Северянка

Екатерина Валерьевна Баженова, 2019

Казалось, она может все: владеет магией огня, в бою ей нет равных, своим упрямством любую крепость одолеет. Но вот в делах сердечных что-то не везет. Рогнеда не могла предположить, что в одночасье потеряет все: из дочери князя превратится в рабыню, которой придется отвоевывать у смерти каждый прожитый день. Только нет худа без добра: новые друзья помогут провернуть задуманное и отомстить виновнику всех ее бед. А всем ли друзьям можно доверять?

Глава 4

— Ты правда о себе ничего не помнишь? — Ивар со Светозаром рыбачили на берегу. День был пасмурным, но теплым. Эльфу нравилось ловить рыбу на крючок. Они с Иваром после обеда пошли подальше от селения. Туда, где течения почти нет, а вода такой была чистой и прозрачной, что на дне виднелся каждый камушек.

Рыбаки устроились на небольшом обрывчике, развели костер, жарили уже пойманную рыбу, наколов ее на прутья.

— Нет, — вздохнул Светозар, — совсем ничего. А как меня нашли? — он уже говорил хорошо, но с легким акцентом. Это забавляло Ивара.

— У нас тогда Рагнеда пропала. Мы два дня ее искали. Обошли все, но она как сквозь землю провалилась. Отец с дружиной отправился даже на равнину, хотя так далеко Рагнеда не могла уйти. Они уже заехали обратно в лес, когда над верхушками деревьев пролетело что-то большое. Все услышали как это что-то упало. Отец говорил что даже земля под ногами задрожала, — Ивар улыбнулся и слегка поморщил свой такой же конопатый, как у сестры, нос. — Они вернулись и увидели твоего Змия.

— Кого? Змия?

— Да. Огромный темно-зеленый ящер с крыльями, покрытый твердой чешуей. Зверь весь был изранен стрелами, которые торчали отовсюду. Он разбился о камни. Вы упали туда, где раньше была пещера. В ней кому-то поклонялись много лет назад. Мы с мальчишками там даже кости человеческие находили.

— Вам ведь нельзя так далеко уходить, — эльф улыбнулся и ехидно глянул на Ивара.

— Ну, да. Но иногда мы убегали на развалины тайком. Ты только отцу не говори, — с надеждой в голосе попросил княжич.

— Ты меня за кого принимаешь? — Светозар немного обиделся.

— Извини, я не хотел сказать ничего такого. Просто, там порой печенеги бродят. Вообще они лешачей не трогают — боятся. Но раз на раз не сходится.

— Я могу научить тебя защищаться.

— Да я умею. Отец учил, и Борис с Белояром тоже.

— Я смотрел как вы тренируетесь. В силе и ловкости вы врядли кому уступите. Но поучиться вашим воинам все же есть чему.

Тут поплавок (кусочек веточки) запрыгал. Светозар дернул удочку и вытащил из воды жирного пискаря. Рыба извивалась, не давая взять себя в руки. Эльф снял ее с крючка, но пискарь выскользнул из рук и стал прыгать по траве. Ивар закрепил свои удила и поспешил на помощь. Рыбешка оказалась проворной: оба никак не могли ее схватить. Пискарь так высоко прыгал, что пару раз шлепнул хвостом мальчику по лицу. Послышался топот мягких лап по траве. Перед глазами мелькнуло нечто большое и черное.

— Север, а ну! Вернись, ворюга! — Ивар хотел, было, бежать за псом, но тот, схватив кувыркавшегося в воздухе пискаря, устроился у костра и принялся смачно жевать еще живую рыбу. Ивар разозлился на собаку, что очень рассмешило эльфа.

— Да ладно тебе. Еще поймаем. Так что там было дальше? Я, говоришь, на змие сюда прилетел?

— Да, отец говорил, что вокруг было много крови. Зверь сразу помер. Тебя нашли чуть дальше. Тоже на камнях. Но тебе повезло больше, чем змию. Отец решил тебя забрать, надеялся что ты выживешь. Знахари над тобой долго трудились. Одно странно в этой истории: когда тебя привезли, Рагнеда вернулась. А вместе с ней пришли собаки.

Север уже слопал рыбу и подошел к рыбакам, сел между ними, слегка растолкав. Пес облизывался, от него воняло рыбой. Он посмотрел на воду и залаял — снова дергался поплавок.

— А тебе сегодня везет, — заметил Ивар. Мальчик поймал лишь три мелких рыбешки.

Север завилял хвостом, предвкушая еще лакомство.

— И не надейся, — буркнул Ивар.

Светозар едва потянул удочку, как пес бросился в воду, не дожидаясь пока улов вытащат на берег — захотелось поймать вкусняшку самому. Он нырял мордой, барахтался в реке, брызги летели во все стороны. Было забавно на это смотреть. Княжич перестал дуться на пса, который съел больше половины из того, что было поймано, и смеялся, держась за живот.

— А ты мне покажешь где эта равнина? — спросил эльф.

Они ели жареную на костре рыбу. Светозару хотелось побывать на том месте:

— Просто объясни как туда добраться. А то, если пойдешь со мной, твой отец нас точно убьет.

— Зачем тебе идти туда?

— Может, что-нибудь вспомню, — задумался Светозар.

Ивар рассказал как дойти до равнины. Светозар отвел мальчика домой, взял меч (на всякий случай — вдруг печенеги попадутся), и отправился на развалины, взяв в компанию Трезора. В последнее время псы прониклись доверием к нему, как и к своей маленькой хозяйке. Но Ивару было интересно что будет, когда эльф попадет в место, где его нашли. Парень не смог усидеть в селении и тайком пошел за Светозаром. И Север тоже увязался с мальчиком. Трезор почуял брата, но не выдал ни его, ни Ивара.

Пройдя больше половины пути, Светозар почувствовал за собой слежку. Он прислушался (у эльфов острый слух), обратил внимание на поведние собаки. За ними кто-то шел по пятам.

— Я же сказал тебе сидеть в деревне, не ходить за мной, — сказал он.

Ивар понял, что попался, и вышел из-за дерева, за которым прятался. Север следовал за мальчиком. Трезор виновато опустил голову, прижав уши, завилял хвостом.

— А ты знал, что они идут за нами, и молчал, да? Предатель… — пожурил пса Светозар.

Трезор заскулил.

— Ладно, идем дальше. Все равно от селения далеко ушли, — сказал эльф.

— Если бы ты взял чуть левее, угодил бы в болото, — оправдывался Ивар.

— С каких это пор ты такой заботливый стал? — удивился Светозар.

Через пять минут уже были на месте. Взору открылось большое пространство, покрытое травами и цветами, от которых пахло медом. В сотне шагов от леса находились те самые развалины. Они напоминали маленькие скалы. На камнях лежало тело дракона. Его кровь запеклась, образуя бурые пятна вокруг. Тушу уже потрепали вороны и дикие звери, мясо гнило, местами усыхалось. Кое-где виднелись уже обглоданные кости. Стрелы по-прежнему торчали из ран, кожа на крыльях разорвана, на огромной морде застыла болезненная гримаса, оскал обнажил белоснежные, большие и очень острые зубы. На огромном теле все еще были закреплены поводья и седло. Эльф обошел вокруг, осматривая каждую деталь, но память упорно не желала даже слегка приоткрыть завесу. Подул легкий ветерок, унося в поле запах падали, сменяя вонь ароматом леса.

Светозар полез на камни в поисках места своего падения.

— Ну как? Вспомнил что-нибудь? — Ивар все это время молчал. Но не выдержал и спросил.

— Нет, — покачал головой Светозар.

Собаки стали вести себя беспокойно. Сначала они обнюхивали тело дракона, но когда с равнины подул ветерок, навострили уши и глядели по сторонам. Еще немного, и они начали рычать, подбежали к хозяевам, стали тянуть их к лесу, хватая зубами за одежду. Парни сначала не поняли поведения псов (у эльфа притупились многие способности, даже такие, как понимать язык животных и чувствовать приближение опасности). Очень скоро ребята убедились, что надо было послушать зверей. С противоположной стороны равнины в их сторону ехали печенеги. Ивар насчитал шестерых. Он раньше никогда не бился со взрослым мужчиной в серьез, тем более с несколькими сразу. Ведь ему было всего четырнадцать, он готовился к инициализации, к посвящению в воины, после которого его должны были по-настоящему готовить к возможным битвам. До сих пор он лишь иногда тренировался с отцом, братом, друзьями, получал шишки от Рагнеды.

У эльфа же сработал выработанный годами тренировок рефлекс, он вцепился в рукоятку меча. Бежать было уже поздно — их заметили.

Были чужаки невысокого роста, темноволосы и смуглы. На узких гладко выбритых лицах было хищное выражение. Темные глаза пристально обсматривали юнцов из-под широких надбровных дуг. У предводителя, что скакал впереди, был нос с горбинкой и опущенным кончиком, напоминал клюв стервятника. У каждого за спиной виднелся лук с полным колчаном стрел, кривые сабли раскачивались на поясах.

Печенени подъехали к юношам. Один из чужаков слез с коня, подошел к ним.

— Кто вы такие? — спросил он с акцентом.

— Я сын Ярослава, князя Лешевой Пади, — Ивар до смерти испугался, но вида не подал.

