. Нарушила тихую дуэль взглядов неожиданно появившаяся кошка, трехцветная с изумрудными глазами, мяукая, она стала тереться об ноги хозяйки.

«У Вадика есть кошка? Ни разу её не замечала» — подумала девушка.

–А вам кого? — тихо спросила женщина.

Соня повременила с ответом, так как не знала, как было бы правильнее поступить в сложившейся нелепой ситуации. Задумчивое лицо девушки насторожило хозяйку квартиры, она машинально поправила застиранный халат в цветочек и сделала несколько шагов навстречу к Соне. Чем ближе становилась женщина, тем отчётливее виднелись сдвигающиеся брови на переносице.

–А вы, собственно, кто? — прищурилась жена клиента. Кошка убежала на кухню, решив воспользоваться случаем и поживиться оставленной без присмотра провизией.

–А вас не предупреждали, что я зайду?

На секунду женщина задумалась, не отводя взгляда от непрошенной ночной гостьи.

— Нет. А кто должен был предупредить о вас? — она всматривалась в лицо Сони, как свидетель, опознающий среди нескольких людей, преступника. Она сканировала глазами лицо незнакомки, затем её взгляд озарился и в ту же секунду сменился гримасой отвращения.

–Пошла вон, грязная прошмандовка, — прошипела женщина.

Соня попятилась спиной, вышла за порог квартиры и метнулась к заветной кнопке лифта. Жена Вадика не отставала, она выбежала в домашних тапочках в общий коридор и продолжала шёпотом, чтобы не привлекать внимания соседей, проклинать непристойную девушку всем на чём свет стоит.

Лифт по обычаю громыхнул при открытии, Соня медленно в него вошла, хотя сердце стучало так, что лацкан от пальто колыхался ему в такт. Повернулась лицом к той, чей муж ходил налево с проституткой, посмотрела на её мышиный хвост на голове, на палец с заусенцами, которым она трясла перед ней с угрозами, и сказала:

«Ухаживать нужно за собой, чтобы муж не гулял»

Обескураженное бледное лицо женщины скрылось за дверьми старого лифта.

Глава 3.

Волнение в Соне выдавали её выпученные глаза, ими она искала куда ей бежать из этого злополучного подъезда. С минуту на минуту здесь должен появиться и сам Вадик, жена которого вместе с ужином приготовит и свежий скандал. Ноги автоматически понесли девушку в соседний двор, окружающее её пространство размазалось в один серо-жёлтый мазок. Ночной холод пробирал до костей, челюсть свело судорогой сильного озноба.

«Она догадывалась что муж ей изменяет, поэтому она так быстро поняла кто я, может находила мои чёрные волосы на своём ковре у кровати, а может аромат моего тела на простыне душил её по ночам.» — Соня прокручивала в голове ситуацию произошедшую пару минут назад, в квартире куда её пригласил сам клиент.

«Что за чертовщина, почему жена была дома? Почему Вадик вызвал её, зная что его не будет дома в это время?» — один вопрос, перегонял другой, как два бегуна соперничают перед финишем. Она обхватила себя руками и стала растирать тело резкими движениями. Чужой двор был настроен не совсем дружелюбно. Чёрная гуашь заполнила собой все пустоты, только редкий свет в окнах и фонарные столбы, прорезывались как зубы у младенца. Пустые скамейки у подъезда издевательски приглашали присесть.

«Какой же холод, — стучала зубами Соня. — Но домой я сейчас точно не хочу. Если Вадик будет писать Марине, то та приправленная алкоголем устроит мне такой разбор полётов, что мама не горюй. — Она посмотрела на телефон, яркий экран ослепил её цифрами — Так, надо хотя бы час перекантоваться на улице, к этому времени Марина уже будет в такой кондиции что не сможет меня отчитывать.»

Девушка еще раз обвела взглядом незнакомое пространство, она не раз пробегала этот двор, но никогда не рассматривала его. В тёмное время суток, всё приобретает зловещий окрас. Поэтому Соня опустила глаза, дабы не подкармливать свою разыгравшуюся фантазию. Но было уже поздно, так как тёмное время суток таило еще одну опасность для девушки. У неё была никтофобия — это иррациональный страх темноты. Этот недуг проявился первый раз в детском возрасте, когда маленькую Софи, соседки по комнате закрыли в туалете с выключенным светом. Сейчас стали проявляться те же симптомы, головная боль как крошечный дракон вылуплялась из яйца в затылочной области головы, стук сердца набирал обороты, болезненный спазм сковал желудок, давление поползло вверх к критической отметке, волоча за собой привкус кислой тошноты.

Девушка подошла к ближайшему фонарному столбу и вплотную встала к нему спиной. Перед ней был газон, трава при данном освещении выглядела как густое вязкое болото, за ним бордюр и припаркованная рядом машина. Цвет скорее всего был красный, но как Соня не щурилась точный оттенок она так понять и не смогла. Справа от неё была детская площадка, точнее всё что попадало под освещение фонаря, был один край песочницы и небольшая качель, на похожей Соня любила в детстве делать солнышко. Слева простирался ряд деревьев, скорее всего тополя, во дворах любят сажать именно его. Назад девушка не стала оборачиваться, она была уже в той стадии, когда спина прилипла от страха к твёрдой поверхности спасительного куска бетона и её тело отказывалось шевелиться. Глаза продолжали вгрызаться в темноту, девушка отчаянно пыталась разглядеть то, что от неё так издевательски прячет ночь. Периодически проскальзывающие шорохи, дразнили её, но еще больше пугали. Она стояла у всех на виду, под уличными софитами, а вот зрителей в мрачном зале она не видела и это злило, и страшило одновременно.

Воображение, пленённое страхом, рисовало ужасные вещи в замёрзшей голове. Пар выходил изо рта импульсивно, рванными отрезками, дыхание было неравномерным, а уже с истеричным надрывом. В припаркованной машине в мутных окнах зашевелились взявшиеся из неоткуда силуэты, еще секунда и они захотят покинуть сдерживающую их железную коробку. Ожившие деревья не знали, что их выдают тени на асфальте и продолжали тянуть свои корявые ветви к по направлению Сони. Качели заскрипели несмазанными петлями, а песок в песочнице стал противно шуршать, будто под давлением невидимого тела.

Воздух потихоньку исчезал, девушка чувствовал спиной, как некто, втягивает его в себя, чтобы она не смогла больше сделать ни единого вдоха. Вскрикнув от внезапно открывшейся подъездной двери рядом стоящего дома, Соня на ватных ногах, побежала через двор Вадика в сторону своего дома. Пугающий ужас старался не отставать и наступал ей на пятки. Он тянул свои омерзительные конечности липкой жути и холодным дыханием прикасался к её голой шее. Соня слышала лишь свои бегущие ноги, мир вокруг со всеми его ночными звуками перестал существовать.

Впереди показались очертания её дома, и он как маяк протянул к ней свои спасительные объятия. Подбегая к подъезду, Соня зачем-то кинула взгляд на второй этаж параллельного дома, в окне горел тусклый свет и на его фоне виднелась человеческая голова в тени. Незнакомец смотрел в окно, и он определенно ждал её появления, как только за ней закрылась дверь, мужской силуэт отодвинулся от окна и выключил свет.

Соня сделала пару поворотов ключом и открыла дверь в квартиру. В нос ударил едкий аромат сигарет, а уши уловили бормотание на кухне, тональность которого варьировалась от шепота до истерического пьяного смеха Марины. На удачу девушки кухня была прикрыта, и Соня прошмыгнула в комнату незамеченной.

«Поем утром» — успокоила свой урчащий живот девушка и закрыла дверь в спальню, дабы заглушить шумовые раздражители, разделась и с нотками предвкушающего сна, растянулась на диване. Неприятное ночное путешествие, она решила быстро забыть, переключив своё внимание на долгожданный сон. Глухие звуки голосов на заднем плане быстро выключились полностью. Перед Соней открылся её привычный и такой уже родной мир сна. Яркость цветов, возмещала полностью всю серость реальности, необычность форм и размеров каждого предмета этого мира, будоражило воображение. Здесь можно было бесконечно рассматривать каждую деталь, завороженно щупая и вдыхая ночную планету.

Жизнь во сне шла своим чередом, под ярким синим небом величественно изгибалась огромная радуга, по ней скакали маленькие розовые пони, рядом с радугой летали огромные белокрылые орлы. Растительность напоминала дикие джунгли с проплешинами в виде водоемов. Мир сна переполняли животные из человеческой энциклопедии. Все дружно разговаривали, жестикулировали и транслировали в окружение свои эмоции. Кто-то бурно что-то обсуждал, где-то слышался смех, а вот и плач маленько ослика прибавился, кто-то ругается на черепаху, что долго доставляла яблоки из леса. Все эти отдельные речи и голоса создавали общий неразборчивый гомон звериного мегаполиса.

Соня поскакала искать своих друзей. Прыгать на своих больших лапах она любила и находила это самым интересным в состоянии кролика. Отталкиваешься, короткий полет и приземляешься, отталкиваешься перелёт и приземление. Красота. С этим чувством посоревнуется лишь поедание морковки. Прискакав на знакомую лужайку, Соня застала там своих друзей, в том же составе что и всегда, Тоби и Ричард. Ричард как обычно крутил головой в разные стороны, создавая впечатление ничего не соображающей птицы, Тоби уткнувшись носом в землю бегал кругами активно виляя хвостом.

–Привет, мои пираты! — громко крикнула им Соня, приближаясь к товарищам.

–Привет!

–Привет.

–Вы хотите половить мальков? — предложила им Соня.

–Земля сегодня пахнет по-особенному и еще я отличаю в ней кошачьи нотки. — сказал Тоби, включивший режим охотничьего пса.

–Вам не кажется, что ветер стал очень часто менять свое направление, — крутил головой в разные стороны Ричард, глаза его тоже активно крутились.

–Понятно, каждый занят своим делом, — вяло резюмировала Соня.

Она легла на траву, передние лапы подложила под затылок, уши свесились в разные стороны, а задние забросила одну на другую. На небе плыли причудливые облака, разные не только по форме, но и по цвету. Оранжевые, синие, желтые и самые красивые перламутровые. Её сон как правило не отличался какими-то осознанными действиями или смыслом, да она себя целиком и полностью чувствовала в нём, но суть от этого не менялась, это был отдельный мир существующий по законам сна, время не ощущается, логика картинки не объясняется. Обычно сон каждого человека начинается с уже какого-то момента, само зачатие сна мы не видим, также как и конец.

Вдруг в кустах промелькнуло чьё-то тело и хрустнула веточка. Мордочка кролика повернулась по направлению звука.

«Кто-то за мной явно следит, и в жизни и тут…» — задумалась Соня.

Глава 4.

–Сооня, Сооня…Помоги мне, я умираю — стонала Марина.

Соня лежала на спине, как и в своем сне, и ей требовалось время чтобы перенастроиться после большого пушистого тела кролика, в опять маленькую хрупкую девушку. Она повернула голову на звук и увидела лежащую на своей кровати пьяную приятельницу, громко призывающую о помощи.

Эта стадия опьянения, Соне была знакома. Алгоритм спасения был простой, сначала она ставила тазик перед страдающей, затем читала над ней мантры исцеления, то есть монотонным голосом повторяла одно и тоже «ты не умрёшь, ты не умрёшь»… А затем, поливала холодным душем, но этот шаг она делала только в исключительных случаях, так как тащить упитанное тело до ванной было проблематично.

Первый шаг по отрезвлению материализовался в жизнь — Соня поставила к кровати подруги таз. Марина свесилась со своего ложе и смачно выпустила напор вонючей жижи с рыгающим звуком. Откашлялась и снова откинулась с мольбой о скорейшей помощи. Пьяные причитания подруги вызывали отвращение у Сони.

–Да за что мне такая жизнь, вот помру я сейчас и что? Что я этим, кому что докажу? Кто мне скажет за это спасибо? Кто и зачем это заслуживает?

Бред сменялся периодически булькающими звуками в тазик. Сопли, слезы, слюни все смешалось на разукрашенном лице Марины. В рыжих кудрявых волосах, которые упрямо лезли в лицо при приступах рвоты, запутались кусочки сырокопченой колбасы, любимой закуски Марининых посиделок.

–Я задыхаюсь.

–Нет. — сказала Соня.

–Да, я точно чувствую, что не могу вдохнуть, мне перекрыли кислород!

Соня наклонила голову к грудной клетке женщины, та с хрипом невысоко вздымалась и опускалась. Но чувствовалось некое напряжение с каким всасывается воздух в нос подруге. Присмотревшись, девушка увидела источник очередного страдания, кусок сырокопченого деликатеса застрял в узком носовом проходе. Соня зажала свободную ноздрю и скомандовала:

–Выдохни!

