Оседлать мечту

Екатерина Каблукова (2024)

Чего хочет любой подросток, которому недавно исполнилось тринадцать лет? Получить в подарок новый гаджет последней модели? Стать известным блогером? Или создать уникальную компьютерную игру? Я же была готова на все, чтобы наконец перестать ходить в музыкальную школу, а еще — стать известной спортсменкой. И когда в Санкт-Петербурге открыли конную школу «Оседлать мечту», я поняла, что это — мой шанс и меня ничто не остановит!

Глава 5

На вокзал мы с мамой ехали вдвоем, она специально отпросилась с работы по этому поводу. Глядя на ее воодушевленное лицо, мне стало очень стыдно: она ведь искренне верила, что я, по ее мнению, взялась за ум и решила стать пианисткой.

Бабушка ждала нас на крыльце вокзала. Поджав губы, она неодобрительно посматривала на стоящих рядом ребят чуть постарше меня. Их было человек двадцать — по всей видимости, класс или спортивная команда. Они все громко смеялись, разговаривали.

— Ребята, ребята! — пыталась перекричать их сопровождающая учительница, но они не обращали на нее внимания.

— Мама, привет. Давно стоишь? — Мама подошла к бабушке.

— Давно, конечно. Ты же знаешь, мне с дачи ехать по пробкам, пришлось выйти заранее.

— В это время пробок же нет.

— Вот я здесь давно и стою.

— А почему не позвонила? Мы бы тоже раньше приехали, — удивилась мама.

— Потому что мы договорились на определенное время! — отрезала бабушка и внимательно посмотрела на меня. — Оля, а ты чего ворон ловишь? Словно никогда на вокзале не была и на поездах не ездила!

Я не стала напоминать, что ездила я всего один раз, к морю, и то в далеком детстве, когда маме предложили через профсоюз путевки. Мы все вместе: я, она и папа… При воспоминаниях о папе на душе снова стало тяжело. Как они могли так поступить со мной? Ну ладно мама, но папа же говорил, что меня любит! Все-таки правильно, что я уеду от них в спортинтернат и буду там жить одна! Я чуть не произнесла это вслух, но вовремя опомнилась. В конную академию надо еще попасть, сдать вступительные экзамены, или испытания, как они сами пишут, а с такими мамой и бабушкой, как у меня, сделать это крайне тяжело.

— Аня, я не понимаю, зачем тебе все это, — тем временем говорила бабушка маме, пока мы втроем, вернее, вчетвером, если считать Олега, которого я тащила за собой, шли к перрону. — Далась тебе эта музыка! Ну какая из Оли пианистка?! Она даже отчетный концерт в своей школе отыграть нормально не может! Два раза по нужным клавишам не попала! Ей бы вместо музыки математику подтянуть, и потом, как и ты, на бухгалтера отучится, вот себя и прокормит.

— Мама, Оля просто волновалась, у нее руки дрожали, — оправдывалась моя мама. — Соберется — сыграет лучше. И вообще, ты мне не дала учиться музыке, отправила в математическую школу, так хоть внучке не мешай!

— Музыке… У тебя отродясь слуха не было. А так специальность нормальная, бухгалтер. Прокормить себя можешь.

— Я эти цифры ненавижу.

— Но увольняться тоже не спешишь, — едко заметила бабушка.

Под дребезжание колес Олега мы вышли на перрон. Поезд еще не приехал, и пассажиры стояли, то и дело поглядывая на часы. Рядом с нами, к вящему неудовольствию бабушки, расположились те самые ребята, которых мы видели при входе. Только теперь учителей с ними было двое. Я с удивлением отметила двоих мальчишек, похожих друг на друга, как две капли воды. Близнецы! До этого близнецов я видела только в старом фильме про Электроника, который меня заставила посмотреть мама. Странная техника и алые косынки на шее у школьников вызвали у меня недоумение, и большую часть фильма мама объясняла мне, кто такие пионеры и что они делали в школе.

Заметив мой интерес, один из братьев весело подмигнул мне. Я смутилась и отвела взгляд, вцепившись в ручку Олега. Хорошо, когда рядом есть чемодан, готовый поддержать тебя!

