Секрет потрепанного баула

Екатерина Вильям-Вильмонт, 2003

Опять Дашина компания вляпалась в детективную историю! От бабушкиной подруги Даше достался старый потрепанный баул. Что, казалось бы, в этом странного? Но почему-то за него подозрительные личности предлагают немалые деньги. С чего бы это? И внутри баула ребята нашли старинный веер с загадочной гравировкой… Что бы это значило? У ребят явно новое детективное расследование!

^{Глава II}

Любитель старинных баулов

На другой день в школе Даша спросила у Петьки:

— Петечка, ты сможешь починить этот веер?

— Дай посмотреть! Это что-то старинное, да? Где это он обгорел?

— Не знаю.

— Он не твой разве?

— Ну, теперь мой, — довольно таинственно ответила Даша.

— Лавря, ты чего темнишь? — засмеялся Петька. — Где ты его надыбала?

— В наследство получила. — Даша рассказала старому другу все, что вчера с нею произошло.

— Клево! А ты мне остальное покажешь?

— Конечно, я из этого тайны не делаю. А веер все-таки можно починить?

— Попробую, тут в принципе ничего сложного нет. Надо снять обгоревшую пластинку, продернуть новые ленточки и вот тут подклеить. Просто он будет чуточку меньше, не страшно.

— Спасибо, Петечка!

— Не за что!

А вечером, часов в девять, Петька позвонил Даше.

— Слушай, Лавря, я тут занялся твоим наследством…

— И что?

— Да понимаешь ли, мне кажется, что это не просто веер…

— Что ты хочешь сказать?

— Понимаешь, тут на обгоревшей пластинке какие-то буквы есть.

— Какие буквы? — заволновалась Даша.

— Латинские. Что там написано, не пойму.

— Какие буквы?

— Да вот я разобрал… Латинское «л», потом «а», потом «си», «л», русское «е», дальше обгорело, а в конце опять латинское «эс», «тэ», «е», «эр», «е». Насколько я понимаю, больше всего это похоже на французский. Но у нас никто французского не знает. И словаря тоже нет.

— Петька, как интересно!

— Да не то слово! У тебя французский словарь есть?

— Конечно! И потом? Кирилл Юрьевич великолепно знает французский.

Кирилл Юрьевич — отец Стаса, Дашин отчим, работал раньше переводчиком-синхронистом.

— Нет, Лавря, не надо пока никому ничего говорить. Попробуем разобраться сами. И еще… я вот тут подумал…

— О чем?

— Да об этой старушке, которая тебе все это завещала… Твоя бабушка ей о тебе много рассказывала?

— Наверное.

— Так вот, все, возможно, не так просто…

— То есть?

— Если Софья Осиповна посвящала соседку во всякие наши детективные истории, что вполне возможно, то именно поэтому ты и стала наследницей.

— То есть? Что ты хочешь сказать? — взволновалась Даша. — Что тут тоже какая-то детективная история?

— Я только предположил.

— И она хотела, чтобы я ее разгадала?

— Не исключено.

— Ну и идейка у тебя, Петька! С ума сойти можно! Но я ведь могла бы просто выкинуть этот обгорелый веер в мусоропровод…

— Ну, там, наверное, ничего такого животрепещущего… какая-то семейная тайна, может быть, или клад…

— Клад? Размечтался!

— Да, Лавря, понимаешь ли, я и вправду размечтался. Охота же сокровище найти, хотя вряд ли оно нам светит, вспомни, какой клад вы со Стасом обнаружили, но я не о том… Просто ужасно интересно окунуться в какую-то семейную историю. До того надоели эти мафии, бандюки, просто тошнит.

— Это точно! Но ведь… ты забыл, что это могло и не попасть мне в руки…

— Но ведь попало же!

— Петька, а ты прав… Это так интересно!

— Вот что, Лавря, ты особо не распространяйся про это наследство.

— Ну, мои уже все знают, и Ольге я сказала…

— Но больше пока никому не говори, а завтра у нас суббота, можно я к тебе приеду, все посмотрю сам, и заодно мы в словарь заглянем?

— Конечно, можно. Приезжай часикам к двенадцати.

— Заметано!

