Сатана и Санта

Екатерина Гейзерих (2023)

В ночь перед Рождеством Дьявол устраивается на работу к Санте, чтобы скопить на подарки своим детям. Рассказ о кризисе среднего возраста, проблеме отцов и детей, а также об уходящей эпохе.

На пороге стоял сам Дьявол в засаленном спортивном костюме. Он переминался с ноги на ногу и не смотрел в глаза. Санта Клаус подумал, что хотел бы знать цвет дьявольских глаз, однако его давний знакомый явно пришел не за игрой в гляделки в канун Рождества.

— Я по объявлению, — наконец, прошептал рогатый.

— Что?! — то ли не понял, то ли не расслышал Санта.

— По объявлению, — повторил Дьявол громче.

— Ну… В смысле ты работу ищешь? — Санта не поверил своим ушам

— Да.

— ТЫ?!

— ДА!

Санта смотрел на усталое, постаревшее лицо своего давнего знакомого в свете масляного фонаря. Они не виделись веками, и в тот последний раз их ещё звали по-другому. Дьявол озирался, пытаясь убедиться, что их никто не слышит, и наконец прошептал, доверительно подойдя ближе.

— Меня Лилли попросила… Последние годы бизнес не ладится. Люди потеряли страх перед грехом. Я уж молчу про адские мучения. Кто-то буддист, кто-то ездит на Гоа в ашрамы…

Санта тяжело вздохнул, не зная, что и думать. Веками Дьявол получал награду «Предприниматель года», а теперь стоит у его дверей и ноет про бизнес.

— Я нанял аналитика, — продолжал Люцифер. — Он подсчитал, чтобы выйти хотя бы на окупаемость, нам нужно увеличить поток на семь тысяч душ в день из каждой страны. Понимаешь, люди, они стали циничнее, зло рассеивается, грех — это всего лишь…

— Люциус, что ты хочешь от меня? — прервал его Санта.

— Мне нужно купить подарки детям.

— Я могу одолжить. И никому не скажу.

— Я так не могу. Амбиции, понимаешь? Я веками получал награду «Пред…

— Ладно, — обрубил его Санта, хлопнув ладонями по животу.

Санта Клаус тяжело вздохнул и крякнул. Нельзя сказать, что его дела шли в гору, но реклама напитков все ещё приносила доход. Он снял куртку с крючка и вышел на улицу. Нужно было показать Люциусу оленей и найти лопату для навоза.

***

— А где красный нос? — Люций стоял у оленя с напряженными коленями. Так стоят люди, которые не привыкли к физическому труду. Его гладко вычесанные волосы блестели в тусклом свете лампы, создавая ощущение неестественного порядка среди хаоса стойла.

— Это все слухи, — пожал плечами Санта, усаживаясь на стог сена. Его красный костюм, покрытый следами копоти и пота, давал понять, что у него нет времени на басни. — Как и слухи про то, что ты веками мучаешь людей в котле за украденный пакет леденцов. Как будто у тебя нет других забот!

Люцифер промолчал. Он взял в руки лопату.

— Перчатки надень, а то держаться будет нечем, — посоветовал Санта, продолжая наблюдать за Дьяволом.

— Держаться за что? — Люций только крепче сжал лопату

— Хо. За сани, очевидно. Летим в пургу, скорость дикая!

— Надо же. Всё по старинке… Мы вот электричество провели в ад, теперь не нужно возиться с углём…

— Надо же. Всё по старинке… Мы вот провели в ад электричество, теперь не нужно возиться с углём, — Люцифер сказал это с ноткой гордости. В его глазах мелькнула искра современности, которую он стремился внедрить даже в самые древние уголки преисподней. Всё-таки «Предприниматель года».

— Кто-то из эльфов хотел сделать кабинку из стекла… Но я что ж, папа Римский, чтобы кататься в стеклянном катафалке?, — Санта похлопал себя по животу и выпрямился во весь рост. Он был выше Дьявола и гораздо крупнее, так что запихнуть его в кабинку было бы форменным издевательством.

