Полет дракона

Екатерина Каблукова, 2021

Стать драконом может лишь тот, чьи помыслы чисты. Но что делать тому, кто превратился в змею? Смириться? Или же попытаться обрести крылья, пусть даже ценой жизни других? Веро Амстел и не подозревала, что старинный обряд затронет ее упорядоченную жизнь, перевернет все с ног на голову и заставит скрываться от слуг закона. Что выбрать: честь рода или торжество правосудия… И как во всем этом не потерять любовь?

Глава 1

Веро плавно придавила педаль газа. Серебристый кабриолет с гордыми хромированными буквами между двумя парами круглых задних фар, заурчал и рванул вперед по шоссе. Как обычно, при резком наборе скорости девушку вжало в кожаное сидение. Автомобиль стоил чуть меньше особняка в самом центре столицы. Веро могла предпочесть машину и поскромнее, но это был запоздалый подарок деда на ее совершеннолетие дракона. Нотариус пояснил, что так герцог Амстел распорядился в своем завещании. Подарок мамы был не менее ценен, хотя и менее полезен: семейное колье из черных бриллиантов, соединенных золотыми цепочками. Дедушка подарил его бабушке на бал устроенный в честь свадьбы. Сейчас колье, как и остальные украшения, указанные в завещании, лежало в сейфе банка.

Веро чуть сильнее уперлась рукой в руль, наслаждаясь мощью машины. Скорость и открытый верх напоминали ей ощущение, которое она испытывала при полетах.

Сосредоточившись на управлении, девушка старалась не смотреть на огромный старинный замок, возвышавшийся на вершине скалы. С некоторых пор она не любила эти белые стены и извилистую дорогу, заставлявшую сбрасывать скорость на поворотах. Густые леса вокруг родового поместья таили слишком много воспоминаний на глаза наворачивались слезы.

Вот и сейчас, в груди заныло от тоски. Девушка раздраженно вдавила педаль газа в пол.

Мотор взревел, и кабриолет рванул вперед по дороге, петлявшей среди подножья гор. Встречная машина привлекла внимание. Веро узнала автомобиль Винсента, который тот выпросил однажды у нового главы клана Амстелов — дядю Эдварда. Девушка зло усмехнулась. Наверняка, прознав о ее приезде, Винс выскочил ей навстречу. Она ненавидела этого жирного ужа, потомка одного из пасынков Фернанда Амстела. Одутловатый, с небольшим брюшком и белесыми ресницами, он уже не первый год пытался склонить ее к браку, надеясь таким образом подобраться ближе к ее деньгам. И если на обычные семейные встречи его предпочитали не приглашать, то сейчас этого было не избежать: — на юбилейные торжества дяди Эдварда в замке должен был собраться весь клан.

Полная решимости проучить нахала, Веро хищно прищурилась и крутанула руль, выезжая на встречную полосу движения. Как она и предполагала, огромный черный внедорожник сбавил скорость, сначала моргнув фарами, затем пронзительно загудел. Девушка крепко сжала руль, направляя машину прямо на него, и тут же нахмурилась: вопреки ожиданиям, Винсент не свернул в сторону, чтобы уйти от удара. Расстояние стремительно сокращалось. Словно во сне, она видела приближающуюся решетку радиатора, блестящее стекло, за которым темнела фигура водителя. Выругавшись, она вновь вернулась на свою полосу, в последние секунды избегая столкновения.

— Вот слизняк! — пробурчала она, бросая быстрый взгляд в зеркало заднего вида.

К ее огромному изумлению, внедорожник развернулся и начал догонять её. Веро озадаченно нахмурилась: неужели Винс осмелел до того, что готов надрать ей уши? Девушка рассмеялась:

— Ну, хорошо, раз так, то так!

Она вновь вжала педаль в пол, набирая скорость. Эта часть дороги была проложена сквозь лес почти по прямой, и машины вполне могли поиграть в догонялки. Девушка уже почти оторвалась от преследователя, когда сзади пронзительно взвыла полицейская сирена. Нет, сегодня явно был не ее день. Резко дав по тормозам, она скатилась на обочину и остановилась, ожидая, пока стражи правопорядка подойдут. Внедорожник последовал ее примеру. В зеркало заднего вида Веро видела, как из полицейской машины к ней идет Том, давний товарищ по подростковым играм и шалостям, ныне образцовый семьянин и служака. Как и все люди, живущие в стране, он старел значительно быстрее, чем драконы, к клану которых принадлежала Веро.

Девушка выдохнула. похоже, дело ограничится дружеским выговором и, возможно, минимальным штрафом. Тому было уже около пятидесяти, и его старшая дочь вот-вот должна была одарить его внуком, в душе он хранил нежные чувства к внучке герцога Амстела. Сняв солнцезащитные очки, она взглянула в зеркало. Рыжике локоны растрепались, а ярко-зелены глаза возбужденно блестели.

— Так и знал, что это ты! — поприветствовал ее друг детства, неодобрительно покачивая головой.

— И откуда такая уверенность? — Веро ослепительно улыбнулась.

— Кто еще гонят здесь с такой скоростью?

— Понятия не имею! — она откинулась на спинку сидения. — Просветишь?

— Сама как думаешь? — подмигнул он, доставая квитанции и ручку.

Девушка рассмеялась и еще раз взглянула в зеркало заднего вида.

Второй полицейский между тем что-то выговаривал Винсенту, все еще сидящему в своей машине. Веро недовольно нахмурилась: насколько она знала кузена, тот должен был выскочить и устроить скандал. Водитель же остался сидеть в машине.

Недолго думая, девушка стремительно вышла и под удивленными взглядами полицейских направилась к внедорожнику. Стекло водительской двери было опущено, за рулем сидел незнакомый темноволосый мужчина, который сейчас смотрел на Веро, зло прищурив синие глаза, сверкавшие на загорелом лице ярко, словно сапфиры.

