Голос в моей голове

Екатерина Владимировна Федорова, 2019

Ты – это всегда ты, какие бы мысли не бродили иной раз в твоей голове. А что, если в тебе живет кто-то другой? Что, если самый близкий человек пытается вылечить тебя от сумасшествия? Выход только один – искать место, где на подобные "слабости" смотрят совсем иначе. Приключения? О да! Ире выпадет «счастье» пережить многое из того, что обычному человеку даже не снилось. Вот только она не одна, в ее голове почти всегда звучит чужой голос. Помогает он ей или мешает – это уже совсем другой вопрос. В оформлении обложки использованы изображения с сайта Pixabay.Содержит нецензурную брань.

Глава 4. Час Х

Когда сердце рвет на куски,

Когда плачет в томленье душа.

Лишь прошу, ты себя сбереги

Не сломает пусть душу тоска…

«Я смирилась, смирилась, СМИРИЛАСЬ!!!» — повторяя про себя эти слова, как мантру, понимала вру. Вру самому близкому человеку — себе. Нет. Ни о каком смирении и речи быть не может. Мне хватило посмотреть половину танца Миши с Диной, чтобы понять — не могу. Слишком больно. И сейчас речь совсем не о физической боли, трещина в кости это цветочки, выдержу. Танцевать с тренером и раньше то было испытанием, теперь же вообще. Чувствуя, как накаляются струны души, мысленно подвела черту и отложила планшет. Когда Дина вернется, скажу, что не могу и покончим с этим. Сейчас даже результаты их выступления смотреть не буду. Все. Покончено с танцами! Раз и навсегда.

— Ты же вроде приняла решение? — язвительно прозвучало в моей голове, когда я спустя секунду вновь уставилась в экран.

Больно. Сложно. Тяжело. Однако ничего с этим не поделаешь, мне нужно знать, чем закончился первый раунд соревнования. Так, так, еще… Нашел время руки распускать!!! Не туда смотришь. Чтоб тебя…

— Ир…

— Мне нужно знать.

— Зачем? Ты же приняла решение, — мадам Лили была еще той занозой, но сейчас мой внутренний голос звучал сочувствующе.

— Я не знаю.

Так и не сводя глаз в экрана, бездумно подняла взгляд на зеркало, чтобы тут же отпрянуть. Мне подмигнул мой собственный глаз!!! Что за…

— Мадам Лили? Это ты?

— Что я?

Кокетливо отозвалось мое второе «я» и вновь подмигнуло мне с зеркальной поверхности. Все. Капец. Сумасшествие достигло апогея, уже глюки появляются. Или это следствие большого количества обезболивающих?

— Сама ты обезболивающее, — обиженно пробурчало в моей голове, — я сразу тебе сказала, что мы слишком разные, чтобы быть одним целым.

— Кто же ты тогда?

Испуганно спросила я, разом забыв и про душевные метания, и про соревнования. Поехавшая крыша намного важнее. Тем более, что непонятно почему все изменилось именно сейчас. «Нянюшка» со мной уже очень давно.

— Откуда я знаю? — хмыкнули в моей голове, — может призрак, а может дух какой-нибудь давно умершей тетки.

— Почему давно умершей?

— Так вспомни, мне почти все тут незнакомо, кроме танцев. Думаю, я жила в то время, когда они были больше распространены.

— Наверное… Странно только, что мы задумались об этом лишь сейчас.

— Да уж.

Мадам Лили хотела еще что-то добавить, но ей пришлось замолчать, в комнату фурией влетела Дина. Уставшая, но счастливая, она смотрела на меня такими дикими глазами, что у меня язык не повернулся озвучить свое решение.

— Ир, ты не представляешь, такой адреналин!!! Думала, умру пока дождусь результатов!!!

— Клево! Завидую тебе.

— Чего завидовать? Через полчаса наш выход. Во втором этапе мы выступаем первыми.

— Ого.

— Ир, ты вообще трансляцию смотрела? — обиженно надув губы, Дина прожгла меня гневным взглядом.

— Прости. Я пропустила оглашение результатов.

— А жеребьёвку?

