Телохранитель, или Первое искушение

Екатерина Гринева, 2009

Лера Тураева просто использовала мужчин и без сожаления расставалась с ними после нескольких встреч. Из-за гибели своего наставника и любовника Александра она не хотела ни к кому привязываться, боясь снова пережить боль от потери… Но прошлое все равно не отпускало ее: Леру похитили бандиты, требуя отдать компромат на конкурента Александра, который он якобы хранил у нее. Лера ничего об этом не знает, но, спасая свою жизнь, вынуждена начать поиски документов. Старый друг посоветовал ей одного крутого парня в качестве помощника и телохранителя. Андрей сразу не понравился Лере. Но первый взгляд так часто бывает обманчив…

ГЛАВА 2

Жизнь налаживалась медленно, постепенно.

Я всегда помнила, что привязываться к кому-либо нельзя, потому что потом, когда люди тебя покидают, становится очень больно. Дважды я теряла близких и дала себе слово, что больше этого не повторится. Я просто никого не подпущу к себе на опасное расстояние. Я буду всегда соблюдать дистанцию — так лучше, так проще, так безопасней.

У меня были мужчины, которых я просто использовала. Я встречалась с ними по нескольку раз, а потом без сожаления расставалась. Пока в моей жизни не появился Стас.

Он пришел устраиваться на работу: сначала прислал на фирму резюме, я просмотрела его и дала указание секретарше Жанне пригласить Станислава Викторовича Данько на собеседование.

Как только я увидела его, то сразу почему-то подумала: «Этот мужчина будет моим». Меня пронзила странная острая вспышка, и я даже испугалась: неужели мои чувства и эмоции могут быть такими сильными и яркими?

Я влюбилась с первой минуты, первой секунды. Высокий блондин с обаятельной улыбкой и голубыми глазами — он умел располагать к себе людей. Но получалось у него это не специально, а само собой, мимоходом. Обаяние у Стаса было от природы, и он пользовался этим на всю катушку.

— Вы нам подходите, — сказала я ему, откашлявшись. От волнения у меня сел голос.

— И когда мне приступать к своим обязанностям? — улыбнувшись, спросил Стас.

— Завтра, — выпалила я. — Наш рабочий день начинается в девять.

— Очень хорошо. В девять буду у вас.

— Обратитесь к секретарю. Она выпишет вам временный пропуск.

— Понял. До свидания.

— До завтра. Всего хорошего.

Стас покинул мой кабинет, а я сидела и нервно вертела в руке карандаш. Мне ужасно хотелось выбежать следом. Наконец я не выдержала и вышла в приемную, Cтас мило улыбался Жанне, которая записывала его координаты на листке бумаги, и одновременно что-то рассказывал ей.

Жанна встретилась со мной взглядом, и ее брови с недоумением взлетели вверх. Наверное, она прочитала в моих глазах плохо скрытое бешенство. Я уже ненавидела ее за то, что она кокетничала с моим мужчиной, и готова была немедленно нагрубить ей или уволить.

— Валерия Михайловна, а я тут…

— Я знаю, — оборвала я ее. — Станислав Викторович — наш новый сотрудник, с завтрашнего дня приступает к работе. Жанна, займитесь пропуском, потом зайдите ко мне. Вы уже закончили?

— Да. — Она улыбнулась Стасу. А он ей в ответ.

— Очень хорошо, — холодно сказала я. — Тогда жду вас. До завтра, Станислав Викторович.

— До завтра, — сказал он весело, и у меня все перевернулось внутри.

Я дала Жанне задание и велела меня не беспокоить. Мои мысли окончательно спутались: я ни на чем не могла сосредоточиться, без конца прокручивая сегодняшнее появление Стаса в офисе. Я взяла из сумки сигареты и закурила. Обычно я никогда не позволяла себе этого и ходила курить в курилку между этажами, но сейчас не могла удержаться. Мне ужасно захотелось затянуться и успокоиться. Закурив, я выпустила в воздух колечки дыма и крутанулась в кресле. Похоже, дело принимает непредсказуемый оборот.

Мне двадцать девять лет, я свободная, независимая женщина и собиралась ею оставаться всю жизнь. Но… очевидно, мы не всегда властны над собой, как бы ни старались сохранить контроль над мыслями и чувствами. Это умозаключение ошеломило меня: я не была готова к таким сюрпризам.