— Вы не Винсент! — изумленно воскликнула Веро, на всякий случай бросив взгляд на номерной знак и убедившись, что не ошиблась. — Что вы здесь делаете?

— Какая наблюдательность! — язвительно откликнулся он. — То есть, если я правильно понял, все ваши идиотские маневры предназначались для того, чтобы заинтересовать собой беднягу Винса? Офицер, я настоятельно рекомендую отозвать у этой девицы лицензию на вождение машины, если она вообще есть!

Девушка, уже готовая извиниться вспыхнула и смерила наглеца надменным взглядом:

— Позвольте полицейским самим решать, что им делать!

— Вряд ли они примут правильное решение, ведь однажды они уже выдали вам права на вождение! — парировал он.

— Что здесь происходит? — Том подошел и стал рядом.

Его напарник лениво направился к полицейской машине, здраво рассудив, что лучше не иметь дел с племянницей хозяина земель.

— Ничего, — отрезала девушка, прекрасно понимая, чем ей может грозить огласка.

— Да, ничего, кроме того, что ваша подружка с четверть часа тому назад летела мне в лоб! По встречной полосе движения! — подхватил водитель внедорожника.

— Это машина Винсента!

Словно оправдываясь, Веро посмотрела на друга, тот пожал плечами:

— Ты же знаешь, что это не оправдание… — Он строго взглянул на девушку, она в досаде прикусила губу. — Хотя, если нет записи на регистраторе…

— Запись есть, — оборвал его мужчина, и Том обреченно вздохнул.

— Но я вам ее не предъявлю, — продолжил водитель. — Можете просто выписать ей штраф за превышение.

— Тогда и вам тоже, — мягко возразил полицейский. — Вы же устроили эти гонки по шоссе.

— Признаю свою вину, хотя благая цель меня оправдывает, — ухмыльнулся мужчина.

— И какова же цель?

— Выпороть эту наглую девчонку.

И он кивнул в сторону Веро.

— Что? — взвилась она.

Том положил руку ей на плечо:

— Ника, послушай, сейчас не самый удачный момент…

— Ника? — Темноволосый, уже успокоившись, с видимым интересом рассматривал девушку. — Как я понимаю, это сокращенное от Вероника? Мадмуазель Вероника Амстел, полагаю?

— Полагайте, что вам угодно!

Она резко развернулась на каблуках и направилась к своему кабриолету.

— Том, пришлешь мне штраф в замок, ладно? — У самой машины она обернулась и умоляюще посмотрела на друга детства. — Я ужасно опаздываю!

— Конечно, езжай, только аккуратнее! Передавай мое почтение и поздравления герцогу Амстелу!

Последние слова болью отозвались в сердце. Разумеется, Том имел ввиду дядю Эдварда, но для Веро до сих пор герцог был только один — ее дед Фернанд Амстел.

— Спасибо!

Ослепительно улыбнувшись, чтобы скрыть невеселые мысли, она тронула машину с места, стремительно набирая скорость. Том посмотрел ей вслед и, вздохнув, повернулся к водителю внедорожника.

— Итак, господин. — Он вновь достал квитанции и ручку. — Я вынужден выписать вам штраф за превышение скорости…

До поворота она пылала праведным негодованием, раздраженно нажимая на педаль газа каждый раз, когда вспоминала о словах водителя внедорожника. Этот нахал посмел заявить, что она хотела привлечь внимание Винса. Да она скорее спрыгнет со скалы. Мысль о прыжке показалась очень заманчивой. Веро бросила взгляд на часы. В принципе, она и так опоздала, и теперь уже полчаса или час значения не имели.

Свернув с основного шоссе на боковую старую дорогу, ведущую к замку, девушка проехала табличку, информирующую о начале частных владений, и сбросила скорость. Как бы она ни была зла, разбить кабриолет не входило в её ближайшие планы. На полпути до замка она, остановив машину, вышла и подошла к самому краю обрыва, с невольным наслаждением вдохнув свежий воздух, напитанный запахом луговых трав и сосновой смолы. Где-то невдалеке жужжали шмели. Мохнатые и толстые, они летали около розоватых соцветий, которыми густо были усыпаны придорожные кусты.

Веро поежилась и обхватила себя руками. Несмотря на жаркое лето, здесь было прохладно. На вершине горы белой громадой возвышался замок Амстелов. Родовое гнездо их клана и дом, который она покинула много лет назад. С тех пор она ненавидела приезжать сюда, старательно избегая воспоминаний. Но сейчас отказаться от поездки было невозможно. Девушка задумчиво посмотрела вниз.

Темный лес, раскинувшийся на крутых горных склонах, сменялся ровными прямоугольниками полей, за которыми виднелись белые домики с красными черепичными крышами и островерхий серый купол деревенского храма. Чуть дальше была еще одна деревня, а где-то вдалеке в мареве жаркого воздуха подрагивали очертания города. Родовые земли клана простирались до самого горизонта. Веро с привычной гордостью смотрела на них.

В отличие от многих аристократов, Фернанду Амстелу удалось сохранить владения почти целиком, несмотря на тяжелые войны, бушевавшие весь прошлый век. Безумное желание пронестись над этими лесами, подхваченной привычными, почти родными порывами ветра, дувшего с гор, охватило девушку.

Решившись, она скинула одежду и шагнула с обрыва, уже на лету меня ипостась. Ветер свистел в ушах, черные верхушки сосен приближались. Еще секунда, и изящный черный дракон распахнул крылья, почти задев ими деревья. Мгновенно поймав порыв ветра, Веро плавно выровнялась и, заложив достаточно крутой вираж, взмыла вертикально вверх. Поравнявшись со стенами замка, она вновь сложила крылья, заходя в крутой штопор. На этот раз все-таки задела верхушки сосен.

