Домовой

Екатерина Владимировна Федорова, 2019

Он – домовой с сомнительным прошлым, она – представительница древнего рода уничтожающих нечисть. Казалось бы, их ничего не может связывать, но чувства, будь они неладны, никогда никого не спрашивают. В ней его спасение, в нем ее погибель. Как сделать правильный выбор, если любой вариант причиняет боль?Содержит нецензурную брань.

Глава 7. В морге

Большинство домовых предпочитали умирать в том виде, к которому больше привыкли. Тимофей чаще всего был человеком, поэтому и умирал по-человечески. Обожженного и практически не дышащего его приняли за пьяницу и привезли в морг. Как и когда он превратился в кота парень не помнил, слишком сильна была боль от гибели дома. Он чувствовал каждую досточку, каждое сгоревшее бревнышко и это сводило его с ума. Зачем он выжил? Почему? С трудом пошевелив лапой, домовой в отчаянии заскрипела зубами. Буквально через минуту его ослепил свет и он услышал голоса:

« — Что это?

— Что — что, не видишь что ли? Кот! Живой!

— Как он сюда попал? — почему-то шепотом спросила подруга.

— Откуда я знаю? Может хозяин помер?

Выглянув в коридор и убедившись, что там никого нет, Юлька начала раскладывать инструменты. Она сама еще не знала почему, но кота точно нужно было спасти.

— Юль?

— Что?

— Что ты делаешь?

— Кота спасаю. Скальпель подай!

— Э-э-э…

— Вик, ты либо помогай, либо не мешайся, только не стой.

Судя по тому, что подруга подала скальпель и пошла мыть руки, первый вариант оказался ей ближе. Что ж. Приступим…»

Резанувшая по нервам боль заставила Тимофея заорать благим матом. Хорошо, что сейчас он был котом, а то потом было б мучительно стыдно. Ух, как же больно то! Почему он еще жив? Пережив первый этап операции, Тим уже не так реагировал на боль и смог проанализировать ситуацию.

Итак, что мы имеем? Не умерший после гибели дома домовой — 1 штука, ловцы домовых — 2 штуки, девушка-врач — 2 штуки, кто-то идущий в их сторону — 1 одна штука. В нормальном состоянии Тимофей просто-напросто взял бы да ушёл, забыв обо всем, как о страшном сне. Все-таки при определенных обстоятельствах домовой вполне может обрести дом, если в течении месяца найдет себе подходящее жилье. Однако сейчас о нормальном состоянии говорить глупо. Он в морге, над его телом склонились врачи. Стоп. А что это она там делает?

— Мяу!

В свой крик Тимофей вложил максимум возмущения. Не надо там ничего брить! Не надо!

— Тихо, котик, тихо, — ласково погладив по голове кота, Юлька повернулась к Вике, — поддержки его. Рану нужно зашить.

— Как его держать. Он же бешенный! Смотри, как глаза сверкают.

Едва не ткнув наманикюренным пальцем в глаз коту, девушка тут же отпрянула от него, когда он злобно клацнул зубами у ее руки. Растыкалась тут понимаешь ли!

— Ну если б тебе собирались операцию без наркоза проводить ты бы тоже не в настроении была б.

— Не сравнивай. Я человек, а он кот!

— Как будто от этого ему меньше больно. Держи, давай!

— Не буду! Он злой!

Кто злой? Я злой? Да я сама нежность! Почувствовав настроение приближающегося человека, Тимофей решил из двух зол выбрать меньшее. На данный момент это девочки-студентки. Эти еще могут пожалеть, тот, кто идет — нет. Так что морду помягче, взгляд добрее, магию очарования направленнее. Девочки должны в него влюбиться раньше, чем откроется дверь.

— Ладно, давай.

— Держи крепче. Нужно зашивать с первого раза, второго его сердце не выдержит.

— Мяу!