Пьяная ополоумевшая женщина, подумала, что Соня хочет её убить, зажав ей нос. Она не могла вдохнуть, покраснела и вытаращила глаза. Руками стряхнула хрупкую девчушку со своей кровати с криками:

–Ты что совсем с ума сошла, дрянь! Что значит сдохни?!

–У тебя в носу колбаса, резко выдохни и она вылетит.

Возмущенное перекошенное лицо женщины стало успокаиваться, вытаращенные глаза возвращались на место, руки потянулись к носу и ловким движением пальцев, колбаса была выковыряна из носа.

Когда Марина вновь нормально задышала, у неё открылось второе дыхание. Пьяный плач сменился истерическими воплями:

–Когда я умру, передай моим детям, что я их любила! А-а-а у меня нет даже детей! — и театрально запрокинула руки вверх.

На этом моменте «Станиславского» Соня подхватила достаточно крупную женщину за подмышки и потащила в душ. В окна уже пробивался свежий, только что распустившейся бутон утра. Марина невероятными усилиями Сони, была доставлена в ванную комнату, благодаря крохотной планировке всех типичных однокомнатных квартир, расстояние было адекватным. Марину перекинули через бортик ванны и окатили ледяным душем, не жалея её ни на грамм. Марина заорала на таком звуковом диапазоне, что на улице вспорхнули испуганные голуби. Соня не обращала на это никакого внимания, она делала свое дело, как делала буквально тоже самое на прошлой неделе, а там и на позапрошлой и так почти каждую неделю. Иногда Соню накрывала волна злости и раздражения и она выговаривала подруге, что не стоило бы ей так напиваться, ведь она потом ведет себя хуже медведя шатуна. Но Марине было всё нипочем, главная её отговорка заключалась в том, что она ничего не помнит, а значит ничего такого она и не делала, а это всё злостный наклеп на неё.

–Потрясающе! — только и разводила на это руки Соня.

Ледяная вода моментально отрезвила Марину, она угрюмо притихла и растеклась бесформенным телом по ванне.

–Сейчас мы вытремся, переоденемся и пойдем сладенько спать, — потратив неисчислимое количество энергии, девушка завершила всю программу «отрезвителя» полностью. Она водрузила размякшее тело женщины на кровать, признаков пьяной агонии уже не было. Та тут же свернулась калачиком и сладко захрапела. Соня тоже решила еще раз заглянуть в свой сон, эпопея с пьяной подругой её еще больше вымотала, и только затылок коснулся подушки, её моментально перенесло в сон.

Белый кролик сидел около дерева, вокруг которого наматывал круги уткнувшись в землю Тоби.

–Я его нашел, я его нашел, — повторял пес, не поднимая головы.

–Но это дерево, Тоби.

–А может наш подслушиватель на дереве? Курлык, — предположил Ричард.

На этих словах с высокой ветки спрыгнуло что-то рыжее и пушистое, все успели разглядеть кота и тот мягкими прыжками удалился в кусты.

–Я за ним! — тут же кинулся Тоби.

–Да ладно, не надо, видишь он не хочет идти с нами на контакт, прячется и убегает от нас.

–Может он просто стеснительный, курлык.

Друзья засмеялись.

Соню кто-то очень настойчиво дергал за плечо.

«Что, кто…» — Она открыла глаза и увидела напряженное лицо Марины.

Соня проспала с момента купания подруги, три часа.

–Зайчик мой, скажи мне пожалуйста, как прошла твоя ночь с Вадиком?

В её вопросе отчетливо прослеживались хитрые нотки, а по лицу с прищуром можно было догадаться, что Марина уже в курсе ночного происшествия.

–Да, Марина, я как раз хотела с тобой об этом поговорить, после твоего пробуждения, — Соня тёрла глаза, размазывая еще больше не снятый с вечера макияж.

–Я проснулась, — Марина села на кровать. Вид у неё был потрепанный, но взгляд собранный.

–Тебе писал видимо не сам Вадик, меня подставили. Когда я пришла на адрес, там была его жена, она ждала его после работы и готовила ему ужин. Естественно, изучив мою внешность и время, в которое я пришла в их квартиру, она поняла кто я и выгнала.

— Вот те новости, — Марина почесала голову. — ничего не понимаю. Я проснулась, взяла сразу телефон, и что я вижу, множества бранных сообщений от Вадика, о том какие мы мрази, что так его подставили, что ты приперлась к нему домой, к его любимой жене и опорочила его.

–Бред, ты переслала ему его же сообщения, пусть видит, что мы не просто так к нему пришли, что был конкретный вызов.

–Конечно переслала, чать не совсем дура я, — и неожиданно разревелась. — Хотя, наверное, дурааа…

Резкая смена настроения — это верный признак пост алкогольного синдрома. Соня закатила глаза.

–Меня вчера бросил мой Генрих, ему не понравилось, как я высказалась насчет его мамы, — хлюпала Марина.

–В смысле, а что ты сказала? — решила изобразить заинтересованность Соня.

–Что она конченная маразматичка.

–Но насколько я помню, вы часто так её называли между собой на нашей кухне.

–Да, но, когда только я так одна говорю, его это ужасно злит. Вчера я позволила себе лишнего и взболтнула про его мать много скверного, а он меня не поддержал и обиделся, — завыла Марина. — В общем он меня бросил. Как же я буду без него?

Соню всегда удивлял тот факт, что на такой крошечной кухне, могут разгораться настоящие бразильские страсти: любовь, драки, обиды и расставания.

–Он остынет и вернется, ну как можно бросить такую аппетитную дамочку как ты? — улыбнулась Соня.

Марина резко замолчала, перестала шмыгать носом и выпрямила спину: — Он вернется только при одном условии.

–При каком?

–С его мамой сейчас некому сидеть, соседка, которая ему помогала уехала к детям в гости, а он не может с ней круглосуточно находиться, у него работа. Знаешь, было бы просто чудесно если бы ты вызвалась ему помочь. Тогда он меня простит и вернётся, — она замолчала.

Соня только набрала воздуха в легкие чтобы что-то ответить, как её опередила Марина и выпалила:

–Всё равно у тебя работы нет.

Соня выдохнула углекислый газ: — Как нет?

— Зайка, Вадик после случившегося настроил всех своих знакомых, по совместительству твоих клиентов, против тебя. Поэтому ты лишилась основной массы своих заказов.

— Он в своём уме?

— Сонечка в твоей профессии нет незаменимых, они не останутся без ласки, но поддержать друга они обязаны, мужская солидарность, сама понимаешь, — начала Марина. — И я что-то не пойму, Сонь, ты что не хочешь отдохнуть от этих животных две недели? Генрих заплатит за услуги сиделки, не переживай, — и зевая добавила: — Ну ты, естественно, поделишься со мной, всё-таки Генрих — это мой человек.

Соня провела секундный анализ нового предложения.

–Хорошо, что я за старухой что ли не присмотрю, уж ничего сложно я думаю, правда?

— Конечно зайка, — засветилась подруга.

Счастливая Марина бодро соскочила с кровати — «Я в душ, ты за мной и потом я звоню Генриху, ох, если он конечно возьмет трубку…». — она театрально закинула кудрявую голову назад.

–…а может он меня в черный список занес… — доносилось уже из коридора.

Марина что-то там еще бубнила по дороге в ванную. Соня сидела на своем диване и пыталась понять окрас своего внутреннего состояния. И пока она прислушивалась к своему настроению, на передний план вышли физиологические потребности организма, и девушка пошла в туалетную комнату. На коврике у входной двери вновь лежал сложенный лист бумаги. Соня метнулась к нему как к долгожданному сообщению в телефоне, развернула бумагу и вместо романтичного текста увидела нарисованного кота с подписью «Мяу.»

Девушка поёжилась, и странное предчувствие засосало под ложечкой.

Глава 5.

Соня стояла в душе и слышала глухое бормотание Марины на кухне, по всей видимости та радовала своего ненаглядного Генриха новостью, что с его мамой посидит очень хорошая девушка. Соня подставила лицо под струю воды.

«Скорее бы ночь» — подумала девушка.

С хорошим настроением Марина накрыла стол и пригласила Соню, отведать её блюда. В меню были макароны — не аль денте, сосиски — не сливочные и кетчуп из чего-то кислого. Марина опохмелялась пивом, и улыбка на её лице становилась всё шире и шире с каждым новым глотком.

–Господи, как же хорошо, что ты у меня есть, ты же мне как дочь!

Соня отчаянно пыталась расцепить вилкой комок слипшихся макаронин.

–Угу, но, если когда-нибудь у меня тоже будет дочь, она не будет заниматься той грязью, что я, — сказала Соня.

–Правильно! У твоих детей будет другое будущее, светлое и счастливое, — как тост сказала Марина и отхлебнула слабоалкогольный напиток. — Но, я всё равно горжусь тобой Зайка, ты у меня самая лучшая, воспитанная, хозяйственная, добрая и красивая. И мужик у тебя то, что надо будет, орёл!

— Где бы только такого орла найти, те, что мои клиенты как с фабрики «бракованных уродцев» где ты только таких находишь, фу.

— А ты сама не пыталась найти? Что-то я ни разу не видела, чтобы ты в клуб собиралась или с подругой в кафе, только и ходишь от вызова к вызову, а потом дома сидишь. Тетёха ты глупая, давно бы уже какого-нибудь денежного мужика к рукам прибрала и не пришлось бы спать с ротой солдат, чтобы прокормить себя. И меня, — добавила Марина, присосавшись как комар, к пиву.

— Если честно, мне пока смотреть даже на них тошно, ни то, чтобы после работы еще с кем-то знакомиться. Вот когда отойду от дела, тогда и найду своего, единственного и предназначенного только для меня, — мечтательно проговорила Соня.

— Сказки это всё, сопли твои розовые, пока сама мужика за рога не возьмешь, ждать свою судьбоносную встречу будешь до самой пенсии.

–Ну и подожду, если надо будет. А у меня кстати таинственный почитатель появился, — Соня интригующе наклонилась вперед и подмигнула Марине.

–Ну и когда он из таинственного незнакомца, уже в знакомца превратиться, — Марина запрокинула голову, чтобы допить остатки пива.

–Без понятия, — пожала плечами девушка. — Он мне записки пишет и под дверь нашу засовывает.

–Что?! Ты серьёзно? — Соню окатило брызгами пива меж зубов подруги. — Записки? Под дверь? Соня он точно больной, он психопат, маньяк, сначала записки, потом надоедливые встречи и закончится это всё сексуальным рабством, а сам он ростом с табуретку, в очках и прыщавый. Вот увидишь, так и есть, — со знанием дела подытожила Марина.

Соня с жалостью посмотрела на свою подругу, которой не присущи романтика и нежность.

— Что сказал Генрих по поводу матери, когда приезжать? — сменила тему Соня.

— Сегодня.

— Сегодня? Уже?

— Да так что не засиживайся больно, собирай сумку, еда там будет в холодильнике, возьми только личные вещи и всё.

— Мне страшно, — призналась девушка.

— А Сонь, эти две недели Генрих поживет у нас, окей?

— Квартира твоя, зачем спрашиваешь?

— Вот и славненько, собирайся зайка.

Соня вышла из-за стола и направилась в сторону комнаты.

–Подожди, подожди, — окрикнула Марина и с улыбкой добавила. — Посуду сначала помой.

Соня уже и не помнит, когда в последний раз собирала дорожную сумку, скорее всего это было когда она выпускалась из интерната. Отдыхать никогда не ездила, даже в больнице ни разу не лежала, поэтому набор «только личных вещей» она воспринимала интуитивно. Она взяла свой любимый маленький флисовый плед, тапочки, халат, пижаму и пару трусов, заколки для волос и всю косметичку, спортивный костюм, носки, маникюрный набор и крем для лица. Для проживания в одной квартире с пожилой женщиной, Соня была готова.

–Марин! — крикнула Соня, запихивая еще теплый махровый халат, который ей подарила подруга на новый год. — А почему ты назвала его мать, маразматичкой? У неё что реально совсем беда с головой?

Марина из кухни зашла в комнату, она была уже при макияже, в обтягивающих лосинах и яркой блузке.

–Бабусе, под восемьдесят, у неё старческий маразм, потеря памяти, плюс, она и по молодости то чудила, а под старость так совсем кукушка полетела. Из ума конкретно выжила старуха. Характер отвратительный.

–Нормальный такой набор, наверное, у неё еще и давление скачет? А если ей плохо станет, кому звонить?