«Ты слишком импульсивна, девочка моя! Соберись!» — словно наяву услышала она голос деда. Горечь потери охватила ее, тяжелым камнем пытаясь утянуть на землю. Буквально задохнувшись от спазма, сдавившего горло, Веро четкими резкими движениями вновь набрала высоту и ринулась на темнеющую далеко внизу зелень. На этот раз она развернулась в нескольких сантиметрах от сосен. «Еще раз!» Она повиновалась этому голосу из прошлого, вновь повторяя сложный маневр. Наверное, дед остался бы доволен. Несколько раз повторив упражнение, девушка с наслаждением заложила крутую петлю над лесом и повернула в сторону машины.

Внедорожник Винсента стоял рядом с ее кабриолетом. Уже знакомый ей темноволосый мужчина с явным удовольствием наблюдал за её маневрами, лениво прислонившись к капоту машины. В джинсах и кожаной куртке он напомнил Веро рекламный постер, который она недавно видела в глянцевом журнале, пока сидела в приемной дантиста. Девушка почувствовала, как ее снова охватывает раздражение. Она не слишком жаловала друзей Винса, а уж тем более столь «глянцевых». Но делать было нечего, мужчина явно собирался дождаться хозяйку кабриолета. Пришлось лететь к машинам.

— Это — частные владения.

Приземлившись, она не торопилась менять ипостась, к ее удивлению, мужчина даже бровью не повел при виде дракона.

— Да, я видел табличку, — кивнул он.

Девушка прищурила глаза. Она прекрасно знала, что сейчас они, как и у всех Амстелов, стали цвета расплавленного золота:

— Тогда можно узнать, по какому праву вы их нарушили?

— Насколько я помню, это земли Эдварда Амстела, а не его племянницы.

Незнакомец многозначительно посмотрел на нее. Веро шумно выдохнула, на несколько секунд скрыв дорогу за клубами дыма и пыли:

— Дайте угадаю… вы — один из приглашенных в замок, верно?

Он кивнул, явно наслаждаясь ситуацией.

— Могу я поинтересоваться, кто же вас пригласил?

— Наверное, да… можете… — протянул он и улыбнулся, выжидающе поглядывая на нее.

— Я задала вопрос, — напомнила девушка.

Мужчина кивнул:

— Да, вы спросили, можете ли поинтересоваться, и я сказал, что можете…

Веро закатила глаза, гадая, не является ли этот красавец очередным увлечением ее матери:

— Кто вас пригласил?

— Эдвард Амстел. И, предвосхищая ваш третий вопрос: приглашение герцог прислал лично.

— Но я не задавала третий вопрос, — возразила девушка, упоминание о титуле, который теперь носил дядя, охладило воинствующий настрой. Она уже жалела, что ввязалась в перепалку, проще было переждать в небе — Кстати, зачем вы здесь остановились?

— Мне сказали, что я смогу сократить путь по этой дороге, и я узнал вашу машину. А, памятуя, что вы обладаете способностями к суицидальным поступкам, решил убедиться, что вы не решили кинуться с обрыва. Оказалось, я был прав!

Она невольно улыбнулась, прекрасно понимая, что со стороны её улыбка выглядит, словно оскал:

— Как видите, все не так плохо.

— Вы чуть не рухнули на сосны.

Мужчина кивнул в сторону все еще качавшихся верхушек. Веро фыркнула и покачала головой:

— О, никогда!

— Какая самонадеянность! Впрочем, чего еще ожидать от Амстелов? Кстати. — Он вытащил из кармана кожаной куртки слегка помятую бумажку. — Решил отдать вам квитанцию лично.

— Мне следует поблагодарить вас за заботу?

— Можно еще извиниться за свою дикую выходку, — напомнил он.

Веро гордо встопорщила гребень, отливавший на солнце золотом:

— Ну уж нет! Кстати, почему вы за рулем этой машины?

— Винсент любезно одолжил её, у моей выдало ошибку двигателя, пришлось тащить ее в ближайший автосервис.

— Надеюсь, повреждения несерьезные.

— Искренность в вашем голосе заставляет меня насторожиться.

— Все просто: чем быстрее авто будет отремонтировано, тем быстрее вы сможете уехать. — Веро задумчиво посмотрела на свой кабриолет, затем вновь перевела взгляд на мужчину. — Впрочем, уехать вы можете и сейчас.

— Зачем? — беспечно отозвался он. — Здесь прекрасный вид на окрестности.

— Тогда отвернитесь, — приказала девушка. — Я не собираюсь вечно находиться в этом обличье.

Её собеседник послушно посмотрел в сторону. Обернувшись вновь человеком, она поспешно натянула футболку и джинсы на голое тело.

— Можете по… — Веро осеклась на полуслове, встретившись взглядом с насмешливым взглядом синих глаз, глубоко посаженных под густыми бровями. — И как давно вы повернулись?

— Да почти сразу. — Он с секунду наслаждался смесью изумления и негодования на ее лице, затем добавил: — Должен же я был получить компенсацию за сегодняшний всплеск адреналина.

— Всплеском тестостерона? — хмыкнула девушка, накидывая на плечи замшевый пиджак и надевая туфли в тон на высоких каблуках-шпильках.

Затем она подошла к незнакомцу и требовательно протянула руку. Усмехнувшись, он отдал ей квитанцию. Кивнув, Веро вернулась к машине и положила бланк в свою сумку.

Затем, криво улыбнувшись вместо прощания, села в машину и ударила по газам. Колеса пробуксовали, выбрасывая из-под машины мелкий гравий, которым были отсыпаны обочины. С помощью зеркала заднего вида Веро удовлетворённо отметила, что несколько камушков застучали по машине Винса, оставляя мелкие царапины, а один попал незнакомому нахалу в бедро. Он поморщился, потер ушиб и пристально посмотрел ей вслед. Даже на расстоянии было заметно, что его глаза полыхнули сапфировым огнем. Затем все скрылось за очередным поворотом.

