Красное солнце

Екатерина Крылова, 2020

Кто из нас хоть раз в жизни не брал в руки блокнот и ручку и не начинал писать личный дневник? Леся Заславская не исключение. Молодая преподавательница психологии одного из университетов г. Оренбурга, она с особой скрупулезностью и эмоциональностью запечатлеет на бумаге события своей жизни. Тем более когда одновременно в ней появляются два мужчины: Сергей – ее первая любовь со студенчества и Д. – солист известной рок-группы. Кого выберет молодая девушка? Так ли сложно создать крепкую семью с творческим человеком? Или все-таки лучше старые проверенные отношения?

«Меня всегда удивляло, как неожиданное стечение обстоятельств порой в корне меняет нашу жизнь».

Марк Леви

Глава I

Сегодня был и вправду странный день. До обеда работала, а потом состоялось интервью, перед которым я волновалась неимоверно. Для меня это первый опыт, раньше я никогда не встречалась с журналистами тет-а-тет, а Женя вместо того, чтобы подбодрить и успокоить, наоборот, ходил и только подтрунивал надо мной. Мысленно я надеялась, что, может, у журналистки возникнут какие-нибудь непредвиденные обстоятельства, и она не сможет приехать, но тщетно… Приехала она вовремя, ровно в два часа, как мы и договаривались. Женя со словами «Добро пожаловать в святая святых, куда не ступала нога ни одного журналиста!» пригласил ее в дом. Мы расположились в гостиной: журналистка присела в кресло, а я на диван. Женя уселся рядом и, похоже, не собирался уходить, чем еще больше смутил меня.

— Я вам очень признательна, что вы нашли время среди предновогодних хлопот и согласились на интервью.

— Мне не сложно. Единственное, я рассчитываю на вашу честность и порядочность. Все услышанное здесь не будет искажено и преподнесено в совершенно ином свете.

— Что вы! Нет, конечно, — уверила она меня. — Мы таким не занимаемся. Когда интервью будет готово, я обязательно скину его для ознакомления. И если что-нибудь вы сочтете лишним или неуместным, мы это подкорректируем. У вас очень милый и уютный дом.

— Спасибо…

— Перед тем, как ехать сюда, я решила основательно подготовиться к предстоящему интервью и собрать о вас хоть какую-нибудь информацию, но была удивлена, не найдя практически ничего. О вас мало что известно. Я гораздо больше узнала о первой жене Евгения. У нее весьма противоречивые высказывания на ваш счет.

— Не удивительно. Найдите хоть одну бывшую жену, которая бы лестно отзывалась о бывшем муже. Во всех говорят зависть и горечь обиды, но никто не скажет и слова благодарности, но это не важно. А данных мало, потому что на то она и личная жизнь, что касается только мужа и жены.

— Но согласитесь, поклонникам всегда интересно знать чуть больше о своих кумирах.

— Надеюсь, сегодня мы с вами немного приоткроем эту завесу и внесем некоторую ясность.

— Конечно, я тоже надеюсь. А как вы собственно познакомились, об этом нигде не упоминается?

— Ничего необычного и примечательного. Женя с группой давали концерт в моем родном городе Оренбурге. Я тогда преподавала в университете, и у нас готовилось мероприятие ко дню студентов, в котором они и должны были принимать участие, а меня просто назначили ответственной за него.

— Не забудь упомянуть, что ты дважды чуть не сбила меня с ног. Ты была так враждебно настроена против меня! — резко вмешался Женя.

— Жень! — возразила я. — Не слушайте его!

— А я ведь тогда так не хотел ехать на это выступление. У нас были гастроли на Дальнем востоке, конец тура, и вдруг в самый последний момент ставят еще один концерт. Нам пришлось менять все билеты и ехать с двумя пересадками. Но видимо самой судьбе было угодно, чтобы мы встретились. Вы верите в любовь с первого взгляда? — обратился он к журналистке. — Это на самом деле была любовь с первого взгляда. Иногда мне кажется, что сама судьба тогда толкнула ее в мои объятия. Я спокойно, ни о чем не думая, заходил в зал, и вижу, прямо на меня, идет девушка… Я даже не успел сориентироваться, как вдруг мы столкнулись, и она оказалась в моих руках.

Я со смущением ответила:

— Я тогда и не заметила, что это был Женя, поняла уже позже, когда начались репетиции.

— А мне было достаточно того мгновения, чтобы понять, что это она, кого я так долго и отчаянно искал. Уже тогда она лишила меня покоя. Вернувшись домой после концерта, я чувствовал страшную усталость, но мне было не до сна, я был слишком счастлив. Счастлив, что повстречал ее. В ту же ночь я решил, что она будет моей женой…

Я еще сильнее смутилась, и легкий румянец выступил на щеках.

— Жень…

— До встречи с ней у меня было все: слава, успех, деньги, но не было той, с кем бы я мог разделить жизнь. По ночам я ощущал себя самым одиноким человеком на свете. Я был странником, что бродил без дороги.

Я отвернулась в сторону и смахнула слезу.

— Ваши чувства были взаимны? — спросила журналистка.

— Нет, ну, что вы! — возразил Женя. — Она держалась особняком, оказалась крепким орешком. Будь другая на ее месте, сразу же бросилась ко мне на шею, заметив малейшие знаки заинтересованности с моей стороны. Но не она. Поначалу я очень много за ней наблюдал. С Кирой и Максом она держалась непринужденно и свободно, могла подшутить, подколоть, но не со мной. При мне она сразу закрывалась, и я не знал, как к ней подступиться, как найти точки соприкосновения.

— Потому что с ними было просто и легко, а твой образ окружал ореол известности. Плата за популярность. Я сама надела на тебя корону величия и долго не могла разобраться, я именно к тебе испытываю чувства или это отголоски былых девичьих фантазий, — Женя усмехнулся, а я перевела дыхание и продолжила. — Потом были съемки клипа и участие в конкурсе.

— Запись этого выступления я видела, но как так получилось, вы ведь по роду деятельности не имели никакого отношения к съемкам и модельному бизнесу?

— Не знаю, Макс мне предложил, и я из любопытства согласилась. У меня всегда вызывает интерес то, что разнится с моей повседневной деятельностью. А это был такой контраст, совершенно другой мир, как мне тогда представлялось, неизведанный и манящий. Поэтому я оказалась бессильна против своих желаний.

— Но чуть дорого за это не заплатила, — снова вмешался Женя. — Об этом никому неизвестно, но во время того выступления у нее оборвался страховочный трос, и она чуть не упала навзничь. Чудом я заметил это и вовремя успел поймать, и повредилась только нога… Но в то же время этот случай позволил нам сблизиться.

— Собственно поэтому мы и оказались в Кисловодске, — добавила я.

— Вам нравится этот город?

— Да, я очень люблю Кисловодск. Он стал для меня вторым домом. Мне по душе его размеренный, никуда не спешащий ритм жизни, овеянная преданиями старина и уединенное местоположение, деревья с птичьими гнездами и старинные фасады домов. Люблю читать чувство легкой апатии на лицах местных жителей и отдыхающих. В этом есть своеобразная одухотворенность. По сравнению с Кисловодском, Москва для меня слишком шумный город, неугомонный и суетливый.

— Я так понимаю, перед вами не стоял трудный выбор, где поселиться жить?

— Спустя год после нашего знакомства она просто переехала сюда без лишних вопросов, — снова ответил Женя. — Так мы здесь и живем, по сей день.

— Чем вы занимаетесь?

— По образованию я — психолог. Несколько лет работала в местном санатории, вела консультации, а сейчас преподаю психологию в филиале одного их вузов региона. Не так давно защитила кандидатскую диссертацию.

— На ваш взгляд, не странное сочетание рок-музыкант и кандидат наук.

— Нет. Мы заняты каждый своим делом и друг другу не мешаем.

— Помнится, ты когда-то высказывалась моему отцу, что мы занимаемся практически одним и тем же. Та же работа с аудиторией, разница лишь в масштабах и излагаемом материале. Лектор доносит до слушателей научные знания и догмы, а солист — свои мировоззрение и мироощущение наперевес с жизненной философией.

Я улыбнулась.

— А как вы относитесь к творчеству вашего мужа? Критикуете ли?