Даша посмотрела на буквы, записанные с Петькиных слов. Ну нет, до завтра ждать она не будет! Еще чего! Даша помчалась в прихожую, всю заставленную книжными полками. Ага, вот и толстый французский словарь. Через десять минут она уже знала, что первое слово на обгорелой пластинке веера было «ключ»! Да, тут, несомненно, какая-то тайна! Слово «ключ» на веере! Господи, как интересно! А вот окончание фразы что-то ей напоминает… Но что? Она не могла вспомнить. У нее от волнения даже голова разболелась, она закрыла глаза. И вдруг, словно на экране, увидела бордовую лаковую коробку бабушкиных любимых духов «Тайна Роша». «Mystère»! Ну конечно! Она схватила словарь, нашла нужное слово. Так, так, mystere — тайна, секрет, загадка… Ключ к тайне! Господи, да тут просто приведена фраза, которую обнаружил Петька. «La clé du mystère» — разгадка. Потрясающе! Надо скорее позвонить Петьке!

— Петька, Петька, — закричала она, — я знаю, что там написано. Ключ к тайне, разгадка!

— Погоди, а загадка-то где?

— Да нет, ты не понял! Слова, которые написаны на веере, означают — ключ к тайне, разгадка!

— Так, очень интересно! — загорелся Петька. — Я ж говорю, неспроста тебе это завещали! Старушка, видимо, хотела, чтобы мы занялись этой самой тайной, и оставила нам ключик к ней!

— Слушай, а зачем ей это надо? Она ведь уже эту тайну не узнает?

— Тоже верно. Но все равно жутко интересно. Она, наверное, была неплохим психологом, пусть земля ей будет пухом! Понимала, что мы возьмемся за это дело… Слушай, Лавря, а у тебя вещи еще в бауле лежат, в том же порядке?

— Нет, что ты! Баул я вообще у бабушки оставила, мне как-то кисло было с ним по улице переться.

— Лавря, это зря… А ты хотя бы помнишь, в каком порядке они лежали?

— Более или менее. Но веер точно лежал сверху!

— Так я и думал! То есть по замыслу покойницы веер должен был в первую очередь привлечь наше внимание. И более того, я думаю, там нет случайных, не относящихся к делу вещей.

— То есть ты хочешь сказать, что все эти вещи что-то означают?

— Я допускаю такой вариант!

— Петька, ну ты что? Какое, например, значение могут иметь шелковые туфельки, наверное, тридцать третьего размера, а то и меньше? Или фарфоровые кольца для салфеток?

— А черт их знает… Может, я ерунду сморозил, но все же исключить это мы не можем! Эх, жаль, что у тебя баула нет… Вот бы и на него тоже посмотреть…

— Ну, если тебе не лень, смотайся завтра с утра к бабушке и возьми его.

— Лавря, это здорово! Давай, позвони быстренько бабушке и предупреди, что в одиннадцать я буду у нее. А потом перезвони мне, вдруг Софья Осиповна занята или еще что…

— Ладно.

Даша позвонила бабушке.

— Бабуль, можно завтра утром Петька к тебе заедет за баулом?

— Разумеется, если не слишком рано.

— В одиннадцать годится?

— Вполне, а что это вдруг тебе приспичило?

— Нет, это не мне, это Петьке. Загорелось ему иметь старинный баул.

— Вы там что, уже какую-то тайну усмотрели? — засмеялась Софья Осиповна.

— Да нет, говорю же тебе…

— Ну, ладно, делайте что хотите. Пусть Петя приезжает, буду рада его видеть. Чудный мальчик.

Когда Петька подошел к подъезду, где жила Софья Осиповна, он увидел машину «Скорой помощи». И припустился бегом, вдруг это Лавриной бабке плохо стало? Но нет, Софья Осиповна сразу открыла ему. Он с облегчением перевел дух.

— Здрасьте, Софья Осиповна.

— А, Петруша, заходи, дорогой!

В этот момент из соседней квартиры вышли двое — молодой мужчина и пожилая женщина. Судя по чемоданчику, который нес мужчина, это были люди из «Скорой помощи». Софья Осиповна огорченно покачала головой.

— Подумать только, какая неприятность. Ограбили квартиру у соседей. Хозяйке сразу плохо стало. Со вчерашнего вечера уже третий раз «Скорую» вызывают.

— И здорово ограбили?

— Да нет, видимо, наркоманы залезли. Переворошили там все, то ли деньги, то ли лекарства искали. Денег у хозяев было мало, а вот действительно ценные книги они не тронули. Короче, могло быть много хуже. И, к счастью, никого дома не было, а то ведь как бы люди испугались…

— Но все-таки хозяйке плохо стало…

— Ну конечно! Разве приятно — приходишь домой, а там все вверх дном.

— Они в милицию-то обратились?

