Объявляю вас мужем и женой
Что, если браки действительно заключаются на Небесах? И у каждого из нас есть наставник, который ведет нас к настоящему счастью и поддерживает на жизненном пути? Рафаэль, Валентин и Анжела – лучшие друзья и полуангелы, работающие в Отделе Создания и Ведения Пар. Их задача – соединить половинки в одно целое, "Идеальную Пару". Вместе с другими департаментами они организуют свидания своим протеже таким образом, чтобы привести возлюбленных к алтарю. Но так ли это просто? Как быть, если Идеальная Пара вдруг оказалась… треугольником? Кто предназначен Натали – подопечной Рафаэля? Что, если время для принятия решения катастрофически мало? И есть ли у полуангелов шанс на ошибку?
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Объявляю вас мужем и женой предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 2.
ДЖОРДЖ
Поздним вечером, когда наши подопечные отправились в царствие Морфея, мы с Валентином и Анжелой собрались в Большой переговорной. Сейчас нам предстояло обсудить этот день и первые впечатления, поделиться тем, что думают об этом наши «половинки», и потом пригласить отделы Неслучайных случайностей и Конфетно–букетного периода для продумывания первых настоящих свиданий и периода до и после них.
Как и предполагалось, Натали понравились оба «кандидата», она им, естественно, тоже. Симпатия возникла и закрепилась. Слава нашим усилиям — правильно просчитанная и одинаковая к обоим «половинкам». Перевеса ни в чью сторону пока не наблюдалось. Хотя о перевесе, как таковом, еще рано говорить. Это, несомненно радовало сейчас. Огорчать будет позже. Моя протеже пребывала в приподнятом настроении от знакомства с двумя «очень интересными, милыми и достаточно красивыми мужчинами» (дословно сказанное подруге Каре). Если бы она только знала…
Коллега Джорджа, тот самый Макс, который ему звонил, не преминул отметить, что его напарник и друг светится, будто ему вставили лампочку. Куда — повторять не буду. Уж простите. Но его наставник Энжи с Максом была полностью согласна. Джордж улыбался весь оставшийся вечер, витая в своих мыслях, сделал привередливой клиентке просто невероятно притягательные губы (все в соответствии с запросом) и отговорил от увеличения груди. Мы смеялись, когда Анжела в лицах пересказывала нам эту сценку, наслаждаясь красноречием своего протеже.
Валентин и Майкл после нашего с Натали отъезда наслаждались долгой прогулкой по городу. Наш новый друг-адвокат обдумывал сложное дело, за которое он недавно взялся. Будучи также в приподнятом и прекрасном настроении, как и остальные «половинки», он неожиданно «нащупал» небольшую ниточку, которую не заметил ранее. И счастливо рассмеялся, мысленно поблагодарив Натали за это.
Мужчины отправили ей смс с благодарностями за прекрасный вечер и пожеланиями доброй ночи. Девушка ответила обоим. И уснула со счастливой улыбкой на губах.
Что я мог отметить? Натали еще не осознавала этого, но в ее душе уже поселилось маленькое зернышко сомнений и трудности предстоящего выбора. И оно будет только расти. Будь это просто мимолетные знакомства, ей было бы гораздо легче, но здесь она «связана» идеальностью, а это всегда сильнее затрагивает душу. Мужчины же пока, естественно, друг о друге не знают, пребывая в счастливом неведении. Но, конечно, это шарахнет и по ним. Еще как, можете не сомневаться. Нам сейчас предстояло решить, стоит ли им встречаться и если да, то на каком этапе.
— Я считаю, что мужчинам не стоит знать друг о друге до последнего. — Анжела наклонилась чуть вперед на своем стуле, поставила локти на стол и скрестила пальцы. Окинув взглядом аудиторию и встретив сомнение в наших глазах и гробовое молчание, она воскликнула. — Ну скажите хоть что-нибудь!
— Если честно, я не знаю. Правда, Энжи! — Вэл отпил кофе. — Раффи?
Друзья одновременно вперили в меня свои взгляды. Они единогласно признали вашего покорного слугу главным в нашем трио в этой непростой ситуации с «половинками». Просто потому что мне «повезло» больше остальных, ха–ха.
Я потер шею, закинул голову и выдохнул. Потом посмотрел на них. Энжи разминала скрещенные пальцы. Вэл складывал бумажный самолетик и на секунду отвлекся, встретившись со мной взглядом, а потом вернулся к своему занятию (говорит, оригами его успокаивает и помогает думать. А в самолетах он вообще спец, как в бумажных, так и настоящих — бывший профессиональный пилот).
— Я… я не знаю, правда. Вы помните, что у нас примерно месяц на то, чтобы определиться с кандидатом? Нам и так дали целых тридцать дней с расширенными возможностями. Я имею в виду контроль чувств. Дальше мы просто не имеем права сдерживать их душевные порывы и влюбленность. Только чуть-чуть корректировать эмоции и взывать к знакам и «интуиции». Так что сейчас это наш единственный козырь. Но тут палка о двух концах. С одной стороны, конечно, этот самый контроль помогает нам пока избежать «двойственности» в отношениях у Натали. Вы же понимаете, что она влюбится в обоих почти одинаково?
Друзья синхронно кивнули, задумчиво следя за ходом моих мыслей. Валентин повертел самолетик в руках.
— Тогда метаний и душевных терзаний не избежать. А с другой, этот самый контроль нам и мешает. Ведь, возможно, именно по их чувствам и эмоциям мы могли бы принять решение гораздо быстрее.
Я поднялся со стула и сделал пару шагов туда и обратно, раздумывая.
— Мое мнение… Я бы пока их не сталкивал, потому что это может только помешать. Нам нужно провести хотя бы два–три свидания. Но вот потом придется «раскрыть карты». Может, это немного подло, что не сразу, но у нас нет выбора. Я считаю, если столкнуть их прямо сейчас, когда есть только симпатия, один из них может «соскочить», используя юношеский жаргон. А вдруг именно он — Идеал? В состоянии же большей влюбленности, как вы понимаете, возможен перевес в сторону другой реакции — борьбы за Натали. Но и тут надо быть осторожными и вычислить максимально удачный момент…
— Ну да, хоть перевес в сторону «борьбы за самку»… Ой, ну не делай страшные глаза, Раф, и будет, реакция мужчин все равно зависит от настроения, упадка или прилива сил, уверенности в себе в данный момент и количества здорового эгоизма, так сказать, в крови, ха–ха! Даже влюбившись, «половинка» может обидеться, оскорбиться, заломить руки и уйти в закат. Как итог — «соскочить». В курсе, Кэп! Теорию мы тут все знаем на «отлично».
Валентин бросил самолетик в мою сторону. Я отмахнулся от игрушки.
— Вэл, это серьезно!
Анжела примирительно подняла обе руки, стараясь одновременно угомонить нас и привлечь внимание.
— Мальчики, вы за то, чтобы их познакомить. Но почему не постараться скрыть все до последнего? Вдруг мы успеем понять, кто и есть «тот самый» до перехода в любовь? «Уведем» ее от неправильного варианта, подстроим ситуации, подключим отдел Восстановления После Утраты. В лайтовом режиме, конечно…
— А если не успеем? Напомню, уже в тысячный раз, через месяц мы отпускаем чувства из-под контроля. Долго ли там будет до любви? Если оба уже будут настроены решительно, а они будут, и только тогда узнают друг о друге? Энж, я думаю, в этом случае больше всех пострадает Натали, ведущая, по их мнению, двойную игру. — Я выставил руки ладонями вперед. — С одной стороны это так, но ведь она делает это не по своей воле! Скорее даже по нашей. И потом, не будет ли и мужчинам тогда больнее и обиднее?
— Да, Раф, ты прав. — Энжи положила сцепленные руки на стол и пару секунд гипнотизировала свои ладони, а потом ударила ими по столу. — Итого у нас еще одна проблема — «свести» мужчин. Как надоумить Натали их познакомить, если она сама не захочет… Как их представить друг другу, как вообще организовать встречу… И когда…
— Ага, причем так, чтобы они не убили ни друг друга, ни девушку! — Валентин грустно усмехнулся и поставил чашку на стол преувеличенно спокойно и медленно. — Черт побери!!! Простите, господа, за упоминание всуе! Надеюсь, меня не оштрафуют!
Он обвел глазами переговорную и, сложив руки «рупором», прокричал.
— Эгей, давайте без штрафа! У нас критическая ситуация!!
Да, за ругательства в стиле «черт!», «дьявол!», мат, богохульства нас могут оштрафовать. И чем крепче ругательство, тем больше, естественно, штраф. Но надо признать, мы, как полуангелы, употребляем подобные слова крайне редко. Я бы сказал, почти никогда, особенно в стенах Дома. Про «высших» и говорить не стоит. Во-первых, это и так понятно, а во-вторых, это тоже могут посчитать за богохульство. Но я что-то отвлекся.
— Давайте пару минут перерыв! Мне срочно нужен шоколад! — Анжела грациозно поднялась и подошла к белому шкафчику на стене. Распахнула дверцы. — Так. Моего любимого нет. Вэл?
— А почему я? Сама не можешь? Или Раф? — Валентин цокнул языком и закатил глаза, видя жалобно-просящее лицо Энжи. — Ладно, ладно! Но ты сделаешь мне кофе!
Наш друг встал из-за стола и исчез. Я так думаю, в круглосуточный M&S, Sainsbury’s или Tesco18 — покупать нашей Златовласке ее любимый горький шоколад с орехами. А я, пока Анжела наливает кофе всем нам, а Вэл умчался за покупками (думаю, шоколадом не ограничится), опишу вам немного Дом.
В основном, в нашем большом Доме господствует белый цвет. Хотя и не везде — главная комната отдела Совместимости вся преимущественно в серо-голубовато-зеленоватых тонах: сталь, мониторы, большие плазменные экраны, столы, принтеры… Графики, кнопочки, огоньки… Просто Центр Управления Полетами19 какой–то. С Амуром посередине, ага. Еще в Доме есть огромные читальные залы — практически полная копия библиотеки Аббатства Адмонт. Вернее, это она скопирована с нашей, естественно. Только у нас гораздо большее количество рядов, упирающихся в высокий потолок с фресками и соединенных красивейшей резной лестницей. Такая же лестница теперь есть и в библиотеке Лауренциана во Флоренции. Самое классное в нашей «профессии» то, что мы, становясь полуангелами, обретаем способность понимать и говорить на всех языках мира, даже на «мертвых» (ведь нашими протеже могут быть люди из абсолютно разных уголков земли), получать мгновенные знания из любой области, просто подержав соответствующую литературу в руках (всегда мечтал разбираться в квантовой физике, ага!), и становимся асами человеческой психологии (любого возраста и поколения). Хотя интересующую нас книгу мы можем прочитать и «по-человечески», если захотим, но времени на это у нас крайне мало. Несомненно, мы «подстраиваемся» под современный и меняющийся мир — ментальностью, повадками, одеждой, речью (конечно, сохраняя и свою индивидуальность), — ведь самым старшим полуангелам уже… даже не берусь судить, сколько лет. Представляете, сколько смен эпох, традиций, воспитания, социальных и нравственных норм промелькнуло у них перед глазами? И к каждому времени нужно было уметь приспособиться, меняя себя! По этим меркам я — совсем младенец. Ведь попал сюда немногим более ста лет назад. Валентин чуть «моложе» меня, а Анжела почти совсем «новичок» — она здесь около 50 лет. Кстати, прошлая пара была у нее «юбилейной» — сотой. И ни одного «промаха» — ни одной распавшейся пары. Так что можете громко похлопать ей. Она умничка!
