Две стороны. Грань правосудия

Екатерина Верхова, 2021

Будни в следственном отделе по расследованию магических и немагических преступлений с каждым днем все насыщенней: труп неизвестного на ярмарке, кража детей-сирот, обезумевший кукольник, ожививший своих марионеток… Еще и отшельники снова активизировались. Может, кто-то увидит в этом романтику, но Кире Форн и ее напарнику остается только засучить рукава и распутывать возникший клубок тайн и интриг.

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Две стороны. Грань правосудия предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Глава 1

— Вчера я пытался навести порядок в кабинете, — задумчиво изрек Биран, перебирая стопку пергаментов.

— И? — не отвлекаясь от изучения полученной магограммы, уточнила я. То, что у напарника периодически наступают дни чистоты, я поняла давно. Даже смирилась с тем, что после его порядков я по полдня ищу важные улики и свитки на собственном рабочем месте.

— У тебя на столе я обнаружил волосы трупа, измазанные какой-то зеленой дрянью, отрубленный палец великана и завернутый в объяснения свидетеля шоколад.

— И? — повторила я, пытаясь соизмерить пиковые значения с теми, что хранились в архиве. Что-то я упускаю, хотя интуиция подсказывала: разгадка близка. Черт бы побрал этих магов — вечно с ними какие-то проблемы!

— То есть ты полагаешь, что хранить на столе палец великана нормально? — театрально приподняв брови, поинтересовался Биран, облокачиваясь на спинку стула.

— На нем же заклинание заморозки, — неуверенно ответила я, рыская по столу в поисках списка дежурств по отделу.

— Поправка. Держать на столе замороженный палец великана — это вполне себе адекватно?

— Биран, — недовольно отвлеклась я. — Позволь тебе напомнить. Ты уже год работаешь в следственном отделе по расследованию магических и немагических преступлений. Причем работаешь не в управлении, и даже не в центральном околодворцовом районе, где муха без разрешения старшего следователя не пролетит. А в Ландивичево, где срезать кошель у прохожего — то же самое, что и зевнуть, не прикрывая рта. Тут нет понятия «хорошо», «плохо» и тем более «нормально», а отрубленный палец на столе — неизбежность. Особенно после того, как нам отказались выдавать новое помещение под архив.

— Опять воюете? — в кабинет вошел Эликсанд Дак — наш с Бираном начальник. Вытянув полную шею, он стал что-то выискивать на моем столе. Так вот чей шоколад вчера изъял напарник! Лично я сладкое на дух не переношу с самого детства. А вот полноватый глава отдела вполне походил на любителя сладостей.

— Даже не ищите, — с притворным сочувствием вздохнула я. — У Бирана вчера засвербело в причинном месте, напал чистотун, и все важнейшие улики, включая вкуснейший долорийский горький, отправились в корзину…

— Я ничего не выкидывал! — возмутился напарник, не ожидавший подобной подставы.

— Ну, или своему прожорливому кактусу скормил, — мстительно ответила я. Что уж поделать — этот мерзкий цветок я не любила даже больше, чем порядок на столе и шоколад, вместе взятые. — Он у тебя любит улики подъедать.

— Во-первых, Жорж Жоржастик не кактус! — обиженно протянул друг. Спорить с тем, что его нелепый представитель флоры сжирает важные улики, Биран не стал, слишком много примеров было для обратного. — А во-вторых, я сложил все в короб, нижняя полка слева. Шоколад как раз между образцами кожи утопленника — ну… того, что местные ундины на дно утянули за долги, — и нескольких объяснений, взятых с леших.

Эликсанд поморщился — он настолько давно находился в должности главы, что об истинной расследовательской деятельности узнавал только из наших с Бираном отчетов. Жорж Жоржастик примерно затаился за стопкой бумаг, шефа он побаивался, потому при нем активно строил из себя обычный цветок.

— Опять воюете, — поморщившись, повторил он уже утвердительной интонацией. — Кира, Биран, вы забыли, кто мы?

— Следственный отдел по расследованию магических и немагических преступлений, — заученно повторил Биран.

— А вот и нет! — торжественно ответил Элик. — На самом деле мы — семья!

— Вы это пытаетесь вдолбить в наши головы на протяжении всего времени, что я тут работаю.