Наконец вдалеке показался поезд. Ярко-красный локомотив почему-то напомнил мне старика с бородой. Он медленно полз к нам, шумно вздыхая.

— Стоянка всего две минуты. — Мама с тревогой посмотрела на толпу детей. — Неужели они все в наш вагон?

— Оля, иди сюда, что ты все головой вертишь?! — подхватила бабушка, придвигаясь ближе к краю перрона.

Я нехотя подошла к ней, все еще ища в толпе Лику. Подруги не было.

— Оля, стой спокойно, — одернула меня бабушка. Я вздохнула, снова посмотрела на неумолимо приближающийся поезд и пропустила тот момент, когда подруга показалась из подземного перехода.

— Теть Ань, здрасти! Ой, Наталь Пална, и вы здесь! — выпалила Лика, подбегая ко мне и суя в руку пакет. — Вот. Держи!

— Оля, что это? — насторожилась мама.

— Да так, у Лики знакомая в Питере живет, ей передать надо, — пробормотала я.

Подруга быстро закивала, смотря на мою маму совершенно честным взглядом. Возможно, мама и попыталась бы возразить, но как раз в эту минуту поезд остановился. Возникла суета. Кто-то куда-то бежал, рядом плакал малыш в панамке, напуганный грохотом и шумом, какая-то толстая женщина все кричала: «А это какой вагон? А?»

И весь этот шум перекрывало горластое: «Пирожки-и-и жареные!»

— Ну все, слушайся бабушку и постарайся сыграть хорошо. — Мама порывисто обняла меня и подтолкнула к ступеням вагона. — Давайте, а то не успеете.

Я послушно залезла, подхватила Олега, которого передала мне мама. Бабушку ждать не стала, прошла по проходу вдоль отсеков, не веря, что все-таки еду навстречу мечте.

— Оля, ты куда? Вот наши места! — окликнула меня бабушка. — Вечно вместо того, чтобы спросить, вперед лезешь!

Это прозвучало на весь вагон. Я крепко сжала зубы, чтобы не отвечать, развернулась и встретилась взглядом с одним из близнецов, которых так пристально рассматривала на перроне. Он улыбнулся и посторонился, давая пройти.

— Толь, подвинься, — окликнул он брата, который как раз клал чемодан под боковую полку.

— Чего? — отозвался тот.

— Пройти надо.

— А… — Он тоже посмотрел на меня, а я с удивлением заметила, что братья, хоть и похожи, но все-таки совершенно разные: у первого глаза были светло-коричневые с вкраплением зеленого, а у второго, которого звали Толей, — серые, и улыбки у них были тоже разные.

— Оля, ну где ты там застряла? — раздался недовольный бабушкин голос.

Парень посторонился, я смущенно улыбнулась и побрела в обратную сторону.

— Так, положи чемодан под полку. — Бабушка развела бурную деятельность. — И давай свой пакет сюда, что там в нем?

— Ничего. — Я прижала заветный пакет к груди, с грустью смотря, как бабушка запихивает Олега под полку. — И вообще, это чужое!

— Оля, как ты со старшими разговариваешь?

Я только закатила глаза: а ведь это начало пути, и жить мне с бабушкой целую неделю! В очередной раз мне подумалось, что эта поездка бессмысленна — мне не удастся ускользнуть от бдительного ока родных. А если вдруг еще и пройду в музыкалку…

От этих мыслей меня прошиб холодный пот. Поезд тронулся. Я машинально помахала маме рукой и присела у столика. Больше в нашем отсеке никого не было — верхние полки, как и боковые, занимали те самые ребята из класса близнецов, и они предпочли уйти в соседний отсек к друзьям.

— Оля, ну что ты расселась как принцесса? — возмутилась бабушка. — Надо застелить постель.

Я только вздохнула и встала:

— Я… мне в туалет надо…

— Оля, пакет зачем? Пакет оставь!

Бабушка говорила громко, и остальные пассажиры уже начали посматривать на нее с осуждением, а на меня — с сочувствием. Особенно те самые ребята.