— Конечно, только что это даст?

— Ну, ясно.

— Петя, а, по-твоему, это и вправду были наркоманы?

— Софья Осиповна, откуда я знаю? Но похоже, вообще-то. Вломиться в первую попавшуюся квартиру… Или наркоманы, или отморозки… Но ведь у людей, кроме небольших денег, ничего не пропало?

— Нет.

— Ну и слава богу.

— Ты прав, Петя, — улыбнулась Софья Осиповна. — Хочешь кофе или чаю?

— Нет, спасибо, я завтракал, и потом я обещал в двенадцать быть в одном месте…

Петьке не хотелось говорить Софье Осиповне, что он едет к Даше. Она могла сразу сообразить, что они занимаются содержимым баула, а чем меньше взрослые знают об их деятельности, тем лучше. Однако обмануть Софью Осиповну было не так-то просто.

— Петя, не темни, — погрозила она ему пальчиком. — Вы там с Дашкой уже что-то интересное обнаружили?

— Где? — сделал большие глаза Петька. — Я видел пока только сломанный веер и взялся его починить. Да вот еще Даша сказала, что тут есть старинный баул, а моя соседка играет в школьном спектакле, и ей такой баул как воздух нужен.

— Да? — не поверила ни единому его слову Софья Осиповна. — И что же они ставят?

— Чехова! — не моргнув глазом ответил Петька. — Монтаж по рассказам Антоши Чехонте.

— А, понятно.

Софья Осиповна, конечно, и теперь не очень поверила Петьке, но лишний раз оценила его ум и сообразительность. Действительно, такой баул как нельзя лучше годится для какого-нибудь чеховского героя. А если детям интересно возиться со старым барахлом, пусть, — в конце концов, это куда безопаснее, чем их прежние затеи.

А Петька при виде баула задрожал. Он был такой старый, что в нем просто не могли не скрываться какие-то волнующие тайны.

— Ну как, подойдет? — поинтересовалась Софья Осиповна.

— Еще бы! Просто здорово, то, что надо! Спасибо вам!

— Не за что! Спасибо скажи Дашке, это теперь ее имущество.

Попрощавшись с Софьей Осиповной, Петька припустился бежать к метро.

— Эй, малый, постой! — крикнул ему какой-то мужчина.

Петька притормозил.

— Вы мне? — удивленно спросил он при виде средних лет мужчины в модной светлой ветровке.

— Тебе, тебе! — улыбнулся мужчина.

— А в чем дело?

— Да не волнуйся ты, как тебя звать?

— Меня? Петр. А что?

— А меня Михаил Семенович.

— Очень приятно, — благовоспитанно произнес Петька, хотя совершенно не понимал, что этому мужику от него надо.

— Видишь ли, Петя, я коллекционер…

— Да? А при чем здесь я?

— Ты меня не дослушал. Я коллекционирую старинные вещи. И меня очень привлек твой баул…

— Вот этот, что ли?

— А разве у тебя есть другой?

— И чем же он вас так привлек? — насторожился Петька.

— Он очень старый. Обожаю старые вещи. Теперь таких баулов днем с огнем не сыщешь. Ты не мог бы его мне продать?

— Продать? И сколько вы мне предложите?

— Ну, допустим, долларов двадцать.

Петька засмеялся:

— Хоть сто, я не продам!

— Почему это? Тебе деньги не нужны?

— Еще как нужны, но вещь не моя!

— А чья же?

— Одной моей знакомой.

— А где знакомая живет? Пойдем к ней и поговорим!

— Ее сейчас нет в Москве. — Петька вдруг всей кожей ощутил, что этот мужик может быть опасен.

— Петя, ну подумай сам, зачем твоей знакомой такая рухлядь? Она же не коллекционер, насколько я понимаю? А я ей заплачу хорошо, она сможет купить себе роскошный модный чемодан.

— Хорошо, — внезапно согласился Петька. — Я с ней поговорю! Вы дайте ваш телефон, и, если она согласится, пусть вам позвонит!

Мужчина на мгновение задумался:

— Нет, друг мой, лучше ты дай мне ее телефон, я сам ей позвоню и договорюсь. А, кстати, ты не позволишь мне в него заглянуть. Ужасно интересно заглядывать в старинные баулы, так и ждешь, что там какая-то тайна…

— Пожалуйста! — пожал плечами Петька. — Заглядывайте. Только там пусто, никаких тайн!