Про личные комнаты в Доме и говорить нечего — у каждого полуангела свой собственный стиль. Моя, к слову, немного напоминает пристанище путешественника во времени — в ней можно найти настоящие раритетные вещи с двухсот — и столетней историей, (достались от бабушки, мамы и мои собственные, взятые сюда из моего дома), винтажные предметы интерьера и одежды из 50–60–70хх годов прошлого века (куплены в то самое время и сохранены), и совсем новые вещицы, как, например, постер с «Мстителями» или фигурка Капитана Америки. Мне нравится наблюдать смену эпох и стилей за двести лет, рассматривать все эти чудесные частицы прошлого и настоящего и вспоминать, вспоминать…
Коридоры же все, в основном, белые. Этакие «туннели света». Гостиные все в разных стилях, но я особенно люблю «голубую» (как я ее называю), в стиле рококо. Это буйство роскоши и настоящие дворцовые интерьеры. Хочется развалиться в белом парике и панталонах на этой белой резной мебели с жемчужно–голубыми вставками и золотым орнаментом, на этих мягких подушках с цветочным рисунком, и слушать арфу или клавесин под таяние свечей в серебряно–золотых канделябрах. Или разглядывать лепнину на потолке, красивейший белый камин с фигурками ангелов на нем, тяжелые серо-голубые шторы, перехваченные золотыми шнуром с кистями, поглаживая собачку, а хрустальная люстра на потолке будет лить свет на картины Франсуа Буше20, развешанные на стенах. И цветы — хризантемы, лилии, розы, герберы — всех оттенков белого, золотого и голубого, наполняющие комнату ангельским ароматом… Скажете, странные фантазии? Я же отвечу — ничуть. Неужели вам бы не хотелось так отдохнуть, а? Ну и потом, это лишь одна из множества моих фантазий. Так что стирайте это первое впечатление обо мне — то ли еще будет!
А вот Большая переговорная, в которой мы находились сейчас, наоборот, отличается минимализмом. Потому как ничто не должно отвлекать наставников и их коллег от обсуждения. Сосредоточенность должна быть максимальной. Кремовые стены и пол, мягкий свет, светло-бежевая мебель, комфортные «офисные» стулья с обивкой цвета слоновой кости, плазменный экран для связи с другими отделами и вывода информации и виртуальные мониторы над каждым местом за столом, которые также соединены с большой плазмой на стене. В углу под плакатом «Уголок чревоугодия» (рабочее название от шутников–коллег) — стол-тумба с кофеваркой, над ней — подвесные ящички с кофе и чаем нескольких сортов и фирм, сахаром, корицей и садостями. Тут же небольшой бесшумный холодильник. Иногда переговоры затягиваются, и надолго. Так что отвлечься и перекусить можно прямо «не отходя от кассы», то бишь, монитора.
Кофеварка известила о проделанной работе — и Анжела протянула мне кружку. Кофе был огненным, с кардамоном — все как я люблю. Свой же напиток она разбавила холодной водой — в детстве повредив горло кипятком, Энж на всю жизнь сохранила неприязнь к горячим жидкостям.
— Наша работа напоминает мне проведение самой сложной медицинской операции на мозге. Нужна предельная концентрация и четкое командное взаимодействие.
Анжела потянулась за нарезанным лимоном и кинула дольку в свой кофе. Я задумался на несколько секунд.
— Да, но там чистая механическая работа, уровень физики тела и профессионализма хирурга. Бывают, конечно, накладки, но все же… У нас же сплошные эмоции, причем не наши, а «пациента». Что он выкинет в следующий момент? Как это просчитать? Как уладить последствия? Знаешь, я бы сравнил это с планированием секретной шпионской операции. Одно неверное движение — и ты труп. В данном случае — разрыв Идеальных отношений. И это хорошо, если есть возможность их восстановить… А если нет?
Анжела молча покивала, отхлебнув кофе. И я знал, что она думает о том же, что и я. Человеческий фактор. Ведь за себя мы можем ручаться и ответить, а за них — нет. Это крайне сложно. И ответственность за судьбы «половинок» на наших плечах. Только на секунду представьте, что вам нужно настолько тонко понимать другого человека, что практически чувствовать, что он может «выкинуть» в следующий момент. И то, не точно. Это же доли секунды — неожиданная эмоция «не по плану». И на каждую такую эмоцию должен быть просчитан вариант! А теперь подумайте, что и у другого человека «всплеск». Уже голова кругом? Ха. А мы занимаемся этим ежеминутно. Я понимаю, что все это звучит мелодраматично, и, наверное, кажется несущественным, возможно, даже наивным или глупым, но поверьте мне — это страшно. А от того, что это случается сплошь и рядом, — еще страшнее. Иногда я закрываю глаза и пытаюсь представить, насколько счастливее и красочнее был бы мир, если бы в нем было больше Идеальных пар, состоявшихся, конечно же! Права была «ливерпульская четверка», тысячу раз права — «Все, что тебе нужно, — это любовь»!21
За спиной кашлянули. Мы обернулись на Валентина, выкладывающего на стол шоколад, фрукты, сыр, сэндвичи и орехи.
— Подкрепление прибыло, дамы и господа! Перекусим и продолжим? Раф, свяжешься с Ориэлем и Даниэлем? Они уже должны были «насладиться» первыми свиданиями.
Экраны — наше все. На них можно смотреть необходимую нам информацию (с некоторыми ограничениями, но об этом позже), а еще — прокручивать встречи «половинок», чтобы составить впечатление о паре со стороны и оценить так называемые «технические моменты» — жесты, взгляды, интонации, слова, язык тела. Экраны эти соединены с мощнейшим компьютером, наподобие Амура, откуда можно «достать» любой день, час, минуту свидания «половинок». А потом просмотреть как фильм. Единственное, что не транслируется, конечно, это мысли «подопечных», но для этого существуем мы — полуангелы. Которые могут восстановить в своей памяти все, что думали их протеже и что казалось особенно важным. И хотя наши наблюдения дня тоже можно считать с наших же мыслей, Даниэль, например, предпочитает смотреть свидания на Экранах, если не присутсвовал на них «вживую», и делать пометки в свой блокнотик с Маленьким принцем на обложке.
Я кивнул и мысленно потянулся к нашим коллегам из отделов Неслучайных Случайностей и Конфетно–Букетного периода. В ментальном пространстве возникла серебристо-голубая «нить», которая нашла нужных мне оппонентов. Они «подключились» ко мне и ответили согласием. Через несколько секунд мы лицезрели их уже рядом с нами в переговорной. Дэн, молодой, веснушчатый, со взъерошенными рыжими волосами и в забавных круглых очках, являлся просто воплощением жизнерадостности и хорошего настроения. У меня он всегда ассоциировался с Лисом22. Думаю, и не только у меня — Анжела посмотрела на «вечный» блокнот, потом на Дэна и тепло улыбнулась. И как разительный контраст — Ориэль, в излюбленных рокерских кожаных штанах и «ковбойских» челси в сочетании с почти викторианской блузкой — с манжетами, рюшами и воланами, а сверху — бархатный пиджак, опять же, винтажный. В левом ухе сверкнула очередная «дизайнерская» серьга. Благородный корсар, «рыцарь морей» с каштановыми волосами до плеч. Хотя мне он почему–то напоминал вампира, этакого романтичного героя «Сумерек»23. Интересное сочетание развязности и какого–то аристократического благородства.
— Привет, святая Троица! — Дэн помахал нам рукой с зажатым блокнотом. — Ладно, ладно, без богохульства. Мы просмотрели первые свидания и можем сказать, что они прошли отлично. К-команда!
Он подмигнул, наставил на нас сложенные пистолетом пальцы и издал причмокивающий звук. Все заулыбались.
— Так как бОльший телесный контакт был у Майкла, в связи с танцем, первый платонический поцелуй должен быть завтра у Джорджа.
Я кивнул.
— Не против.
— Я тем более! — Анжела приложила руку к груди, шуточно стараясь нас в этом убедить. Валентин закатил глаза и неопределенно махнул рукой. Ориэль подавил смешок, сжав губы, а Даниэль продолжил.
— Основываясь на их любимых местах для прогулок и посещения, а также встречу у Собора Святого Павла, я предложу для Джорджа прогулку по центру. Для Майкла — Хэмптон Корт. Ужины после у обоих.
— Неплохо. — Я потер губу. — Что делаем с милыми сюрпризами, презентами и «неслучайными» событиями?
— Первые два свидания проводим в лайтовом режиме. — Ориэль пошевелил пальцами в воздухе. — По возможности, исключаем непредвиденные факторы. Я подготовлю почву для милых сюрпризов от Даниэля, остальное стандартно. Ах, да… мужчины не встретятся. Хотя, если вы хотите…
Он хитро и чуть хищно улыбнулся. Обожаю. Я состроил кисло–саркастическую ухмылку.
— Ладно, ладно, шучу.
Даниэль оторвался от блокнота, куда что-то записывал.
— Согласен. Здесь мы поработаем с Ориэлем сообща. Комплименты будут, пару милых сюрпризов мы организуем, в остальном буду постоянно на связи. Равно как и Ориэль. Напомню, что ассоциации первых встреч — кафе и вкусности у Джорджа, музыка и танец у Майкла — мы поддерживаем и на первых свиданиях.
— Согласен. — Я хлопнул в ладоши, Анжела и Валентин закивали. — Если нет никаких возражений, еще чуть-чуть обсудим предстоящие встречи и можем вас отпустить — готовиться.
В итоге мы решили организовать по два свидания, в порядке Джордж — Майкл — Майкл — Джордж, и потом встретиться для контрольного обсуждения «знакомства» кавалеров и степени их чувств. Первые два свидания решено было провести, как и было оговорено, в Лондоне и окрестностях, а последующие два — за ужинами в ресторанах на неделе. Надо признаться, я и сам предвкушал эти прогулки. Ах, на выходных обещали такую чудесную погоду (понятное дело, мы это проверили и строили планы, отталкиваясь от погодных условий)! Наконец наши коллеги, тщательно обговорив с нами первое свидание — с Джорджем, ушли, и мы снова остались втроем.