— Кира Форн, — недовольно начал шеф. — Подобное я буду повторять изо дня в день, пока вы не привыкнете считаться с мнением друг друга, уважать интересы, подставлять плечо в трудную минуту…

Мы с Бираном сострадательно переглянулись: подобная лекция могла затянуться и на час, и на два, и на три. А если будем спорить, то заставит писать сочинение на тему «Тысяча и одна причина — за что стоит любить своего напарника». Помнится, к трехсотой меня начала подводить фантазия и пришлось вписывать такие примеры, как: «От него не воняет, как от бедняка, который несколько лет жил на болоте» и «Если бы вместо него моим напарником был Жорж Жоржастик, то было бы хуже». У Бирана я краем глаза подсмотрела такие причины, как: «Во время женских дней она не бегает за мной с штык-вилкой и не обещает проткнуть шею». Правда, потом Биран аккуратно зачеркнул дополнение про шею и вывел его в отдельный пункт.

Нет, нас с Бираном можно было назвать друзьями — даже близкими. Иными и не будешь, когда сидишь в засаде в канализации, а по тебе бегают мелкие склизкие крысята. Мы множество раз прикрывали друг другу спину, частенько проводили время вместе в баре, я даже знакома с его матерью, а он — с моей сестрой. Просто подобный стиль общения сложился с самого первого дня нашей совместной работы. И именно из-за него нашему начальнику постоянно чудится, будто мы терпеть друг друга не можем… Впрочем, недавно Биран высказал идею, что Эликсанд таким образом развлекается.

–… а еще напарники даже ближе, чем супруги! — на высокой ноте произнес Элик, внимательно осматривая кабинет на наличие съестного. Именно из-за него все мало-мальски похожее на еду приходилось хранить в сейфе, формулу магического ключа которого мы якобы забыли еще несколько месяцев назад. Бывает, что на работе приходится задерживаться допоздна, а чапать в таверну в форме, в коей мы обязаны появляться на улицах города в случаях, указанных в уставе, совершенно невесело. И пропойцы тут же петь перестают, и игральные карты мгновенно пропадают со столов, и девушки, еще пару минут назад вываливающие сиськи на стол, а ноги — на чужие коленки, тут же становятся примерными благородными девицами. Не станешь же убеждать ночных постояльцев подобных заведений, что следователи — тоже люди, и если бы не форма, то мы точно так же беззаботно перекинулись бы в картишки и пропустили бы рюмашку-другую.

— Не самое удачное сравнение, шеф, — не удержался Биран. Эликсанд осекся и внимательно посмотрел на тату на запястье. На нем была изображена перечеркнутая руна брака. Еще год назад от главы ушла жена. Собирая чемоданы, она сообщила ему, что когда-то выходила замуж за человека, увлеченного ею, а не работой, и со сменой приоритетов мириться не намерена. После этого Эликсанд налег на мучное, жирное, сладкое — все вместе и побольше. И сколько мы с Бираном ни пытались — посадить шефа на диету было нереально.

— Конечно же! Бирану светит брак, только если его вторая половинка смирится с Жорж Жоржастиком, а это не-воз-можно! — отвлекая шефа от грустных дум, заявила я.

Ошибка флоры и фауны обиженно вытаращилась на меня желтыми колючками, нахохлив ярко-красный бутон, всем видом изображая возмущение. В театральных способностях этого недоразумения я не сомневалась, как и в мстительности. Однажды Жорж Жоржастик решил меня укусить, когда я, опрашивая злодеев в присутствии маг-конвоя, повернулась спиной. За самое мягкое место. Ржали и злодеи, и маг-конвой, и Жорж Жоржастик.

— Не обижай его, он хороший! — протянул Биран.

— Действительно, зачем тебе супруга, если у тебя есть танцующий кактус, — пробормотала я.

— Кира! — рыкнул шеф. — Тебе не кажется странным, что весь твой гнев вечно падает на безобидный цветок, который с места-то сойти не может?

— Не такой уж он и безобидный! Я после его очаровательных ухаживаний, — про ухаживания не я придумала, Биран так оправдал Жоржа, — месяц сидеть не могла! Месяц!

— Кира!

— Хоть убейте, но писать сочинение на тему «Тысяча и одна причина — за что можно любить мерзкий кактус» я не стану, — на всякий случай заявила я, надеясь, что не подала шефу идею.

Спас робкий стук в черную деревянную дверь, изъеденную старостью и магическими боллами. Ими мы эту дверь закрывали, когда кто-то устраивал из нашего кабинета проходную, а нам самим было лениво делать это вручную.

— Входите, — хором крикнули мы с Бираном, облегченно вздыхая. Теперь точно избавились от нотаций начальства.

