Сыскное бюро «Квартет»

Екатерина Вильям-Вильмонт, 1996

В соседней пустой квартире происходит что-то таинственное. Внезапно закрытый рояль начинает играть классическую музыку. Неужели в квартире завелось привидение? Две закадычные подруги Ася и Матильда решают во всем разобраться. А тут еще какие-то самые настоящие воры пытаются залезть в дом… Как не позвать на помощь своих друзей – Митю и Костю? Ведь только всем вместе можно разгадать загадку пустой квартиры и вывести на чистую воду злоумышленников!

Глава 4. Ну и ночка!

И вот мы в квартире Ненормы. Кажется, вторжение прошло гладко. Мы стоим, прижавшись друг к дружке. Не знаю, как Мотьке, а мне сейчас стало по-настоящему страшно. До сих пор бояться было просто некогда. И вдруг раздался телефонный звонок. Сердце сразу ушло в пятки.

— Не бойся, мало ли кто может звонить, — шепчет Мотька, но я чувствую, что и у нее руки ледяные. Наконец телефон смолк. — Перво-наперво надо зажечь свет. — Мотька отважно бежит по коридору, включает свет в ванной и открывает дверь. Сразу становится легче, уже не так страшно.

Мы входим в гостиную и зажигаем две елочные свечки, прилепив их воском к блюдечку, взятому из дому. У нас с собой целая корзинка всякой всячины, вплоть до тряпки, чтобы стереть отпечатки пальцев. Мы садимся рядышком на диване и замираем в ожидании. Часы бьют полночь. Проходит еще минут десять, и вдруг Лорд в передней начинает ворчать. Но никакой музыки не слышно.

— Чего это он? — спрашивает Мотька.

— Он так ворчит, когда кто-то подходит к дверям. Неужели они вернулись?

— Если Лорд залает, мы пропали! Попробуй его успокоить!

Сердце бьется так, что я вообще ничего не слышу, но зато вижу, как Мотька кидается к дверям, гладит Лорда и заглядывает в глазок.

— Аська! Это не они! Там какие-то мужики!

И тут мы слышим, как в одном из замков поворачивается ключ. Значит, от какого-то неизбывного ужаса или позора (если это все-таки вернулась Альбина) нас отделяют всего четыре замка! Не так уж мало! Вот ключ медленно, осторожно поворачивается во втором замке. И тут я с мужеством отчаяния запираю первый замок. Из пяти замков два изнутри не запираются. Мотька смотрит на меня с восхищением.

— Ничего не понимаю, — говорит тихий мужской голос, — мне показалось, что верхний замок закрылся, а?

— Не пори хреновину, давай, спешить надо!

Так, теперь открыт второй замок. Его изнутри не закроешь. Затем открывается третий, и когда бандиты приступают к четвертому, я закрываю третий. Кажется, они ничего не заметили. Наконец они вставляют ключ в скважину пятого замка, поворачивают его и легонько толкают дверь. Естественно, она не поддается.

— Что за черт! Я ж говорил, что с верхним замком какая-то лажа!

— Ну-ка, Гриня, дай я!

Опять открывается верхний замок.

— Да ты, лопух, его просто не открыл!

— Что ж я, совсем чокнутый, открыл я его, прекрасно помню.

Тем временем я успеваю вновь закрыть верхний замок. Смотрю на Мотьку — она уже давится со смеху.

— Слушай, Гриня, мне тоже показалось, что он опять закрылся!

— Ага! Что я говорил! Чертовщина какая-то. Но в квартире же пусто. Мы ведь сами ей на даче колесо прокололи. Это уж точняк, что ее дома нет. Да и звонили на всякий случай — никого. Может, ломанем?

— Да ты что! Зачем ломать, когда в руках ключи. А шуму сколько.

— Ключи-то есть, а толку что? Может, правду говорят про это дело?

— Про какое?

— Что у ней в квартире дух живет.

И тут Мотька шепчет мне:

— Быстро сыграй чего-нибудь!

Я кинулась к роялю и заиграла вальс Шопена.

Буквально через минуту в кабинет ввалилась Мотька, умирая от хохота, и заключила меня в объятья!

— Аська! Ура! Мы победили! Ты бы видела, как они дунули!

— А ты их разглядела?

— Да где там! Аська, как тебе в голову пришло закрыть замок?

— Понятия не имею!

И тут вдруг мне стало страшно. Задним числом, как говорится. Ноги у меня затряслись, и я чуть не свалилась со стула.

— Аська! Ты чего?

— Мотька, а ведь ужас как страшно было!

— Что-то не похоже, что ты очень уж испугалась.

— Еще как! А ты?

— Надо думать — влезли ночью в чужую квартиру — и без того спятить можно, а тут еще, здрасьте вам, настоящие воры пожаловали!

— Повезло, однако, Альбине! Как ты думаешь, они уже не вернутся?

— Сегодня? Нет! Они так драпали!

— Вообще-то надо бы предупредить Альбину, чтобы замки сменила.