— А-а-а, я сышал о нем, о ваших воинах — приходилось встречаться, — печенег указал на глубокий шрам на щеке. — А этот с тобой? Он не похож на людей, — он с недоверием смотрел на эльфа, — волосы длинные, как у девки, и седые, как у старца, лицом юн. А уши точно не как у всех.

— Он с нами живет, — ответил княжич.

— Что ж вы здесь гуляете, так далеко от дома? — не унимался печенег.

— Захотелось, вам-то что? Идите куда шли, и мы пойдем.

Остальные печенеги тоже спешились, стали окружать мальчика и эльфа.

— Мы просто уйдем. И вы тоже, — вмешался Светозар. — Никто никому ничего не должен.

–О-о! Мы так не думаем. Много наших воинов полегло от меча вашей дружины. Полагаю, Ярослав не пожалеет золота, чтобы выкупить сына. — Чужак обратился к эльфу, — Мы хотим забрать мальчика с собой, — и протянул руку к Ивару.

Светозар вынул меч из ножен и через секунду его острие было у горла недруга.

— Мальчик никуда не пойдет, — сказал эльф. — Север! Трезор! Головой отвечаете за княжича.

Псы, еле сдерживавшиеся от нападения, стали бросаться на печенегов, стараясь вывести мальца из окружения. Псы, высотой в холке больше метра, внушали врагам страх и те пятились назад.

— Схватить мальчишку! — крикнул вожак своим воинам.

Один печенег размахнулся саблей и ударил Севера. Пес на миг растворился, приняв вид пламени. Клинок прошел сквозь зверя, не причинив вреда.

Кочевникам показалось, что Светозар какой-нибудь колдун, и командует псами. Поэтому решено было сначала устранить его, а потом заняться мальчиком. Собаки воспользовались тем, что печенеги все разом ринулись на эльфа, и вывели Ивара из битвы, затащив в прилесок (Ивар сопротивлялся — хотел помочь другу).

Все попытки удрать от зверей не увенчались успехом. Тогда он вынул из-за пояса кинжал, который частенько носил с собой, и бросил его Светозару. Тот поймал клинок на лету за рукоятку. В этот момент четверо напали на него, а двое двинулись на княжича. Но псы кинулись в атаку.

Пока звери разбирались с этими двумя, Ивар увидел то, что развернулось в нескольких метрах от него: Светозар ловко и быстро орудовал булатом. Кинжал он держал острием вниз, прижимая лезвие к запястью, а меч так и сверкал в вечернем солнце. Эльф четко уворачивался от ударов печенегов, нападал на них. Ивар удивлялся: как здорово бился друг двумя руками сразу. Такого красивого боя мальчик еще не видел, даже на тренировках в селении.

Драка закончилась тем, что последнего печенега Светозар уложил, ударив его плоской стороной клинка по лодыжке. Тот испугался что ему отрубят ноги и упал на спину. Все были живы, но в шоке. Никто из них раньше не дрался с эльфами, никто не был готов к движениям такой скорости и мастерству. Светозар не пытался их убить, лишь проучить хотел. Все четверо противников лежали, либо сидели на траве. Те двое, что пытались отобрать княжича, на четвереньках ползли к коням. Вместо укусов на их телах были ожоги, а псы все еще дымились от гнева, как и пятые точки тех двоих. Остальные с трудом поднялись, заковыляли к лошадям и убрались восвояси.

Парни с собаками пошли в лес.

— Где ты научился так сражаться? — восхищался Ивар.

— Не знаю… Не помню… — Светозар сам себе удивлялся.

— А ты меня научишь? — не унимался мальчик.

— Если ты мне поможешь вспомнить все, что я умею в бою.

— Идет! — обрадовался княжич.

Домой они вернулись еще засветло. Никто ничего не заподозрил. Собаки улеглись во дворе и уснули. Ребята все случившееся оставили в тайне.

Светозару нравилось жить среди лесного народа. Он помогал по хозяйству, часто бегал в кузницу (сердце селения) — любил смотреть как куются сабли, мечи, пики и все такое прочее. Иногда даже сам принимал участие в ковке. Понемногу он вспоминал секреты эльфийских мастеров-оружейников (мальчишкой он дружил с сыном одного из королевских кузнецов, часто бывал в кузнице, запоминал детали, способы изготовления легкого, но прочного и острого клинка). Он вспомнил о серебряной стали — мефриле. Кузнецы стали экспериментировать с металлами, добиваясь нужных пропорций. Настоящий мифрил добывали гномы глубоко под землей, но здесь такое и не снилось. Светозар пытался получить аналог искусственным путем. Получалось довольно неплохо.

Также эльф был частым гостем в мастерской Радима. Пробовал делать что-нибудь из глины, вырезать по дереву. Да и Рагнеда в последнее время была у деда безвылазно, возилась с игрушками.

Светозару нравилось няньчиться с этой девчушкой. Она тоже ему кого-то напоминала. Кого-то очень дорогого, родного… Но вспомнить не мог, как ни силился.

Ярослав уехал с дружиной сопровождать молодого князя черниговского (своего двоюродного брата Андрея) в походе за данью, так что Ивар мог спокойно тренироваться. Сначала Светозар пробовал биться на палках. Эльф вспоминал приемы, отрабатывал их с мальчиком.

Рагнеда каждый раз просилась с ними, тихо сидела на лавке и внимательно следила за каждым движением, стараясь запомнить все детали. Через несколько дней Светозар стал подключать ее к занятиям (к недовольству Ивара). Эльф поражался (и княжич тоже, хоть это ему и трудно было признать) как быстро Рагнеда все схватывает, в точности повторяет то, что только что ей показывали. Даже Ивару что-то было не под силу и со второго раза. Светозар загорелся идеей упросить Ярослава отдать дочь ему в ученицы. У девочки были все данные и способности к тому, чтобы стать отличным воином. Уже в шесть лет она не уступает старшему брату в ловкости и точности, а дальше? Ивар тоже об этом задумался, даже согласился помочь другу уговорить отца.

Вернувшись с тренировки, сели ужинать. Дарина сшила Светозару красную рубаху к празднику урожая. Близился конец сентября. Ярослав должен был вернуться через неделю, привезти подарки. Эльфу было очень интересно узнать, увидеть как люди гуляют на праздниках. Ему пока еще не довелось погулять ни на одном.

Сено было заготовлено, овощи и зерно собраны. Ягоды, грибы, мед и орехи-закрома полны всем, что дала природа за длинное и теплое лето. Все потрудились на славу, пора было отметить эти труды гулянием. Праздничное настроение витало в воздухе.

Возвращение князя с дружиной встречали всем селением. Старики, женщины и дети радовались возвращению своих отцов, мужей, братьев, сыновей. Женщин-воинов в походы обычно не брали, оставляли охранять деревню в случае чего. Воины привезли с собой кучу подарков и все необходимое, что нужно было купить к зиме. Князь Андрей не пожалел золота и серебра (как, впрочем, и всегда) за добрую службу. Отмечали возвращение весь вечер. Закатили пир горой.

Светозар заметил, что некоторые мужчины не едят со всеми вместе и вообще держатся особняком. Ивар пояснил ему в чем дело:

— Им в этом походе пришлось убивать в сражениях.

— Но, ведь ваш народ воины-наемники. Воин убивает врага. Разве нет?

— Воины участвуют в сражениях, убивают и проливают кровь. Человек, убивший любое живое существо, и в особенности другого человека,"протыкает дырку"между мирами умерших и живых. Дырка эта затягивается в течение какого-то времени, и кто знает, какие злые силы успеют сквозь нее проскочить? Не говоря уже о душах погубленных врагов, которые постараются всячески отомстить убийце, а заодно и всем, кто окажется поблизости. Одним словом, человек, совершивший убийство — пусть даже в бою, сражаясь за свое племя, — неизбежно объявляется"нечистым", стает уязвимым для злых сил. Не мы дали убиенным жизнь, и не нам ее отбирать. Долг воина защищать, а не резать всех подряд, как скотину. Нас учат уважать врага и стараться сохранить ему жизнь до последнего, пока он не постарается отобрать твою — то есть когда наступит время выбора — или ты его, или он тебя.

— Из похода вернулись все. Часто так бывает? — не унимался Светозар.

— Почти всегда, — ответил Ивар и налил себе квасу. Княжич уже был сыт и развалился за столом. Светозар сидел рядом с парнишкой и уминал кисель.

— Я смотрю все лешачи очень дружны, как одна большая семья. Создается впечатление, что все селяне родственники.

— Мои слова тебя, возможно, удивят, но родственниками не рождаются. Ими становятся. Человек, оказавшийся"без роду и племени" — все равно, изгоняли его или он уходил сам — чувствует себя неуютно. Одиночки неизбежно собираются вместе. Так случилось и с основателем нашего рода. Волею судьбы он стал изгнанником, поселился здесь, в глуши. Подальше от пресытившихся и развратившихся людей, что жили на его родине. Он отверг их устои и ушел искать свою долю. Заблудившись в лесу, он сделал землянку и стал по-тихоньку обживаться во владениях лесного хозяина. Леший увидел как уважительно человек относится к зверью, деревьям. Он начал помогать нашему прародителю. Отыскивая в лесу таких же отбившихся от «стаи», Леший приводил сюда. Так тут начали появляться люди, не принятые, не понятые сородичами. Они отстроили с разрешения лесного хозяина избы. Чтобы защищать свой дом лешачи тренировались каждый день; со временем их умения стали такими искуссными, что нашу дружину нанимали для охраны, сражений.

