Синее пламя Юга

Екатерина Бакулина, 2022

Я единственная дочь герцога Рёйгена и наследница Северных земель. Моего отца король казнил, обвинив в предательстве, а меня решил отдать в жены своему любимчику, сделав его новым герцогом. Но в предательство я не верю и не стану мириться со своей судьбой. Север не станет мириться и не примет чужака. Я сбегу из замка и найду себе мужа сама. Лучше уж выйти замуж за первого встречного, чем подчиниться. Вот только первый встречный не так-то прост… И все совсем не так, как кажется на первый взгляд.

Глава 3. Будь моим

И затрубят трубы по всему Северу, и поднимутся знамена.

Все под его рукой.

Из Откровения Хьернбори Бесноватого

Он вышел за мной.

Я стояла на крыльце, подставив лицо холодному ветерку… Сегодня тихая звездная ночь, можно не бояться выходить из дома. Можно немного подышать.

Что на меня нашло?

Наверно, только сейчас я впервые осознала, что тихие и безмятежные времена закончились, отца больше нет рядом, и не будет… нужно самой что-то решать. У меня не выйдет вечно бежать и прятаться… А даже если выйдет, то какова цена? Всю жизнь прожить одной?

Я не знаю, как быть.

— Ингрид? — тихо подошел, встал рядом. — Что-то случилось?

Я покачала головой.

Он осторожно дотронулся до моего плеча.

— Плохие воспоминания?

Пальцы у него теплые, это ощущается даже сквозь одежду. И это внезапно так успокаивает. Тепло…

— Все хорошо, — сказала я. Слишком личное, чтобы говорить о таком. Тем более с мужчиной.

— Ингрид… — он стоял чуть позади, касаясь моих плеч ладонями… так близко. — Ты можешь все сказать мне, нечего бояться. Если наши пути скоро разойдутся и мы не встретимся, то какая разница, что подумает о тебе незнакомец? А если ты все же захочешь остаться со мной… — он осторожно погладил плечо кончиками пальцев, — то тем более не стоит молчать. Может быть, я смогу помочь тебе.

И так хочется рассказать. Даже больше, хочется чуть откинуться назад, прижаться к нему спиной, ощутить это тепло всем телом.

Да что же происходит со мной? Только вчера я увидела его впервые, и он сразу мне не понравился. Я ничего о нем не знаю. Что это — судьба или какой-то морок?

Мой единственный шанс?

— Это из-за детей, да? — шепотом спросил он, я почувствовала его дыхание мне в ухо. — Ты боишься, что может плохо закончиться для тебя?

Я вздрогнула. И не выдержала, развернулась к нему. Мне нужно видеть его глаза, понимать…

Он мягко улыбнулся.

— Ингрид, я знаю, что женщины, в которых есть огонь, часто умирают при родах. Это тяжело. Чтобы зажечь новый огонь, требуется много сил, иногда больше, чем женщина может дать. Пламя сжигает. Но я не позволю тебе умереть. Все будет хорошо.

— Да что ты… — хотелось дернуться, психануть. Да что он может в этом понимать?

Но я лишь чуть подалась назад.

— Не убегай. Посмотри на меня, — сказал он спокойно. — У меня есть младший брат и две сестры. Есть двоюродные братья, трое. Моя мать жива и здорова до сих пор. Огонь горит в ней. Каждый раз, когда ей приходила пора рожать, отец садился рядом и держал ее за руку. Он научил меня, что нужно делать. Как поделиться силой, как не дать провалиться во тьму, не позволить уйти. — Он вытянул руку, повернул порезанным запястьем ко мне. — Ты ведь видела. Это работает и с обычными людьми, но тут, как раз, просто совсем. Нужно лишь быть рядом.

Это безумие почти.

Я смотрю ему в глаза… и сопротивляться почти невозможно. Кажется, сама судьба послала его.

И все же, в этом видится какой-то подвох. Слишком хорошо. Это не может быть случайностью.

Я… не знаю… мне нужно подумать. Наверно, отвлечься, выдохнуть чуть-чуть. Я не готова.

У него мелкие шрамы на щеке… Я даже потянулась, разглядывая. Мне нужно поговорить о чем-то еще, и время все осознать.

— От чего это? — дотронулась до его кожи. — Тебя ранили в бою?

Он засмеялся, легко сощурился левым глазом.

— Нет, ничего героического, — сказал, довольно улыбаясь. — Мы с братом подрались, еще в детстве, он кинул в меня каким-то глиняным горшком, промахнулся, но тот горшок разбился, а я споткнулся в тот момент. И щекой в осколки. Он испугался тогда еще больше, чем я, крови было… Но ничего страшного, как видишь, все закончилось хорошо.