Влетев во двор замка, Веро затормозила так резко, что машину повело вбок. Выравнивать она не стала, здраво рассудив, что проезд в гараж свободен, а от женщины никогда не ждут хорошей парковки. Выйдя из кабриолета, она поднялась по стесанным временем каменным ступеням и вошла в замок.

Стены сумрачного холла были облицованы черным камнем, точно таким же, каким и стены столичного особняка, который теперь принадлежал ее матери. Свет проникал сквозь цветные витражи высоких стрельчатых окон, яркими пятнами рассыпаясь на каменном полу, сейчас затянутом красными ковровыми дорожками. Дубовая лестница, плавно изгибаясь, вела на второй этаж, образуя там небольшой балкон, с которого Веро в детстве было очень удобно наблюдать за гостями. На какой-то миг сердце болезненно сжалось. Девушка качнула головой, прогоняя ощущение, что ее дед вот-вот спустится по ступеням поприветствовать непутевую и оттого, наверное, самую любимую внучку.

— Эй, есть здесь кто живой? — окликнула она скорее по привычке.

— Ника! — Дядя вышел из кабинета, располагавшегося на первом этаже, и с укором произнес: — Ты опоздала! Мы уже начали волноваться.

— Здравствуй. — Девушка с наигранной весёлостью чмокнула его в щеку. — С днем рождения! Твой подарок прибудет позже — в машину он просто не влез!

— Не пугай меня!

Он посмотрел на нее черными, будто ночь, глазами. В сочетании с пепельными волосами, слегка тронутыми сединой, это смотрелось странно. Ее бывший парень всегда недоумевал, как такое сочетание могло существовать и даже более того, передаваться по наследству. Веро сначала отшучивалась, но потом ей это надоело, и она порвала с незадачливым генетиком. Теперь вспомнила, смотря на темные глаза дяди.

— Всего лишь картина, — пояснила она, поняв, что задумалась, и дядя вопросительно поглядывает на нее. — Кто-то из великих мастеров… В галерее предлагали статую, но она была голой и с целлюлитом. Мне подумалось, что ты не захочешь смотреть на это.

— Ну почему же? Если это какая-нибудь богиня любви…

— С целлюлитом? — Веро картинно вскинула брови, — Дядя, да ты явно стареешь! Кстати, а где твоя жена?

Его лицо стало непроницаемым.

— Тереза приедет позже. Хочет избежать всей этой предпраздничной суеты.

Веро тактично промолчала, оставив при себе мнение о таком поступке хозяйки вечера. Впрочем, до нее доходили слухи, что у Эдварда Амстела и его жены какие-то проблемы. Сама она никогда не любила Терезу, считая, как и Фернанд Амстел, что брак дяди Эдварда был большой ошибкой. Странно, что дед вообще согласился на подобный союз. С другой стороны, как он однажды объяснил внучке в момент откровения, для него главным было, что Эдвард счастлив в браке. Веро считала Терезу напыщенной лицемеркой, мечтавшей заполучить как можно больше. Она недоумевала, почему дед этого не видит, но не желала расстраивать его. В конце концов, выбор дяди ее не касался.

Тереза тоже никогда не жаловала племянницу мужа, считая девушку взбалмошной и никчемной. Их встречи напоминали скорее стычки, где жена дяди взывала к совести Вероники и предкам Амстелов, постоянно находя новый повод для придирок. Та сначала огрызалась, потом стала просто игнорировать Терезу, избегая общения, если это было возможно.

— Как мило со стороны Вероники напомнить тебе, а, следовательно, и мне, о возрасте, — раздался мягкий голос за их спинами.

— Мама! — Девушка обернулась и подставила щеку для поцелуя. — Рада тебя видеть! Я соскучилась!

— Так я и поверила, — хмыкнула та, весело блеснув черными, как и у всех Амстелов, глазами. — Ты месяцами не заходишь ко мне, когда я в столице!

— У меня много работы, ты же помнишь о разводе Грегори Иво?

— Ты ввязалась в это дело? — Эдвард спросил очень резко, поморщился от собственных слов и добавил чуть мягче: — Ника, тебе следовало бы предоставить им самим решать все вопросы.

— Грег меня нанял и щедро оплачивает, почему я должна уступать эти деньги кому-то другому? — Вероника улыбнулась и, не желая вступать в пререкания, сменила тему: — Ты получила мой подарок?

— Да, чудесное колье! Я собираюсь надеть его на прием. Как ты догадалась, что я буду в голубом?

— Ма-ам, это же твой любимый цвет. — Веро хитро взглянула на нее и призналась: — Ладно, я поговорила с дизайнером дома Ля Салаж…

— Надеюсь, ты говорила с ним и о своем платье? В последний раз твой наряд был очень гм… экстравагантен!

Девушка улыбнулась, вспомнив, как появилась на приеме в прошлый раз:

— Но ты сама говорила, что это маскарад!

— И это явилось поводом прийти в джинсах и свитере с оленями?

Илона в притворном изумлении посмотрела на дочь.

— Ты забыла про тапки-кролики, — рассмеялась та.

— И тапки в виде кроликов… — обреченно повторила мать.

Веро улыбнулась, ей не хотелось объяснять, что как раз тогда она сломала ногу, все-таки запутавшись крыльями в деревьях. Перелом был такой, что «слезы Энеи», снадобье, позволяющее драконам лечить любую рану, подействовали не сразу, а широкие джинсы и тапки были единственным, что налезло на гипс.

— Мам, я обещаю, что на этот раз буду в платье! — клятвенно уверила она, — Скажи только кому-нибудь, пусть принесут мои вещи в спальню.