Дверь со скрипом распахнулась, на пороге стояла хрупкая женщина с зеленоватым лицом. Длинное серое платье, измазанное по низу в грязи, волочилось по полу, а с жиденьких серых волос стекали капли. Похоже, на улице льет как из ведра, а я и не заметила.

— Доброго дня, — кивнула я женщине.

— Вечера, — тихо заметила пришедшая, одергивая юбку, словно это могло скрыть ее старость и избавить от грязи. На вид постучавшей было лет сорок, хотя что-то мне подсказывало, что она многим моложе. — Простите, что так поздно, мне долго добираться до города. А остановку на постоялом дворе муж бы не одобрил… да и не до жиру.

— Вы присаживайтесь, — произнес начальник, бочком подвигаясь к двери. Хотя в его случае хоть бочком, хоть напролом — все одно. — Кира, Биран, жду подробного отчета.

Женщина неуверенно вошла в кабинет, пропуская шефа в коридор. За ней тянулась мокрая дорожка стекшей с одежды воды. Не дело это…

— Как вас зовут? — поинтересовалась я.

— Лиридана, — хрипло ответила она.

— Лиридана, вы не против, если в отношении вас я применю магию просушки? — необходимая формальность. Если бы я без спроса применила магию, то на Бирана свалилась бы куча бумажной волокиты по факту несанкционированного применения магии без согласия пострадавшего.

Женщина вздрогнула, словно я ее ударила, беззвучно что-то проговорила, но после неуверенно кивнула. Размяв пальцы и шумно выдохнув, я начала вспоминать формулу просушки. Главное — не перемудрить с количеством вкладываемой энергии, иначе вместо сухой Лириданы мы получим Лиридану прожаренную. И тогда Бирану придется заполнять кучу свитков уже по факту убийства. Внутренне нащупав нужные векторы, я с шумом выдохнула, пропуская через пальцы поток магической энергии и направляя ее в сторону женщины. Теплый воздух закружился вокруг пришедшей, развевая ее юбку и просушивая каждый кусок ткани. Так-то лучше.

— С-спасибо, — запнувшись, произнесла Лиридана.

— Теперь к делу, — уже более холодно и безэмоционально ответила я. — Вы к нам по какому вопросу?

— Мой муж… Он пропал. Отправился на ярмарку выходного дня в этом районе и больше не появлялся.

Ярмарка выходного дня закрылась позавчера ночью. Вчера бойкие торговцы еще торговали: по дешевке распродавали не разошедшийся в выходные товар. Следовательно, сегодня окончательное завершение ярмарки. Рановато она пришла для заявления, еще и недели не прошло, не говоря уже о положенных четырнадцати сутках.

— Лиридана, где вы проживаете?

— В болотных землях, лиг в десяти от окраин. Мы с мужем отшельники, — пояснила она. — Потому его задержка так… обеспокоила меня. Он же только за лекарствами ходил, остальное все свое… родное, с огородов.

Мы с Бираном переглянулись: новый висяк на нашу голову. Дел о сбежавших мужьях у нас пол-архива, а тут еще и условия спорные для мужика.

— Лиридана, вы бы еще подождали, вдруг вернется, — мягко произнесла я. — Мы в любом случае пока ничего сделать не можем, а само заявление имеем право принять только по истечении четырнадцати суток…

— Но я сердцем чувствую — что-то не так! — женщина поджала губы, на глазах проявились слезы. — Понимаете, как ниточка между нами была. А вчера раз… и пропала. Мы истинной парой были, нет сейчас таких. Все-все чувствовали, что друг с другом происходит, потому и ушли от соблазнов людских подальше. А вчера — как оборвало… Я сразу в город засобиралась, вот только дошла и сразу к вам!

Жорж Жоржастик театрально приложил клочок какой-то бумажки к крупной колючке посередине, словно пародировал шмыганье носом. Он любил подтрунивать над приходящими. Пожалуй, самый бесчувственный среди нас.

— Лиридана, вы поймите, мы ничего сделать не можем, — ласково произнес Биран. — Пока не можем. А потом, вполне вероятно, и надобность пропадет.

Женщина раскрыла было рот, собираясь возразить, как в дверь вновь постучали, и она тут же распахнулась. В комнату вошел молодой парень, занимающийся получением магических вестников.

— Кир, там трупак на ярмарке обнаружился, — с ходу сказал Шон. Лиридана охнула и прижала руки к груди, Жорж Жоржастик спародировал ее движение. — Вроде как сердце остановилось, а там кто знает… Ой, у вас люди.