Выкурив полпачки сигарет, я пришла к выводу, что напрасно накручиваю себя. Да, мне понравился новый сотрудник. Ну и что? Я же молодая женщина, вполне понятно, что мне нравятся мужчины. Я могу завести легкую интрижку и на этом успокоиться. Или… не заводить? Бывает, что первое впечатление обманчиво. Завтра я даже не взгляну на своего нового сотрудника, а сегодня зря терзаю себя и трачу нервы.

Я позвонила Жанне и попросила приготовить кофе. Выпив чашку любимого крепкого напитка с шоколадными конфетами, я окончательно успокоилась. Даже решила назначить свидание одному своему любовнику, c которым мы встречались время от времени. Я с ним не рассталась, как с другими, по двум причинам: он был моим деловым партнером и умным мужчиной.

После свидания у меня в квартире Кирилл спросил меня:

— Лер! С тобой все в порядке?

— А? — не сразу отреагировала я.

— С тобой все в порядке? Ты сегодня какая-то чудна́я…

— Все нормально, — огрызнулась я. — Тебе не кажется, что не стоит говорить со мной в таком тоне?

— Да я просто спросил. Что ты на меня сразу накинулась…

Когда он ушел, я ворочалась в постели и долго не могла уснуть.

Утром я встала, полная решимости выкинуть все вчерашние глупости из головы, а к новому сотруднику отнестись так же, как к остальным. Но как только я увидела Стаса, вся моя решимость куда-то улетучилась. Я пригласила его в кабинет и долго объясняла тонкости работы и круг новых обязанностей. Жанна два раза приносила нам кофе. А я все говорила и говорила, не обращая внимания ни на телефонные звонки, ни на время…

А через неделю мы стали любовниками.

Когда Стас обнял меня и прильнул губами к жилке на шее, а я, запрокинув голову, растаяла от совершенно нового для меня, неизвестно откуда нахлынувшего чувства, я подумала, что никогда еще не испытывала ничего подобного и что я — счастливая женщина.

Я не могла насытиться Стасом, не могла от него оторваться, не хотела его отпускать, хотя знала, что он женат. После неистового секса мы сидели на кухне, я нервно теребила пояс пеньюара.

— Может, еще чай или кофе?

— Лучше кофе, — улыбнулся Стас.

— С молоком или без?

— Я пью с молоком, но без сахара.

Я повторила про себя, чтобы запомнить.

Сама я любила сладкий кофе со сливками. Вкусный. Жирный.

— Дети у тебя есть? — спросила я, хотя прекрасно знала — есть. В резюме написано: «женат, имеет дочь».

Он немного помолчал.

— Да, есть. Три года.

— Как зовут?

— Василиса.

— Она, наверное, такая смешная, забавная, — сказала я. У меня детей не было, и я как-то об этом пока не задумывалась.

— Да. Смешная девочка. Хочешь, покажу фотографию? — Я не успела ничего ответить, как Стас достал свое портмоне, раскрыл его, и я увидела фото смеющейся Василисы в смешной красной шапочке с помпонами и с очаровательными ямочками на щеках.

— Симпатичная…

— Похожа на меня, — заявил Стас, убирая портмоне во внутренний карман пиджака.

О, сколько раз я потом видела этот снимок Василисы, и как он мне царапал сердце!

Выпив кофе, Стас встал из-за стола.

— Ну, я пошел.

Мне хотелось крикнуть: «Останься еще хоть на полчасика», но я понимала, что это будет выглядеть по меньшей мере странно. Он женатый мужчина и торопится домой. К семье.

— Тогда до завтра, — сказала я, запахивая пеньюар.

— Увидимся на работе, — и Стас взмахнул рукой. Но я, вся дрожа, приникла к нему…

Оставшись одна, я пошла в ванную. Внутри бушевал ураган эмоций. И вместе с тем я ощущала некоторую растерянность, абсолютно не зная, как мне быть и как себя вести. Все так ново, непривычно, странно.

Стас был таким милым, таким страстным и нежным любовником… Я легла в постель и прижалась щекой к подушке, от которой шел слабый запах терпкого одеколона. Запах Стаса.