— Хорошо. — Илона тихо выдохнула, счастливая, что удастся избежать пересудов среди приглашенных. — Ты голодна? Конечно, сейчас никого нет, но я могу распорядиться…

— Не беспокойся, я прекрасно помню, где кухня! И если что — телефон Дженни у меня всегда под рукой! — уверила ее дочь. — Да, я оставила машину во дворе. Надеюсь, мой стильный суперкар никому не испортит эстетический восторг от созерцания камней, поросших мхом?

— Я скажу парковщикам, чтобы отогнали ее в гараж.

Эдвард потянулся к старинному звонку для вызова слуг.

— Лучше не надо, я уеду завтра рано утром и не хочу тратить время, чтобы сначала искать ее, а потом выяснить, что кто-то из гостей заблокировал мне выезд, тем более эти мальчишки могут ее поцарапать! — Веро тряхнула головой, откидывая челку со лба. — Кстати, дядя, уверяю тебя, что телефоном пользоваться было бы гораздо удобнее, чем этим медно-шелковым антиквариатом.

— Веро, твои манеры…

— Как всегда, оставляют желать лучшего, но хотя бы вносят некую живость в мавзолей, именуемый нашим родовым замком. — хмыкнула она. — Извини, я хотела бы умыться. Кабриолет хорош всем, кроме пыли…

— Конечно! — Эдвард с видимым облегчением перевел тему разговора. — Тереза сказала, чтобы тебе приготовили твою спальню.

— С розовыми единорогами на обоях и пыльным выцветшим тюлевым балдахином? Это так мило с её стороны, — пропела девушка, направляясь к лестнице.

Звук открывающейся входной двери заставил ее обернуться. Недавний знакомец зашел в холл и с удивлением посмотрел на хозяина и его сестру.

— Добрый день!

— Дерек! — Эдвард Амстел двинулся навстречу гостю, протягивая руку. Как съездил?

— Не без приключений. — Тот ответил крепким рукопожатием. — Мадам Илона, мое почтение! Рад видеть вас! К сожалению, утром не успел с вами поздороваться! Позвольте от имени моего клана поздравить вас!

Он протянул ей букет из оранжево-розовых тюльпанов, чьи лепестки казались бархатными.

— Добрый день! — Она кивнула и протянула руку для приветствия. — Разноцветные тюльпаны… как мило… Вы знаете, что означают эти цветы?

— Конечно! — Дерек галантно склонился над ее рукой. — У вас прекрасные глаза.

— А вы льстец, — рассмеялась Илона. — Как поживает ваша матушка?

— Спасибо, весьма неплохо. Передавала вам поздравления.

— Будто она помнит о моем дне рождения, — фыркнула женщина и, чтобы сменить тему о возрасте, повернулась к Веро, которая попыталась ускользнуть. — Вы знакомы с моей дочерью?

— Пока еще нет! — Не скрывая насмешливую улыбку, мужчина подошел к девушке, стоящей на первой ступеньке лестницы, и церемонно поклонился. — Дерек фон Эйсен к вашим услугам, мадмуазель.

— Вероника Амстел. — Она машинально протянула руку и нахмурилась, вспоминая, что недавно уже слышала это имя. — Дерек фон Эйсен…

Она задумчиво постучала пальцами по отполированным перилам, затем ее глаза расширились от изумления:

— Вы — новый глава ведомства обвинителей в Цитадели Правосудия?

Мужчина чуть наклонил голову, признавая правоту ее слов. Веро застонала, как адвокат прекрасно понимая, чем теперь может обернуться её выходка на дороге.

— Я убью Винца! — прошипела она сквозь зубы.

— Не советую говорить это вслух, особенно в присутствии сторонних лиц, впрочем, вы это и сами знаете! — заботливо порекомендовал фон Эйсен, явно получая удовольствие от ситуации.

— Я также знаю, что как лицо при исполнении вы не можете давать показания на совете, иначе вы автоматически переходите в разряд свидетелей, а дядя и мама не имеют права свидетельствовать против меня! — парировала Веро.

— Вы хорошо учились!

— Вероника была лучшей все годы, — подтвердила Илона, в ее голосе звучала гордость.

Веро поморщилась:

— Ты говоришь так, словно я была синим чулком.

— Ну что вы! Не сомневаюсь, что вы находили время на проявления своего неординарного характера! — насмешливо возразил новый глава ведомства обвинителей.

Девушка задумчиво посмотрела на него, слегка прищурив глаза:

— Вас это пугает?

— Скорее восхищает. Даже в наше время редко встретишь столь расчетливое безрассудство!

— О, тогда вам придется восхищаться весь вечер — о безрассудстве Амстелов ходят легенды! А теперь прошу извинить меня, дорога до замка была… занятной.

Веро натянуто улыбнулась и взбежала по ступеням вверх.

Очутившись на втором этаже, она обреченно прошла в свою комнату. Здесь все осталось ровно так, как она помнила: на стенах выцветшие обои, на которых были изображены розовые толстые единороги, бежавшие навстречу радуге. У стены стояла узкая кровать с кованым изголовьем в виде переплетающихся между собой листьев и цветов. Розовый тюль балдахина, висевшего над ней, давно обтрепался и выглядел жалко и комично.

— Хоть бы пыль смахнули! — пробурчала девушка, падая на постель в одежде.

Пружины матраса жалобно скрипнули. Веро вздохнула и с тоской посмотрела на единорогов, а потом на порядком истрепавшиеся простыни, на которых плюшевые мишки обнимали сердечки. Консервативность и гостеприимство Терезы доходили до абсурда. В частности, она не хотела переделывать эту комнату, руководствуясь тем, что «милой Веронике» обязательно нужен «островок, напоминающий ей о детстве».

