Не сдохнут только одиночки

Екатерина Крапивенцева, 2022

Не многие знают, каким прилипчивым может быть одиночество. Когда у тебя ни родных, ни друзей. А единственное близкое существо в мире – это наглый, пушистый кот «дворянской» породы, который, к слову, совсем тебя не ценит. Таким образом и уходит в никуда жизнь. Удалённая работа, затворничество и онлайн игры. Знакомые считают тебя высокомерным букой. Все твердят в один голос, что одиночество когда-нибудь просто тебя убьёт. А потом жизнь делает крутой поворот в апокалипсис, и твоё вчерашнее тревожное расстройство неожиданно спасает тебе жизнь.

Глава 9: День второй

Выйдя из подъезда, Петренко первым делом огляделся, разыскивая полицейский"бобик". Пустынная улица — лишь несколько машин на ближайшей парковке да двое зомби, убитые сержантом ближайшей ночью, валяются под деревом.

— Эй, мы тут, — услышал сержант знакомый голос патрульного и завернул за угол. — Пропустили"Скорую", — пояснил тот, усаживаясь обратно в машину.

— А где наш"пассажир"? — Удивлённо спросил Петренко, не заметив в"УАЗике"Аликмеда.

— Так, всё. Скрутили его при попытке к бегству и посадили под замок. — Махнул рукой патрульный. — Он, как только вышел из подъезда, прям будто с цепи сорвался. Сначала рванул от нас по лестнице, но «не свезло» — споткнулся и кубарем полетел с крыльца на землю. В общем, оказал сопротивление при задержании. Получил по лицу, теперь сидит смирно. Все сакральное действо заняло от силы, минуты две. Неужели, не слышал?

Петренко лишь отрицательно помотал головой:

— Теперь его необходимо как-то «следакам» доставить.

— А что он натворил? — Поинтересовался патрульный.

— Да, как бы выразиться помягче? — Нахмурился сержант. — Вместе с подельниками рабынь держал, принуждал к занятию проституцией. Классика жанра — куча девиц без паспортов. Тут, поблизости, в первом подъезде бордель был, буквально до этой ночи… Проверить бы его надо, прежде чем уедем.

— Не вопрос, — ответил патрульный. И позвав с собой напарника, вылез из машины. — Веди.

— А ещё нам понадобится отряд «Омона» — сгонять в Субботино, прочесать один домик. Там братья этого «субчика» держат барышень взаперти. — Сбавил голос на полтона сержант. — Как там полковник? Не передумал ещё — объединять усилия со смежными ведомствами?

— Ведёт переговоры с командованием местных частей. Хочет попросить побольше людей в патруль. В МЧС уже согласились поддержать его инициативу насчет создания пунктов временного размещения для горожан. Но это — крайняя мера… Очень надеется Олег Валентинович, что придёт «Росгвардия» и крупной техникой подавит волну заболевших. А, судя по темпам, через три-четыре дня они просто заполонят улицы.

— Лично я в поддержке «Росгвардейцев» совсем не уверен. — Покачал головой Петренко, и патрульный расстроенно вздохнул. — Скоро каждый сам за себя будет.

— Твоя правда, — нехотя протянул он. — Военные идут на контакт неохотно и, наверное, предпочтут отсидеться за стенами. У них там есть всё для долгой обороны: провизия, боеприпасы, медикаменты какие-никакие. Нахлебников им точно не надо. Но попросить помощи в организации ПВР для людей — вполне можно.

— Поживём — увидим. — Философски ответил сержант, но смутные сомнения уже вовсю терзали его беспокойную душу.

«Система разваливается, прямых указаний из столицы как не было, так и нет. Что нас ждёт…» — Подумал Петренко, ощущая, как подкатывают усталость и бессилие.

Подойдя к"бобику"с тыла, Петренко заглянул за решётку:

— Как сидится? Удобно?

— Сойдёт, — ухмыльнулся Аликмед.

— Скажи мне, сколько народа вчера было в квартире? Проститутки, клиенты. Может, кто ещё, не помнишь?

— Нет, — помотал головой Алик. — Всю память твои друзья мне отбили.

— Ну, нет, так нет, — хищно улыбнулся Петренко. — Сочтёмся еще, когда ты в сортир захочешь.

Отойдя в сторонку, сержант выудил из кармана смартфон:

— Алло! Варя? Спроси у Аллы номер квартиры. И сколько людей, предположительно, было в борделе? — Перетаптываясь с ноги на ногу, Петренко дошел до патрульных и, махнув рукой, увлёк их за собой.

