Россия во мгле, 2020. Книга вторая

Езид Гехинский

Россия имеет огромный потенциал для развития, но не реализует его. Россияне могут стать состоятельными и жить в благополучной стране. Но, как заметил M. C. Bocленский, Россия – сказочно богатая страна, только веками управляется она безобразно. Моя задача: дать информацию к размышлению и стимул к действию. Поэтому много цитирую свидетелей исторических событий, экспертов, политиков, философов. Как писал M. Moнтень, я порой говорю чужими словами лишь для того, чтобы лучше выразить самого себя.

Составитель Езид Гехинский

© Езид Гехинский, составитель, 2021

ISBN 978-5-4496-9964-0 (т. 2)

ISBN 978-5-4496-9287-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Постсоветская демократия даёт основание сказать, что единственным источником президентской власти в России является сам президент.

Ю.Ю.Болдырев: «Наше общество такое рыхлое, что опереться на него невозможно, даже защищая его же интересы».

В начале XX века, разочаровавшись в царизме, российский народ устремился к социализму, но попал в ловушку сталинско-бериевской тоталитарной диктатуры. В конце XX века, разочаровавшись в советском социализме, устремился к демократии, но попал в ловушку ельцинско-чубайсовской мафиозной олигархии. Если нравственные уроды и предатели называют себя демократами, не верьте им. Судите о них по делам. По плодам их узнаете их.

Российское общество перенесло столько этапов трагедии самоуничтожения, что пора было бы поумнеть. Но в 90-е годы эта трагедия повторилась снова. К трагедии российское общество идёт из желания лучшего, переходя меру, насилием подавляя одну часть населения другой, считая, что одним скачком, быстрым революционным насильственным путём рванём в светлое будущее. Но вместо светлого будущего в очередной раз производим на свет божий уродство.

Л.А.Андреева: «Российские политики должны помнить мудрый вывод Арнольда Тойнби, сделанный им в работе «Постижение истории»: «Все задержанные цивилизации потерпели фиаско, пытаясь преодолеть возникшие препятствия рывком».

А.Д.Тойнби: «В результате социального надлома накатанный путь становится неприемлемым и общество ищет новые возможности. […]

Мы видели, что пути архаизма и футуризма несовместимы с любого рода ростом, а принцип непрерывности представляет собой сущность движения роста. Архаизм — это попытка совершить прыжок из настоящего в прошлое, тогда как футуризм — аналогичная попытка совершить прыжок в грядущее. Футуризм и архаизм — прямые отрицания роста, и в этом суть их трагедии».

Е.К.Васильева: «Сколько мифов бродит в человеческих головах со дня сотворения мира! Увлечение одними приводит к открытиям. Фанатичная вера в другие — к трагедиям. Среди последних — миф о якобы легко достижимом счастье и благоденствии при изменении некоторых политических и социальных схем».

Герберт Спенсер: «Авторы большинства социальных схем исходят из предположения, что все будут правильно поступать и судить честно, будут мыслить, как они должны мыслить, и действовать, как они должны действовать, и держатся этого взгляда, невзирая на повседневный опыт, доказывающий, что люди не делают ни того, ни другого, и забывая, что его сетования на существующий порядок вещей доказывают его убеждение в том, что людям как раз недостаёт того благоразумия и той честности, которые нужны для осуществления его плана».

И.А.Ильин: «Здоровая, мудрая, спасительная политика всегда консервативна, ибо она охраняет, оберегает, поддерживает всё историческое наследие страны; охраняет и тогда, когда совершенствует; оберегает и тогда, когда видоизменяет; поддерживает и тогда, когда приспособляет и обновляет».

Н.А.Бердяев: «Смысл консерватизма не в том, что он препятствует движению вперёд и вверх, а в том, что он препятствует движению назад и вниз, к хаотической тьме, возврату к состоянию, предшествующему образованию государств и культур. Смысл консерватизма — в препятствиях, которые он ставит проявлениям зверино-хаотической стихии в человеческих обществах».

Ю.Г.Григорьева: «Он (Аристотель) доказывал, что в политике не нужно ориентироваться на то, что желанно, но абсолютно неосуществимо в настоящий момент, а лучше усовершенствовать то, что есть».

Н.И.Лобачевский: «Мое мнение: ничего не уничтожать и всё усовершенствовать».

Герман Раушнинг: «Нет ничего лучше, чем подключение к уже существующим звеньям элементов новизны, способных совершенствоваться».

О.Конт говорил, что всё, чем пользуется данное поколение, добыто продолжительными трудами предшествовавших поколений, и мы не имеем права расточать общечеловеческое наследство, но должны передать его с известным приращением последующим поколениям.

Президентско-правительственная команда Ельцина в основе своей состояла из правых экстремистов, рыночных большевиков, либерал-фашистов, криминал-реформаторов, псевдодемократов, они под видом реформирования разгромили экономику страны, ввергли население в нищету, при этом сами фантастически разбогатели.

Одни говорят, вот бы сейчас Сталина, другие, кто вовлечён был в 90-х в свободное безнаказанное криминальное обогащение, хотели бы вернуть времена Ельцина, большинство на сегодня (2019 г.) устраивает Путин. При Сталине концентрация власти у одного лица — Генерального секретаря ЦК КПСС, главной была коммунистическая идеология, готовность узурпаторов власти заморить, уничтожить часть народа ради этой идеологии, люди были вторичны. Внедрение этой тоталитарной идеологии было основано на страхе, сильнодействующие приёмы внушения страха — выстрел в затылок, пытка, тюрьма и мощная пропаганда, что всё делается для блага людей. Если голодающий человек подобрал несколько колосков пшеницы на поле — тюрьма, если клеветнический донос, какие-то подозрения, то снова пытка, расстрел или тюрьма. При Ельцине концентрация власти у одного лица — президента, главное — квазилиберальная идеология, готовность узурпаторов власти заморить, уничтожить часть народа ради этой искажённой в их головах идеологии, внедрение этой квазилиберальной идеологии при полном правовом беспределе и разгуле преступности, отстреле защитников закона и справедливости, свободе для финансовых махинаций, разного рода мошенничества и афёр, люди вторичны. Распределение государственной собственности, самых крупных и прибыльных предприятий страны, связанных с природными ресурсами, среди узкого круга лиц, вхожих в семью президента, то есть среди своих, их фантастическое обогащение за чужой счёт, в то же время нищета миллионов, не имеющих работу, не получающих месяцами и годами заработную плату, пенсии, и пропаганда, что через несколько лет, если выживете после шоковой терапии, станет легче, что всё делается для блага людей. В чём глубинный смысл шоковой терапии по Ельцину и Чубайсу? Российский народ получает шок и нищету, а случайные люди, вхожие к ним, которые ничем не отличились кроме игнорирования правовых и нравственных норм, присваивают мошенническим способом государственную собственность, какую пожелают, без ограничений, только успевай «прихватизировать», оформлять документы. Потом эти «прихватизаторы» крупной собственности, став миллиардерами и олигархами, уже сами определяют кто будет премьер-министром России, а кто президентом. Появляются льготы по налогам для олигархов, которые они и так обходили, происходит бесконтрольный и безнаказанный вывоз награбленного капитала за рубеж. Оба эти режима антинародные и чтобы понять это не надо много ума, достаточно немного здравого смысла. Надо понять, что и Сталин, и Ельцин, как главы государства — это катастрофа для страны, потому что в стране будет царить произвол власти. По нормальным человеческим правилам не люди ради идеологии, а идеология ради людей. Тысячелетняя история подтверждает, что режимы, пренебрегающие людьми, человеческой природой, рано или поздно терпят крах. И сколько бы дифирамбов этим антинародным режимам ни пели их заинтересованные прихвостни, спасения таким режимам нет.

О.Н.Барабанов: «При Горбачёве и затем при Ельцине чудовищная цена привела к ничтожному результату, к трагедиям и поломанным судьбам. Нам нужен, условно говоря, XX съезд, нам нужно покаяние за ельцинский период. Деяния Сталина осуждены XX съездом КПСС. Деяния Ельцина не осуждены никем».

Люди, жаждущие новой крови, защищают и хвалят Сталина. Вот как он люто кровь проливал, никто не смел и слова сказать. Кучки грабителей, нажившиеся в 90-е годы, защищают и хвалят Ельцина. Вот как мы хорошо награбили, присвоили себе безнаказанно все богатства России. Вторые возбуждают первых, то есть ельцинисты всё больше возбуждают сталинистов и не только их. И действия у власти фанатичных криминал-реформаторов, называвших себя российскими либералами и демократами, были настолько аморальны и антисоциальны, что до сих пор призрак бродит по России, призрак кровожадного сына сапожника. Садист, изверг не может вести страну к коммунизму, вор, коррупционер не может вести к демократии. Неужели мы обречены колебаться между двумя крайностями и идти в государственном масштабе от одной трагедии к другой? Нормальные люди устали от этого.

А.Е.Хинштейн: «Россия — всегда страна максимализма. Либо левый, либо правый, либо почвенник, либо западник — третьего не дано. Но как быть людям трезвым, здравомыслящим, если им не нравится ни одна из крайностей?»

Смог ли бы Сталин получить власть, если бы народ заранее знал о характере его зловещего тоталитарного правления с десятками миллионов насильственно убитых и искалеченных судеб? Конечно, нет. Смог ли бы Ельцин получить власть, если бы народ заранее знал о его антисоциальном, антидемократическом, подлом, воровском и предательском правлении. Ответ очевиден, конечно, нет. Бывают правители, которых по результатам их правления народ оценивает высоко, но в этом плане России везёт меньше всех. Поэтому одна часть общества пытается возвеличить главного убийцу, а другая часть пытается возвеличить главного вора. Ведь при первом были не только те, которых убивали, но и те, кто убивал, а при втором были не только те, кого обворовывали, хотя их было абсолютное большинство, но и те, кто обворовывал и обогащался.

А.А.Гончаров: «Современной цивилизации известны различные формы публичной политической власти. Однако, как показывает история, проблема эффективности политического управления остаётся нерешённой: государственно-властные институты любой из форм государственного устройства склонны при отсутствии над ними действенного контроля вырождаться и деградировать».

Государственный аппарат блокирует сигналы, поступающие со стороны гражданского общества, и приобретает тем самым свойства закрытой системы, обречённой на последующее саморазрушение. Как показывает практика, аппарат органов власти не способен эффективно бороться с присущими ему негативными факторами, используя всего лишь внутренние властно-аппаратные механизмы. Противостоять предопределённым тенденциям государственного аппарата к саморазрушению призван гражданский контроль.

А.Г.Арбатов: «Истинную свободу — разумеется, в рамках конституционных полномочий — лидеру даёт только демократическая среда, обеспечивая альтернативные источники информации и возможность совместно с законодательной и судебной властями контролировать бюрократию. Но такая система не терпит самоуправства и со стороны президента, заставляет его вести постоянную политическую работу по обеспечению парламентской поддержки своего курса, предъявлять высокие требования к репутации своих подчинённых, блюсти реноме всей своей администрации.

Понятно, что нигде демократия не действует по идеальной схеме. Отнюдь не гарантирует она и от ошибок, подчас серьёзных. Дело в другом: отсутствие демократии, независимо от личности лидеров, гарантирует совершение ошибок, невозможность их вовремя исправить и в конечном итоге глубокий кризис политики и государства. Это полностью относится и к нынешним российским реформам».

М.Г.Делягин: «Как в своё время говорил Рузвельт, капитализм — исключительно устойчивая система, с которой ничего не смогут сделать никакие революционеры. Единственный гарантированный способ уничтожения капитализма заключается в предоставлении полной свободы действий самим капиталистам».

О.М.Попцов: «Отнюдь не праздный вопрос: почему капитализм в своей современной фазе достаточно широко использует элементы социализма? Швеция, Англия, Финляндия, ФРГ».

С.М.Миронов: «В странах Европейского союза треть правительств — социалисты или социал-демократы. В последнее время много нового появилось в Латинской Америке, Китае».

В западноевропейских странах социализма, то есть социальной справедливости, было больше, чем в нашем развитом социализме до 91 года, а после — и говорить нечего. Следовательно, мы в России строим нечто не соответствующее западным демократиям, хотя руководство утверждает, что страна движется по демократическому пути развития.

С.М.Миронов: «Духовные ценности не должны быть вытеснены стяжательством. Общество, распавшееся на богатых и бедных, раздираемое социальными противоречиями, несолидарное и безответственное, не имеет перспектив. Но мы не считаем, что путь к социальной справедливости должен быть вымощен всё возрастающими государственными расходами. Речь не идёт об уравниловке. Социальная справедливость — это эффективное распределение доходов общества. Разрыв между богатыми и бедными надо выправлять разумной государственной политикой в области заработной платы, социальными гарантиями и налогами, достойными пенсиями. […]

К сожалению, многие новоявленные представители российской бизнес-элиты ведут себя недостойно. Социальная модель, в которой господствуют получатели прибыли, а работающие люди бесправны, нам не подходит. Мы уже проходили эту идеологию сто лет назад, когда немногие представители тогдашней элиты отдыхали на курортах в Баден-Бадене, а страна оставалась неграмотной и бедной. Те либеральные консерваторы дождались своей Октябрьской революции, от которой по их вине пострадала вся Россия. Вот и сейчас те, кто пропагандирует безграничную власть собственников, откапывают топор классовой войны.

Уничтожив идею социализма, подвергнув её осмеянию, радикал-либералы в начале 90-х годов открыли дорогу дикому капитализму, когда работодатель смотрит на людей наёмного труда как на лиц второго сорта. И теперь поход за истинно социалистическими идеалами надо начинать заново».

Карл Поппер утверждал, что поскольку процесс накопления человеческого знания непредсказуем, то теории идеального государственного управления (которая, по его мнению, лежит в фундаменте тоталитаризма) принципиально не существует. Следовательно, политическая система должна быть достаточно гибкой, чтобы правительство могло плавно менять свою политику и чтобы политическая элита могла быть отстранена от власти без кровопролития. Такой системой Поппер полагал «открытое общество» — общество, открытое для множества точек зрения и субкультур.

Из пяти комбинаций: крайне правые, правые, центр, левые, крайне левые, — в России с пугающей закономерностью власть захватывают или крайне левые, как в 1917 г., или крайне правые, как в 1993 г.

Большевизм — это навязывание силой своих крайних взглядов всему обществу. Россиянам надо изжить болезнь большевизма, неразрывно связанного с насилием. Богатства России велики, желающих их прихватить в угоду себе и в ущерб народу и установить своекорыстную власть, не останавливаясь ни перед каким обманом и насилием, более чем достаточно. Большевики на обещания не только не скупятся, но и обещают больше всех, они за счёт обмана, которому иные и сами верят, привлекают на свою сторону, а потом силой подчиняют своей власти. Для борьбы за власть используется заимствованная притягательная идеология, набирающая популярность в народе, но в процессе практического воплощения она искажается до нелепости или отходят от неё с лёгкостью. Власть большевиков неподконтрольна обществу, более того, большевистская власть подчиняет себе общество. Если бы заранее знали что сотворят большевики после 1917 года с Россией, они не смогли бы удержаться у власти, то же самое можно сказать о либерал-большевиках 90-х годов. У нас что в коммунизме, что в либерализме, везде превалирует большевизм. Большевики провозглашают, что только они знают как привести народ к счастью и благополучию и ведут его насильственным путём.

Мандел Крейтон: «Уже было такое в истории: является один или кучка людей, и берутся осчастливить сразу всех, и начинают уничтожать тех, кто не радуется, что их осчастливливают…»

Уинстон Черчилль: «Большевизм — это не политика, это заболевание».

В России одни левее здравого смысла, другие — правее, но всё, что выходит в управлении за пределы здравого смысла, позволяет говорить только о вариациях на тему катастрофы.

Ф.М.Достоевский: «Факт мой состоит в том, что русский либерализм не есть нападение на существующие порядки вещей, а есть нападение на самую сущность наших вещей, на самые вещи, а не на один только порядок, не на русские порядки, а на самую Россию. Мой либерал дошёл до того, что отрицает самую Россию, то есть ненавидит и бьёт свою мать. Каждый несчастный и неудачный русский факт возбуждает в нём смех и чуть не восторг. Он ненавидит народные обычаи, русскую историю, всё. Если есть для него оправдание, так разве в том, что он не понимает, что делает, и свою ненависть к России принимает за самый плодотворный либерализм».

Н.А.Бердяев: «Наши правые круги лишены истинного государственного и национального сознания».

К.Поппер: «Радикализм должен привести нас к отказу от разума и замене его безрассудной надеждой на политические чудеса».

Для большевиков, и левых, и правых, характерно тоталитарное сознание, нетерпимость к инакомыслию, даже если это здравомыслие, деятельность их принимает воинствующий характер в силу невежества, фанатизм одних увлекает других, в обществе разжигается дикая вражда, подтачивающая силы общественного организма. И левым и правым большевикам присуща жестокость, для них позволительны любые средства для достижения своих целей. Убеждённость, что они обладают монополией на истину, делает их готовыми идти на любые преступления, в стране устанавливается неправовой произвол. Несмотря на недовольство их политикой большинства россиян из-за резкого ухудшения уровня их жизни, нельзя выражать недовольство властью даже словесно после того, как большевики её захватили. Узурпировав насильственным путём власть, они объявляют себя народной или демократической властью и недовольных причисляют к врагам народа — монархистам, или к врагам демократии — коммунистам, с печальным для недовольных исходом, их ждёт третирование, преследование, тюрьма или лишение жизни.

И у левых и у правых большевиков развивается аллергия на правду, поэтому они стремятся к полному контролю над средствами массовой информации. В результате после длительного периода борьбы народа за своё освобождение устанавливается большевистское ярмо, левое или правое, т. е. вследствие гнусности методов большевики приходят к целям противоположным провозглашаемым и ожидаемым. После того как народ начинает осознавать это ярмо, борьбу за освобождение приходится начинать сначала на новом витке.

Социальная болезнь большевизма страшна своими катастрофическими последствиями, колоссальными человеческими жертвами, она ведёт к постепенному самоуничтожению народа, не даёт возможности развиваться обществу в современном цивилизованном русле.

Народ, если ему позволят, всегда может сделать выбор через демократические процедуры. Насилие, применяемое властью к мирной оппозиции или одной ветвью власти по отношению к другой, делает её не вполне легитимной в тех случаях, когда можно обойтись демократическими процедурами.

Как же оценивает один из лидеров демократического движения конца 80-х — начала 90-х годов Юрий Афанасьев результаты либерально-демократических преобразований? Дадим слово Ю.Н.Афанасьеву, 2011 г.: «Мне довелось быть не просто участником этих массовых спонтанных порывов (конца 80-х — начала 90-х), но и одним из организаторов обеспечения их безопасности и проведения. Я знаю, в них было много искренности, благородства, много протеста против всего дурного в том, надоевшем всем порядке. И была надежда на перемены к лучшему.

Наши либерал-демократы вообще никогда не были никакими ни либералами, ни демократами. Однако всё равно неоспоримо, что всё сделанное за последние двадцать лет в массовом сознании воспринимается как сделанное от имени либерализма и объявляется либерализмом и демократией. А общий итог всего сделанного, и это тоже неоспоримо, — нарастающее всеобщее крушение.

Приватизация как произвольный, вероломный единоразовый раздел доступа к основным ресурсам страны — включая землю и её недра (а также все основные виды деятельности, основанные на таком доступе) — между приближёнными, которых назначили таковыми сами же ельцинские «реформаторы», привела к тотальному и глубокому погружению России в омут организованной преступности, атомарного агрессивного эгоизма, ко всеобщей ненависти и абсолютной общественной безнравственности. […]

Предназначение думающего класса любой страны, не будем забывать, проявляется в его умении и готовности адекватно воспринимать происходящее и в каждый данный период быть способным давать происходящему максимально верную и непредвзятую оценку.

Сегодня, как мне видится, актуальным стал такой вопрос: а есть ли вообще будущее у той России, которую вот уже 20 лет пытается выстроить по давно уже устаревшим лекалам ельцинско-путинский режим?