— Очень каверзный вопрос. В юности мы с подругой увлекались их творчеством. А сейчас… Да и сейчас я в курсе всего того, что они делают…

— Она наша самая преданная поклонница. Причем безошибочно может определить, какие песни попадут в топ, а какие останутся проходными.

Резко у Жени заиграл телефон, и он на пару минут отлучился, но потом снова вернулся.

— Звонил Данил. Они приедут сегодня вечером.

— Хорошо.

— Данил — это ваш старший сын?

— Жени от первого брака. Сейчас он учится в Москве на последнем курсе университета.

— Но ведь у вас есть еще двое сыновей?

— Да, Артем и Егор. Они учатся в местной школе.

— По стопам папы не хотят пойти?

— Не знаю, я за ними такого рвения не наблюдала. Во всяком случае, мы поддержим любой их выбор.

— На недавно прошедшей пресс-конференции вы упомянули об еще одном ребенке?

— Можно без комментариев.

— Хорошо… Чисто по-женски хотелось поинтересоваться, меня волнует вопрос, как, наверное, и многих наших читательниц. Как вы переносите долгие отъезды Евгения? Ведь у группы достаточно плотный гастрольный график, концерты запланированы на месяцы вперед, постоянно проходят съемки клипов, да и записи альбомов отнимают много времени.

Я покосилась на Женю, но стала говорить:

— За почти десять лет брака я привыкла к его постоянным отлучкам. Для меня наоборот становится странным, если он подолгу задерживается дома. Это первый звоночек, что что-то пошло не так. Может, это и необычно звучит, но я осознанно делала выбор и знала, с кем связываю жизнь. Поэтому я никоим образом не хочу ограничивать его свободу или менять. Это тяжело, иногда невыносимо, но у каждого своя ноша.

— Не верьте ей! — возразил Женя. — Она как никто может ограничивать мою свободу и держать возле себя. Просто чувство долга и ответственности перед остальными выходит на первое место.

Я бросила колкий взгляд на Женю, а журналистка только заулыбалась.

— Следующий вопрос, а как насчет девушек. Ведь они постоянно крутятся возле Евгения?

— Конечно, я бы солгала, если бы не призналась в том, что поначалу мне не давала покоя его жизнь во время концертов или я не думала обо всех тех женщинах, с которыми он постоянно пересекается. Но мы доверяем друг другу. Чувство верности и преданности должно быть в голове и расстояние никакой роли не играет. Можно находиться рядом и изменять друг другу направо и налево.

— Но если позволите, я упомяну, что не так давно ходили слухи о…

Я невольно вздохнула, а Женя лишь сжал сильней мою руку:

— Да, эта история имела место. Но мы ее пережили и на наших отношениях она никак не отразилась.

— Она до сих пор со мной не разговаривает! — возразил Женя, и мое лицо залилось краской. — Хотя ничего подобного не было и все это слухи и сплетни.

— Если позволите, мы не будем это обсуждать. В интервью об этом тоже лучше не упоминать.

— Как скажете. Вы считаете себя сильной женщиной?

— Не знаю. Я не думала об этом.

— Она — кремень. То, что она выдерживает мало кому под силу и в том, что мы до сих пор вместе целиком и полностью ее заслуга. Знаете, сколько раз я думал, что все. Это конец. Но ей удается с такой легкостью обходить самые нелепые и абсурдные ситуации. С ней страшно иметь дело, ее реакция не предсказуема. За столько лет я до сих пор не знаю, чего от нее ожидать. Говорят же, что от женщины зависит благополучие семьи. Это как раз тот случай. Хотя я сам до конца не понимаю, чем заслужил такую милость, за что она меня так любит. Единственная женщина, принявшая меня со всеми моими недостатками и наклонностями.

Я толкнула его плечом.

— Наверное, с вашим образом жизни как раз такой человек и нужен?

— Возможно, вы и правы.

— А трудно ли жить бок о бок с творческим человеком? Ведь люди искусства находятся в постоянном поиске, что не может не сопровождаться депрессиями, кризисами, запоями и срывами.

— Нет, если заранее знаешь, с кем имеешь дело. Все творческие люди — эгоисты по натуре и в этом нет ничего предосудительного. Они и должны быть такими, чтобы защищать свое творчество от любых нападок. А в женщине они ищут тепло души, потому что постоянно нуждаются в доверии, в ежедневной дозе преданности и восхищения. Поэтому женщина должна уступить им все пространство, отойти в тень. Возможно, из-за этого двум творческим людям трудно ужиться под одной крышей, и такие браки оказываются недолговечными.

— И как ты меня терпишь, я ничего подобного за собой не замечаю.

— Зачем терпеть, нужно просто любить и принимать человека таким, какой он есть.

— Ваш секрет семейного счастья.

— Доверие, доверие и еще раз доверие. Бич современного общества — дефицит доверия. Мы разучились верить друг другу, везде ищем подвох, скрытые мотивы, которых, в сущности, и в помине нет. Доверие — ключ ко всему, первооснова человеческих взаимоотношений.

— Что бы вы пожелали нашим читательницам?

— Всегда помнить и никогда не забывать, что они все-таки женщины, хранительницы домашнего очага, а не ломовые лошади. Взвалив на себя неподъемный груз обязанностей на работе и дома, стараясь все делать самостоятельно и конкурируя с мужчинами, они совсем утратили нежность и беззащитность. Ведь мужчины в женщинах в первую очередь ищут подругу, спутницу жизни, а не соперника, с которым каждый день нужно соревноваться за место под солнцем, статус или более высокий доход. Счастье не в деньгах, а в человеческом отношении.

— Благодарю за занимательную беседу. Если позволите несколько фото и на этом все…

После этого Женя проводил ее до двери и вернулся в гостиную.

— И что это было? — с усмешкой спросила я.

— Интервью! Тебе что-то не понравилось?

— Нет. Спасибо.

— Обращайся!

— Когда Данил с Дашей приедут?

— Ближе к вечеру.

— Не совсем понимаю, они же собирались приехать завтра?

— Да, но в последний момент не захотели трястись целые сутки в поезде и решили взять билеты на самолет! — Эти слова Женя произнес с явной насмешкой. Ну, не люблю я самолеты, что я могу поделать.

— Тогда приготовлю им комнаты. Я собиралась этим заняться вечером.

— А я прилягу, это интервью меня так утомило! — и он с явной наигранностью закачал головой.

Я принялась за уборку: сначала навела порядок в комнате Данила, а после взялась за комнату, где сейчас спала я. «Придется мне перебираться в нашу спальню. Лишней комнаты для Даши у нас нет, да и находится она рядом с комнатой Данила». Прибравшись и собрав все вещи до кучи, напоследок присела, вздохнув: «Теперь все это нужно отнести в нашу спальню…» Взяв небольшую стопку платьев, отправилась туда. Женя лежал на кровати и читал какую-то книгу. Я молча вошла, открыла шкаф и стала развешивать платья. Он, как ни странно, не отпустил ни одного ехидного замечания в мой адрес, как я ожидала, и спокойно вышла за второй стопкой. Правда в этот раз, когда я вошла, он, оторвав глаза от книги, произнес:

— У нас переезд?

Я ничего не сказала, лишь невольно улыбнулась и подошла к шкафу. Пока развешивала платья, Женя сдвинулся на край кровати и, когда я проходила мимо него, подозвал к себе и усадил на колени.

— Лесь, ну хватит дуться! Ну, сколько можно! Ну не было у меня ничего с той девушкой! Не было!

— Не желаю знать никаких подробностей.

— К тому же она не в моем вкусе.

— А мне она показалась очень даже ничего: очень красивой и милой.

— Не такая она уж красивая и милая! Еще и со скверным характером.

— Правда?

— Лесь, ты не выносима!

— Тогда пойду готовить ужин. Скоро мальчики придут со школы, да и Данил с Дашей.

— Ладно, идем готовить ужин! — вздохнул он и действительно последовал за мной, а, присев за кухонный стол, поинтересовался. — Что будем делать?

Я ухмыльнулась, доставая из шкафа терку и небольшую эмалированную чашку.

— Натрешь мне моркови для салата?

— Давай сюда.