— Да и тебя должны видеть. Ты же символ, — согласился Люций. Действительно, какие ещё кабинки из стекла.

К Люциусу подошел олень и ткнул в рукав. «Хр, хр, хр!», — дружелюбно пыхал олень. На его влажном носу остался след от гари, и дьявол наклонился за соломой с пола, чтобы вытереть олений нос. Санта наблюдал за действом с одобрением. Не каждый день увидишь, как князь Тьмы заботится о скотине.

— Сколько у тебя уже деток-то?, — спросил Санта.

— Много. Лилит детей любит сильно, хоть по ней и не скажешь, — ответил Люциус. Его голос прозвучал более мягко, когда он говорил о Лилит. Он вернулся к лопате, сметая навоз в мешок с неожиданной сноровкой. — А твоя дочь как?

— Школу заканчивает. Думаем, куда поступать.

— А что она хочет? — Люций продолжил работать, но его внимание было полностью поглощено разговором.

— Хочет не быть, как я, — засмеялся Санта. Его смех был глубоким, как старый колодец. — Чтобы никто не знал, что она — моя дочь.

— Дети, — Люций развел руками, его смех прозвучал как эхо в тишине. — Младший наш придумал в служки пойти.

— Да ну? А его примут с такой фамилией?

— Хочет сменить. На Кузнецова.

— Кузнецов? Родовую фамилию князя Тьмы на Кузнецова?, — у Клауса даже борода заискрилась инеем, он едва сдержал хохот.

— Ага. Ну а что, профессия хорошая. Кузнец. Готово, что дальше?, — Люций отставил лопату, чтобы сменить тему разговора.

В темноте не было видно глаз, и казалось, будто глаз его не существует, а можно было увидеть сквозь лицо Дьявола саму тьму. Вроде ничего такого — сын хочет сменить фамилию да пойти в монастырь, но чувства отцовские все равно были. Их никуда не убрать и ничем не прикрыть. Санта тоже волновался. За дочь, за то, что она не хочет работать в его компании и недолюбливает эльфов. Конечно, эльфы больше поганили, чем помогали, зато какие товарищи!

— Пиво?, — предложил Санта, — Пока жена не видит.

— Да не, нам же всю ночь работать, — Люций тяжело подобрал мешки с навозом. — Куда выбросить?

Санта махнул в сторону за хлевом, где уже готовилась куча компоста. Сам же он принялся запрягать оленей в повозку, распределяя опытных на правую сторону, а тягловых — на левую. Взял в руки тонкий прут. Люций появился в дверях.

— Что это?, — с любопытством спросил он.

— Элоэль, — пояснил Санта, — березовый прут с костяным гуськом. Олени — самые ленивые твари из всех. Иногда могут лечь в снег и не вставать, пока не подстегнешь. Гуськом нужно клевать в филейку, но хребет не трогай — можешь покалечить скотину. На, будешь управлять.

Люций взял в руки прут и напряженно уставился на него.

— Чего стоишь? Нам ещё подарки грузить, — Санта дружески хлопнул Люция по плечу, указывая на открытые ворота хлева. Сквозь завывающую пургу трудно было разглядеть, есть ли кто снаружи, но вскоре в проеме показались эльфы, тащившие огромные мешки, набитые коробками. Мешки были пестрые, с разноцветными бирками, и некоторые из них действительно были размером с дом. Санта подошел к одному из мешков и начал проверять содержимое.

— Так, Франция, Швеция, вот Россия… Финляндию и Россию укутай потеплее — там морозы сильные. Японию начнем первой, полетим с востока на запад… Костюмы приготовил? Отлично. Люций, подойдешь?

Люций закинул элоэль в повозку, украшенную гирляндами, и прошагал к Санте. В глазах Санты друга отражались огоньки, — красные, зеленые, желтые, — но то не гирлянды, то была радость от любимой работы. Раз в год Санта становился важен для всего мира, и ради этого момента он жил весь год. Он бережно гладил подарки, проверяя, чтобы эльфы ничего не перепутали.

Конец ознакомительного фрагмента.