–Ну не мне же! В скорую зайчик, в скорую.

Тяжело было на душе у Сони, беспокойно. Не было у неё опыта общения с пожилыми людьми, а вдруг она не справиться. Ответственность то какая на её плечи ложиться, за чужую мать.

Соня с Мариной вышли на улицу, с минуту на минуту должен приехать таксист, ехать нужно было ни так далеко, но обрадованный Генрих такой новостью, на радостях оплатил новой сиделке такси. У противоположного дома, напротив их подъезда, сидел парень, светловолосый и худенький. Он очень внимательно наблюдал за дамами, которые ждали такси. Его внимание привлекла дорожная сумка, которую держала Соня. Тут он заметил, что и девушка на него начала смотреть, он смутился и поехал вдоль дома в противоположную сторону, руки парня с усилием крутили колёса инвалидного кресла. Соня смотрела на удаляющегося молодого человека и что-то в её душе щелкнуло, так обычно бывает, когда видишь родственную душу.

Глава 6.

Дорога в такси заняла около двадцати минут. Соня вышла из машины и огляделась, район на первый взгляд был приятный, двор чистый, без машин на тротуарах, с детской площадкой без пивных бутылок и достаточным количеством деревьев.

У подъезда уже с неприкрытым вожделением ждал Георгий, он же Генрих. Переминался с ноги на ногу крупный мужчина в дутой куртке, с большими чёрными усами, которые сразу бросались в глаза. Заприметив Соню, мужчина тут же засеменил к ней.

–Здравствуйте Сонечка!

–Добрый день, Георгий, — улыбнулась девушка. Соню всегда удивляло видеть такого ухоженного мужчину в компании Марины на маленькой кухне среди бутылок дешёвого алкоголя.

«Что их может связывать?» — думала Соня.

Они поднялись в лифте на пятый этаж. Георгий галантно приоткрыл дверь в квартиру, жестом впуская девушку первой. Она прошла в тёмное помещение. Мужчина включил свет.

–У нас всегда зашторены шторы, моя мама не любит дневной свет, — пояснил Георгий.

В квартире густым занавесом висел запах мочи, пота, фекалий, тухлых яиц и освежителя воздуха для туалета. Планировка квартиры была схожа с их, также однокомнатная. Они прошли на кухню, дверь в главную комнату была закрыта.

–Давай я быстро тебя проинструктирую и побегу, у меня сегодня еще рабочая смена, — начал Георгий. — Смотри, она у меня девушка капризная, чуть что не по её, может и кулаком пригрозить. Разума в ней осталось с горошину, а вот характера хоть отбавляй. Ест она два раза в день, утром и вечером. На холодильнике висит записка, чем её кормить утром, а чем вечером. Рацион не меняется изо дня в день, а смысл? Она всё равно не понимает, что ест. Таблетки — вот здесь — указал на стол — они подписаны, какие и во сколько давать, обязательно как в психиатрической больнице проверять, глотнула или нет. Давление мерить можно один раз в день. Ну вроде ничего не забыл. А, да, не принимай от неё ничего близко к сердцу, не нервничай и всё будет хорошо.

–Не переживайте, мы подружимся, — успокоила Соня. — Я с удовольствием буду ухаживать за вашей мамой, как за своей, если бы она у меня была.

Мужчина промолчал.

–Поезжайте, — сказала девушка.

–Да, наверное, уже поеду, спасибо вам Сонечка, еще раз, за то, что выручили, хорошо, что у меня есть моя дуреха Марина, а вы у неё, — улыбнулся мужчина и еще раз попрощавшись в прихожей, вышел и закрыл дверь.

После того как ключ провернулся в последний раз, Соню посетила мысль о том, как она будет выходить из квартиры за продуктами, без ключей.

«Ладно потом у Марины спрошу» — подумала Соня и потихоньку приоткрыла дверь в спальню, чтобы посмотреть на свою подопечную.

В комнате горел тусклый светильник, плотные шторы задвинуты, у стены стояла большая кровать, а на ней вздымалась хриплая грудь пожилой женщины. Соня замерла в дверном проеме, не решаясь зайти, она взялась за дверь и как маленькая девочка повисла на ней, с любопытством продвигаясь в комнату открывая её всё шире и шире. Деревянная дверная поверхность была исчиркана глубокими полосами, будто гвоздём. Соня заметила, что дверь со стороны кухни не была испорчена, а это значит царапины на двери оставлены хозяином комнаты.

Старая женщина тяжело дышала, её лёгкие натужно качали воздух.

«А вдруг она умрёт, — подумала неожиданно Соня. — Вот возьмет и умрёт, и что мне тогда делать?»

«В скорую звони, зайка, не мне же» — вспомнились слова Марины.

–Какой кошмар, я не переживу, если она при мне душу отведет, пусть хотя бы эти две недели продержится, пока я здесь, а дальше пусть делает что угодно, — шептала Соня.

Она уже вплотную приблизилась к кровати и как на невиданную диковину смотрела на старушку. Та, будто почуяв на себе чужой взгляд, резко открыла глаза.

–Машка, опять приперлась, зараза грязная, — зло прорычала старая женщина, смотря в потолок мутными голубыми глазами.

–Ой, извините, что напугала вас, — сказала Соня и подумав, что пенсионерка спутала её со своей старой сиделкой, решила успокоить: — Я не Маша, я Соня, буду с вами ближайшие две недели пока Маша в отъезде.

–А ну пошла обратно в хлев, чтоб глаза мои больше тебя не видели, — речь была четкой и внятной, хотя было заметно у женщины практически не было зубов.

Соня стояла немного ошалелая, такого знакомства она не ожидала.

–Давай иди, иди! — не унималась старуха.

Соня вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Взяла телефон и стала набирать Марине.

–Алло, Марин привет… Да все хорошо, приехала, но тут знаешь какое дело, в общем мама Генриха на меня кричит, чтобы я убиралась обратно в свой хлев! Выгоняет меня.

— Подожди, сейчас дам трубку ему, — появились шорохи при пере давании телефонного аппарата.

«Генрих же на работу спешил» — промелькнуло у Сони.

–Да Сонечка, что случилось?

–Георгий, извините, но ваша мама агрессивно прогоняет меня, называя именем вашей сиделки, которая в отпуске. Как мне быть в таком случае, а если она меня не примет вообще? — переживала молодая девушка.

–Соня, как она вас назвала?

–Машей.

–Сонечка, это свинья. Понимаете, у неё есть некие старческие галлюцинации, она видит того, чего нет на самом деле и разговаривает с этим. Вот послушайте, она наверняка и сейчас там что-то бормочет?

Соня убрала трубку от уха и прислушалась. Действительно женщина продолжала говорить на повышенных тонах.

–Ага.

— Сонечка, она периодически видит свою свинью Машку, которая выбегает из хлева, и она упорно пытается её вернуть обратно. Так что не пугайтесь и не расстраивайтесь, помните, что я вам говорил, не принимайте всё близко к сердцу. Всего доброго.

— Георгий… — Соня хотела еще спросить про ключи от квартиры, но мужчина уже передавал трубку Марине со словами «вырубай».

Глава 7.

Бабушка успокоилась и захрапела. Соня разобрала свою сумку, села за кухонный стол и загрустила. Атмосфера была в этой квартире угнетающей, источник отвратительной вони был обнаружен в комнате, телевизор показывал только три канала, скука смертная.

Приближался вечер, а значит вместе с ним и список дел. Нужно было дать две красные таблетки, они лежали в особой ячейке под названием «вечер», накормить куриным супом, кастрюля в холодильнике и померить давление, на всякий случай. Соня как ответственный пионер, решила очень ответственно помогать своей пожилой опекаемой старушке. Она зашла в комнату и громко проговорила:

–Тамара Марковна, давайте ужинать, — и тут же осеклась «правильно ли я запомнила её имя и отчество», однажды она слышала как Марина с Генрихом обсуждали его мать и называли её именно так. Или не так. Но посмотрев на летающий взгляд пенсионерки, поняла, что та уже может быть кем угодно, пожилая женщина не реагировала.

Она стала приподнимать грузное тело подопечной.

–Да уж это не Марина, та по сравнению с этим слоном, пушинка, — от натуги у неё чуть вылезли глаза.

Пожилая женщина принципиально смотрела куда угодно только не на Соню, как будто девушки и не было в этой комнате. Соня пыталась перед ней варьировать, чтобы та поймала её взглядом, бесполезно.

–Надо выпить таблетки, а потом мы с вами поедим вкусный куриный супчик, — интонацию она выбрала как при общении с ребенком.

Соню не только не видели, но и не слышали. Внимание пожилой женщины блуждало по всей комнате. Седые спутавшиеся волосы прилипали к её вспотевшему телу. Девушка решила взять всё в свои руки и твердо положила таблетки прямо в рот старушке и поднесла стакан с водой. Бабушка выплюнула их. Соня не ожидала такого.

Соня повторила попытку и не церемонясь, поднесла свою ладонь ко рту женщины, чтобы та не смогла избавиться от них в очередной раз. Но такая настойчивость от незнакомой девушки, видимо разозлило пенсионерку с характером. Она укусила Соню за руку и выплюнула злосчастные таблетки.

–Что вы делаете? — ойкнула Соня. — Вы понимаете, что вам нужно всё равно их выпить, хотите вы этого или нет. Это лечение, — грозилась она.

Мутные голубые глаза метались в поисках чего-то, подвластного только разуму старухи.

–Тамара Марковна, ау, я тут! Вы меня слышите?

–Отстань. — морщинистое лицо старухи перекосило от злости.

Соню, конечно, предупреждали о тяжелом характере этой женщины, но что она настолько не идущая на контакт, это умолчали.

–Ну и что мне с вами делать? — вслух сказала девушка.

Ответа она не получила. Соня решила пропустить прием таблеток.

«За один пропущенный прием, ничего страшного не случится. А завтра утром, после сна наверное будет сговорчивее» — подумала Соня и пошла за тарелкой супа.

Принесённый суп ждала таже участь что и таблетки.

Озлобленная и уставшая Соня, с грохотом захлопнула дверь в комнату и уселась за кухонный стол.

— Вот упрямая старушенция! — бесилась про себя девушка. — Ладно, пока не буду звонить Генриху, но если она и завтра есть не будет, то буду бить тревогу, не хватало, чтобы она мне тут голодовку устроила и откинулась от истощения.

Она поставила на замызганную скатерть с подсолнухами тарелку не тронутого супа, взяла ложку и стала сама хлебать. Включила телевизор и под монотонное бормотание новостей стала немного успокаиваться. Она смотрела уже в пустую тарелку и почему-то вспомнила про своего тайного поклонника, Соня поймала себя на мысли, что она будет скучать по этим странным запискам.

–«Если мы мучаетесь запором, не беда, вам поможет…» — закричала вдруг резко реклама.

Соня потянулась за пультом: «Почему реклама всегда такая громкая».

И одновременно с этим окатилась новой проблемой, она не сводила бабушку в туалет. Соня зашла в комнату и сказала: «Тамара Марковна, нам нужно…». И тут же осеклась, бабушка лежачая ведь. Она подошла к женщине и под сорочкой обнаружила надетые на неё памперсы для взрослых.

«Ага, но ведь их тоже наверное надо менять с какой-то периодичностью».

Она открыла шкаф и имея опыт нахождения вещей в самом запущенном варианте беспорядка, быстро обнаружила стопку памперсов. Теперь осталось разобраться как их менять. Соня не нашла ничего лучшего, как найти познавательные уроки по смене подгузников у младенцев, в интернете.

–Что дети, что старики, принцип то один, — всматриваясь в монитор телефона сделала вывод Соня.

Разница как выяснится позже, была лишь в размерах. У маленьких детей замена подгузника была легкой процедурой, по сравнению с тучной стокилограммовой бабушкой. Соня посмотрела на кровать, где спала ничего не подозревающая женщина, затем подошла к ней держа перед собой большой памперс как щит.

«Может пока она спит, я незаметно подлезу под неё и поменяю» — наивно подумала Соня.

Она приподняла сорочку и аккуратно начала расстёгивать защипы по бокам. Это получилось. Когда девушка приподняла верхнюю часть памперса в нос ударил весь букет ароматов общественного туалета. Она потянула одноразовые трусы из-под тяжелого тела. Без эффекта. Еще раз потянула. Не получилось, надо приподнимать, иначе ничего не выйдет. Девушке пришлось разбудить растерянную женщину и объяснить ситуацию, отдавая себе полный отчет в том, что та всё равно ничего не понимает.

«Сейчас я вас на бок переверну и вытащу ваши трусы, чтобы надеть новые, чистые» — вслух комментировала свои движения Соня.