— Только сначала покорми Маркизу, а я пока почищу морковь.

Я полезла в холодильник за морковью, а Женя в шкаф за кормом и, насыпав Маркизе полную миску, снова уселся за стол. Я уже успела почистить пару штук и положить их на стол, между делом краем глаза наблюдала за ним. Он молча взял терку и стал вертеть ее в руке, потом спросил:

— С какой стороны?

— Где зубья помельче.

— Хорошо…

Вскоре к нам вышла Надежда Самсоновна и, окинув нас недоумевающим взглядом, хотела забрать у Жени терку, но он отрицательно покачал головой. Она не стала настаивать и, достав свою пряжу, расположилась в гостиной на диване. Женя поначалу помалкивал, а потом заговорил:

— Лесь, ты не справедлива. А что если в результате этой ошибки, я еще сильнее привязался к тебе, если она помогла мне понять, что тебя заменить невозможно.

— Незаменимых людей нет!

— Нет, вы это видите, Надежда Самсоновна, я прилагаю столько усилий, чтобы помириться с ней, а она! В жизни не держал в руках терки! Но знаете, что меня радует, что сейчас не лето. Боюсь, мне бы пришлось перекопать все цветники и грядки и заново все посадить, чтобы заслужить ее прощение.

Надежда Самсоновна слегка улыбнулась, но ничего не ответила.

— Не радуйся слишком, я очень злопамятна. Пусть только наступит весна!.. — Женя покачал головой. — Данил с Дашей сами доберутся или ты поедешь их встречать.

— Сами… — В дверь постучали. — Кстати, это, наверное, и они.

— Не отвлекайтесь, я открою, — отозвалась Надежда Самсоновна и направилась к двери.

Мы с Женей тоже все оставили, и вышли в прихожую. Данил повзрослел, вытянулся, стал на голову выше Жени, хотя прошло-то всего полгода, после того как он был у нас на каникулах. Или просто я давно его не видела. Что касается Даши, она оказалась очень приветливой и доброжелательной девушкой, небольшого роста, стройная, длинные каштановые волосы были заколоты на затылке. Удивительно, но на лицо они даже чем-то похожи с Данькой. Немного погодя пришли Артем с Егором. Когда они увидели Данила, то их радости не было предела. Поэтому спать все легли далеко за полночь. Вначале первого я стала всех выпроваживать по спальням, а сама еще задержалась под предлогом собрать разбросанные вещи, а на самом деле мне не хотелось идти в спальню и оставаться с Женей наедине. Я не знаю, что ему сказать… Все это время в гостиной работал телевизор: шел какой-то фильм, и я, присев на диван, поначалу засмотрелась, но незаметно задумалась о своем… Сегодня и вправду был странный день… Еще утром спозаранку меня разбудил звук капели, барабанящей по металлическому карнизу. Началась оттепель, и весь снег, выпавший три дня назад, практически растаял, если, наверное, и сохранился, то только в парке и горах. Это так символично…

Не знаю, специально Женя сделал или это были его очередные дурачества, но что-то во мне изменилось: тронулся лед, сковывавший сердце последние два месяца. Я видела его глаза во время интервью — глаза человека никогда не врут, — ему было плевать на него: он все это говорил для меня…

Резко мой взгляд остановился на журнальном столике: на нем почему-то лежал мой дневник — блокнот в темно-коричневой кожаной обложке, которая за столько лет изрядно износилась. Я наклонилась и взяла его в руки с мыслью о том, почему он лежит здесь? Я же всегда храню его в спальне… Бегло пролистав несколько первых страниц, меня охватила ностальгия… Сколько себя помню, я всегда писала, будучи подростком и в студенческие годы. Мне всегда нравилось описывать внутренние терзания и события с особой тщательностью и скрупулезностью, стараясь ничего не упустить из виду. Вроде бы напишешь на бумаге о наболевшем и чувствуешь, что отлегло от сердца, как своего рода сеанс психотерапии, позволяющий устаканить мысли и чувства.

И мне почему-то на ум пришли слова папы, что эти записи бесценны и в них заключены самые важные воспоминания, которые помогут возродить отношения, уберегут в критических ситуациях от принятия неправильных решений, когда кровь стучит в висках, сжимаются кулаки и хочется одного — послать все куда подальше, а потом собирать свою жизнь по кусочкам.

Говорила ли я тогда серьезно Жене, что хочу жить отдельно? Не знаю… Во мне говорили обида и гордость. Я устала от всего… Невольно взгляд остановился на странице, где мы только-только познакомились с Женей… Как же это было давно…

«10.01.2005 г. Не успела утром прийти на работу, как меня сразу вызвал к себе Анатолий Владимирович — проректор по воспитательной работе, по совместительству хороший папин друг. Они с ним почти ровесники. Анатолий Владимирович старше папы на год, но выглядит гораздо моложе. Что сказать, бывший спортсмен, да и сейчас активно пропагандирует среди студентов, да и преподавателей здоровый образ жизни и занятия физкультурой. После окончания университета до начала нового учебного года мне посчастливилось поработать вместе с ним в приемной комиссии. Анатолий Владимирович тогда курировал отдел по набору абитуриентов, а я была его правой рукой. Потом я с головой ушла в преподавательскую деятельность, а Анатолия Владимировича вскоре назначили проректором по воспитательной работе. Иногда в знак старой дружбы он обращается ко мне за помощью в каких-нибудь очень ответственных делах. На этот раз помочь с мероприятием ко дню студентов, в частности с организацией и проведением заключительного концерта. Он обосновывал это тем, что я молода, энергична, близка к студенческой аудитории и еще ни разу его не подводила.

— А кроме меня более молодых и энергичных не нашлось? Вы же знаете, насколько я загружена учебным процессом, да и консультацией.

— Какой учебный процесс! — возразил Анатолий Владимирович. — Студенты на каникулах. Ты меня не проведешь!

Я усмехнулась.

— А консультация? Я как раз собиралась взять дополнительные часы.

— На все про все у тебя уйдет пару дней. Можешь считать, это личной просьбой. Я хочу, чтобы все прошло гладко и без эксцессов.

— Странный, однако, у вас выбор группы для концерта.

— Это решили студенты и профком. В понедельник двадцать четвертого числа где-то к обеду они будут в Студенческом центре. Не забудь! Я хочу, чтобы ты проследила за проведением всех подготовительных работ и по возможности оказывала всяческое содействие. Все, что потребуется, лишь позвони, тут же будет исполнено. Потом с меня причитается, проси что угодно, только не жениться! К сожалению, я уже занят, и бросать свою старушку пока не собираюсь.

Я усмехнулась. Конечно, я согласилась, как бы я смогла отказать. Откажись, Анатолий Владимирович позвонит папе, а он мне: «Нужно помочь!» И все, круг сомкнется. Хотя у меня как раз с двадцать четвертого числа начинаются тренинги в консультации. Ну, ничего как-нибудь успею. В первый раз что ли! Выходя от Анатолия Владимировича, меня охватило странное чувство: лет десять назад мы с Настей увлекались их творчеством, заслушивались песнями. Такие глупости лезут в голову. А теперь я буду помогать им с концертом… Надо об этом срочно рассказать Насте.

— Ты снова перекрасила волосы! — произнесла я, входя к Насте в кабинет.

— Да! Теперь я — жгучая брюнетка. Хочу, чтобы наступивший год принес мне грандиозные перемены, и решила этому поспособствовать, начав с прически. Ну как, мне идет?!

«И в этом вся Настя! Она живая и непредсказуемая, в отличие от меня, предсказуемой и рассудительной, порой до занудства».

— Идет! Ты себе не изменяешь!

— Ага! Тебе-то меня не знать!

И вправду мне-то не знать! Ведь мы дружим с детства: когда мне было шесть лет, мои родители разменяли нашу старую двухкомнатную квартиру на частный дом в Центральном районе Оренбурга, а Настя жила по соседству. Наши родители как-то сразу сдружились, да и мы тоже, так что всю школу и институт просидели за одной партой, даже два года проработали на кафедре биологии, а потом я перевелась на психологию.

— Кстати! Лесь! Ты не представляешь, кто на днях вернулся!

От ее слов я вздрогнула, а сердце беспокойно заколотилось.