Вот так и начался наш воинский"род". Человеку, не мыслившему себя иначе как в роду, непременно хотелось, чтобы рядом по-прежнему были отец и братья, готовые прийти на помощь. Поэтому предводитель дружины считался отцом своих людей, а воины — братьями.

Желающим вступить в наше воинское братство назначается испытательный срок. Испытание не только ловкости, силы, владения оружием, — но и обязательную проверку духа новобранца.

— Вы поклоняетесь Лешему? Это ваше божество?

— Он лесной дух, хозяин лесов. Мы его чтим, уважаем, заботимся о его владениях. Он взамен оберегает селение, его жителей.

— Как?

— Ну, например, пропала у кого-нибудь скотина, (когда паслась — заблудилась), Леший ее обратно приведет.

— А кто-либо из вас видел его хоть разок?

— Конечно. Ведуны наши, так те едва ли не каждый день с ним видятся. Он им с травами помогает. А дружинники молятся Перуну. Он бог оружия и войны. Только просят его не о том, чтоб всех врагов перерезать, а о том, чтоб дал сил не убивать за зря никого.

— И в плен никого не берете?

— Нет, мы не признаем рабства и подчинения силой. Свобода для нас превыше всего, неважно наша личная свобода, или врага.

— Вы не только искуссны в военном деле и храбры до безумия. Так владеть оружием и все для того, чтобы сохранять мир… Это дорогого стоит. Да и живете вы как князья. У вас лучшие гончары, оружейники, кузнецы…

–А ювелиры любого другого, даже киевского, за пояс заткнут. Никто не делает такой красоты, как Таргитай. Он к нам лет десять назад пришел. Сам из варягов, кажется. Да, наши мастера в Чернигове и его пригородах хорошо известны. А чтобы не зазнались все наши ремесленники (конечно с их согласия), князь Андрей скупает их товары за хорошую цену, отвозит к себе, а оттуда все это добро расходится по княжеству. Что-то купцы продают за его пределами. И мед наш тоже славится, и меха. И самим хватает всего, и другим много достается.

— Да, и Андрей-то ваше «лесное княжество» тоже оберегает, и подарками заваливает. И дани не взимает.

— Но это все не за даром. Мы честно зарабатываем.

— Поэтому на ваш край печенеги и зарятся? — догадался Светозар.

— Точно.

«Прямо утопия какая-то. Слишком все идеально», — думал про себя эльф. И красноречие Ивара удивляло.

Да, подарки и впрямь всегда королевские были: и вина заморские (виноградные), и дорогое оружие, приправы, шелка. А на этот раз еще и смолы да масла ароматные привез (девкам на радость).

— Светозар, — позвал эльфа Белояр. Он нес какой-то сверток. — Вот, домой ехали, нашли. Столько времени пролежали, а никто не приметил…

Светозар развернул ткань. Взору открылись две сабли искуссной эльфийской работы. Светозар при падении потерял их. Теперь они нашлись… Легкие, прочные и очень острые. Рукоятки отделаны золотом и драгоценными камнями. Эльф узнал свои клинки. И как он их не нашел, когда ходил с Иваром к святилищу?

— Спасибо… — только и смог вымолвить Светозар.

— Давай опробуем их, — загорелся Ивар. Ему нетерпелось похвастаться перед отцом чему его научил Светозар. — Отец, — княжич побежал к Ярославу. — Светозар меня такому научил, пока вы ездили. Никто из наших так не умеет!

Ярослав вместе с Андреем сидели и беседовали о чем-то. Услышав сына, лесной князь захотел посмотреть на результат учебы наследника (о которой, правда, первый раз слышал). Андрей тоже загорелся любопытством. Все, кто хотел поглядеть на схватку, отправились к тренировочному загону, огороженному низкими перекладинами, что тянулись меж вкопанных в землю невысоких столбиков.

Светозар не захотел растаться хоть на пять минут со своими саблями. Ивар же выбрал пару привезенных с востока кинжалов. Над загоном повисла тишина. Слышен был каждый шорох, даже писк комара.

Клинки так и засверкали в вечернем солнце, а звук их ударов эхом разносился по округе. Движения сражающихся были легки и точны, напоминали танец. Рагнеда, как обычно, тщательно следила за происходящим, запоминая каждый взмах булатных смертельных жал.

Эльф с княжичем сделали что-то вроде боксерской груши, из которой торчали несколько палок. «Тренажер» крепился к столбу и крутился, что позволяло представить себя на поле боя, сражающимся с врагом. На этом деревянном сопернике Светозар с Иваром отрабатывали приемы (все новые и новые всплывали в памяти). Рагнеда тоже тренировалась на «вертушке», как она прозвала тренажер. Братья поначалу посмеивались над девочкой — мол, не девичье это дело воевать. Но когда сестра на их глазах начала отрабатывать удары, оба прикусили языки, а про себя признали что глубоко ошибаются.

И теперь, когда показательный бой был окончен, все вернулись к столам, Рагнеда пролезла через ограждение, взяла палку и принялась на турнике повторять все увиденные движения. Псы сидели у входа в загон и смотрели на старания маленькой хозяйки.

— Где ты так научился драться? — удивлялся Ярослав.

— Я не помню, — ответил эльф. — Но могу сказать одно — ваши дети очень способны.

— Может, согласишься нашу дружину тренировать? Они воины бывалые, но, думаю, захотят у тебя поучиться. Что скажете, други?

— Да!!! — хором ответили дружинники.

— И я своих отправлю, — сказал Андрей. — Ко мне ты, брат, точно его не отпустишь.

— Конечно нет, — согласился Ярослав. — Пущай твои хлопцы к нам на учение приезжают. Ты знаешь — мы каждому рады. Примем как родных.

— Да, что правда то правда. Ну что, Светозар? — спросил Андрей.

— С удовольствием. Рад буду помочь всем, чем смогу. И все равно этого будет мало — вы для меня столько сделали… — эльф не знал как выразить благодарность за спасенную жизнь, за то, что его в прямом смысле поставили на ноги, дали дом, семью.

— Любой человек, кому нужна помощь, здесь ее обязательно получит. Ты теперь наш соплеменник, часть семьи, — прогудел Белояр.

Через часик — другой все стали расходиться. Светозар уже минут двадцать тихонько сидел на завалинке дома, ближайшего к тренировочному «полю боя», как называли загон лешачи, и наблюдал за Рагнедой. Он поражался с каким упорством девочка лупит палкой по турнику. Светозар наслаждался зрелищем: атаки Рагнеды были уже отточены, словно у опытного воина всего за два часа, которые прошли после окончания показательного боя. При всем при том, что она видела их лишь один раз и никто ей не подсказывал и не помогал. Все сама! И это в шесть лет! Маленькая княжна не замечала эльфа — слишком была увлечена. Псы уже устали сидеть и валялись по траве, перекатывались с бока на бок.

Ярослав искал дочь — она еще не получила главного подарка. Поиски привели князя к тренировочному загону. Ярослав боялся подойти к ограждению, страшась спугнуть девочку. Он заметил на завалинке эльфа и подошел к нему, присел рядом, не отрывая удивленных глаз от дочки. Она неустанно работала палкой, нанося точные удары по снаряду. Затем Рагнеда взяла вторую палку и стала бить «грушу» обеими руками. Даже для Светозара это стало большим удивлением. До сих пор ей было сложно сражаться двумя «клинками». Ярослав выронил из рук подарок, который хотел вручить дочурке. На земле лежали золотые пяльца. Князь еще надеялся пробудить в девочке интерес к рукоделию, но понял, что не тот подарок привез. Он окончательно убедился в том, что ни рукодельница, ни хорошая хозяйка из дочери не выйдет. Рагнеда — будущий воин, да такой, какого даже он сам, лесной князь, не видывал за всю свою жизнь.

Увидев пяльца, Светозару стало до ужаса недобно и стыдно перед князем. Он же знал как Ярослав обожает дочь, а тут он без спроса научил Рагнеду боевым приемам. Хотелось сквозь землю провалиться. Но в то же время не хотелось упускать такую талантливую ученицу. Как быть?

— Ярослав, прости меня, — заговорил Светозар. Его голос слегка дрожал, — Я, не спросив тебя, стал учить твою дочь. Я понимаю — ты для нее другого хочешь…

— Не извиняйся, — прервал его князь. В его голосе звучало восхищение. — Я должен сказать тебе спасибо. Ты мне глаза открыл. Какая с нее ученица? Лучше брата?

Светозар не ожидал такого поворота событий.

— У нее оружие словно продолжение ее рук. С первого раза она все схватывает и в точности повторяет любое движение. Да еще порой на мои ошибки указывает, — признался эльф. — Не губи ее дар рукоделием и женскими обязанностями. Это не для нее. Отдай мне ее в подмастерья.

В голове Ярослава всплыли слова Предславы (Дарина рассказала ему через год после рождения дочери): «Защитник с неба упадет…»

— Я сам уже хотел тебя просить. Научи мою девочку всему, что сам знаешь. От тебя зависит ее будущее…

Ярослав все рассказал Светозару о том, что сообщили ему тройняшки, утаив одну самую важную деталь, которая сейчас казалась мелочью. Ярослав даже не догадывался какой бедой в будущем эта мелочь обернется.