— Интересное кино! Как это ты ее предупредишь — знаете, Альбина Федоровна, вот когда мы в вашей квартире прохлаждались, к вам воры лезли, но мы их не пустили, так, что ли?

И тут все напряжение этой ночи дало себя знать — мы хохотали так, что слышно было, наверное, даже на лестнице. Мы выли, икали, задыхались, держались за животы. Так продолжалось довольно долго.

— Аська, — взяла наконец себя в руки Мотька. — По-моему, нам пора мотать отсюда.

— А дух?

— А что дух? Никакого духа сегодня явно не было.

— Нет, все-таки в рояль мы должны заглянуть.

И, махнув на все рукой, мы зажгли свет в кабинете, открыли рояль и тщательно все внутри осмотрели. Разумеется, мы ничего там не обнаружили.

— Все, Матильда, хватит, пошли домой. Это ведь тоже еще не так просто — незаметно выйти, запереть все замки и открыть нашу квартиру. Только я сначала должна попить, а то умру.

— И я, у меня от всех событий в горле пересохло.

Погасив свет в кабинете, мы отправились в кухню. Дрожащими руками я схватила кружку с сушилки и налила воды, Мотька последовала моему примеру, поднесла кружку к губам и… В этот момент раздался звонок в дверь. Забытый нами Лорд громко взлаял, а мы с перепугу обе выронили кружки. Ну и ночка! Мы кинулись к двери, и я глянула в глазок. Он был темный. Значит, кто-то намеренно его закрыл. Час от часу не легче! Неужели вернулись ворюги? Звонок повторился, и тут вдруг Мотька спросила, понизив голос:

— Кто там?

— Альбина, милочка, у тебя выпить не найдется? Это я, Лёнчик!

Лёнчик был известный всему двору пьянчужка, вполне добродушный.

— Нет, — продолжала Мотька, — ничего у меня нет, ступай с богом, Лёнчик, поздно уже.

Я чуть со смеху не лопнула. Мотька говорила с Альбиниными интонациями.

— Ладно, ладно, простите великодушно, ухожу, смиренно ретируюсь!

Я посмотрела в глазок и увидела, что он направился к нашей двери. Черт побери, как же нам теперь домой попасть?

Наконец Лёнчику надоело звонить в пустую квартиру и он стал спускаться по лестнице.

— Мотька, линяем, а то еще кто-нибудь явится!

— Погоди, надо забрать свечки!

Мы тщательно собрали все свое имущество, начисто позабыв о разбитых кружках на кухне.

И вот наконец мы дома! Силы наши на исходе. Мы едва доплетаемся до постелей. Но уснуть не можем.

— Чтоб я еще когда-нибудь полезла в чужую квартиру — да ни в жисть! — говорит Мотька.

— Да уж, удовольствие ниже среднего! Хотя, Матильда, мы с тобой предотвратили настоящее преступление.

— Что да, то да! Вот вычислить бы еще этих ворюг!

— Да как мы их вычислим, и потом, это вообще не наше дело. Нам бы как-нибудь предупредить Альбину, чтобы замки сменила. Какая она ни есть, а все-таки жалко, если ее ограбят!

— Еще бы! Но все же кое-что нам об этих ворюгах известно.

— Что?

— Одного из них зовут Гриней, значит, скорее всего, Григорием.

— Да, и еще кое-что — они явно из местных, раз про духа слышали.

— Верно. А ты, Аська, думаешь, они могут еще сунуться к Альбине?

— Думаю, да, только теперь они полезут днем.

— Почему?

— А днем духи спят.

— Но днем ведь очень опасно!

— Ну и что! Мало ли бывает дневных ограблений!

— И что нам делать?

— Не знаю. Хотя нет, знаю. Давай днем будем сами приглядывать, а послезавтра дед приезжает, вот с ним и посоветуемся.

— Это, конечно, хорошо, но как мы сможем вдвоем следить за квартирой Ненормы? У нас ведь и другие дела есть.

— Придется посвятить в это дело кого-нибудь еще, только не говорить, конечно, что мы в чужую квартиру лазали.

— Нет, нельзя, пойми, что же мы скажем, откуда нам про это все известно?

— Скажем, что случайно слышали разговор.

— И любой дурак нас спросит, почему мы в милицию не заявили.

— Знаешь что, Матильда, давай спать, утро вечера мудренее.

— Тоже верно.

Утром мы проснулись от пронзительных воплей.

— Тата! Тата! — вопила Ненорма. — У меня в квартире кто-то был.

— О Господи, — вздохнула мама, которая торопливо пила на кухне кофе — ей пора было идти в театр. — Что там еще у тебя?

— Вообрази, на кухне две разбитые вдребезги кружки!

— Что-нибудь пропало?

— Кажется, нет, самое ценное я проверила — все на месте.

— Ну так бог с ними, с кружками! Чай, не севрский фарфор.

— Да, но кто их мог разбить?