— Неужели?.. — произнесла я и замолчала.

— Да, Сергей! Видела его позавчера у Стаховых, когда провожала Пашу. Он спрашивал о тебе!

— Надеюсь, ты не наговорила ему никаких глупостей? — зная очень хорошо Настю, спросила с опаской.

— Нет, не успела, — усмехнулась она. — Времени не хватило, мы недолго разговаривали. Ну, ты рада или нет?

— Ты так спрашиваешь, будто я дожидалась его из армии и теперь должна прыгать до потолка от счастья. Почему я должна радоваться? Все осталось в прошлом. И как он?

— Почти не изменился… — начала говорить Настя, но прервалась, взглянув на часы. — Ой, у меня же сейчас зачет! — воскликнула она и, похватав со стола документы, на бегу добавила. — Ладно, после договорим.

И она вышла, оставив меня в расстроенных чувствах. Одного упоминания о Сергее хватило, чтобы вывести меня из равновесия. И как назло работы сегодня было мало, поэтому после обеда, умаявшись от ничегонеделанья, ушла пораньше, но домой идти не хотелось, и я решила прогуляться до Пешеходного моста, посмотреть на Урал — зимой он прекрасен. Люблю неторопливые прогулки: они успокаивают и приводят мысли в порядок. Как раз то, что мне сейчас нужно. Может, хотя бы она отвлечет меня от мыслей о Сергее… Сергей!.. Мы с ним ровесники, учились на одном курсе в университете, только на разных специальностях: он на психологии, а я на биологии. На четвертом курсе у нас завязались довольно близкие отношения. Все к этому располагало: наши родители давно дружили, да и Настя стала встречаться с Пашей. Мы мечтали, что после учебы поженимся. Но не сложилось… Незадолго до выпускных экзаменов между нами будто пробежала черная кошка, и все пошло наперекосяк. Мы расстались. Сергей уехал стажироваться за границу. Я пребывала в отчаянии, хотела все бросить и уехать с ним. Но он был не преклонен, видимо, испугался, что я стану обузой для него в чужой стране. А теперь он вернулся… Зачем? И надолго ли? Вроде бы, по рассказам Насти, он не собирался возвращаться… Впрочем, меня не должен тревожить его приезд: все осталось в прошлом, ни к чему бередить старые раны. Но… Продолжая думать все в том же духе, не заметила, как оказалась у спуска к набережной и, остановившись на смотровой площадке, залюбовалась: перед моим взором открылся живописный вид на заснеженные берега и скованный толстым льдом Урал. Холодное солнце уже клонилось к горизонту — жаль, зимой так быстро наступают сумерки, — и пора возвращаться.

А дома, только перешагнув порог, до меня сразу донеслись голоса: кто-то был у нас в гостях. Резко различила голос Сергея — его приглушенный, хрипловатый голос ни с кем не перепутать! — и замерла на месте. Давно забытый душевный трепет пробежал по венам. Простояв несколько минут, словно в оцепенении, все-таки взяла себя в руки и направилась в гостиную. Наспех поздоровалась с Сергеем и его отцом — Петром Леонидовичем, — и ушла к себе. Выжидала около получаса в надежде, что они за это время уйдут, но нет! Мама накрывала на обеденный стол в гостиной. Значит, они останутся на ужин, и мне ничего не оставалось, как только спуститься и помочь с приготовлениями.

Пока расставляла посуду, старалась не обращать внимания на Сергея, но тщетно. Глаза сами смотрели на него. Он совсем не изменился, остался таким, каким я запомнила его с института, только возмужал, выглядел теперь более статно. Как всегда, одет с иголочки, чисто выбрит, русые волосы аккуратно подстрижены и идеально зачесаны набок. Этого у него не отнять. Как ему это удается? Я всегда думала, что это заслуга его мамы — Татьяны Михайловны. Но нет! Видимо это черта характера, потому что Паша не такой, хотя они и братья, всегда выглядит растрепанным и неухоженным.

Во время ужина по ходу беседы папы с Петром Леонидовичем, узнала, что Сергей после шести лет скитаний, вернулся насовсем, и теперь будет работать у нас на кафедре. Поэтому они-то и пришли к папе: он руководит кафедрой психологии более пяти лет. «Только этого мне и не хватало! — мысленно ужасалась и прикидывала, сколько неудобств это создаст. — Похоже, пора заняться вплотную консультацией и взять побольше часов на этот семестр. По-другому никак: я не смогу постоянно встречаться с Сергеем и делать вид, что ничего не было!..»

17.01.2005 г. Мы не виделись с Сергеем всю неделю, если не считать пары раз мельком на кафедре. Но сегодня папа попросил меня помочь ему принять экзамен у заочного отделения и, как оказалось, Сергея тоже. Вдобавок ко всему, папа ушел посреди экзамена и больше не вернулся, чем смутил меня ещё сильнее. В жутком напряжении просидела до конца экзамена. Я не предполагала, что будет так сложно. И когда, наконец, последние студенты покинули аудиторию, облегченно выдохнула и хотела быстро собрать документы и уйти, но замешкалась.

— Ты все-таки переучилась на психолога? — спросил Сергей невзначай.

— Да, — ответила я и, не поднимая глаз, продолжала вкладывать бумаги в папку с файлами.

— За те годы, что мы не виделись, ты ничуть не изменилась, даже черному брючному костюму не удается накинуть лет! Только перестала красить волосы в русый. Естественный цвет тебе к лицу.

Я хмыкнула. Это правда, я уже давно не осветляла волосы, решив, что натуральный каштановый идет мне больше и не нужно беспокоиться об отрастающих корнях.

— Ты тоже… — нерешительно отозвалась я и следом добавила. — Мне пора.

— Лесь! Не уходи! — с мольбой произнес Сергей и взял меня за руку. — Послушай, я хочу поговорить.

Я недоверчиво посмотрела на него.

— Боюсь, нам больше не о чем разговаривать. Все давным-давно сказано. Кто старое помянет, тому глаз вон! — и, отдернув руку, намеревалась поскорее уйти, но Сергей преградил мне путь. — Пропусти!.. — воскликнула я, но внутренне почувствовала, что если скажу еще хоть слово, голос дрогнет.

Но Сергей и не думал отходить. Я хотела обойти его, но он схватил меня за запястье и, притянув к себе, стиснул в объятиях.

— Отпусти!..

— Я хочу всего лишь побеседовать. Мы столько времени не виделись.

— Все уже давным-давно сказано, и у меня нет никакого желания ворошить прошлое.

Не обращая внимания на мои слова, Сергей продолжал обнимать меня. Я ощущала тепло его тела, до боли знакомые объятия. За шесть лет, что мы не виделись, я не забыла их. Остатки моей решимости вмиг улетучились, и я не заметила, как склонила голову ему на грудь. Так мы оставались долго… Незаметно волнение улеглось, и его сменила опустошенность.

Это так странно, но я ничего не чувствовала к Сергею: ни былого трепета, ни былого восторга, ни былого томительного предвкушения чего-то большего. Ничего! Пока размышляла, Сергей неожиданно взял меня за подбородок и, наклонившись, хотел поцеловать.

— Даже не думай! — возразила я и оттолкнула его.

Сергей не ожидал этого и отшатнулся, а я, выскользнув из его объятий, впопыхах покинула аудиторию. Куда шла, не осознавала, главное было идти, не стоять на месте. Оказавшись в конце коридора, я свернула на лестницу и стала подниматься по ней, торопливо преодолевая ступеньку за ступенькой, но в пролете пятого этажа резко остановилась. «Глупо бегать от Сергея по университету, к тому же у него не тот характер: он ни за что не побежит следом, а жаль, наверное…» Я постояла еще несколько минут, чтобы окончательно успокоиться, и уже хотела спускаться, как вдруг, откуда ни возьмись, появилась худощавая светловолосая девушка: лицо у нее было то ли взволнованным, то ли перепуганным, и сразу же бросилась ко мне.

— Прошу, помогите! Я не знаю, что делать, к кому обратиться… — произнесла она и залилась слезами.

— Что случилось? — озадаченно поинтересовалась я.