— Надеюсь, в воскресенье будет дождь — и Майкл немного «обломается»! — Чуть лениво и жеманно проворковала Энжи, ткнув Вэла пальчиком в кончик носа.
— Ну тогда он просто пригласит Натали сразу в свою скромную холостяцкую берложку, показать, так сказать, «товар лицом», вернее, хе-хе, не совсем лицом… и «обломается» уже Джордж, милочка! — Вэл причмокнул и улыбнулся.
— Фу, Валентин! Даже думать не хочу, когда и как ты успел их сравнить!! А еще прикрываешься ангельской личиной!
Анжела наморщила носик и оглядела Вэла с ног до головы. Я поднял руки вверх.
— Эй, братцы! Успокойтесь! Погода будет отличная все выходные! Все по-честному! И да, не забываем, что это не соревнование, и если работа будет провалена, то нас отстранят от ведения пар! И «обломаемся» уже мы! Кстати, кто протащил в дом устаревший молодежный жаргон?
— Энжи, конечно! Это она у нас винтаж обожает! Чуешь, нафталином пахнет?
Вэл прикрыл глаза и взмахнул руками у носа на манер мэтров-парфюмеров. Я расхохотался, а наша Златовласка ударила его по рукам.
— Дурачье! Ладно, я пошла готовиться к первому настоящему свиданию Джорджа!
Она гордо продефилировала к выходу. Вэл подмигнул мне, я секунду подумал и кивнул. Старая игра — «съязвит Анжела напоследок или нет». Наша подруга развернулась в дверях.
— И да, Вэл, лучше уж нафталин, чем твой новый парфюм!
Она скрылась за дверью под наш дружный хохот.
***
Джордж зевнул, откинул в сторону одеяло, предоставляя солнцу, бившему сквозь неплотно зашторенные жалюзи, возможность рисовать узоры на его обнаженном теле, и смачно потянулся. Сегодня шикарный день — выходной, солнечный, весенний, да еще и предстоит прогулка с очаровательнейшей девушкой! Ему вдруг захотелось немного побаловать себя этим субботним утром: не спеша угоститься в пабе на углу сытным, настоящим «английским» завтраком — яичница, тосты, бекон, бобы и сосиски, а потом прогуляться до ближайшего M&S и купить там несколько банок своих любимых сладостей — маленьких пирожных «mini bites», обязательно разных, чтобы насладиться по штучке–две каждого. За свою фигуру он не особо переживал — прекрасная генетика, занятия спортом и достаточно правильное питание (вот с такими нечастыми отступлениями) держали его в отличной форме. Что отметила и Энжи, которая сидела на его рабочем столе (естественно, невидимая), положив ногу на ногу и следя за перемещениями Джорджа по квартире. Ее подопечный уже натянул легкие летние брюки и стоял, задумавшись, что же ему предпочесть для свидания — белую футболку, серо-голубую рубашку или легкий черный свитер-поло.
— Рубашку! И не думай даже! — Энжи оперлась руками на стол чуть позади себя и гипнотизировала Джорджа взглядом. Она пока решила не использовать точечные намеки и предоставила мужчине шанс самому выбрать наиболее удачный вариант. Ее протеже отложил в сторону футболку, но все еще сомневался насчет поло.
— Рубашку! Ру-баш-ку!
Энжи сложила руки рупором и проскандировала нужный вариант Джорджу. Тот чуть крутанул головой, словно уловив ее посыл, и повесил рубашку на вешалку. Девушка улыбнулась — «ее» мужчина оставил правильный предмет гардероба для свидания. А сейчас он, натянув на себя любимую синюю футболку, нацепил мокасины прямо на голые ноги и, предвкушая вкусное утро, выбежал из дома, чуть не забыв запереть дверь. Анжела цокнула языком, закатила глаза и, щелкнув пальцами, исчезла, отправившись вслед за своим подопечным. Часть утренней программы с пирожными занимала сладкоежку Энжи больше всего — как хорошо, что полуангелы не толстеют!
***
Я сидел в кресле недалеко от кровати Натали и наблюдал за ней, пока она спала. Вообще-то я пришел посмотреть ее сны накануне свидания. Это была старая практика — отсекать то, что может быть причислено «половинкой» к «знакам» во сне, хотя таковыми не является. Я уже говорил, что женщины более падки на все это, но это никак не сексизм, а чистая статистика. Хотя здесь нужно упомянуть, что иногда мы наблюдаем и за снами мужчин — все зависит от стадии отношений, атмосферы в паре и от веры человека в эти самые «знаки» и «пророческие сны». Не спорю, бывает и так, что в сновидениях действительно приходят подсказки и ответы, но чаще всего именно их и не умеют интерпретировать, зато на всякий мусор направлен весь свет мыслей. Вот тут-то самое главное нам вовремя прийти на помощь. Были случаи, когда просмотренный ложный «знак» кардинально менял ситуацию в паре. Ошибки были пройдены, выводы сделаны. А с учетом сложности нашей ситуации, на сны Натали и ее реакцию на них было решено обратить особое внимание. И вот я здесь, сижу, сложив пальцы шатром, и жду, пока моя подопечная окончательно проснется. Осталось еще чуть-чуть.
В ее утреннем сне не было совершенно ничего особенного, поэтому я просто любовался девушкой — волосы с золотыми от солнца прядками разметались по подушке, губы чуть приоткрыты, что придавало ее лицу какое-то детское и беззащитное выражение. Темные ресницы, чуть подрагивающие от рвущегося в комнату солнечного света веки, нежный изгиб шеи с парой родинок и трогательная ямочка на шее между ключицами. Она напомнила мне спящую Ассоль из «Алых парусов» Грина.24 Совсем скоро она проснется. Только кто же твой Грей, дорогая моя «половинка»?
Вся комната, выполненная в скандинавском стиле, как будто застыла в ожидании пробуждения своей хозяйки. И светло-серые шторы из материала, напомнившего мне тафту, которые чуть развевались от легкого ветерка, просачивающегося сквозь приоткрытые ставни. И мягкий ковер молочного цвета с черными зигзагообразными узорами, ожидающий, когда на него опустятся ножки хозяйки. И горы, выписанные в бело-серо-черных тонах, словно в тумане, на стене за изголовьем. И низкий деревянный комод с выдвижными ящичками и фотографиями на нем, и тумбы в виде двух поленьев с серебристыми настольными лампами по обе стороны кровати. Я скользнул глазами от пола до потолка и обратно. Надо сказать, мне очень нравился этот уголок, где я сидел, с большими окнами, стулом, креслом и низеньким столиком, словно отделенный от основной комнаты специально достроенными стенами и распахнутыми дверями. Как искусственно возведенный небольшой балкон или веранда. Кажется, это можно назвать альковом, хотя я могу ошибаться.
Натали зажмурилась, повернула голову на другой бок и открыла свои прекрасные зеленые глаза. Потом снова закрыла их на несколько секунд, зевнула, потянувшись, и растерла лицо руками. Девушка блаженно откинулась на подушку и замерла, полностью расслабившись. Она задержала дыхание на несколько секунд, потом шумно вдохнула и рывком села на кровати. Натали улыбнулась предстоящему дню — и мои губы тоже сами собой растянулись в улыбке. Я знал, что она еще с вечера выбрала наряд для прогулки — полосатую футболку — «тельняшку» и маленький красный винтажный берет, стиль этакой лондонской «парижанки» невероятно шел моей подопечной. Надеюсь, Энжи не подведет (хотя, о чем это я?!), и ее протеже будет выглядеть так же просто, но достаточно стильно и изысканно. Я мысленно связался с подругой и коллегой.
— Энж, ну что у вас?
— Раф, я предпочитаю телефон. Знаю, что так — мысленно — быстрее и правильнее, но все равно…
В «земной» жизни у Анжелы диагностировали слабо выраженные слуховые галлюцинации. Конечно, сейчас ничего этого нет и в помине, но «голоса в голове» все равно вызывают у нее не самые приятные ассоциации.
— Да, я помню. Прости! Позвонить?
— Да ладно уж! У нас все ОК, мы только что закупили сладости и предвкушаем превосходное утро! Да, и я знаю, о чем ты переживаешь, поэтому спешу тебя успокоить: Джордж будет соответствовать твоей маленькой «парижанке». И вообще, Раф, как можно было во мне усомниться? — Энжи изобразила негодование. — Я обижена просто до глубины души! Так что чао, darling25!
Она отключилась, а я рассмеялся — Анжела в своем репертуаре!
***
К собору Святого Павла мы с Натали подошли на одиннадцать минут позже Джорджа — все-таки я решил, что девушке можно слегка пококетничать и опоздать, хотя моя протеже не слишком это приветствовала. Но, согласитесь, иногда так приятно осознавать, что тебя ждут! Поэтому небольшая задержка такси, «пробка» на светофоре, крохотное правильное внушение от меня — и вуаля! Неосознанное, но приятное чувство, что мужчина уже в ожидании и даже слегка волнуется. Я окинул предполагаемую «половинку» оценивающим взглядом — хорош! Легкие темные брюки, коричневые лоферы и серо-голубая рубашка с закатанными рукавами, почти такого же оттенка, как джинсы моей подопечной, превосходно оттеняющая цвет глаз Джорджа и рыжеватую щетину. Натали «зажглась» особым прекрасным светом — ей тоже очень понравилось увиденное. Она подходила к Джорджу сбоку, поэтому заметила его первым. Он поднял глаза — и так же «зажегся» в ответ. Есть контакт! Сегодня все должно пройти прекрасно. Анжела, в белом платье А–силуэта в стиле семидесятых, платке-повязке на голове и с макияжем в стиле Твигги26 выглядела потрясающе. Она подмигнула, кокетливо крутя очки в белой оправе, и взяла меня под руку.
— Ну привет еще раз, дружок! Она чудесна, я тоже хочу такой беретик!
— Энж, Портобелло27 тебе в помощь!
— Ну да, особенно когда самое интересное там в субботу, а мы неотрывно на посту. Как сегодня!
— Ой, как будто ты на что-то это променяешь!
Мы рассмеялись и посмотрели на своих протеже. Они уже обменялись любезностями, и Джордж предложил подняться на колоннаду собора и полюбоваться на Лондон с высоты птичьего полета, что было с восторгом встречено Натали. Наши «половинки» повернули ко входу в Сент Пол.
