Улей

Екатерина Андрусевич

В будущем жизнь становится сплошным удовольствием. Если у тебя есть деньги, то ты можешь купить на них пожизненное проживание в Улье – месте, где люди спят в осознанных сновидениях 16 часов в сутки. И бодрствуют оставшиеся 8. Макс уже несколько лет живёт в Улье, занимается сексом с девушками, которых втягивает в свои сны, общается с другом и наслаждается беззаботным существованием. Ровно до тех пор, пока в Улье не появляется Марина, которая разыскивает свою пропавшую сестру. Книга содержит нецензурную брань.

Зал прибытия

Макс открыл глаза. Посмотрел на часы. Восемь вечера. Затем отвернулся, опустил руку, поднял. И снова посмотрел. Восемь.

— Уф. Отлично. Но надо придумать другой способ возврата. Попроще. А то как дурак из анекдота — каждый раз в окно, — подумал он.

Коридор наполнялся гулом голосов и топотом ног. Макс вскочил, натянул джинсы прямо на голое тело и влез в футболку уже на выходе из соты. Открыл дверь.

На него потекла толпа. Жители не спеша двигались в сторону столовой, болтая друг с другом. Из динамиков под потолком раздался женский голос: «Уважаемые жители „Улья“. Напоминаем вам, что сегодня в первый корпус нашего дома прибывают новички. Просьба с пониманием отнестись к возможному шуму во время основного пятифазного цикла. Не все новые жильцы сразу привыкают к режиму. О нарушителях просьба информировать по внутренней связи администрации. Также сообщаю, что в мультимедиа холлах сразу после ужина начнутся демонстрации подборок с номера 203 по номер 244. Список тем подборок вы как всегда можете изучить на электронных табло в начале коридора каждого этажа. А сейчас желаю вам всем приятного аппетита и скорейшего возвращения в ваши соты. Ваша Натэлла».

— Спасибо, Натэлла! — затянули все хором и громче всех — Макс.

Благодарить Главную Распорядительницу Улья хором после всех её новостных сообщений стало одной из традиций, к которой жители привыкали с первых же дней. Это создавало какую-то общность и сопричастность, как многие из них говорили.

Войдя в столовую, Макс пристроился в конец очереди с подносами и нетерпеливо ждал, вытягивая шею, чтобы заранее увидеть предлагаемые сегодня пищевые наборы. Вдруг кто-то с силой хлопнул его по плечу. Это был Вадим.

— Здорово, дружище! Опять пожрать?

— Привет, Вадим. Так и ты!

— Смотрю, ты прямо сгораешь от нетерпения, не растяни шею! Голод достиг своего апогея? Что же тебя так измотало?

Макс открыл было рот, но Вадим перебил его:

— Постой, дай угадаю! Опять кувыркался с одной из блондинок из 117 подборки? Горячая штучка? Смотрю, она отжала из тебя все соки.

— Ну… я… мы не закончили, я планирую продолжить, когда…, — пробормотал Макс.

— Не удивительно! Каждый раз, как я вижу тебя, в голове возникает одна и та же мысль: «Этот парень живёт и получает кайф, ежедневно выполняя во все фазы один и тот же незамысловатый процесс. Который до него делали тысячелетиями. Просто невероятно завидное постоянство! Когда же и ты, Вадим, перестанешь быть хорошим мальчиком и тоже займёшься чем-то простым, доступным и однообразным?».

— Эй, слушай, не надо иронии! Я просто получаю удовольствие от жизни. Не всем же каждый день общаться с Шопенгауэром и Кантом. У нас впереди ещё долгие годы ежедневных многоразовых циклов, успею и с философами перетереть. На старости. Вот лет через десять, наверно, и начну. А пока, у меня в запасе ещё все блондинки из 120 подборки, рыжие из 341 и пару подходящих брюнеточек из 248.

— Ха-ха, а ты действительно дока в этом вопросе. Тоже собираешь коллекцию? Посоветуешь мне что-нибудь особенное на сегодняшний основной цикл? Я доверяю твоему вкусу. К тому же, хочется поделиться потом впечатлениями со знающим человеком.

— Тоже? А ты что собираешь?

— Да не важно, забей.

— А как же ты сегодня без Канта и его «вещи в себе»?

— Ну, сделаю перерыв на денёк, авось Кант не обидится и простит мне эту маленькую слабость. Не могу же я ждать, пока баки переполнятся. Так можно и проблемы с простатой получить, а это мне совсем ни к чему.

— Я думал, что ты решил принять аскезу и умереть девственником. Но раз ты намерен изменить своим принципам, то я найду тебе самую жаркую крошку.

— Девственником? Ух, Макс, ну ты и сукин сын. Посмотрим — кто кого. А за совет — заранее спасибо. Мне ужин номер восемь, — последнюю фразу он сказал девушке, в ожидании смотрящей на него по ту сторону линии раздачи.

