Листая жизнь

Екатерина Зырянова

«Совсем неуловимое. Трогательное и нереальное. Еще совсем незабытое. Не излеченное памятью, неисправленное воспоминаниями. Непоправимое. Отброшенное и отпущенное.Ты стоишь. И мир стоит вместе с тобой. Он замирает и вздрагивает, пульсирует, проталкивает кровь в обмирающее сердце. Сердце шепчет, и мир шепчет».Это книга о нашей жизни, наших чувствах, о нас.Приятного прочтения.

Лечу на закат

С нежностью вспоминаю время-романтику, когда командировки были минимум 1 раз в неделю по всей нашей необъятной.

За окном ночь, далеко на горизонте кровавое зарево, пятнами растворяющееся во тьме. А ты, как идиот, едешь с чемоданом в другой часовой пояс, климатические условия и понимаешь что ночь исчезнет за крылом самолета — мистика — и ты без сна. Садился-то ты — был вечер. 4—5 часов лету, приземлился, а там рабочий день кипит. И ты чувствуешь себя каким-то животным — уставшим, потрёпанным и с красными глазами — и название ему красноглазый лось-зануда. И сразу в офис, на работу! Люблю ее! Других таких же лосей пугать своим кровавым взглядом.

И вот летим мы как то с Серегой в Новосибирск. Стоим в очереди на регистрацию. На нас накричал какой-то усталый джентельмен, он уже явно домой, сил у него меньше, чем у нас, мы-то только туда. В предвкушении всего нового и прекрасного, которое случается только в командировках. Стоим полтора часа, и прощаем каждого второго, кто уже домой. И заодно уже проникаемся атмосферой, настраиваемся на рабочий лад. Серега уже сильно проникся, начинает отвечать, желать всем тоже счастья и добра и надолго. Подходим к стойке, перед нами настоящая фея отечественного воздушного флота. В глазах блеск оттеняет нимб. Серега сразу тает под ее тёплым излучением и начинает загадывать желания:

— Нам, пожалуйста, 2 места рядом. И ещё, чтоб рядом никого не было, и ещё чтоб места для ног побольше. И чтоб я в проходе, а девушка у окна. И чтоб не очень шумно, комфортно и не скучно.

Я загибаю пальцы, а фея воздушного флота утвердительно кивает на каждый его каприз:

— Конечно, обязательно, хорошо, так и будет.

Мы получаем посадочные, Сережа сияет, не каждый день феи и все, что попросил. Оно понятно, надо было чего ещё, но с перепугу только про самолёт и просил.

Садимся. Маленький старенький самолёт, ряды по 2 сиденья. Как и просил, он в проходе, я у окна. Места в самом последнем ряду, спинки не откидываются. Сережа втискивает длинные ноги во впереди стоящее кресло, что-то скрепит. Скорее всего, его колени. За спиной музыкальный и ароматный туалет скрашивает все 5 часов полёта. Мы не скучаем.

Сережа медленно мрачнел. Дело не в местах, конечно, вы же понимаете. Дело в религии. Она рухнула, вера в добрых фей, и, скорее всего, непоправимо.

А потом нас ждала уютная маленькая Гостиница в новосибирском доме офицеров. Надо было сразу насторожиться, настоящие офицеры всегда в душе романтики. Но мы, серые офисные мыши, далеки от прекрасного и даже мысли не допустили о чем-то кроме серых офисных дел.

Нас ожидал маленький отель из 4 номеров с почасовой оплатой и сауной. Мне достался скромный номер метров 8, из них половина была кровать. Серёже повезло чуть больше. У него к кровати прилагалось 2 кресла, 1 окно, вешалка для вещей.

Нас встретила новосибирская домофицеровская фея любви и радости, взяла кэш за 4 суток и в затылок пропела: Оригиналы. Вдвоём в 2 номера.

Нет, мы, конечно, отработали свои 4 суток, а в номера возвращались только спать. Действительно, оригиналы.

Сережа взял с меня клятву, что я никогда, никому об этом не расскажу. И я честно эту клятву выполняю.

Жалко только Сережину веру в добрых фей. Вдруг, однажды он встретит такую, которая эту веру воскресит.

А я наслаждаюсь закатом и воздушными ямами. Романтика.