Когда, имея в виду системный либерализм, речь пойдёт о недоумении (для меня, например), а именно: почему все системные либералы так неистово, словно какой-то религиозный орден, как какая-то секта, все как один продолжают определять всё своё реформаторство в 1990-х годах в целом успешным и меры очевидно антилиберальные продолжают называть либеральными, — тогда станет ясно, почему надо выделить особо социальную составляющую их несвободы. Иначе говоря, гвоздь проблемы в их незаметном и постоянном, в их неизбывном не только интеллектуальном, но и социальном рабстве.

Речь идёт о либеральной риторике, фразеологии, слоганах и так далее, которые используются властью для маскировки антилиберальной, антидемократической политики.

Применительно к современной власти слово «либерализм» до сих пор остаётся в обиходном российском лексиконе как проистекающее из самоназвания «либеральные демократы», которым нарекли себя оказавшиеся у власти в России люди во главе с Ельциным — в результате распада Советского Союза.

Они и тогда, двадцать лет назад, не были никакими ни либералами, ни демократами.

Наша власть неподсудна, внеморальна, амбивалентна, персонифицирована. Если ту же власть рассматривать в категориях социально-политических, её следует персонифицировать как ельцинско-путинскую, а в сущностном плане она предстаёт как сращённая на преступных основаниях власте-собственность. По отношению к подвластному населению российская власть является нелегитимной, насильственной и оккупационной. По своему характеру она находится в переходном состоянии от авторитаризма (с элементами автаркии, госкорпоративизма, патримониальности) к неототалитаризму.

Подобная общая характеристика нашей власти выглядит настолько странно неприглядной, что может вызвать впечатление настоящего абсурда — так не бывает! На самом деле даже все отмеченные здесь характеристики не исчерпывают всей её абсурдности. Например, таких парадоксов: само государство в рамках этой власти оказалось фактически приватизированным очень узкой группой лиц; а «силовые структуры» и правоохранительные органы возглавили преступную «вертикаль» и «крышуют» по всей стране бандитизм и организованные преступные группировки. Целенаправленные и долговременные действия существующей власти — в том числе и в первую очередь корыстные, хотя и оформленные законодательно — окончательно превратили народное хозяйство страны в сырьевой придаток мировой экономики, а бизнес стал паразитическим и компрадорским; население России, в субъектном его качестве, полностью исключено из экономической и политической жизни.

Так вся российская экономика вполне естественно стала сырьевым придатком настоящего капитализма. А все флагманы этого придатка вместе со всей российской элитой столь же естественно стали российской паразитической компрадорской составляющей мировой экономики.

Как ни парадоксально звучит, но именно так называемые «либерал—демократы» внедрили коррупцию в качестве основного, даже единственного — как наиболее эффективного — способа устанавливать и регулировать отношения между людьми, между бизнесом и властью и даже в какой-то мере между народами. Из-за этого не только у российской интеллигенции, но и во всём социуме в целом наблюдается утрата целей, нравственных принципов и ценностей. Между этикой и социальной практикой образовалась необозримая пропасть.

Путин ничего принципиально нового не привнёс ни в расклад рассматриваемых отношений, ни в технологию властвования. Он лишь несколько расширил за счёт «своих людей» круг крупных власте-собственников, включил их в эту технологию властвования и сделал всё возможное и даже невозможное для того, чтобы это властвование было «вечным».

Главной особенностью прошедшего двадцатилетия стало то, что выход из смутного времени шёл в традиционном для русской архаики направлении — к усилению авторитарного начала, его враждебности в отношении любых инициатив и творческих проявлений со стороны населения, вплоть до полного их подавления к концу двадцатилетия.

— Русский социум.

Здесь надо скрывать целенаправленно осуществлённую «либеральными демократами» невиданную в мире поляризацию российского общества. То есть они сами своими действиями усугубили веками существовавшую болезненность нашего социума. Задолго до их прихода к власти из исторического опыта России было известно, что его раскол на многие враждующие между собой, уничтожающие одна другую части — не только его болезнь, но и главная сущностная характеристика.

— Русская власть.

Она всегда была враждебной населению покорённой страны. Это тоже было хорошо известно из исторического опыта. Известно вплоть до деталей, до механизмов превращения её в «моно-"и даже в «само-"субъекта, в «волящую себя волю». За прошедшие двадцать лет наша власть с участием в ней либералов стала не отчасти — как было всегда, — а абсолютно воровской.

Люди, пришедшие к власти в России в 1991 г. и передавшие её в 1999-м по наследству таким же, как они, думали и думают не о России, а о преобразовании её на основе чужих ценностей, но — теперь уже в полной мере — в своих собственных интересах. Так получилось, потому что среди думающих людей в России просто не было таких, которые выстрадали бы свои думы на историческом опыте самой России. Людей, способных думать независимо, давно уже поистребили. А таких людей во власти (или даже около неё) вообще даже близко никогда не было. В результате, как и в 1917 году, Россию во второй раз за одно столетие использовали как средство для испытания какого-то очередного вздора.

Нужно провести жёсткую демаркационную линию между либерализмом в России и обслугой Русской Системы в её новой реинкарнации. Оказалось, что старая, кондовая Русская Система умеет воспроизводиться в любой идеологической одёжке, что она и сделала, провозгласив свои как бы реформы либеральными и даже, с ума можно сойти, демократическими. Сегодня я, с печалью и грустью, констатирую: так же, как некогда, 20 лет назад, массы людей в России отторгали опостылевшее им, невыносимое коммунистическое прошлое и всё с ним связанное, так они сегодня ненавидят — прошу прощения — «либерастов-дерьмократов». И происходит это не в последнюю очередь именно из-за неразборчивости многих из них, путающих собственное благо с благом общим.

Между тем — я в этом убеждён — без современных, имманентных самой России форм либерализма и демократии, а не в качестве ценностей, заимствованных извне и навязываемых, как обезьянам для подражания, у России нет будущего. Нужно спасать и теперь уже — вот до чего дожили — реабилитировать, во всяком случае, попытаться это сделать — репутацию свободы в России».

Lenta.ru: «В 1991 году для участия в президентских выборах достаточно было собрать 100 тысяч подписей. В 1996 году их число увеличили до одного миллиона, но на сбор отводилось три месяца. На выборах 2004 года нужно было собирать уже два миллиона подписей, а количество бракованных автографов не могло превышать 7 процентов. В 2007 году срок сбора сократили до месяца, а максимальное число недействительных подписей снизили до пяти процентов».

Какие у нас действовали в постсоветский период модели управления?

При Ельцине: воруй без оглядки ни на что. Целью либерализма были провозглашены воровство, грабёж и исчезновение государства. Итог — криминальное мафиозно-олигархическое государство. Главенствовала мафия.

При Путине: воруй, но плати хоть какие-то налоги. Это позволило на определённый период повышать уровень жизни и привело к стабилизации, восстановлению государственности. Итог — государственно-олигархическая система правления, где не обеспечивается контроль общества над властью. Главенствует государство. В силу этого, помимо определённых успехов — нарушения, злоупотребления, остающиеся безнаказанными, застойные явления в экономике, обвалы рубля и остановки в развитии.

Следующая модель: обогащайся и развивай страну. Для этого государство и общество должны проводить соответствующую стимулирующую политику при более строгом подходе к соблюдению права и равенству всех перед законом. Кстати, по этому пути идёт Китай. Желаемый итог — общество народного благосостояния. Главенствовать будет общество и закон. Надо серьёзно взяться за теневую экономику и офшоры, а для этого по-другому должны работать правоохранительные органы. Государство должно сдерживать тарифы естественных монополий, низкие тарифы будут конкурентным преимуществом нашей страны. Необходима система правления, когда богатеют не только олигархи и властьимущие, но и остальные граждане, у которых появляются возможности и стимулы для деятельности. Ведь люди будут упорно трудиться, если им это выгодно, если это обеспечивает им приличный уровень жизни, в этом нет никаких сомнений. Если же в силу высоких налогов, высоких банковских процентных ставок, повышения разного рода тарифов монополиями, частых наездов алчных контролирующих органов, высокой платы за аренду, бюрократических преград и коррупционной составляющей труд будет убыточен, то всё движение к развитию затормозится, начнётся стагнация или рецессия.

В.В.Путин: «Административно-плановая система в экономике и полное доминирование Компартии в политической сфере привели страну к состоянию, когда люди в основной своей массе перестали дорожить государством: такое государство оказалось им не нужным. И поэтому нет ничего удивительного в том, что люди так относились к этому государству, им было его не жалко, потому что казалось, что хуже уже не будет. Но выяснилось, что стало ещё хуже. Эта трагедия заключается в том, что наступило разочарование, потому что за демократию начали выдавать вседозволенность, за рынок и рыночные отношения начали выдавать обкрадывание миллионов и обогащение единиц, допустили расхищение и разворовывание огромных, принадлежащих всему народу ресурсов».

Прикрываясь фразеологией о демократии и либерализме, те, кто находился у кормушки, увлеклись своими частными интересами. При таком развитии событий надеяться на повышение уровня жизни рядовых российских граждан, не допущенных к кормушке, было бессмысленно. Россияне знали, что тоталитаризм — это плохо, но когда после тоталитаризма вместо провозглашаемой демократии установилась плутократия, многие поняли, что попали из огня да в полымя.

Почему наши российские «демократы» исключили из своих «либеральных реформ» гуманное отношение к человеку, стремление к справедливости, верховенство закона, равенство всех перед законом, то, что является ядром европейского либерализма, а применили только шок без терапии, освободили цены, тем самым обнулив сбережения людей, и произвели криминальный раздел государственной собственности? Понятно, что внезапно свалившиеся на них власть и богатство просто вымели из их неокрепших голов заимствованные и плохо усвоенные теории либерализма, а личный интерес остался. Знали бы отцы либерализма кто в России будет называть себя либералами и демократами, они бы ужаснулись.

Российскому обществу никак не удаётся выйти из порочной системы отношений власти и общества, когда власть делает что хочет, а влияние общества на власть минимальное. Следствие этого — злоупотребление властью.

Российскому народу только и остаётся, что надеяться на доброго царя. А любой царь обслуживает тех, кто обеспечивает ему власть, так что оставь надежды всякий угнетённый. Может быть, в новом круге российской истории появятся снова декабристы, народники, большевики, когда слишком много станет тех, кому нечего терять, кроме своих цепей, если отношения власти и народа не перейдут в новое качество. А новое качество — это когда власть будет обслуживать интересы народа, способствовать улучшению жизни народа, а не паразитировать на теле народа.

Пусть политики и государственные деятели говорят что угодно о росте благополучия и процветании народа, но если в нашей стране заработная плата в несколько или в десятки раз ниже, чем в развитых европейских странах, и она значительно не растёт, мы всё равно остаёмся отсталой страной с пренебрежением к человеку труда и с чудовищным злоупотреблением властью.

Мы настолько европейская страна, насколько средняя заработная плата в нашей стране соотносится со средней заработной платой в европейских странах. Если мы сравним среднюю заработную плату рядовых работников на Западе и в России, то увидим, что там заработная плата в десять и более раз выше, чем у нас. Я имею в виду средний заработок низового и среднего звена работников, а это абсолютное большинство работающих. То же самое касается пенсии.

Почему у нас экономический блок правительства и Центральный банк находятся в руках неолибералов, хотя, мягко говоря, в народе их недолюбливают, а попросту говоря, готовы их вывести на лобное место, так как они работают в интересах богатых, то есть обогащают проворовавшихся? Да потому что их поддерживает мировая финансовая олигархия, то есть это их ставленники. В то время, когда наши геостратегические соперники ведут против России в том числе и финансовую войну, российские неолибералы находятся у них на службе. Пока такая ситуация будет сохраняться, россияне будут жить от кризиса до кризиса, от одного обвала рубля до другого, от одного дефолта до другого, в то же время эти самые неолибералы будут сколачивать огромные капиталы за счёт народных бедствий, которые, естественно, будут вывозиться за пределы страны.

РИА Новости: «Совершенно ясно, что прогнозы и советы МВФ нацелены не на повышение финансово-экономической стабильности, а на замедление экономического роста страны.

Проще говоря, эксперты международного кредитора рекомендуют российскому правительству и дальше снабжать мировой рынок нефтью, а все полученные от этого сверхдоходы вкладывать в американские облигации, вместо того чтобы тратить их на жилищное строительство, улучшение медицины, образования и многое другое».

К.П.Победоносцев, 1876 г.: «Как давно нам надо было понять, что вся наша сила в нас самих, что ни на одного из так называемых друзей и союзников нельзя нам положиться, что всякий из них готов на нас броситься в ту же минуту, как только заметит нашу слабость или ошибку. А мы всё к ним льнём, всё на них глядим, всё от них хотим заимствовать и не заботимся собирать свою собственную силу и готовить свои собственные средства».

И.А.Ильин: «История учит нас, что в мире есть иные державы, всегда готовые приложить руку к тому, чтобы урезать существование русских национальных интересов, навредить России, лишить её права иметь свой флот, отрезать её от выхода к морю, предать её, как союзника, ослабить её внутренней смутой или при первой же возможности безнаказанно расчленить её».

Высказывание Карла фон Клаузевица, которое часто цитировали стратеги западных стран: «Россия не та страна, которую можно действительно завоевать, то есть оккупировать… Такая страна может быть побеждена лишь собственной слабостью и действием внутренних раздоров».

С.Глазьев говорит прямым текстом, что российский Центробанк и американское правительство действуют заодно, губя экономику России санкциями извне и уничтожением внутреннего кредитования изнутри.

С.Ю.Глазьев: «Сегодня, как показывает мировой опыт, промышленность не может жить без длинных кредитов. Без этого невозможны ни импортозамещение, ни модернизация. Но вместо того, чтобы в условиях внешнего давления и отключения российских заёмщиков от мировых рынков кредитования замещать внешние источники, ЦБ наоборот усугубляет дефицит кредитных денег. Сейчас опросы предприятий показывают: у большинства из них нет средств на реализацию масштабных проектов. Проблем с деньгами не испытывают только сырьевые корпорации».

«Вести»: «Экономикой России управляют извне, поэтому действия российских властей по решению экономических вопросов не увенчаются успехом, считает доктор экономических наук, профессор кафедры международных финансов МГИМО Валентин Катасонов.

«Необходимо определиться с путями выхода из кризиса. Во-первых, поставить под национальный контроль Банк России. Второе — деофшоризация экономики. Третье — установить контроль над трансграничным движением капитала», — заявил Катасонов».

С.Ю.Глазьев: «В 90-е годы Соединённые Штаты уже решили, что мы их периферия. И с точки зрения макроэкономики мы действительно оказались их периферией. И по офшоризации, и по внешней зависимости, по доле внешнего кредита мы оказались на периферии американской финансовой системы. Они хотят нас в этом же состоянии и дальше держать.

Если мы не изменим экономическую политику, не перейдём к стратегии развития, которая сочетает в себе деловую активность бизнеса, научные достижения нашей страны и стратегию развития, основанную на сочетании индикативного планирования и гибкого денежного предложения с контролем за целевым использованием денег, то мы долго не сможем проводить самостоятельную политику и в других областях. Поскольку без сильной экономики, без конкурентоспособной экономики невозможно быть самостоятельным».

Если Джозеф Байден высказывает такую мысль, что ослабленная Россия подчинится Соединённым Штатам Америки, то можно себе представить как считала Администрация Клинтона, что они уже подчинили Россию, возглавляемую Ельциным и криминал-реформаторами, которые безоговорочно выполняли заказ Запада.

С.Ю.Глазьев: «Ведь если политика, которая убивает экономический рост и развитие России, проводится, значит, кому-то это нужно. Эта политика обслуживает интересы иностранного капитала и офшорных олигархов. Последние пользуются возможностью вывозить деньги из страны без уплаты налогов и затем обратно их возвращать под огромные проценты. И пока мы не сдвинем ЦБ с такой политики, развитие — в условиях сжимающейся денежной массы и дорожающего кредита — невозможно. […]

Если главная цель у государства закрыть недостающие доходы бюджета, бюджетный дефицит (приватизацией), я могу предложить два, как минимум, более простых и более безболезненных способа для нашего государства. Первый способ, почему бы нам не ввести налог на сверхприбыльные операции по манипулированию курсом рубля, которое даёт астрономические прибыли. Это налог Тобина, хорошо известный в литературе, связан с классиком денежной теории, который доказал, что главной задачей денежных властей должна быть максимизация инвестиций в экономике и предлагал в качестве инструмента, который будет дестимулировать спекуляции и работать в пользу инвестиционного использования денег налог на спекулятивные операции, прежде всего на валютно-обменные операции. Так вот по моим оценкам введение умеренного налога Тобина дало бы нам как раз два-три триллиона рублей, которые нам нужны для финансирования дефицита бюджета.

95 и даже более процентов операций, совершаемых на валютном сегменте биржи это чисто спекулятивные операции, которые не нужны ни для экспорта, ни для импорта.

И второе, то что делают американцы, европейцы, японцы, а именно — эмиссия денег под долговые обязательства государства. Это общепринятая в мире практика. Почему наше правительство эмитирует облигации свои в евро, этого тоже не понимаю. Это очень странная политика затыкания бюджета за счёт внешнего долга».

Более семидесяти лет советские граждане самоотверженным трудом создавали и сохраняли собственность России, чтобы передать её в наследство Березовскому, Абрамовичу и другим олигархам. А они укатили в Лондон и счета от полученного в России наследства перевели в офшоры. Вместо себя оставили на предприятиях своих ставленников, которые переправляют им прибыли. Вся Россия платила дань Березовскому и Абрамовичу и иже с ними и продолжает до сих пор платить, что возможно только при условии, если от них получают мзду власть предержащие. Нет, они не покорили Россию во главе всесильного войска, они не оккупировали её территорию при помощи военной интервенции, они просто, подкупив власть, называвшую сама себя по недоразумению демократической, присвоили собственность государства и продолжили делиться с властью доходами. Этого оказалось достаточно. Эти псевдодемократы, пользуясь демократической фразеологией в качестве прикрытия, привели страну к мафиозно-олигархическому правлению. Судят же по делам и по результату, а не по словесным завесам. В общем, привели страну к тому, чего на самом деле и добивались. Есть какие-то общественные интересы? — думают они, так пусть общество само и добивается их, мы же добивались богатства и влияния, и мы этого добились.

В народе говорили: «А и Б (Абрамович и Березовский) сидели на трубе, а потом пересели на алюминий, позже пересели ещё на Останкинскую телебашню». Можно вспомнить и такие гиганты, которые подмял Березовский, как «Аэрофлот», «АвтоВАЗ», наверно, есть и многие-многие другие предприятия, о которых мы и не знаем. В их руках была волшебная палочка, именуемая безотказной подписью президента. Остальное было делом техники и неимоверных аппетитов. Коррупция в семье первого президента стала притчей во языцех. Ведь не из сочувствия к облысению Березовского исполнял Ельцин все его желания по присвоению государственной собственности. Кстати, узурпировав власть, Ельцин стал считать общенародную собственность чуть ли не своей частной собственностью, и распоряжался этими несметными богатствами страны по своему усмотрению, обделяя миллионы граждан, наделял ими узкую группу грабителей, воров и коррупционеров, которых он считал опорой своей власти.

Первый президент решил, раз он называется президентом, то государственная собственность чуть ли не личная его собственность, и он начал торговать ею по очень выгодным для покупателей ценам, составляющим от 0,5 до 2 процентов от рыночной стоимости. Если допустить, что взятки обходились приблизительно в половину или в ту же стоимость, то госсобственность уходила в частные руки в пределах от 0,75 до 4 процентов их реальной стоимости. Тот, кто получал такие дары от Советского Союза, так как всё это было создано в советский период, сразу становился богатейшим человеком. Он мог просто продать подаренную ему собственность уже по рыночной цене, в том числе и обратно государству, как это сделал Абрамович с Сибнефтью, и он становился обладателем крупнейшего, даже фантастического капитала.