Еще будучи в человеческом воплощении, я обожал разглядывать этот величественный собор со всех сторон, искать интересные ракурсы, чтобы сфотографировать его, и непременно заходил внутрь — послушать службы и немного побыть наедине с собой. Он завораживал меня, я часто поднимался на колоннады — и внутреннюю, и внешние, чтобы подумать, отвлечься и прикоснуться к прекрасному. Здесь, под потрясающе красивым потолком, я чувствовал какое-то спокойствие и тихую радость. Сейчас же, будучи полуангелом, я имел возможность, как гигантский живой квадрокоптер, воспарить над собором и осмотреть его абсолютно с любого ракурса. И уже собирался на несколько секунд сделать это, как Энж буквально спустила меня «с небес на землю».
— Позже налетаешься, а сейчас — за дело!
Я вздохнул — и оказался рядом с «половинками».
Гениальное творение сэра Кристофера Рена — пятый храм, воздвигнутый на этом месте, самой высокой точке Лондонского Сити. Его предшественники были уничтожены во время пожаров и нашествия варваров. Этот же собор мог исчезнуть с лица земли во Вторую мировую войну, но Уинстоном Черчиллем был отдан приказ «сохранить его любой ценой», что и было сделано благодаря бескорыстной любви и преданности жителей Лондона.
Мы прошли сквозь резные каменные двери, миновали рамки металлоискателей и ступили в огромное «чрево» собора. Как и всегда, от красоты у нас у всех захватило дух, хотя всего этого великолепия могло и не быть: как англиканская церковь, Сент Пол долгое время был украшен довольно скромно, если не сказать аскетично: лишь фресками на куполе, изображающими жизнь святого апостола Павла. Но благодаря специально учрежденному денежному фонду, собор получил изумительнейшие мозаики, скульптуры, ажурные решетки и искусно вырезанные деревянные скамьи. Которые мы сейчас с удовольствием и рассматривали, равно как и прекрасный орган, на котором играли знаменитые Гендель и Мендельсон.
Наши подопечные направились на поиски могил известных личностей, усыпальницей которых стал Сент Пол. Первым такой чести удостоился, конечно, сам великий Мастер — архитектор Рен. Гениальная фраза на мраморной плите, как и много лет назад, «преподнесла» нам изящную в своей простоте истину, написанную на латыни: Lector, si monumenum requires, circumspice. Натали посмотрела на Джорджа.
— Знаете ли Вы перевод, ученый латыни господин? — Имея в виду, конечно, медицинское образование своего нового друга. Тот улыбнулся.
— Если честно, знаю, но не потому, что так хорошо помню мертвый язык древних. Просто как-то слушал аудиолекцию. А ты знаешь, что тут написано?
— Я тоже когда-то изучала латынь, увлекалась, но без должной практики почти все забыла. Что-то про читателя и памятник. Напомнишь?
— Конечно! «Читатель, если ты ищешь памятник — просто оглянись вокруг»!
Джордж воздел руки и глаза к потолку и медленно повернулся. Натали улыбнулась, наблюдая за его движениями.
— «Все гениальное — просто», не правда ли? Кстати, назовешь автора этого афоризма?
— Нет, моя дорогая, тут я, пожалуй, не вспомню, хотя смею предположить, что да Винчи.
— Не совсем. Это Геббельс, часть его цитаты. Хотя ты почти прав — похожие высказывания были у Леонардо, а также у Еврипида.
— Какое счастье общаться с начитанным и умным человеком! — Cказал Джордж и улыбнулся. — А если это еще и красивая девушка, то приятно вдвойне!
Натали зарделась, став еще краше, и поблагодарила своего спутника. «Половинки» отправились на поиск других знаменитых могил — адмирала Нельсона, герцога Веллингтона, поэта Тейта и художника Мура. Наконец, основная часть была осмотрена и Джордж, посмотрев на девушку, спросил:
— Пойдем пошепчемся?
Анжела хихикнула, увидев удивление Натали, и посмотрела на своего протеже. Тот поспешил объяснить.
— Ты ни разу не была на первой, внутренней галерее собора? Неужели не шепталась там с кем-нибудь? — Но видя устремленный на него безмолвный взгляд, все еще полный удивления, взял мою подопечную за руку и потянул к ступенькам, открывавшим путь к галереям. — Пойдем, тебе понравится.
Он улыбнулся и подмигнул.
— Обещаю!
Натали взглянула на него — и они зашагали вверх, под купол.
Первая галерея Сент Пол не зря называется «шептальной» или «шепчущей»: слово, сказанное на одной ее стороне, многократно отражается от стен и становится слышимым на другой. Что и продемонстрировал девушке Джордж, оставив ее на одном конце галереи и переместившись на противоположную. Мы с Анжелой тоже разделились.
— Натали! — Шепот раздавался, казалось, совсем рядом. — Как слышно?
Моя «половинка» удивленно и радостно засмеялась и подняла вверх большие пальцы.
— Джордж! Слышно прекрасно!
— Тогда закрой глаза! — Она повиновалась. — Ты чудесная! Махни, если поняла!
Натали подняла ладонь и провела ей справа налево. Анжела и ее «половинка» подошли к нам.
— Понравилось? — Джордж улыбнулся, от его глаз побежали солнечные морщинки.
— Очень! Спасибо!
Он подмигнул.
— Обращайся!
Пока Анжела и наши подопечные зачарованно рассматривали купол и фрески со святым Павлом, которые были от нас, казалось, на расстоянии вытянутой руки, я устремил свой взор на каменный пол Собора. Он смотрелся несколько необычно с этого ракурса, словно какой–то шутник поместил в главный католический храм шахматную доску из Алисы в Стране Чудес. Сочетание несочетаемости простой черно-белой клетки и царящего вокруг нее великолепия завораживало. Солнце пробивалось сквозь окна нижних ярусов, расчерчивая Собор конусами света. Мы еще немного постояли на этой галерее, во власти царившей вокруг магии, и поспешили дальше — на наружные «каменную» и «золотую».
Я первым добрался до следующей смотровой площадки. Вот он — Лондон! Прекрасный, величественно раскинувшийся прямо под нами и снисходительно позволяющий лицезреть себя во всей красе с высоты птичьего полета. Я немного отодвинулся, пропуская Джорджа и Натали, хотя, конечно, они бы и так меня не задели. Их тут же взял в плен весенний ветер, танцуя на лицах и волосах, но они не обращали на него внимания, любуясь, как и я, лучшим городом земли! (Да простят меня другие города, мнение, конечно, субъективное! Так что без обид, хорошо? ) Конечно, сразу захотелось найти основные достопримечательности Лондона, как некие опознавательные знаки, раскиданные тут и там по всему периметру города. После беглого осмотра — «Тауэр–Тейт–Глаз–Вестминстер–Трафальгарская площадь» (все на месте, можно выдохнуть) — мы принялись рассматривать самый древний его район, Сити, который не дожил до наших дней в первозданном виде, виной чему были многочисленные пожары, бомбардировки и разрушения28.
Зато мы могли лицезреть еще одно «произведение» Кристофера Рена — церковь Христа, почти разрушенную во время Второй Мировой войны. А вот и «ананас» — золотой лист, венчающий коринфскую колонну, установленную в центре Патерностер Сквер29. Мы завернули «за угол» колоннады (если так вообще можно сказать о предмете цилиндрической формы), и я наткнулся на Энж. В маленький бинокль она сосредоточенно рассматривала Глаз.
— Я не видел, как ты поднималась!
Анжела, не выпуская бинокля, парировала.
— А я и не собиралась. Это ты у нас любишь по ступенькам вышагивать, а я о себе такого сказать не могу! — Она, наконец, повернулась ко мне и очаровательно улыбнулась. — Мур-мур!
Я усмехнулся в ответ и обнял свою подругу. Ее «земной» тренер по фитнесу заставлял Энж в прошлой жизни бегать вверх-вниз по ступенькам. Возможно, это и было результативно, но ступеньки этот полуангел возненавидела на всю жизнь.
Мы с «половинками» обошли всю первую галерею и были готовы подняться на самую высокую — «золотую». Нам очень повезло, что день был погожий и маловетреный, — галерея была открыта. Ведь здесь, так близко к небу, не было никаких преград в виде сеток или решеток. Только ты, свежий ветер, бездонная синева — и Лондон у твоих ног! Потрясающие ощущения! Вот далеко внизу мост Миллениум, по которому движутся крошечные «муравьи» — люди. А рядом башня Тейт Модерн, угрюмая и величественная. Джордж с удовольствием фотографировал Натали, они делали селфи, пытаясь быть очень осторожными, чтобы не упасть, и много смеялись. Настроение у них было солнечным, равно как и у нас с Анжелой, которые наблюдали за подопечными и улыбались себе в ответ на их смех и улыбки.
Наконец, мы спустились «с небес на землю» и не спеша направились в сторону Лондонского Тауэра. Джордж выставил правый локоть вбок, предлагая Натали взять его под руку. Она улыбнулась и уступила беззвучной просьбе.
— Кстати, как твоя клиентка? Довольна губами?
Девушка посмотрела на своего спутника.
— О, более чем! Она в восторге! И все благодаря тебе!
— Мне?
Джордж нежно посмотрел на Натали.
— Тебе. У меня было прекрасное настроение после знакомства с тобой — и хотелось подарить счастье кому–то еще. Так что я сделал ей максимально красивый рот. И уговорил отказаться от увеличения груди. Хотя, признаться, заработал бы на этом достаточно внушительную сумму. Но, как видишь, предпочел красоту и эстетику финансам.
— То есть я, как классическая женщина, тебя, скорее, разоряю?
Джордж расхохотался.
— Ты неподражаема, Натали! И очень открыта! Обожаю женщин с чувством юмора!
— Хах, спасибо! Но раз я лишила тебя заработка, то обед с меня!
— О, нет, дорогая! Хоть я и стал на одну «грудь» беднее, все же обед и свидание с прекрасной девушкой могу себе позволить! Ты, кстати, не голодна?
— Нет, я бы сначала посмотрела Тауэр! Сто лет там не была! Правда, если ты уже проголодался…
— Нет, пока нет. Вперед, на штурм крепости! А ты, кстати, знаешь о привидениях башни?..
Наши протеже увлеченно начали пересказывать истории о призраках, когда-либо слышанных или рассказанных им. А мы с Энжи наслаждались прогулкой и этим субботним солнечным днем, не забывая, впрочем, отслеживать мысли и эмоции «половинок». Пока все шло четко по плану. Наши герои обследовали крепость, смотрели мини-представление о казни Анны Болейн30 и посетили туристический магазинчик в конце своей экскурсии. Джордж купил девушке очаровательную брошь в виде бантика с каплей-подвеской синего цвета и прикрепил ее на лацкан жакета Натали.
— Вот. Теперь у тебя будет напоминание об этом прекрасном дне!
— Тогда я тоже хочу подарить тебе что–нибудь! Что ты хочешь?