Сказать было легче, чем сделать. Расслабленные сто килограмм, чувствовались как все двести. Пришлось действовать рывками, раскачивающими движениями, что явственно не понравилось самой старушке. С горем по пополам, женщина была перевернута на бок, использованный, вонючий памперс вытащен. Судя по цвету в него, сегодня ходили и по большому. Новый подложен и женщину вернули в исходное положение. По её ворчанию было понятно, что вся эта процедура ей основательно не понравилась, и она больше этим с Соней заниматься не намерена.

Сморщившись как кирзовый сапог, девушка сложила взрослый подгузник, положила в мешок, потом в еще один и выкинула в мусорное ведро, которое моментально из свободного превратилось в переполненное. После тяжелого полудня, Соня была как выжатый лимон, она так даже со своим клиентами не уставала, а тут тридцать три пота сошло и миллион нервных клеток потрачено. Она пошла в душ. Теплая вода стала постепенно приводить её в чувства, мысли о том, что это только на две недели тоже успокаивали, а знание того, что сейчас она ляжет спать и уйдет в свой мир наполняли её живительной силой.

«Как же всё-таки здорово иметь такую отдушину в виде таких снов как у меня. Жизнь такая противная и отвратительная, что быть белым кроликом в сказочной стране это подарок судьбы» — капли воды скользили по довольному лицу девушки.

Глава 8.

Переодевшись в свою домашнюю пижаму, Соня легла на диван. Тамара Марковна спала, посвистывая носом.

–«На новом месте, приснись жених невесте» — вспомнила девушка присказку из детского дома. Так развлекались девочки, когда их переводили из одного корпуса в другой.

Соня улыбнулась, сладко потянулась, закрыла глаза и вот она уже у озера. Смотрит на водную гладь и видит свою милую ушастую мордашку. Она улыбнулась и обнажила свои передние большие зубы.

«Какая же я милая зайка всё-таки»

Рядом с озером расположилась цветочная поляна, на которой уже во всю бегал Тоби виляя хвостом. Соня любила за ним наблюдать, такого веселого пса она никогда не встречала, сразу было видно, это самый жизнелюбивый персонаж в этой вселенной. Ричард, например, был абсолютно другим, он любил крутить головой в разные стороны и своими глазами, они у него были немного на выкате что придавало ему придурковатый вид. Этот голубь отличался серьезностью в своих высказываниях, хоть и был частично сам себе на уме, но всегда адекватно оценивал ситуацию и давал дельные советы.

В последнее время, если по земному исчислению, то последние два года, во сне Соня реже стала общаться с друзьями. Если, проживая еще в детском доме, она была инициатором разного рода деятельности, то, когда выпустилась и попала на попечение к Марине, стала в своих снах обычным наблюдателем, любила просто здесь находится, ничего особо не делая. Самое интересное что Соню всегда поражало, это то, что состав персонажей её близкого окружения никогда не менялся, это были Тоби и Ричард.

–«Кх Кх кш» — странные животные звуки донеслись до Сони.

Она посмотрела и увидела в паре метров от себя того самого кота, за которым гонялся Тоби. Сейчас он пытался почистить свой желудок от собственной шерсти. Соня подождала, когда кот отрыгнул комочек своей рыжей шерсти и подошла к нему.

–Привет, я стала тебя часто видеть рядом с нами.

Кот подозрительно на неё посмотрел, взгляд был очень осознанным для сна, зеленные блюдца будто сканировали белую пушистую шкурку Сони.

–Твоя улыбка радует меня и здесь, и там, — сказал кот.

–Что?

Соня смотрела на собеседника сверху вниз, а кот на неё, в этой тишине вот-вот должно было что-то произойти и произошло. У Сони приподнялась шерсть по всему позвоночнику, она вспомнила эти слова из записки, найденной под дверью. Кот по вытаращенным из орбит глазам кролика, понял, что добился нужного эффекта, развернулся и легкой кошачьей походкой скрылся.

Соня продолжала стоять на задних лапах и смотреть в то направление куда убежал этот странный кот. Такое пересечение событий из реальности со сном, случилось впервые. Шокированная девушка открыла глаза.

Лунный свет в окне бледно освещал комнату соперничая со светильником. Девушка смотрела на потолок и тяжело дышала.

«Почему этот кот сказал фразу из записки и откуда он мог про неё знать?»

Она перевела взгляд на соседнюю кровать и чуть не получила инфаркт миокарды. На кровати красовался сидячий силуэт старушки. Голова повернута в сторону дивана с Соней. Женщина не двигалась и, кажется, даже не дышала, стояла гробовая тишина. Тёмный неподвижный силуэт пугал.

–Тамара Марковна, почему вы проснулись? Вам плохо?

На её слова не последовало никакой реакции. Скульптурно мрачное восседание продолжалось.

«Это совершенно не смешно» — немая сцена вселяла ужас и тревогу в девушку. Когда человек не реагирует на твои слова, это ненормально.

Постепенно выходя из оцепенения, Соня приподнялась с дивана и направилась к женщине. Её лицо стало отчетливее просматриваться, а после включенного большого света стало понятно, старуха смотрела не на саму Соню, а в стену. Пустыми немигающими, отрешёнными глазами. Легче от этого не стало, ведь они не среагировали даже на подошедшую девушку, а так и продолжали таращиться в стену.

«Господи, что с ней?» — подумала Соня.

–Тамара Марковна, ложитесь, сидя неудобно спать, — мягким голосом пропела девушка. Если она лунатик, то их нельзя резко выводить из сна.

Соня обхватила женщину за плечи и медленно начала опускать тело на кровать. Неожиданно женщина заорала, она кричала так, будто из неё выходит сам Дьявол. Истошный, душераздирающий вопль ужаса и кошмара. Её лицо перекосила гримаса страха, на лбу у бедной бабушки выступили капельки пота. Визг продолжался столько, сколько позволяли лёгкие у женщины. Соня выбежала на кухню, схватила стакан с водой, набрала полный рот жидкости, подбежала к Тамаре Марковне и с напором распылила изо рта воду в лицо орущей старухе. Безумные голубые глаза завертелись как два волчка, что-то невнятно пробормотав, ночная возбудительница покоя, отрешенно моргнула, затем отдышалась, закрыла глаза и захрапела.

После такого неожиданного всплеска адреналина в сонную кровь, Соня еще долго не могла заснуть. Она лежала полностью погруженная в омут разнообразных мыслей, это и кот из сна, и записки под дверью, и даже Марина с Генрихом. Но больше всего она думала о старой женщине в маразме на соседней кровати, она её всё больше пугала и раздражала одновременно.

«Самой бы рассудок не потерять за это время с ней» — подумала Соня.

На часах смартфона светилось четыре часа утра. Сна ни в одном глазу. Девушка решила прибегнуть к одному проверенному средству, которое её выручает, когда надо хорошо выспаться, без снов про кроликов. Ведь именно сейчас девушке просто хотелось улететь в чёрную дыру без сновидений, чтобы мозг побыл в вакууме тишины. Соня полезла в свою сумочку за финозипамом. Проглотив волшебную пилюлю и сходив в туалет, девушка тихо вернулась в комнату и взгромоздилась на свой диван. Посмотрела в сторону сумасшедшей подопечной и сказала шепотом:

«Теперь ори сколько твоей душе угодно и смотри своими безумными глазами хоть во все стены по очереди, мне плевать, я спать». Закрыла глаза, перевернулась на свой любимый правый бок, подтянула немного коленки, сладко зевнула и провалилась в черную бездну.

Эти таблетки превосходно выполняли свою функцию, но был у них и один минус, после них очень тяжело пробуждаться. В голове появляется шарик, который наполнен густой вязкой жидкостью и когда голова делает определенные движения, шарик внутри перекатывается и тяжесть от него ощущается в разных точках головы. Перекатывающая боль. Это пробуждение не стало исключением. Соня тяжело приподнялась на диване, придерживая голову, чтобы не спровоцировать движения шара.

«Сейчас выпью кофе и от этого гадкого самочувствия не останется и следа» — протирая глаза, предвкушала ароматный напиток Соня. Она сделала пару глубоких вдохов потягивая позвоночник и поморщилась.

Девушка перевела взгляд на свою соседку по комнате. Пенсионерка тихо лежала и смотрела в потолок. Но её ночная рубашка была задрана, а памперс расстёгнут. Всё его содержимое было размазано и по постельному белью, и по самой женщине.

Девушка медленно подошла к кровати Тамары Марковны, руки женщины теребили кусочки коричневой массы. Серые волосы неряшливо разбросаны по подушке, выражение лица источало наивность и слабоумие. Сонины кулаки сжались, также как и шарик в её голове, готовый взорваться в любую секунду.

«За что мне всё это?» — сквозь слёзы подумала девушка.

По подоконнику барабанил осенний дождь. Серость дня, отражалась не только на комнате, но и под Сониными глазами. Она вышла из комнаты, сходила в туалет, умылась и перешла на кухню. Спокойно заварила себе растворимый кофе и сделала бутерброд с колбасой, Соня села завтракать. Чтобы её случайно не накрыла лавина ненужных плаксивых мыслей, включила фоном телевизор. Голубой экран пестрил дневными ток-шоу для домохозяек.

«Как у них всё радостно в жизни, перемены, изменения в лучшую сторону, из этой королеву сделали, другой ремонт подарили, третьей вещей накупили воз и маленькую тележку…А мне что-то в этой жизни положено? Или только спать за деньги, не знать любви, отмывать чужое дерьмо, а по ночам прыгать счастливым кроликом…А он совершенно не счастливый!» — Соню всё же накрыла волна жалости и злобы. Горячие слёзы обжигали молодое лицо.

Оттягивать момент с уборкой уже было невозможно. Запахи стали распространятся по всей квартире. Соня встала в дверном проёме и стала судорожно думать с чего начинать отмывать, а как её переодевать, а бельё как менять? Но как говорится глаза боятся, а руки делают. Процесс был настолько отвратительным, что у Сони периодически мутнело в глазах и кружилась голова. Она надрывала спину переворачивая тяжёлую женщину. Кряхтела, тихо ругалась и перегибалась пополам в редких рвотных приступах. Старая женщина лежала тихо, без единого звука, будто наслаждаясь мучениями девушки.

Незаметно за отвратительной уборкой прошло полдня. Стирка запущена, Соня под душем. Уставшая, измученная, озлобленная. После душа она решила позвонить Марине и пожаловаться ей на этот кошмар, на который она её подписала. Но когда Соня вытиралась, её как молнией пронзило понимание того, что бабушка не накормлена, и ей не даны утренние таблетки. Испугавшись за пропущенное лекарство, которое могло спровоцировать какой-нибудь криз, Соня стремглав кинулась в комнату. Две маленькие синие таблетки были зажаты в кулак девушки, решительно подойдя к лежачей старушке, Соня одной рукой резко дернула нижнюю челюсть Тамары Марковны вниз, а второй рукой впихнула таблетки, стараясь как можно дальше их уложить на корень языка, чтобы сработал глотательный рефлекс.

–Вода, — грубо сказала Соня, протягивая стакан.

Бабушка безропотно приоткрыла рот, показывая, что она готова сделать глоток.

Таблетки были благополучно проглочены. Соня самодовольно улыбнулась и увидев, что стоит в чем мать родила, убежала в ванную одеваться.

Глава 9.

Но вот вечерний приём супа прошёл не так гладко. Старуха будто участвовала в конкурсе на самый длинный плевок. Поэтому Соня решила оставить старого вредного ребенка без ужина. Тамара Марковна вновь ушла в свой безумный мир старческого слабоумия и не обращая внимания на уставшую рядом с ней девушку, начала громко выкрикивать фразы, предназначенные для её вымышленных персонажей. Когда начинался этот словесный дурдом, Соня уходила на кухню, плотно закрывая за собой дверь.

На кухонном столе лежал её старенький смартфон, его экран молчал чёрным экраном, без признаков того, что в нем есть новые уведомления.

«Значит решили про меня забыть, ага конечно, а мне скоро из квартиры надо будет выходить, пусть ключи привозят»

Она взяла телефон и начала набирать большое эмоциональное сообщение для Марины, где описала всю тяжесть её пребывания с матерью Генриха. И в конце требовательно приписала, чтобы ей привезли ключи, чтобы она могла выходить хоть иногда на свежий воздух. Отложила аппарат и продолжала не сводить с него глаз. Прошло полчаса, час. Никто не торопился отвечать на сообщение, его еще даже не удосужились прочитать.