***

Набрав наугад номер квартиры, Петренко приготовился к долгому ожиданию, но неожиданно быстро услышал женский голос:

— Кто там?

— Полиция. Открывайте. — Ответил патрульный.

Послышался гулкий писк домофона, и неизвестная дама повесила трубку.

— Ночью в подъезде шастали двое зараженных, так что аккуратно. — Предупредил коллег сержант, придержав мыском тяжелую дверь. — Быстрые, в фазе бешенства. В борделе, скорее всего, тоже все мертвы. Главное — чтоб не разбрелись, куда глаза глядят.

— Сколько их там?

— Девчонка, что была с задержанным — Алла — рассказала, что вечером в смену вышли семь"жриц любви", включая ее. Плюс еще охранник, помимо Аскарова. Ну и точно один клиент, из-за которого и начался весь кипиш. В общем, рассчитываем на то, что человек десять там есть. Скорее всего, тот ценитель продажной любви не был единственным. Но Алла не знает, что творилось в соседних комнатах.

Распахнув настежь дверь, сотрудники полиции первым делом прислушались. Тишина. Затем в нос ударили запахи сырости и подвала.

— Будто кошка сдохла, — поморщился патрульный.

— Наш бордель — на третьем этаже. — Указал в направлении лифта сержант. И нажав кнопку вызова, тут же отпрянул назад. Двери мгновенно открылись, а из лифта, как чёрт из табакерки, вывалился зомби. Мужчина: свежий, опрятный, в строгом деловом костюме. Плашмя завалившись на пол, он завертел головой и, увидев поблизости Петренко, схватил его за брючину. Пытаясь высвободиться, сержант лягнул зомби, затем ещё раз, но тот ухватился за ногу мёртвой хваткой и с неожиданным усилием рванул ботинок на себя. Отойдя от первого шока, один из патрульных вскинул табельное оружие и короткой очередью пробил кадавру голову:

— Готов.

Зайдя в лифт, Петренко сморщился:

— Интересно, сколько он здесь просидел? Вонь несусветная.

***

Добравшись до нужной квартиры, полицейские лишь подивились стоящей в ней тишине…

Дверь оказалась незапертой. И толкнув ее прикладом, один из патрульных аккуратно зашёл внутрь.

— Чисто, — прошептал он, сворачивая на кухню.

В длинном коридоре, не смотря на ясное утро, стояла кромешная тьма. Всему виной — глухо зашторенные окна с непроницаемыми гардинами. Всё для того, чтобы случайные прохожие не разглядели лишнего.

Включив свет в прихожей, Петренко бесшумно подкрался к двери, ведущей в зал. И, заглянув в щель, молча отшатнулся.

Вплотную к порогу маячил жуткий мертвец. Щека обглодана до дыры, обнажающей зубы. Бежевая, мятая футболка с одной стороны почти полностью пропиталась уже запёкшейся кровью.

За его спиной, прямо на полу, сидит голая проститутка. Челюсти её медлительно двигаются. На лице застыло блаженное выражение. Присмотревшись, Петренко увидел палец, торчащий изо рта, как карамель на палочке.

Подавив рвотный позыв, сержант дернул патрульного за рукав.

— В зале трое, — сказал он шёпотом, на грани слышимости, придерживая дверь. Покойник у порога уже заметил жертву и пришёл в состояние крайнего возбуждения. Окоченевшие пальцы заскоблили по стеклу, но Петренко просунул в щель пистолет, и выстрелил прямо в голову мертвецу.

Перешагнув через труп, он пустил пулю в лоб осоловелой проститутке. А патрульный взял на себя тучного мужчину у окна — тот лишь неловко топтался, запутавшись в шторах.

На кухне полицейские обнаружили девушек, вповалку лежащих на полу. Двое из них не подавали признаков жизни. А третья пришла в ажиотаж, заметив людей.

Глаза её, белёсые и круглые, как у рыбы, плотоядно вперились в сержанта. Да так, что тот споткнулся: застыл на пороге, ощущая себя сочным куском телятины.

Вяло барахтаясь, она привстала на локте и попыталась подняться на ноги. Не дав ей такой возможности, один из патрульных выстрелил мертвячке в голову из табельного «АКСУ».

На шум выстрелов показались ещё двое зомби. Молодая девица в мини-платье со следами укусов на руке и обглоданный ею пожилой мужчина в майке.