— И жеребьевку тоже, — печально проговорила я, опуская голову.

Почему-то казалось, что если встречусь с Диной глазами, она тут же поймет мои чувства. Сердце колотилось, как бешенное, а перед глазами все еще стояла та самая весьма пикантная поддержка, после которой было принято решение не выходить на сцену. Вот только… Не могу я так.

— Мы едва-едва смогли проскочить, — уже более спокойно проговорила подруга, — сейчас нужно показать высший класс.

— Нужно, значит покажем.

В голове очень явно раздалось шипение. Несмотря на безумную вредность и строгость, мадам Лили не хотела рисковать моим здоровьем. Хорошо, что нянька у меня всего лишь вымышленная и реальной силой не обладает. Крепко сжав зубы, я медленно встала и начала одеваться. Пора.

— Не много обезболивающих?

Испуганно спросила Дина, когда я заглотнула очередную таблетку из собственных запасов. То, что дал врач давно закончилось, но легче так и не стало. Меня лихорадило толи от боли, толи от предвкушения, толи от ревности. Всего один взгляд тренера в сторону Дины и перед глазами вновь вспыхивала картина их обнаженных тел. Ух.

— Не раскисай! — как всегда неожиданно очнувшаяся мадам Лили заставила меня вздрогнуть. Мысленно зашипев, быстро огляделась по сторонам, вроде бы никто не заметил.

— Нашла время для нравоучений, — шепотом процедила я в телефон, делая вид, что мне кто-то позвонил, — мне некогда.

— Я просто хотела пожелать тебе удачи, неблагодарная.

Зло процедили мне прямо в мозг, после чего громко сопя удалились. Что я за человек такой? От меня даже внутренний голос уходить умудряется. Причем, самое страшное меня это нисколько не трогает. Ну, почти… Ладно, с этим позже разберусь. Сейчас танец.

— Наш выход. Ты в порядке? — крепко сжав мою руку, Дина обеспокоенно посмотрела мне в глаза.

— Все нормально, я справлюсь.

Если честно, до последнего не верила, что смогу. Ставшая такой непослушной нога сильно ограничивала движения. Это стало настоящим испытанием и в какой-то момент я поняла, что только мешаю партнерам, ломая их композицию. Отчаявшись, хотела было уйти, когда услышала тихое.

— Ой.

Когда в твоей голове звучит чужой голос — это повод насторожиться. Когда он начинает считать себя отдельной личностью стоит позвонить в скорую, но даже если вы этого по каким-то причинам (нянька из него хорошая, поговорить есть с кем, с уроками помогает, да мало ли еще чего) не сделали, не беда. Со всем можно смириться. Другое дело, когда в твоей голове звучит тихое «ой», а после этого все чувства отключаются напрочь. Вот это по-настоящему страшно.

— Мадам Лили? — испуганно прошептала я.

— Танцуй, давай!!!

Прикасаться к предмету своих мечтаний и не испытывать ничего странно. Однако это помогло мне абстрагироваться и, наконец-то, почувствовать музыку. Шаг, поворот, прогиб, уход — настоящий танец трудно описать словами. Я словно безмолвно пела свою собственную песню. Ни одного слова, ни одного лишнего жеста, но все присутствующие в зале поняли — это история любви. Такой вот корявой, как у меня, но все-таки любви. Мое тело шепчет о безысходности, о неуверенности, о боли. Кажется, что это не руки взлетают вверх в просящем жесте, а сама душа тянется к партнеру, в надежде услышать. Что я хочу услышать? Не знаю. Намного важней то, что этого никогда не будет, мой возлюбленный выбрал другую…

— Это невероятно.

Раздавшийся голос вернул меня в реальность. Еще не совсем отойдя от танца, не верящим взглядом обвела зал. Ого. Впервые чувствую себя красавицей. Никогда еще на мне не сходилось столько восхищенных взглядов. Кажется, сейчас бедную девушку готов утешить далеко не один зритель.

— Ну-ну. Ты смотри у меня!

Поморщившись от мысленного подзатыльника и резко отрезвев от накатившей славы, повернулась к судьям. Что они скажут? Ого! Высший бал!!!