— Этот день и так останется со мной навсегда. Немного мелодраматично, но зато правда!
Натали широко улыбнулась.
— Но ведь и со мной он останется! И все же брошь я получила. Так нечестно! Выбирай подарок!
Она закусила губу и, улыбаясь, смотрела на него. Он задумался.
— Тогда… Карандаш. Вон тот — с короной на конце. Буду делать зарисовки. Иногда я рисую. Возможно, однажды это будет твой портрет!
— О! Это было бы прекрасно! Никто никогда не рисовал мой портрет!
— Не может быть! Тогда заметано!
Джордж выставил вперед кулак, по которому ударила Натали.
— Заметано!
Карандаш был куплен и торжественно вручен. Мужчина покрутил его в своих красивых пальцах и крепко сжал.
— Можно я тебя поцелую?
Натали кивнула и подставила щеку, которую Джордж с чувством чмокнул. Он чуть прижал девушку к себе, но мы с Энж синхронно прищурились, «подключаясь» к подопечным, подняли руки и провели ими сверху вниз, снимая важность и эротичность этого поцелуя. Позже, не сейчас. Объятия распались, но «половинки» мило улыбнулись друг другу. Все хорошо.
Мы с Анжелой переглянулись и ударили «пять» — первые маленькие сюрпризы Даниэля и первый платонический поцелуй были пройдены. А прогулка, между тем, продолжалась. У «Глобуса»31 наши подопечные поделились друг с другом мнением о лучшем когда-либо увиденном спектакле по произведениям Уильяма Шекспира («Двенадцатая ночь» у Натали и «Гамлет» у Джорджа), немного поспорив о постановках и актерах, а на мосту Миллениум устроили импровизированный фотосет на фоне Собора Святого Павла.
— Натали, ты не устала? — Джордж снял последний кадр с девушкой и сейчас озабоченно смотрел на нее.
— Нет, но я бы с радостью выпила вина в Тейт32. Обожаю панорамный вид из окна кафе. Что скажешь? — Она улыбнулась, но тут же спохватилась. — Хотя, возможно, ты проголодался?
— Пока не проголодался, но твоя затея с вином мне нравится! Пойдем? — Он снова подал ей локоть, за который девушка ухватилась, чуть–чуть прильнув к Джорджу. — Кстати, с тобой очень удобно ходить — совпадает темпоритм.
— Не поверишь, но хотела сказать тебе то же самое, идеальный попутчик!
«Половинки» рассмеялись. Я посмотрел на Энжи и улыбнулся.
— Не жди, Раф, тебе я того же не скажу! У нас с тобой будет идеальный темпоритм, если только ты будешь таскать меня на руках!
Я расхохотался.
— И не жди, Энж, ты тяжелая. И две вчерашние шоколадки легкости тебе не добавили!
— Скотина ты, Раф! Полуангелы не толстеют!
— Но и не худеют, дорогая! Какая жалость!
Я всплеснул руками и закатил глаза. Она шлепнула меня по руке и рассмеялась.
— На тебя невозможно злиться. Догоняй, неидеальный попутчик!
И она поспешила вперед, пританцовывая.
Надо поведать вам о том, что полуангелы навсегда остаются такими, какими попали в наш Дом. В том же возрасте и комплекции. Конечно, я сейчас про «земные» годы. Попав сюда сорокалетним, ты будешь проживать тут последующие столетия и отмечать сотый, пятисотый, тысячный день рождения… Но на вид останешься все тем же мужчиной, разменявшим четвертый десяток. Естественно, мы меняем одежду, а девушки, подобно Анжеле, иногда делают макияж и прически. И не только девушки — достаточно вспомнить укладки Вэла. Только тсс! Я вам ничего не говорил! (Тут я вам подмигиваю — ну вы понимаете!) Но мы не толстеем и не худеем, не меняемся физически, не болеем и не старимся. Равно как и не молодеем. В нашем Доме можно встретить полуангелов всех возрастов (ну почти, примерно с 14 земных лет), национальностей и комплекций. И, конечно, мы не умираем. Вернее… Но об этом как-нибудь в другой раз.
Между тем, мы поднялись на четвертый этаж галереи Тейт Модерн. Я чуть притормозил на пороге, зачарованный открывающимся панорамным видом. Как и в самый первый раз, он гипнотизировал и притягивал подойти поближе и прильнуть к окнам, любуясь. Не знаю, почему, но именно этот «застекленный» вид (а не «открытый», с балкона, парой этажей ниже) волновал и заставлял сердце трепетать. Возможно, все дело именно в огромных, от пола до потолка, окнах. И кажется, будто ты паришь на уровне четвертого этажа, защищенный лишь стеклом да высокой стойкой, тянущейся вдоль окна.
Пока я глазел на Сент Пол, теперь уже с другой стороны, разделенный с ним Темзой, Натали успела занять два высоких стула рядом, а Джордж отправился добывать вино и пирожные на закуску. Мне на плечо опустилась рука. Анжела.
— Мы совсем недалеко от того места, где она, — кивок в сторону моей подопечной, — танцевала с протеже Вэла.
— Да, я готов следить за ее мыслями. Не переживай, завтра на прогулке с Майклом мы напомним ей про Джорджа.
Анжела кивнула и чуть сжала мое плечо.
— Спасибо!
Она отошла и встала рядом с Джорджем, я — за спиной Натали. Пока наши «половинки» весело болтали и пили вино, я задумался. Бывало ли у вас так, что какое–то место, запах, вкус или мелодия ассоциировались только с одним человеком? Бывало ли так, что карта города превращалась в карту воспоминаний — встреч, поцелуев, свиданий и разлук? Можно ли окончательно «стереть» эти воспоминания или «заменить» их с другим человеком? И от чего это зависит — от сентиментальности, романтичности натуры или силы любви к «старому» или «новому» возлюбленному? Когда я был еще человеком, немногим больше, чем сто лет назад, (а мы, полуангелы, помним свою «земную» жизнь), я был увлечен одной девушкой, Софией. Мы оба прошли через одни серьезные отношения и были, по рамкам критериев столетней давности, уже «немолоды»: Соне исполнилось двадцать шесть лет, мне и вовсе стукнуло тридцать три. Она была вдова, ее муж погиб в седьмой англо–ашантийской войне33. Я же потерял свою первую жену еще ранее — она умерла от пневмонии. И долгое время я не мог думать о новых отношениях. Но после встречи с Софией снова начал «оживать». Увлечение переросло в бешеную влюбленность и дальше — во взаимную любовь. Мы поженились, но через несколько лет расстались. Это было крайне тяжело для нас обоих, разлука принесла с собой огромную душевную боль. И весь Лондон (и несколько соседних городов) превратились для меня в большую «Энциклопедию Софии»: на этом перекрестке мы впервые поцеловались, а здесь купили большого серого кота у какого–то оборвыша, просто пожалев его. Это кафе стало нашим любимым местом встреч, а в этом мы праздновали полгода наших отношений… На этом месте в парке я признался Соне в любви, а около этого памятника мы впервые поругались. В этот город впервые поехали вдвоем, а тут проводили медовый месяц. В этом доме мы жили. И здесь же расстались. И так далее, и так далее… Город тогда «пах» для меня Софией, каждый звонкий смех был ее смехом и каждый взгляд с афиши — ее взглядом. Это было не наваждением, а, скорее, каким–то мрачным наслаждением, сродни мазохистскому удовлетворению — проходить знакомые места и вспоминать, вспоминать… Постепенно боль стала утихать, но «вылечиться» окончательно в земной жизни мне не удалось — я погиб. И стал тем, кем стал. Я знаю, что она снова вышла замуж — за свою половинку — и прожила долгую и счастливую жизнь. И я могу сказать, зная теперь «специфику» нашей работы, что ей очень повезло — и с наставниками, и с мужем. А еще я был бесконечно счастлив за нее и благодарен ей за то, что она сумела оправиться от утраты, сумела жить дальше, когда меня не стало (ведь мы продолжали любить друг друга и шли к примирению), «доверилась» своим наставникам, «слушая» их подсказки, и обрела свою «идеальную пару». Да, может вам это покажется странным, но я был именно благодарен ей за все это — полуангелы не испытывают ревности, чувства мести или злобы на людей. Но и любить они больше не могут. Вернее, не имеют права. Особенно человека. Во-первых, это заранее обречено, даже ежику понятно, во-вторых, это может помешать работе. А в таком отделе, как наш, фактор «помех» должен быть исключен. Слишком много стоит на кону — счастливая жизнь предназначенных друг другу людей. Мы просто не имеем права лишать их этого.
Я почувствовал, что в плечо впились кончики ноготков и с удивлением оглянулся. Анжела гневно смотрела на меня, ноздри ее чуть подрагивали. Наши подопечные направлялись к выходу. Блин! БЛИН! Я опять задумался и все пропустил.
— Рафаэль. Я не понимаю, что с тобой! Очнись! — Она пощелкала пальцами у меня перед носом и сжала губы. Потом взглянула почти умоляюще. — Раф. Сейчас очень важная часть — мы будем проходить место встречи с Майклом. Я еще раз очень прошу тебя…
Я схватил ее руку и сжал.
— Прости, Энж! Прости! Я… прости! Я сосредоточен. Правда!
Она кивнула и чуть грустно улыбнулась.
— Пойдем догоним их.
Мы снова пристроились позади наших “половинок”. Я начал мысленно настраиваться на Натали. Сейчас ей радостно, спокойно и крайне хорошо. Это еще не влюбленность, но уже где–то близко. Поэтому мы решили обязательно включить в первые свидания маленькие напоминания о «соперниках». Это должно чуть «охладить» Натали и не дать ей влюбиться раньше времени ни в того, ни в другого мужчину. Сейчас обязательно надо соблюдать баланс. А вот Анжеле и Вэлу придется искусственно чуть сдерживать влюбленность мужчин, потому что в данные моменты соперниц у Натали нет никаких.