— Пойдемте! Пойдемте со мной, — и она схватила меня за руку и потянула за собой. — Я не знаю… Не знаю, что на нее нашло…

Ничего не понимая, я последовала за ней и, переступив порог аудитории, наконец, увидела другую девушку, тоже худенькую, с рыжими кучерявыми волосами: она стояла на подоконнике с открытой створкой и намеревалась спрыгнуть. Я немедля подошла к ней и, повысив голос, спросила:

— Кому слишком жарко стало?

Она резко обернулась и еле слышно произнесла:

— Не подходите!.. Я спрыгну!..

Я наклонилась к стеклу и посмотрела на улицу:

— Прыгай! Только место неудачное выбрала. С этой стороны никогда не убирают снег, и он наверняка смягчит удар. Так что разбиться может, не разобьешься, а вот покалечишься вполне возможно.

— Я все равно, это сделаю… Я… я не хочу жить…

— Нет таких проблем, которые нельзя решить! Конечно, кроме смерти, а в остальном все поправимо. К тому же подумай о родителях, близких. Разве они заслужили те страдания, на которые ты их повергнешь своим легкомысленным поступком? Лучше спускайся, и мы спокойно все обсудим.

Она молчала и продолжала смотреть вниз.

— Ну, хорошо. Я тоже залезу, — и уже хотела ставить ногу на стул, но она обернулась и произнесла:

— Не надо…

— Тогда спускайся! Пока ты стоишь там, я ничем не смогу помочь тебе. Руку давай!

Медленно хватаясь за раму, она присела на корточки, и я схватила ее.

— Вот и молодец! А теперь аккуратно слезай…

Она спрыгнула на пол, ее шатало. Без лишних слов к ней подбежала первая девушка, и она бросилась в ее объятия и судорожно разрыдалась, а я поторопилась закрыть окно. Поначалу молчали. Я терпеливо ждала, пока не миновали первые приступы отчаяния, и бурные рыдания не сменились легкими всхлипами, потом заговорила:

— Наверное, будет не лишним познакомиться, раз мы с вами попали в такую переделку, как вы считаете?

— Я — Кристина, — отозвалась первая девушка, — а ее зовут Диана.

— На каком курсе учитесь, девочки?

— На втором.

— Какой факультет?

— Филологический…

— Ну, рассказывайте, что у вас стряслось, что кроме как выпрыгнуть из окна, другого способа решить проблему не нашлось.

Диана снова уткнулась в грудь подружке и заплакала.

— Понимаете, — заговорила Кристина, поглаживая Диану по спине, — сегодня у нас был экзамен, и Диана его не сдала. Теперь ей грозит отчисление…

— Но я так понимаю основная причина ни в этом?

— Нет… — произнесла Кристина и замешкалась.

Я это заметила:

— Рассказывайте. Если я не буду знать всего, не смогу помочь!

— Ну, в общем… Диана встречалась с парнем, а недели две назад узнала, что беременна. Когда сообщила Тимуру, он разорвал с ней отношения… Вот она и…

— Ясно… — отозвалась я и замолчала. «Подобные истории стары как мир, — промелькнуло в мыслях. — Как далеко вперед не шагнул бы технический прогресс, в обыденной жизни ничего не меняется… — и невольно взглянув на Диану, заметила, что ее всю передергивает и меня осенило. — Она же вся продрогла, пока стояла на подоконнике в двадцати градусный мороз!»

— Да ты же вся дрожишь! Нет! Так дело не пойдет! Идемте со мной!

Когда мы спустились на третий этаж, я попросила Кристину сходить за теплыми вещами, а сама повела Диану к себе в кабинет.

— Садись ближе к батарее, там теплее, а я пока поставлю чайник.

Она медлила.

— Садись! Садись! — подогнала я ее. — Отогревайся! А то подхватишь еще воспаление.

Через минут пять вернулась Кристина, и мы принялись за чай. По ходу разговора старалась отвлечь их от неприятных мыслей: расспрашивала об учебе, интересовалась, откуда они приехали. За беседой время пролетело незаметно.

— Ну, что лучше? — спросила у Дианы.

— Да…

— Надеюсь, в дальнейшем обойдемся без глупостей? — Они кивнули. — Ну что ж, тогда сейчас отправляйтесь по домам, а завтра жду вас у себя. Посмотрим, что можно будет сделать. Меня вы найдете здесь в триста двенадцатом кабинете или если что, разыщите на кафедре.

— Простите, но вы не сказали, как вас зовут?..

Я улыбнулась:

— Заславская Олеся Юрьевна.

И они стали одеваться, а я обратилась к Кристине:

— По возможности не оставляй ее сегодня одну.

— Мы живем в одной комнате в общежитии.

— Это хорошо. Сами дойдете или я могу вас проводить?

— Сами! Спасибо! — накидывая пуховик и застегивая его, ответила Кристина.

Я проводила их до лестничного пролета, и мы попрощались. Кристина с Дианой не спеша стали спускаться, а я еще некоторое время постояла. Мысленно прокручивала все произошедшее от начала до конца и ужасалась тому, что могло бы произойти, не появись я вовремя. Легкая усталость разлилась по всему телу. «Нужно вернуться за вещами и тоже идти домой. Сегодня был трудный день…» — и вздохнула. Еле передвигая ноги, побрела в кабинет. Неожиданно меня окликнул Сергей. Я невольно остановилась и, когда обернулась, он уже поравнялся со мной.

— Я думал, ты уже ушла, — начал он говорить, но видимо, обратив внимание на мой расстроенный вид, спросил. — Что с тобой?

— Мне… — попыталась я ответить, но голос дрогнул.

Резко ноги подкосились, и я чуть не оступилась, но Сергей успел меня удержать. Наши взгляды встретились. В то мгновение что-то во мне шевельнулось, что-то давно забытое…

— Пойдем… — сказал он после непродолжительного молчания.

Сил отпираться и возражать не осталось. Пока мы шли до кабинета, меня начало трясти.

— Проходи, присаживайся… — произнес он, но ноги не слушались.

Тогда Сергей помог мне дойти до небольшого диванчика, усадил и, накинув на плечи свой пиджак, отошел к столу. «Да, коньяк будет не лишним, — подумала про себя. — Хотя меня от одного его запаха воротит, но сейчас не тот случай». Первую рюмку выпила залпом, вторую не осилила, чуть-чуть пригубив, поставила обратно. Сергей, присел рядом и крепко обнял. Я не противилась, а, почувствовав знакомые прикосновения, склонила голову ему на грудь.

— Что же все-таки произошло? — поинтересовался Сергей. — Надеюсь, это не из-за меня?

— Нет! — возразила я и бегло рассказала ему о случившемся.

Пока говорила, Сергей ни разу не перебил меня, но стоило мне замолчать, резко спросил:

— Ты уверена, что ее можно было отпускать? Мы же в случае чего проблем не оберемся.

— Да, завтра я этим займусь… — ответила я и зевнула.

Выговорившись, мне стало легче, будто гора с плеч упала, да и коньяк сделал свое «темное» дело: постепенно по всему телу разлилась приятная нега, дрожь отступила, и я не заметила, как уснула. Пришла в себя только под утро: моя голова покоилась у Сергея на груди. Мне стало не по себе, и я резко приподнялась. Он сразу открыл глаза.

— Который час?

— Около шести.

Я встрепенулась.

— Мне лучше уйти!

И резко встав, на бегу поправила волосы, одернула одежду и выскочила из кабинета, словно меня окатили холодной водой.

18.01.2005 г. На улице было морозно: ледяной северо-западный ветер дул навстречу, пронизывая насквозь и обдавая лицо жгучим холодом, но хорошо отрезвлял разум. Я ни на минуту не переставала думать о Сергее, но потом меня осенило: «Во всей вчерашней суматохе, я забыла позвонить родителям и предупредить, что задержусь. Ума не приложу, как теперь оправдываться?». До дома дошла быстро, не успев придумать ничего вразумительного и похожего на правду. Понадеялась, что смогу незаметно пробраться в комнату, а потом скажу, что пришла поздно, когда все спали. Не включая в прихожей свет, тихо разделась, и уже намеревалась проскользнуть на лестницу, но из кухни послышался голос папы:

— Леся, это ты?

— Да… — нерешительно отозвалась я.