Улыбался. Это обезоруживало.

Я ему верю?

Он сам дотронулся до моих волос, поправил выбившуюся прядь, так осторожно, словно боясь спугнуть мое доверие.

На его пальце сверкнуло кольцо.

— А что за кольцо у тебя? — спросила я. Видела что-то подобное, иногда в кольцах таится древняя магия, иногда с ее помощью можно подчинить волю других людей. Или заставлять других видеть не то, что есть на самом деле.

И я сама видела что-то такое, но очень давно… какой-то человек… мне тогда даже показалось — оборотень, он надевал кольцо и становился кем-то совсем иным. Но подробностей я уже почти не помню.

Отер усмехнулся, но не испугался, что я раскрыла его секрет. Показал мне руку.

— Оно защищает в бою, — сказал спокойно. — Досталось мне от отца. Но на самом деле очень старое.

— Защищает в бою?

Наверно, все недоверие отразилось на моем лице и в словах, потому что он весело фыркнул.

— Ты в чем-то сомневаешься?

— Не знаю, — сказала я. — А ты можешь его снять ненадолго?

— Не доверяешь? — сказал он, впрочем, его это не обидело. — Конечно, могу.

Я смотрела внимательно.

Снять ему удалось не сразу, кольцо сидело на пальце плотно, пришлось покрутить. Я даже подумала — сейчас он скажет что-то о том, что «прости, не выходит». Откажется, найдет предлог. Но он вдруг снял. Легко подкинул на ладони, потом протянул мне.

— Держи, — сказал совершенно спокойно. — Можешь даже примерить. Только потом верни, оно мне дорого.

Кольцо было теплым, но это, скорее всего, только тепло его рук. И да, сила в нем была, я чувствовала. Но та ли сила, о которой он говорил, или что-то другое?

И ничего не изменилось.

Он все так же улыбался, глядя на меня. Немного насмешливо. Не превратился в чудовище, не стал выглядеть иначе. Ничего.

— Примерь, — сказал он.

Вот уж — надевать чужие магические кольца, это верх глупости.

— Нет, — сказала я. — Не хочу. Просто посмотреть… Оно ведь данхарское?

Орнамент данхарский, немного стертый от времени, но вполне различимый.

— Да, — сказал Отер. — Насколько я знаю, это военный трофей моего прадеда… или прапрадеда.

— Значит, тому, с кого твой прадед снял это кольцо, оно не слишком помогло в бою?

Отер засмеялся снова, довольно так. Кивнул, чуть прикусив губу, чуть прищурившись.

— Видимо, нет. Но мне нравится думать, что от него все же есть польза.

— Сила в нем есть, — сказала я.

— Есть. А знаешь, ты мне действительно нравишься, у тебя пытливый ум.

— Возьми, — я протянула ему кольцо. Хватит, мне голову не задурить. — Чего ты хочешь? Власти? Ты ведь знаешь, кто я. Знаешь, что меня ищут. Так что понимаешь, чем это может закончиться для тебя. Не боишься, что Искандер из Данхара найдет и убьет тебя?

Кольцо он надел, потом взял меня за плечи, притянул к себе. Еще не обнял, но очень близко.

— Боюсь, если откажусь от этого, потеряю куда больше, — сказал тихо, проникновенно, глядя мне в глаза. — Хочу рискнуть.

* * *

Я говорила с Кадимом потом, когда мы снова тронулись в путь.

— Кадим, — поравнялась с ним на дороге, поехала рядом. — Я хочу узнать об Отере. Что он за человек? Ты его давно знаешь?

Кадим удивился вопросу, даже нахмурился немного. Оглянулся, словно ожидая, что Отер тоже может слушать.

— Я сражался под началом Отера под Хевраном, — сказал он. — Он сильный и храбрый воин.

В этом я не сомневаюсь, но мне другое важно знать.

— Что он за человек?

— Что за человек? — Кадим нахмурился еще больше. — Он довольно жесткий человек, миледи. Упрямый. Умный человек. Всегда получает то, что задумал. Привык получать и знает, как добиться. Ни перед чем не остановится, — Кадим немного вздохнул. — Я знаю, он всегда нравится детям и… женщинам. От этого кажется, что он другой, более… мягкий. Не знаю, как сказать. Но это не так. Да, он любит детей, и это искренне, умеет находить к ним подход, развлекать их. Женщин он тоже умеет… развлекать. Но это, пожалуй, личное, мне не стоит. Он может быть мягким и нежным с женщиной, но не в делах.