Мое чувство было страстным, мучительным и безнадежным. Стас не собирался уходить из семьи. А мне было так трудно делить его с другой женщиной. С женой он познакомился на первом курсе института, на втором они поженились. Как я поняла, это была хорошенькая пустая девушка, не обладавшая никакими достоинствами, кроме одного — она была его женой.

Один раз я все-таки увидела ее. Ниночка пришла к нам на корпоративную вечеринку, я сказала Стасу — пусть приведет жену. Втайне мне хотелось посмотреть на нее.

Когда я увидела худенькую молодую женщину в светлых кудряшках, со мной случилась настоящая истерика. Она напоминала выцветшую лису: остренькое личико, носик, тонкие ручки, почти плоская грудь. Я пошла в туалет поправить колготки и неожиданно разревелась. Я полная ей противоположность. У меня хорошая фигура, большая пышная грудь, яркое лицо… и я — одна. А она замужем за моим любимым. Ну почему все так несправедливо? Эта девочка ничем не заслужила такого счастья — быть женой Стаса. И тем не менее у нее все хорошо. В отличие от меня.

В туалет заглянула моя секретарша Жанна.

— Что-то случилось, Валерия Михайловна? — спросила она, увидев мое зареванное лицо.

— Нет, Жанн, все нормально. Просто нервы сдали, работы много, клиенты капризные.

Одно из главных талантов Жанны — она понимала меня с полуслова.

У Жанны были коротко стриженные рыжие волосы, спортивная фигура (когда-то она профессионально занималась плаванием) и безошибочный нюх в отношении моего состояния и настроения. Словом, Жанна незаменимая секретарша!

— Мне жена Данько не понравилась. Какая-то мышь белая. И туповата — все молчит. Ни разговора поддержать, ни пошутить не может.

— Правда?

— Ага! Не мог поинтереснее, что ли, найти? И чем мужики выбирают — непонятно!

От слов Жанны мне стало немного легче.

— Жанн! У тебя нет салфеток?

— Конечно, есть. Берите. — Жанна открыла сумочку и достала оттуда пачку влажных салфеток. Я подошла к зеркалу и вытерла бороздки слез, оставившие след на макияже.

— Не видно, что я плакала?

— Все о’кей. Только под правым глазом чуть-чуть вытрите.

Через пять минут, оживленная и сияющая, я вышла к сотрудникам. По моему виду никто не мог подумать, что несколько минут назад я рыдала в дамском туалете, оттого что мой мужчина женат на замухрышке.

Я любила Стаса и хотела, чтобы он ушел из семьи. Но когда я шутя сказала, что «мы прекрасная пара», он резко оборвал меня.

— Я никогда не уйду от Ниночки и Василисы.

— Значит, ты меня не любишь! — сказала я, заливаясь слезами.

— Это другое.

— Что «другое»? — не сдавалась я.

— Семья — это одно, а наши отношения… — он замолчал.

— Это из-за дочери?

— Да.

— Я тоже могу родить тебе. Хоть двоих, — выпалила я.

Разговор закончился ничем. Только Стас с тех пор стал тщательно следить за тем, чтобы я не смогла забеременеть. По-моему, он здорово испугался моих слов.

Я бесилась, рыдала, проклинала. Но Стас был непреклонен. Он мог уйти от меня в любой момент, а я… не могла жить без него. Постепенно я пришла к выводу, что следует довольствоваться тем, что есть, если я не хочу потерять Стаса навсегда. Одна мысль об этом приводила меня в ужас.

Для меня вся жизнь сосредоточилась на нем. Удивительно, как я могла в состоянии любовной лихорадки руководить фирмой. Почти все время я находилась либо в возбужденном, либо в тоскливо-подавленном настроении.

Я тратила кучу денег на наряды, не вылезала из парикмахерских и салонов красоты. Я была яркой, красивой, сексуальной, ухоженной. Но у меня опускались руки, как только я представляла, что Стас приходит домой к своей серой мышке, ужинает вместе с ней, читает на ночь Василисе книжки, а потом ложится с женой в постель, целует ее и гладит плоскую грудь… здесь мне становилось просто физически плохо. Я волевым усилием отгоняла эти мысли, старалась внушать себе, что его семейная жизнь меня не касается. Я его любимая женщина, а с женой он живет по привычке и из-за дочери. Я старалась вдолбить эту мысль себе в подкорку. Но мне кажется, что преуспела я мало.