— Отвратительно, — только и смог промолвить патрульный, отворачиваясь в сторону… Дряхлая, старческая кожа, и так изрядно обвисшая, раскачивалась, на заднице, как фалды фрака.

На старце буквально не осталось живого места. Плечи, живот, грудь, лицо — всё тело покрывали цепи укусов. Кое-где куски плоти свисали с костей, двигаясь в такт его шаткой походке. Из огромной дыры на ноге сочилась густая жидкость, больше всего подходящая на сукровицу. Выразительно булькая с каждым новым шагом покойника, она сползала по голени, исчезая в ворсинках ковра.

Скалясь, мужик застыл на месте, разглядывая Петренко. Неприятный холодок пробежал по спине сержанта. И, подняв пистолет, он подошёл чуть ближе к кадавру, стараясь при этом не смотреть ему в глаза… Полные не жажды или ненависти, как у других. Нет… На секунду Петренко показалось, что на него смотрит сама смерть: безразлично, бесстрастно, будто всё уже давным-давно решено.

Замешкавшись, сержант почувствовал, как тело его цепенеет. Девица, идущая чуть позади мужчины хищно ощерилась и прибавила шага, отталкивая своего собрата с дороги. Ещё мгновение, и она вцепится зубами в вытянутую, дрожащую руку Петренко… Но пальцы его похолодели настолько, что он не чувствовал спусковой крючок и просто стоял, наблюдая за сварой двух покойников, не сумевших поделить проход, ведущий к добыче.

— Перегораешь? — Спросил его патрульный, вовремя пришедший на выручку. Не раздумывая, он застрелил обоих мертвецов, оттесняя сержанта назад.

— Спасибо, — абсолютно чужим голосом прохрипел Петренко. — Кажется, я спёкся.

Заглянув в одну из спален, полицейские обнаружили там мужчину, так напугавшего ночью Алика.

— А это что за «решето»? — Воскликнул патрульный, разглядывая спину покойника.

Тот нервно барахтался в ворохе одеял. Заметив людей, мертвец развернулся, и гладкий атлас полетел на пол, обнажая мужика во всей красе. Искусанная задница, следы от пуль в спине. Не дождавшись, пока кадавр нападёт, сержант прикончил его точным выстрелом в висок.

Толкнув дверь ванной, Петренко с удивлением отметил, что та не поддалась. И, постучав в неё прикладом пистолета, громко и чётко произнёс:

— Есть кто живой? Выходите, в квартире чисто.

В тот же момент шпингалет щёлкнул, и в дверях показалось небритое лицо. За спиной кавказца маячила бледная до синевы, молодая девушка в одних стрингах.

— На выход, с поднятыми руками! — Пробасил патрульный и направил «укорот» на охранника.

Абсолютно молча выйдя из ванной, он будто даже с достоинством переступил через труп старика. И подставил руки Петренко, уже доставшему из кармана наручники.

Девушка, горько всхлипнув, выбралась вслед за мужчиной и, наткнувшись взглядом на окровавленные тела, упала в обморок.

***

— Одеться есть во что? — Протянув девице стакан воды, Петренко тактично отвёл взгляд от её «прелестей». — Скажи, где твои вещи, я принесу, — предложил он свою помощь. — В квартире везде кровища. Снова завалишься…

— В дальней спальне есть шмотки, бери любые, — пролепетала ночная бабочка, скрючившись на стуле.

К тому времени, как девушка пришла в себя, полицейские убрали мертвецов с кухни, и усадив кавказца на табурет, заперли дверь в квартиру, дабы пресечь любые попытки к бегству.

Аккуратно обогнув трупы, Петренко зашёл в разорённый будуар.

"Пошлятина, да и только", — подумал он, — разглядывая со скепсисом золотые обои.

На огромной кровати с кованной спинкой валялся мертвец, пристёгнутый наручниками к вычурным, резным пруткам в основании ложа. Извиваясь, он попытался привстать, но потерпел неудачу. Пройдя мимо, Петренко решил не тратить на него патроны.

В шкафу напротив нашлась вполне приличная одежда. Прикинув наугад размер девушки, сержант схватил в охапку джинсы, свитер и отправился с ними на кухню к дрожащей от ужаса незнакомке.

***

Забросив в отделение подозреваемых и потерпевшую, патрульные, наконец, вспомнили про Сергеича, терпеливо дожидавшегося своей очереди в кабине машины.