На Кузьминки все селяне проснулись рано, хоть и готовились к празднику три дня до поздна (вкапывали в землю высоченный обструганный осиновый ствол, на верхушке которого крепили подарки для тех, кто сможет за ними до самого верха залезть; устанавливали бревна для битвы тюками, набитыми соломой, готовили площадку для кулачных боев, помечали лентами дорожки для бега взапуски, пекли пироги, варили кисель, пиво, доставали с погребов вина). Дети особо ждали праздников — можно было вдоволь наиграться, до самой ночи на улице бегать, есть от пуза орехи с медом и прочую вкуснятину. Также устроили небольшой торжок, ведь последние несколько лет на праздники в Лешеву Падь стали съезжаться люди с окрестных сел и деревень. Даже некоторые из самого Чернигова добирались. А уж князь Андрей как обожал празднества тут проводить…

Торговля шла на ура. Особым спросом пользовались свистульки, рожки, дудочки Радима, да рукоделия лесных красавиц.

В полдень на красной горке началось веселье. Погода была очень теплая и ясная, лес одевался в осенние наряды. Светозар не видел никогда таких потех. Например, два парня, годков двадцати, стояли на толстом бревне и пытались сбить друг друга тюками с соломой, другие вместе с ребятней ходили на ходулях. Возле гладкого столба с подарками толпились дружинники Андрея, по пояс обнаженные, они по очереди пытались добыть хоть что-нибудь. Кто-то добирался до цели, кто-то под хохот скатывался, не долезая до середины. Соревновались в ловкости (сам Ярослав бегал несколько раз взапуски с мальчишками). Пели песни, плясали. Гусляры играли не смолкая. Музыка лилась заводная да веселая, не возможно было усидеть на месте. Ноги так и просились в пляс. Светозару на глаза попались лучники. Он захотел принять участие. Из десяти полагающихся выстрелов, эльф попал в яблочко все десять раз.

— Ну, ты даешь, — удивлялся Ивар. — А меня так научишь?

–Сам не ожидал, — промолвил Светозар.

— Пойдем, меда выпьем.

— А тебе можно? — недоверчиво спросил Светозар.

— Мне уже четырнадцать. Я не маленький.

— Смотри, а то отец нагоняй устроит.

Они устроились за столом, не успели сделать по глотку, как на горку заявился какой-то незнакомец в сопровождении горстки дружинников. Никто из лешачей его здесь раньше не видел. Ярослав встретил гостя приветливо, угостил медовухой. После гость пригласил Ярослава посоревноваться в кулачном бою. Андрей, кажется узнал незнакомца, но промолчал. Лесной князь согласился сразиться. По силе оба были равны. Ни один изних не желал уступать сопернику. Но все же незнакомец получил небольшое преимущество, хоть Ярослав и завалил его на земь. Гость изловчился и ударил лесного князя пяткой в место сгиба ноги, и, когда тот наклонился, обхватил Ярослава руками за шею и прижал к земле.

— Ну что, брат, слабое место, как всегда? Сколько раз меня учил: не дай врагу сбить тебя с ног, а сам снова оплошал.

— Святополк? — Ярослав не верил своим глазам. Он резко вскочил на ноги и посмотрел на гостя повнимательнее. В его лице проглядывали знакомые черты мальчика, который когда-то помог избежать наказания за убийство отца. Теперь перед Ярославом сидел сильный красивый мужчина.

— Изменился? — спросил Святополк и братья обнялись так крепко, как могут обниматься родные братья, не видевшие друг друга много лет.

Ярослав объявил всем присутствующим что это его родной младший брат.

Братья пошли за стол, им о многом нужно было поговорить. Ярослав настоял на том, чтоб Святополк пожил в Лешевой Пади несколько дней.

— Ну, рассказывай, как ты? — Ярославу нетерпелось узнать все, что случилось с его родными за это время. — Как мама?

— Умерла в прошлом году. Все тебя вспоминала. Всеволод приезжал из Чернигова, рассказывал что с тобой все ладно. А она все ж беспокоилась как ты тут. Мы хотели тебя повидать, но риск был слишком велик. Убийство тебе еще не простили.

— А что происходило после смерти отца?

— Талец тогда всю дружину поднял, ревел чтоб убийцу поймали. Он догадался что мы с мамой помогли тебе бежать, но доказать не мог. До сих пор еще жив, гад. Никакая зараза его не берет. Все пристально наблюдал за нами — как бы мы тебе не послали весточку, или как бы от тебя чего не пришло. Он все время навязывает мне как править надо, отца в пример ставит. Шагу ступить не дает.

— А семья у тебя как? Жена, дети?

— Сыну два года, а вот жена тоже с праотцами. Роды были тяжелыми. После еще год прожила… отмучилась, а потом… Мало совсем малой с ней побыл. А снова жениться не хочу пока, — не вижу женщину, способную стать хорошей матерью моему сыну. И мама почти вслед за ней ушла. Да что мы все о плохом, да обо мне. Сам-то как?

— Хорошо — жена-красавица, два сына и дочь.

— А я погляжу ты тут княжишь?

— У Радима, здешнего прежнего князя, сыновья все в боях пали, дочь одна осталась. Я, когда убежал, поехал в Чернигов, как мама говорила, но сбился в дороге, да простыл шибко. Коня загнал, бросил и пешком пошел. А когда сильный жар и голод, далеко не уйдешь. Меня два местных старца нашли, земля им будет пухом, да привели сюда, к Радиму в дом. Он мне все эти годы как отец родной был, а его жена, Енея, вместо матери. Выходили они меня. Я по началу ни с кем не разговаривал. Боялся — узнают что я отца убил, прогонят. А идти некуда. Да тут еще Дарина меня полюбила, так и вовсе тошно стало что ее потеряю. Но решил все рассказать — рано или поздно все равно узнают, сколь не таи. Меня поняли и приняли. Радим мудрости учил; дружина тут знатная — меня натаскали, я на равне с ними встал. Потом женился. Вот так жизнь моя и устроилась. Лешачи все изгои, у каждого своя история. Здесь их никто ни о чем не спрашивает, не осуждает, своих порядков не навязывает. Все стараются жить в мире и согласии, уважают друг друга.

–Я слышал твои дружинники большим спросом пользуются — сильные, ловкие, да и воины искуснейшие. Многие, кто вас нанимал, довольны защитой. Говорят, что не зря золото тратят на такую охрану.

— Да, не скрою, — гордо отвечал Ярослав. — Мы этим делом много лет промышляем. Еще ни один бой не проигрывали.

— Тогда у меня тоже для тебя работенка найдется. Поможешь? — спросил Святополк.

— Он еще спрашивает! — воскликнул лесной князь.

— Я казной не обижу…

— Полно, брат. Какие деньги?

В это время к ним подбежала Рагнеда. Она обняла отца и он усадил ее на колени.

Святополк пристально посмотрел на девочку и улыбнулся. На праздник маленькую княжну нарядили как положено: новый расшитый сарафан, волосы заплели красной лентой.

— Какие у нее глаза голубые — чисто васильки в поле, — восхитился Святополк. — Как тебя зовут, малая?

— Рагнеда, — ответила девочка.

— Знаешь кто я?

— Нет.

— Я — твой дядя Святополк. Смотри что у меня для тебя есть, — переяславльский князь вынул из запазухи янтарные бусы. — Это принадлежало…

— Твоей бабушке, — закончил Ярослав, увидав украшение своей матери. Она практически никогда их не снимала при жизни. А незадолго до смерти завещала Святополку подарить их своей дочери. Но так как у князя был лишь один сын, можно смело подарить их дочери Ярослава.

— Да, мамино, — потупил взгляд Святополк. — Пусть они будут у тебя. Мне теперь ни к чему, дочери у меня нет. А вот, думаю, бабушка хотела бы чтобы я тебе подарил ее бусы.

— Спасибо, — Рагнеда потянулась за украшением. Солнце светило ярко и отражаясь в бусинах рассеивало лучи, пуская солнечных зайчиков. Янтарный отблеск коснулся глаз девочки и Святополк увидел как в них полыхает огонь. Рагнеда, когда брала бусы, коснулась дядиной руки. Князя будто обожгло. Перед глазами у Рагнеды и Святополка замелькали видения: пожар в Лешевой Пади, нескончаемый поток печенегов, битва, крики и… довольное лицо переяславльского князя. Рагнеда заглянула дяде в глаза и не увидела в них ничего хорошего, но не подала вида. Она улыбнулась, взяла бусы и пошла к друзьям. Святополку стало не по себе от взгляда племянницы — словно она его насквозь видела. Он посмотрел ей в след, испытывая необъяснимый страх перед этим ребенком. Но окружающие, кажется, не заметили того что случилось только что с ним и девочкой. Ярослав снова стал его расспрашивать о родном княжестве, о жизни брата.

— Что с тобой? — спросил Светозар княжну, когда та пробегала мимо.

— Он мне не нравится, — задумчиво ответила Рагнеда.

— Он тебя обидел? — эльф посмотрел в сторону князей.

— Нет, он подарил мне бабушкины бусы.

— Тогда в чем дело? — не понимал Светозар.

— Я будто увидела его изнутри — помыслы, желания.

— Заглянула в душу? Здорово! И чего увидела?

— Войну… в Лешевой Пади…

— Думаешь, он отца во что-то втянет?

— Отец на плохое не пойдет. Но нас всех это коснется. — Рагнеда не отрывала глаз от отца и дяди.

— Ты меня пугаешь, — Светозару и впрямь стало не по себе.