Маршалл И. Голдман: «Экономические реформы, начатые Никитой Хрущёвым, продолженные Борисом Ельциным и даже Владимиром Путиным, были основаны во многом на тех же самых посылках, которых придерживались и цари, а именно на том, что государственные правители властны раздавать в управление, если не во владение, ценные активы вассалам, которые в той или иной форме присягают на верность партийному лидеру и его ближайшим сподвижникам. Эти привилегии включали не только очевидное „владение“ фабриками, но и освобождение от налогов и тарифов, доступ к государственным фондам и получение разрешений и лицензий. И точно так же, как во времена царизма с его чиновничеством или Генерального секретаря с его аппаратчиками, посткоммунистическое российское правительство управляется современными бюрократами, маскирующимися под гражданских служащих. Побочные продукты — коррупция и необходимость в патроне на высоком государственном посту, который оказывает протекцию, — во многом остаются всё такими же, как и были».

Сокрушение России в 90-х годах происходило под диктовку Америки. Американцы использовали российского президента и российское правительство, состоявшее из правых экстремистов, в своих целях, целях ослабления, разрушения России. Наши радикал-демократы с открытыми ртами внимали советникам и консультантам из США, слепо подчинялись их указаниям, платили им баснословные деньги из российского бюджета за их разрушительную для России деятельность, то есть позволяли американцам разрушать Россию за российские же деньги.

Президент оказался резидентом Америки и сделал с собственной страной то, что хотели с ней сделать правители Америки сами. Билл Клинтон просто обвёл вокруг пальца своего «друга» Бориса Ельцина.

Комментарий к статье о ельцинских реформаторах: «Необходимо осуществить пересмотр преступных „достижений“ всех „реформаторов“ России последнего времени и дать им соответствующую оценку с точки зрения нравственности, а также с уголовно-правовой точки зрения. Потому что именно под уголовную ответственность попадают все основные „достижения“ „реформаторов“, так как являются попросту „достижениями“ воровскими. И всех проворовавшихся „реформаторов“ необходимо предать заслуженному уголовному наказанию».

ИА «Росбалт»: «Суд двух наших олигархов (Березовского и Абрамовича) в Лондоне показывает, какое беззаконие творилось в стране в девяностые-нулевые и косвенно свидетельствует об ангажированности всех российских правоохранительных органов. Вообще это — оскорбление граждан страны, которых ограбили люди, переехавшие в Лондон и выясняющие там между собой отношения — кто больше украл».

М.И.Веллер: «Недра должны вернуться к народу».

А.Ю.Мельников: «Я ещё раз хотел бы обратить внимание: поймите, не надо недра приватизировать, они находятся в общественной собственности».

Джозеф Стиглиц: «Естественные ресурсы принадлежат народу».

А.К.Исаев: «Опять-таки, ещё один важный момент. На сегодняшний день получилось таким образом, что нефть и газ принадлежат тем компаниям, которые их добывают, а по Закону они принадлежат всему народу».

В.Д.Попов: «После чёртовой дюжины лет, как власть узурпировали ельциноиды, и всех напастей, которые обрушили на страну туземные «монетаристы»-реформаторы, которых у нас по недоразумению долго почитали поборниками классического либерализма, они так ни в чём и не раскаялись, ничего будто бы и не поняли, а только закостенели в своей «правоте».

Готхольд Эфраим Лессинг: «Самый отъявленный злодей старается извинить себя и уговорить, что совершённое им преступление не особенно существенно и обусловлено необходимостью».

Президент, которому нужен поводырь — это слабый президент. А Ельцину нужен был поводырь. В начале XX века на семью царя российского государства влиял авантюрист Григорий Распутин, в конце XX века поводырем семьи главы российского государства стал авантюрист Борис Березовский. Подписью президента Ельцина Березовский распоряжался как своей собственной. В Лондонском суде Абрамович рассказал как в 90-е годы миллиарды американских долларов от него и других соискателей государственной собственности текли к Березовскому, а потом как по мановению волшебной палочки руководством страны выносились решения, в которых был заинтересован Березовский.

Большинству россиян Б.Березовский запомнился как «кукловод» семьи первого президента РФ Бориса Ельцина.

Михаил Берг: «Этому человеку (Б.Березовскому) нравилось добиваться результата. Быть кукловодом целого слоя политиков и молодых бизнесменов. И именно он открыл, что называется, ящик Пандоры, из которого буквально выскочило огромное количество совершенно безнравственных — и политиков, и бизнесменов. Он был первым в этом ряду людей, начавших действовать уже без всякой оглядки на общепринятую мораль. Разумеется, и до него существовали и напёрсточники, и устроители фальшивых лотерей. Но он-то играл не напёрстками, а людьми, облечёнными властью. И в частности, президентом Ельциным и его окружением…»

Lenta.ru: «В марте 1995 г. Березовский был заподозрен правоохранительными органами в причастности к убийству генерального директора ОРТ Владислава Листьева: предприниматель был вызван на допрос, а в его офисе был проведён обыск. По некоторым сведениям, в офисе Березовского сотрудникам милиции оказали противодействие сотрудники Федеральной службы контрразведки, охранявшие помещение. Вскоре после этого были уволены начальник ГУВД Москвы и прокурор города».

Евгений Черных: «В ходе процесса (Березовский — Абрамович) было доказательно установлено, что практически все российские капиталы 90-х носят нелегальный характер. С точки зрения западной правовой системы „нелегальный“ звучит как „криминальный“ со всеми вытекающими последствиями».

NEWSru.com: «Опальный олигарх (Б.Березовский) заявил, что Абрамович воспользовался его доверием и «кинул» (это слово предприниматель сказал по-русски) его. На вопрос адвоката Сампшна, что означает «кинуть», истец заявил: «Это именно то, что он со мной сделал».

BFM.RU: «Как нетрудно заметить, такие понятия, как „крыша“, „замочить“, „кидалово“, „отмыть“ из обихода российских бизнесменов и политиков не исчезли до сих пор. И, несмотря на принятие антикоррупционных законов, в рейтинге стран с развитой коррупцией Россия всё ещё занимает лидирующие позиции».

РИА Новости: «Адвокаты Абрамовича представили суду 53-страничный документ, где описываются крупные сделки с участием бизнесмена, а также характер его отношений с российскими властями и коллегами по бизнесу. „Роман Абрамович… признался в том, что платил миллиарды долларов за политические услуги и защиту своих интересов при разделе природных богатств бывшего Советского Союза“, — отмечает „Таймс“, в распоряжении которой оказался документ. Касаясь периода „алюминиевых войн“, жертвами которых стали около ста бизнесменов, трейдеров и журналистов, Абрамович признал, что во многом обязан своим успехом ныне покойному грузинскому бизнесмену Бадри Патаркацишвили».

Коммерсант.ru: «Говоря о роли оппонента как «политической корпорации», Абрамович дал понять, что значительная роль Березовского в окружении президента Бориса Ельцина привлекала к нему весь крупный бизнес страны, который «оплачивал его услуги».

Lenta.ru: «После президентских выборов 1996 года политическое влияние предпринимателя Бориса Березовского настолько усилилось, что в его покровительстве стал нуждаться весь крупный бизнес в России. Такие показания дал Высокому суду Лондона российский миллиардер Роман Абрамович, передаёт РАПСИ.

Объясняя свою позицию, Абрамович утверждает, что Березовский в конце 1990-х годов превратился в «политическую корпорацию», оказывал влияние на ближайшее окружение тогдашнего президента России Бориса Ельцина, и его услуги оплачивал весь большой российский бизнес».

Андрей Сидорчик: «К середине 1990-х успешный олигарх Березовский был не только сказочно богат, но и достиг самых вершин власти. Оттеснив со своих позиций „старую ельцинскую гвардию“, Березовский поднялся наверх, став фактически „серым кардиналом“ Кремля».

«Гардиан»: «Мы смотрим на сообщество русских, осевшее в Лондоне, без осуждения — и, вполне возможно, напрасно. Среди тех из них, кто окопался на Бонд-стрит или в ресторане „Гаврош“, крайне мало таких, в чьих карманах лежат честные, по нашим меркам, деньги. Большинство из них — порождения бандитской культуры. Да, их чеки всегда оплачиваются, но они оплачиваются за счёт воровства, и неважно, что иногда это воровство происходит с ведома Кремля. Если мы позволим богатым бандитам жить у нас, то от них наверняка раньше или позже заразится и наше собственное общество».

И.А.Ильин: «Политик…, который не имеет ни одного Божьего луча для управляемой им страны; циник по призванию, который может иметь «успех в личной карьере», но никогда не будет иметь истинного политического успеха. Вокруг его имени может подняться исторический шум, который глупцы и злодеи будут принимать за «славу». Вокруг него могут пролиться потоки крови; от него могут произойти катастрофические бедствия и страдания; но творческих путей он не найдёт для своего народа. […]

Истинный политический успех состоит не в том, чтобы завладеть государственной властью, но в том, чтобы верно её построить и направить её к верной и высокой цели. Итак, надо различать истинный политический успех и мнимый. Частный, личный жизненный «успех» тирана есть мнимый успех. Истинный успех есть публичный успех и расцвет народной жизни. И если кто-нибудь удовлетворяется устройством своей личной карьеры и пренебрегает благополучием народа и расцветом его национальной жизни, то он является предателем своего народа и государственным преступником».

Как политик Ельцин добился успеха, возглавив государство, но как государственный деятель проявил себя, если судить по результатам деятельности, как полное ничтожество. Ельцин-президент был проклятьем для России, возможно, за какие-то грехи. Думаю, что некоторые олигархи, ограбившие страну, и радетели американской гегемонии другого мнения о нём, но Бог им судья. Надеюсь, преступления Ельцина и его сообщников против россиян и России рассмотрят в судебном порядке и будет вынесен заслуженный ими приговор. Что он не знал, что Конституцию и законы нельзя нарушать, что коррупцией нельзя заниматься, что нельзя в Кремле организовывать воровскую малину, т. е. убежище крупных воров, что нельзя в угоду своему окружению вытягивать богатства страны, отдавать на разграбление страну, доводя Россию до судорог, что нельзя прикрывать преступников и их преступления, делая их опорой своей власти, что нельзя травить и лишать жизни тех, кто пытается бороться с коррупцией и вообще с преступностью? Знал и продолжал этим заниматься. Тем мы пока и варварская страна, что любые преступления верховной власти остаются безнаказанными.

И.А.Ильин: «История знает множество авантюристов, честолюбцев, хищников и преступников, овладевших государственной властью и злоупотреблявших ею.

И вот если такие люди «имели успех», если им удавалось захватить в государстве власть и осуществить в своей жизни торжество произвола и своекорыстия, то это означает, что они «преуспели» в своей частной жизни, на горе народу и стране, а сам народ переживал эпоху бедствий и унижений, может быть, прямую политическую катастрофу.

Комплот обманщиков, провокаторов, диверсантов, словом — людей бесчестных и безответственных никогда не создаст ни здорового государства, ни верной политики».

Мафиозно-олигархическое сооружение, которое строил Ельцин при соучастии самозваных демократов, начало рушиться под проклятиями россиян.

Народ отказался от самозваных демократов, убедившись, что они защищают всё, что угодно, но только не народ и не демократию в России. По итогам выборов в Госдуму, прошедших 12 декабря 1993 года, так называемый демократический блок «Выбор России» получил по партийным спискам 15,51%, Жириновский же, выстроивший предвыборную тактику на неприятии и критике самозваных демократов, получил 25%. С 2003 года самозваные демократы вообще не проходят в Парламент, а получают где-то в пределах 1-го процента, да и то из-за использования ворованных денег. Уже это показывает, что они никогда не были демократами, а были самыми ярыми противниками установлению народовластия в России. Вначале я думал, что партия Жириновского, названная им как бы в насмешку либерально-демократической, потеряет своих избирателей и продержится на политическом олимпе недолго, но то, что Жириновский, в отличие от других политиков, публично по телевидению называет Ельцина полупьяным недоумком, а самозваных демократов бандитами и убийцами и выговаривает многое другое, выражающее мнение значительной части россиян, заставляет думать, что его политический век будет длиться неопределённо долго.

Один из символов мрачной эпохи в истории постсоветских государств — эпохи насилия, лжи, появления нынешних «владельцев мира», жестоких войн и подковёрных политических игр — Борис Березовский — стал частью истории.

Комментарий из твиттера: «Один из семи банкиров, сделавших из России свою кормушку, Березовский «отправился в ад».

Сергей Трошин, комментарий к сообщению о смерти Б.Березовского: «Начинаю верить в справедливость…»

После ухода Березовского в мир иной в нижних кругах дантовского ада стало теснее ещё на одного грешника.

Я хотел обратиться с нравоучением к Борису Березовскому, когда он был ещё живой: «Не убивай, не кради, не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего, не желай дома ближнего твоего. Что пользы тебе, если ты весь мир приобретёшь, душу же свою погубишь?» Но он бы не послушал. И библейские заповеди тоже игнорировал.

А.В.Коржаков: «За несколько месяцев до выборов (1996 г.), когда результаты ещё были малопредсказуемы, Березовский как-то произнёс назидательный монолог перед Барсуковым: „Если вы не понимаете, что мы пришли к власти, то мы вас просто уберём. Вам придётся служить нашим деньгам, капиталу“. Потом и Гусинский, как попугай, повторял везде слова Березовского».

«Вечерняя Москва»: «Березовский создал науку конвертации близости к власти в звонкую монету. В 90-х схема работала безотказно, в нулевых — засбоила, а потом обратилась против своего создателя. Власть освободилась от дурмана, а самого Березовского мутная, как вся его жизнь, волна выбросила на английский берег…»

Lenta.ru: «В ноябре 1996 года в интервью изданию The Financial Times Березовский заявил, что более половины российской экономики контролируют семь банкиров, финансировавших предвыборную кампанию Ельцина. Впоследствии появился термин «семибанкирщина».

«Вечерняя Москва»: «К началу 2000 года олигарх (Б.Березовский) контролирует ОРТ, ТВ-6, газету „Коммерсантъ“, журналы „Власть“, „Деньги“ и „Огонек“, „Независимую газету“, „Новые известия“, молодежный журнал „Молоток“, радиостанцию „Наше радио“ и ряд других СМИ. Наблюдатели говорят, что, будь у Бориса Березовского чуть меньше неуёмной энергии и амбиций, он оставался бы в российской политике до конца жизни».

У Березовского общее с Герценом было то, что он был изгнанником и проживал после выезда из России в Лондоне. Оба были в оппозиции к российской власти, правда, оппозиционность Березовского была специфической, не идейной. Но больше было различий, фактически они были антиподами. Если по высоте духа Герцен парил в воздухе, то Березовский ползал по земле. Герцен издавал журнал «Колокол», номера которого становились глотками свежего воздуха на родине. Он оказывал влияние на общественно-политическую жизнь России и оставил после себя литературное наследие, очень интересные, исторически важные и поучительные до сих пор книги и статьи. Березовский же оставил два покаянных письма Путину, к тому же неопубликованные, указывая на свои ошибки, с просьбой простить его и дать возможность вернуться в Россию, чтобы, как и другие олигархи, снова прильнуть к российской кормушке, а на мошеннические схемы, столь популярные в России, он был горазд. Герцен слыл порядочным человеком, моральным авторитетом, защищающим интересы общества, Березовского больше заботило личное обогащение в ущерб обществу, и влияние на президента и правительство или прямое управление ими. Герцен боролся за правовое российское государство, Березовский строил криминальное государство.

«Forbes»: «Первый главный редактор журнала (Forbes) Пол Хлебников, погибший в результате покушения в 2004 году, был автором одной из самых известных книг о Борисе Березовском „Крёстный отец Кремля Борис Березовский, или история разграбления России“. В 2003 году Березовский выиграл суд у Forbes в Лондонском суде из-за статьи Хлебникова с тем же названием — „Godfather of Kremlin? “. Среди прочего он требовал опровергнуть информацию о том, что являлся владельцем акций „Сибнефти“. Спустя девять лет его показания на том процессе стали главными козырями адвокатов Романа Абрамовича в другом процессе — Березовский в Лондонском суде доказывал, что всегда был совладельцем „Сибнефти“. И проиграл».

В одной из своих передач телеведущий Владимир Соловьёв назвал Березовского вором и убийцей.

Марк Адоманис: «Как точно выразился мой коллега по Forbes Ричард Бехар, Березовский был «коррумпированным и опасным подонком, а также хроническим лжецом (последнее засвидетельствовано судом)», по уши замешанным во всех самых жестоких и чудовищных эпизодах посткоммунистических 1990-х. Березовского заботило многое: деньги, власть, репутация, слава и — в первую очередь — он сам. Однако демократия, как и любые другие возвышенные и абстрактные концепции, его заботила мало. Утверждения о том, что его конфликт с Путиным был как-то связан с подобными вещами, просто очевидным образом не соответствуют действительности. Путин и Березовский сцепились потому, что Березовский хотел продолжать играть решающую роль, как было при Ельцине, а Путин не хотел, чтобы он это делал. Вот и всё. Никаких споров из-за «демократии» и прочих высоких материй: это была чистая борьба за власть и влияние.

Истина проста и неприглядна — Березовский обладал чудовищно скверной репутацией и был одним из самых ужасных людей, которых только можно вообразить».

Когда стали заканчиваться награбленные в России миллиарды, Березовский потерял смысл жизни. Благодаря коррумпированному полупьяному недоумку Ельцину Березовский превратился не только в политическую фигуру, но и стал, по выражению Пола Хлебникова, крёстным отцом Кремля.

Кончились ворованные деньги — кончился и Березовский, лопнул как мыльный пузырь. Чтобы продолжать грабить миллиарды, ему нужна была такая богатая и терпеливая страна Россия и такой неадекватный и управляемый президент Ельцин.

Савёловский суд Москвы в 2009 г. приговорил к 6 годам заключения предпринимателя Бориса Березовского за хищение около 215 миллионов рублей авиакомпании «Аэрофлот». Это первый судебный процесс в отношении Березовского. В общей сложности в России ему предъявлено 11 обвинений, в том числе о хищении 13 миллионов долларов банка «СБС-Агро», и заочно выдано шесть санкций на его арест. Еще одна санкция была выдана властями Бразилии, расследование в отношении Березовского велось также в Швейцарии и Франции.

Борис Березовский получил второй заочный приговор в России. Красногорский городской суд заочно приговорил бизнесмена Бориса Березовского к 13 годам заключения за хищение 58 млн рублей «ЛогоВАЗа».

Страничка Бориса Березовского в Facebook, 2012 год: «Я каюсь и прошу прощения за алчность. Я жаждал богатства, не задумываясь, что это в ущерб другим. Прикрывая свой грех „историческим моментом“, „гениальными комбинациями“ и „потрясающими возможностями“, я забывал о согражданах. И то, что так делал не я один, не оправдывает меня».

Эдуард Биров: «Судьба Бориса Березовского, советского инженера НИИ, ставшего торгашом, криминальным олигархом и затем на предательстве страны взлетевшего до самых высот, после чего выжатого Западом как лимон и повешенного за галстук, является символом позднесоветской элиты и отрезвляющим примером для новой российской».

Ирина Павлова: «Березовский — проходимец, оказавшийся в нужное время и в нужном месте, нажившийся на трагедии и смуте несчастной страны. Не знавший истории страны и ничего не понимавший в её политическом и социально-экономическом устройстве. Внёсший свой немалый вклад в деморализацию общественного сознания в России. И кстати, само сегодняшнее внимание к Березовскому — яркий признак этой деморализации».

Збигнев Бжезинский: «Если Америка желает контролировать мир, а она этого желает, тогда она должна установить главенство над Евразией, особенно над Западной периферией (Евросоюз), над её сердцевиной (Россия), Ближним Востоком, Центральной Азией и над нефтяными запасами, которые там имеются».

В.М.Коровин: «Для американских стратегов фрагментация России является сегодня одной из основных задач».