Сев в «УАЗик», Петренко первым делом перезвонил Чумакову:"Абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети", — заученно ответил женский голос.

— Надо бы проверить нашего старлея. Потерпишь еще немного? — Сержант изучающее рассмотрел изрядно потрёпанного «судмеда». — А потом забросим тебя домой.

— Да мне и здесь неплохо спится, — недовольно буркнул он, удобнее устраиваясь на жёстком, как пряник, сидении полицейского"бобика".

— Думаешь, зомбанулся Чумаков? — Спросил у сержанта водитель, не отрывая глаз от дороги. На улице только что прошел ливень, и скользкий, местами раздолбанный асфальт, заставлял мужчину проявлять особую осторожность.

— Все к этому пока и сводится, — сосредоточенно пробубнил Петренко, набирая номер общежития.

Пара бесплодных попыток, и к телефону подбежала взбудораженная соседка.

— Офицерское общежитие! Чего надо? — Раздраженно выкрикнула она.

— Петренко беспокоит, — спокойно ответил ей сержант, массируя переносицу. От усталости перед глазами тут же расползались цветные круги.

— Ой, это Вы! — Сменила гнев на милость женщина. — А вас-то мне и надо. — Полночи бесновался ваш лейтенант за дверью. То бегал из угла в угол, то стонал, как мученик. К утру затих.

— Сейчас прибудем, пятнадцать-двадцать минут, — заверил женщину Петренко и нажал на"отбой вызова". — Плохо дело. — Пересказав коллегам претензии соседки, сержант морально настроился на худшее. — Если что, стреляем на поражение, — развёл он руками, окончив рассказ.

— Что ж херово-то так? — Воскликнул водитель, уклоняясь от несущейся на него иномарки. — Водятлы чёртовы, понакупили прав! — Включив сирену, он грязно выругался и поддал газа.

***

Выгрузив по пути Сергеича,"полисмены"прямой наводкой отправились в общежитие, двор которого, даже не смотря на эпидемию, поразил Петренко своей многолюдностью. Пара молодых мамочек из офицерских жён мирно сидели на лавке под раскидистой елью, качая коляски.

На каруселях расположилась стайка детей повзрослее. Младшие школьники катали детсадовцев под радостный визг малышни, отчего создавалось стойкое впечатление, что никакой катастрофы нет.

Огороженное невысоким забором здание, стало идеальным убежищем от ходячих трупов. Те застревали в металлических прутьях, протягивая руки к людям, но дальше дороги не было.

Пара офицеров приблизились к калитке, издалека заметив полицейский автомобиль.

Рассмотрев знакомые лица, улыбчивый, усатый лейтенант расплылся в улыбке:

— Как ночка прошла?

— Твоими молитвами, — горько усмехнулся Петренко и запер шпингалет. — Вы бы не привлекали внимания. Этот филиал детсада всех окрестных зомби соберёт.

— Да их пока мало, — махнул руками усач. — Справимся.

— Это ты на дежурство не выходил, — помотал головой водитель. — Все плохо, на самом деле. Просто вам повезло — живёте на отшибе.

Решительно зайдя в подъезд, группа оперативников направилась в комнату Чумакова.

Усатый «летёха», зашедший внутрь вместе с ними, поёжился от сквозняка:

— Мы не стали без вас вскрывать дверь. Подумали, что это как-то не правильно… К тому же, у многих есть сомнения, что Вадим зомбанулся. С часа до трёх он жутко метался. Стонал, как узник замка Иф. Что-то ронял. Ходил взад и вперед и топал, как барабашка. Ночью все закрылись по комнатам, от греха подальше. Мы с женой очень долго не спали — пытались укачать приболевшего сына. И вот после трёх, когда все затихло, мне показалось, что половицы в холле скрипят. Словно ходит кто-то. Аккуратно выглянув в глазок, я увидел свет из-под его двери. Сам же Чумаков вышел на общий балкон, покурить… Или в туалет. Не знаю уж… Но выглядело это вполне осмысленно. Минут через двадцать дверь снова захлопнулась. И мы не слышали его до сих пор. Если бы Вадик превратился, да еще и сумел при этом открыть замок, то вряд ли бы он вернулся обратно, верно?

— А точно, — уцепился сержант за эту микроскопическую крупицу надежды. И остановившись у нужной комнаты, глубоко вдохнул, вытаскивая из кармана ключ, оставленный начальником накануне.

Максимально тихо открыв дверь, полицейские вошли в помещение, но на постели Чумакова не обнаружили.