Соня решительно набрала номер Марины. На восьмой гудок нехотя ответила подруга:

–Да, алло…

–Марин, привет, я тебе сообщение написала, срочное, а ты его даже не прочитала, а если бы тут с мамой Генриха случилось что-то?

–В скорую, я же тебе говорила тетёха куда нужно звонить, не мне.

–В общем, мне нужны ключи от квартиры.

–Зачем тебе ключи? — немного оживился голос Марины.

–Как зачем? Чтобы выйти из квартиры. У меня мусор не умещается в ведре и продукты потихоньку заканчиваются…

В трубке послышались шорохи, помехи и затем голос Генриха:

–Сонечка, не переживайте, я завтра-послезавтра к вам заеду, мусор вынесу, продукты привезу.

–Георгий, спасибо, но…

–Всё, давай, нам некогда…, — смех Марины на заднем фоне и гудки отбоя.

«Зашибись, конечно. А на улицу я все две недели выходить не буду? Я же здесь с ума сойду вместе с бабусей. Будем лежать в одной комнате и разговаривать с невидимыми Машками.»

Соня сидела на чужой кухне и чувствовала, как она наполняется тяжёлым воздухом сожаления, что она согласилась на эту авантюру.

«Нет у меня никакой любви к старым людям, нету. Только отвращение и раздражение. Я не знаю какой она была женщиной до того, как её разум помутнел, но сейчас это просто лежачий монстр.»

В комнате за стенкой наступила тишина. Осторожно не потревожив чуткий сон, Соня вошла в комнату. Грузное тело вздымалось на кровати. Соня решила к приезду Генриха подготовиться и подошла к шкафу, чтобы посчитать сколько памперсов осталось в наличии. Запас взрослых непромокаемых трусов был в норме, девушка осторожно стала закрывать скрипучую дверцу и краем глаза заметила на верхней полке, красивую кружевную скатерть, а под ней стопку фотоальбомов. Любопытство взяло вверх, и Соня взяла самый увесистый в бархатном переплете. Она аккуратно вышла с ним на кухню, заварила себе чай и углубилась в старые фотографии.

На чёрно-белых фотоснимках застыла счастливая другая жизнь Тамары Марковны, к сожалению, о которой она уже больше никогда не вспомнит. Рассматривая эту женщину в бодром здравии и на разных жизненных мероприятиях, очень больно думать о том, что сейчас она лежит как тряпичная кукла в памперсе, живущая где-то в параллельной реальности и этим самым раздражая всех окружающих. Некогда красивая статная женщина с большими голубыми глазами и косой по пояс, стала досаждающей обузой.

Её лицо на каждой фотографии светилось улыбкой, не простой, а транслирующей твёрдый характер и интеллект. Осанка и строгие костюмы выдавали в ней властную женщину. Генрих тоже иногда мелькал на фотографиях, вот он ещё мальчишка в гольфах держится за мамину юбку, а вот он уже юноша с редкими усиками под носом. И затем уже взрослый мужчина с пышными чёрными усищами. По кадрам из прошлого было видно, что он очень любил свою маму.

«Вот кому должно быть больнее всего, так это Генриху, наблюдать за тем, как твой самый близкий человек изменяется в худшую сторону на глазах, из человека обратно в неосмысленную обезьянку» думала девушка. Находясь под впечатлением от атмосферы фотоальбома, Соня заглянула в комнату и провела взглядом по кровати старой женщины, сморщенное лицо расслаблено, губы беззвучно шевелились под воздействием сна.

«Когда она спит, то похожа на добрую пожилую фею-крёстную из мультфильма» улыбнулась девушка и аккуратно вернула альбом на место. Она легла на диван и незаметно для себя, уснула.

–Привет! — раздалось слева от неё из кустов.

Соня обернулась и увидела кота.

–Привет. Ты перестал прятаться, это хорошо, — улыбнулась передними зубами крольчиха.

–Твои друзья на той поляне, — кот указал лапкой в сторону.

–Спасибо, ты пойдешь со мной к ним?

–Нет, спасибо, я не хочу. — видно было что кот хочет еще что-то сказать, но так и не решается.

–А как тебя зовут?

Кот замялся.

–Матвей.

–Красивое имя для кота, — сказала Соня и назвала своё.

Матвей, как узнал имя белого кролика, очень изменился в мордочке, это было удовлетворение, будто он ждал этого имени всю свою жизнь.

«Странный кот.» — заметив, как изменился кот, подумала Соня. Но решила не нагружать себя лишними мыслями во сне. Сон для того, чтобы отдыхать, а не задумываться над ним.

Они переглянулись, и Соня поскакала на поляну к своим друзьям.

–Ну что ты делаешь?! Ну кто так делает?!

Пронзительный старый голос гремел на всю сказочную страну. Несколько секунд в недоумении и девушка открывает глаза. Голос из реальности пробил стену между мирами и достал Соню и там. Тамара Марковна сидела на кровати и смотрела в темный угол, продолжая на кого-то кричать.

–Давай, давай еще раз, делай еще раз, до тех пор, пока не научишься! Ну кто так приседает?!

Голос на удивление имел военную выправку, чёткий, громкий, как если бы сам генерал вселился в тело бабушки. Больше всего удивляла поставленная дикция, а ведь у Тамары Марковны от силы было три зуба во рту. Соня наблюдала за происходящим, наверное, минут пять, затем это представление ей надоело, так как женщина не унималась и продолжала по возрастающей кричать на пустой угол комнаты.

«Господи, как мне её успокоить» — жалобно подумала Соня. Она думала, что энергия сама естественным путём закончится в пенсионерке, но большое больное тело не успокаивалось. За окном спал город, а в душной однокомнатной квартире бушевала больная бабушка.

Соня наблюдала как женщина сидит и смотрит целенаправленно в угол, ругается и машет рукой тоже как на определённого человека: «Интересный всё-таки человеческий мозг. Я вижу странные миры, когда сплю, а она их видит, даже когда бодрствует, или она получается в состоянии вечного сна? Она же сейчас кого-то реально видит, обращается к нему. Это ужасно.» Через двадцать минут, понимая, что женщине нужна помощь со стороны, Соня подошла к Тамаре Марковне уже с набранным в рот водой. Очередное орошение и пенсионерка оторопела, кинула пару раз проклятие перед собой, Соня изящно от них увернулась, затем плевок и женщина снова приобрела горизонтальное положение. И уже через пару минут комната наполнилась звуком хриплого дыхания, басистого и раскатистого в вперемешку со свистом из носа.

Так как у Сони был очень резкий выход из фазы глубокого сна, сейчас она уже не могла самостоятельно заснуть. Пришлось вновь прибегнуть к помощи таблетки. Девушка понимала, что ни к чему хорошему это не приведёт, ими нельзя так часто пользоваться, если они не приписаны врачом. Поэтому она разломила пилюлю пополам, дабы уменьшить дозу, но и в тоже время чтобы подействовало, и она хоть на несколько часов ушла бы в безмолвное спокойствие.

Соня легла на диван и стала ждать действие препарата. Глазные яблоки девушки были в движении под закрытыми веками, в какой-то момент они замерли и веки приоткрылись, зрачок стал постепенно сужаться, Соня смотрела перед собой чуть вверх и ужас обволакивающим покрывалом стал спускаться с волос на голове до кончиков пальцев ног. Над ней склонился большой белый кролик, на перекошенной от злости морде сверкали глаза налитые кровью, из приоткрытого рта с двумя клыками, свисала тягучая слюна. Ростом он был под потолок и с каждым интенсивным вздохом он, будто увеличивался в размерах. Шерсть у животного стояла дыбом, ноздри раздувались, а бешенный взгляд сверлил девушку насквозь. Яркая вспышка и Соня проснулась в холодном поту. Её тело дрожало, в голове пульсировал шарик, наполненный болью. Озлобленные глаза кролика до сих пор стояли в памяти и от этого становилось жутко неприятно. Никогда еще от своего персонажа из сна, Соня не чувствовала опасности или страха.

«Что происходит?» — синяки под глазами девушки как кляксы от воды становились всё больше и больше. «Сон начал проявляться в жизни?»

Она села и с опаской начала принюхиваться к воздуху в комнате, ожидая очередной проделки от старой женщины. Пересилив страх увидеть вчерашнюю картину, Соня перевела взгляд на соседку по комнате, та не спала, смотрела в потолок, шевелила губами в тихом бормотании и теребила подол застиранной светло-розовой сорочки.

Девушка с облегчением выдохнула, встала с дивана и начался очередной день по уже привычному расписанию. Всё уже было автоматизировано, кормление, смена памперса, заталкивание таблеток, вот только беспричинные крики женщины каждый раз убивали очередную порцию нервных клеток девушки. Плюс ко всему у Тамары Марковны к плевкам супом, добавилась новая забава, она стала выбивать ложку из рук девушки.

«Может она еще драться со мной полезет» — думала девушка, споласкивая тарелку. Продукты в холодильнике таяли на глазах, заканчивался суп для лежачей, мусор не помещался в ведро и источал сладковатый запах гнили. Звонить еще раз Марине, было бессмысленно. Ей уже дали понять, что сегодня-завтра к ней заедет Георгий и привезёт всё что нужно и вынесет мусор. Соне оставалось лишь уповать на удачу, чтобы он заехал всё-таки сегодня. До завтра будет тяжело растягивать продукты.

День уже клонился к закату, как во входной двери закрутился ключ. Соня, проводящая всё время на кухне, где она спасалась от запаха старости и немытого тела, вскочила как ребёнок, ждущий родителей с работы.

–Здравствуйте Сонечка, — спиной в квартиру пробирался Георгий, в двух руках он держал пакеты с едой. — Это вот вам продукты, сварите пожалуйста маме борщ. А себе что хотите, тут разный набор всякой всячины. Голодной не останетесь, — улыбнулся мужчина и поставил пакеты на пол. Проходить в квартиру он явно не собирался.

— Подайте мне ваш переполненный мусор, и я побегу, — сказал Генрих.

–Георгий, а вы не зайдете? А можно мне еще ключи от квартиры? Я бы вас больше не тревожила, и сама ходила в магазин, — вытаскивая из-под кухонной раковины ведро, выкрикнула Соня.

— Да какие же это хлопоты, нет Сонечка, сидите с мамой, за ней глаз да глаз нужен, а вдруг она свалится с кровати пока вас не будет, удариться головой и разобьёт её. И что же она будет лежать в луже собственной крови?

— А как с ней справлялась её постоянная сиделка?

— А что, какие-то проблемы Сонечка?

Соня опустила глаза: — Нет никаких проблем, просто интересно стало.

Получив смердящий пакет с мусором, мужчина с пышными усами развернулся и со словами «Буду через три дня» захлопнул за собой дверь.

Девушка вспомнила фотографии из старого альбома, где молодой Георгий нежно обнимал свою здоровую красивую маму. А сейчас он её даже видеть не хочет, больную и немощную.

«Конечно она сейчас невыносима, со своими старческими странностями, но это для меня, для абсолютно чужого человека. Я её никогда не любила и даже не знала. Но он же её родной сын! Её кровь!»

Соня стала разбирать пакеты, раскладывая еду в холодильник, а затем устроившись у плиты стала готовить ужин. Телевизор соперничал с криками из комнаты, у старой женщины был очередной приступ безумного ора. Тональность её крика менялась от испуга, до гнева. Кто и как разжигал в ней такие эмоции, для Сони так и останется загадкой. Но эти душераздирающие вопли сводили её с ума.

«Как только соседи терпят такое?» — думала девушка, помешивая бульон для борща. Спустя время густое первое блюдо было готово. Она налила в тарелку порцию для Тамары Марковны, подождала пока остынет и уверенно зашла в комнату, для процедуры кормления.

Глава 10.

Все три дня до приезда Георгия, прошли однотипно невыносимо. Соня начала каждую ночь принимать своё лекарство, на утро над ней нависал жуткий кролик с перекошенным злым оскалом. У Сони начались приступы сильнейшей мигрени, от нехватки нормального сна и воздуха в душной маленькой квартире. Приёмы пищи превратились в часы пыток, когда девушка пыталась пальцами разомкнуть сжатые дёсны женщины в маразме. Случалось, что та очень сильно прикусывала их, так что у Сони на подушечках пальцев пульсировали синяки. Спина ныла монотонной болью от систематического подъёма грузного тела, для замены памперса. Девушкой было замечено, что бабушка ходит только по-маленькому, это её стало настораживать.