Б.Ф.Ключников: «Раздел и захват России не досужая выдумка, а тщательно отрабатываемый план».

О.Н.Четверикова, 2014 г.: «На последней встрече Бильдербергского клуба речь шла именно о подготовке к войне против России. Это прямо признал один из участников встречи голландский политик С. Дидерик».

«Мы уничтожили Советский Союз, уничтожим и Россию. Шансов у вас нет никаких. Мы сделаем так, что у вас и союзников никаких не будет», — изрёк Бжезинский во время встречи с генералом Львом Рохлиным в 1997 году.

Слова, приписываемые З.Бжезинскому: «Наша задача — не дать России подняться с колен. Никогда. Россия будет раздробленной и под опекой».

Широкую известность получила фраза З.Бжезинского: «Америка будет строить новый мировой порядок без России, за счёт России и на обломках России».

Говоря о роли НАТО, Бжезинский открытым текстом признал, что целью альянса является «обеспечить безопасность по разделительной линии между Атлантическим сообществом и Россией». «Все страны, которые хотят войти в НАТО, они не хотят находиться под контролем Москвы», — добавил он.

А.П.Бунич, 2011 г.: «Россия похожа на страну, которую выбрали для очередного ограбления. Запад стремится к завоеванию мирового господства, к захвату всех стратегических отраслей и рынков, и, я бы сказал, к фактическому аннулированию своих долгов».

Сергей Кургинян: «Мы искушаем мир собственной слабостью».

А.И.Деникин: «Колониальные аппетиты возбуждает военная слабость государств…»

Марк Кац: «Россия чрезвычайно богата нефтью и другими природными ресурсами, однако, с другой стороны, имеет плохо развитую экономику — что в перспективе усложняет задачу защиты её природных богатств от посягательств внешних врагов».

Джульетто Кьеза: «У вас много ресурсов, очень много. И поэтому вы — лакомый кусок. Вы заметили? Сейчас на волне украинских событий в Европе, Америке, в целом Западе — волна русофобии. Я говорю открыто, я не русский, но я друг России. Это показатель, что война готовится. Это против вас. И нельзя это недооценивать».

Бжезинский говорил, что главным в России для США является ядерное разоружение. Но он не договорил, что после такого разоружения России, когда будут утрачены возможности соответствующего ответного удара, с ней поступят как с Югославией.

С.А.Караганов: «Господь Бог наградил нас ядерным оружием. Пока оно у нас есть и пока человечество не придумало средство полной нейтрализации ядерного удара, до тех пор крупные страны не будут воевать друг с другом».

Читаю, что у России была попытка вступления в НАТО, но она получила грубый отказ. Это относится к периоду правления Ельцина и присущего ему примитивизма мышления. Западу нужны природные ресурсы России, её территория. В его задачу вовсе не входит развитие России и защита её суверенитета. Единственной преградой, что Запад не поступил с Россией, как с Югославией, стало обладание России ядерным оружием. Поэтому в 90-е годы Америка попыталась задушить Россию в своих объятиях.

Идиотизмом было провозглашение криминал-реформаторами, что у России нет врагов, одни друзья, поэтому надо ускоренно разоружаться. Расширение НАТО на восток, осуществление цветных революций, всемерная поддержка тех стран, где установилось руководство антироссийской направленности, показало, что нас обманывают. Во-первых, даже если сегодня нет врагов, они могут появиться завтра. Во-вторых, Россия, как всем известно, богатая своими природными ресурсами страна, и если в разворачивающейся борьбе за ресурсы она станет слабой, хозяевами этих природных ресурсов станут уже не россияне, а те, кто посильнее и поумнее.

Идиотизмом было и провозглашение того, что государство не должно вмешиваться в экономику и социальную жизнь, и отказать ему в регулирующей роли, рынок якобы всё сам расставит на места. Но если процессом управляет шайка распоясавшихся негодяев, то цивилизованного саморегулирующегося рынка не будет в принципе, будет бесправие и произвол, установится бандитский капитализм, где только аморальность, предательство и преступления ведут к обогащению, а обнищавшему обществу будет указан путь к колонизации, угнетению и вымиранию.

Евгений Примаков говорил о том, что и в то время, когда он был премьер-министром России, американской стороной навязывалась модель с невмешательством государства в экономику, что рынок всё сам отрегулирует. Но, как заметил Е.Примаков, из кризисной ситуации общество никогда не выходило без участия государства, об этом свидетельствует и опыт самой Америки.

Люди с примитивным мышлением не способны на сложные многоходовые комбинации, не могут в политике выстраивать верную стратегию, которая вела бы к успеху. И когда такие люди взбираются на вершину власти, то им ничего не поможет. Ими будут управлять другие в своих интересах. Единственное, что поможет, то это замена такого лидера на более здравомыслящего, адекватного задачам, стоящим перед страной. К сожалению, в России нет механизма смены неадекватного правителя. В царское время это было невозможно, в советское время тоже, в постсоветский период это возможно только теоретически, а не практически. А сколько бед принесло это российскому народу, вспомним царизм, вспомним социализм, вспомним либерализм ельцинского формата. История должна нас чему-то научить.

— Говорят, что внешние враги России не спят и не дремлют, им нужна слабая Россия. Кто или что может развалить Россию? Как этого избежать?

С.А.Марков, 2016 г.: «Сейчас Россия находится в состоянии войны. Точнее сказать, Россия защищается. Против неё ведётся гибридная война. Конечная цель — ликвидация России. Более-менее о деталях данного плана проговорился Андрей Илларионов, бывший советник президента России, проживающий в Вашингтоне, вращающийся в высоких вашингтонских кругах. Кстати, он женат на гражданке США.

Причём так называемый «план Андрея Илларионова» в документах ЦРУ не прописан, но осуществляется. По нему захват России сродни уничтожению индейцев на американском континенте. Был такой тренд — сначала захватили побережье и вытеснили индейцев, потом захватили территорию до Аппалачских гор и вытеснили индейцев, далее перешли горы, большую равнину до Миссисипи и вытеснили индейцев. И дальше шаг за шагом. Это стратегия «фронтира», стратегия достигнутых рубежей. Если мы будем уступать, как уступали индейцы, эта стратегия будет реализована в России. Поэтому мы должны дать отпор.

Цель гибридной войны — убрать Путина, а на его место поставить проамериканскую хунту. Народ никогда не проголосует за проамериканских правителей, поэтому придётся недемократическим путём как в Киеве навязать хунту. Также по этому плану от России должен быть отторгнут и передан Украине не только Крым, но Кубань, Ростовская, Белгородская, Курская и Воронежская области. Белоруссии должны быть переданы Брянская и Смоленская области. Финляндии — Печенгский район и Карелия, Германии — Калининградская область, Японии — все Курилы и Сахалин. В результате реализации плана должно быть поставлено под международный контроль ракетно-ядерное оружие России, нефть и газ, наша атомная промышленность. Также в России должна быть проведена глубокая конфедерализация с целью создания полунезависимых государств вместо нынешних российских регионов. Вот такая политика. Де-факто это обозначает ликвидацию независимой страны. Вот такой план».

Сейчас после изуверских атак Запада на Россию стало очевидно, что российские псевдолибералы занимали, занимают и будут занимать предательскую позицию. Они хотят чтобы, не сопротивляясь, не защищаясь, Россия подчинилась Западу на условиях, которые ей будут продиктованы. В таком случае получится — горе побеждённым!

Что ждёт в таком случае нашу страну? Расчленение, гражданская война, кровавый хаос, чтобы никогда больше она не могла стать единой страной, подчинение фрагментированной страны западными государствами, которые поделят территорию на зоны влияния. Пощады для России не будет. С ней расправятся сполна с особым злорадством за столетия противостояния.

Уинстон Черчилль: «Нация, которая пытается избежать войны ценой позора, в итоге получит и позор, и войну, но только уже в гораздо более сложных для себя обстоятельствах».

Тем либерал-предателям, твердящим, что у России нет сил бороться с Западом, что надо сдаться на милость победителям, ответим: мы не нападаем, но у нас достаточно сил и здравого смысла, чтобы защищаться от агрессии Запада в отношении России и в конечном счёте победить, как это не раз бывало в истории нашей страны. Ни шведский король Карл XII, ни Наполеон, ни Гитлер, начав захватническую войну, даже в мыслях не допускали возможность поражения от России. Правда имеет за собой определённую силу, сокрушающую с течением времени ложь и агрессию. Если бы в планетарном масштабе правда не побеждала ложь, то человечество перестало бы существовать.

По сути наши самозваные демократы были выразителями интересов не российского народа, а американской администрации, пользовались и до сих пор продолжают пользоваться всемерной поддержкой администрации из Вашингтона, в том числе и финансовой.

И.Ю.Коротченко: «У нас получается, что российские либералы это агенты влияния, в данном случае США, ряда других европейских стран, поэтому надо об этом говорить. Вся внешнеполитическая повестка, которую предлагают либералы, повестка национал-предателей».

Бартош Бекер: «Продажных лакеев чужих государств следует депортировать или, по крайней мере, устранить с должностей и выслать на перевоспитание».

Политическая сказка о русском богатыре.

Жили-были рядом богатыри разных народов. У русского богатыря территория была самая большая, обильная разными кладовыми, но неухоженная, земля хорошая, но малоиспользуемая, леса много, но деревянная изба его была ветхая и перекошенная. И при всём этом изобилии приходилось русскому богатырю иногда и голодать и терпеть всякие лишения. У рядом живущих богатырей вся территория вместе взятая была намного меньше, чем у русского богатыря, но жили они гораздо лучше, места были благоустроенные, дома просторные, урожаи земля давала высокие, и были они искусные в разных ремёслах, но тесно им было немного. Поэтому часть из них уехали за океан на материк и там поселились. Считали они русского богатыря диковатым и немного недалёким. Зачем ему такая громадная территория, если он не умеет ею пользоваться, рассуждали они. Русский богатырь обменивался с ними, давал им меха, лес-кругляк, энергоносители, другие полезные ископаемые в больших количествах, а они ему давали продукты, ложки, вилки, миски, одежду и другие изделия, но в малом количестве. Соседи зарились на территорию русского богатыря, некоторые, почувствовав свою силу, нападали, чтобы отнять её. Но русский богатырь был очень силён и вооружён, никому не удавалось завладеть его территорией. Вообще вооружению он уделял большое внимание, зная, что охрана такой территории нелёгкое дело и без серьёзного оружия невозможно её защитить. После последнего нападения сильного богатыря-соседа, чуть не потеряв всю территорию, он выкопал шахты и установил в них ракеты с ядерными боеголовками. Нападать на него практически стало невозможно из-за своей уязвимости, то есть из соображений собственной безопасности, он даже стал представлять угрозу для соседей. Решено было действовать с русским богатырём не военным способом, а изощрённо, хитростью, изворотливостью. Богатырь, уехавший за океан на материк, стал самым сильным, процветали его дела, и благодаря своему успеху начал он учить всех уму-разуму, и некоторым богатырям немало помогли его советы и материальная поддержка. Русский богатырь тоже стал прислушиваться к заокеанскому. Ему тоже хотелось быть преуспевающим и равным с другими и по благоустроенности и по сытости и по другим параметрам, и начал он всё делать по чужой указке, особо не загружая свою голову раздумьями. Заокеанский богатырь и иже с ним другие богатыри предварительно напоили русского богатыря водкой и сказали: «Вот прыгнешь через эту пропасть на другой берег, а в этом нет никаких сомнений, то обретёшь новые силы и новые возможности и будешь равным с нами», — заранее зная, что он не допрыгнет, потому что прыгать он собирался согласно их указаниям в два прыжка. Разбежался и прыгнул русский богатырь, но, не достигнув противоположного берега, полетел в пропасть. «Прощай, русский богатырь», — говорили они про себя с ликованием, правда, на словах, некоторые выразили сожаление. Но больше они думали как будут осваивать новые земли, новые богатства, единственное, что их сдерживало — это ракеты с ядерными боеголовками. Хоть русский богатырь и полетел в пропасть, но пульт остался в его руках и могло грохнуть. Так прошло некоторое время и вдруг они с изумлением увидели, что русский богатырь с разбитым лицом, весь в ссадинах, истекающий кровью, но всё ещё сильный, вылезает из пропасти с пультом для ракет, который вызывал у них наибольшие опасения. Весь их удивлённый вид говорил: «Вас же не было! Откуда вы взялись?»

Специалист по вопросам глобализации Александр Сергеевич Панарин опубликовал в 2003 г. книгу «Стратегическая нестабильность в XXI веке». Хотя после издания книги произошло много событий, изменивших мир, она актуальна и на сегодняшний день. Он задолго предвидел политические процессы в мире и России, свидетелями которых мы стали. Эта книга показывает, что он был проницательным исследователем. Есть истины, которые достаточно высказать, чтобы они стали очевидными.

Итак, слово А.С.Панарину: «Начнём с выяснения отношений понятия «народ» с понятием «демократия», как они выглядят в свете ныне господствующей (то есть либеральной) теории демократии. Это важно уже потому, что народ в 1990 — 1991 годах пошёл за «демократами», поверив в буквальное значение термина «демократия» («власть народа»). Он выразил своё недовольство властвующей коммунистической номенклатурой как раз по причине того, что она подменила власть народа властью партии в её значении привилегированного и узурпаторского меньшинства. В момент этой национальной иллюзии передовая теория поощряла народ, замалчивая свои принципиальные разногласия с ним. И только после того, как дело было сделано и «демократический переворот» состоялся — в Кремле впервые поселилось правительство, устраивающее Запад, передовая теория подала свой голос, обнажив перед всем миром тот факт, что настоящим оппонентом её является не коммунизм как более или менее эфемерное образование, а народ вообще, русский народ — в особенности. […]

Название этому феномену — глобализация. Обычно под этим понимается новый мир с прозрачными как никогда границами, небывало взаимосвязанный, помещённый в единое экономическое, политико-правовое и информационное пространство. Но при ближайшем рассмотрении обнаруживается, что, когда говорят о глобальном мире, на самом деле имеют в виду не мир народов, а мир элит, неожиданно вышедших из-под системы национального контроля и принимающих решения за спиной местного населения. Мы никогда не разберёмся ни в причинах крушения СССР, ни в механизмах приватизации, если не поймём, что главной характеристикой новой политической, экономической и интеллектуальной элиты, захватившей позиции в августе 1991 года, является то, что эта элита мыслит и действует не как национальная, а как глобальная, связавшая свои интересы и судьбу не с собственным народом, а с престижной международной средой, куда она в обход этого народа стремится попасть. […]

Все представители теневых практик, связанных с паразитарной экономикой спекуляций и перераспределений, выступают ныне в авангарде экономического либерализма. Они решительнее всех отстаивают принцип невмешательства государства в экономическую и социальную жизнь, осуждают национальные суверенитеты в качестве пережитка «агрессивного традиционализма» и ратуют за всемирное открытое общество, в котором никто не берёт на себя защиту ни национальных богатств, ни социальных и человеческих прав туземного населения.

Принцип демократического суверенитета народа предполагает выборность правящей элиты и возможность контроля за её действиями. Сегодня глобализация порождает наднациональные центры власти, которые законодательно не контролируются избирателями.

Неконтролируемые решения по определению становятся всё более догматическими и далёкими от реальной жизни, с одной стороны, всё более своекорыстными, учитывающими лишь интересы тех, кто их принимает, с другой. Именно таким характером отличаются решения МВФ, МБ и других инстанций, предписания которых, ревностно выполняемые компрадорскими правительствами, опустошили и отбросили на столетие назад целые регионы планеты. Характерно, что те самые люди, которые проявляют завидную бдительность в отношении пережитков авторитаризма и тоталитаризма на Востоке, приветствуют бесконтрольную авторитарную власть глобалистов, прямо угрожающую народам социальным геноцидом.

Никогда ещё нацию не отбрасывали так далеко назад, не похищали так дерзко её ресурсы и права, и тем не менее она молчит. А всё дело в том, что элита, переориентированная на глобальные приоритеты, перестала быть полпредом нации и её голосом.

Если противостояние государства с гражданским обществом рождает тоталитаризм, то противостояние элит местному населению рождает колониальное гетто, у которого нет выхода во внешнюю среду и нет будущего.

Если прежний глобализм питался чувствами сострадания к потерпевшим и безгласным, то новейший питается расистскими и социал-дарвинистскими комплексами, презрительной ненавистью к неприспособленным.

Глобалисты не только лишают свои жертвы элементарных жизненных прав, но и стараются всеми способами дискредитировать их. Организаторы масштабной деиндустриализации, лишившие миллионы людей права на труд, говорят о неисправимой лености «этого» народа.

Пропагандистская война с неадаптированным большинством мировой и национальной периферии скорее всего является подготовкой к физическому насилию и геноциду. Та невиданная социальная поляризация, которую вызвали реформы глобализма на всём пространстве расширяющейся мировой периферии, не может кончиться добром.

Как избежать грядущей тотальной катастрофы — мировой гражданской войны, подготовленной неслыханной социальной поляризацией? Если бы глобалисты в самом деле хотели её предотвратить, они бы не демонтировали социальное государство и не дискредитировали «неадаптированное» народное большинство. Следовательно, они готовятся к мировой гражданской войне. Их оплотом в этой войне является победившая сверхдержава, ставшая отечеством глобалистов, порвавших с прежними отечествами. Наметилась удивительная однозначность идейно-политических позиций, внутренних и внешних. Те, кто исполнен расистской ненависти и глухоты к социально потерпевшим слоям туземного населения, неизменно демонстрируют пламенный американизм. Американофильство стало лакмусовой бумажкой социал-дарвинистского мышления: чем больше определённые круги проявляют непримиримость к социально незащищённым, тем более они уповают на США как носителя нового мирового порядка. Следовательно, американская мощь воспринимается как главный резерв сил глобального социал-дарвинизма в их гражданских войнах с обездоленными народами. […]

Есть какая-то тайна в том, что Россия, вчера ещё бывшая второй державой мира, неуклонно скатывается в четвёртый мир.

Российское народное большинство вряд ли подлежит реабилитации по критериям экономического успеха или державного могущества. Об этом ему не без злорадства напоминают идеологи либеральных реформ, вчера ещё заявлявшие, что «Россия обречена на процветание». Десятки миллионов людей в результате инициированной реформаторами деиндустриализации вытолкнуты из большого мира в малый — мир примитивного натурального хозяйства и натурального обмена, семейной взаимовыручки (когда старики пенсионеры кормят неприкаянную молодежь).

Сегодня мы имеем противоречивую ситуацию: всех бедных и неприспособленных уже лишили и реальных перспектив и моральной репутации, но объявить им прямо уготовленную участь глобальная элита ещё не решается. Нельзя прятаться от дилеммы: либо мы должны освоиться с перспективой ещё не виданного в человеческой истории массового геноцида целых континентов, либо найти формы и способы новой реабилитации выталкиваемого из модерна народного большинства.

Компрадорская элита не в счёт — её представители давно уже чувствуют себя внутренними эмигрантами в собственной стране.

Фиктивный спекулятивный капитал сегодня в сотни раз превышает капитал, связанный с реальными инвестициями. Невозможно отрицать, что именно он сегодня главный источник разрушительной инфляции и главная питательная среда всех теневых практик.

Односторонняя вестернизация российской внешней политики, утратившей способность к балансированию, обернулась для России не успехами, а просчётами и поражениями. По всем критериям продолжение такой политики в будущем веке неминуемо приведёт к глобальной катастрофе. […]

Решимость сильного и пространство его авантюрной деятельности возрастают по мере того, как всё более тушуется слабый.