Иногда я думала, что мне нужно постепенно отходить от Стаса, не могу же я все время находиться в подвешенном состоянии между адом и раем, то взлетая вверх, то больно шлепаясь вниз.

Но Стас имел надо мной необъяснимую власть. Стоило мне увидеть его, как внутри все размягчалось. Я сразу представляла, как мы с ним занимаемся любовью, как его нежные чуткие пальцы гладят мою грудь, как я распахиваюсь навстречу, задыхаюсь от острой вспышки радости…

Один раз экстаз был таким бурным, что по моим щекам невольно потекли слезы. Стас с удивлением посмотрел на меня.

— Что-то не так?

— Стас… — Я погладила его грудь. — Стас… мне так хорошо с тобой, как никогда и ни с кем.

Я ожидала ответных слов, но их не было.

Стас молчал, смотря в потолок.

Мы встречались у меня два раза в неделю. Мы уходили с работы ровно в шесть, час добирались до меня, два часа Стас находился со мной. А потом ускользал в свою жизнь. А я снова оставалась одна. После ухода Стаса я забиралась в ванную, наполненную горячей водой, пила вино и курила, глядя на огонек сигареты. Голова была бездумно-легкой. Я вновь и вновь прокручивала в голове наше свидание, вспоминала свой задыхающийся шепот, крепкое тело Стаса, его улыбку, мягкие губы, ласки.

Стас был настоящим женатиком. Я так хорошо его изучила, что могла писать книжки на тему «Настоящий женатик: стратегия и тактика отношений».

Настоящий женатик — это крест, который очень трудно нести. Потому что на первом, втором и третьем месте у него семья. А на пятом и десятом — любовница.

Как настоящий женатик, Стас никогда не рассказывал о своей семье. Для него все, что касалось его жены и дочери, «табула раса» — запретная зона. Настоящий женатик очень редко водит свою любовницу в кино или театр, кафе или рестораны. Каждый выход в свет с чужой женщиной воспринимается им как предательство по отношению к собственной жене.

Настоящий женатик никогда не станет тратить на свою любовницу лишнее время. У него все отмерено: от и до, ни минутой больше. Напрасно можно вымаливать еще часочек, еще полчасика — он вам их не подарит.

О всех наиболее значимых событиях своей жизни настоящий женатик будет сообщать постфактум. И уж тем более никогда не станет советоваться с вами по кардинальным вопросам. Ваше мнение ему совершенно безразлично. Никогда не стоит забывать об этом.

О своих жизненных планах настоящий женатик всегда будет хранить стойкое молчание, потому что вы в них не вписываетесь.

В разговоре с настоящим женатиком вы будете всегда ходить по минному полю. И никогда не будете знать, почему та или иная тема вдруг вызвала у него раздражение.

Вы никогда не сможете быть самой собой. От вас требуется тщательно скрывать свое настроение. Не дай бог вы окажетесь плаксивой или грустной. Это ему не понравится. Как любовница настоящего женатика вы должны всегда быть в игривом настроении, веселы, бодры и в тонусе.

Вы — игрушка на час, и никогда не забывайте об этом.

Самое печальное, что умом я все очень хорошо осознавала. А вот сердцем… И правда, любовь зла… Она как наркотик. Отказаться — нет сил. А принимать — разрушать себя.

Несколько раз я пользовалась своим статусом начальницы и выбивала для себя и Стаса совместный отдых под видом деловых командировок.

Один раз мы слетали в Турцию. В другой раз побывали в самом романтическом городе в мире — Париже.

Я вообще любила путешествовать. А присутствие дорогого человека увеличивало удовольствие. В это время двадцать четыре часа в сутки он был моим, мне не надо было ни с кем его делить.

И вот теперь мы собирались на Майорку. Я предвкушала, как мы улетим из холодной, промозглой Москвы к теплому океану. Где-никого-не будет. Только я и Стас. Настоящий рай. В эти пять дней он будет принадлежать только мне. Безраздельно.

Мне осталось только собрать вещи, что обычно я делала в последний момент. Я прикупила пару красивых пляжных нарядов и одно вечернее платье, бирюзовое, с открытой спиной. Оно выгодно подчеркивало мою смуглую кожу и черные волосы. Бирюзовый был моим любимым цветом, он очень шел мне.