А он тем временем выглянул в прихожую и произнес:

— Доброе утро. Как там девочки? — Я уставилась на него и нечаянно выронила из рук сумку. — Не удивляйся, мне вчера позвонил Сергей и обо всем рассказал. Ты была в общежитии?

— Да…

Он улыбнулся:

— Мы с Сергеем так и подумали, зная, какая ты отзывчивая и добросердечная, вряд ли смогла бы оставить их одних. Да ты, наверное, голодная? А я пристаю к тебе с расспросами. Пойдем, я как раз кофе сварил, заодно и все расскажешь.

Пройдя на кухню, хотела направиться к холодильнику и приготовить все к завтраку, но папа меня остановил:

— Присаживайся, я за тобой поухаживаю, — улыбаясь, произнес он. — Ну, как там девочки? Все хорошо?

— Пока не ясно, ей нужна сейчас поддержка. Сегодня схожу в деканат и разузнаю, можно ли еще что-нибудь сделать. Совсем не хочется, чтобы из-за одного необдуманного поступка, вся жизнь шла под откос.

— Попробуй, если понадобятся связи, обращайся! — шутя, произнес папа, чем вызвал у меня на лице легкую улыбку.

Мы еще немного поговорили, а потом я поднялась к себе. На душе было неспокойно. «А Сергей оказался разумнее меня. Теперь я перед ним в долгу: он выгородил меня перед родителями… Замечательно! Что ещё сказать?! Не понимаю, как я могу иногда быть такой безответственной! Он же будет теперь на что-то надеяться…»

***

До обеда было много работы, ни на минуту не присела, что в некоторых случаях очень кстати, потому что отвлекает от навязчивых мыслей, а во второй половине дня ко мне зашли Кристина с Дианой. Я как раз включала электрический чайник в розетку.

— Проходите, — добродушно отозвалась я, когда увидела их на пороге кабинета. — Присаживайтесь, сейчас попьем чаю, заодно и побеседуем.

Через минут пять чайник вскипел, и я разлила кипяток по кружкам и протянула девочкам.

— Не стесняйтесь и пейте чай! Первое, что меня интересует, хочешь ли продолжать учиться?

— Я-я хочу, — несмело начала Диана. — Но…

— Я попробую договориться о пересдаче. Не тревожься по этому поводу, лучше скажи, точно ли ты решила продолжать учебу? Просто мне не хочется, чтобы получилось так, что я сейчас пробегаю, организую все под свою ответственность, а ты возьмешь и не явишься на экзамен.

— Я-я хочу учиться…

— Тогда вот тебе листочек, и напиши мне подробно: какой предмет, данные преподавателя, когда был экзамен и т.д. Кстати, это у вас последний экзамен или еще будут?

— Нет, последний, — ответила Кристина.

— Теперь поговорим о Тимуре… — Они уставились на меня. — Внизу напиши его данные, как зовут, где учится, факультет, специальность. Я хочу задать ему несколько вопросов.

— Не надо… — испуганно произнесла Диана.

— Я всего лишь побеседую с ним, не бойся! Уж хуже точно не будет! И последнее, что ты намерена делать с беременностью?

Диана вздрогнула и выронила ручку.

— Она еще не решила, — ответила Кристина.

— Ладно. А какой сейчас срок?

— Девять недель… — тихо отозвалась Диана.

— Хорошо… Значит, пока будем разбираться с учебой.

Когда они ушли, я отправилась в деканат, чтобы попытаться договориться о пересдаче или хотя бы узнать, можно ли еще что-нибудь изменить. Но, к сожалению, ничего вразумительного декан мне не ответила, начала ссылаться на порядок, утвержденные нормы и тому подобное. Не люблю женщин-руководителей, с мужчинами гораздо проще. Похоже, придется, обратиться за помощью к папе, и когда пришла домой, он как раз сидел в гостиной и читал газету. Ненароком в разговор вклинилась мама:

— И в кого ты у нас такая сердобольная? Лучше бы о себе подумала. Ты с каждым студентом собираешься так носиться?

— Мам, ну зачем ты так! Не с каждым, просто все случилось у меня на глазах. Я не могу все так оставить. Если я не вмешаюсь, она с собой точно что-нибудь сделает, а я этого не хочу.

— Просто нужно разбираться в людях, — высокомерно отозвалась мама, — и не прыгать на шею к первому встречному, не узнав его хорошо, чтобы потом ни о чем не жалеть.

— Мам, что сделано, то сделано. Речь сейчас не об этом.

— Сонь, Леся права. Я попробую что-нибудь сделать. Ты оставь мне все контакты, а я завтра этим займусь.

Наконец, оказавшись в комнате, подключила телефон к зарядке, который со вчерашнего дня не удосужилась полностью зарядить. Среди кучи пропущенных звонков было сообщение от Сергея: «Ты утром так быстро убежала, но запах твоих духов остался на моем пиджаке…» Я вздохнула.

19.01.2005 г. Утром сходила в деканат и разузнала про Тимура; он учится на третьем курсе на специальности «Информационные системы». После недолгой беседы, договорилась с замдекана, чтобы она вызвала его ко мне по личному вопросу. К двум часам, как ни странно, я почему-то была уверена в обратном, Тимур пришел — высокий парень, шатен, заметно, что из хорошей семьи, воспитанный. После небольшой паузы я представилась и перешла к сути разговора.

— Ты, наверное, удивлен, зачем я вызвала тебя? — Он кивнул в ответ. — Дело в том, что во вторник вечером я невольно стала свидетельницей не очень приятной сцены, которая, если бы я не подоспела вовремя, могла закончиться плачевно. — Тимур озадаченно смотрел на меня. — Вы же знакомы с Дианой с филфака?

Услышав ее имя, он резко переменился в лице.

— Вижу, что знаешь, о ком я говорю. Так ты мне должен спасибо сказать, потому что избавила тебя от угрызений совести. В тот вечер прямо на моих глазах она хотела выпрыгнуть с пятого этажа. По счастливой случайности я проходила мимо и помешала ей это осуществить. — Мои слова его ошеломили, но я продолжала. — Я в общих чертах знаю, что между вами произошло, поэтому…

Не дослушав меня, он резко соскочил и хотел направиться к двери.

— Сядь, пожалуйста. Я не собираюсь читать тебе нотаций или учить уму разуму. Если родители не научили отвечать за свои поступки, мне за двадцать минут вряд ли удастся это сделать. Единственное, что меня сейчас волнует, судьба Дианы. Вы так юны. Вы совершенно не знаете жизни, а уже взваливаете на себя такую огромную ответственность. К тому же отважиться на самоубийство в таком юном возрасте, согласись, не очень хорошая предпосылка. Поэтому я хочу ей помочь во всем разобраться. От тебя мне нужно лишь одно — знать: я могу на тебя рассчитывать или ты все решил окончательно и на этом умываешь руки?

Он молчал, но потом, видимо, собрался с мыслями и заговорил:

— Вы же сами сказали, что мы юны. Зачем нам эта ответственность? Какие из нас родители? Нам еще учиться и учиться. Я ей предложил сделать аборт, и пусть остается все по-старому, но она сама не захотела.

— Правильно, как можно убить живое существо, пусть еще совсем крошечное. Всего-то потребуется год, чтобы он стал таким же равноправным человеком, как и мы с тобой. Следуя твоей логике, можно сказать, иди, убей любого другого, разница лишь в том, что один уже появился на свет и живет полноценно, а другой — пока в утробе матери. Жизнь в любом проявлении бесценна. Он уже живой, ваша частичка…

— Я не передумаю… — резко отозвался он и поднялся.

— Твое право, — произнесла я и вздохнула, а Тимур торопливо покинул кабинет.

Следом зазвонил телефон. Это был папа… Ему все-таки удалось договориться о пересдаче. «Надо порадовать девочек! — подумала я и в конце дня, закончив все дела, зашла к ним в общежитие.

— У меня две новости: одна хорошая, другая не очень. Пересдачу назначили на следующей неделе, точную дату узнаешь в деканате. Так что не трать зря время и начинай готовиться. Сегодня также беседовала с Тимуром…

По лицу Дианы мгновенно полились слезы. Я присела рядом и взяла ее за руку.