Продвижение НАТО на восток, вплоть до прямого вторжения в постсоветское пространство, — и всё это после ликвидации Варшавского договора — это, разумеется, новый взлом статус-кво. Объявление Украины, Закавказья, Средней Азии зоной «американских национальных интересов» — это, несомненно, продолжение стратегического наступления после того, как холодная война окончена. Претензия на полный контроль российской внутренней политики — это установление оккупационного режима в стране, добровольно сдавшейся и могущей, следовательно, рассчитывать на лояльность победителя. После всех этих событий для меня лично не оставалось никаких сомнений в том, что новая война непременно перерастёт в горячую, с использованием всех методов военного поражения. Мир слишком велик для того, чтобы управляться одной-единственной страной; кроме того, такие характеристики, как полицентризм и многообразие, являются необходимой предпосылкой выживания человечества. Тот, кто посягает на это, тем самым объявляет миру войну не на жизнь, а на смерть. Единственное, в чём я ошибся, это сроки перерастания мировой войны, ведущейся нетрадиционными способами поражения (посредством «мягких военно-политических технологий»), в настоящую, горячую войну. Это произошло даже раньше, чем я предполагал, — в период нападения на Югославию.

Главным союзником Запада на Востоке были объявлены «внутренние эмигранты» — те, кто, живя в туземной среде, душой принадлежали Западу. Именно им сулили статус передового демократического авангарда, наделённого неограниченными полномочиями в деле управления своими незадачливыми народами. Но купить такой статус можно было только одним: безусловной преданностью не только идеалам Запада, но и преданностью Америке как практическому носителю нового мирового порядка.

Без всякой войны оставшаяся единственной сверхдержава получила то, что превышало всякие прежние ожидания. Без единого выстрела прежний грозный противник не только капитулировал, но и объявил самороспуск: своей страны, своей армии, своих альянсов по всему миру, своего военно-промышленного комплекса, своего научно-технического корпуса, своих «промышленных армий».

Сегодня самым идеологическим народом на земле, несомненно, являются американцы. Полнота их идентификации с новым великим учением объясняется тем, что по меркам этого учения именно они являются «избранным народом», именно им вручена миссия и обещано конечное торжество. Поэтому и решения, которые принимает Америка, — это апокалипсические решения, отмеченные близостью окончательной разводки исторической драмы человечества. Мировая война за окончательное торжество либерального идеала во всём мире для США — то же самое, что мировая революция для большевиков первого призыва. Как те, так и другие уже не способны воспринимать людей другой формации обычным человеческим образом: они наделяются демоническими чертами носителей последнего зла. Вопреки всяким разглагольствованиям о толерантности, плюрализме, диалоге и прочих реликтах старого либерального сознания, новое либеральное сознание абсолютно монологично, абсолютно закрыто для апелляций извне, для свидетельств другой позиции и другого опыта.

Либеральный джихад — вот ключевое понятие для обозначения американской «антитеррористической операции», настоящее имя которой — глобальная война с «неверными».

Америка победила в холодной войне и вступила в позицию наставника человечества в результате беспрецедентной серии демонстраций превосходства. Абсолютное превосходство для неё — не преходящее состояние или счастливая случайность, а то, без чего она не согласна жить.

Именно здесь и скрывается главная тайна начавшейся мировой авантюры. Дело в том, что наряду с идеологией существуют светские формы знания — экономика с её холодной статистикой, социология, демография. И все они достоверно свидетельствуют, что уже через двадцать лет «неправильно устроенный», «нелиберальный» Китай опередит США по большинству экономических показателей и станет первой державой мира. Примерно ещё столько же лет понадобится Индии, чтобы опередить США и стать второй после Китая сверхдержавой мира. […]

Потребительское общество реактивирует в массах молодёжи черты языческого типа личности с акцентированной телесностью, а не духовностью.

Рационализация предполагает подчинение инстинкта разуму — потребительское сознание, напротив, олицетворяет собой капитуляцию разумной воли перед напором «инстинкта удовольствия».

Ключевое слово «новый эпохи» было произнесено: социал-дарвинизм. Оно преодолело барьер общественной цензуры благодаря тому, что первоначально относилось якобы не к людям, а к предприятиям: пусть разоряются все нерентабельные предприятия — это очистит экономическое пространство для рентабельных.

И вот прошло совсем немного времени — не более 10 лет, отделяющих 80-е годы от 90-х, и социал-дарвинистский принцип стал более или менее откровенно применяться к людям. Реальное содержание термина — «естественно-рыночный отбор» — стало всё больше высвечиваться по мере того, как неоконсервативные методы оздоровления экономики стали распространяться на регион с менее ценным человеческим материалом — на бывшие социалистические страны, в особенности — на Россию. Здесь уже новая идеология отбросила «экономические» эвфемизмы и ввела в действие социал-дарвинистский арсенал прямо по назначению — то есть применительно к населению. Все те филиппики, которые деятели неоконсервативной волны адресовали экономически неэффективному предпринимательству, требуя перекрыть им кислород дешёвого кредита, наши реформаторы стали адресовать целым слоям населения, требуя перекрыть им… кислород. Возникла лексика нового апартеида: «совок», «люмпен», «маргинал», «красно-коричневое большинство» — и всё это применительно к народу, которому ещё накануне обещали демократическое процветание и вхождение в европейский дом. Ясно, что это не было «языком консенсуса» — это была лексика нового апартеида и внутреннего расизма.

С позиций российских приватизаторов, такая социал-дарвинистская компрометация большинства была необходима ввиду того, что с этим большинством не хотели делиться собственностью. Не делиться собственностью с полноценными, самодеятельными гражданами — это скандально и недемократично. Но если предварительно этих граждан опорочить, назвав совками и люмпенами, обременёнными неисправимой тоталитарно-патерналистской наследственностью, то тогда отлучение их от демократического дележа собственности начинает выглядеть как вынужденная мера, связанная с ограждением здоровой экономики от нездоровых элементов. Так вместо демократического принципа единой нации, сообща строящей новое будущее, возобладал принцип «двух наций»: достойной нового будущего и явно его не достойной.

Внутренний расизм российских «радикал-реформаторов» превратился на Западе во внешний расизм: расистское отношение к России в целом как к стране, недостойной тех бесценных ресурсов, которые лежат на её территории. Образ крайне плохо управляемой страны, начинённой саморазрушающимися ядерными складами, наводнённой экстремистами, непредсказуемой и невменяемой, — всё это выступает как объективная необходимость внешнего вмешательства и внешнего управления. Наши «реформаторы» вовремя не заметили радикального изменения своего имиджа на Западе: вместо респектабельных реформаторов-романтиков свободы там уже сложился образ насквозь коррумпированной, вороватой и вероломной шайки, все практики которой находятся вне цивилизованного поля и поля легитимности.

Иными словами, образ России начинает складываться по той же модели, что и образ Африки, нуждающейся, как сегодня вполне откровенно говорят, в «реколонизации». Если обобщить всё то, что успела написать либеральная пресса о России и всей её истории, то легко усматривается лейтмотив: главный изъян реальной истории России в том, что она не была вовремя колонизована Западом. Одни при этом сетуют на то, что Россия приняла христианскую веру от Византии, а не от Рима, другие — на то, что поворот к Западу не состоялся во времена Лжедмитрия или «семибоярщины», третьи оплакивают «демократический февраль» 1917 года, четвёртые осуждают бессмысленную жестокость «большевистского сопротивления» Германии в 1941 — 1945-х, помешавшую простому советскому человеку уже тогда пить баварское пиво.

Словом, создаётся впечатление, что российская история развёртывалась в присутствии некоего наблюдателя, «умеющего ждать». И вот наконец он, кажется, своего дождался: для реколонизации Западом Россия вполне созрела.

При этом разговор о вполне земной, материальной заинтересованности Запада в энергоносителях и прочих дефицитных ресурсах, относящихся к «низменному» уровню физической экономики, пока что в открытую не ведётся. Более респектабельным выглядит разговор о безопасности. Те самые господа, которые демонтировали доставшийся от СССР военно-промышленный комплекс и разрушали армию под предлогом того, что «у новой России нет врагов», сегодня говорят о том, что Россия слишком слаба для того, чтобы самостоятельно, без американского военного покровительства, обеспечить свою безопасность с Юга. Ну а что находится на Юге, мы знаем: там находятся нефтяные залежи Каспия — психоаналитически вытесненный из официального «госдеповского» сознания «либидональный объект».

Не установив господства над Евразией, нельзя осуществить глобального перераспределения ресурсов в свою пользу — вот аксиома нового стратегического мышления атлантизма.

Так или иначе, воля к власти возобладала над волей к творчеству и тем самым мир вступил в фазу новых военных потрясений и тотальной дестабилизации. Парадокс всей ситуации состоит в том, что рыночная идеология «новых правых», сменившая идеологию левых и «новых левых», оказалась камуфляжем, скрывающим стратегию антирыночного ответа Запада на стихийные законы рынка.

Задача в целом ясна. Если вы не желаете укрощать свои потребительские аппетиты и одновременно вам недостаёт творческой способности удовлетворить их на основе фундаментального прорыва к качественно новому уровню производительности, то вам необходимо осуществить следующее.

1. Облегчить всеми возможными мерами свой доступ к дефицитным натуральным ресурсам — сырью и энергоносителям.

2. Учитывая в принципе ограниченный характер этих ресурсов, требуется установить свою квазимонополию на их исследование. Наиболее радикальной мерой в этом отношении является такая реорганизация мировой экономической системы, которая бы предусматривала последовательное уменьшение промышленного потребления ресурсов в странах, не причисленных к кругу «избранников прогресса». Иными словами, требуется либо закрыть этим странам доступ к индустриализации, либо осуществить деиндустриализацию применительно к тем из них, которые «незаконно» — по меркам нового мирового расизма — совершили свой прорыв в круг индустриально развитых.

3. Ясно, что именно в отношении последних предстоит употреблять наиболее жёсткие меры давления и технологии направленной социально-экономической деградации. Для этого требуется всемерная дискредитация населения этих стран как недостойных владельцев своих богатых территорий и опасно расточительных пользователей ресурсами планеты.

Здесь мы и подходим к настоящей сути «реформ», организованных во всём постсоветском пространстве. Суть их с этой глобально-стратегической высоты сводится к следующему.

1. Приватизация государственной собственности, в том числе богатств земных недр.

2. Создание открытой экономики, в которой запрещены протекционистские меры, преференции для собственных потребителей и ограничения на вывоз капитала.

Сочетание пунктов 1 и 2 создаёт автоматически ситуацию, при которой преимущественными пользователями дефицитных ресурсов становятся зарубежные заказчики. Ибо открытая экономика тяготеет к установлению мировых цен на такие ресурсы, а бедные отечественные потребители не в состоянии платить за ресурсы по таким ценам. Местное население, как и местная предпринимательская среда, исключается из круга пользователей всем тем, что составляет промышленную цивилизацию, возвращаясь тем самым к допромышленному образу жизни.

3. Ликвидация государства как собственника и гаранта национальной экономики в сочетании с мерами, ставящими эту экономику в состояние свободной конкуренции с более сильной иностранной, ведёт к быстрой ликвидации собственной промышленности как неконкурентоспособной и нерентабельной.

4. Такое экономическое обесценивание национальной среды, воспринимаемой как малоперспективная, в сочетании с мерами по легализации вывоза капитала приводит практически к полному прекращению реальной инвестиционной деятельности. Складывается такая система предпринимательских ожиданий и оценок, такая «этика», при которой эффективным предпринимателем изначально считается лишь тот, кто так или иначе приобщён к передовой и надёжной зарубежной экономической среде. Национальный предприниматель в этих условиях выступает как лишённый настоящей перспективы изгой — представитель архаичного типа поведения.

Всё это означает ни меньше ни больше как переход от единого пространства прогресса, завещанного идеологиями европейского просвещения, к раздвоенному, качественно разнородному пространству, в котором предстоит обитать антропологическим типам, неравным по своему достоинству. Один, высший тип, должен отвоевать пространство у низшего — в этом суть концепции глобальной открытой экономики как среды естественного рыночного отбора человеческих типов.

Итак, суть современного монетаристского поворота состоит в том, чтобы превратить экономическую власть денег из относительной, ограниченной известными условиями места, времени и компетенции, в абсолютную, тоталитарную. Это состояние достигается тогда, когда свободной продаже подвергается всё — в том числе земля, национальная территория, равно как и все продукты человеческой деятельности, вплоть до государственных стратегических решений, имеющих своих покупателей.

Капитализм нового времени пришёл как носитель демократического экономического переворота, связанного с производством массовой продукции для массового потребителя. Новейший капитализм приходит как экономическая система, обслуживающая избранных — легко получающих деньги и легко с ними расстающихся ради гедонистических прихотей. Производить для масс в этой новой системе становится просто невыгодным; следовательно, массы отлучаются от нормального рыночного потребления, выталкиваясь в примитивное натуральное хозяйство, в попрошайничество, в криминальные субкультуры, живущие мелкими кражами и уличными набегами.

Сегодня формируется режим однопартийной диктатуры, призванной навечно закрепить «завоевание демократии» — то есть приватизации.

Действительной пружиной политической борьбы в стране, одним из кульминационных моментов которой был расстрел парламента в октябре 1993 года, является забота новых собственников о гарантиях своей собственности. Не борьба «демократии с тоталитаризмом», а борьба новых собственников за «полное и окончательное» закрепление результатов приватизации — вот истинное содержание постсоветского политического процесса.

Да, США установили свой статус в качестве единственной сверхдержавы, получили в своё распоряжение почти всё геополитическое наследие своего бывшего противника, успешно закрепляются в постсоветском пространстве как плацдарме для покорения всей Евразии. Но их грызёт та же тревога, что и наших приватизаторов: они хотели бы иметь полное силовое закрепление того, к чему они получили доступ явочным образом.

Геостратегическое мышление Соединённых Штатов «зреет» по мере того, как происходит всё более откровенная социальная поляризация мира и открываются две противоположные перспективы: одна — для избранных, предназначаемых для вхождения в новое информационное общество, другая, противоположная, — для отверженного большинства мира. Америке становится всё более ясным, что новый мировой порядок — расистский по своей глубинной сути — не может держаться на какой-то инерции — он требует силового обеспечения. Следовательно, война, которую уже фактически начала сверхдержава, — это мировая гражданская война, разделяющая экспроприируемых и экспроприаторов. В этом — ключ к объяснению и самого характера войны, и сопутствующих ей «символических репрессий» — расчеловечивание жертв агрессии, выводимых за рамки цивилизованного отношения.

Но признание социального характера начавшейся мировой войны как войны, в основе которой лежит замысел глобальной экспроприации, сегодня ещё скандализировало бы общественность на самом Западе. Поэтому мировой гражданской войне придумали камуфлирующие псевдонимы: сначала её назвали мировым «конфликтом цивилизаций», теперь склоняются к тому, чтобы назвать её «борьбой мировой цивилизации с мировым варварством».

Любопытная получается картина. Сначала новая «открытая экономика» выталкивает из сферы цивилизованного существования и потребления целые слои населения, а затем либеральные социал-дарвинисты сокрушаются по поводу изобилия столь низкокачественного человеческого материала, с которым «надо что-то делать». Специфическая близорукость этого нового либерализма проявляется в том, что он не желает видеть в этом «материале» продукты собственной политики — тех самых реформ, которых он сегодня навязывает всей мировой периферии, в том числе и странам, ещё недавно такой периферией не являвшимся.

Разумеется, наиболее ярким и чистым воплощением этого поведенческого типа являются западники в странах не-Запада. Они управляются Западом ещё до того, как могут срабатывать рационально организованные механизмы такого управления. Они прямо-таки стыдятся национальной идентичности и опасаются быть застигнутыми в роли проводников национальных интересов своих стран.

Подозревает ли это подобострастное западничество о своей подлинно исторической роли: о том, что оно подстрекает худшие силы на Западе и тем самым ведёт к скорой драматической компрометации Запада в глазах незападного большинства мира?

Сторонники этносуверенитетов, раскалывающие великие суперэтнические образования, судя по всему, выполняют чужую работу: те государства, которые образуются в результате их усилий, заведомо не могут рассчитывать на подлинную самостоятельность: их удел — стать вассалами крупных держав Запада и служить доктрине однополярного мира, в котором центральная «звезда» окружена послушными сателлитами.

Самое главное сегодня состоит в том, что развязанная США мировая война является империалистической и воплощает мировой реванш старых и новых эксплуататоров, решивших воспользоваться крушением своего давнего оппонента — социализма. По своей глубинной сути и логике развёртывания — это мировая гражданская война сильных со слабыми, богатых с бедными, привилегированных с теми, кого намеренно лишают всего.

Ставкой новейшего мирового противоборства является вся планета как среда жизни и кладовая ресурсов. Поэтому и стратегический ответ на вызов глобального агрессора должен предусматривать глобальную солидарность потерпевших.

В облике тех, кто сегодня подвергся социал-дарвинистскому натиску и лишается прав на нормальное человеческое существование, современное человечество должно увидеть не экзотические черты «дефицитной культурной специфики», а черты общечеловеческого страдания, черты современника, права и достоинство которого предстоит спасти.

Назрели условия для создания нового, антибуржуазного интернационала, объединяющего всех всерьёз озабоченных ухудшающимся качеством жизни и теми экологическими, культурными, моральными издержками, которыми чреват экономический прогресс в его буржуазном выражении. Не люмпены-потребители, завидующие сытому Западу, будучи не в состоянии до него подняться, а носители новой планетарной ответственности, исполненные решимости урезонить вскормленного на самом Западе или на примере Запада примитивного потребительского типа, — вот кто образует этот новый интернационал. Вполне естественно, что его представители активно обращаются к наследию великих незападных культур, в которых постэкономические и постпотребительские мотивации человека новейшей формации могут найти своё мировоззренческое и ценностное подтверждение. Речь, таким образом, идёт не столько о «конфликте цивилизаций» как таковом, сколько о конфликте «буржуазной цивилизации» с великими духовными традициями всех цивилизаций, включая и альтернативные течения самого Запада, в своё время задавленные и деформированные.

Нет ли уже у нас, наблюдающих нынешнюю вакханалию «адаптированных к рынку», веских оснований подозревать, что «неадаптированными» оказались лучшие, а «адаптированными» — худшие? Причём речь идёт не о том, чтобы занимать позицию экономического или антиэкономического романтизма, питаемого одной только моральной впечатлительностью. Обратившись к современной экономической статистике, мы убеждаемся в том, что организаторы рыночных реформ во всём постсоветском пространстве, равно как и в других мировых регионах, опекаемых цензорами МВФ, спровоцировали не эволюцию, а инволюцию. Никто из них так и не объяснил общественности, почему в результате их «реформ» наиболее быстрыми темпами свёртываются не устаревшие, а именно самые передовые, наукоёмкие производства, относящиеся к новейшему технологическому укладу.

«Доля современного технологического уклада в структуре производства машиностроительной продукции сократилась с 33% в 1992 году до 21% в 1998-м… Если в конце 80-х годов доля промышленных предприятий, ведущих разработку и внедрение нововведений в СССР, составляла около 2/3, то после 1992 года она снизилась до 22,4%… Объём научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок сократился более чем в 10 раз…»

Подобно тому как большевики классово предпочитали материально неимущих, американские миллионеры предпочитали интеллектуально неимущих, не мудрствующих парней, любящих кока-колу и жвачную резинку.

На деле СССР и советский человек играли роль силы удерживающей перед лицом подступающих сил мирового хаоса. СССР не только сдерживал США от мировой авантюры, которая оказалась возможной только сегодня и ведёт мир к трагедии, а агрессора — к гибели. СССР как специфический тип государственности сдерживал, словно обручем, сложившуюся цивилизационную структуру, подтачиваемую разными центробежными силами.

Создатели нового, социалистического строя в России были не меньшими и не большими доктринерами, чем нынешние организаторы «реформ».

Либерализм как теория, представленная такими классиками, как Дж.Локк, Дж.С.Милль и А.Токвиль, — это одно, либерализм как феномен современной массовой культуры — это другое.

Ясно, что перед нами — стратегия сил, сознательно развязывающих себе руки для новых теневых экспроприаторских практик.

На мировом уровне уже вполне ясно, что свою гегемонистскую модель однополярного мира США могут последовательно осуществить лишь при условии разложения всех социумов, способных составить реальную оппозицию этим планам.