— Да, действительно… — в глазах мужчины явно отразилось разочарование. Но он все-таки нежно провел пальцами по растрескавшейся старой коже. — И все равно хорошо, аромат старины… Тебе, Петя, этого не понять.

— Ну почему же, вполне понимаю…

— А скажи-ка, друг мой, куда и откуда ты этот раритет прешь?

— А вам зачем? — не слишком вежливо ответил Петька.

— Да ни за чем, праздное любопытство, как говорится. Но ты прав. Так что, телефончик той дамы мне не дашь?

— Не дам!

— А почему, позволь тебя спросить?

— Потому что… Что я тогда буду с этого иметь?

— Ах вот что, тебя комиссионные беспокоят?

— Именно.

— Ну а если я дам тебе сейчас десять баксов, тебя это устроит?

— Нет.

— Ну ты, брат, не наглей! В конце концов, обойдусь я без этой рухляди…

— Ну и я без вашей десятки обойдусь, так что останемся при своих. До свидания, я побежал!

— Погоди, Петя, ладно, я дам тебе свой телефон. Вот, возьми, — он вырвал из записной книжки листок и написал на нем номер. — Это мой мобильник.

— Ладно, она как приедет, вам позвонит.

— А как имя-отчество этой дамы?

— Капитолина Андреевна, — брякнул Петька.

— Дамочка небось под стать этому баулу? Старая, как мир?

— Да нет, не очень. Ну, я побежал?

— А может, тебя довезти? У меня машина…

— Да нет, спасибо, не стоит.

— Слушай, а ты мне вот что скажи: у этой Капитолины много старинных вещей?

— Много, наверное, я как-то не интересовался.

— А что у нее есть?

— Ну, не знаю… Самовар вроде старинный был, медный… Еще вазочка для варенья… — вдохновенно сочинял Петька. — Да, еще подставки для ножей и вилок, смешные такие…

— О, как интересно… А вот, к примеру, кольца для салфеток у нее есть?

— А что это такое? — прикинулся дурачком Петька.

— Ну, знаешь ли, раньше ведь не бумажными салфетками в приличных домах пользовались, а полотняными, крахмальными, и их продевали в такие специальные кольца, бывали эти кольца и серебряными, и даже золотыми, и фарфоровыми…

— Чего не видал, того не видал! — ответил Петька, уже отчетливо понимая, что этого Михаила Семеновича нельзя упускать из виду… — А еще у нее я видел портсигар старинный из слоновой кости…

— Из слоновой кости? — оживился Михаил Семенович. — Обожаю слоновую кость… А веера из слоновой кости ты у нее не видел?

— Веера? Нет, веера не видел. — Петьку уже трясло от волнения. — А вы что, всякой стариной интересуетесь? Но в Москве этой старины хоть пруд пруди, она же вся в квартиру не поместится…

Михаил Семенович улыбнулся:

— В квартиру и не надо. Я, Петя, собираюсь магазин антикварный открыть.

— А говорили — коллекционер, — разочарованно протянул Петька.

— Я и есть коллекционер! Только моя коллекция это одно, а магазин — совсем другое. Я коллекционирую как раз слоновую кость… и еще кожу… Поэтому меня так заинтересовал твой баул. Петя, а ты одну только эту Капитолину знаешь, у кого всякая старина имеется? Может, у кого-то еще есть? Наведешь — получишь хорошие комиссионные. К примеру, по пятьдесят баксов за наводку. Неплохие денежки, согласись?

— По-вашему, я наводчик? — оскорбился Петька.

— Боже упаси! Я же не грабитель какой-нибудь! Просто иногда эти старушки, божьи одуванчики, сами цены таким вещам не знают. Им и в голову не вскочит, что такой вот старый страшный баул может денег стоить.

— И вы хотите их надуть?

— Петя, что ты говоришь? Я хочу их облагодетельствовать! Вот, например, за этого черного монстра я готов заплатить старушке долларов двести, не меньше!

— Да? Ну тогда здорово. Только я все равно вам ее телефон не дам.

— Да не надо! Ты только расскажи ей все как есть, думаю, она не откажется! А вот, к примеру, свой телефон ты мне дать можешь?

— Зачем? У меня же есть ваш телефон. Если я еще что-нибудь старинное обнаружу, я вам сам позвоню.

— Тоже верно. Ну что ж, спасибо тебе, Петя. И будь здоров.

Он с улыбкой потрепал мальчика по плечу, но в глазах его сверкнула такая ненависть, что Петьку даже передернуло.

«Ну и ну, кажется, мы опять вляпались в историю».