И быстро оглянулся на Отера, который ехал неподалеку.

— Ты сейчас говоришь так, словно боишься, что ему не понравятся твои слова, — сказала я.

Кадим кивнул.

— Возможно, не понравятся. Но он знает, что я не буду молчать.

— Он говорил, что ты очень принципиальный человек, Кадим. Излишне принципиальный.

Кадим усмехнулся.

— Может быть. Но я не думаю, что излишне.

— Он сказал, принципиальность хороша лишь для одинокого рыцаря без своей земли и обязательств перед кем-то, кроме короля.

— Я и есть одинокий рыцарь, — сказал Кадим. — У меня ничего нет. Мой дом разорили, моя семья умерла. Отер сказал мне, что у него на Севере есть земля, и предложил поехать с ним. И я поехал. Мне нечего терять.

— Ты служишь ему?

Это не дружба, очевидно.

Что ж, если Кадим воевал под его началом, и теперь…

— Да, — сказал он. — Служу.

Словно королю.

Да кем этот Отер себя возомнил?

— Миледи, — сказал Кадим еще. — Я знаю, почему вы спрашиваете меня об этом. Я хочу сказать… — облизал губы, — своих он не предаст. Если пообещает защищать вас, то так и будет. Вы нужны ему. Подумайте, может быть, и вам нужно того же?

— И что же нужно Отеру? — спросила я. — Север?

— Он хочет лишь вернуть свои земли, — сказал Кадим.

Вероятно, и не только свои. Амбиций ему не занимать.

Что ж… Если смотреть правде в глаза, я действительно хочу того же, Кадим прав. Самый удобный способ пойти против воли короля — это выйти замуж за другого и помочь ему обрести власть. Это моя земля. И я не позволю никому ее забрать.

Я говорила с Уиллом.

— Да ты с ума сошла? — воскликнул Уилл. — Кто он такой? Ты его не знаешь. Как можешь доверять ему?

— Я не доверяю. Но, может быть, у нас с ним общие цели? Я хочу сделать так, чтобы планы короля не удались. Он казнил моего отца, но я не подчинюсь ему. Лучше я выберу себе мужа сама. Любого. Главное, не того, которого он хочет.

Уиллу это не нравилось.

— Не делай глупости, — сказал резко. — Мы ведь собирались сбежать на запад, в Эгору, найти семью твоего отца, найти дона Рикардо. Они помогут нам. Семья сделает куда больше, чем какой-то оборванец, пусть и с огнем в крови.

— Семья откажется от меня так же, как отказался Федерико. Не станет связываться, у них свои интересы. Я никогда не видела этого дона Рикардо, а он не видел меня. Зачем ему мне помогать?

— Твой отец доверял ему. Он его дядя, он… Ингрид, он твоя семья, может быть, все, что у тебя осталось. Не отказывайся сейчас. Уехав в Эгору, ты будешь в безопасности. Нам нельзя здесь оставаться.

Я никогда не думала об Эгоре всерьез, не думала, что мы доедем туда. Уилл предложил, и я согласилась, но это… Я верила, что найдется другой путь.

— Нет, — сказала я твердо. — Знаешь, как будет? Даже если этот дядя Рикардо примет меня, он найдет мне мужа такого, какого захочет сам. Какой будет отвечать его интересам, не моим. Возможно, такого, который не побрезгует приютить сироту, потерявшую дом, без гроша за душой. Возможно, такого, который не побоится заявить свои права на Рёйген. Меня в любом случае заставят подчиниться и быть благодарной. Я не хочу так. Не хочу быть маленькой фигуркой в чужих играх. Лучше уж я выберу себе мужа сама.

— Дура! — буркнул Уилл. — Ты и так станешь игрушкой. Этот Отер использует тебя, разве ты не видишь?

Я едва удержалась, чтобы не врезать ему. Но это Уилл, да, он всегда такой. Всю мою жизнь. Мы дрались с ним в детстве.

— По крайней мере, это мой выбор, — сказала я. — Мы заключим договор.

Я говорила с Отером потом. Прямо и откровенно.

— Если ты станешь моим мужем, — сказала я, — то сможешь заявить свои права на Север. Не королю, конечно, а Камню Ормхольма. Если Камень примет тебя, то другого уже не примет, пока ты жив. Меня Камень признает, но не принимает в полной мере, мне не хватает огня, да и мой огонь чужой для Севера. Во мне куда больше эгорийской крови, чем рёйгенской. А в тебе правильный огонь. Этому Искандеру придется убить тебя, чтобы занять твое место, иначе герцогом ему не стать. Король может сколько угодно поддерживать его, присылать войска, но сама земля не поддержит. Если он попытается отнять силой, тут начнется хаос. Ты не боишься?