«Терроризм» будет менять свою форму в зависимости от нужд американской мировой стратегии. Сегодня под ним понимаются «диктаторские режимы», не склонные приветствовать новую мировую миссию Америки. Завтра это наверняка будут уже просто слабые режимы, не способные обуздать преступность в своих странах или удержать её в национальных границах. Единственным способом снискать алиби для них станет добровольное согласие принять у себя американских миротворцев — сначала как будто бы на время, а затем фактически навсегда.

Новейший либерализм не только совершил предательство по отношению к Просвещению, пойдя на потакание инстинкту в его борьбе с нравственным разумом; он предал Просвещение, пойдя на потакание этносепаратизму. Стратегический замысел понятен: оспаривать американский однополярный порядок на деле способны только крупные государства. Почти все крупные государства являются полиэтническими. Следовательно, спровоцировав племенного демона на бунт против «империи», можно дестабилизировать и в конце концов разложить крупные государства, оставив единственную сверхдержаву в окружении мира, представленного исключительно малыми и слабыми странами. И здесь мы, как и в предыдущем примере, наблюдаем загадочную встречу спонтанного хаоса, связанного с ослаблением прежних цивилизованных синтезов, со стратегическим заказчиком на управляемый хаос.

И никто тогда не отдавал себе отчёта в том, что советская программа развития останется для всех последней программой развития; впереди их ожидали программы управляемой деградации в виде деиндустриализации, обязательного свёртывания массового среднего и высшего образования, науки и культуры. Никто ещё не знал, что новый мировой порядок, куда все так стремились, будет порядком сегрегационным: для одних — продолжение эпопеи прогресса с привлечением дополнительных ресурсов, захваченных в ходе нового геополитического передела мира, для других — деиндустриализация, имеющая целью высвобождение земных ресурсов для тех, кто более этого достоин.

Подключение мировой периферии, куда теперь зачисляются и бывшие союзные республики постсоветского пространства, к глобальной экономической системе отныне возможно только на условиях реколонизации. Не самостоятельные субъекты развития, имеющие собственную программу и перспективу, а обслуживающая мировой центр сырьевая периферия.

Архаизация и деградация для всех республик бывшего Советского Союза выступают не только как стихийный результат разрушения советской системы роста, но и как обязательная к выполнению программа, навязанная МВФ и другими директивными органами нового, однополярного мира.

Если прежде республикам СССР навязывались ускоренная индустриализация и специализация, то теперь навязывается деиндустриализация вместе с обязательным свёртыванием государственных программ образования, науки и культуры. Не успели новые правящие элиты побывать в роли националистов, как им навязывается роль компрадоров, обязанных освобождать свои ресурсы и территории для новых хозяев мира. Коррумпированные правители, не способные к эффективному экономическому и административному управлению, жаждут западных кредитов. Им ставят непременное условие: кредиты даются под программу деиндустриализации и демонтажа всего того, что можно отнести к внерыночной подстраховке «человеческого фактора». В глазах новых колониальных администраций человеческий фактор местного типа не заслуживает никакого снисхождения, рассматривается как реликт советского гуманизма, не вписывающийся в новый социал-дарвинистский мировой порядок.

Наделав долгов (займов), которые немедленно раскрадываются приближёнными, новая «независимая администрация» во всех бывших республиках СССР (за исключением несговорчивой Белоруссии) фактически превратилась в администрацию по обслуживанию внешнего долга. Единственными настоящими обязательствами правящие «националисты» (они же — правящие «западники») считают обязательства по долгам перед Западом и представляющими его международными финансовыми институтами. Никаких обязательств перед собственным населением они фактически не имеют и не несут. И чем в большей степени они оказываются провинившимися перед собственными народами, тем больше они нуждаются во внешней поддержке и готовы платить за неё национальными интересами. […]

Свою приватизацию бывшей социалистической собственности они обставили так, будто это и есть естественный демократический переворот в экономической сфере — залог необратимости «демократических завоеваний». Несомненно, имел место сговор между бывшей номенклатурой, пожелавшей превратиться в новый класс крупных собственников, и западными покровителями «демократических реформ». Мы закроем глаза на ваши нелегитимные манипуляции с бывшей общенародной собственностью, вы должны закрыть глаза, а вернее — признать неизбежность наших геополитических манипуляций во всём постсоветском пространстве, незыблемость вашей собственности и незыблемость нашего мирового порядка взаимоувязаны. Такая «договорённость», основанная на увязке в один пакет признания Западом номенклатурной приватизации с признанием нашими «западниками» результатов победы Запада в холодной войне и его новых прав в мире и в постсоветском пространстве, несомненно, лежала в основе послевоенного порядка.

Однако уже со второй половины 90-х годов множатся симптомы того, что новый порядок не является послевоенным, закрепляющим некий статус-кво. Он скорее является предвоенным. Западные хозяева обманули местных компрадоров. Судя по всему, угроза пересмотра результатов постсоветской приватизации может идти не только изнутри, как утверждали западные советники, рекомендующие нашим новым собственникам хранить свои счета за границей. Сегодня она идёт не столько изнутри, сколько извне. Судя по всему, хозяева нового мира не согласны оставлять ресурсы постсоветского пространства исключительно в руках внутренних приватизаторов: они сами на них претендуют.

Сегодня на Западе поднялась настоящая волна разоблачений «русской мафии», в состав которой более или менее явно зачисляются всё более широкий круг представителей правящей российской элиты. Можно прямо сказать: общественное мнение Запада уже вполне готово к аресту российских вкладов за рубежом как запятнанных коррупцией и другими теневыми практиками. Одновременно всё более говорится о неэффективном управлении страной, готовой быть захваченной уголовными элементами и террористами. Так что объявленная Америкой глобальная война с терроризмом вполне может в самое ближайшее время перейти в войну с «правящей российской мафией». Уже сегодня Россия окружается кольцом американских военных баз под многозначительным предлогом: нежеланием и неспособностью России эффективно бороться с силами преступности и терроризма, концентрирующимися во всём постсоветском пространстве.

Периферийному же пространству отныне адресована не демократическая идея, а идея реколонизации и авторитарного внешнего управления. «Не мир, но меч», меч нового имперского укротителя туземной анархии и варварства — вот что теперь готов нести Запад в лице своей воинственной сверхдержавы на Восток. Перед лицом этой «новой мировой идеи» нашим приватизаторам уже вряд ли стоит рассчитывать на «принцип неприкосновенности результатов приватизации». Эти результаты будут пересмотрены новыми хозяевами мира, глядящими на своих бывших подручных с уже нескрываемым презрением.

Сегодня правые западники-либералы также поверили в новый мировой порядок, идущий с Запада, превратили холодную войну в холодную гражданскую войну с «красно-коричневым большинством» и приступили к тотальному национальному разоружению, объявив патриотизм «последним прибежищем негодяев». Но любимая ими Америка вместо нового мирового порядка сегодня начала новую мировую войну за окончательное прибирание всех ресурсов мира к своим рукам. Никакими новыми доверительными полномочиями нашу демократическую элиту она обременять более не намерена. Перед последней, следовательно, встаёт та же альтернатива, что и перед большевиками накануне Второй мировой войны: уйти в небытие, оставив всю свою собственность в распоряжение завоевателя, либо снова поднять патриотическое знамя. Без народа и против него отстоять свою новую собственность наша правящая элита не в состоянии — для этого она слишком перестаралась в пацифистском рвении разрушения армии и других бастионов государственности.

Отстоять собственность она может только вместе с народом, на основе новой идеи национального единства. Но для этого ей предстоит нелёгкая работа реконструкции собственности и пересмотра результатов приватизации в сторону большего демократизма и принципа социальной справедливости. Поддаются ли новый строй и новая собственность такой реконструкции и хватит ли у новой элиты коллективной мудрости и воли на это — вот поистине главный вопрос эпохи начала новой империалистической войны.

Где, спрашивается, будут искать и находить опору люди, порвавшие с национальным консенсусом и противопоставившие себя общественным интересам как таковым? Ясно, что они станут искать её во внешних силах, становящихся их единственным прибежищем.

В ком, в свою очередь, будут искать опору силы внешней агрессии, заинтересованные в том, чтобы изнутри разложить и деморализовать атакованный ими социум? Разумеется, в людях, давно уже тайно или явно этому социуму себя противопоставивших.

Всемирно-историческая неудача, постигшая новых буржуа в деле снискания социальной легитимации асоциальных практик, а также социокультурное и материальное оголение людей, лишаемых накопленного символического капитала — норм, традиций, духовных мотиваций, — открывают дорогу новому неприкрытому насилию. Новый милитарист — это не культурный герой, воплощающий харизму покровителя и освободителя слабых, а социал-дарвинистский циник, замысливший очистить себе место под солнцем за счёт всех слабых и незащищённых. Вот она, истина «союза правых сил» нашего времени: начинали они с провозглашения прерогатив рынка, во имя которых надо ограничить сферу социально и морально защищённого. Кончают — провозглашением прерогатив силы, которая «всегда права». Из «архаичной темноты» прямо на сцену современности пробирается носитель голой социал-дарвинистской «правды», не признающий прежних стеснений.

Он решил сполна воспользоваться тем радикальным демонтажом символического (морального и культурного) капитала человечества, который успели совершить «рыночные реформаторы» в разных регионах мира. Знали ли эти реформаторы, что своим погромом культуры и морали как помех бескомпромиссной рыночной рациональности они расчищают дорогу новой бестии, которая, возможно, окажется ещё ближе стихии голого инстинкта, чем белокурая бестия фашизма.

Либеральная политика в России, понятая как полный отказ от всяких специальных идей и обязательств в пользу «естественного рыночного отбора», поставила народ в условия вымирания. […]

Дело в том, что у либеральных реформаторов в России подпали под подозрение сразу два социально-исторических образования. Первое — это вся система социально-экономического роста, созданная при коммунистическом режиме, финансируемая и поддерживаемая государством. Эта система вызывает у правящих либералов одновременно и острейшее идеологическое неприятие как идеологически чуждое, и практическое (экономическое) неприятие как непредусмотренная рыночной самоорганизацией нагрузка на экономику. Разумеется, если под экономикой понимать некий коллективный общественный организм, то есть посмотреть на неё с позиций общественного воспроизводства в целом, то государственные инвестиции в науку и наукоёмкие производства, в образование и здравоохранение никак нельзя понимать как «накладные расходы», противоречащие критериям рентабельности. Напротив, как показала современная экономическая теория, вложения в развитие человеческой способности к труду — «человеческий капитал» — являются наиболее рентабельными в стратегическом экономическом плане.

Но всё дело в том, что наша либеральная идеология не оперирует такими понятиями, как «общественное производство», «национальная экономика» и другими «коллективными сущностями». Центральным понятием этой теории, основанной на номинализме, является «индивидуальный собственник», подсчитывающий только личную выгоду, причём в масштабах своего индивидуального времени. Ясно, что то, что может быть наиболее перспективным для экономики в целом — инвестиции в инфраструктуру, в долгосрочные фонды, в систему коммуникаций, равно как и вложения в систему образования, науки и культуры, — на его индивидуальном уровне не воспринимаются как рентабельные, то есть сулящие ему лично скорую и ощутимую отдачу.

Иными словами, буржуа как специфический персонаж новейшей либеральной теории не ассоциирует себя с обществом. Он скорее воспринимает себя как заброшенный в чуждую ему среду персонаж, сознающий, что всё то, что может быть выгодно ему, совсем не обязательно даёт выгоду обществу. Это сознание делает его особого рода подпольщиком, и в качестве такого подпольщика он и действует: даёт взятки чиновникам, подкупает правоохранительные органы, депутатов и министров, дабы выгодное лично ему, но не обществу тем не менее прошло цензуру общественного контроля. Между краткосрочной рентабельностью на частнособственническом уровне и долгосрочной рентабельностью на коллективно-общественном уровне возникло всё более ощутимое противоречие, которое пытается во что бы то ни стало затушевать либеральная экономическая теория. Общество предстаёт как извечный оппонент этой теории, которого она всячески стремится принизить и притязания которого — дискредитировать.

Учителя терпимости и согласия должны были бы обращаться со своей проповедью в первую очередь к тем, кто имеет преимущественные позиции — ведь именно им предстоит поступиться хотя бы частью своей властной и собственнической монополии в пользу более обделённых. Вместо этого либеральные учителя сделали мишенью своей кампании идеологической дискредитации народную «традиционалистскую ментальность», «религиозно-фундаменталистскую мораль», «архаичные мифы» социального равенства и справедливости. Получается, терпимости учат не тех, у кого всего много, а тех, у кого и без того мало, не тех, кто держит власть и собственность, не желая поступиться и крохами того или другого, а тех, кто испытывает притеснения со стороны первых. Многозначительная асимметрия «либерального разума»!

Только народ своим социальным, политическим и моральным давлением способен воспрепятствовать вырождению «гражданского договора» в манипулятивные политические игры и насытить его конкретикой эффективного социального контракта, затрагивающего повседневное «качество жизни».

Народ по некоторым признакам является природным или стихийным социалистом, сквозь века и тысячелетия пронёсшим крамольную идею социальной справедливости.

Словом, надо прямо сказать: по критериям, с которыми либеральные «младореформаторы» подходят к туземному населению, само существование последнего является нелегитимным. Ни у экспортированной либеральной идеологии, ни у рыночной теории новейшего «чикагского образца» нет никаких имманентных оснований для узаконения народов, существующих в новом реформационном пространстве лишь де-факто, но не де-юре. Когда ему не выплачивают зарплату или определяют её размер, во многие десятки раз ниже прожиточного минимума, когда его лишают других жизненных средств в виде доставшейся от прошлого системы здравоохранения, социальной защиты и т. п., то речь идёт не о каких-то ошибках, эксцессах и отклонениях, а о том, что буквально соответствует «духу и букве» реформационной стратегии. Напротив, отклонениями следует признать противоположные случаи, когда зарплату всё-таки выплачивают, услуги социального страхования предоставляют, привычные льготы сохраняют. Именно эти случаи «признания де-факто» следует считать временными, промежуточными, компромиссными. И компромиссы эти определяются не намерением реформаторов, не диктатом их теории, а инерцией «проклятого прошлого» и сопротивлением среды, искажающим логику теории.

Сценарии новейшего либерального реформаторства во всех посткоммунистических и «посттрадиционалистских» странах являются дестабилизационными в радикальном смысле. Не в том смысле, что всякий переходный период характеризуется дефицитом устойчивости, а в том радикальном смысле, что данные сценарии означают геноцид населения.

Статистика «нового предпринимательства» свидетельствует, что нувориши рынка значительно быстрее сколачивают баснословные состояния именно в деградирующей среде, лишённой привычных средств самозащиты, а не в среде развитых и хорошо защищённых гражданских обществ.

Не означает ли это, что стратегические игры раскованного индивидуализма оказываются играми с нулевой суммой: выигрыш не связанного «традиционными обязательствами» меньшинства покупается ценой проигрыша незащищённого большинства, которого сначала манят процветанием, а на деле готовят к участи изгоев?

В самом деле, если одни ожидают для себя максимально возможных дивидендов при минимальных усилиях, и в этом видят логику либеральной эмансипации и прогресса, то реально осуществить это можно только при условии, что другим, — и таких должно быть больше, — предстоит совершать максимально возможные усилия, довольствуясь при этом минимальными — мизерными — результатами. «Принцип удовольствия» для одних должен окупаться бесчеловечно жёстким «принципом реальности» для других, не причисленных к избранным «баловням прогресса». Безграничная свобода либерального меньшинства должна быть обеспечена безграничным закабалением «нелиберального» большинства. Таков стратегический горизонт нового либерального проекта для мира.

В частности, так называемые свободные экономические зоны — это зоны, где иностранный капитал освобождается от цивилизованных стандартов социального контроля и защиты трудящихся. Полная деградация социальной среды, варварство неприкрытого хищничества и социальной безответственности — таково содержание экономического либерализма для стран, «переходящих на рельсы рыночной экономики».

Как теперь оказывается, имитационная модель заменена дискриминационной моделью: на мировой периферии осваивают эксперимент капитализма, освобождённого от всех примесей социальной ответственности.

Стратегический вопрос заключается в том, какой расизм несут новые капиталистические практики: расизм, обращённый вовне, к незащищённой периферии мира, которой предстоит своими новыми лишениями оплачивать гедонизм «цивилизованного меньшинства» человечества, или внешний расизм постепенно всё больше будет переплетаться с внутренним социальным расизмом, бумерангом ударяющим по западной метрополии? В первом случае сценарий будущего соответствует модели «конфликта цивилизаций», на самом деле скрывающей мировую гражданскую войну метрополии с «реколонизуемым» большинством человечества, во втором — открывается возможность нового интернационала, объединяющего жертв внутреннего и внешнего социального колониализма и апартеида.

При этом они (претендующие на роль новых суперменов) не верят ни в прогресс, ни в светлое будущее всего человечества. Они — реалисты и отдают себе полный отчёт в том, что то, чего они желают для себя, предстоит просто отобрать у других. Прогресс заменяется новым реализмом силового перераспределительства, история — геополитикой.

Не будем прятать голову в песок: концентрированным воплощением этого изгойства по критериям нового либерализма выступает сегодня русский народ. Это он является носителем «не того» менталитета, «не той» традиции, «не той» веры. Прагматически это объясняется тем, что он оценивается как «незаконный» (то есть недостойный) наследник самой большой в мире территории и сосредоточенных на ней дефицитных ресурсов, на которые есть «более достойные» претенденты. Психологически это ещё объясняется и местью за страх, который он вызывал в качестве организатора могучей и грозной сверхдержавы.

Совсем недавно мы слышали о том, что в либеральной картине мира нет понятия коллективной ответственности и любые санкции, основанные на таком понятии, противоправны. Теперь те самые наставники принципа первонаследной ответственности (правового номинализма) занимаются демонизацией целых народов, стран и континентов, подлежащих выбраковке как источники загрязняющего планету неполноценного человеческого материала.

Внутри страны либеральные идеологи не стесняются прямо по радио и телевидению заявлять, что настоящая демократия придёт в Россию лишь тогда, когда «это» поколение вымрет. В глобальном масштабе эти же идеологи заявляют, что новый мировой порядок не совместим с существованием «стран-изгоев». Ошибаются те, кто считает себя гарантированным от внесения в подобный список, — он будет расширяться, ибо тактика новых мировых «чистильщиков» — изолировать свои жертвы и уничтожать их поодиночке или небольшими группами. За одними группами последуют другие, в свою очередь предварительно демонизируемые.

Отсюда необходимость двух презумпций.

Первая: не считать себя навсегда выведенным из круга подозреваемых — в расовой войне личные заслуги и услуги не спасают — в счёт идёт «наследственность» как таковая.

Вторая: не ждать, когда соседа уничтожат, а прийти ему на помощь в нужный момент — ведь колокол, который, кажется, звонил по нему, на самом деле звонит по тебе.

Капитулянтская податливость, как известно, распаляет агрессора, провоцируя его на эскалацию притязаний. «Все позволено в присутствии позволяющих» — так раскрывается либерально-эмансипаторская формула для господ мира сего.

Апофеозом этого реванша естественности и стал новейший социал-дарвинизм как антитеза классическому гуманизму.

Те, кто по-прежнему цепляется за демократические презумпции и видит в нынешнем глобальном сдвиге победу демократии над тоталитаризмом, свободы — над деспотизмом, обречены быть вытесненными на обочину нового мирового порядка. Ибо естественный отбор означает «демократию меньшинства» и свободу сильных — при небывалом ещё бесправии слабых — незащищённых и неприспособленных.

Романтикам свободы предстоит быть вытесненными со сцены, заполняемой последовательными социал-дарвинистами.

Точно так же и на новую мировую войну, начавшуюся как «война с международным терроризмом», необходимо взглянуть не только с военных, но и с гражданских позиций, то есть открыть в ней скрытый смысл гражданской войны преуспевших против непреуспевших, требования которых преуспевшим сильно наскучили.