Соня осунулась, цвет кожи приобрел желтовато-серый оттенок, под глазами чернели круги, мигрень стучала отбойным молотком над левым глазом. Кажется, начались проблемы и со слухом, потому что девушка прибавляла громкость на телевизоре практически до максимума, только чтобы не слышать очередную психическую агонию Тамары Марковны. А приступы учащались с каждым днём, интервалы спокойствия стали похожи на секундные вспышки для нового вдоха. В один из таких моментов, когда Соня сидела на кухне с чашкой успокоительного чая и телефоном, интернет услужливо подсунул статью про буйных психически больных, у которых осенью начинается обострение.

— Вот и я, кажется, попала под это обострение, — сказала Соня и бросила полный ненависти взгляд на открытую дверь в комнату. — Ничего, скоро приедет твой сыночек, послушает как ты орёшь и может хоть что-то предпримет чтобы это прекратить.

Но во все приезды Георгия, женщина как назло лежала смиренно, с усилием прогоняя воздух через свои немощные лёгкие, издавая хриплое дыхание. И как только дверь закрывалась, демонические распевы вновь наполняли комнату.

— Всего доброго Сонечка, — убегая из квартиры выкрикнул Георгий. — И помните, не принимайте близко к сердцу выходки больного человека.

Соня даже не встала с кухонного стула, молча обессиленно кивнула и отвернулась к окну, где жизнь продолжала идти своим чередом. Георгий закрыл за собой дверь и девушка тихо заплакала.

Соня была сильным человеком, насколько ей позволял характер детдомовского ребёнка. Но психика, выращенная без любви окружающих, была очень тонкой как пергамент и при малейшем задевании рвалась, обнажая всю ранимость и слабость.

Опухшая и заплаканная, Соня пошла в душ. Задернув кусок полупрозрачной шторки, она встала под струю горячей воды и наклонила голову, пытаясь расслабиться. Вода била ей в самую макушку последовательно спускаясь дальше вниз по телу. Черные волосы как угольные водоросли прилипли к её плечам и груди. От горячей воды пошел пар и в маленькой ванной комнате образовалась атмосфера банной парилки. Соня никогда в жизни не посещала это место, но в её представлении там должно было быть очень симпатично. Когда группа незнакомых друг другу людей нагишом ходят друг перед другом, стирая между собой все границы стеснения и недосказанности, становясь на время сеанса одной большой общиной. Девушка всегда приветствовала мероприятия, помещения или идею, где люди сплачивались, становились единым организмом, несмотря на разницу в возрасте или социального статуса. В целом Соня была очень наивной девушкой, не зная толком мир, она рисовала его в своей голове по своим собственным чертежам чистоты и непорочности.

«Я верю, что мир состоит не только из злых воспитателей, черствых людей и похотливых мужиков. Но и, из милосердных и отзывчивых людей, со светлой душой и добрыми мыслями. Я обязательно еще встречу таких на своём жизненном пути».

За шторкой промелькнула тень. Девушка подняла голову, вглядываясь в полупрозрачную мутную ткань. Затем она резко её одернула. В ванной комнате никого не было. Красная разволнованная Соня глубоко дышала. На мгновение ей стало жутко от мысли, что, если бабка притворялась лежачей, а на самом деле ходит. И вот сейчас она решила отомстить девушке за все манипуляции, которые она с ней проводила. В голове уже стали формироваться различные сценарии расправы над ней. Тучная женщина может стукнуть тяжелым предметом ей по голове, пока она смывает шампунь с головы или задушить её своим использованным памперсом, накинув его на голову. Чем больше девушка фантазировала, тем сильнее страх проникал во все клеточки её организма, постепенно превращая её в обездвиженное тело под струёй горячей воды. Соня стояла полностью порабощенная своим ужасом. Она не спускала глаз с двери. Ей нужно было закончить мыть голову, но она боялась продолжить этот процесс, опасаясь реализации своих страхов. Постепенно, мысли стали перемещаться в другую плоскость и все придуманные образы с бабушкой-убийцей ушли на второй план. Она повернулась лицом к воде и стала смывать шампунь.

«Я просто очень устала. Вот мне и мерещиться всякая ерунда.» — успокаивала себя Соня. Для пущей уверенности в защищенности, девушка стала создавать себе непринужденную атмосферу, напевая веселую мелодию из детской песенки. Ритуал чистки волос прошел успешно, Соня выключила воду и повернулась к шторе.

–А—а—а! — девушку подбросило как от удара тока, она летит вниз, бьется локтем о подставку для шампуней, а головой об стену.

За шторой тень кролика под самый потолок.

Соня на неопределённое время потеряла сознание. Когда она открыла глаза, она застала себя дрожащей в холодной чугунной ванне, оборванная штора лежала на полу. Голова гудела как после масштабной вечеринки, а в области поясницы, чуть ниже ныл ушиб. Она встала, держась за стенку и находясь в полной прострации начала одеваться в домашнюю одежду.

«Что за чертовщина» — не понимала девушка.

Всё еще находясь в состоянии шока, Соня догадалась заварить себе чай. Она села на кухне, включила телевизор и стала сама себя отвлекать от разного рода мыслей.

«Это всё усталость, раздражение и нехватка свежего воздуха, вот и всё. Разыгралось воображение на фоне всего этого. Это галлюцинации от усталости, — твердила себе девушка. — Сейчас я выпью сладкого чая и лягу спать, без таблетки и увижу свой сон, там я буду сама собой, со своими друзьями и всё нормализуется.»

Из спальни на удивление не доносилось ни звука. Соня посмотрела в коридор, на свою сумку, её руки мысленно тянулись к уже привычным таблеткам, но она с усилием оторвала взгляд и зашла в комнату. Тамара Марковна, не спала. У неё было странное выражение лица, вроде как у ребенка затаившего сделать шалость. Глаза были открыты, её взгляд упирался в потолок. Соня на всякий случай подошла и послушала, дышит ли старушка, за толстой массой тела прослушивалось слабое сердцебиение и дыхание. Девушка включила ночной светильник, легла на диван и в напряженном состоянии стала пытаться заснуть.

Крутилась она примерно до трех ночи. Простыня скомкалась и стала до безобразия неприятной, она билась головой о подушку, пытаясь её уложить в удобном положении, одеяло валялось на полу. Сон не приходил. Состояние было изматывающе-уставшим. Девушка вспотела от неудачных попыток найти удобное положение тела. Решение выпить таблетку было принято в четыре часа ночи, когда на голове образовался колтун с размером с осиное гнездо.

Проходя мимо своей соседки по комнате, Соня обратила внимание, что у той тоже бессонница, но на удивление тихая. Девушка не понимала, радоваться ей этому или это очередное затишье перед бурей. Соня выпила долгожданную спасительную пилюлю и с предвкушаемой радостью плюхнулась на диван. Поправила все свои постельные принадлежности и в полном комфорте повернулась на свой любимый бочок, пару раз зевнула и закрыла глаза.

«Какая тишина, красота, я даже слышу проезжающие вдалеке машины, там жизнь, там столько возможностей. Я обязательно изменю свою жизнь в лучшую сторону!» — её мысли растворялись в дремотной пелене.

Глава 11.

В первые секунды пробуждения сознание девушки пыталось сообразить, где она находится… так потолок, значит эта, квартира…чья квартира. Цепочка воспоминаний выстраивала в голове девушки картину реальности. Соня с горечью приняла тот факт, что она до сих пор заперта в маленькой клетке с нездоровой старой женщиной. Она чувствовала её присутствие в комнате, если повернуть голову чуть левее, то можно было бы увидеть её кровать, но девушке категорически не хотелось смотреть в ту сторону. В комнате стояла непривычная тишина. Но даже она вызывала уже не приятные эмоции, а настораживающие. Вопли для Сони стали уже куда привычнее, чем сухое молчание, хоть и степень раздражения на них увеличивалась с каждым днём пребывания в этом временном Аду.

«Что это она притихла? Не умерла ли случайно?» — подумала Соня и по ней прокатилась холодная волна мурашек.

Собравшись с духом, девушка наконец-таки приподнялась с дивана. Шарик в голове запульсировал и болезненно заколыхался от движения. Область копчика болела от удара, а на локте правой руки красовался запёкшийся порез от стойки в ванной. Вчерашнее падение оставило свои неприятные отпечатки.

Соня облокотилась ладонью на диван, чтобы вытащить и спустить ноги на пол. Рука коснулась чего-то мягкого и склизкого.

«Что…»

Она посмотрела на прилипшие к коже бежевые разводы. На первый взгляд очень походило на растаявший шоколад. Соня зевнула и попыталась вспомнить, когда она ела эту сладость в постели. Медленно она обводила взглядом комнату. Также медленно капилляры в глазу набухали и краснели, голова наполнялась горячей лавой, даже воздух стал накаляться в её носу. В тихой комнате стало слышно, как сердце девушки бьётся об рёбра. Стены начали давить и сужаться, потолок и пол стремились друг к другу, окно стало удаляться, а вместе и с ним дневной свет. В глазах потемнело и Соню повело назад.

На улице у автомобиля сработала сигнализация и это поспособствовало выведению девушки из полуобморочного состояния. Под звуки многотональной сирены, Соня встала и отрешённо стала подходить к женщине на кровати. Тамара Марковна лежала полностью обнажённой. Она теребила руками снятую сорочку и свой памперс. Постель пестрила коричневыми пятнами и разводами. Всё что копила эта старуха в себе последние дни, было выпущено наружу и разбросано по всей комнате. Стены, шторы на окне, шкаф, пол, диван Сони — всё было в фекалиях больной женщины. Пока девушка стеклянными глазами и застывшим рассудком пыталась вернуть себя в реальность и понять, что с этим делать дальше, Тамара Марковна нащупала под рукой зловонный мякиш и не раздумывая бросила его в сторону Сони. При этом положение тела она не меняла, лёжа на спине и смотря мутными бледно-голубыми глазами в потолок вдруг резко открыла беззубый рот и стала визжать.

Соня вышла из ступора, метнулась к ней и дёрнув за плечо, рявкнула: «Хватит орать больная дура!»

Но старуха продолжала истерично вопить и хлопать руками по кровати, от ударов стали разлетаться мелкие частицы кала.

–Хватит! Прекратите! — кричала девушка.

Старуха не унималась, в её глазах зажегся нездоровый блеск, руки продолжали бить кровать, она уперлась на затылок выпятив грудь вверх. Женщину выгнуло в истерическом припадке. Соня попыталась надавить ей на плечи, но любое прикосновение девушки воспринималось агрессивно, и это еще больше разжигало агонию в её вспышке гнева.

Крошечная квартира как резервуар моментально наполнилась смердящим запахом экскрементов в вперемешку с дикими воплями. У Сони зазвенело в ушах, тело трясло как при сильном ознобе, из-за лопающихся кровеносных сосудов в глазах, комната приобрела алый оттенок. Тошнота вместе с сердцем подкатывала к горлу. Девушка выдернула из-под головы старухи подушку и стала озлобленно избивать агонизирующее тело.

–Хватит орать! Хватит орать!

Подушка хаотично приземлялась и на кровать, и на грудь женщины, и на голову. Белая наволочка стала постепенно окрашиваться в кремовый цвет. Удары приходились и на лицо, тем самым пачкая всю лежачую старуху. Кричащий рот продолжал терзать Соню, не взирая на пастообразную массу на щеках и губах.

Соня избивала подушкой пока не устала. Руки забились. Но истошный крик продолжался.

«О Боже как же она достала!»

Девушка положила подушку на лицо пенсионерке и стала на неё давить.

— Замолчи, замолчи, — сквозь зубы повторяла Соня.

Она навалилась всем телом на подушку и стояла так до тех пор, пока темп бьющих рук не сбавился, а потом и вовсе прекратился, руки вяло упали как плети. Глухой крик через подушку тоже затих.

— Замолчи, — дыхание у Сони было прерывистое, ноздри жадно ловили очередную дозу кислорода. Когда тишина продлилась около пяти минут, девушка потихоньку убрала подушку от лица старой женщины.

Тусклые голубые глаза смотрели в потолок, открытый рот перекошен в гримасе беззвучного крика. Соня смотрела на Тамару Марковну и не понимала, что с той не так.

–Умеешь же молчать, — с отдышкой сказала девушка.

Она пошла мыть руки. Единственное чего ей хотелось сделать в первую очередь, так это позвонить Марине и в приказном тоне заявить, чтобы её срочно вывозили из этого дурдома, с этой сумасшедшей старухой она больше не может сидеть. Присев на стул на кухне, девушка взяла телефон, но не смогла набрать номер из телефонной книжки, потому что руки тряслись так, что невозможно было удержать аппарат.

«Надо постоять под горячим душем» — решила она.

Залезая в ванну, Соня в очередной раз ругнулась, лицезрея на полу сорванную при падении шторку.

— «Чертова квартира!»