Покраснев от такого внимания, я пулей метнулась обратно, запихала злосчастный пакет в самый дальний угол, надежно придавив Олегом, и выскочила в тамбур.

Тут пахло мазутом и еще чем-то пластиковым, но было гораздо свежее, чем в переполненном плацкартном вагоне.

Выдохнув, я прислонилась лбом к стеклу, за которым мимо проносились березы. «Тук-тук, тук-тук» стучали колеса, вагон мерно покачивался, а снаружи начал накрапывать дождь. Говорят, что дождь в дороге — к счастью. Мне пока в это не верилось.

Телефон блямкнул. Я достала его из кармана и проверила.

«Ну что, едешь?» — написала Лика.

«Да, ты чего так поздно пришла? Чуть не опоздала!»

«Специально. Чтоб не прикопались. И смотреть не начали. Твоя мама на обратном пути мне допрос устроила: что, да кому… Еле выкрутилась».

«Что ты сказала?»

«Гостинцы двоюродной сестре, она под Питером живет. На Валдае».

Я застонала: Лика никогда не была сильна в географии.

— Неприятности?

Я обернулась. Тот самый близнец, брат Толи, стоял за спиной.

— Да так, — буркнула я. — Подруга решила, что Валдай рядом с Питером.

Его глаза весело сверкнули:

— Относительно Камчатки — да, рядом, а так — часа три по платке.

— По платке?

— Ну трасса платная, М11. Там стал, круиз поставил и едешь.

— Круиз? — В голове мелькнул белоснежный лайнер. Интересно, зачем его ставить, еще и на «платку»?

— Круиз-контроль. Это когда скорость выставляешь, и машина сама ее держит. Мама так всегда ездит, — пояснил мой собеседник. — Недешево, конечно, зато быстро.

— А-а-а, — протянула я, отчаянно завидуя этому высокому темноволосому мальчишке, живущему в Питере и ездящему на Валдай или в Москву по «платке».

— Меня, кстати, Витя зовут. — Он протянул руку.

— Оля. — Я осторожно пожала его ладонь.

— Ты в Питер на каникулы?

— Типа того, а ты?

— Мы там живем. — Он мотнул головой в сторону вагона, имея в виду не то брата, не то всех своих попутчиков.

— А у нас что делали?

— На шахматный турнир ездили. У нас с Толей разряд есть, вот и приходится подтверждать раз в полгода.

— Круто. — Мне вдруг захотелось хоть с кем-то поделиться своими проблемами. Тем более, Витя спортсмен, а значит, поймет. — Никому не скажешь?

— А кому я могу сказать? Только Толе, это мой брат.

— Да, я помню, — кивнула я и пояснила. — Ты его окликнул, когда меня пропускал.

— А ты наблюдательная, — заметил он, вставая рядом к окну. — Так о чем молчать надо?

— Ну я… Понимаешь, мама меня в Питер отправила, чтобы в музыкалку поступать… А я в конную школу хочу.

— В СДЮШОР?

— Куда?

— Олимпийского резерва которая. У вас что, нет такой?

— Есть, конечно, но я туда не успела. А в Питере новую открыли. Академия «Оседлать мечту».

— А-а-а, — как-то странно протянул собеседник, и я сникла, понимая, что сглупила. Ну какое дело этому мальчишке до лошадей?

— Вить, ты где застрял? — Толик выглянул в тамбур. — О, привет!

— Привет, — буркнула я. — И пока.

— Пока. — Мальчишка посторонился.

Я прошла в свой отсек. В вагоне было тихо. Только иногда раздавался сдавленный смех: ребята из группы Вити и Толи так и не разошлись. Остальные пассажиры кто спал, кто приглушенно разговаривал, а кто-то смотрел фильм. Бабушка уже лежала, надвинув на глаза маску для сна.

Услышав, что я зашла, она приподняла темную ткань и недовольно зыркнула:

— Оля, ты где ходишь? Спать пора!

Я послушно легла на свое место, но спать не стала и снова взяла телефон, предусмотрительно поставив на беззвучный режим. Интернета не было, и, покрутившись на жесткой полке, я все-таки заснула.