— Мне самой страшно, — девочка посмотрела на эльфа. Ее глаза были полны тревоги.

— Пойдем-ка, лучше, пирогов поедим. Твоя бабушка на славу постаралась. Я скоро лопну от обжорства, но не могу остановиться, — Светозар взял Рагнеду за руку и повел к столу.

— А Влас с Иваром где? — спросила Рагнеда.

— Уже давно там, — Светозар указал на лавку с пирогами.

— Эй, да они все съедят, и нам не достанется, — сказала Рагнеда. Она знала аппетиты братьев, особенно если речь шла о пирогах бабули. Девочка вырвала руку из ладони Светозара и рванула вперед.

Святополк и Ярослав долго еще сидели разговаривали, пока Дарина не позвала их в дом. Увидев жену брата, Святополк дар речи потерял. На него словно ушат ледяной воды опрокинули. Перед ним стояла не мать троих детей, а стройная златовласая молодка с большими серыми глазами. Она говорила серебристым голосом. Черты лица ее были мягкими, нежными, будто детскими. Дарина мало изменилась за те годы, что прожила с Ярославом, разве что немного поширела, округлилась. Раньше-то была совсем как тростиночка. Святополк влюбился без памяти.

— Дарёнушка, это мой брат, князь переяславльский, Святополк. Он сегодня наш гость. Пусть ребята баньку истопят, а ты постели ему в доме и распорядись чтоб дружинушка его пристроена была, — Ярослав держал жену за руку.

— Хорошо, — улыбнулась Дарина. — А на завтрак что сготовить? Ведь сегодня все слопают, и на утро ничего не останется.

— Святополк, тебе чего больше хочется?

Святополк заставил взять себя в руки и ответил с трудом (в горле пересохло):

— Я… Мне все равно. На ваше усмотрение. Что вы обычно едите, то и я буду.

Дарина пошла в дом. Святополк проводил ее взглядом.

— Теперь я понимаю почему ты здесь остался. Жена у тебя раскрасавица. Я бы тоже с такой в лесу ото всех укрылся.

— Да полно. Что, в Переяславле девок красных нет? Перевелись?

— Красивых-то полно. Только вот таких, как твоя Дарёна, не сыскать: с огоньком внутри.

— Это у них семейное, — сказал Ярослав, думая о даре жены, тещи, дочери. Но рассказывать ничего не стал. Брат все одно не поверит.

— Покажи мне хоть ваше село. А то я про лешачей столько баек слышал… Хочу своими глазами увидеть.

Ярослав повел брата в селение, рассказывал как они живут, что интересного случается. После обхода еще порезвились в соревнованиях, а после отправились в баню. Напарившись, выскакивали на улицу и ныряли в студеную речку. Было уже поздно, когда сели ужинать. Гуляния к сумеркам закончились, все было съедено. Уборку в селе решено на утро оставить. Тут то Святополк и увидел Светозара. Князь старался не пялиться на эльфа, но часто украдкой обсматривал чужака: заостренные уши, бледная кожа, белые, будто снег, густые волосы, собранные в хвост. За столом было весело и шумно. Святополку казалось, словно он попал в сказку: именно о такой семье они с братом мечтали, когда были детьми. После ужина все дружно стали убирать со стола.

Святополк пошел проведать своих дружинников. На улице уже стемнело, но было довольно светло от полной луны и звезд, которые густо усыпали ясное осеннее небо. У калитки князь наткнулся на Севера и Трезора. Целый день псы были на охоте в лесу, и теперь возвращались домой. Один из зверей держал в пасти заячью тушу. Гость сразу не понравился собакам и они зарычали на него. У Севера, который держал убитого зайца, из пасти полетели искры, отчего шкурка добычи загорелась. У Трезора же меж оскаленных зубов пробивались языки пламени. Святополк совсем вжался в забор, но на крыльцо вышла Рагнеда. Она тоже недобро взглянула на дядю, но крикнула псам чтоб пропустили. Князь, как только собаки отвернулись, выскочил за ограду и чуть ли не бегом направился к Радиму, у которого и разместили дружинников с Переяславля. По дороге к мастерской Святополку попался его воевода.

— Что случилось? — спросил он, глядя на испуганного князя.

— Да у братца, оказывается, семарглы живут, токмо без крыльев. Огнем пыхают. Да парень там какой-то странный: волосы седые, как у старца, хотя с виду еще юнец… Откуда такой взялся?

Святополк еще что-то хотел сказать, уже набрал в грудь воздух, но не решился произнести мысли вслух.

— По-моему, ты, князь, чего-то не договариваешь, — сказал Лучезар.

— Да племянница как-то странно на меня смотрит — будто насквозь видит. Аж мороз пробирает.

— Так мала еще, да тебя впервой видит — ты ей чужой совсем.

— Может быть, — согласился князь. — А жена у брата, ох и хороша… Мне бы такую…

— Так за чем дело стало? Можно с собой забрать, — засмеялся Лучезар.

— Можно, только ведь не пойдет она со мной. А забрать силой — сбежит. Ладно, что там у вас?

— Ярослав нам согласен помочь?

— Я ему всего еще не рассказал. Он всегда был правильным, по чести живет. И люди здешние такие же. На такое они не пойдут. Обманом придется брать. А без них никак — лучших воинов не сыскать. Сначала давай все продумаем. Идем к ребятам.

К избе Радима подъехали еще двое людей Святополка.

— Что узнали? — князю нетерпелось узнать новости.

— Юрий засаду готовит. Так что надо будет к бою подготовиться. Наши через пару дней подтянутся. Как раз поспеют, — ответил тот, что был ближе к князю.

— Значит, у меня два дня, чтобы братца уговорить. А Мал с Митяем как?

— Ждут своего часа. Только Юрий за порог кремля, они уберут княжичей.

— Отлично. Это будет другим примером. В доме говорить об этом опасно, да и на улице тоже. Завтра с тобой в лес пойдем, Лучезар. Там все обсудим, а ты потом ребяткам передашь, подготовишь их.

— Добро, — согласился воевода.

— Я к брату пойду. Все же соскучился я — столько лет не видились, — сказал Святополк и зашагал к дому Ярослава, который ждал младшего на улице, в беседке.

— Ты куда это запропал? — улыбнулся лесной князь.

— Ребят ходил проведать, — ответил Святополк.

— Ну и как они? Нравится?

— Еще бы! Я тебя кое о чем попросить хотел. Через два дня у меня будет встреча с князем-наместником Новгорода Северского, Юрием. Он требует с меня уплату дани. Как-то я, сам собирая дань, попал в засаду. Крестьяне решили, что я слишком много требую, и напали. А Юрий с дружиной мимо проезжал и помог отбиться. Я предложил ему за помощь злато-серебро, но он сказал что не из-за казны помог, а по-человечески, да по родственному. Он, оказывается, троюродным братом отцу нашему приходится. А теперь в его казне, видите ли, недостаток. Вот он и вспомнил про меня. Я по-прежнему предложил откупиться, но Юрий и слышать не желает. Требует уплату дани каждые шесть месяцев.

— Какая ему дань? Ведь он же подчиняется Андрею — нашему двоюродному брату, князю черниговскому. Новгород Северский находится на землях Черниговского княжества, — не понимал Ярослав.

— Мы решили с ним увидеться на нейтральной земле и еще раз все обсудить.Я боюсь что он приведет свое войско и устроит засаду. Моя дружина через два-три дня прибудет, не успеют хлопцы ко мне на подмогу, если вдруг Юрий нападет. А о лешачах я наслышен. Пособишь?

— Конечно, — согласился Ярослав.

— Ярослав, угомони детей, я уже не могу с ними. Они и Светозара не слушают, — Дарина вышла закрыть ставни.

— Расшалились? — засмеялся лесной князь.

— Взбесились, — поправила его Дарина.

— Сейчас иду.

— Ты иди, я еще тут посижу. Красиво у вас, — сказал Святополк.

Ярослав быстро пошел в дом, — когда он выходил из беседки, из дома донеслись звуки бьющейся посуды. Дарина лишь всплеснула руками:

— Ну что еще натворили? — и пошла закрывать ставни.

Святополк стал помогать. Последнее открытое окно досталось им обоим. Святополк оказался так близко к Дарине, что ощущал исходивший от нее аромат малины и смородины (лесная княгиня заваривала листья кустарников — дети любили пить такой отвар с медом на ночь). Он случайно коснулся щекой ее волос — мягкие, нежные… Князь потерял голову и обнял Дарину. Она оттолкнула его:

— Если ты брат Ярослава, это не значит что тебе все позволено, — ее глаза гневно сверкнули в ночных сумерках.

— Поехали со мной, — Святополк наступал на нее, Дарина пятилась. — Я для тебя горы сверну, только будь моей…

— Как ты можешь? При живом муже чужую жену сватать?

— Краше тебя я никого не встречал, никого так не любил.

— Я никогда от Ярослава не уйду. Тем более к тебе.

— Чем же я хуже него?

— Всем, — это все что смогла ответить Дарина. Она была в шоке от подобных слов. Как Святополк еще может спрашивать такое? — Что-то не верится, что вы родные братья: небо и земля.

— Мы уже не дети. Мы столько лет не виделись. Ярослав убил отца и сбежал…

— Но ведь из-за тебя все получилось. Спасая тебя и мать, он убил. Ты же помог ему бежать, разве нет? Он и не подозревал, что из тебя вырастет настоящее чудовище.