Обычно при этих словах «милая Вероника» становилась не совсем милой, закатывала глаза и недоумевала, где Эдвард нашел в жены такую курицу-наседку. Впрочем, для дяди Тереза была доброй и уютной, как и большинство хорошеньких толстушек, хотя Веро всегда раздражала её глупость. Тетя все еще затягивалась в корсет и никогда не выходила на улицу без перчаток и шляпки. Женские брюки, а уж тем более джинсы, повергали ее в священный трепет. Дядя женился на ней в начале прошлого века, и Тереза явно пережила свое время, чувствуя себя в современном мире несколько неуютно.

Девушка встала и прошлась по комнате, затем подошла к небольшому столику и вздохнула: так и есть, слуги забыли принести ром. Жену Эдварда вообще шокировало пристрастие Веро к этому ужасному напитку. Конечно, ведь Тереза была человеком, а не родилась в клане Амстелов. Она не могла понять, каково это, когда огненная жидкость растекается по горлу, а дракон чувствует, что в глубине груди рождается пламя.

Ром с пряностями всегда был родовым напитком Амстелов. Фон Эйсены предпочитали коньяк. Странно, что она вдруг вспомнила про фон Эйсенов. Некогда заклятые враги, сейчас кланы сохраняли нейтралитет. Судя по всему, дядя Эдвард решил положить конец натянутым отношениям.

Где-то за окном запустили пробную петарду. Она взлетела вверх и с шумом рассыпалась ярко-алыми искрами. Веронике вдруг вспомнилось, как во время вражеских налетов они сидели все в одной комнате у едва тлеющего камина, тревожно вслушиваясь в гул моторов самолетов. Лишь дед казался абсолютно спокойным, попивая очередной бокал рома. Его выдавали глаза: в минуты волнения или опасности они из черных становились цвета расплавленного золота.

— Не бойся, малышка, — усмехался он, беря внучку на колени и поглаживая по пепельным кудряшкам. — Поверь, все будет хорошо.

И Веро, прижавшись к его груди и спрятав лицо в складках одежды, действительно верила. Рожденная еще до войны, охватившей весь мир, она хорошо помнила ужас от ночных налетов: пронзительный вой сирен, грохот падающих бомб, которые рушили дома. Один из снарядов попал в дом Веро пока она с мамой сидели в бомбоубежище. От красивого кирпичного здания остались только руины, и они переехали в особняк Амстелов, где на первом этаже разместился госпиталь. Илона пошла туда работать медсестрой.

А затем пришли письма, что и отец, и её старший брат погибли. Налеты участились, и Илона увезла дочь в замок. Дед, переживавший, что он уже слишком стар, чтобы идти в армию и воевать, лично взялся за обучение внучки. Несмотря на протесты бабушки Эмбер, герцог Амстел научил ее многому, что должен знать мужчина и глава клана. Он с благодушием взирал, а иногда и поощрял выходки Вероники, обретая в них новый смысл жизни. Он переделал ее имя на иностранный манер, прекрасно зная, что в южных странах так называют и мальчиков. Фернанд никогда не скрывал, что Веро была его любимицей. Это безумно злило Терезу, считавшую, что герцог должен больше внимания уделять своему внуку и наследнику и хотя бы отозвать Бертрана из разведывательной службы.

Война закончилась. Дядя Эдвард и его сын вернулись домой. Именно тогда и появились эти розовые единороги на стенах — словно символ победы. Веро вспомнила с какой гордостью дед демонстрировал ей ремонт в детской спальне и покачала головой: может быть, Тереза права, и обои не стоит менять.

Приведя себя в порядок, она вновь спустилась на первый этаж уже по боковой лестнице, радостно поздоровалась со слугами и, захватив на кухне сэндвич с курицей, прошла в северное крыло. Построенное еще в темные века, после великой битвы драконов, оно было мрачным и почти лишенным света. Лет двести назад эти помещения перестроили под конюшни, затем в войну бабушка держала тут кур и козу, теперь Эдвард восстановил крыло и разместил в нем свою коллекцию живописи. Огромное помещение внутри не стали штукатурить, оставив стены просто кирпичными. Эдвард потратил целое состояние на систему поддержания определенного климата — с тем, чтобы краски на полотнах не блекли и не трескались.

Веро прошла помещение почти полностью, машинально отмечая новые дядины приобретения. В самом конце располагались фамильные портреты. Она привычно отыскала нужный: пепельный блондин с темными, как ночь, глазами и кривоватой улыбкой снисходительно взирал на внучку. На его лице еще не было памятного шрама, перечеркивающего правую щеку и придающего ему сходство с разбойником.

Девушку всегда интересовало, как Фернанд получил его, но он отшучивался, рассказывая небылицы. Лишь когда она окончила школу, дед однажды сказал ей правду. В тот день он обнаружил её целующейся на сеновале с кем-то из одноклассников. Сейчас Веро и не вспомнила бы имя того парня. Она ожидала как минимум разнос по всем статьям, но дед, впервые налив ей ром, внезапно начал рассказывать о шраме и старинном обряде. Бабушка Эмбер, услышав о чем идет речь, присоединилась. Ром она пить не стала, предпочитая чай. Открыв рот, Веро слушала истории прошлого. В какой-то момент бабушка разволновалась, и дед накрыл ее ладонь своей. Именно тогда девушка впервые обратила внимание, как они смотрят друг на друга. Втроем они просидели до полуночи. Бабушка ушла первой, мягко заметив, что годы все-таки берут свое.

— Ну, все, дорогая, иди спать, — усмехнулся герцог, заметив, что внучка изо всех сил сдерживается, чтобы не зевнуть. — Я и так э-э-э… заболтал тебя…

— Ну что ты! — запротестовала она, но Фернанд лишь покачал головой:

— Иди, тебе завтра рано вставать. Эмбер будет сердиться. Я не хочу огорчать её.

