Границы

Екатерина Барбаняга

Дневники – причудливый пережиток прошлого или мистическое воплощение души на бумаге? В любом случае, они хранят сокровенное и потому притягивают любопытных больше приевшихся сплетен. Незнакомая девушка оставляет на осеннем болгарском берегу тетрадь, полную откровенных признаний. Что таится за этими строчками, какая история, какая реальная боль? Чужая жизнь всегда так притягательна… Книга содержит нецензурную брань.

5

— Лена, ты видела, на той стороне, за палатками какой-то крест над домом. Не могу понять, это православный или католический. Что у них вообще в Болгарии, католицизм?

— В Болгарии, вроде, Православная Церковь…

Сёстры обогнули спящую торговую зону и подошли к небольшому одноэтажному монастырю. Она довольно хорошо разбиралась в религиозных вопросах, так что согласилась с сестрой, что монастырь православный. Правда, он совсем не походил ни на один из тех, в которых ей приходилось бывать. А в этой области опыт у неё был не меньше, чем у сестры с мужчинами.

— Как ты думаешь, что за монастырь, в честь кого?

— Вполне логично, что Константина и Елены… было бы странно, если бы единственный монастырь на территории курорта «свв. Константина и Елены» носил бы другое название.

— Твой, стало быть, монастырь…

— Ха-ха! Ладно, пошли уже домой, и так загулялись.

— Подожди минутку… — странная мысль созрела в этот момент в её нельзя даже сказать, что голове… мысль абсолютно дикая для любого, даже не воцерковлённого человека. Она почувствовала, что хочет попросить, может попросить. У Него Одного того, что Он бы не ободрил никак. Она отошла от сестры и встала спиной к каменным горчичного цвета стенам монастыря, закрыла глаза и прошептала: «Прошу тебя, дай мне его, помоги мне понять, что я живая. Я ничего сейчас так сильно не хочу, как его. Который сможет вместе со мной любить всё это… Дай мне новое чувство, пожалуйста… дай мне любовника…»

— Ты чего это делаешь? Пошли! — сестра не слышала её слов, но чувствовала, что младшая уже впустила в свою жизнь крошечные молекулы безумства. Как любые молекулы, они размножаются в прогрессии и очень быстро.

— О, красавицы! Как дела, как настроение сегодня? — Тони окликнул их на следующий день, когда они собирались тихо улизнуть от семьи, чтобы разыскать в округе грушевый сидр.

— Тони, может ты нам поможешь? Здесь где-нибудь продают сидр?

Ей показалось, что даже фрукты на прилавке Тони задумались. Настолько близко он принял их просьбу, и искренне пытался вспомнить ассортимент алкоголя ближайших маркетов. Потом, извинительно разведя руками в стороны, сказал:

— Могу показать, где у нас магазины — вверх по дороге, но не в сторону монастыря, а левее — там может быть, но я точно не знаю. Никогда не покупал сидр. Это ведь почти компот.

— Ну да, как раз по нам. Спасибо!

На обратном пути они с сестрой разошлись. Она бежала вниз по дороге, пряча добычу в жёлтой тканевой сумке с надписью: «А всё-таки хорошо, что коровы летают…» И чувствовала себя этой самой коровой, порхающей на сорокоградусной жаре с пятиградусным счастьем подмышкой. Они с сестрой не походили на алкоголичек, да и «употребляли» на самом деле редко. Сестра ещё кормила грудью, а она закончила кормить год назад. Они были просто двумя мамашами на отдыхе, которых сразу же тянет выпить, будто это первый признак свободы и независимости.

Конец ознакомительного фрагмента.