Смысл глобального сдвига, понятого согласно социал-дарвинистской методологии, состоит в том, что в условиях дефицитности земных ресурсов планету предстоит избавить от лишних ртов и от всех неприспособленных: сцену займут приспособленные.

Но это означает не только безжалостную чистку в среде неприспособленных и потерпевших поражение. Решительная чистка ожидает и тех, ещё пребывающих в стане победителей, которые как раз и обеспечивали эту победу своим гуманитарным красноречием и моральным пафосом. Нынешняя смешанная ситуация, когда рыночных социал-дарвинистов дополняют носители старого либерально-демократического принципа, должна быть признана временной. Лицо завтрашнего глобального мира станут определять откровенные социал-расисты, не обременённые старыми гуманитарными комплексами, — уже сегодня вполне чувствуется их новый тон, чуждый «эклектике». Не демократы, чувствующие себя обязанными старой либеральной традиции, а новые расистские организаторы мира, осуществляющие селекцию человечества, — вот подлинная идентичность носителей однополярного мира.

И вот сегодня на месте России, олицетворяющей кичливую силу и неумолимый натиск, мы имеем слабую, незащищённую, оскорбляемую и угнетаемую сильными мира сего страну. Имеет ли такая страна свои шансы в завтрашней истории? Имеет, если политическую активность в завтрашнем мире будут питать не только носители социал-реализма и социал-дарвинизма, но и носители альтернативного принципа сострадательности, солидарности и участия.

В роли державы, насаждающей диктат силы и расистские двойные стандарты, США рискуют тем, что именно лучшие, а не худшие, воодушевлённые, а не циничные станут носителями грядущего антиамериканизма.

В конечном счёте это грозит Америке положением, в котором не раз оказывались мировые победители: одинокой силы, которую подстерегает исторический случай — тот самый, которого даже внешне подобострастное окружение тайно, но напряжённо ждёт.

Судя по многим признакам — в частности, по той «культурной революции», которую осуществляют в России правящие рыночники, соответствующая профилактическая работа, связанная с окончательным погашением нравственной, духовной пассионарности, уже вовсю ведётся. Иными словами, нынешние победители — внутри страны и в глобальном масштабе, не рассчитывая привлечь на свою сторону лучших, активизируют худших, выдавая их за современный человеческий стандарт, и всеми мерами гасят энергию лучших, сохранивших способность оценивать мир с позиций социального и нравственного начал.

Такая стратегия победителей чревата глобальным гуманитарным риском для всего человечества — его катастрофическим духовным и нравственным обеднением. Но риск, связанный с эффектами бумеранга, таится здесь и для носителей социал-дарвинистского принципа. Когда социал-дарвинизм очистится от всяких «гуманитарных примесей» и выступит в обнажённом виде перед лицом человечества, ещё недавно в значительной своей части верующего в ценности либеральной демократии, то не будет ли это означать такого сужения социальной базы нового мирового порядка, которое поневоле превратит этот порядок в заложника голой полицейской силы — неприкрытой диктатуры меньшинства?

В недрах западной культуры издавна соперничают (зачастую причудливо переплетаясь) два принципа: расистский и мессианско-универсалистский. Первый ориентирует на последовательное противопоставление миру незападного большинства человечества, второй — на интеграцию последнего в обустраиваемую Западом «современность».

Драматической особенностью наступившей эпохи является неожиданное доминирование первого, расистского принципа, потеснившего классический западный гуманизм.

Начавшаяся после холодной мировая война — это борьба за отвоевание маленькой планеты со всеми её дефицитными ресурсами у незападнического туземного большинства и передачу их в руки наиболее достойных — избранных. Недостойным предстоит потесниться не только в пространстве, отступив в отведённые для них резервации, но и во времени, отступив из светлого будущего, некогда обещанного всем, в проклятое прошлое, ставшее судьбой расово неполноценных и неприспособленных. Чтобы до поры до времени замаскировать этот замысел или как-то затушевать смысл новой глобальной агрессии Запада, была предложена формула «конфликта цивилизаций».

Она позволяет, во-первых, скрыть, кто же является настоящим агрессором, а во-вторых, — и в этом самое главное — замаскировать социальную природу конфликта, представив его как этнорелигиозный, вызванный фатальной некоммуникабельностью разнокачественных антропологических типов.

Сказанное позволяет уточнить, кто является истинным оппонентом глобального социал-дарвинизма. Те, кто сопротивляется новому натиску Запада, противопоставляя проекту вестернизации принцип плюрализма культур, и те, кто сопротивляется новому геополитическому гегемонизму, противопоставляя однополярному миру принцип национально-государственных суверенитетов, заслуживают понимания и поддержки.

Новая мировая война, начатая Америкой, — это процедура классового очищения цивилизованного мира от нецивилизованных элементов, в распоряжении которых даже после краха представляющей их сверхдержавы частично сохранились такие средства самозащиты, как национальное государство, армии и «фундаменталистские идеологии». Всё это и должно быть сокрушено в ходе «глобальной антитеррористической операции», организованной США. Решающим условием такой операции является идейное перевооружение «благополучной части человечества» на платформе непримиримого социального расизма. […]

В своей полемике против евразийства, отстаивающего особые геополитические приоритеты России в постсоветском пространстве и особую значимость славяно-тюркского, славяно-мусульманского народа, западники не устают подчёркивать наше христианское родство с Западом.

Но разве нынешний западный социально бесчувственный либерализм, прямо перерастающий в социал-дарвинизм, — это христиански ориентированное учение? Люди, в самом деле сохраняющие христианскую идеальность и соответствующую систему ценностей, должны были бы стать первыми, наиболее непримиримыми оппонентами рыночного социал-дарвинизма, задавшего программу новейшей западной миссии в России и во всём постсоветском пространстве.

Вторая странность наших западников — в странном игнорировании того факта, что посткоммунистическую, сознательно разоружившуюся перед Западом Россию последний ненавидит и презирает больше, чем Россию коммунистическую.

Словом, западная доктрина в отношении России основывается не на комплементарных процедурах цивилизационной избирательности, готовой отыскивать родственные себе черты в нашем наследии, а на огульном и агрессивном неприятии. Как же в этих условиях делать вид, что ничего особенного не происходит и западнический курс — единственно верная стратегия для России?

В той мере, в какой приверженность демократическим ценностям у наших западников является подлинной, следовало бы отметить, что они по меньшей мере будут шокированы не демократическим, а империалистическим, не пацифистским, а милитаристским, не плюралистическим, а гегемонистским поведением Америки.

Тем, кто готов абсолютно всё простить Америке — даже агрессивное нападение на ни в чём не повинные страны, даже бомбардировки мирных городов в центре Европы (Югославия), даже готовность нанести ядерный удар по гражданскому населению под предлогом борьбы с терроризмом, — следовало бы осознать, что сегодня быть западником (американским) — это одно, а быть демократическим плюралистом — совсем другое. Если в ответ на откровенно антидемократическое поведение Запада в условиях падения сдерживающих факторов вы продолжаете безоговорочно поддерживать западную экспансию, то следует признаться в том, что в основе вашей картины мира лежат не столько демократические ценности, сколько ценности белого расизма, отмеченного глубоко укоренившимися фобиями в отношении «азиатчины». Если Америку «полностью одобряют», несмотря на совершенно очевидные милитаристские гегемонистские сдвиги в её поведении и сознании, а Россию продолжают осуждать и ненавидеть, несмотря на её совершенно добровольное разоружение и уход из имперского пространства, то дело здесь отнюдь не в критериях демократизма и недемократизма, а в старых критериях внешнего и внутреннего расизма.

Биполярный мир означал диктат поделивших сферы влияния сверхдержав. На чём могла строиться аргументация американофилов в тех условиях? На том, что только мировая миссия США как сверхдержавы способна сдерживать глобальное наступление советского тоталитаризма. Иными словами, сверхдержавная мощь и амбиция США выступали не в качестве чего-то самоценного, а в качестве необходимого средства сохранения демократического ареала в угрожаемом мире. В те времена незыблемой презумпцией выступал полицентрический, демократически организованный мир, который должен наступить после того, как вынужденное с точки зрения Запада противостояние с Востоком закончится. И только теперь, после крушения восточной сверхдержавы, становится очевидным, что наличие Советского Союза модернизировало картину мира, осовременивая образ и поведение как Востока, так и Запада. Вслед за исчезновением СССР моментально выступила из тени зловещая архаика, казавшаяся преодолённой: колонизаторский Запад и колонизуемый Восток.

Те, кто с неожиданной лёгкостью принял порядок ничем не ограниченной американской однополярной гегемонии, тем самым демонстрируют своё расставание с ценностями демократического модерна. Они — западники, но уже не демократического, а старого колониального и расистского пошиба, связанного с безграничной верой в особые права и свободную миссию западного белого человека в мире, где «слишком много азиатов». Отныне мы имеем дело с новым типом западника.

Выстраивается достаточно определённая логика американского курса в мире после холодной войны. Стремление доминировать, прибирать к рукам ресурсы и территории ослабевших соперников, перекраивать пространство в свою пользу — в этой установке, по сути дела, нет ничего нового: она соответствует традиционному национальному эгоизму всякой, и в особенности большой, страны, обладающей имперской традицией.

Итак, перед Америкой стоит сегодня стратегическая задача: заставить мир принять однополярную диктатуру США. Выше уже было сказано, что такое принятие на базе собственно демократической традиции заведомо невозможно. Демократические ожидания нового мирового порядка однозначно связаны с плюралистической децентрализованной мировой системой, с разделением власти, исключающим диктат одной державы, с консенсусным принципом принятия глобальных решений.

Если мир однополярный и США как единственная сверхдержава готовы сделать всё, чтобы сохранить эту однополярность и извлечь из неё всё возможное, то пора по-новому взглянуть на идеологию и практику американизма. Если однополярный мир — это диктатура удобно устроившегося меньшинства, то и американизм превращается из либеральной идеологии в идеологию глобальной диктатуры «приспособленного» меньшинства над «неприспособленным» мировым большинством. Весь уже известный из опыта многовековой политической истории арсенал приёмов, посредством которых диктатуры оправдывали и обезопасивали себя, становится арсеналом победившего американизма, готового любыми средствами закрепить свою победу на весь XXI век.

В начале ХХ века коммуницизированный социализм решительно противопоставил себя классической демократии.

В начале XXI века американизированный либерализм, обретший черты социал-дарвинизма, столь же последовательно противопоставляет себя всей европейской демократической традиции.

Но в ХХ веке коммунистический тоталитаризм нашёл себе противовес в лице западного либерализма; новый социал-дарвинистский тоталитаризм, не оставляющий шансов неприспособленным, подобного противовеса пока что не имеет. Вот почему история XXI века обещает быть ещё более трагедийной, чреватой экзистенциальными «провалами» в невозможное, нежели история ХХ века.

Выше уже отмечались три направления американской стратегии во внешнем мире, связанные с оправданием однополярной диктатуры и созданием атмосферы, её питающей: противопоставление правящих элит массам; противопоставление стран, согласившихся на роль американских сателлитов, их региональному окружению (в случае, если оно считается враждебным США); насаждение «управляемого хаоса» в целях подкрепления миссии «американского народа» как последнего гаранта ускользающего порядка.

Обычно не замечаемое, но удивительное состоит в том, что современный либерализм давно уже стал не партией мира и согласия, а партией войны — гражданской и мировой. Дело в том, что навязываемые им директивы, — а речь идёт о директивном политическом мышлении, — совершенно неприемлемы для большинства, сохранившего потребность в национально-государственной и социальной защите. Посмотрите, какие предписания содержит Вашингтонский консенсус — триумвират, олицетворяющий диктатуру финансового капитала в современном мире.

Социал-дарвинистский принцип, ориентированный на тех, кто сию минуту демонстрирует рыночный успех, следовало бы признать не только вызовом социальной справедливости, но и вызовом социальной эффективности, далеко не всегда совпадающей с критериями экономической рентабельности.

Это обещает объединить в едином протестном движении и тех, кого защитить нас обязывает великая моральная традиция, и тех, чья защита и самозащита олицетворяют императивы прогресса и развития. «Партия реванша», представленная «Вашингтонским консенсусом», противостоит тем и другим. Фактически эта партия выражает статус-кво, выгодное уже преуспевшим, и направляет свои усилия на то, чтобы не только избавить их от социально ответственного поведения, но и от возможной конкуренции тех, кто завтра мог бы стать на ноги и дать новый импульс национальному и мировому развитию. Отсюда — категорический запрет на защиту национальной промышленности, на таможенные тарифы, на государственное авансирование подсистем и групп роста.

Двойной стандарт нового мирового порядка состоит в том, что то, что позволено победителям, запрещено побеждённым — дабы их экономический, социальный и культурный реванш не мог состояться даже в отдалённом будущем.

Сомнительная миссия обеспечения соответствующей профилактики — правил игры, навсегда закрепляющих победу первого мира, возлагается на правящие элиты стран второго эшелона развития.

Ясно, что если национальная элита под давлением извне принимает подобные правила игры, она лишается широкой поддержки изнутри. Это устраивает хозяев однополярного мира, надеющихся таким образом получить «на местах» менеджерскую среду, у которой нет иной надежды, кроме надежды на крепость однополярного мирового порядка, способного защитить её от справедливого гнева преданных соотечественников.

Отсюда становится объяснимым то направление, в котором осуществляется ревизия национально-государственной системы. Либералы на местах действуют по указке извне, шаг за шагом демонтируют систему национально-государственного суверенитета. Национальное государство утрачивает многие традиционные монополии: на валюту («двоевластие» рубля и доллара в национальном экономическом пространстве), на юрисдикцию (вмешательство международных судебных инстанций), на установление порядка, на насилие, наконец, на политику в области формирования духовных ориентиров и культурной идентичности. Внутреннее законодательство, как и вся система национального суверенитета, перестает быть главным источником легитимности тех или иных общественных практик; растёт число практик, заведомо нелегитимных с точки зрения туземной традиции и даже туземного законодательства, но широко поддерживаемых извне и находящих оправдание в другой традиции и другой социальной логике.

Ясно, что речь идёт о войне с силами, представляющими нацию, её «туземное большинство». И чем более откровенно туземные проводники глобализма противопоставляют себя национальным интересам и национальной идентичности, тем агрессивнее они выступают как партия гражданской войны, готовая опереться на внешнюю поддержку в рискованных политических ситуациях. Сначала глобализм питается «силой передового примера», впоследствии его всё больше питает страх провинившихся и нашкодивших перед возможным возмездием разорённого и обманутого туземного большинства. Во избежание ситуации, когда последние захватывают государственную политическую власть в ходе очередной «приватизации-реставрации», глобалисты разрушают систему национальной власти как таковую.

Нынешний глобализированный либерализм выражает скорее прагматику компрадорского сознания, боящегося непредсказуемости национального государства, способного откликаться и на зов обиженного национального чувства, и на зов носителей социального протеста.

Сегодня мы, опираясь на конкретный опыт, можем указать на особую группу, олицетворяющую перерастание империалистической войны в гражданскую, а гражданской — в новую империалистическую. С одной стороны, эта группа объединяет в себе носителей чисто рыночного принципа — не имеющей привязки к отечеству экономической диаспоры, кочующей по миру в поисках максимальной прибыли, с другой — она представляет ту самую глобальную среду, которая опасается усиления национального государства и готова протянуть руку внешней силе. Эта группа более других соответствует новому признаку отстранённой, или дистанцирующейся, элиты, чувствующей себя эмигрантами в собственной стране и ищущей другого отечества.

Никто не может игнорировать того факта, что новая «либеральная революция глобалистов» нашла своих непримиримых идеологов и партизан в лице активного еврейского меньшинства. Для этого меньшинства почти все экстравагантности современного глобализма выглядели привычными — вписывающимися в традицию еврейской диаспоры, которая в течение многих сотен лет живёт в особом пограничном пространстве и исповедует пограничные ценности. Весь набор признаков: дистанцированность от туземного большинства, тяготение к чисто рыночной модели успеха в противовес модели национально-государственной выслуги, тяготение к неподконтрольным практикам, тайная эзоповская мораль и тайная глобальная солидарность перемигивающихся за спиной «непосвящённых», наконец, настойчивое стремление находить опору и подстраховку извне — всё это обеспечивает завидное единство традиционной психологии еврейского меньшинства с психологией новейшего глобализма. Именно это единство служит одним из механизмов взаимного перерастания империалистических и гражданских войн.

Есть все основания подозревать, что новейшая «культурная революция», случившаяся с буржуазным сознанием, инициирована евреями как адептами последовательной отстранённости гражданина мира от всего «местного» и от всего «идеального».

Вопрос о том, совпадает ли новейший прогресс с этой еврейской моделью, и если да, то какова социальная и моральная цена такого прогресса, сегодня непременно должен быть поставлен. И поставлен он должен быть в первую очередь нами, русскими, потому что именно мы дважды на протяжении одного века стали объектом расовой ненависти со стороны представителей не знающего отечества интернационала. В начале ХХ века это был левый, коммунистический интернационал, усмотревший в русском национальном типе ненавистные черты расово неполноценного местного типа; в конце ХХ века это правый, либеральный интернационал, и на этот раз сосредоточивший на нас непримиримый взгляд расово-антропологического оценщика.

Наивными будут те, кто посчитает новую нищету населения, лишаемого нормальных условий демографического воспроизводства, каким-то косвенным, стихийным следствием «рыночных реформ». Этому можно было бы поверить, если бы те, кого выбрасывают за пределы цивилизованного существования, удостаивались сочувствия или хотя бы безразличного молчания. Тогда можно было бы поверить, что мы имеем дело с бессердечным буржуа, который делает свой гешефт, не интересуясь социальными последствиями. Но дело в том, что вытесняемое на обочину жизни национальное большинство России одновременно подвергается массированной кампании дискредитации: осуждаются его историческое прошлое, его традиция и менталитет, его язык и литература, его церковь.

Иными словами, мы здесь имеем дело не с буржуа, в самом деле безразличным к гуманитарным последствиям своих рыночных экспериментов, а с расово внимательным и бдительным оппонентом национальной русской традиции, подлежащей искоренению вместе с её носителями.

Во всех тех случаях, когда современному агрессору требуется территория или ресурсы менее защищённой страны, он предварительно организовывает массированную кампанию дискредитации, дело которой — показать, что традиционный владелец либо является нелегитимным, либо преступно нерачительным и неумелым, с чем человечество, в условиях растущего дефицита ресурсов, просто не может примириться.

Глобальный рынок или глобальное открытое общество характерны тем, что в них столь многозначительно сочетается традиционная неприязнь еврейской диаспоры к крепкому национально-государственному обществу с традиционным неприятием империалистами национального суверенитета тех стран, ресурсами и территорией которых они хотели бы поживиться. Аргументы могут быть демократическими (государство потенциальной жертвы объявляется опасно тоталитарным или вызывающе авторитарным и потому подлежащим насильственной реконструкции), экономическими (жертва нарушает законы рынка и международного разделения труда), экологическими (жертва — токсичный загрязнитель планеты), относящимися к международной безопасности (жертва отнесена к покровителям международного терроризма или просто к неэффективной государственности, не способной контролировать своё опасное для окружающих стран пространство).

Суть дела во всех случаях состоит в том, чтобы требуемая дискредитация жертвы носила одновременно и имманентный (поддерживаемый демократической оппозицией изнутри), и в то же время расово непримиримый характер.

Ещё недавно либералы-глобалисты учили нас культуре мира и согласия и осуждали менталитет, в котором гнездится образ врага. Сегодня они всемерно насаждают расовый менталитет, в котором гнездится образ «человечески неполноценных» государств и культур, представляющих опасность для цивилизованного сообщества. Еврейская критика, сочетающая непримиримую внутреннюю дипозиционность с непогрешимой общечеловеческой объективностью, как нельзя лучше подходит для того, чтобы оперативно обслуживать тех, кто замыслил передел планеты в свою пользу. Для них оппозиция — всего лишь пятая колонна, обязанная изнутри открывать ворота осаждаемых ими крепостей. И лучше всего эту роль выполняет та оппозиция, которая обладает признаками неизлечимой неукоренённости — отстранённым отношением к «этой» стране и «этому» народу.