Подчиняясь, она встала и направилась к дверям, затем остановилась:

— Скажи мне, если невинность так важна для обряда…

— Невинность помыслов, моя дорогая… В физиологическом, как вы говорите, смысле возможно гм… разное. Хотя я бы предпочел, чтобы ты, э-э-э… выходя замуж, не несла с собой бремя прошлых связей. Поверь, милая, мужчина это оценит.

Кивнув, она ушла, а он так и остался сидеть у камина с бокалом рома в руке, всматриваясь в языки пламени.

Бабушки Эмбер не стало через три года. Ее похоронили в фамильной часовне. Герцог пережил ее на двадцать лет и упокоился рядом. Он умер летом, и гроб просто утопал в розах. Алые и белые… Кровь и невинность… С тех пор Веро не любила розы — они напоминали ей о боли утраты.

Девушка задумчиво смотрела на портрет. Сейчас уже редко встретишь такое одухотворенное лицо. После войны мир очень изменился. Развитие науки способствовало тому, что драконы частично потеряли способность чувствовать правду, да и мир с каждым новым техническим изобретением переставал быть сказочным и благородным.

— Привет, — тихо прошептала она человеку на портрете. — Я все-таки приехала.

Ей показалось, или улыбка стала чуть шире. Девушка хотела добавить еще что-то, но ее прервал звук шагов. Нахмурившись, она повернулась. Так и есть, дядя решил показать картины одному из гостей. Дерек фон Эйсен, который шел рядом с хозяином, его лицо выражало вежливый интерес, но было заметно, что глава Обвинителей явно равнодушен к столь значительному собранию шедевров.

— Ника? — Эдвард удивленно посмотрел на племянницу. — А ты что здесь делаешь?

— Решила посмотреть, что нового.

— В отделе семейных портретов?

Эдвард приподнял брови. Веро хмыкнула:

— А вдруг ты наконец-то решил увековечить себя и Терезу.

— Вряд ли… — Поджав губы, дядя покачал головой. — Я так и не смог найти подходящего художника.

— Потому что ты ищешь модерниста в нашей стране, — усмехнулась девушка. — Подумать только! Модерниста! С нашей-то чопорностью и следованием традициям!

— Интересный портрет. — Вдруг заинтересовавшись, Дерек подошел ближе к Веро. Фернанд Амстел? Я не ошибся?

— Да, вы его знали?

Девушка настороженно посмотрела на мужчину. Фон Эйсен пожал плечами:

— Немного… я начинал работать в Цитадели, когда он возглавлял Совет Пятерых. Его решения всегда вызывали восхищение.

— Да, отец не оставлял никого равнодушным. Его либо обожали, либо ненавидели, — кивнул Эдвард. Веро опустила голову, скрывая всю ту бурю чувств, каждый раз охватывавшую ее, когда кто-то упоминал о герцоге Амстеле.

Дядя хотел еще что-то добавить, но его прервал вбежавший в галерею парень, ранее замеченный Веро на парковке:

— Простите, мессир Амстел, приехала ваша жена.

Эдвард еле заметно скривился, кивнул и повернулся к гостю:

— Прошу меня извинить. Моя племянница с удовольствием покажет вам картины.

Не дожидаясь ответа, он поспешил выйти. Веро проводила его убийственным взглядом и повернулась к Дереку:

— Как мило с его стороны… Выпьете?

— Коньяк, если возможно.

— Конечно! — Девушка подошла к небольшому глобусу, скромно стоящему в углу, и откинула его верхнюю половину. Открыв соответствующие бутылки, она плеснула в бокалы, стоящие в специальных углублениях, и протянула один своему собеседнику. — Извините, но бокалы лишь для рома, коньячные занимают слишком много места.

— Ничего страшного, — отозвался он. — Спасибо.

— Ваше здоровье!

Веро сделала глоток. Дерек внимательно посмотрел на девушку:

— Почему вы решили выехать на встречную полосу?

— Чтобы не лишать вас удовольствия погнаться за мной и получить штраф за превышение скорости.

— Мне показалось, что было еще что-то…

— Вам показалось.

Она снова поднесла бокал к губам. Тепло пробежалось по горлу куда-то вниз, корица и гвоздика отозвались пряным послевкусием.

Дерек последовал её примеру, привычно раскатывая коньяк по языку:

— Вы же не знали, что за рулем буду я. Хотели напугать Винсента?

— Ну что вы! Всего лишь пощекотать ему нервы… — Веро мило улыбнулась и решила заключить перемирие. — На самом деле мне несколько неловко, что за рулем были вы. Поверьте, если бы я знала, то не стала бы так вас пугать.

— Даже не знаю, радоваться ли мне вашим благим намерениям или обидеться за то, что считаете меня трусом, — притворно вздохнул он.

Веро рассмеялась:

— Просто примите эту фразу как извинение за мою слегка гм… детскую выходку, — она и не заметила, как стала подражать деду.

— Хорошо.

Фон Эйсен отсалютовал ей бокалом. Девушка повторила его жест, допила ром и, поставив бокал на каминную полку, вопросительно посмотрела на своего спутника.

— Портреты или пейзажи?

— Что? — не понял тот.

— Вас интересуют портреты или пейзажи?

— Меня интересует, почему вы приехали одна.

— Простите?

Она ошарашенно посмотрела на него.

— Как правило, на такие сборища приезжают парами. Ну, там, знаете, муж или парень…

Веро вспыхнула, но тут же взяла себя в руки, решив перевести все в шутку:

— А вы нахал, господин обвинитель! Фон Эйсен рассмеялся и отсалютовал бокалом:

— Привыкайте, нам с вами предстоит часто видеться!

— Вынуждена вас разочаровать, я не занимаюсь уголовными делами. — Веро улыбнулась. — Лишь разводами и разделом имущества.