— Закрой дверь с той стороны, — рявкнула я.

Только обмороков нам тут не хватало! Сотню раз твердила, чтобы в присутствии граждан сообщал о новостях более умеренно. Ну, сейчас хоть подробности из рапорта стражей не стал перечислять, а то бывало, с восторгом в глазах начинал рассказывать о размере трупных пятен и количестве гнойных выделений прямо в присутствии молоденьких дам.

— Ну… там… требуют, — обиженно протянул парень.

— Выйду через минуту, — ответила я, рыская по столу в поисках пустых свитков для заполнения на выезде. Черт бы побрал этого Бирана с его порядками!

— Леди следователь, — тихо обратилась ко мне Лиридана. Я поморщилась от подобного обращения. — Позвольте мне с вами… Вдруг…

Я с сомнением посмотрела на побелевшую женщину. С одной стороны, если там и правда окажется ее муж и она опознает труп, то мне многим меньше мороки — не придется выстраивать магический путь и выяснять, кому принадлежало тело, не придется заполнять тонну бумаг, не придется направлять запросы в разные инстанции и разыскивать родственников и близких. С другой — женщину мне по-человечески жаль. С третьей — может, там вообще не ее муж, а пропойца какой-нибудь.

— Хорошо, — приняв решение, ответила я. — Пройдемте со мной.

Место, где проходила ярмарка выходного дня, располагалось в нескольких минутах ходьбы. Благо к тому моменту, как мы вышли на улицу, дождь уже закончился, а из-за туч выглянуло солнце. Свернув в очередной из проулков, я чуть не стала жертвой произвольного выброса помоев из окна. Вот казалось бы, столько способов избавиться от мусора, но некоторые жители трущоб все равно предпочитают по старинке, словно отдают дань памяти более древним предкам, не умеющим использовать магию во благо быта. Воняло, кстати говоря, соответствующе. Стены были измазаны какой-то липкой дрянью. Пожалуй, стоит вызвать сюда чистильщиков. Пусть хоть иногда выполняют свою работу! Может, и у жителей поубавится желания гадить там, где живут.

— У вашего мужа были проблемы с сердцем? — вспоминая слова Шона, уточнила я.

— Так за лекарствами как раз из-за этого и ходил: то и дело прихватывало, — хрипло ответила Лиридана.

За резким поворотом мы увидели небольшую площадь. Серые стены домов блестели в лучах солнца, а проезжая часть радовала малым количеством народа. Часть прилавков уже давно собрали, другую разбирали сейчас, сматывая двигающиеся постеры в трубочки и расколачивая «минутные» прилавки. «Вас побеспокоил зуд — срочно мажься кремом Мазут», «Не познал ты воли, коль не сделал тату боли» и «Сделаем ваши зубы белоснежными, ровными и крепкими», где внизу мелким шрифтом было приписано: «Клиентам с желтыми кривыми и крошащимися просьба не беспокоить» — еще не самые дурацкие «заманухи», популярные на ярмарке.

Возле небольшого проулка, заставленного бочками, столпились стражники в бело-голубых кирасах. Похоже, нам именно туда. Поздоровавшись со знакомыми, я попросила Лиридану подождать в стороне, а сама впритык подошла к бочкам и заглянула. За ними лежал мужчина, на вид лет сорока. Совсем свеженький, хотя мухи уже успели отложить личинки, а по воздуху разносился неприятный запах. Но кого удивляет подобный запах после ярмарки да мух? Странно, что его вообще так быстро нашли, а ведь еще и дождь прошел…

Достав из кармана магическое стеклышко, определяющее последние шаги пострадавшего, я с шумом выдохнула. Магия никогда не давалась мне легко, каждый раз приходилось настраиваться. Пропуская через глаза поисковые векторы, направила их на стекло. Труп тут же окрасился в ярко-розовый цвет, заметный только при таком зрении. Следы от его ботинок вели с ярмарки и до места происшествия — следовательно, он дошел сюда сам и его никто не тащил. Шаг был чуток косоват, словно мужчине стало плохо и он, спотыкаясь, пробирался к месту, где меньше людей.

— Кир, да тут и так ясно, — лениво произнес один из стражников. — Сердечко не выдержало местных цен и сдало.

— Должна же я проверить, — пожала плечами я. — Но вообще, похоже на то.

— Путь проверять сейчас будешь или можно вызывать трупосильщиков?