Я не удержалась и купила еще один купальник. У меня их почти целая коллекция. Каждый сезон я покупаю парочку новых, потом они лежат у меня в шкафу на отдельной полке. Я много раз говорила себе, что можно обойтись, но как только видела что-то интересное — не могла удержаться. Так получилось и на этот раз. Увидев в витрине объявление о скидке на пляжные товары, я зашла в магазин и приобрела белый купальник.

Мы договорились со Стасом, что он заедет ко мне, а потом мы вместе поедем в аэропорт. Дома он, естественно, говорил, что улетает в командировку.

Я ждала его к восьми. Рейс в час ночи. С работы я ушла после обеда, оставив дела на Ирину Вячеславовну, своего заместителя.

Стас уходил в четыре. В курсе нашей поездки была только Жанна. Остальные ничего не знали.

Собранный чемодан стоял в углу. У меня их три: красный, серый с белыми квадратиками и коричнево-шоколадный.

В этот раз я выбрала коричнево-шоколадный. Я сидела на кухне одетая и посматривала на часы. До приезда Стаса оставалось меньше получаса.

Я пила кофе и представляла, как уже утром мы будем купаться в океане. Я решила позвонить Стасу, чтобы узнать, где он. У него была своя машина, но он собирался приехать на такси.

Я взяла сотовый и набрала номер. К моему удивлению, абонент оказался недоступен.

Странно. Я повертела сотовый в руках и положила на место, допила кофе и снова позвонила Стасу. То же самое. Где он?

Может, не поймал машину и, чтобы не терять времени, решил ехать на метро? Правда, это маловероятно. Но кто знает…

Я решила успокоиться и ждать восьми, но без пяти восемь не выдержала и набрала номер Стаса. Он опять «недоступен».

Я занервничала. Что-то не так. Может, что-то случилось дома, и он задержался? Мог бы позвонить и предупредить. На него не похоже. Я закурила.

Я сидела и каждую минуту набирала номер Стаса.

Приехало такси.

— Подождите немного. Человек не подъехал. Я заплачу вам за дополнительное время и простой.

— Хорошо…

Стас не объявлялся. Я позвонила ему домой. Трубку взяла жена.

— Алло!

Я повесила трубку. Внутри меня зрела настоящая паника. Где он?!

В девять часов я вышла на улицу и стала ждать Стаса у подъезда. Стояла и напряженно всматривалась в темноту, чемодан уже лежал в багажнике. Может, он попал в аварию? Я не знала, что и думать…

Я снова позвонила Стасу домой. Если с ним что-то случилось, жена будет говорить нервозно или рыдать в трубку. В любом случае я пойму: Стас попал в беду.

Голос жены был ровно-спокойным. Значит, со Стасом все в порядке. В половине десятого я отпустила шофера, заплатила ему и поволокла чемодан наверх. Я ехала на лифте, и все расплывалось у меня перед глазами от слез. Стас бросил меня! Теперь я в этом не сомневалась. Жена что-то заподозрила и устроила ему скандал, он все ей рассказал и обещал порвать со мной. Он бросил меня!

Я втащила чемодан в коридор и с плачем опустилась на стул. Я рыдала и не могла остановиться, ни секунду не сомневаясь, что Стас поставил точку в наших отношениях. Иначе он бы так не поступил! Я наглоталась успокоительного и легла спать, не раздеваясь, на диване в большой комнате.

Проснулась я от света, бившего прямо в глаза. Я тряхнула волосами и первое время не могла сообразить: где я, что со мной, почему я лежу одетая на диване, а рядом на полу валяется короткое пальто-парка. Но потом все вспомнила: Стас бросил меня, и мы никуда не поехали. Сейчас я позвоню на работу, и Жанна скажет мне, что Станислав Данько принес заявление об уходе.

Я судорожно схватила телефонную трубку и позвонила в приемную. Трубку сняла Жанна.

— Вы позвонили в юридическо-консалтинговую фирму «ЛЕРАТ». Добрый день!

— Жанна! Это я.

— Валерия Михайловна, вы никуда не уехали? — услышала я удивленный голос Жанны.

— Нет, — прохрипела я.

— Вы заболели?

— Да. Немного. Скажи, Данько на работе не появлялся?

— Н-нет. Сегодня я его еще не видела. Может, сходить проверить?