Лейтенант лежал на полу, у открытого настежь окна, на матрасе. Бледный, неподвижный, он больше походил на мертвеца, чем на живого. Но не было на нем трупных пятен, столь свойственных ходячему трупу. И, что немаловажно, он дышал: глубоко, протяжно, изредка посапывая заложенной ноздрёй.

Направив на командира оружие, Петренко аккуратно толкнул его мыском ботинка. И моментально отступил на безопасное расстояние.

— Товарищ лейтенант, просыпайтесь! — Произнес один из патрульных, держа оружие наготове.

Развернувшись во сне, Чумаков открыл глаза и резким движением поднялся с матраса.

Напряжение достигло предела, и усатый"летёха"нервно вздрогнул, отскакивая к двери. Как встревоженный кот — изящно и стремительно.

Петренко, вскинув пистолет, прицелился в голову командиру.

— Спокойно, — слабым голосом пролепетал Чумаков. Язык его заплетался. Но он сделал усилие и продолжил. — Опустите оружие и дайте воды. Она на столе, в графине.

— Не пугай нас больше так… — Фыркнул усач.

— Да что со мной станет? Просто плохо немножко. — Слабо улыбнулся старлей, кутаясь в одеяло.

С облегчением выдохнув, Петренко бросился к графину:

— Слава Богу! Хоть одна хорошая новость за сутки, — раскраснелся он от удовольствия и протянул товарищу фарфоровую чашку. — Что произошло? — В нетерпении сержант налетел на Чумакова с расспросами, но тот лишь откинулся на подушку, снова закрыв глаза.

— Все вопросы потом… А сейчас душ и кофе.

***

— Значит, Вас не укусили? — Спросил Чумакова водитель, как только тот зашёл в комнату с полотенцем в руках. Ссадина на лице без пластыря выглядела"не очень" — желто-бурая корка гноя, образовавшаяся за ночь, говорила в пользу того, что в рану проникла инфекция.

— Воронов, давай на"ты". — Улыбнулся Чумаков. — Отложим всякую официальщину до лучших времён. Все услышали? — Спросил он собравшихся. Все трое утвердительно кивнули и уставились на командира во все глаза, как на восьмое чудо света.

— Чего глазеете на меня, как на ожившую статую Будды? — Подначил он товарищей, прихлёбывая кофе. — Ночью мне стало плохо. Температура зашкалила за"сорок". Я испугался и ринулся к аптечке, найдя в ней лишь"Анальгин"и капсулы от поноса. Ну что вы лыбитесь? — Закатил глаза он. — Работа у нас такая. То голова заболит, то наешься всякой гадости, — благодушно расхохотался лейтенант, но тут же поморщился, ощупывая рану. — Итак, приняв двойную дозу"Анальгина", я почувствовал, как ломота в теле уходит и ненадолго уснул. Проснулся ночью от головной боли. Перед глазами плывет, воздуха не хватает. Кое-как добравшись до туалета, нашел там таз, ибо к мигрени в вертикальном положении прибавилась еще и тошнота. А потом уполз обратно в"нору"с острым ощущением, что до утра не доживу. Всё.

— Эй, а как же тот цирк, который ты устроил с часа до трёх? — Спохватился усатый сосед Чумакова. Кричал, носился по комнате. Что-то даже разбил.

— Убей меня, не помню. — Пожал плечами лейтенант. — Ну, может, лунатил. Мама рассказывала, что в детстве я иногда ходил во сне с температурой.

— Но это не объясняет того, как ты выжил после укуса? — Всплеснул руками сержант и поднял с пола лампу. Цветастый плафон раскололся надвое.

— Ну, есть шанс, что я действительно просто оцарапался. Ссадил кожу о перстень… Сам не знаю… — Пришел в тупик Чумаков.

— А сепсис? — Указал Воронов пальцем на щёку. — Рана до сих пор горит.

— Да и чувствую я себя неважно. — Признался старлей.

— Может, еще"покарантинишь", для верности? — Предложил участковому Петренко.

— Да больше суток прошло с момента, как тот урод меня травмировал. Агрессии, паники или других аффективных проявлений — вроде, не наблюдается. Температура спала, — Чумаков вытащил градусник и гордо продемонстрировал его Петренко. — Некогда залеживаться. Нужно ехать в"опорный". Там уже начали подтягиваться первые добровольцы. Без"народной дружины"нам не справиться. — Показал он сержанту сообщение от дежурного и пошел одеваться.