— Не плачь, время лечит любые раны, к тому же тебе нельзя волноваться, подумай о ребенке.

— Вы не понимаете… — произнесла она.

Ее слова я восприняла, почему-то как укор, от чего в груди болезненно защемило. Я сразу вспомнила о расставании с Сергеем, и как мне было тяжело свыкнуться с тем, что мы больше не вместе, что нас нет. Увы, времени не удалось стереть ту душевную боль и то безразличие ко всему: к учебе, к дальнейшей жизни. Весь мой мир тогда сомкнулся вокруг Сергея и наших отношений, остальное не имело значения. Один неудачно сданный экзамен вывел меня из оцепенения и вернул к реальности, и я нашла силы превозмочь себя и идти дальше.

— Не суди предвзято. Не считай, что преподаватели — не люди и нам чужды боль и страдания? Все когда-то были молоды, юны и неопытны. Поверь, у каждого остались раны в душе, которые никогда не затянутся. Просто с годами ты начинаешь смотреть на все другими глазами. Через несколько лет ты тоже взглянешь на случившееся по-иному. Никто не знает, как сложится жизнь. Возможно, и Тимур одумается, захочет вернуться и о ребенке станет заботиться… Да это и не важно. Главное, сейчас ты должна решить, что делать с беременностью, пока срок маленький.

— Я хочу ребенка… Но кому я нужна буду с ним… На что я его буду содержать? А если выйду на работу, не смогу учиться…

— Все решаемо. Этот год ты можешь спокойно доучиться — срок позволяет, а потом взять академ или перевестись на заочку: будешь параллельно учиться и работать. Кроме того у тебя есть родители, они обязательно помогут.

— Мама на порог меня не пустит!

— Почему ты так считаешь? Ну, покричит, отругает, но она тоже мать, все поймет и не оставит в беде. Во всяком случае, сейчас готовься к экзамену, а после решим, что делать дальше… Единственное, прошу, не совершай необдуманных поступков. Нужен будет совет, мой номер телефона у тебя есть, можешь звонить в любое время суток, хоть среди ночи…

24.01.2005 г. С утра Диана пересдавала экзамен. Конечно, подготовилась она слабо, но преподаватель попался понимающий и вошел в положение. Спасло еще и то, что до этого в ее сторону никаких нареканий не было, и училась она почти на «отлично»; преподаватель сам удивился, почему она не сдала экзамен с первого раза. А после мне позвонила директор Студенческого центра и сообщила, что участники группы прибудут туда к одиннадцати часам. С чувством легкого непонятного волнения, не отпускающего меня еще со вчерашнего вечера, отправилась туда. На улице прояснилось: утром, когда я шла на работу, город окутал густой туман, но стоило взойти солнцу, он трусливо сбежал, оставив после себя улику — толстый слой инея на ветках деревьев, сосновых иголках и проводах, который поблескивал в лучах солнца миллионами огоньков и слепил глаза…

Подоспела я вовремя, участники группы приехали следом. Мы быстро познакомились. Состав у них поменялся. Из прежних припоминаю только Макса: он совмещает должность администратора и бас-гитариста; среднего роста, худощавый. Из новых: Кирилл и Никита. Кирилл играет на клавишных; красивый высокий блондин, его серые глаза излучают неподдельное тепло, что полностью соответствует его добродушному характеру. Никита — барабанщик, тоже высокий, темноволосый, немного застенчивый, по крайней мере, не такой открытый, как Кирилл и Макс. Эти двое очень разговорчивы и остры на язык. Буквально через несколько минут подошли наши IT-специалисты. Я их представила Максу и остальным ребятам. Собственно им с ними и работать.

— Это Олег. Он у нас главный по технической части. Поможет вам во всем разобраться, подключить и наладить аппаратуру…

Я взглянула на часы. Время поджимало; нужно было бежать на следующий тренинг.

— Вы осваивайтесь пока здесь, а у меня еще есть дела. Позже подойду.

И стала отходить, но вдруг резко обернулась и сказала Олегу:

— Если возникнут трудности, сразу набирай меня!

Олег кивнул в ответ, и я намеревалась идти дальше, но сделав пару шагов, неожиданно с кем-то столкнулась. Мгновенно ощутила легкое скольжение руки по спине, не позволившее мне отшатнуться назад. Быстро извинилась и, не дожидаясь ответа, поспешила выйти из зала, только возле выхода, не знаю зачем, я оглянулась. Что-то побудило меня это сделать, и я заметила среди ребят группы их солиста. «О-о… — вырвалось у меня. — Значит, я на него налетела!» Сердце екнуло, а ноги еще чуть-чуть бы и подкосились. Не ожидая от себя подобной реакции, резко отвернула голову и удалилась.

Проведя тренинг и пообедав, снова пришла в Студенческий центр. За это время Олег, наверное, раз пять мне позвонил! Между делом нас познакомили с Д. (Узнать настоящее имя, у меня не хватило смелости, а так как не люблю всякого рода прозвища, буду писать сокращенно). На вид ему чуть больше тридцати пяти, среднего роста, широкоплечий — я почему-то всегда представляла его выше и коренастее, обман зрения, — а в манере говорить, ощущалась неподдельная внутренняя сила. Возможно, она и вынуждает меня без конца смущаться.

Во второй половине дня в основном занималась тем, что постоянно куда-то бегала. Когда такое было, чтобы с первого раза все получалось. Нет, пока весь не изведешься, ничего не выйдет. Но мне это даже нравилось. Я меньше времени проводила в зале для выступлений. Правда, к концу дня я совершенно выбилась из сил и сидела на одном из мест в зрительном зале, на случай, если еще что-нибудь понадобится. Но на сцене работа спорилась: все бегали, что-то подключали, настраивали аппаратуру. Невольно ловила себя на мысли, что не сводила глаз с Д. Видимо, отголоски былых девичьих мечтаний все-таки давали о себе знать, так и всплывали в памяти отдельными воспоминаниями. Никогда не любила мужчин обросших, с длинными волосами, но Д. идет. У него они не длинные, концы слегка завиваются, а передние пряди то и дело падают ему на лицо, и он постоянно поправляет их назад. Вдруг будто бы издалека раздался голос Олега:

— Вы кофе хотите?

— Ты меня напугал! Я подумала, что опять куда-то понадобилось бежать, — взяв кружку, добавила. — Благодарю, а еще веревку и мыло!

Он засмеялся.

— Загоняли мы вас! Не беспокойтесь, уже почти все готово.

— Я рада. Проконтролируй, пожалуйста, все. Я в этом мало, что понимаю, поэтому полностью полагаюсь на тебя.

— Обижаете. Когда мы вас подводили?!

25.01.2005 г. Сегодня на кафедре, да и в консультации у меня дел не было. Поэтому из дома прямиком отправилась в Студенческий центр, так сказать продолжить следить за процессом подготовки. После обеда заглянул Сергей: он принес мне на подпись документы. Пролистывая их, обронила, что ему повезло, а то еще чуть-чуть, и мы бы разминулись: я как раз собиралась на часок отлучиться домой, а Сергей, как краб клешнями, ухватился за эту фразу:

— Не хочешь прогуляться или куда-нибудь сходить? Я тоже все дела закончил, только бумаги закину на кафедру.

— Увы, сегодня не получится. Через час мне нужно вернуться. Ответственности за проведение концерта с меня никто не снимал. Анатолий Владимирович на меня рассчитывает.

— Тогда я хотя бы подвезу тебя до дома?

— О, будет очень кстати. Я только вещи заберу.

— Жду на улице…

Проходя мимо сцены, машинально взглянула туда и невольно встретилась глазами с Д.; он пристально смотрел на меня. Я резко отвернулась, почувствовав, что волна смущения предательски разлилась по лицу, и, стараясь больше не задерживаться, вышла из зала. Не понимаю, почему этот мужчина так завораживающе действует на меня, в его присутствии я теряю сосредоточенность, беспричинно начинаю волноваться. Ну ладно, бог с ним!

***

За час до выступления, я напоследок зашла к Олегу, убедиться, что все идёт по плану, ну и в гримерную. Заглянув в дверь, волна удивления разлилась по лицам ребят. Это и понятно, дома я сменила строгий деловой костюм на простую повседневную одежду: надела джинсы и толстовку, да и волосы не хватило времени хорошо уложить — дала волю своим кудряшкам! В мой адрес посыпались возгласы:

— Вы ли это или нет? Мы подумали, что какая-то молоденькая студентка дверью ошиблась!