— Сходи, пожалуйста, и посмотри: сидит ли он на рабочем месте?

— Одну минуту. Вам перезвонить?

— Нет. Я подожду у телефона.

Минуты складывались в бесконечность. Я полулежала на диване, стиснув трубку так, что побелели костяшки пальцев.

— Алло!

— Да, Жанна! — задыхаясь, сказала я.

— Его нет. Ирина Вячеславовна говорит, что он не приходил и не звонил.

— Все ясно, — пробормотала я. — Жанна, позвони Данько домой и попроси явиться на работу. Это очень важно. Очень.

— Хорошо, Валерия Михайловна, я все сделаю. Вам перезвонить домой или по сотовому?

— Я дома. Как свяжешься с Данько, сразу дай мне знать.

Я положила трубку рядом с собой. Голова трещала от вчерашнего стресса, напряжения и слез. Но главное в том, что мои худшие опасения подтвердились: Стас пошел ва-банк. Сегодня или завтра он придет с заявлением об увольнении и положит его мне на стол. И я не смогу ничего сделать. Мне останется только подписать бумагу и отпустить его… Я застонала. Представить немыслимо. Стас занимал слишком важное место в моей жизни…

Я пошла на кухню, держа трубку в руке. Когда она взорвалась раскатистой трелью, вздрогнула и, нажав на соединение, поспешно выкрикнула:

— Да, да, слушаю!

— Валерия Михайловна, — раздался голос Жанны. — Данько не было дома со вчерашнего дня. Жена волнуется, сама не знает, куда он делся.

— Как со вчерашнего дня? — не поняла я. — В смысле?

— Может, вам самой с ней поговорить? Вы же его начальница, — прибавила Жанна.

Она всегда умела находить нужные слова и расставлять точки над «i». Жанна права: я имею право позвонить своему сотруднику домой и поинтересоваться, почему он не вышел на работу.

— Ладно, сейчас позвоню.

— Вас сегодня не будет в офисе?

— Нет. Но если планы изменятся — позвоню.

Я нашла в памяти телефона домашний номер Стаса.

Жена сразу сорвала трубку, как будто бы ждала моего звонка.

— Стас? — закричала она. — Стас!

— Простите, это Нина Сергеевна? Я Валерия Михайловна, начальница вашего мужа. Я хотела узнать, почему он не вышел на работу и могу ли я связаться с ним.

— Извините, я думала, это Стасик, — всхлипнула женщина. — Я ничего не знаю, он пропал со вчерашнего дня. Не звонил и не приходил домой. Кажется, он должен был ехать в командировку…

— Да. Должен. Значит, вы о нем ничего не знаете, — мои мысли бурлили как Ниагарский водопад.

— Нет. Ничего, — упавшим голосом сказала жена. — А на работу он не звонил?

— Нет.

Какое-то время мы молчали.

— Нина Сергеевна, Станислав Викторович очень нужен на работе по одному срочному делу. Если он объявится, пусть сразу приедет или позвонит. Это очень важно.

— Ладно. Я передам.

— До свидания.

На том конце сдавленным голосом пробормотали «Всего хорошего».

Я чувствовала полный упадок сил и растерянность. Где же Стас? И тут мне в голову пришла мысль ехать на работу. Это лучше, чем сидеть дома и терзаться мрачными предчувствиями. Все равно я ничего не могу придумать.

На работу я приехала мрачная и сердитая, к тому же у меня дико болела голова.

— Кофе? — спросила Жанна, как только меня увидела.

— Да. Покрепче.

Когда секретарша принесла кофе, я заперлась в кабинете и каждые пять минут названивала Стасу.

Через час я оставила это бесполезное занятие. На работе скопились дела, которые никто, кроме меня, разгрести не мог. Нужно было заняться фирмой.

Но мысли все время возвращались к Стасу: где он, что с ним? Иногда проскальзывала сумасшедшая мыслишка, что он ушел от жены и ждет момента, чтобы сообщить мне об этом. Не вытерпев, я набрала домашний телефон Стаса.

— Алло! — в голосе жены слышалась истерика.

— Это Валерия Михайловна. Стас не объявлялся?

— Нет. Я уже обзвонила его друзей и знакомых. Где он? — закричала жена.

Этот же вопрос задавала себе и я.