— Вызывай, — вздохнула я. — Со мной, возможно, та, кто знал пострадавшего. Лиридана?

Женщина услышала мой оклик и медленно направилась к нам. Она сама сейчас больше походила на умертвие: бледная, лохматая, грязная… Было заметно, что каждый шаг дается женщине непросто — она медленно переставляла ноги, боясь заглядывать мне за спину. Тонкую нижнюю губу она с силой закусила, а кулаки крепко сжала. Я множество раз ездила с родственниками погибших на немагическое опознание, сотни раз наблюдала разные реакции, но впервые видела обреченность. Словно Лиридана заранее знала, что надежды на какой-то благоприятный исход, пусть хоть и в виде супружеской измены или алкогольного загула, нет.

Женщина наконец подошла поближе и, громко сглотнув, посмотрела на тело. В течение нескольких секунд молчала, а после, шумно выдохнув, хрипло произнесла:

— Он…

Стражники облегченно вздохнули, даже не пытаясь скрыть подобную реакцию от супруги умершего. У них тоже бумажной волокиты поубавилось: есть опознавший, опознавший — родственник, есть доказательства тому, что на место происшествия мужчина прибыл самостоятельно, что у того не выдержало сердце, — дело закрыто.

Самый большой минус работы в королевских органах преследования преступлений и дознания заключается в том, что все служащие со временем становятся бесчувственными. И человеческие эмоции постепенно превращаются лишь в часть работы, исключая такие чувства, как сострадание, сочувствие и понимание. В стремлении поскорее заполнить протокол, мы упускаем тот факт, что человек, к примеру, лишился близкого родственника. Нам важнее составить отчет о проделанной работе, чем успокоить жертву изнасилования.

Лишь поначалу каждым движет максимализм, желание сделать мир добрее, чище, лучше, но потом приходится задерживать дыхание, отключать эмоции и с головой погружаться в чужое дерьмо. Постепенно привыкаешь даже к запаху, а на человеческий идиотизм обращаешь внимание только в рамках работы. Спустя год работы в подобном ритме я постаралась отключить эмоции и… почувствовала себя трупом. Кто-то говорил, что если ничего не может вывести тебя из себя, довести до истерики или сильного эмоционального стресса, то ты уже умер. Иногда мне кажется, что как минимум половина коллег — ходячие умертвия. А я? Я очень стараюсь любить свою работу.

— Лиридана, пойдемте, — тихо произнесла я. — Вашего супруга заберут и о его местонахождении сообщат.

— Я хочу похоронить его сама, он не хотел бы оказаться бок о бок с грязными городскими выродками, — резко выдохнула женщина.

Глаза женщины из серых вдруг стали ярко-зелеными, словно источавшими легкое свечение. С кончиков ее пальцев посыпались крохотные искры, с тихим треском опадающие на брусчатку, разбиваясь и потухая при столкновении с холодным камнем. При сильном стрессе подобный выброс магической энергии — нормально, особенно если не используешь потенциал ежедневно.

Один из стражников громко присвистнул — для него отшельники были в новинку. Ранее он никогда не сталкивался с их ненавистью к городским так близко, так же как и не встречал подобного презрения среди граждан к жителям болот. Эта взаимная, но почти невидимая грань человеческих предрассудков до сегодняшнего дня всегда обходила его стороной.

Несколько месяцев назад была целая серия убийств, четко спланированная одной из группировок затворников. Дело было настолько тяжелым и громким, что мы с Бираном сутки напролет проводили на работе, разыскивая новые крючки, улики и выискивая свидетелей. До сих пор приходится отчитываться перед Королевской канцелярией, забравшей дело на доследование.

— Лиридана, — окликнула я женщину. — Пойдемте в отдел, вы подпишете документ о том, что забираете тело, и направим трупосильщиков по нужному адресу.

— Адресу? — усмехнулась женщина. — Да ни одна повозка не проберется туда, куда надо. Вы, городские, настолько привыкли к удобствам и комфорту, что крупная коряга или глубокая лужа стали для вас непосильным препятствием!

Кажется, у дамы начинается истерика.

— Вы полагаете, что нести труп на плечах до нужного вам места — отличная идея? — поинтересовался Ларк, стражник, с которым мы были знакомы уже года два. — Идите с Кирой. Оттого, что вы будете находиться тут, легче никому не станет.

Было что-то в его голосе, всегда успокаивающее людей. Может быть, грубая разумность, действующая на людей как кувшин с ледяной водой.

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Две стороны. Грань правосудия предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я