— Пытаешься выставить его добрым, а меня очернить? Ведь он теперь убивает за золото. Дарина, я весь мир к твоим ногам сложу, только будь моей… — Святополк прижал ее к стене и поцеловал. Дарина вырвалась и ударила его по щеке, после чего побежала в дом. Святополк едва не нагнал ее, но путь преградили псы. Их глаза полыхали от злобы. Святополк не решился пойти напролом, и попятился. Когда хозяйка зашла в сени, собаки расступились и улеглись у крыльца.

Князю не давало покоя то, что у Ярослава есть все: и красавица-жена, и трое детей, и уважение, и друзья, а что есть у него? Дружина с ним потому, что он законный наследник, любимая жена умерла, оставив на него сына, он похоронил мать, которую обожал, а Ярослав живет припеваючи, не зная горя. И тут еще эта итория, в которую влип по глупости. Ладно, старший брат поможет, в беде не оставит. Лишь бы правды не узнал, иначе…

Дарина не рассказала мужу о том, что Святополк ей наговорил. Ярослав от радости даже ничего не заметил, но маленькая Рагнеда и Светозар еще как заметили. День пролетел мгновенно, лесной князь с братом все никак не мог наговориться, водил его по селению, рассказывал, показывал. Но солнце клонилось к закату, и пора было отдыхать перед дальней дорогой.

Выехали рано утром. Добираться было далече — целые сутки. Доехав до места, лешачи осмотрелись, заприметили где можно в засаде схорониться. Юрия, наместника князя киевского, ждали не раньше, чем через полдня. Ближе к вечеру на полянку, где возле костра сидел Святополк с горсткой дружинников, прибыл Юрий с небольшим войском. Это был высокий темноволосый мужчина лет сорока, волосы подернуты сединой, на лице проглядывали морщинки. Голубые глаза, казалось, видят насквозь. Он спешился, и подошел к Святополку, который даже не встал навстречу родственнику.

— Милости просим к нашему «столу», — Святополк жестом пригласил дядю к костру, где жарилась очередная порция мяса. На траве на ширинках лежал хлеб, жареная дичь, вино наливали из бурдюка. Один из переяславльских дружинников протянул Юрию кубок. Наместник пригубил, и присел на бревно рядом со Святополком.

— Ну, чем ты меня удивишь? — спросил Юрий. — Что надумал?

— Только приехал, а уже о делах. Давай посидим, побеседуем. Куда нам торопиться?

— Да в Киеве меня князь Владимир ожидает. С какими к нему мне вестями показаться, от тебя зависит. Чего медлить? Перед смертью не надышишься.

— Ну, престол свой я тебе не отдам, — Святополк сбросил приветливую личину и заговорил совсем по-другому.

— Значит, будешь данью отдавать, — ответил за племянника Юрий и присел напротив.

— И дани моей ты не получишь. Я со своих людей лишнего брать не могу, они супротив меня восстанут.

— Раньше надо было думать, Святополк, когда на спор пошел.

— Я тогда пьян был, ляпнул с дуру, а тебе палец в рот не клади.

— На совесть мою надавить пытаешься, разжалобить? Понимаю, ты горе заливал — жена померла. Но за язык тебя никто не тянул. И бумагу ты тоже сам подписал. Слова свои, может, и возьмешь назад, но та грамота у меня в палатах, так что…

Этих слов Ярослав не расслышал — они потонули в шелесте листьев, которыми играл легкий ветерок. Но не только ветер помешал узнать лесному князю правду. Ему в спину уткнулся чей-то клинок. Теперь все его внимание было сосредоточено на холодной стали, упирающейся в тело. Ярослав медленно повернул голову. Сзади него стоял дружинник наместника. Видимо, они предвидели подвох со стороны Святополка, и подстраховались. Люди Юрия подкрались к местам, где прятались лешачи. Ярослав не растерялся и действовал быстро. Он оттолкнул клинок и, дернув за руку противника на себя, повалил того на земь. Проделал он это практически бесшумно, но рядом, где схоронился Белояр, тоже послышалась возня. Видимо, другу дружинник покрепче попался. Юрий замолк на полуслове. Шум борьбы слышался с нескольких сторон. Наместник вскочил, обнажив меч.

— Ты, все-таки, устроил мне засаду, — усмехался он.

— А ты думал, что я просто так тебе все отдам? Ты, я погляжу, тоже не один пришел. Я прямо-таки и поверил, что ты с десятком дружинников прибыл, — Святополк сидел спокойно, но только до тех пор, пока на поляне не стали появляться лешачи: кто-то из них сражался, кого-то вывели захваченными.

Ярослав выскочил и встал между дядей и братом. Юрий удивился, увидев столько народа. Он не ожидал, что Святополк приведет много людей в свою поддержку.

— Святополк, я тебе это припомню… — процедил наместник.

Святолполк встал и вынул свой меч:

— Сначала тебе придется нас всех победить, — и бросился на дядю.

Завязался бой. Дружина Юрия оказалась такой же крепкой, как и лешачи. Долго никто не хотел уступать. Наконец, лесное войско и переяславцы одолели соперников. Ярослав сам лично захватил Юрия — ему сильно досталось, кровь сочилась из раны на животе.

— Убей его! — крикнул Святополк, продолжая сражаться.

— Что же ты, Юрий, на чужое добро позарился? — спросил Ярослав. Он стоял над корчившемся от боли наместником.

— На чужое? — спросил он. — Святополк сам подписался, что княжество Переяславльское теперь мое. Он его проиграл.

— Что? — Ярослав ушам не верил. Он присел и помог Юрию приподняться, прислонив его спиной к бревну. — Выкладывай, — сказал лесной князь.

Святополк, завидев, что между братом и дядей намечается разговор, и, опасаясь что Юрий все расскажет, поспешил к ним:

— Не слушай его, брат…

— Помолчи! — сказал Ярослав тоном, не терпящим возражения. Святополк даже остановился в некотором замешательстве. — Говори, — обратился он к наместнику.

— Год назад Святополк попал в беду — народ взбунтовался, решив что он много с них берет дани. Они напали на него, я оказался рядом и помог ему отбиться, чернь приструнить. После мы вместе отправились дальше, заехали в ближайший городок. Там в честь князя, то-бишь Святополка, устроили пирушку, где он напился до беспамятства. На следующий день было то же самое. Он объяснял это тем, что пытается унять боль от недавней смерти жены. По нему было видно как он страдал. Видимо, и вправду очень любил ее. После трех дней беспробудной пьянки он стал приходить в себя. Я боялся его одного оставить. Мало ли чего. Бояре, сам знаешь, бывают коварными. За разговорами выяснилось что я троюродный брат Владимира, отца этого, — он кивнул в сторону Святополка, — «князя». Мы неплохо поладили. Потом у Святополка разгорелся азарт — он совсем забыл про дань, отправив своего воеводу с дружиной, а сам остался дальше гулять-пировать. Стали мы силами мериться. Сначала так, баловство. Но он не на шутку разгорелся и поставил на кон княжество свое. Я его образумить пытался, мол, такими вещами не раскидываются. Но он и слушать не хотел. Позвал писца, составил приказ, где расписался в том, что ежели он проиграет, все мне по родственному, а стало быть, и наследному праву отойдет. Да и я хорош — во мне корысть все же взяла верх: чем сидеть городским наместником киевского князя, лучше своим княжеством править. Святополк проиграл. Но потом, протрезвев, понял что наделал, да только меня уже и след простыл. Он ко мне приехал, стал просить свою грамоту обратно, предложил за это часть переяславльской дани мне отдавать в следующие десять лет. Откупиться хотел. Я сказал что подумаю и домой его отправил. Мол, сам приеду. Порешили встретиться ни на его, ни на моей вотчине, а где-нибудь на «золотой середине». Вот и условились в этом месте. А оно вот как все вышло, — боль скрутила его, Юрий больше не мог говорить.

— Помогите ему, — сказал Ярослав лешачам. — Мал, осмотри наместника.

Мал был не только отважным воином, но и лекарем слыл неплохим. В дороге часто не раз выручал.

Ярослав встал и сурово посмотрел на брата. Тот стоял, сжавшись, понурив голову, как нашкодивший мальчик. Вид у него был жалкий, но Ярославу его не было жаль. Святополк так не хотел, чтобы брат все узнал, но шила в мешке не утаишь. Ярослав надвигался на него, Святополк слегка попятился.

— Как ты мог? — спросил Ярослав.

— Ну, сглупил я, прости…

— Прости?! Я с дружиной из-за твоего обмана невинных людей чуть не убил! Почему сразу не признался во всем? Я бы помог все решить мирно.

— Мирно?! — воскликнул Святополк. — Думаешь, все на свете добрые и честные?

— Но обманом такие вещи не делаются!

— Ярослав, ты наивен, как дитя! Да и какая лешачам разница кого убивать, вы же наемники! У тебя есть все — прекрасная жена, почтение. А что имею я?

— Княжество и сына! Стоит ли мне завидовать?! Мне все не просто досталось! — Ярослав пытался сохранять спокойствие, но сорвался.

— Ярослав, не хотел тебе говорить, — вступился Рогволод, один из лешачей, — но два дня назад, когда Святополк приехал, он к Дарине твоей приставал. Я мимо вашего дома проходил и слышал как он обещал мир к ее ногам положить, если с ним уедет.