Мы приближались к первому месту встречи Натали и Майкла. Сегодня тут не было ни танцоров, ни музыкантов, лишь кучки людей, толпящихся у парапетов на набережной Темзы — смеющихся, фотографирующихся и общающихся на всех языках мира. Натали напряглась — невольно, но вполне ощутимо. Она повела плечом, ее взгляд заскользил по улице, словно что-то ища. Рука, лежащая на предплечии Джорджа, дрогнула, а улыбка стала слегка неестественной. Я подключенный к ее сознанию, взял мысли на контроль. Они складывались в яркие образы и воспоминания. Мелькало лицо Майкла. Моя протеже неосознанно чуть отстранилась от Джорджа, что тот тут же ощутил на энергетическом уровне — словно провисла натянутая нить. Анжела, контролирующая мужчину, качнула мне головой. Я «прокрутил» воспоминания девушки вперед, уже на последние минуты встречи — звонок Кары (Натали улыбнулась сама себе) и обещание свидания в воскресенье. Все это нужно было для того, чтобы не подключились «телесные» воспоминания — рука Майкла на ее талии в танце, прижатые бедра, взгляды в глаза, тепло мужского тела… Это могло найти отклик в ее теле сейчас, что нам было совсем не нужно. Не на этом свидании. Затем я аккуратно «потушил» картинки, сделав пасс рукой и сложив пальцы, как будто вобрал в них воспоминания и загасил. Я вернул девушку к реальности, в которой сейчас был Джордж, и чуть-чуть мысленно «подтолкнул» ее к нему. Натали вновь сделала то же движение плечом, но теперь успокаиваясь, и прижала ладонь к руке Джорджа. Нить снова натянулась, мужчина расслабился. А Анжела подняла вверх большой палец и ослепительно улыбнулась — все хорошо.
— Как насчет мороженого, Натали?
Джордж указал на вагончик с мягким йогуртовым мороженым и кучей вкусных наполнителей к нему. Чего тут только не было — и различное печенье, и фрукты, и орехи, и шоколадки, и желейный мармелад… Она улыбнулась.
— С удовольствием! Но наполнители выберу сама!
— Как прикажет дама… Лишать тебя такого удовольствия…
Моя протеже прищурилась, улыбнувшись.
— Хотя… давай выберем наполнители друг другу? Не возражаешь?
Джордж усмехнулся.
— Не поверишь — хотел предложить тебе то же самое!
— Ну что ж! Наши желания сходятся! Вперед!
Они побежали к вагончику, а Анжела сказала мне последнюю промелькнувшую мысль Джорджа: «Я бы хотел, чтобы наши желания и дальше сходились!» Она взяла меня под руку и положила голову мне на плечо. «Ну что ж, поживем-увидим!»
Мы тоже взяли себе мороженое, став на несколько минут видимыми и совершенно непримечательными туристами. Энжи показала мне язык и запретила выбирать за нее лакомство. Естественно — я тройную порцию с почти всем, что можно было туда запихнуть, конечно бы ей не выбрал! Она скорчила рожицу, увидев мои округляющиеся по мере наполнения стаканчика мороженым и вкусняшками глаза.
— Дорогой, полуангелы не толстеют!
— Знаю, дорогая, ты уже напоминала. Но ты не лопнешь?
Анжела скривила личико и посмотрела на мою двойную порцию.
— Слабак!
Мы вновь стали невидимы и уселись рядом с подопечными на набережной. Они весело болтали обо всем — и ни о чем. Я смотрел на полет чаек, слушал песни волн Темзы и позволил себе расслабиться полностью на несколько минут. И все равно мысли продолжали течь в направлении наших половинок. Натали сейчас хорошо, очень хорошо с Джорджем. Но мы должны постараться, чтобы так же спокойно и свободно ей было завтра с Майклом. Это будет честно. Это будет необходимо. Валентин уже предупредил, что ему пришлось чуть сдержать сердечные порывы своего подопечного. Его протеже влюблялся быстрее. Мы уже обсудили тот момент, что, хоть Майкл и проявлял немного больше эмоций, это могло ничего и не значить. Таков тип характера, личности, эмоциональных особенностей. И не то что утверждать, а даже предполагать, что именно он — суженый Натали, было рано.
Забытое мороженое подтаивало рядом. Я почувствовал взгляд Энжи, уже расправившейся со своей порцией, и чуть отодвинул от нее креманку.
— Лопнешь!
Она сделала вид, что обиделась, но потом сморщила нос и засмеялась.
— Ты прав! Всегда была немного «жадной» на сладкое.
Я осмотрел ее прекрасную фигуру и женственные формы. Тонкая талия. Шикарные бедра. Длинные ноги. Она заметила мой оценивающий взгляд.
— Ну да, тогда были спорт, спорт и еще раз спорт. Странно, наверное, так говорить, но я рада, что попала сюда в «этой» форме. Возможно, это граничит с тщеславием, но мне так спокойнее. Все же, какую-то долю неуверенности в себе я успела «оттуда» (кивок в сторону) прихватить. — Она чуть грустно улыбнулась мне и отвела глаза. — А сейчас… сейчас я «отрываюсь»!
Энж выхватила из моей креманки кусочек брауни34 и с удовольствием его проглотила.
— Пойдем?
Натали и Джордж отошли от нас на пару шагов. Впереди развлекал толпу уличный актер, изображавший статую. Все предметы его гардероба — от ботинок до цилиндра — равно, как и лицо и волосы, были покрыты золотой краской. Он то замирал на какое-то время, то оживал — совершенно неожиданно, делая танцевальные па или играя на скрипке, тоже золотой, которую держал в руках. Когда наши подопечные поравнялись с ним, он «ожил» и сделал Натали знак приблизиться. Она в замешательстве посмотрела на Джорджа, но тот лишь улыбнулся и подал плечами. Девушка подошла к статуе и замерла в ожидании. «Золотой» актер галантно раскланялся, открыл небольшой сундук, стоящий у его ног, вынул оттуда коробочку и протянул моей протеже с мягким кивком. Она моргнула, мотнула головой и осторожно приняла подарок. «Статуя» подмигнула ей и снова замерла.
Натали подошла к Джорджу.
— Открой!
Он улыбался и наблюдал за ее реакцией. Девушка последовала его совету и обнаружила там кусок лимонного пирога из Национального театра.
— Но… Как… Подожди, я не понимаю…
Она посмотрела на на Джорджа, оглянулась на статую и вновь перевела взгляд на мужчину.
— Я не понимаю…
— Пусть это будет моим секретом и маленьким волшебством для тебя!
— Спасибо!
Натали растроганно улыбнулась и поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать Джорджа в щеку. Поцелуй вышел очень душевный, но правильно воспринятый обоими сторонами. Что ж, пока все прекрасно! По плану еще небольшая прогулка и вкусный ужин в пабе неподалеку. А потом — домой. Натали жила в районе Хэмпстед, Джордж — в Кенсингтоне. Кстати, Майкл обитал неподалеку от него — в Ноттинг Хилле.
Мы прошли оставшуюся часть Саутбэнка с его вечными очередями у одних из главных «развлекательных» достопримечательностей — Глаза, Данжона и Аквариума35. Оживленные толпы туристов и жителей Лондона, смеющихся, общающихся на всех языках мира и бесконечно фотографирующих — себя, друг друга, Темзу и все вокруг, — они создавали «атмосферу» этого места, смешанный эмоциональный поток из радости, боязни, восторга, нервозности, предвкушения развлечений и вдохновения. Ближе к Вестминстерскому мосту народу становится так много, особенно в ясные и теплые дни, как этот, что иногда приходится буквально протискиваться сквозь них, рискуя затеряться. Джордж взял Натали за руку и стал прокладывать путь через толпу, лавируя между людьми, как опытный гонщик, объезжающий препятствия. Наконец, мы поднялись на Вестминстерский мост. Народу стало чуть меньше, но руку девушки он не выпустил — все равно вероятность потеряться оставалась.
Благополучно перейдя на другую сторону Темзы, Джордж галантно подставил Натали локоть, она взяла его под руку, и мы направились в Ред Лайон36 — один из знаменитых пабов Лондона недалеко от Парламента (я всегда обожал их пироги — традиционное английское блюдо). Натали пришло сообщение от Майкла — это было запланировано нами. Второе небольшое напоминание за день. Смс было милым, но совершенно «праздным» — он спрашивал, как девушка проводит свой день и все ли в силе на завтра. Натали подняла глаза на Джорджа и немного стушевалась.
— Все в порядке?
— Да, сообщение от знакомого, прости!
Моя подопечная быстро напечатала текст и убрала телефон. Я снова «вернул» ее к Джорджу. Энж не делала почти ничего — только проконтролировала уровень ревности. Так, мимолетный «укольчик». Мужчина чуть нахмурился, но потом снова «засиял».
— Пойдем поищем столик?
Заняв одно из лучших мест, (нам «отдали» большой стол на четверых, конечно, хотя мы с Энж были невидимы), Натали заказала подошедшей девушке-официанту пастуший пирог, подопечный Анжелы — с мясом и элем, а я, сделавшись на несколько минут видимым (пришлось провернуть это в туалете, а что поделать), купил себе за стойкой пиво. Энжи и наши «половинки» предпочли сидр. Вновь провернув «фокус с исчезновением» в туалете, мы присели к нашим подопечным, попивая невидимые напитки. За столом возобновился оживленный разговор, который был начат еще на Вестминстерском мосту и был прерван при входе в паб.
— Скажи, Натали, а какое место ты бы посоветовала для обязательного посещения в Лондоне тому, кто здесь впервые? Если бы ты хотела, чтобы человек влюбился в этот город раз и навсегда?
Она улыбнулась и чуть склонила голову на бок.
— Ну ты же понимаешь, что невозможно выбрать только одно место? Это и Пикадилли с его Эросом и «лучами» (конечно, имелись в виду улицы, расходящиеся в разные стороны от фонтана на площади), и парк Кенсингтон с одноименным районом, и шикарный Альберт Холл, и Ноттинг Хилл с цветными домиками, и Трафальгарская площадь с видом на Биг Бен, и…
Натали воодушевленно замахала руками, пытаясь компенсировать эмоции, рвущиеся наружу.
— Погоди! — Джордж поймал ее руки и чуть сжал между своими. — Я понимаю, что Лондон прекрасен и есть много мест, куда можно отвести человека и впечатлить его. Но выбери одно. Там, где чувствуешь, что хотела бы остаться здесь навсегда. Что это — твой дом.
Он выпустил ее руки и сложил на столе свои, наклонившись чуть ближе к девушке. Натали задумалась, но лишь на пару секунд. Потом ее лицо смягчилось озарившей его мечтательной улыбкой.
— Тогда я счастливица. Я живу именно в таком месте. Это Хэмпстед. Да, вот такой, на первый взгляд совсем не «туристический» Хэмпстед. И не потому, что там мой дом. А просто… — Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. — Знаешь, когда я впервые его увидела, мне было 10 лет — мы приехали в Лондон с родителями. Папу пригласили работать здесь. Он и так часто ездил сюда по работе, еще до моего рождения: делился опытом, сам набирался мастерства. И, наконец после стольких лет, принял предложение обосноваться в одной из местных клиник. Мы выбирали дом, в котором поселились бы после переезда. Я до сих пор помню первое чувство, охватившее меня, когда мы вышли на улицу из метро, — смесь восторга, удивления и какого-то умиротворения. Я сразу поняла, что хочу жить здесь.
Мы с Анжелой переглянулись и дружно улыбнулись. Это был и наш любимый район. В отличие от Вэла — тот обожал сверкающий центр.
