Огниво

Екатерина Зудова (2024)

Книга по новому полнометражному фильму, который уже идёт в кино! А ещё — известная сказка, рассказанная на новый лад. В сказочном царстве что-то неладно. Царь поменялся, царица памяти лишилась, а юная царевна пропала… Это всё происки коварного Лиходея, который долгие годы лишь грезил о богатстве и власти, но в конце концов добился своего. Спасти всех должен разгильдяй Ваня: в руки ему попадает волшебное огниво. И теперь Ване предстоит развеять злые чары, спасти царевну и даже обернуть время вспять… Справится ли обычный парень с такими испытаниями? Сможет ли взрастить в своём сердце любовь? И чем закончатся его удивительные приключения? Читайте историю о дружбе, преданности и отваге всей семьёй!

Глава первая

Долгая ночь

Лиходей и Балалай тем временем тащили к берегу вязанки хвороста. Балалай в одной руке держал факел, и огонь его дрожал от разгулявшегося ветра.

— Ложные огни разожжём, — злорадно произнёс Лиходей. — Укажем Берендею путь на тот свет…

— Боязно… — пробормотал осторожный Балалай.

Одно дело — в голове строить козни, другое — поистине вершить измену государственную, да ещё и собственными руками.

— Хочешь всю жизнь унижаться да кланяться? — гаркнул решительный Лиходей.

Слуги вышли на скалистый берег.

— Везёт Берендей шёлк заморский, золото-серебро. Торговать будем, людишек наймём, станем жить не хуже царя. Ну, Балалай? Со мной ты?

Они сбросили хворост на песок, и Лиходей выжидательно посмотрел на помощника.

— С тобой, — вздохнул наконец Балалай.

Лиходей осклабился, но тут за их спинами раздался громкий крик:

— Эй! Стойте!

Обернулись злодеи и увидели, что идёт к ним Фома.

Балалай хотел уже удрать, но Лиходей схватил его за руку ледяной хваткой и процедил сквозь зубы:

— Стоять!

— Вы куда хворост притащили? Забыли, где костры корабельные зажигать? — нахмурился в недоумении Фома.

И тут же заподозрил он неладное. Вперил взгляд в чёрное море и заметил острые скалы. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, какой дьявольский замысел вынашивали эти двое.

Вне себя от гнева, схватился Фома за ножны и грозно двинулся на Балалая. Но не видел храбрый солдат, что за спиной у него Лиходей коварный остался.

Балалай, дрожа от страха, попятился. Немудрено, что солдат так разъярился.

— Ой-ты, штой-ты… — забормотал изменник, судорожно соображая — что бы сказать, как бы оправдаться? Улыбнулся криво: — Не в той стороне? Что ж это мы… Ошиблись, выходит?

— Царя погубить задумали? — прорычал разъярённый Фома.

Но не успел он ничего сделать, потому как подкрался к нему сзади Лиходей и сразил наповал тяжёлым камнем. Упал Фома, как подкошенный. Повалился на землю и факел его.

Лиходей лишь злобно усмехнулся. Видать, даже совесть злодея не мучала! Подобрал он факел, покуда огонь не успел затухнуть, и поджёг заготовленные вязанки хвороста. Порывы штормового ветра подстрекали пламя, разбрасывали кругом горящие искры. Быстро разгорались сигнальные костры, приближая государеву погибель.

Лиходей запрокинул голову и уставился на тёмное небо.

— Скорее бы грянуло…

Бледный, аки смерть, Балалай пробормотал — то ли с опаской, то ли с надеждой:

— А если ладья мимо скал проскочит?

— Нет там проходу! — уверенно покачал головой Лиходей.

Сообщник его в страхе закусил губу:

— А как царица узнает, что тогда?

Лиходей усмехнулся:

— Мы уже далеко будем.

Видно, ничуть он не сомневался в успехе своего гнусного и коварного плана.

* * *

Ночь уж близилась. Настасья сидела на мягкой перине в комнате дочери, а на коленях у неё уютно устроилась Даша. Настасья только диву давалась: сколь быстро дитя растёт! Ещё совсем недавно дочурка была совсем крошкой, а теперь уж и на коленях так просто не удержишь.

Царица вложила в раскрытую ладонь Даши нарядные серьги. Девочка, затаив дыхание, ощупала украшения. Камешки драгоценные, оправа изящная — с узором замысловатым, а какая тоненькая!

— Я носила их, когда была такой же, как ты, — мягко сказала дочери Настасья. — Наденешь завтра? Теперь они твои!

Царевна стиснула её в объятиях — с искренней радостью, ещё совсем по-детски.

— Спасибо, мамочка! А можно я прямо сейчас их надену?

— Кто же спит в серёжках? — удивилась Настасья.

— Ну, пожалуйста! — взмолилась девочка.

Царица любила дочь так сильно, что не могла отказать ей в такой простой просьбе.

— Конечно, моё солнышко!

Даша надела серёжки. И хоть сама она не могла поглядеть, как смотрится на ней мамин подарок, но ей понравилось чувствовать холодок драгоценного металла и уютную тяжесть камней, что легонько оттягивали мочки.

Настасья полюбовалась дочерью и нежно поцеловала её в макушку.

Комнату осветила вспышка молнии, послышались раскаты грома. Настасья с тревогой бросила взгляд на окно и только крепче прижала к себе девочку.

* * *

Ладья плыла по бушующему морю. Матросы убрали парус. Берендей был тут же, на палубе, он помогал матросам. Смотрящий на мачте заметил наконец вдали огоньки костров и махнул рукой.

— Вижу, вижу огни! Справа по борту!

Берендей с облегчением выдохнул и прошептал:

— Молодец Фома, не подвёл. — А затем громко крикнул кормчему: — Правь на огни!

Кормщик крутанул руль. Ладья чуть повернулась и взяла курс на сигнальные костры.

Никто ничего не заподозрил, и только волшебнику Белозёру отчего-то стало не по себе. Снедала его смутная тревога, и старик не сводил тяжёлого взгляда с огней на горизонте. На груди у него тонкими прожилками сверкало изящное огниво — такой инструмент, с помощью которого можно высечь искру и развести огонь. Белозёр непроизвольно сжал огниво костлявыми старческими пальцами.

* * *

Лиходей и Балалай стояли на берегу. Одежды их громко хлопали от сильных порывов ветра. Молнии изредка освещали пустынные скалы, а темноту вокруг двух злодеев развеивал красноватый блеск факелов. За спинами предателей полыхали костры.

Лиходей уткнулся в чёрную даль колючим взглядом и бормотал себе под нос:

— Ловись, рыбка… большая и маленькая… Ну вот и всё! Повернули!

* * *

Царская ладья неотвратимо шла на предательское пламя костров. Когда в очередной раз вспыхнула молния, стоявший на палубе Белозёр увидел прямо перед собой высоченные острые камни и в ужасе отшатнулся. Но было поздно.

В следующий миг ладья напоролась на скалы. Раздался громкий треск, и всё содрогнулось. Берендей ухватился за снасти, чтобы удержаться на ногах, и успел увидеть, как прямо на него опускается с дьявольским скрежетом обрушенная мачта.

Не было ни капли надежды на спасение. Море бурлило и плевалось пеной, а каменная гряда раскроила дно корабля так лихо, как острый нож проходит через кусок подтаявшего масла. Волны слизывали матросов с палубы, швыряли на валуны, утаскивали под воду. Царская фибула медленно пошла на дно…