— Восемь — это который с копчёной колбасой и гречкой?

— Ага, он.

— Мне тоже такой. Спасибо. Куда присядем?

— Да вот тут вполне хорошее место, чтобы пожевать. Или, если хочешь, можем пойти в зал прибытия — поглазеем на новичков заодно.

— Отличная идея, идём.

В зале прибытия было многолюдно. Новички, ещё в своей повседневной одежде, а не в мужском и женском текстильных наборах Улья, жались к стенам и друг к другу. С любопытством рассматривали всё вокруг. В руках у кого-то из них были маленькие чемоданчики. У некоторых — огромные сумки или чемоданы. Кто-то пришёл налегке.

Макс и Вадим открыли пищевые пакеты, достали одноразовые вилки и принялись есть, присев на стульях у входа. Новички не замечали их, слишком были поглощены. Это позволило как следует рассмотреть всех, без стеснения наблюдая за каждым персонажем разношерстной толпы.

— Смотри вон на того толстого мужика с походным рюкзаком литров на шестьдесят, он что, реально думает, что ему это всё пригодится? Или он туда свою жену затолкал, чтобы сэкономить на соте? — рыхлые лицо и шея Вадима задрожали, сотрясаясь в беззвучном смехе.

— Лучше посмотри вон на ту старушонку у дверей. Интересно, какие подборки она будет изучать между циклами? Наверно, «Фрукты и овощи» из третьей сотни, чтобы потом как следует и по правилам поливать их в своих сновидениях, предвкушая урожай, который достанется ей после 30—40 циклов.

— Ну, зачем ты так недооцениваешь людские желания. А вдруг она тоже сюда пожаловала, чтобы как следует вкусить фрукты другого рода. Например, твоих горячих брюнеток из 248-ой подборки? — Вадим уже не смог сдержаться и захохотал в голос.

Несколько новичков повернулись в его сторону и стали рассматривать с любопытством. Он сразу притих от смущения, зачесав одутловатое лицо с пухлыми губами и картофельным носом.

— Макс, — зашептал он, оттягивая рукав футболки друга, — зацени. Только не смотри явно в ту сторону. Да не поворачивайся, я говорю! Что ты, ей-богу, спугнёшь эту курочку.

— Где? Какая?

— Вон там, рядом со стойкой регистрации, высокая стройная рыжуха. Какая молоденькая, упругая! Вот бы её поселили рядом с моей сотой, я бы даже пожертвовал парой циклов, чтобы послушать через вентиляционное отверстие в сортире, как она будет постанывать во сне. Развлекаясь с каким-нибудь красавчиком из пятисотой подборки.

— Ты что, женские тоже смотрел?

— Ээээ, ну знаешь, поживи тут с моё, ты не только женские, но и детские пересмотришь. Всё-таки восемь лет ежедневно на три. И потом, что значит «женские»? Круг моих интересов намного шире, чем твой, а с людьми из подборок можно не только трахаться. Но и поговорить, например.

— Ага, так и вижу, как ты усаживаешь рядом с собой накаченного чувака из 500-ой и начинаешь ему вещать про теорию струн. А он так внимательно тебя слушает и говорит в конце: «Вадим, ты самый умный мужик на свете, я бы с удовольствием послушал тебя ещё пару циклов, но мне нужно сходить в 11500831-ую соту к одной милой и очаровательной старушке, которая именно сегодня загадала увидеть меня в основном цикле». И ты такой: «Конечно, чувак, как я тебя понимаю, работа есть работа. Иди, был рад пообщаться с интересным человеком».

— Эй ты, скотина, не провоцируй меня, или в следующий основной цикл я тебя закажу. И даже дьявол постесняется смотреть на то, что я с тобой сделаю.

— Да делай, что хочешь, это же всего лишь сон. Главное мне потом не рассказывай, а то у меня воображение хорошее, я представлю. И буду вздрагивать нервно каждый раз, как закрою глаза.

Макс посмотрел на часы, затем перевёл взгляд на Вадима и — снова на часы.

— Ты что, всё ещё выполняешь проверки на реальность?

— Да, а ты разве перестал?

— Ещё года четыре назад, ты чего? Сколько ты здесь уже? Третий год? Вот поживёшь в Улье с моё, тоже перестанешь это делать — просто поймёшь, что в этом нет смысла — что может произойти в этом спокойном и размеренном мире? Независимо от того — спишь ты или бодрствуешь.

— Но проверка на реальность — это основное правило безопасности при осознанных сновидениях.

— О, ну и терминология, как в учебниках по ОС за 2023 год, я как раз тогда школу закончил. Ладно, кажется мне пора на инъекцию и в мою уютную и тёпленькую соту. Попробую втянуть в свои сегодняшние сны эту рыжую милашку. Ух! Я уже в предвкушении!

Вадим встал.

— Вы что, шутите? Вы с ума сошли что ли? — в зале прибытия раздался гневный крик, почти срывающийся местами на визг.