— Стоп-стоп! — Джордж взмахнул правой рукой и мотнул головой. — Забавно, но я даже не спросил тебя, откуда ты. Почему–то подумал, что коренная англичанка. Хотя обратил внимание на едва заметный интересный акцент. Прости! Откуда вы переехали?
— Из России. Папа работал в Санкт-Петербурге и мотался с практикой по всему миру, но чаще всего сюда! — Девушка улыбнулась. — Все получилось так суматошно — переезд, выбор школы, нового дома…
— Было сложно?
— Знаешь, я думаю, для родителей — очень. Они ведь всю жизнь прожили в России, и тут неожиданно сорваться, искать мне школу, присматривать нам дом, разлучиться с друзьями, родственниками… И, хотя папа был воодушевлен и много шутил, он все равно переживал, конечно. Наверное, в глубине души я и сама понимала стресс и нервозность старших. Но я была подростком, готовым к новым открытиям, новым мирам… И все это для меня было, скорее, как приключение — удивительное, волнующие, какое-то нереальное… Стыдно сказать, но я тогда больше переживала за то, какой район выберут родители, нежели серьезно вникала в трудности, с которыми мы столкнулись.
— И родители выбрали Хэмпстед? — Джордж увлеченно смотрел на девушку.
— Пришлось немного надавить. — Натали рассмеялась. — Папе понравился другой дом, в Ричмонде. Но я так сильно хотела Хэмпстед и так яростно его «защищала», что сначала мама, а потом и папа приняли мою сторону. Ну и потом, я всегда была обожаемой папиной дочкой, он не мог долго мне сопротивляться.
— И сейчас ты живешь с ними?
— Нет. Я живу на соседней улице. — Натали улыбнулась и отпила сидр. — Мы дружили с одной семьей, которые жили как раз в том доме, где я сейчас. Андреас, папин друг, тоже был врачом. Вернее, он и сейчас врач, конечно… Они с папой познакомились там же, в Хэмпстед, и сразу сдружились. И были «не-разлей-вода» почти двенадцать лет. Но потом Андреас с семьей уехал в Грецию, на родину, и открыл частную практику… Дом они продали нам. И очень дешево, надо сказать! Папа с ним до сих пор общается, переписывается и созванивается, они ездят друг к другу в гости, но на предложение переехать и работать вместе пока отказывается.
— А переехать в Ричмонд он не хочет? — Джордж улыбнулся. — Не стыдно, что не послушалась папу? Как кстати, его зовут?
Натали усмехнулась.
— Джон. По-русски — Иван, одно из самых распространенных имен. — Девушка улыбнулась и пожала плечами. — Нет, не стыдно. Ведь тогда бы они не познакомились с Андреасом. И у папы не было бы лучшего друга, а у меня — моего Хэмпстеда. Знаешь… я много раз пыталась выразить словами, почему я так его люблю, но все это как будто «не то»… Вернее, слова-то правильные, но они как будто не могут до конца передать именно чувства.
Джордж поставил локти на стол и подпер лицо кулаками, внимательно разглядывая девушку.
— Ну все же мне очень хочется услышать о твоей любви к Хэмпстеду. Расскажешь?
Натали кивнула.
— Постараюсь. Но, боюсь, это может затянуться надолго.
Она хихикнула и очаровательно улыбнулась, выжидающе смотря на подопечного Анжелы. Тот подмигнул.
— Как-нибудь переживу! Начинай!
Она выдохнула и мечтательно улыбнулась, глядя в сторону. Черты ее лица стали мягче и как будто светлее. Моя подопечная воскрешала в памяти образы и картинки из прошлого — дорогие ее сердцу воспоминания.
— В тот день, когда я впервые оказалась в Хэмпстед, мы немного заблудились. Была осень, и уже вечерело. Мы должны были встретиться с агентом по недвижимости уже на месте, около нужного нам дома. У папы была карта. Но мы свернули от метро не в ту сторону. И в какой-то момент вышли к парку. Вернее, к большой черной табличке, возвещавшей, что это Хэмпстед Хит. Со стороны Спаниардс роуд, справа, если идти с Хай-стрит. Знаешь? — Джордж утвердительно кивнул. Натали продолжила. — Тогда мы еще не знали, что это огромный парк. Папа уже понял, конечно, что мы пошли совершенно не туда, и отправился на поиски того, кто мог бы рассказать дорогу. А мы с мамой еще немного прошли и сели на скамейку. Вечер опускался все быстрее, добавляя всему вокруг какого–то холодного очарования и таинственности. Я бы даже сказала, мистики. А мы просто сидели и смотрели на раскинувшуюся панораму центра Лондона, такого далекого сейчас, на россыпь разноцветных переливающихся огней… И в этот момент я была счастлива. Но это не было таким «щенячьим восторгом». Скорее, наоборот. Может быть впервые в жизни я ощутила другое счастье — спокойное и умиротворенное. И поняла, что «пропала». Вскоре папа вернулся за нами. И мы снова отправились по маленьким улочкам. Конечно, в итоге дом был найден, но в какой-то момент наших поисков мне захотелось, чтобы они растянулись на подольше. И мы просто бродили там, в надвигающихся осенних сумерках, разглядывали эти прекрасные дома, казавшиеся такими старинными и «викторианскими», смотрели, как в окнах уютно зажигается свет… Был небольшой туман, и мне, всегда любившей литературу, казалось, что я нахожусь в каком-то романе — то ли «Джейн Эйр», то ли «Дориан Грей»… А, может, и вовсе встречу сейчас Шерлока Холмса…
Джордж усмехнулся.
— По–моему, ты предпочитаешь Пуаро!
Натали рассмеялась.
— Кстати, вполне возможно, что мечтала увидеть на дорожках именно его.
— Прости, я перебил тебя! Обещаю слушать с удвоенным вниманием.
Джордж поднял обе руки на уровне груди в обезоруживающем жесте. Девушка улыбнулась.
— Ничего. Когда мы покидали Хэмпстед, я пыталась вдохнуть его воздух как можно глубже, как будто пыталась задержать его в себе, стать частью этого места, «породниться» с ним, что ли… Мне казалось, что тогда мы точно будем жить здесь. Я словно загадывала желание еще раз вернуться сюда, только вместо бросания в фонтан монетки вбирала в себя воздух. И даже подобрала какой-то камешек — на счастье!
— И он сработал! — Джордж подмигнул девушке. Она счастливо рассмеялась.
— Да, он сработал. Или любовь папы ко мне и очарование этого места. Или все вместе — не знаю. — Натали повертела немного стакан с сидром и отпила несколько глотков. — Но сейчас я выхожу на Парламент Хилл, сажусь прямо на траву и таю. Таю от любви. И от ощущения какого-то спокойствия. Как будто исполнилась мечта — и ничего не способно теперь этого изменить. Знаешь, как бывает, когда о чем-то сильно мечтаешь, но не можешь этого получить, а потом желание вдруг — раз! И сбылось. И ты чувствуешь легкость и умиротворение. Вот именно такое счастье — легкое, теплое — я ощущаю там. Даже сейчас, после стольких лет. Как в первый раз. Хочется улыбаться. Хочется дарить это тепло, что есть внутри, и делать добро…
Нашим «половинкам» принесли заказанные пироги. Натали отпила сидр, чуть задумчиво улыбнулась и посмотрела на Джорджа.
— Надеюсь, я смогла передать свой настрой. Ну а ты? Что любишь ты? Что бы ты хотел показать в Лондоне иностранцу?
Она отрезала кусок пирога и отправила в рот, довольно зажмурившись. Джордж ненадолго задумался. Он осмотрел паб, чуть прищурив глаза. Потом повернулся к Натали.
— Наверное, это будет… — Мужчина загадочно улыбнулся. — Ричмонд. Да, тот самый Ричмонд, который ты так быстро отвергла! Или Гринвич. Не могу выбрать!
Натали улыбнулась и подняла брови.
— И все же…?
— Мне по душе Ричмонд — с прекрасными видами на далекий Хэмптон Корт и Темзу, с небольшими улочками, больше подходящими какой–то греческой столице на маленьком острове, например, Корфу, с его огромным парком и, конечно, благородными красивыми оленями… Но и Гринвич я нежно люблю. Там я, кстати, впервые влюбился.
— Правда? Расскажи! Хотя нет, сначала попробуй пирог — мой, например, просто божественен!
Наши подопечные принялись за еду, обмениваясь комментариями по поводу вкуса и даже попробовали пироги друг друга. Анжела не выдержала и поднялась с места. Она решила на некоторое время стать видимой (все в тех же уборных), чтобы заказать пирог и себе, а потом вместе с ним «исчезнуть».
— Только не попадайся им на глаза!
— Раф! — Энж скривилась. — Иногда ты бываешь таким занудой! Я знаю правила не хуже тебя!
Моя подруга отлучилась, а я размышлял, взять ли и себе пирог. Но нет, я все еще был сыт мороженым. Да и пиво добавило объема. И куда в этого полуангела столько влезает?
— Туда же, куда и в наших половинок, не поверишь!
Я поморщился.
— Прекрати читать мысли, я этого не люблю!
— Это тебе за правила!
Я рассмеялся.
— Квиты!
Наконец, Энж, невидимая, снова присела рядом.
— Что я пропустила?
— Ничего особенного, если только ты не хочешь знать, кто в семье Джорджа готовит лучше всех. А где пирог?
— Фи. Я и так знаю. Папа. Пирог готовится, где же еще. Я сказала, чтобы мне позвонили, когда он будет готов. — Энж прицокнула языком на мой вопросительный взгляд. — Включи голову, Раф. Куда бы его принесли? За пустой столик? Кстати, дальше послушать не хочешь?
Она щелкнула пальцами, переключая мое внимание. В то же время Джордж расправился со своим пирогом и, по настоянию Натали, продолжил свою историю.
— Мне было одиннадцать, ей — примерно столько же. Нас возили от школы на экскурсию в Обсерваторию Гринвича. Я тогда просто «болел» космосом и, как многие мальчишки, мечтал стать космонавтом. Моим кумиром был Юрий Гагарин. Я безуспешно уговаривал родителей свозить меня в Россию, в Звездный городок. И в Казахстан — на Байконур, конечно. Стол был завален книгами про астрономию и созвездия — от греческих мифов до научных статей. Родители относились к моему увлечению снисходительно, но на день рождения подарили телескоп. Я был невероятно счастлив! Все вечера и ночи просиживал, наблюдая звезды. Как я тогда умудрялся вовремя вставать в школу и не спать на уроках — до сих пор загадка! — Джордж рассмеялся. — Просто космическое везение!
— И какое же созвездие было твоим любимым? — Девушка подмигнула и отпила сидр.