Отер слушал внимательно, серьезно, только чуть улыбаясь.

— Ты так говоришь, словно предлагаешь мне сделку.

— Я и предлагаю, — сказала спокойно, это деловой разговор. — Каждый из нас получит свое. Только не говори, что планировал жениться на мне и увезти в Мьёльвуд пасти овец.

— Почему бы и нет? — он ухмыльнулся шире. — Ты не допускаешь, что меня интересуешь только ты сама?

— Не допускаю, — сказала я. — Я, конечно, могу тебе нравиться, но ты не можешь не понимать, что за мной стоит. И от этого уже не отвернуться и не забыть. Никогда. Ты не мог не думать о том, чтобы получить весь Рёйген.

Отер пожал плечами.

— Не мог не думать, — согласился он. — Если это сделка, то что ты хочешь взамен?

— Голову Искандера, — сказала я.

Отер вдруг засмеялся.

— Ты так кровожадна? Почему? Ты не знаешь его, не знаешь, что он за человек. И сразу готова убить?

Я вздохнула.

Да, я не знаю. И дело, по большому счету, не в нем самом, не в этом южанине.

— Потому, что он всегда будет угрозой для меня. Человек, которому обещали герцогство, — не отступится и не забудет. А я не позволю ему забрать. Значит, он теперь мой враг.

— А врагов нельзя оставлять в живых, иначе, даже поверженные, они придут снова? — закончил за меня Отер.

Где-то я уже слышала эти слова, вот именно так.

— Да, — сказала я. — Нельзя.

— Понимаю, — согласился Отер. — Это твое право. Но только ли это? Или еще личная месть?

— И месть тоже, — сказала я. — Королю. Он убил моего отца, а я убью его человека. Я знаю, что король ценит его и хочет наградить. Не выйдет. Он выбрал неподходящую награду. Я не позволю так поступать со мной.

Отер кивнул, потер подбородок.

— Что ж, я понимаю твои чувства, — сказал он.

— И? Ты согласен? — потребовала я. — Скажи сейчас. Если ты боишься, то не стоит больше говорить об этом. Тогда наши пути разойдутся. Езжай в Мьёльвуд к своим овцам!

Он засмеялся снова.

— Ты сурова, Ингрид.

Да.

Я ждала. Он сомневался, я видела. Убить поставленного королем герцога — значит открыто выступить против короля. И против всей мощи Уэйсвика разом. Это серьезный шаг, обратного пути уже не будет. Король ответит на это, и не пощадит. Для такого шага нужна сила.

Отер сомневался. А это значит две вещи: к такому шагу он не очень готов, а еще — он серьезно относится к обещаниям. Другой мог бы наобещать чего угодно, а потом сказать, что «не вышло, прости».

— Ты хочешь клятву на крови? — спросил он.

Я даже вздрогнула. Нет, я не думала об этом. Такая клятва связывает и не оставляет выбора. Если потом он захочет отказаться следовать клятве, его жизнь будет в моих руках, я смогу убить его одним словом.

Отер смотрел мне в глаза.

Это слишком… нет. Я не знаю, как повернется, к чему на самом деле все это приведет. Я хочу этого, но… Это слишком большая власть над чужой жизнью, наверно, я боюсь…

— Будет достаточно твоего слова, — сказала я.

Он усмехнулся, чуть-чуть совсем, уголком губ. Чуть снисходительно.

Покачал головой.

Потом достал нож и, прежде чем я успела остановить, полоснул по левой ладони, выступила кровь.

— Ингрид Эйгиль! — сказал он твердо. — Я хочу принести клятву тебе. Если ты станешь моей женой, я обещаю передать жизнь Искандера ибн Джабаля в твои руки. Я приведу его к тебе и поставлю на колени. И ты решишь сама. — Он протянул руку мне. — Ты принимаешь мою клятву?

Мне даже не по себе стало, сердце дрогнуло.

— Не нужно, — сказала я. — Только твое слово. Зачем так?

— Я хочу, чтобы ты верила мне, — сказал Отер. — Так принимаешь?

Отказываться сейчас неправильно, да и глупо. Я ведь хотела сама.

— Принимаю, — сказала я. Коснулась его ладони.

И кровь на мгновение вспыхнула, обжигая руку, закрепляя слова.