Тимофей, казалось бы, знал о боли все. Домовые ведь кто такие? Хранители дома. Они очищают его стены от гнили, пропуская ее через себя раз за разом. Чудовищная процедура, однако после нее люди успокаиваются, начинают улыбаться, радоваться жизни. В таких домах никогда не никого не убивают и не калечат. А то, что после таких процедур домовому жить не хочется, это все пустяки, главное все живы. Однако сейчас все было по-другому. Пролив его кровь на пол морга, девушка связала его с ним и это было страшно. Выгнувшись, кот закричал. Гниль, сколько же здесь гнили! Рефлекторно начав процесс очистки стен от видимой только ему черноты, Тимофей забился от разрывающей внутренние органы боли. Сколько же здесь всего.

— Что с ним?

— Приступ. Давай дефибриллятор.

— Но ему будет много!

— Правильно. Давай так.

Не выдержав очередного приступа боли, домовой приказал себе умереть. Раз, два… сердце бьется все тише и тише, а затем и вовсе замирает, принеся с собой благословенную пустоту. Все. Хватит. Пробуждение оказалось не из приятных — одна из девочек делала ему массаж сердца. Учитывая же тот факт, что тело значительно обгорело…

— Нет, малыш, не умрёшь!

— Что тут происходит?

Голос за спиной заставил Юльку вздрогнуть от неожиданности. Кот только-только открыл глаза и ей было совсем не до разборок с профессором.

— К зачету готовимся!

Заслонив подругу спиной, Вика выставила вперед грудь и томно улыбнулась профессору. Тот нервно сглотнул, на несколько секунд задержавшись взглядом на фигуре девушки. Высокая, статная, с длинными ногами и красивой грудью, Вика многих сводила с ума одной своей улыбкой, а уж сколько ночей он сам мечтал о ней. Мм-м. Нет. Нельзя! Она студентка! Одарив себя мысленной пощечиной, мужчина сосредоточился.

— И как это связано с котом?

— Ну-у… Мы отрабатываем массаж сердца, а к мертвым прикасаться не хочется, — девушка нервно облизнула губы, отчего мужчину словно пронзило током. Нужно это заканчивать. Скорее.

— У вас 5 минут, чтобы потом ни вас, ни вашего кота я здесь не видел.

— Это не наш кот.

Сообразив, что сказала Вика испуганно зажала рот руками. Блин. Сейчас влетит! Еще и парней подставила, что этого больного притащили. Заметив, как потемнели глаза профессора, девушка не дала ему сказать ни слова. Сделала шаг вперед, коснулась рукой мужской груди, прижалась, поцеловала. Судя по судорожному ответу мужик пропал, окончательно и без поворотно.

— Пять минут, — силой заставив себя оторваться от студентки проговорил профессор и выскочил в коридор, захлопнув за собой дверь.

— Будешь мне должна! — усмехнулась Вика, оборачиваясь к Юльке.

— Неужели все так плохо? — насмешливо проговорила та, быстро заворачивая кота в чистую тряпку.

Измученный операцией он не возражал против такого произвола. Хочет возиться с ним, пусть возится. Главное не уйти в откат прямо у нее на руках. Не уверен, что ей понравится, если он вдруг исчезнет.

— Не плохо… Блин, о чем это я? Он старик!

— Какой он старик? Тридцати еще нет!

— Все равно старик!

Судя по скрипу зубов «старик» сейчас стоял за дверью и ему явно не нравилась подобная характеристика. Девочки замерли, однако профессор заходить не спешил. Наоборот, вскоре послышались удаляющиеся шаги.

— Ну и зачем ты его дразнишь? — бросив на подругу задумчивый взгляд спросила Юля, — видно же, любит.

— Знаешь, что бывает с профессорами, если они крутят роман со студентами?

— Просвети.

— Их увольняют без суда и следствия с ТАКИМИ рекомендациями.

— И что теперь? Будешь несколько лет ждать? Можно же как-то аккуратно.

— Не знаю я. Сложно это все. Будет ли он меня ждать?

Подруги замолчали и профессор тихонько, по стеночке, покинул здание морга. Все-таки иногда полезно поспорить со своей совестью. Да. Подслушивать нехорошо, но зато у него теперь есть надежда.