— Ориона и Персея. Я любил наблюдать их в ночном небе.
Натали широко улыбнулась.
— И ты встретил свою Андромеду на школьной экскурсии?
Джордж вопросительно приподнял одну бровь.
— Вау! Так ты еще и знаток созвездий?
Натали засмеялась.
— Нет, скорее, древнегреческих мифов37. Но не отвлекайся!
— Хорошо-хорошо! — Джордж усмехнулся и поднял ладони вверх. — Да, моя Андромеда была с нами на экскурсии. И, стыдно признаться, но она «побила» меня в знании астрономии! У нас завязался горячий спор на тему черных дыр, мы чуть не подрались, но она, в итоге, оказалась права! Я моментально влюбился, встретив столь достойного «противника», да еще и девчонку. Мы крепко сдружились, да и детская влюбленность была обоюдной, но, к сожалению, недолгой… Наши пути разошлись, они с родителями переехали жить в Ирландию…
Анжела внезапно насторожилась и пристально посмотрела на Джорджа. Я молча кивнул ей, как бы спрашивая, что такое. Энж вскинула руку, останавливая меня, но в то же время продолжая гипнотизировать Джорджа. Он потер лоб и улыбнулся. Моя подруга выдохнула, опуская плечи вниз и расслабляясь. Она кивнула мне, обозначая короткий ответ — «все потом».
— Много чего было потом. Сейчас мы не общаемся, да это и неважно. Но я до сих пор больше всего ценю в женщинах ум. Так что ты для меня — невероятная находка.
— Спасибо! Романтично! Но что именно в Гринвиче? Почему он? Ну, за исключением Обсерватории, конечно.
Натали оперлась на стол локтями и положила подбородок на ладони, наблюдая за Джорджем. Он призадумался.
— Оттуда, как и из Хэмпстеда, открывается вид на Лондон. Я бы даже сказал, именно это моя любимая «смотровая площадка». Гринвич для меня прекрасен в любое время года — весной я люблю его за цветущую сакуру и невероятные розовые «ковры». А когда дует ветер, ты идешь в этом облаке лепестков. Невероятно красиво. И очень подходит для романтических фотосессий.
Джордж усмехнулся и поднял глаза на девушку.
— Если, конечно, ты готова приехать туда часов в 5 утра. Фотографирующихся парочек там предостаточно! Не то, чтобы я был против, конечно, ни в коем случае, но сделать в это время приличное фото без посторонних людей в кадре — задача для мастера фотошопа!
Натали рассмеялась.
— Могу себе представить!
— А летом это прекрасное место для пикников! Ты можешь сказать, что Хэмпстед, Ричмонд или Гайд парк, например, не хуже, и я не буду спорить. Но знаешь, именно в Гринвиче на меня нападает какая–то лень — в хорошем смысле этого слова! Я бы назвал это расслабленностью и даже умиротворенностью. Хочется сбросить груз забот — и снова стать ребенком: играть в бадминтон или фрисби, дурачиться с друзьями, организовать «стол» с закусками и вкусным холодным вином… Да даже просто сесть или лечь на траву и никуда не спешить — лишь смотреть на яркую зелень и синее небо над головой, мечтая и строя планы. А осенью!.. Ты была в Гринвиче осенью?
Натали отрицательно покачала головой.
— Мне очень стыдно, но — нет!
— Надо восполнить этот пробел! — Джордж воскликнул и покачал головой. — Это просто волшебство! Те же цветущие весной деревья превращаются в сказочные красно–желтые «костры». А ковер под ногами окрашивается желтым, алым и багряным. Огромный королевский парк становится янтарно–золотым. Особенно когда погода солнечная. А в пасмурный туманный день — это словно заколдованный лес из старых сказок! Красные листья под ногами, могучие стволы деревьев, вырисовывающиеся на фоне тумана, и крики невидимых птиц над головой. Дом смотрителя превращается в мрачный готический особняк, зато обсерватория притягивает к себе еще больше, мистически вписываясь в эту атмосферу осени. И все это потрясающе сочетается с закатом над Лондоном! Ты просто обязана увидеть это, Натали!
— Обещаю! — Девушка подняла руки ладонями вверх и подмигнула. — Ты так красочно это описываешь, что я уже хочу осень!
Джордж рассмеялся.
— Ха–ха! Ловлю на слове! И, кстати, знаешь почему еще я выбираю Гринвич?
— Почему?
Протеже Энжи улыбнулся.
— Потому что самый классный способ добраться туда, особенно в жаркую погоду, — речной трамвайчик. И если сесть на него на пирсе Эмбаркмент — по пути следования до Гринвича увидишь все основные достопримечательности. Еще и с описанием и историческими фактами! Так что два-в-одном: и «туристический» Лондон показал, и до Гринвича свозил!
Натали наигранно возмутилась.
— Эй, так нечестно!
Она слегка ударила Джорджа по руке и скорчила забавную мордашку. Мужчина расхохотался.
— А кто говорил, что будет честно? Ну что, я выиграл?
— А кто говорил, что мы играли? — Девушка парировала тем же аргументом.
— Туше, красотка!
У моей подопечной завибрировал телефон, она бросила взгляд на дисплей, а потом нахмурилась и взяла его в руки.
— Прости, это по работе. Кажется, теперь мне придется покинуть тебя и поработать. Правки к статье. Но пара часов еще у меня есть.
— Конечно, не вопрос! Не откажешься прогуляться со мной еще немного, а потом я провожу тебя домой?
— Не откажусь! Но маршрут буду выбирать я, чтобы все было честно!
— Договорились, но я ангажирую тебя на ужин на следующей неделе!
Натали кивнула. Анжела улыбнулась.
— Интересный ход Ориэля — зеркальное событие. Но Джордж, конечно, хотел бы продолжения.
— Понимаю. Натали колеблется. У нее два кандидата. Близости, и даже объятий и поцелуев с интимным налетом пока придется избегать. Пожалуйста, чуть понизь желание Джорджа. Ситуация сложная и выбор у нас небольшой.
Анжела кивнула и чуть прищурилась, глядя на своего подопечного. Джордж дважды моргнул, улыбнулся и тут же подозвал официанта, чтобы расплатиться. Энж, которой только что позвонили насчет готовности ее пирога, оторвалась от Джорджа и выглядела довольно комично — она-то собиралась насладиться ужином. Шуточно сердясь на такую подставу от подопечного, Анжела скорчила рожицу и надула губки. Я пригрозил ей пальцем, уловив ее желание «приказать» своему протеже остаться в баре еще ненадолго. Моя подруга закатила глаза и пошла упаковывать свой пирог на вынос (уборная — стойка — уборная). Наконец, все расплатились — и мы отправились гулять дальше.
Петляя по закатным Лондонским улицам, наша компания дошла до Трафальгарской площади, откуда мы продолжили путь до Лейстер Сквер. Джордж галантно вызвал такси от театра Сейнт Мартин и довез мою подопечную до дома в Хэмпстед. Он нежно поцеловал ее на прощание в щеку и взял слово обязательно поужинать на неделе и обсудить возможные планы на следующие выходные. Натали с удовольствием согласилась. Она постояла еще немного на ступеньках крыльца, глядя вслед отъезжающему автомобилю, счастливо вздохнула и вошла в дом.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Объявляю вас мужем и женой предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Примечания
19
ЦУП (Центр Управления Полетами) — учреждение, обеспечивающее практическое управление полётами космических аппаратов разных классов. Обычно ЦУПы являются подразделениями космических агентств. В мире существует несколько агентств, крупнейшие из них — Роскосмос, NASA, ESA, CNSA.
20
Француа Буше (29 сентября 1703, Париж — 30 мая 1770, Париж) — французский живописец, гравер и декоратор. Яркий представитель художественной культуры рококо.
21
«Ливерпульская четверка» — распространенное название группы «The Beatles», которая была образована в Ливерпуле, Англия. Рафаэль вспоминает песню «All you need is love».
22
Лис (фр. Le Renard) — один из главных героев аллегорической повести-сказки «Маленький Принц» французского писателя, поэта и профессионального летчика Антуана де Сент-Экзюпери.
23
«Сумерки» (англ. Twilight) — серия романов американской писательницы Стефани Майер. Каждая из книг описывает события, происходящие с главной героиней, девушкой по имени Белла Свон, которая влюбилась в вампира.
24
«Алые паруса» — повесть-феерия Александра Грина о непоколебимой вере в свою мечту и возможности сотворения чуда. Главных героев произведения зовут Ассоль и Грей.
26
Твигги (англ. Twiggy, «тростинка») — псевдоним британской супермодели, актрисы и певицы Лесли Лоусон.
27
Портобелло (Portobello Road Market) — один из крупнейших рынков антиквариата в Европе, расположен в районе Ноттинг-Хилл в Лондоне.
28
Лондонский Сити (англ. City of London) — церемониальное графство в центре района Большой Лондон, историческое ядро города. Несколько раз подвергался крупнейшим пожарам, особенно сильные были в 1123 и 1666 году (Великий Лондонский пожар). Также Сити, как и многие другие районы Лондона, пережил крупномасштабные и разрушительные воздушные бомбардировки во вторую мировую войну (Лондонский блиц).
29
Paternoster Square (лат. «Отче наш») — площадь рядом с собором Святого Павла. Слово «paternoster» имеет и другие значения, например, «заклятие», «магическая формула», «четки». Последние когда-то продавали прямо на площади.
30
Анна Болейн (ок. 1501/1507 — 19 мая 1536, Лондон) — вторая супруга английского короля Генриха VIII Тюдора, до замужества — маркиза Пембрук в собственном праве. Мать королевы Елизаветы I Английской. Казнена в Лондонском Тауэре 19 мая 1536 года через обезглавливание. Погребена в часовне святого Петра в оковах на территории Тауэра.
31
«Шекспировский театр «Глобус» (англ. The Globe) — театр на южном берегу Темзы в районе Бэнксайд. Открыт в 1997 году и является третьим театром, построенным на этом месте (вернее, в 205 метрах от центра первоначального местонахождения). Воссоздан по описаниям и найденным при раскопках остаткам фундамента, оставшимся от уничтоженных «предшественников» с одноименными названиями. Показ спектаклей — с мая по октябрь. Зимой используется в образовательных целях.
32
Тейт Модерн (англ. Tate Modern) — лондонская галерея модернистского и современного искусства, входит в группу галерей Тейт. Открыта в 2000 году в помещении бывшей электростанции Bankside Power Station на южном берегу Темзы.
33
Англо-Ашантийские войны — войны между Британской Империей и Федерацией Ашанти (территория современной Ганы). Седьмая англо-ашантийская война началась 3 января 1896 года.
34
Брауни — шоколадное пирожное. В зависимости от рецепта может иметь консистенцию торта, кекса или печенья.