Пол значительно намок, пока девушка стояла под сильным напором воды. Хлюпая по нему, она вышла на кухню и поставила себе чайник.

— «Доброе утро, Сонечка»

Выпив две чашки чая с несколькими ложками сахара, девушка достала борщ из холодильника, налила в тарелку и понесла в комнату.

–А что это мы молчим? — язвительно начала Соня. — Давайте, теперь кушать подано, садитесь жрать пожалуйста. — она села на краешек кровати, и приготовила ложку с супом.

Женщина с открытым ртом и глазами, продолжала бездвижно лежать.

— Подъем толстуха, — прошептала девушка, она поставила тарелку с едой на тумбу и стала поднимать пенсионерку за плечи.

–Тамара Марковна вам надо меньше есть, вы стали совсем неподъемной.

Соня бросила попытки поднимать пенсионерку, отодвинулась, взяла опять тарелку в руки, и посмотрела на женщину. Перекошенное лицо молчало. Соне потребовалось около двадцати минут времени, чтобы осознать, что эта женщина больше никогда не издаст ни единого звука. Никогда.

–Умерла. — вслух сказала девушка.

Глава 12.

Соня вылила борщ из тарелки в унитаз.

Тик…Так…Тик…

«Часы? Никогда их не слышала» — Соня сидела в звенящей тишине и смотрела на открытую комнату. На большой кровати как гора, лежало тело обнажённой старухи. От тела фонило жутким спокойствием и гипнотическим ужасом мёртвой неподвижности. О том что время продолжает идти дальше, напоминало только тиканье часов.

В таком состоянии Соня уже была в своей жизни, тогда она еще жила в детском доме. У них на этаже жила кошка Муся, которая часто приносила в брюхе дюжину котят. Их ребята вместе с воспитателями топили в ведре. А вот Мусю, хоть та и дурой была, все любили. Ласковая, мышей ловила и просто радовала детский сиротский глаз. Но вот однажды, пришла она окровавленная и потрепанная, скорее всего после уличной драки с собакой. Легла в общем коридоре и жалобно промяукала. Вокруг тут же собрался круг любопытных, сочувствующих и уже рыдающих. И у всех на глазах, когда — то бурно плодоносящая Муся, испустила свой последний кошачий выдох. Дети в слезы, кто-то по полу начал кататься в истерике, а Соня впала в ступор. Стресс каждый переживает индивидуально, у маленькой Софи защитная реакция организма работает так. Тогда её называли черствой, устроили ей бойкот, за то, что она ни одной слезинки за Мусю не проронила.

— «Ты её и после смерти своей не увидишь, — кричали ей дети. — Потому что она попала в Рай, а ты попадешь в Ад. Бесчувственная деревяшка!»

Соня сидела в своих мыслях около трёх часов. Она неосознанно крутила в руках свой смартфон. Взгляд блуждал то по комнате, то в окне. Она кусала губы и трясла ногами. Нервно почесав кожу головы, она встала и подошла к Тамаре Марковне. Нагнулась к её бледной груди.

«Не дышит»

Накрыла тело грязным одеялом, мутные стеклянные глаза прикрыла холодными веками и сомкнула с усилием полуоткрытый рот. Сделала пару шагов к окну и набрала номер подруги.

–Алло.

–Марин, случилось горе, — сказала Соня.

–Сонь, мне сейчас если честно неудобно разговаривать, — начала мямлить Марина. — А что случилось-то?

–Она умерла.

–Кто?

–Мать. Мать Генриха.

–Ты рехнулась что ли? — ругнулась женщина. — В смысле умерла, прям умерла, умерла? А что скорая говорит?

–Скорой нет, не вызывала, поздно уже, я проснулась, она уже мертвая лежала.

— Вот зараза! Да я это не тебе, а той. Ладно слушай, я сейчас домой как раз иду, Генриху сама всё расскажу, ты не звони. Я на себя весь удар от него приму. Он будет в ярости, Сонь. Потом тебе напишу, всё, давай, отбой.

«В ярости? Не в горе?»

Постепенно возвращаясь в реальную действительность, Соня стала продумывать свою историю. Она проснулась, увидела испачканную комнату, пошла за тряпками, вернулась, увидела, что Тамара Марковна не шевелится, проверила, а та уже не дышит. Пыталась делать массаж сердца и искусственное дыхание, всё это она искала и смотрела в интернете. Женщина не подавала никаких признаков жизни и даже была уже похолодевшая, что указывает на то, что смерть наступила еще до того, как Соня проснулась.

В истории браузера девушка специально сохранила поисковые страницы по тематике спасения человека. Это она сделала на всякий случай, так делали в фильмах. Убираться она решительно не собиралась, достаточно она уже дерьма отмывала в своей жизни. Девушка собрала свою сумку и стала ждать сообщения от подруги.

Через полчаса, а может чуть позже, загорелся экран смартфона.

«Мы выехали. Генрих рвет и мечет. Сонька тебе сейчас влетит.» Сообщение венчали смайлики, ругающиеся нецензурной речью.

«Главное не нервничать и не оправдываться, старые люди имеют привычку умирать, вот и пришел её час, и я не виновата, что в мою смену» — настраивала сама себя Соня перед приездом сына. Она облокотилась на раненый локоть, рана воспалилась и щипала пульсирующей болью. Порез был открытым, и девушка стала переживать, чтобы в неё не попала какая-нибудь зараза, обработать её было нечем.

Дверь в квартиру с грохотом распахнулась. Влетел взъерошенный Георгий с нерасчёсанными усами, без куртки, в одном спортивном костюме, за ним как мышь проскользнула Марина, рыжие кудри которой хаотично торчали в разные стороны, но нарисовать стрелки на глазах она всё же успела.

–Как ты могла?! — заорал мужчина. — Я же тебе доверял, а ты не досмотрела, убила мою мать! — выл как белуга, весь в мать.

–Я проснулась, она уже мертвая была, она умерла во сне. Это же самая лучшая смерть, без мучений и страданий, — подготовилась Соня.

–Лучшая смерть?! Это смерть, деточка. Была бы у тебя мать, ты бы такими выражениями не раскидывалась! — кричал Георгий.

«Тоже мне сынок любящий, даже сейчас он не торопиться заходить в комнату, где лежит его, уже мертвая мать» — думала Соня.

–Ты бесчувственная маленькая шлюха! — резанул мужчина.

Марина, наблюдая эту перепалку, очень встревожилась на словах про «маленькую шлюху», она решила заступиться за Соню. Отдавая себе полный отчёт в том, что эта шлюха её кормит.

–Генрих, Генрих, успокойся, ну вправду, ночью умерла, как Соня могла уже ей помочь?

–А если она звала о помощи, а эта, — он с отвращением ткнул на девушку, — Спала как пожарная лошадь и не слышала мольбу о помощи.

–У меня чуткий сон, я слышу, как муха об форточку бьется, — парировала девушка.

–Не ври, мне Марина про тебя многое рассказывала, и про твой сон, что тебя пушкой невозможно разбудить.

–Всё с меня достаточно, сейчас вы меня во всём будете обвинять, я уезжаю домой. — не выдержала девушка.

–Стоп, а кто будет мне помогать с подготовкой к похоронам? — вскинул руками Георгий.

Соне хотелось бежать без оглядки из этой проклятой квартиры: — Без меня, я уезжаю. — развернулась и наконец переступила порог клетки, в которой её держали.

–Марина, твоя Сонечка в край обнаглела! Спасибо за помощь грязная прошмандовка! — крикнул уже вслед закрывающемуся лифту с девушкой, чтобы она успела услышать оскорбление в свой адрес.

Через секунду, даже в лифте Соня услышала вопли Генриха: — Твою же мать?!

Это видимо сыночек наконец-таки зашёл в комнату мертвой матери и увидел оставленное той безобразие. Девушка вышла на улицу, и поняла, что мир не изменился, изменилось её отношение к нему. Обычные прохожие казались ей по-особенному прекрасными, небо более насыщенным, а звуки двора как классическая музыка ласкающая слух. Мир в отдельно взятой квартире закончен, она вышла к дороге и стала ловить такси. В машине Соня получила несколько сообщений от Марины очень скверного содержания. Соня ответила ей тем же. Письменная перепалка вылилась в итоге в крайне неприятного содержания смс от подруги:

«Собирай свои вещи из моей квартиры и выметайся. Генрих будет жить со мной, после этого горя, которое ты ему преподнесла, он не может жить в этой квартире. Отмывать дерьмо, кстати, Генрих заставил меня, так что тебе отдельное послание от меня «гори в аду сволочь»»

Это пожелание застало девушку уже на кухне. Недопитая чашка с чаем тут же полетела в раковину, громкий звук и керамические осколки являются высвобождением накопленного напряжения в Соне. Текст сообщения не укладывался в голове, девушка не понимала, почему Марина приняла сторону этого усатого мужчины. Сразу вспомнились слова самой подруги, когда она с бутылкой пива и сигаретой во рту, твердила хлопающей черными ресницами девушке, что все мужики козлы, а вот женская дружба священна.

«Понятно, рыжая потаскуха променяла меня на кабеля! Ну что ж!»

Большой сумки не нашлось в квартире, и Соня нервными движениями собирала свои скудные пожитки в пакеты из продуктового магазина. В голове молотком стучала злость и обида. Она не понимала куда ей сейчас идти, но оставаться здесь и надеяться на пощаду от тех двух людей, Соня точно не собиралась. Вещей набралось на три больших пакета, возбуждённая девушка сканировала глазами некогда своё убежище и пристанище, она боялась что-то пропустить и забыть, так как возвращаться сюда она не планировала.

Этим моментом воспользовалась мебель в квартире, они стали нагонять тоску и ностальгию на молодую женщину. Как только взгляд останавливался на ком-то из них, он тут же услужливо предоставлял воспоминание, с которым он связан. Вот светильник, у которого несколько раз взрывались лампочки и как визжали Соня с Мариной, когда видели, что горящие фитильки приземлялись на их волосы. Вот большая кровать Марины, на которой сразу после покупки, девушки прыгали как маленькие дети, проверяя матрац. Даже маленький светящийся шар у которого уже давно сели батарейки и теперь он пылится на полке шкафа, навеял девушке как они его покупали в подземном переходе прямо на кануне нового года, им хотелось создать праздничную атмосферу в квартире и шар с разноцветными бликами им очень приглянулся для этого.

Соня стояла среди этих воспоминаний, от которых становилось сложно дышать и плакала. Слёзы как раскалённая лава стекали по её лицу. Жгло не только его, но и сердце. От несправедливости, которая обрушилась на несчастную девушку. Она проклинала тот момент, когда согласилась посидеть с матерью Генриха, которая разрушила эту хрупкую стабильность Сони. Теперь она осталась ни с чем, от неё отвернулась наставница и подруга, грубо выставив её на улицу. У неё нет на этом белом свете ни одной родной души, кто бы мог ей помочь в этой ситуации.

Она закрыла лицо руками и закатилась шумным рёвом. Из неё вышли и усталость накопившееся за эти дни, и злость, и обида, и жалость к себе. Через тридцать минут истерических спазмов слёз и соплей, девушка стала успокаиваться. Посмотрела на своё раздувшееся лицо, как перезрелый томат и под её опухшими глазами почернели круги нездорового желания сделать что-то омерзительное напоследок.

Её глаза стали колючими как иглы, а голова лихорадочно перебирала возможные вариации мести.

Она открыла холодильник и увидела на полке большую кастрюлю. Марина если и готовила суп, то сразу в достаточном количестве.

«Они приедут голодные и уставшие, захотят съесть Маринин вкусный супчик, ну ничего страшного что я добавлю им свой, эксклюзивный ингредиент» — Соня достала кастрюлю, поставила на пол и села на корточки как над горшком.

«Приятного аппетита, уроды» — она закончила и поставила посуду на место.

Девушка еле пролезла в дверной проем со всеми пакетами, закрыла дверь и как порядочный гражданин, оставила ключи под ковриком. Она перешла к противоположному дому, дабы случайно не встретить вернувшихся неприятелей и села на лавочку, чтобы обдумать как ей найти временное недорогое жильё.

Соня разблокировала телефон и ушла в мировую паутину в поисках срочного жилья. Свет на улице аккуратно окрашивался в серые тона, сумерки вступали в свои права. Со стороны девушка выглядела как торгашка после неудачного дня, у которой ничего не купили, и она сидит со всем своим барахлом и горюнится. Совершенно не смысля в стоимости предлагаемых вариантов, Соня как ей показалось выбрала самый бюджетный, хостел на окраине за полторы тысячи за ночь. Вспомнив свой скромный бюджет на чёрный день, девушка подсчитала что на неделю ей должно его хватить. Завтра она планировала вплотную подойти и к поиску работы. Маршрут в навигаторе был проложен, и Соня энергично встала со скамейки.