Ярослав дар речи потерял. Это был удар ниже пояса — пытаться разбить его семью!

— В кого ты превратился? — спросил он Святополка. — Ты… отец, по сравнению с тобой, был добряком. Ты перешел все грани, чудовище.

— Брат… — Святополк пытался оправдаться, но Ярослав не дал договорить:

— Я тебе больше не брат. И в Лешеву Падь дорогу забудь, — тихо, но твердо произнес он. Как сложно было держать себя в руках…

Этого Святополк меньше всего ожидал. Он так надеялся, что теперь у него будет защитник, как раньше — ведь Ярослав всегда его защищал.

— Уводи своих людей, и больше не попадайся мне на глаза, — как Ярославу было больно это говорить, но он понимал что не сможет простить предательство близкого человека.

Святополк ни слова не сказал брату, лишь приказал своим дружинникам собираться в путь.

— Что с грамотой? — спросил он у Юрия, который лежал на траве. Над ним еще колдовал Мал.

— Я пришлю ее тебе обратно, — с трудом вымолвил Юрий. — Управляйся со своим людом и землями сам.

— Какой с тебя князь, Святополк? — спросил Ярослав. — Ой, погубишь ты и себя, и княжество.

— Ну так возвращайся, ты же первый на престол, а не я, — Святополк хотел узнать намерен ли Ярослав лишить его трона.

— Мои владения ты уже видел, других мне не надобно, — ответил Ярослав. — Прощай, — сказал он сухо, и пошел к Юрию, узнать как он, предложить помощь. Эти слова мало убедили Святополка, но не верить им тоже не было оснований.

Так и разошлись братья, затаив обиду друг на друга. Только Ярослав всегда отходчивым был, а вот Святополк — злопамятным.

Юрия более-менее подлатали (рана оказалась не глубокой) и сопроводили до самого дома, не смотря на то, что на дорогу ушла неделя (наместнику требовался частый отдых, в противном случае кровотечение снова открывалось).

Через три дня пути на них напали. Это случилось ночью — до ближайшего поселения было далеко, поэтому пришлось заночевать в лесу.

Весь вечер Север и Трезор не находили себе места. Рагнеда тоже чувствовала тревогу, не понимала отчего это. Она дождалась ночи и пока все уснут, и пошла в лес, на опушку. Что Светозар никогда не спит, а лишь лежит с открытыми глазами, девочка как-то позабыла. Он очнулся, когда Рагнеда прошмыгнула в сени, хотя она старалась не шуметь и осторожно прикрыла за собой дверь. Псы, завидев хозяйку, поднялись и пошли с ней рядом по обе стороны. Светозар же, дождавшись пока троица выйдет за ограду, выскользнул из избы и тоже отправился следом, прячась где возможно. Его тревога возросла, когда Рагнеда скрылась из вида в темном лесу.

Девочка дошла до поляны, где ее обучали мать и бабушка. Угли на кострище сами начали тлеть, едва Рагнеда приблизилась к выжженному кругу. Псы уселись у бревнышка, что служило лавкой, а девочка, легла на траву.

Север почуял как кто-то крадется там, откуда они сами только что вышли на поляну. Увидав Светозара, он спокойно отвернулся и стал смотреть на костер (ведь эльф никакой опасности не представлял). А Светозар, устроившись поудобнее, наблюдал за тем, что происходило дальше.

Вокруг стали появляться огненные силуэты, принимая четкие очертания лешачей, которые отправились с Ярославом сопровождать Святополка. Эльф узнал Белояра, Рогволода и других. Они мирно спали, но некоторые стояли настороже. В лесу, меж деревьев, стали появляться другие огненные воины. Они крались к спящим лешачам, и свет от них исходил кроваво-красный, что позволяло отличить их от желтоватых лесных людей. Рядом с Рагнедой загорелась трава, принимая очертания меча. Красные воины сзади напали на часовых и попытались их убить тихо, но с лешачами справиться не так просто. Красные получили отпор. Лешачи начали просыпаться, хвататься за оружие. Завязался бой.

Один из врагов подошел к девочке и замахнулся своей саблей, готовясь нанести смертельный удар. Рагнеда схватила лежавший рядом меч и подставила его под саблю напавшего, ногой пихнула того в живот. Огненный воин упал. Девочка вскочила на ноги и снова отбила очередной удар, на этот раз на нее напали сзади. Она выбила саблю соперника из рук, поймала ее в воздухе свободной рукой. Теперь княжна была вооружена двумя клинками, что полыхали пламенем. Она оглянулась, осматриваясь. Тот, у кого она только что выбила саблю, сзади обхватил девочку за плечи. Рагнеда резко махнула руками в стороны и, не оборачиваясь, сунула лезвия клинков подмышки и пронзила врага. Следующий уже несся на нее. Девочка вынула сабли из обмякающего тела только что убитого воина и сделала мах руками, делая «ножницы». Тот, что бежал на нее, схватился за горло, не дойдя до цели пары шагов. Он согнулся, хватая ртом воздух, а Рагнеда стукнула его рукоятью сабли по затылку.

Следующий оказался проворнее и обезоружил малышку. Двое вынырнули из темноты и схватили Рагнеду под руки, а этот подступал ближе. Когда он оказался на достаточном расстоянии, девочка, которая стояла у затухающего костра, пнула тлеющие угли, которые полетели врагу в лицо. Поднялось облако золы, а красный воин прижимал ладони к глазам. Рагнеда оттолкнулась от него ногами и кувыркнулась назад. Один из тех двоих, что держал ее, ослабил хватку и выпустил руку девочки, испытывая боль от того, что выворачивались его руки. Рагнеда воспользовалась моментом: рядом стояло копье, воткнутое в землю. Она схватила его и ударила острием второго воина, который пытался ее удержать. Из ран огненных людей текла лава (их кровь), но трава от нее не загоралась.

Еще трое обступили девочку. Пару секунд они медлили, готовясь напасть. Рагнеда ловко отбивалась копьем, крутила его в руках. Затем, воткнув его в землю, подпрыгнула и уложила двоих сразу, одновременно ударив обеими ногами.

Ярослав, сам не понимал откуда взялась такая сила и ловкость, как тогда, когда он был ребенком. Да и чувствовал он себя странно — будто игрушка, ноги и руки которой дергают за веревочки. Князь не владел своим телом. Его люди отчаянно пытались отбиться от врагов, которые продолжали прибывать из леса. Ярослав огляделся: мечом тут не поможешь.

Рагнеда обернулась и увидела еще человек пятьдесят, бегущих в ее сторону. Опушку озарило свечение от огненных воинов. Что же делать?

Ярослав отбросил копье и быстро подошел к костру, где еще тлели угольки. На ходу он махнул рукой, приказывая огню разгореться и подняться, другой рукой вырвал из чьего-то тела клинок. Словно из-под земли, из угольков вырвалось пламя. Князь встал за костер, так что он оказался между ним и выбегающими из леса врагами.

— Все в стороны и лягте на землю! — крикнул князь своим людям и дружине Юрия.

Они ничком упали наземь, страшась невесть откуда взявшейся силы Ярослава.

Лесной князь со всего маху ударил саблей по пламени. Врагов откинуло назад: огромный огненный меч возник из ниоткуда, сбил их с ног и исчез в темноте. Нападавшие ошалели. Несколько мгновений они сидели или лежали на траве, соображая что случилось. Это было выше их разумения, но приказ надо выполнять, и они снова поднялись и ринулись в бой.

Ярослав ударил ногой в пламя и большая огненная стопа снова отбросила часть воинов назад, а тем кто остался на ногах, опять прилетело огненным клинком. Им стало ясно, что князь не подпустит их, будет бить до последнего. Враги попробовали окружить, но их постигла очередная неудача (огненные сабли и ноги). В конце концов воины отступили и ушли.

— Передайте вашему хозяину, что я из-под земли его достану! Он пожалеет, что связался со мной! — крикнул в догонку Ярослав.

Юрий и обе дружины продолжали лежать на земле, пораженные увиденным. Когда враги совсем скрылись из вида, костер погас, и силы вмиг покинули лесного князя, ноги и руки словно налились свинцом. Он упал на колени.

— Спасибо, доченька… — еле слышно произнес Ярослав. Невероятно! Он почувствовал силу своей дочери!

Огненные воины исчезли, растворились в воздухе. Рагнеда, потеряв равновесие, упала на земь. Светозар испугался за нее и рванул к девочке. Псы сидели спокойно, не опасаясь за здоровье хозяйки. Эльф пытался привести Рагнеду в чувства, но убедился что девочка просто крепко спала. Он вздохнул с облегчением. Взяв ее на руки, Светозар понес Рагнеду в селение. В лесу было темно, верхушки деревьев заслоняли собой свет звезд и луны.

Дарина будто почувствовала что дочери нет дома. Она резко проснулась и села. Согнав с себя сон, княгиня пошла посмотреть Рагнеду. Не обнаружив дочь в постели, женщина вышла на улицу в тревожном ожидании. Одно Дарина знала точно: дочь просто так ни разу не исчезала, и что точно вернется. Но когда?

Княгиня какое-то время смотрела в сторону леса. Наконец там, среди деревьев, замаячили огоньки и появился Светозар с собаками. Увидев на руках эльфа девочку, Дарина взяла себя в руки и осталась на месте, приложив все усилия, чтоб не побежать на встречу. Одно она теперь знала наверняка — ее дочка со Светозаром всегда в безопасности. И если бы случилось что-то плохое, Светозар не шел бы так спокойно. Женщина открыла калитку, запуская псов и эльфа.