— А вы… с ним накануне не поссорились?

— Вы думаете, что… — жена не закончила. — Н-нет. Все было нормально. Как всегда. Если Стас задерживался, он звонил и предупреждал.

— Хорошо. Если он…

— Да-да, я поняла.

Жена Стаса находилась в сильнейшей панике. Я положила трубку и задумалась. Получается, что нужно быть готовой к худшему. Стаса уже нет в живых. Но кому понадобилось его убивать? И зачем?

Может, он вляпался в какой-то криминал, а никто об этом не знает? Хотя Стас всегда был очень осторожным человеком, ничего не делал с бухты-барахты…

Мои размышления прервал звонок Жанны.

— Валерия Михайловна. На проводе Дмитриев Олег Константинович.

Я подобралась. Дмитриев был одним из самых наших почетных и уважаемых клиентов — сенатор, политик со стажем и обширными связями. Вот уже полгода у него шел судебный процесс с одной крупной газетой, которая опубликовала на своих страницах статью, где утверждалось, что Дмитриев имеет тесные контакты с криминальным миром.

Даже человеку, далекому от политики, ясно, что слив компромата преследовал вполне четкую и определенную цель: выбить Дмитриева из политической обоймы. Фирма «ЛЕРАТ» вела его дело и обеспечивала юридическую защиту в суде.

— Добрый день, Олег Константинович!

— Добрый, добрый! — пробасил Дмитриев. — Как дела?

— Все хорошо.

— Как там насчет материалов, которые я передал вам на прошлой неделе?

Я стиснула рукой трубку. Эти материалы я отдала Стасу. Теперь придется самой заниматься ими.

— Работаем.

— Когда закончите?

— Думаю, скоро.

— В ближайшее время они мне понадобятся.

— Все сделаем.

Повесив трубку, я перевела дыхание. Я даже не знала, в каком состоянии документы. Кажется, он уже закончил работу… Или все-таки нет? В них содержалась дополнительная информация, которая могла бы помочь Дмитриеву выиграть дело в суде.

Я встала из-за стола и вышла в приемную.

— Жанна! Дайте мне запасные ключи от кабинета Данько.

— Одну минуту. — Жанна открыла ящик стола и достала оттуда ключи.

— Вот они.

— Спасибо.

Кабинет Стаса находился в конце коридора.

Я открыла дверь и помедлила. Казалось, что сейчас я увижу Стаса за столом, он встанет мне навстречу… Но чуда не произошло. Однако я по-прежнему не верила, что Стаса нет в живых. Просто отвергала эту мысль.

Кабинет в идеальном порядке. В быту и на работе Стас был очень аккуратным человеком. Я села за его стол и провела рукой по поверхности. Стас! Где же ты? Почему не подаешь никаких признаков жизни?

Я тряхнула головой и открыла верхний ящик стола. Бегло просмотрела бумаги. Ничего. Во втором — тоже. Третий ящик я уже проверяла, ощущая тревогу. Но там тоже ничего. Блин! Что это значит? Я нахмурилась.

Оставался еще шкаф. Я вывалила папки с бумагами на стол и начала просматривать. Через пару минут поняла, что от волнения тексты плывут у меня перед глазами. Я прихватила несколько папок и отнесла в приемную.

— Жанна! Будь добра, просмотри это. Мне нужны бумаги Дмитриева. Они должны находиться в отдельной папке. Логотип «ДМИТРИЕВ» или «ГАЗЕТА. ПРОЦЕСС». Я буду в кабинете Стаса. Найдешь — принеси туда.

В кабинете я снова принялась все методично осматривать. Я складывала папки прямо на стол, одну за другой, но бумаги как провалились сквозь землю. Может, Стас прихватил их домой. Хотя я строго-настрого запрещала сотрудникам брать деловые документы на дом. Многие из них содержали сведения, разглашение которых не просто нежелательно, а взрывоопасно. Стас никогда бы не взял бумаги на дом. Ему это ни к чему. Значит, нужно хорошо искать здесь. Он мог закончить с ними и передать Ирине Вячеславовне, моему заместителю. Я пошла к ней.

Ирина Вячеславовна Штоколова, полная брюнетка, питавшая пристрастие к ярким помадам, тяжелым пряным духам и большим брошкам с драгоценными камнями, встала из-за стола, когда я вошла к ней в кабинет.