Все новички, Вадим и Макс резко повернули головы и стали высматривать источник шума. Им оказался красный и потный, упирающийся и ногами, и руками мужчина, которого пытались схватить за руки охранники Улья. Они что-то говорили ему приглушёнными голосами и постепенно оттесняли в сторону выхода.

— Да мне наплевать на ваших новичков, мне насрать на них, слышите? Я никуда не пойду! Проверьте ещё раз, он должен, должен был всё оплатить! Это просто невероятно! Почему никто не предупредил меня? Что? Когда предупреждали? Не было такого! Вам это приснилось, видимо! Оставьте меня в покое, мерзкие свиньи! Знаете, кто я такой? Чей я сын? Завтра же ты не будешь здесь работать, ты меня понял?

Ему снова что-то сказали. Он открыл рот, скривив его гневно. И осёкся. Внезапно он отчаянно зарыдал во весь голос, всё ещё сопротивляясь движению к выходу.

Один из охранников отпустил его, залез рукой в карман своих брюк. Достал небольшой шарик и, ни слова не говоря, быстрым и точным движением, неожиданно для мужчины, дотронулся шариком до его шеи. Тот сразу же схватился за место укола, удивлённо вытаращил глаза и медленно, медленно начал оседать. Но ему не дали упасть, подхватили за руки и уже спокойно понесли на выход.

Некоторые новички испуганно смотрели вслед удаляющейся тройке мужчин. Уже через несколько мгновений всё стало как прежде — каждый занялся своими делами, вернулся к беседе или стал безразличен ко всему окружающему в ожидании своей очереди.

— Знаешь его? — спросил Макс.

— Да. Он действительно важный сын. Министра. Бывшего. Я слышал, что когда папино положение внезапно пошатнулось, а имущество арестовали, сын уговорил того распродавать всё, что ещё удавалось спрятать от полиции, чтобы свалить заграницу и оплатить сыночку ещё несколько лет проживания в Улье. Но даже у министров бывают кризисы и большие финансовые проблемы.

— Деньги закончились, сын без Улья. Почему бы было сразу не оплатить пожизненное проживание, как мы? Не такое уж большое бабло. Тем более, для министра.

— Некоторые не воспринимают Улей как место для жизни до конца своих дней. Для кого-то это просто отдых, временное пристанище. Они платят за год вперёд и оставляют себе иллюзорную свободу выбора.

Но мы-то с тобой, дружище, знаем, что Улей — это навсегда! Тот, кто попал сюда, уже никогда не захочет выйти наружу. Ведь там их ждут их сраные проблемы. Те же, что и раньше. А тут — только сладкие сны, в которых можно быть Богом и творить свою реальность. Любую. Комфортную и идеальную. Из одного цикла в другой. Из одного дня в другой. Из года в год. Разве человек в здравом уме когда-нибудь откажется от такого добровольно?

— Ну да, это сложно.

— Сложно? Шутишь? Да это просто невозможно. Отсюда нет выхода никуда, кроме как в печь. Точнее, выход то есть, но кто же в здравом уме в него выйдет, пожив здесь этот триал-период в месяц?!

Вадим скомкал упаковку от пищевого набора и рывком кинул её в урну рядом со своим стулом. Макс последовал его примеру.

— Ладно, хорошего понемногу. Пора на инъекцию и под одеялко, — Вадим заулыбался и стал демонстративно потирать пухлые руки.

— Да, я тоже, пожалуй, пойду.

Макс снова дважды посмотрел на часы. Время совпало.

Они побрели назад по коридору, в отделение для инъекций.

Этот Улей был первым, поэтому, в дань уважения традициям, все возможные операции по взаимодействию с жителями до сих пор осуществлялись вручную. Ретро-Улей, в нём всё выглядело так, будто сейчас только 2024 и за 20 с лишним лет ничего не изменилось.

Раздатчицы пищевых пакетов, медсёстры с шариками для инъекций, уборщики и прочий обслуживающий персонал были людьми, а не роботами или автоматическими устройствами, как в других Ульях. Ещё Натэлла. Несмотря на то, что её ни разу никто не видел, у Макса была чёткая уверенность, что это — живая женщина. Натэлла — умнейшая из всех людей, изобретательница и основательница всех Ульев или Домов Осознанных Сновидений. Домов ОС, как они раньше назывались.

И особенно приятно было то, что именно в этом Улье Натэлла лично сообщала все новости по громкой связи, что делало жилище ещё более человечным и привычным.

Именно поэтому всех новичков всегда доставляли сюда, чтобы переключение из обычной жизни на жизнь в Улье была для них наименьшим стрессом. Ну а потом, через год или каждые пять лет, можно было переехать в более современный и роботизированный Дом, где спокойно и размеренно проживать остаток всей своей долгой жизни. До тех пор, пока тело не испустит дух и не отправится на сжигание в доменных печах Дома. А соту займёт кто-то новый. Круговорот.