— Может, дух решил промочить горло, а тут прокричал петух, вот он и выронил кружку…

— Да ну тебя, Тата, вечно ты с шуточками…

— А у тебя вечно какие-нибудь таинственные происшествия. Да ты небось сама плохо поставила их на сушилку, а где-нибудь что-нибудь тряхнуло, вот они и свалились.

— С водой?

— Почему с водой?

— Потому что осколки лежат в луже.

— Ну, тогда я не знаю, извини, мне пора в театр. Кстати, может, подбросишь меня?

— Ох, прости, Таточка, я сейчас никак не могу.

Ну и поганка же эта Ненорма! А мы еще собираемся охранять ее квартиру. И тут меня осенило.

— Мотька, давай подкинем Альбине письмо, как в собаке Баскервилей, вырезанное из газет: так, мол, и так, вашу квартиру собираются ограбить, поменяйте замки. И все. Пусть сама чешется, а то как ей надо, так мама все бросай, а как подвезти маму в театр на машине, так она, видите ли, занята! Не желаю я тратить время на такую дуру.

Тут к нам заглянула тетя Липа.

— Проснулись, сони? Подымайтесь и идите завтракать.

— Спасибо, тетя Липа, только мне бежать надо, — сказала Мотька.

— Да съешь что-нибудь и беги себе.

— Нет, спасибо, я уже опаздываю, — сказала Мотька, влезая в куртку, и шепнула мне: — Я нынче сама с газетами справлюсь, а ты ищи пока подходящие слова. А ничего мы с кружками лажанулись, а?

И Мотька умчалась. Наскоро перекусив, я взялась за газеты. Надо сказать, что управилась я в какие-нибудь полчаса. Все газеты были полны криминальной хроники и полезных советов, как защитить свою квартиру. В результате получилось такое послание: «Вашу квартиру намереваются ограбить. Срочно поменяйте замки». Надев перчатки, я взяла лист бумаги из дедушкиного стола, вырезала слова из газет и аккуратно наклеила на бумагу. Затем в перчатках же я сложила листок и сунула в карман куртки.

— Тетя Липа, я пошла гулять, — крикнула я и бросилась бегом вниз, к почтовым ящикам. Там никого не было. Рукой в перчатке я собралась уже опустить листок в Альбинин ящик, но решила сперва показать его Мотьке.

Навстречу мне попались две девчонки из нашего класса, Ляля и Верочка. Верочка — первая красавица в классе, несусветная воображала.

— Слушай, Монахова, — сказала она нараспев, — это правда, что в вашем доме какие-то привидения завелись?

— Сущая правда.

— И, говорят, ты их сама видела?

— Видеть не видела, но зато слышала.

— Ну и как?

— Что?

— Страшно?

— Ни капельки.

— Да ладно!

— Ей-богу. Ну, девчонки, я побежала. Кстати, вы Матильду не видели?

— Она на почте, у мамаши.

Я сломя голову помчалась на почту.

Мотька и вправду была там.

— Девочки, — сказала тетя Саша, Мотькина мама, — сходите сперва в магазин, а потом уж гуляйте на здоровье! Как мама, Асенька?

— Спасибо, хорошо!

Мы отправились в ближайший овощной. По дороге я показала Мотьке письмо. Она его в целом одобрила, только сказала, что зря я взяла бумагу у дедушки.

— Почему?

— Если она заявит в милицию, они начнут искать и смогут по бумаге определить отправителя.

— Да ладно, а то милиции больше делать нечего, станет она такой ерундой заниматься. Скажут — вас, мадам, просто кто-то решил разыграть.

— Твоя правда. Ладно, давай на обратном пути зайдем на почту, положим письмо в конверт и проштемпелюем.

— Это еще зачем?

— Чтоб не подумали, что это кто-то из дома.

— Но все равно же это наше почтовое отделение.

— Ну и что? А сколько народу оно обслуживает?

— Ох, Мотька, ну и голова у тебя!

— А бросим письмо мы сами — во-первых, так скорее. Ай, Аська, а как же адрес? Печатными буквами, да?

— Да, адрес в газете не сыщешь.

— Тогда вообще ерунда получается. Она сразу поймет, что это детские шалости. Прочитал какой-то недоумок «Собаку Баскервилей» и решил позабавиться. На конверте печатные буквы, а в конверте бумажка с наклейками из газеты — чушь какая-то.

— Правда, глупо! Что же делать?

— Вырезать буквы из газет и так написать адрес.

Купив все, что было велено, мы отнесли это к Мотьке, нарезали кучу букв из газет, наклеили на конверт и решили, прежде чем идти на почту, чтобы поставить штемпель, взглянуть на Альбинину квартиру, не грабят ли ее. И что же мы увидели? С дверью возился наш домовый слесарь дядя Веня. Альбина стояла у него над душой.

— Здрасьте, Альбина Федоровна! — сказали мы хором.

— Вот, девочки, меняю замки, а то, похоже, кто-то сегодня ночью был у меня в квартире!

— Как! — ахнули мы, и я почувствовала, что заливаюсь краской, а Мотька нагнулась, словно уронила варежку.

Слава богу, все опять сделалось без нас, само собой!