— Валерия Михайловна! Жанна сказала мне, что вы никуда не уехали. Что-то случилось?

— Приболела, — лаконично ответила я. — Ирина Вячеславовна, cкажите, пожалуйста, Данько не передавал вам бумаги Дмитриева?

— Нет. А что, должен был передать? Он же уехал в командировку.

— Он не уехал…

Брови Ирины Вячеславовны взлетели вверх, cловно я объявила ей о том, что вечный спутник Земли — Луна — сошел со своей орбиты.

— Заболел?

— Нет. Пропал. Его нет ни дома, ни на работе. Но эта информация пока должна остаться между нами.

— Понимаю, понимаю. Нет, Данько мне никаких бумаг не передавал и ничего об этом не говорил. А что, они пропали вместе с ним?

Я закусила губу. Ирина Вячеславовна в одном предложении четко очертила ситуацию. Бумаги пропали вместе со Стасом. Одновременно. И что это значит?! Он их украл? Но зачем?

— Я… ничего не понимаю… — Я опустилась на стул.

— Валерия Михайловна, — прогудела Штоколова. — Я вам сейчас чайку организую. У меня есть торт собственной выпечки. Посидите, успокоитесь.

В Ирине Вячеславовне было что-то успокаивающе-материнское. К ее пышной груди хотелось припасть и выплакать все свои горести и обиды. У Штоколовой трое детей. Старший сын учился в МГУ, cредняя дочь — в одиннадцатом классе, младшая — в восьмом.

Муж преподавал историю в школе. И, как рассказывала Штоколова, спал в обнимку с Геродотом. Он был фанатом своего дела, и одна из комнат в пятикомнатной квартире Ирины Вячеславовны на Тверской была отдана под библиотеку: высокие стеллажи сверху донизу заставлены раритетными изданиями. Пару раз я была у Штоколовой дома. Роскошная квартира с высокими потолками и дубовым паркетом перешла ей в наследство от прадедушки — адвоката в дореволюционной России.

Ирина Вячеславовна была отличной кулинаркой. Особенно ей удавались кондитерские изделия. Я хорошо готовила, но такие торты, как у Ирины Вячеславовны, мне не под силу.

Не услышав ответа, Ирина Вячеславовна направилась к маленькому столику, где стоял электрический чайник, и включила его.

— Все будет хорошо. Не волнуйтесь. Все устаканится, как говорит мой Вадик.

Это был старший сын Штоколовой.

Выпив две чашки чая с вишневым тортом, я посмотрела на Ирину Вячеславовну.

— Как вы думаете: куда мог деться Данько?

Она пожала плечами.

— А кто его знает? Трудно сказать. Уехал куда-то внезапно. Вы, Валерия Михайловна, проверили бы, не пропало ли что еще. Нынче молодые люди такие прыткие и ненадежные. Вот моя Натуся встречалась с одним, пару раз он был у нас дома в мое отсутствие. А потом пропала золотая брошка — фамильная драгоценность. Всякое бывает.

Я чуть не рассмеялась. Стаса, с отличием закончившего Юридическую академию, Ирина Вячеславовна низвела до уровня простого воришки.

— Я бы так и сделала, — поджала губы Штоколова.

Я поднялась со стула.

— Пойду к себе, Ирина Вячеславовна. Спасибо за совет.

Темные глаза Штоколовой сочувственно смотрели на меня. Конечно, наши отношения со Стасом ни для кого не были секретом.

В приемной я спросила Жанну, внимательно просматривавшую папки:

— Ну как?

— Ничего.

Я зашла в кабинет. Слова Штоколовой все время вертелись в голове. Но что можно проверить? В моем кабинете только одна ценность: сейф с деньгами. Недавно я взяла в банке крупный кредит на развитие фирмы, я собиралась открыть филиалы в Питере и Нижнем Новгороде. Значительную часть кредита обналичила. Кэш, то есть наличность, могла понадобиться для установления связей на первых порах. Для открытия фирмы следует подмазать слишком многих людей, без живых денег здесь не обойтись. Да и плату за аренду охотнее берут наличными, как я уже неоднократно убеждалась.

Я сделала несколько шагов вперед и, повинуясь неясному чувству тревоги, набрала код и дернула на себя дверцу сейфа. Он был пуст!