— Незамужняя молодая женщина занимается разводами… ворошит грязное белье и вытаскивает на божий свет секреты… Так можно и во всем мире разочароваться. — Он отставил бокал и с насмешкой посмотрел на нее. — Теперь понятно, почему вы приехали одна. И Эдварда это не беспокоит?

— Ну что вы, — холодно обронила Веро, давая понять собеседнику, что он переходит границы дозволенного. — Мою семью очень беспокоит э-э-э… мое одиночество. Дядя, а вернее, его жена Тереза полагает, что предназначение женщины — создать семью с достойным мужчиной. Правда, мнения, кого считать достойным, у нас с ней весьма разнятся.

— У меня складывается ощущение, что вы недовольны этим.

— Мнением семьи? Возможно. — Решив избежать дальнейшего неприятного разговора, девушка задумчиво прошлась по комнате, рассматривая картины. — Взгляните, это новое приобретение Эдварда Амстела.

Веро сделала вид, что сосредоточена на полотне, изображающем пруд с кувшинками. Нежные мазки и полутона вблизи казались просто беспорядочной рябью, но стоило отойти чуть дальше, как они превращались в розовато-белые кувшинки, покачивающиеся на изумрудно-зеленой воде. Засунув руки в карманы джинсов, девушка чуть наклонила голову, словно ища подходящий ракурс. Дереку ничего не оставалось, как поставить бокал на стол и подойти. Картина его не впечатлила: слишком уж много полутонов, да и сами цветы были расплывчаты.

— Он писал эту картину, страдая от катаракты, — вдруг сказала девушка.

— Кто?

Дерек с трудом мог представить себе, чтобы Эдвард Амстел вдруг взял в руки кисточку.

— Художник. Пруд служил источником его вдохновения, и он написал более двухсот картин на эту тему. — Девушка повернулась и посмотрела на своего спутника. — Вы не знали?

— Я полагаю, вопрос риторический?

— Конечно. — Она улыбнулась и направилась к выходу. — Ну что ж… приличия соблюдены, картины вы посмотрели… Скажите, что художнику особенно удалась игра света на цветках лилий в пруду и обязательно восхититесь собаками, играющими в покер!

Веро распахнула дверь, вынуждая его покинуть комнату. Дерек вышел и вдруг, повинуясь какому-то смутному порыву, повернулся к девушке:

— Скажите, а ваш дед… он был бы доволен, что вы занимаетесь разводами?

— О, Фернанд… — Она слегка задумалась, подбирая слова, затем ее лицо озарила веселая улыбка. — Он был поборником старинных правил поведения, очень много внимания уделял приличиям, ненавидел разводы и, скорее всего, еще утром спустил бы вас с того самого обрыва.

Тщательно проверив, закрылась ли дверь, Веро в сопровождении своего спутника вышла в холл, где уже толпились люди. Невысокая пухлая брюнетка в розовой шелковой блузке и твидовой юбке в пол сумбурно объясняла юноше-парковщику, нанятому исключительно на время пребывания гостей в замке, куда отнести ее чемоданы. Светловолосый мужчина, стоящий рядом, с сочувствием смотрел парню вслед.

— Посмотрите, кто это почтил нас своим присутствием!

Услышав шаги, он обернулся, его черные глаза весело блеснули.

— Берти! — Во взгляде девушки мелькнуло что-то, но она тут же прикрыла глаза длинными ресницами, затем с веселым озорством посмотрела на кузена. — Рада тебя видеть! Тетя Тереза, добрый день!

Брюнетка, одарив ее неприязненным взглядом, — впрочем, это могло касаться просто одежды, — картинно всплеснула руками:

— Ника, детка, ты уже здесь! Какое счастье! Как добралась?

— Хорошо. — Вежливо улыбнувшись, Веро с наигранным изумлением посмотрела на кузена. — Как, ты приехал один?

— Тебя это удивляет?

— Недавно мне дали понять, что на такие гм… «сборища» — она бросила быстрый взгляд на фон Эйсена, с невозмутимым видом стоявшего неподалеку, — следует приезжать парами!

— Пережиток прошлого! К тому же я привез маму… — Он помедлил, затем усмехнулся. — Вообще-то моя последняя подружка сбежала, когда узнала, что я дракон и пожиратель девственниц. А ты, я смотрю, времени даром не теряешь… — Он всмотрелся в лицо спутника Вероники, шагнувшего из тени. — Дерек? Дерек фон Эйсен?

— Бертран Амстел? — Тот протянул руку, обмениваясь рукопожатием с кузеном Веро. — Давно не виделись!

— Вы знакомы?

Тереза с удивлением посмотрела на гостя, и он, извинившись за нарушение правил, старомодно склонился над ее рукой, протянутой ему, а потом пояснил:

— Да, мы вместе в войну служили в разведке.

— Дерек был моим начальником, — криво усмехнулся Берти. — Знали бы вы, сколько шкур он с меня спустил!

— Ничего, как вижу, ты оброс новой! — отшутился тот, хотя во взгляде не было и искры смеха. — Прошу меня извинить, я вас покину, не хочу мешать вашей встрече.

Кивнув всем присутствующим, он зашагал в гостевое крыло. Бертран недовольно посмотрел ему вслед:

— Хотел бы я знать, с чего вдруг он сюда приехал!

— Твой отец пригласил его, — пожала плечами Веро.

— Отец?

Тереза предпочла пояснить:

— Как я поняла, Эдвард хотел пригласить Ричарда фон Эйсена, но тому уже тяжело совершать долгие поездки, хотя он моложе Фернанда… Но дорогого Фернанда уже давно нет, а Ричард слишком стар…

Закатив глаза, Веро поспешила сослаться на неотложные дела и, кинув еще один взгляд на подмигнувшего ей красавца-кузена, поднялась к себе под предлогом того, что ей необходимо подготовиться к приему.