Тут на неё неожиданно налетел парень, он буквально врезался в неё на своём инвалидном кресле. Они обменялись взглядами, что-то Соне показалось в нём знакомо-родным, она улыбнулась и стала подбирать свои пакеты с асфальта.

–Извините меня пожалуйста! — громко извинился молодой человек, приятным бархатным голосом. — Вы куда-то уезжаете?

— Да, увы обстоятельства вынуждают, — девушка выдавила грустную улыбку. Она отошла в сторону, чтобы он смог подъехать к подъезду — А вы здесь живёте?

–Да здесь. На втором этаже, как и вы, — мужчина улыбнулся, на молодом красивом лице проступила ямочка на щеке. — Извините, но я очень любил за вами наблюдать.

На этих словах светловолосый парень засмущался, не меньше, чем сама Соня. В голове тут же проплыли образы найденных записок под дверью.

Мужчина руками за колёса придвинул себя ближе к девушке. — «Я вам писал. Я знаю это так глупо и несовременно, но увы я такой,» — Он опустил синие глаза на свои колени. Такое непредвиденное признание приятно удивило Соню. Она забыла куда собиралась, а просто стояла и не сводила своих чёрных глаз с этого худощавого скромного парня с безумно красивым голосом и ямочкой на щеке.

–Что писали? — вся кровь прильнула к сердцу молодой девушки и вопрос был задан автоматически без участия мыслительного процесса.

–Вы покраснели, — заметил парень, и такой фразой еще больше смутил потерявшую дар речи Соню. — Я вам писал записочки под дверь. Извините если донимал ими вас, но как только я сюда переехал, год назад, то сразу обратил на вас внимание, вы необычная, Соня.

Девушка впервые за весь диалог моргнула.

–Откуда вы знаете, как меня зовут?

Мужчина замешкался: «—Я слышал, однажды. Вы общались с женщиной с рыжими волосами, и она вас называла по имени.

На его лице вновь проступила ангельская улыбка. У Сони от неё всё сжималось внутри и в тоже время, наоборот, расслаблялось.

–А как вас зовут? — наконец выдавила из себя девушка.

–Меня зовут Матвей.

«Матвей» — повторила про себя Соня.

Какое же знакомое имя, совсем недавно кто-то с ней знакомился и называл точно такое же. Они улыбнулись друг другу, тем самым закрепили связь, образовавшуюся между двумя молодыми людьми. Соня мысленно умоляла вселенную, чтобы этот миг превратился в вечность. Как вдруг Матвей спросил:

— Зайдете ко мне на чай? Пожалуйста, — добавил парень и в его бездонных глазах заблестел живой огонёк.

Глава 13.

Квартира Матвея, была точной копией Сони, за исключением того, что она была чистой, свежей и в светлых тонах. На стенах преобладали фотографии, на которых парень изображён предположительно вместе со своими родными, лица были у всех счастливые, улыбающиеся. Матвей на фото выглядел моложе, чем сейчас и везде стоял, значит на коляске он не с рождения. Соня села на кухне и сразу оценила её стильный красный цвет гарнитура. В соседней комнате стояла кровать, диван, два шкафа, один закрытого типа, другой открытый с книгами. На стене висел большой плоский телевизор.

Дабы не показаться чересчур любопытной к чужой жизни, Соня, применив усилие оторвала взгляд и опустила его на кухонный стол. А в это время хозяин гостеприимно заваривал чай и расставлял на столе печенье с конфетами. Девушка искоса наблюдала как парень ловко со всем управляется, его руки знали точное месторасположение каждого предмета на кухне. Из этого влюблённая Соня сделала вывод, что молодой человек живёт один. Застенчиво и как умела мило, она спросила, нужна ли ему помощь, на что получила бархатистое — нет спасибо — и улыбку, от которой начиналось лёгкое головокружение от обволакивающего счастья.

Чтобы взбодриться и не растаять на первых же минутах в чужой квартире, Соня перевела своё внимание на окно. Оно выходило аккурат на её дом. Заприметив своё окно, девушка непроизвольно опустила грустные глаза.

–Извините, а какая причина послужила вашему переезду? — Матвей не сводил глаз с молодой девушки.

Соня посмотрела прямо ему в глаза и робко произнесла: «А давайте перейдём на ты».

–Хорошо, давайте, — Матвей залился румянцем — Давай! — и они одновременно смущённо засмеялись.

–Я поругалась со своей подругой, точнее я думала, что она мне подруга, а она скорее всего меня просто использовала.

— Это очень обидно, наверное, когда осознаешь, что тобой пользовались в своих корыстных целях? Извини если этим вопросом сделал тебе больно.

–Да мне больно, но только не от твоего вопроса, а от своей глупости. Я сама позволяла этому человеку так со мной поступать, но сейчас всё прояснилось в моей голове, и я решила уйти.

— Вот и молодец! Мне кажется это правильное решение. А ты к кому-то переезжаешь? — вопрос, заданный как бы между прочим, очень нелепо прозвучал из уст напряжённого мужчины.

От женского взгляда эта оплошность не прошла не замеченной, и Соня внутри расцвела как июльская роза, глаза заблестели, а ладони вспотели.

— Нет. На первое время я нашла себе хостел. Потом устроюсь на работу и буду снимать себе отдельное жилье.

Свист закипевшего чайника нарушил неловкую паузу между двумя людьми. Матвей слегка дрожащими руками разлил кипяток и медленно, с трудом выговаривая слова, сказал то, о чём уже думал последние десять минут.

–Ты, наверное, успела заметить, что у меня в комнате есть два спальных места?

Соня хлебнула чай и её бросило в жар.

–Только пожалуйста не подумай обо мне ничего плохого, я о себе всё расскажу, и ты поймешь, что я не маньяк извращенец на инвалидном кресле, но я бы хотел тебе предложить на первое время, пока ты не найдешь работу, пожить у меня.

Ни один мускул не дрогнул на лице девушки, а вот внутри кипели настоящие страсти. Странный, никогда раньше не испытываемый жар, распространялся по её венам, сжигая их дотла. Её как магнитом тянуло к его телу, пальцы рук до сведения челюсти хотели утонуть в его волосах, а его дыхание стало настолько вожделенным, как если бы весь воздух на земле закончился и только в его лёгких остался живительный газ.

«Коснись меня. Дыши, я хочу чувствовать твоё тепло.» А вслух сказала: — «Ну мне как-то неловко стеснять тебя своим присутствием.»

Матвей набрал воздух, чтобы ответить на это, как девушка тут же добавила: — «Но если ты настаиваешь, то я конечно соглашусь, спасибо большое, ты меня очень этим выручишь.»

Натянутые струны напряжения наконец расслабились.

–Надеюсь записки от незнакомца тебя не очень смутили, — решил сменить тему парень.

–Ну они меня, конечно, удивили и в какой-то степени насторожили, — девушка перешла уже в игривое настроение. — Но мне право, было очень приятно. В наше время это уже в диковинку получать такие весточки.

— Да, недавно я прочитал про это в книге и решил воплотить в жизнь. Мне показалось это оригинальным. А ты любишь читать? У меня приличная библиотека достойной литературы, — парень оживился.

–Если честно, я сама не прочитала ни одной книги, только по школьной программе, но с тобой, пожалуй, с удовольствием начну, — она отхлебнула чай не сводя глаз с Матвея. И поймав себя на мысли, что не стоит сверлить его глазами, опустила их до его пояса. Тем самым обрекая себя подумать о его мужском органе.

«Интересно, функционирует ли он».

–Смотри, твоя соседка по квартире приехала, — махнул головой мужчина в сторону окна.

Марина вышла из такси, на голове неухоженное рыжее гнездо, уборка отразилась на её внешнем виде. Генриха рядом не было, видимо он остался доделывать стандартную процедуру подготовки к похоронам. Женщина скрылась в подъезде.

«Приятного аппетита» — сладко пропела Соня в своей голове.

В свои права вступил вечер. В доме напротив зажегся свет на кухне, проголодавшееся Марина рывком открыла холодильник и достала кастрюлю с супом. Разогрела в микроволновке щедрую порцию, нарезала черный хлеб и не переодевшись в домашнюю одежду, принялась жадно есть горячую похлёбку. После первой ложки, её лицо слегка исказилось в задумчивой гримасе, день выдался очень напряжённым. Она думала про Соню, ведь девушка осталась на улице одна совершенно не приспособленная к самостоятельной жизни.

«Наверняка попадёт к руки мошенников, глупая тетёха» — с грустью дула на ложку Марина. Но идти на мировую женщина не собиралась, ей выгоднее было сохранить тёплые отношения с Генрихом, чем опекать вечно непутёвую девчонку. Вторая ложка пошла в рот.

«Возможно он прокис. Хотя навряд ли. Я только вчера его приготовила.» — Марина глотала суп с непривычным привкусом. А на душе у неё скреблись кошки, отвратное настроение и вкус домашнего супа слились в унисон.

В квартиру Матвея, вечер принёс свою романтику. Темнота за окнами давала чувство уединения и нежной обособленности от всего мира.

–О чём ты задумалась, — спросил Матвей.

Соня вздрогнула: — Ой, извини. День был очень насыщенным, я так устала. Можно я приму душ и прилягу?

–Да, конечно, тебе помочь?

Парень сидел с вопросительным лицом и полным намерением отреагировать на положительный ответ. Но Соня бросила в его сторону очень удивлённый взгляд. Матвей смутился: — Я имею в виду, тебе показать, как пользоваться душем? Хотя, наверное, это глупо, там всё подписано, направо горячая, налево холодная. А полотенце, давай я тебе дам полотенце, — и он стал крутить колёса руками в сторону комнаты.

— У меня найдётся своё, — Соня улыбнулась и подошла к своим пакетам. — Спасибо Матвей.

Молодые люди неловко разделились по своим делам, мужчина хлопотал на кухне, прибирая со стола и моя посуду. Девушка стояла под горячей водой и смывала ужасные воспоминания уходящего дня. Перед глазами, как печать на всю жизнь, являлось лицо убитой старухи, её обращённые к потолку глаза в которых отразился ужас смерти, перекошенный рот, который не сдавался и продолжал орать через толщу подушки и руки, бьющие в конвульсиях грязную кровать.

«Я убийца. Это клеймо на всю жизнь. Бабушку не будут скорее всего вскрывать, ей поставят асфиксию, плюс у неё достаточно почтительный возраст, этого достаточно чтобы смириться с её смертью, и не искать причины. Никто так и не узнает, что раньше времени её на тот свет, отправила я. Вот этими руками» — девушка опустила глаза и посмотрела на них с отвращением, как на уродливые культяпки.

Соня выключила воду и стала вылезать из ванны, тут она заметила, как её черные волосы забились в сливном отверстии. Девушка сама не любила убирать рыжие волосы за Мариной, считала это вверх неприличия, когда девушка засоряет своими космами ванну. Это вызывает отвращение. Поэтому, чтобы не испортить в первый же вечер о себе представление, Соня нагнулась вычистить слив. Волос на удивление было очень много, мокрым запутанным колтуном они зацепились за сеточку в отверстии. Девушка стала пальцами их выковыривать, скользкие, слизкие в пене от шампуня, их как будто кот отрыгнул после чистки своего желудка. Поддевая пальцами волосы из дырки, Соне стала попадаться шерсть. Не поверив своим тактильным чувствам, девушка перевесилась через бортик ванны и заглянула в черноту сливного отверстия. Черные волосы практически были все вытащены, как вдруг из дырки показался палец с когтем, он дергался будто пытался что-то нащупать. Когтистый пушистый палец принадлежал кролику.

Тело девушки моментально отпрянуло от ванны. Мозг пытался обработать увиденное и найти этому хоть какое-то объяснение. Но он был купирован животным страхом нелогичности происходящего. Кролика не может быть в трубе под ванной! Но её взгляд был прикован именно к торчащему пальцу животного из сливного отверстия в ванне. А если есть палец, и он двигается, значит должно быть и тело. Кролик под ванной! Он лежит на спине между полом и чугунным дном старой ванны, просунул свой маленький пальчик, покрытый шерстью, и стал издевательски им дёргать. Это занятие доставляет ему особое удовольствие, и из уголка его полуоткрытого рта течёт тягучая слюна блаженства. Соня только представила это в своей голове и ей стало дурно от этого. Она не шевелилась и её спина в полусогнутом состоянии начала затекать.

Конец ознакомительного фрагмента.