— Что случилось? — задала она мучивший ее вопрос.

— Это, моя княгиня, вы завтра у нее спросите, когда проснется. Я не смогу передать всего что видел, но, похоже, Рагнеда спасла жизнь отцу. И не только ему одному.

Глядя на мирно спящую дочь, Дарина ощутила как к ней возвращается спокойствие. Эльф отнес маленькую воительницу в ее кровать.

«Алмаз самый твердый в мире камень. Но, если постараться с огранкой (которой он все же поддается), из него можно сделать прекрасный бриллиант. На обработку моего камушка уйдет не один год. Кого же я должен благодарить за такой драгоценный подарок?» — думал Светозар.

— Спокойной ночи, моя госпожа, — тихо сказал он, погладив девочку по мягким волосам.

Ярослав с дружиной вернулся лишь через два месяца. Доехав до вотчины Юрия, князь не мог сразу покинуть нового друга. У наместника приключилась беда: Святополк несколько месяцев назад подослал своих людей в услужение Юрию. Те все разведали какие планы у наместника на Переяславль, сблизились с Юрием и его двумя сыновьями, которым было по шестнадцать и пятнадцать (бунтарский возраст). Подосланцы искали грамоту, где Святополк отписал княжество Переяславльское своему дяде. Но все попытки оставались тщетными. Когда наместник покинул свои палаты, отправляясь на встречу со Святополком, негодяи напали на отроков. Но свое черное дело до конца им не удалось завершить — пока юноши отбивались, подоспела стража и заговорщиков бросили в темницу. Старший мальчик, Всеслав, легко отделался — ему ранили руку и прошлись саблей вдоль спины, раны оказались неглубокие. А вот младшему досталось (бедняге пронзили грудь). Он потерял много крови и задыхался, пробитое легкое не давало глубоко вдохнуть. Над ним день и ночь трудились лекари.

Юрий появился дома за неделю до кончины сына. Ярослав предлагал помощь жены, дочери, тройняшек, но Юрий не верил в сверхъестественное. Так мальчик и промучился свои последние дни, страдая от боли, и умер у отца на руках. Лешачи все же отстригли прядь волос парнишки и отослали своего земляка в Лешеву Падь. Но, к сожалению, посланник не успел. Дарина, едва прикоснувшись к локону, покачала головой.

Юрий попросил Ярослава не уезжать сразу, а погостить у него, помочь со всем разобраться. Князь отправил домой нескольких из лесной дружины, написал письмо жене, где сообщал что задержится. Допросив схваченных убийц, узнав кто их подослал, Ярослав еще больше рассвирепел от жестокости брата и окончательно решил отречься от него.

Юрий тяжело переживал утрату сына, но Ярослав не давал ему раскисать, старался занять делами. Они проверили дружину наместника, лешачи посоревновались с некоторыми. Юрий решил что в обучении его воинов были серьезные пробелы, попросил новых друзей пучить их уму-разуму. Так и пролетело два месяца, как один день. Настала пора возвращаться. Некоторые из лешачей, у кого не было жен и детей, остались у наместника, по его просьбе продолжили обучение его дружинников; остальных, наградив дарами, Юрий отправил в Лешеву Падь. Ярослав приглашал его к себе:

— В любое время, всегда будем рады, — говорил он, обнимая Юрия. — Грамоту Святополку не отдавай. Пусть у тебя будет. Копию у себя оставь, а оригинал в Киев пошли. Если мой горе-братец вздумает чего подобное, то найдется на него управа. Тогда уже Владимир с ним разбираться будет. Погост не собственность, которой можно так легко разбрасываться, да в спорах проигрывать.

— Ну, где моя спасительница? — Ярослав зашел в ограду, где его встречала жена с сыновьями.

— Где-то со Светозаром гуляла, — ответил Ивар.

— Тятя! — раздался детский крик. Рагнеда неслась к отцу со всех ног. Светозар шел позади. Они с Рагнедой ходили в лес, она показывала ему свою магию. Малышка кое-чему еще научилась, практикуясь с огнем.

— Вот ты где, — он подхватил дочь на руки. — Смотри, что я привез, — Ярослав достал из запазухи резной кинжал, изукрашенный драгоценными камнями и золотом.

Рагнеда незамедлительно вынула подарок из ножен. Серебряный клинок был неострый, изрезан узорами. Рагнеда так обрадовалась оружию (пусть и сувенирному), как девочки обычно куклам радуются. Ярослав понял, что угодил любимице.

Север с Трезором, завидев Ярослава, подняли лай, скакали, виляли хвостами, вставали на задние лапы. Князь уважил охранников дочери, приласкал и их.

— Светозар! — Ярослав раскрыл объятия для эльфа.

Они крепко обнялись.

— Ну как, ты еще не передумал учить мою девочку? Слушает она тебя? Во всем?

— На лету схватывает, даже объяснять не приходится — раз показал, уже запомнила.

— Пару месяцев назад я савсем убедился что не зря тебе дочь доверил. Выручили вы меня: Рагнеда — огнем, ты — мечом. Если бы ты не научил ее тогда, нас бы в лесу разбили. Пошлите в дом, все расскажу, — Ярослав позвал домочадцев в избу. Конец ноября морозным выдался, да и снегу что-то навалило за неделю. Зябко было стоять на улице без движения (одним псам только не было холодно — от них пар так и валил). За ужином Ярослав поведал как он раскрыл обман Святополка, как на них в лесу напали, как у Юрия беда стряслась, да как ему помогали порядки наводить.

Наступила зима. Все лешачи готовились к святкам. Дети (не без помощи мам и старших сестер) делали наряды, готовили мешки под сладости. Светозар, словно сам был маленьким, напросился с ребятней колядовать. Ему очень хотелось посмотреть на ночные гуляния, ведь в последнее время он только и слышал о ряженых.

Гуляли все: и стар, и мал, и дни и ночи на пролет. Молодежь и ребятня пели колядки, катались с горки, играли в снежки. Девки гадали на суженых, а парни (вместе с ними и Светозар) подслушивали и подглядывали за ними. Молодые люди загодя узнали что девушки в бане гадать собрались и спрятались там. Что сделать труда не составило — ночью да в темноте в бане ничего не видно. Девушки задавали вопросы, а молодые люди, прикинувшись нечистью, отвечали. Ну, а когда надоедали эти девичьи расспросы о любви, пугали бедняжек, которые и так со страху тряслись. Девицы с визгом разбегались, а потом собирались где-нибудь и обсуждали кто чего нагадал. Парни со смеху умирали, слушая эти сказки.

Днем на красной горке пели, водили хороводы, состязались кто во что горазд. На праздники, как обычно, приехал Андрей из Чернигова. Он обожал отмечать праздники у брата, в Лешевой Пади — лешачи как-то по особому их проводили, не так как в городе. Тут легче дышалось, было веселее, проще. Приехал в гости и Юрий с сыном (Всеслав уговорил отца съездить к Ярославу, развеяться. Юрий все еще горевал по младшему отроку).

Всеслав быстро поладил с местными мальчишками. В первую же ночь, как приехал, нарядился и с ними побежал колядовать.

Те, кто уже насобирал подарков и вкусностей, катались с горы. Юрий, долго не думая, присоединился.

Наместник пожелал отблагодарить за гостеприимство лесной народ. Он предложил всем, кто пожелает, отдать своих детей в его поместье на обучение грамоте и прочим наукам, лично приглядеть за чадами. Андрей поддержал его. Хоть и он тоже помогал лесной ребятне с образованием, забирал в Чернигов, но знал, что Юрий располагает лучшими учителями, и поддержал его.

Белояр первым вызвался и отдал своего сына наместнику. Мальчик с охотой поехал, да и с сыном Юрия Вольга подружился.

Юноша давно хотел куда-нибудь уехать, белый свет повидать, да от строгого батьки подальше. Белояр редко выказывал единственному сыну отцовские чувства, держал мальчика в ежовых рукавицах и жене не позволял нежить его:

— Чай не девка, нечё телячьи нежности развозить, — говаривал он.

Боялся Белояр за сына, что девицы-красавицы с толку собьют. Молодец уже на них заглядываться стал, от тренировок отлынивал. Вольге было уже тринадцать. Он был рослым, хорош собой: голубые глаза, светлые локоны. Ярослав понимал друга — он для сына лучшей доли желает. И считал, что если мальчик подальше от дома уедет, это будет самое то.

Несколько мальчишек и девочек после праздников отправились с наместником в его город. Рагнеда осталась в селении. Читать-писать ее учил сам Андрей и родители, Светозар обучал владению луком, кинжалом, саблями, в общем, всем, чем сам умел сражаться. Так же ее ловкость и проворство развивал. Ведь дети прирожденные акробаты, лишь с возрастом тело теряет гибкость, если его не тренировать. Эльф усмотрел в девочке воина и старался сделать все, чтобы она стала самой лучшей.

Да и от домашней работы держал ее подальше — все, за что девочка бралась помагать, только ломалось, рвалось, путалось, горело… А уж если варить пыталась, то такое наготовит, что и скотина есть не станет. Мать уже бросила все попытки сделать из Рагнеды хозяюшку. Она поняла, что это не для ее девочки, и воин из нее выйдет куда лучший, чем домовница.