— Не бойтесь, я! В свободное от работы время!

Удостоверившись, что все в порядке, пожелала удачи и уже намеревалась выходить, но в дверях снова чуть не налетела на Д. Чудом успела отступить в сторону.

— Вы явно настроены против меня враждебно! — усмехнулся он. — Второй раз хотите сбить с ног!

Я улыбнулась, извинилась и поспешила выйти. Уже в коридоре меня неожиданно окликнул Макс. Я озадаченно остановилась.

— Что-то еще?

— У меня возникла одна идея, точнее предложение. Скоро мы планируем снимать клип на новую песню, и может, вы согласитесь принять в нем участие? Как вы на это смотрите? Я думаю, вы нам подойдете.

Его слова я не восприняла всерьез, да и отвлеклась: из гримерной вышел Д. и так испытывающе стал смотреть в нашу сторону, что мне сделалось не по себе. От предложения Макса я не отказалась, но и не дала согласия. Обмолвилась лишь, что «мой номер телефона у вас есть, звоните, обсудим». Честно говоря, тогда мне было совершенно все равно, единственное, чего я хотела, поскорее оттуда уйти.

26.02.2005 г. Сегодня спустя месяц после концерта позвонил Макс, чем сильно озадачил меня. Я и не думала ни о каких съемках. Но он стал так занимательно рассказывать о процессе съемок и заверять меня, что в нем нет ничего сложного. И, в конце концов, любопытство взяло верх над здравым смыслом, и я согласилась. Он пообещал мне скинуть на электронку примерный сценарий, и уже через неделю они приедут в Оренбург и приступят к съемкам. Мне показалось это странным, и я удостоверилась, насколько это удобно? На что Макс ответил, что это их не затруднит, следом у них будет концерт в Екатеринбурге.

3.03.2005 г. Сегодня был первый день съемок. Режиссер клипа планировал сделать все за день и завтра вернуться в Москву, но с самого утра начались трудности, то с аппаратурой возникли неполадки — вышла из строя одна из камер, — то с декорациями. После огромного количества испорченных дублей несколько заключительных сцен так хорошо и не были отсняты. Режиссеру ничего не оставалось, как перенести все на завтра, не засиживаться же теперь здесь до поздней ночи.

И, слава богу!.. Сказать, что я устала — ничего не сказать. Я чувствовала себя как выжатый лимон. Оказывается, это так трудно. Какое-то незначительное движение — поворот головы или разворот — могут снимать по двадцать раз. А о выражении лица я вообще молчу! В конце концов, я не профессиональная актриса. Увы, я могу все представить мысленно, но эмоционально передать — слишком сложно для меня. Тем более повторять по несколько раз на камеру.

Оставшись одна в гримерной, я принялась не торопливо снимать с лица излишки косметики. Шум за пределами гримерной незаметно стихал, только изредка раздавались шаги, и скрипели двери.

Наконец, приведя себя в порядок и побросав наспех все вещи в сумку, направилась к вешалке, чтобы одеться и идти домой, но мое внимание привлек шум шагов. Кто-то приближался к гримерной… Я зачем-то стала прислушиваться и замешкалась. Резко дверь распахнулась, и в ее проеме показался Д. От неожиданности невольно отступила назад.

— Вы?.. Вы кого-то ищете? — произнесла первое, что пришло в голову. — Здесь кроме меня никого нет…

Он ничего не ответил, только прикрыл дверь. Я не сводила с него глаз и тщетно пыталась взять себя в руки, но волнение и страх усиливались. Резко ринулась к вешалке, сняла пальто и, перевесив его через локоть, намеревалась поскорее выйти. Но Д. преградил мне путь: он встал так близко, что я едва успела вытянуть руки, и не дать ему притулиться ко мне всем телом.

— Что вы делаете? Пропустите… — попыталась я возмутиться, но голос дрогнул, и громкого возгласа не получилось.

Одной рукой он приобнял меня, а другой — коснулся лица, заправив за ухо упавшую прядь волос. Я чувствовала его дыхание, неровное и прерывистое. У него такие выразительные серо-зеленые глаза, внутри которых бьется «живой» огонек, поймать и запечатлеть который не под силу ни одному фотографу в мире. Почему я думаю о его глазах?! Странное чувство охватило меня. Я хотела его оттолкнуть, но в то же время, ощущала, что мое тело отвечало ему взаимностью, словно между нами пробежала невидимая искорка и заставила вспыхнуть что-то глубоко спрятанное в недрах души.

Сколько мы так стояли, не знаю. Но холодный рассудок в конец взял верх. Я каким-то образом умудрилась ударить его каблуком по ноге, поразившись, как лихо у меня это получилось, наверное, сработал инстинкт самосохранения. От неожиданности он ослабил руки, и я смогла высвободиться из его объятий. Долго не раздумывая, выскользнула в дверь и впопыхах покинула здание. Сердце, которого до сих пор не было слышно, усиливало стук. Пробежав метров двести, я оглянулась и, увидев, что меня никто не преследует, замедлила шаг.

Домой пришла, еле держась на ногах, усталость в конец подкосила меня. Хорошо, что родители сегодня в гостях, и я спокойно без лишних расспросов поднялась в комнату. Почувствовав себя, наконец, в безопасности облегченно выдохнула. Пока не уснула, лицо Д. стояло перед глазами…

4.03.2005 г. Я видела его лицо утром, когда проснулась, проведя беспокойную ночь, пока спускалась на кухню, чтобы сварить себе крепкий кофе… И в кого я такая впечатлительная! Какой-то незначительный эпизод способен вывести меня из равновесия и вызвать нескончаемый поток мыслей, который я называю «словесной перепалкой». Я все думала-думала и не могла определиться, что же мне делать дальше. «Все-таки нужно довести начатое до конца, собрать всю волю и выдержку в кулак и пойти на съемки: не в моих принципах оставлять незаконченных дел. Кроме того с утра будет лекция в университете, смогу немного подготовиться, — успокаивала я себя. — Если это поможет».

И к половине одиннадцатого я все-таки появилась на съемочной площадке, где меня заждались.

— Мы боялись, что вы про нас забыли, — произнес Макс, увидев меня.

— Приношу извинения. С утра читала лекцию. Забыла вас вчера предупредить. Думала, что найду замену, но не получилось. А телефон остался дома.

Как ни странно, но сегодня все работали слаженно: грим наложили быстро, с костюмом тоже трудностей не возникло. Глазами я невольно искала Д., но его нигде не было. Впрочем, он всегда появляется там, где ты совершенно не ожидаешь его увидеть: мы с ним столкнулись возле съемочной площадки. Он молча прошел мимо.

Но во время съемок было сложнее. В заключительном эпизоде по замыслу режиссера Д. должен был обнять меня. Поначалу я держалась уверенно, ведь на нас устремились десятки глаз. Но он так сильно стиснул руки, что мне стало не по себе. Он едва заметно улыбался и не сводил глаз. Его обычно задумчивый и отстраненный взгляд смягчился, сделался таким проникновенным и ласковым. Он смотрел с такой нежностью, чем вызвал у меня еще больше недоумения, чем вчера в гримерной. Какие у него глаза!..

И я, не справившись с волнением, ушла с площадки после второго дубля, чем вызвала негодование на лице режиссера… Еще два мучительных дубля… А в последнем, как назло, моя нога неожиданно подвернулась и, чуть не упав, на мгновение склонила голову на грудь Д., из-за чего еще больше смутилась и разволновалась, а он шепнул: «Сама судьба толкает тебя в мои объятия, как ты считаешь?» Я вся вспыхнула, но, услышав заветное слово «Снято!», перевела дыхание и вздохнула с облегчением. Слава богу, на этом все!..

Потом еще около часа режиссер проматывал отснятый материал, после чего я ушла. Когда выходила на улицу, Кирилл и Д. стояли на крыльце и курили. Я с ними попрощалась. Пока не свернула в другой переулок, я ощущала на себе их пристальные взгляды…