Еврейскому народу слишком знакома роль мирового изгоя, ведущего «неправильное» историческое существование. Теперь некоторые его идеологи пытаются вытеснить этот травмирующий факт из еврейского сознания и спроецировать изгойский образ на русский народ.

Нынешним заправилам мира, идентифицирующим себя с системой всёпереламывающего рыночного общества, не знающего барьеров и границ, выгодно выдавать рыночный отбор за высшую инстанцию, селекционирующую достойных и бракующую недостойных.

Гибкий еврейский ум моментально приспособился к этой новой конъюнктуре и рискует выступить в роли глашатая нового фашизма. «Еврейский фашизм» — понятие, способное шокировать благонамеренного наблюдателя, памятующего о том, насколько евреи пострадали от немецкого фашизма и расизма. Однако разве мы, русские, меньше от них пострадали? Каждая советская семья ведёт свой мартиролог жертв германского проекта покорения мира, жертв великой войны. Тем не менее еврейская публицистика не стесняется оперировать понятиями «русского фашизма» и «красно-коричневого большинства». Здесь кроются не только злонамеренная раздражительность и неблагодарность. Здесь чувствуется и какое-то стремление увести общественное внимание в сторону, скрыть действительные источники нового фашизма и расизма. «Естественный рыночный отбор», о котором новое великое учение столь настойчиво трубит, нисколько не является «естественным». Он принадлежит вполне «искусственной» — насаждаемой заинтересованными инстанциями — логике насилия: сильных над слабыми, экспроприаторов над экспроприируемыми, крикливого меньшинства над молчаливым большинством.

Значительная часть современного еврейства почему-то усмотрела в этой логике новое подтверждение еврейского избранничества и еврейской миссии в мире. Сто лет назад эта миссия понималась прямо противоположным образом. Тогда политически мобилизованное еврейство задумало насаждать в России новый строй антирыночной теократии, жесточайшим образом преследуя русскую «мелкобуржуазную стихию». Это сегодня марксистский теократический проект внерыночного общества, управляемого во всё вникающими «судиями», благополучно списывается на русскую общинность и русский традиционализм. Но тогда, после большевистского переворота, проект безрыночного и безгосударственного общества, являющего собой своеобразный «континентальный тоталитаризм», ничего не оставляющий вне своей душеспасительной опеки, воспринимался как воплощение еврейской идеи — марксистско-талмудической. Теперь, когда этот проект скомпрометирован, евреи переадресовали его русской общинной традиции, осуждаемой в качестве источника тоталитарного зла. Это неплохой приём в смысле самозащиты и самоутверждения, но принять его на веру способны только те, кто не знает истинной роли еврейского комиссарства в «русской революции».

Оценивая эпопею ХХ века, можно отметить, что идеологически мобилизованное еврейство дважды воевало с Просвещением. В начале ХХ века оно воевало с ним во имя талмудической ортодоксальности всесильной коммунистической теократии, задумавшей, подобно ветхозаветному жречеству (судиям), тотально контролировать жизнь людей и налагать на них цензуру «учения». В конце ХХ века оно воюет с Просвещением во имя рыночной рентабельности. Новейшие секвестры программ образования, науки и культуры навязываются обществу новыми шерлоками рынка, стремительно уводящими человечество из системы Просвещения. Еврейство в рамках нового рыночного проекта олицетворяет собой скопидомствующую цензуру сиюминутной прибыльности, ополчившуюся на «враждебную культуру интеллектуалов».

Теперь новые рыночники-реформаторы полагают, что «этой стране» не полагается иметь столько образованных — это не соответствует отведённой ей роли в новом мировом порядке, в котором просвещение снова становится феодальной привилегией.

И здесь нам открывается новая специфическая черта современной русофобии. Выше уже говорилось о том, что русофобия выступает в качестве частного проявления новейшего социал-дарвинистского расизма, зачислившего не только русский народ, но и всё периферийное большинство человечества в разряд изгоев, которым запрещён вход в новое постиндустриальное будущее. Русский народ в этом отношении просто оказался первой мишенью, на которой сосредоточили внимание активисты нового передела мира.

Прежде всего это объясняется тем, что русский народ оказался владельцем громадной мировой территории, и размеры этого владения под любым предлогом хотят решительно сократить. Далее — под предлогом того, что настоящая либеральная демократия лучше приживается в маленьких республиках «типа Швейцарии». На самом деле за спиной тех, кто мечтает о десятках маленьких Швейцарий на территории нынешней единой России, стоят алчные проводники передела мира. Но не только поэтому Россия стала преимущественным объектом социал-дарвинистской критики «не тех» народов. Дело ещё и в том, что социально ориентированная «демократия равенства», к которой издавна тяготеет русский народ, способна питать альтернативный проект вселенского постиндустриального общества, решительно не устраивающего тех, кто желал бы приберечь постиндустриальную перспективу только для себя, то есть превратить её в расовую привилегию.

Парадокс нашего времени состоит в том, что сегодня представители рыночной субкультуры демонстрируют черты милитаристской напористости, тогда как теснимая ими субкультура Просвещения кажется беспомощно обороняющейся. Супермены свободного рынка заранее знают правила игры, они монополизируют современность, приписывая всем уклоняющимся от их эталона образ сопротивляющегося, но обречённого традиционализма. Словом, они присвоили себе прерогативы самого Господа, для которого нет тайн будущего. Но на самом деле будущее никогда не вырастает прямо из победоносного настоящего, не является его прямым продолжением.

Новые реалии «американского века» свидетельствуют, что рынок вне Просвещения способен порождать ростовщическо-спекулятивные и криминальные экономические практики, становящиеся не меньшим вызовом цивилизованному существованию. А самое главное состоит в том, что рынок вне Просвещения означает торжество социал-дарвинистской системы, не оставляющей шансов тем, кто по одному счёту выступают как слабые и неадаптированные, по другому — как ранимые и совестливые.

После победы Запада в холодной войне, когда наметились симптомы вырождения западной цивилизации в новую экспроприаторскую систему глобального типа, под постиндустриальным обществом стало подразумеваться общество во главе с финансовыми спекулянтами, сделавшими ставку не на научно-производственные комплексы, а на банк как место сосредоточения новых технологий спекулятивного перераспределения ресурсов (в частности, посредством операций с краткосрочным спекулятивным капиталом). […]

Стратегическая цель американского гегемонизма состоит не только в том, чтобы плодить компрадорские элиты, не имеющие поддержки в собственном народе и потому готовые служить США в обмен на предоставляемые ими «гарантии», но и создавать из целых стран своеобразных геополитических компрадоров, враждебных близлежащему окружению и потому нуждающихся в заокеанской поддержке. Как известно, именно такую роль в американских планах на Ближнем Востоке играет Израиль. Его непримиримость к ближнему арабскому окружению делает его долговременным заложником американской политики в этом стратегическом регионе.

Навязывая непримиримый курс по отношению к ближайшим соседям и поощряя нелегитимные территориальные вылазки и захваты, США обрекают Израиль на геополитическое одиночество в регионе. В свою очередь встревоженный этим одиночеством Израиль ревниво следит за тем, чтобы американцы воздерживались от двойной игры за его спиной, сохраняли непримиримость в отношении всех актуальных и потенциальных оппонентов Израиля.

Никому из наших либералов не приходит в голову, что настоящее предназначение «имперской идеи» в России — не оправдание колониальных захватов, а преодоление феодального сепаратизма и усобиц. Идея централизованной империи выстрадана в России в ходе трагического опыта усобиц, разрывающих единое народное тело и препятствующих нормальной цивилизованной жизни. Централизованное Московское государство, а затем петровская империя — это ответ на трагедию киевского периода, сгубившего многообещающие начинания русского духа в мировой истории средневековья. Реальной альтернативой русской империи является не модель «маленькой демократической Швейцарии», а современная Чечня, стократно умноженная. Если нам не удастся на языке современных идей реабилитировать исторический опыт большой российской государственности, если мы капитулируем перед новейшими либеральными экспериментаторами, дни России в самом деле будут сочтены.

Главный парадокс российских западников состоит, может быть, в том, что им суждено благоденствовать в щадящих нишах российского государственного пространства именно до тех пор, пока в результате их собственных экспериментов государственные опоры цивилизованного порядка не окажутся разрушенными. Либералы настойчиво сетуют на утопизм российской мессианской государственности. Но ожидаемый ими «реванш реальности» на деле обернётся не торжеством либерально-правового порядка, а неслыханными эксцессами высвобожденных сил хаоса.

Современного российского западника необходимо понять в его настоящем значении. Одно из двух: либо он не отдаёт себе отчёта в действительных предпосылках существования цивилизации в России, невозможной без твёрдого государственного порядка и централизованно поддерживаемого единого большого пространства (административно-государственного, правового, экономического, информационно-образовательного), либо он в самом деле скрыто определил для себя участь потенциального эмигранта, не готового разделять судьбы своей страны и по-настоящему отвечать за последствия собственных либеральных прожектов.

Внешний завоеватель, нога которого никогда ещё не ступала в Евразию, решил подвергнуть континент неслыханным экспериментам. Главная цель их — расколоть местные народы в духе принципа «разделяй и властвуй». Причём раскол этот теперь осуществляется в рамках парадигмы нового века — социал-дарвинистской. Речь идёт не просто о том, чтобы столкнуть национальные интересы — речь о том, чтобы противопоставить избранных и неизбранных, цивилизованных и варваров, достойных «общечеловеческого будущего» и презренных неприкасаемых. Этой расистской сегрегации служит выдуманная дилемма принятия или непринятия в европейский дом. Противник изощряется в том, чтобы элитам новых постсоветских государств нашептать, что именно они, а не их соседи могли бы удостоиться принятия в «клуб избранных», разумеется, при определённых условиях. Российскому правящему западничеству нашёптывали, что принятие «их» России в европейский дом состоится при условии, если произойдёт решительный отказ от имперского наследия, если Россия сбросит гири азиатчины и в очищенном от вредных расовых примесей виде предстанет перед высокой европейской комиссией. Украине, в свою очередь, «доверительно» сообщали, что только решительное противопоставление бывшему «старшему брату» (который вовсе и не брат, а байстрюк с неприемлемо высокой примесью азиатско-татарской крови) создаст европейски-демократический имидж стране и обеспечит ей признание в европейском доме.

Мы ничего не поймём в истинном содержании «либеральной идеи» в Евразии, если не уясним себе того, что используемые в ней «цивилизованные понятия», относящиеся к прогрессу, демократии, модернизации, реформам, правам человека и т. п., скрывают расовое содержание, указывающее на антропологическое противопоставление перспективного и неперспективного «человеческого материала», глобализирующегося истеблишмента и туземной массы, которой путь в демократическую современность заказан.

Естественно, главная стратегическая цель атлантистов, намеченная ещё основателем англо-американской геополитики, — не допустить союза крупнейших держав — держателей евразийского хартленда. И вот в российской «демократической» печати, «как по заказу», множатся статьи, посвящённые китайской опасности для России. Противопоставить Россию Китаю, Индии, Ирану, то есть создать ситуацию геостратегического одиночества, — это и значит сделать её Израилем Евразии. С одной стороны, этот «Израиль» препятствует единству континента, ставшего главной целью американской гегемонистской стратегии на весь XXI век, с другой — попадает в ситуацию геополитического одиночества, порождающую рабскую зависимость от заокеанского «гаранта».

Стратегический заказ касается политики недопущения российско-китайского или российско-индийского блоков, способных в самом деле противостоять американскому плану овладения Евразией.

Но в российском руководстве рядом с атлантическими прагматиками, осуществляющими выгодное (заказанное и оплаченное) атлантическое мероприятие, касающееся освобождения геополитического пространства Евразии для США и НАТО, сидят и еврейские максималисты. Для них ссора России с мусульманским миром — это не только демонтаж базовой идеи российского государства, основанного на славяно-мусульманском синтезе, но и тайное уподобление статуса России статусу Израиля, проклинаемого мусульманским окружением.

В России идёт спор не между атлантистами и евразийцами, не между коммунистами и демократами, либералами и тоталитаристами. Настоящее противостояние носит социальное содержание, причём радикализированное до степени расовой несовместимости. Раса господ, давно уже разуверившаяся в реформируемости «этой» страны и утратившая веру в то, что даров прогресса хватит на всех, втайне решила приберечь для самой себя и новый европейско-демократический статус, и оснащённый всеми средствами прогресса «цивилизованный образ жизни», и пресловутые «права человека».

Всё должно быть как на Западе, и, может быть, даже лучше, но — не для всех, а только для избранных.

Бесполезны исторические и культурологические изыскания, касающиеся европейской или неевропейской идентичности России, там, где речь идёт не о коллективной идентичности народа Российской Федерации, не о его коллективном историческом проекте, вмещающем судьбу всего народа, а о стратегии сепаратного обустройства «внутренних эмигрантов», более никак не идентифицирующих себя с «этой» страной. Для них все богатства России, весь её потенциал — не более как предмет торга в глобальных «играх обмена», которые они ведут с ведущими центрами силы исключительно в собственных групповых интересах. Главное, что для них требуется, — надёжные гарантии их привилегированного статуса и их капиталов внутри страны и в отношениях с внешним миром. Они не задумываясь предпочтут любую модель власти, любую диктатуру — западную и антизападную, либеральную и коммунистическую, светскую и религиозно-фундаменталистскую, если она даёт, в сравнении с другими формами власти, по-настоящему надёжные гарантии их привилегированному одиночеству. Привилегированные, заново решившие — после столетних проб в другом направлении — ничем не делиться с непривилегированными, чувствуют небывалую тревогу одиночества. Они — «прекрасные и проклятые» современного мира, его новый «избранный народ», отделённый от всех непроходимым рвом.

Те, кто перешагнул через судьбу отчаявшегося большинства, лишаемого цивилизованных условий существования, отныне и сами обречены жить не в едином, большом, цивилизованном пространстве, а прятаться в закрытых от внешнего мира милитаризованных нишах. Для того чтобы оправдать эту стратегию сугубо сепаратного обустройства за спиной экспроприированного большинства, превращаемого в расу неприкасаемых, необходима идеология, обосновывающая и оправдывающая расовое презрение. Такой идеологией и стал новый «рыночный» социал-дарвинизм.

И вот теперь «рынок», вместивший демоническую энергию «естественного отбора», стал притягивать к себе злых божеств расизма и другой тёмной архаики. Рыночная модернизация не состоялась по банальной причине: привычке номенклатурных приватизаторов, как и их внешних покровителей из стана устроителей однополярного мира, к классовым привилегиям. Но последствия этой неудачи совсем не банальны: они уводят современное человечество из столь многообещающего модерна в самую мрачную архаику, в социал-дарвинистские джунгли.

Ясно, что у народного большинства Российской Федерации нет абсолютно никаких оснований западнически обольщаться, причисляя себя к избранной части глобального мира. Правящие западники одной рукой чертят плакаты демократизма, европеизма и плюрализма на фасаде нового здания российской государственности, а другой осуществляют ликвидацию всего того, что в самом деле ещё недавно сближало Россию с развитыми странами, с народами, имеющими свою долю в мировом прогрессе. Поэтому западнический блеф правящих реформаторов уже не в состоянии выполнить эффективную манипулирующую роль. Народное низовое большинство России реально примеривает на себя не роль новых предпочитаемых и избранных, а роль уничтоженных расистами индейцев в Америке, не роль Израиля, а роль осаждённого народа Палестины, роль всех тех, к кому западный прогресс откровенно повернулся спиной.

Народное большинство обладает своей геополитической интуицией, в основе которой лежат социальный опыт и социальный тип классификации. Простой народ, вопреки изысканиям культурологов, специалистов по сравнительному анализу цивилизаций, адептов глобальной экономики и т. п., отдаёт себе полный отчёт в том, что народы Китая, Индии, Ирана, тюркоязычных стран, вопреки своей «цивилизационной» дальности, являются для нас социально близкими, находящимися в сходной с нами ситуации перед лицом нынешних хозяев мира и победителей в холодной войне. С такой же несомненностью он знает и то, что Северная Америка и Западная Европа, несмотря на свою отнесённость к одной с нами белой расе и к одной христианской цивилизации, являются социально далекими — пребывающими в стане привилегированного меньшинства планеты, готового всеми силами защищать и умножать свои привилегии.

Таким образом, интуиции народной геополитики, вооружённой солидаристскими установками и критериями, решительно противостоят умышленным конструкциям правящего атлантизма. Этот разрыв двух типов геополитики — компрадорского меньшинства «внутренних эмигрантов» и туземного большинства, у которого есть только одна родина, — непременно скажется на раскладе сил в будущем.

Нынешняя политика правящих кругов, насаждающих выдуманную ими атлантическую идентичность России, является откровенным вызовом национальному консенсусу, противостоит интересам и интуициям большинства. Это политика, проводимая меньшинством и ради меньшинства, причём — и это является действительно новым — без всяких социальных компромиссов и обещаний. К власти в России снова пришла партия гражданской войны, причём, в отличие от предшествующей ей большевистской партии, у неё нет какого-либо проекта, предназначаемого обездоленному большинству. Она более или менее откровенно уговаривает это большинство согласиться на собственное устранение — сойти со сцены в ближайшие 20—30 лет. Этому вполне соответствуют как демографические прогнозы, так и стоящая за этими прогнозами социальная политика, являющаяся политикой геноцида.

Реализм же состоит в том, что, с одной стороны, ресурсов планеты не хватит для процветания всех, и потому тем, кто не согласен отказываться от западного прогресса, предстоит принять новые социально суженные условия его сохранения — как прогресса для меньшинства. С другой стороны, прогресс, как оказывается, порождает отходы не только промышленные, но и социальные, воплощаемые забракованным человеческим материалом. Для таких отходов должно иметься своё пространство — на периферии привилегированного мира.

Чем чётче осознаётся эта реальность, тем несомненнее перспектива новой реколонизации мира. У менее достойных и неприспособленных надо отнять дефицитные земные ресурсы, которыми они всё равно не в состоянии эффективно распорядиться. А для этого, в свою очередь, их необходимо разоружить, то есть исправить роковую ошибку прежней эпохи, давшей орудия самозащиты тем, кому в конечном счёте суждено оставаться кастой неприкасаемых.

Замысленная новыми либералами рыночная реформа предназначена была стать просвещенческой контрреволюцией: средством «вернуть к реальности» то самое плебейское большинство, которому всякого рода «левые» позволили «забыться». Сыновья многочисленного демократического плебса ХХ века, после 14—15 лет оставленные за учебной партой, непременно будут претендовать на роль суверенных хозяев страны. Но если в ходе рыночного секвестра их выбросить из системы образования и приучить мыть машины богатых людей, то их сознание станет более адекватным реальностям однополярного мира. Однополярность есть на самом деле переход от мира, отвыкшего от «естественной» иерархии антропологических типов, предающегося универсалистским иллюзиям всеобщего прогресса, к миру восстановленных иерархий. СССР был силой мирового плебса, вынуждающей привилегированных прятать своё расистское лицо. США выступают как сила, обеспечивающая возвращение мира к «естественной» (по одним меркам — исторически укоренённой, по другим — биологически предопределённой) иерархичности человеческих типов. […]

Пока национальная экономика не готова выдерживать конкуренцию с более сильными иностранными экономиками, открыть её — значит убить на корню. И напротив, никому и в голову не придёт искусственно закрывать её на той стадии, когда она готова к эффективной конкуренции.

Так что не будем заблуждаться: нынешняя идеология глобально открытого мира, как и новые практики насильственного взламывания национальных «замков», символизируют торжество мировой экспроприаторской политики, передающей планету в безраздельное пользование «единственно достойных».

Этот процесс реколонизации мира сегодня определяется в рамках двух стратегических форм.

Первая форма, в наиболее чистом виде сегодня представленная в постсоветском пространстве, связана с использованием услуг правящей западнической элиты, которой и поручается, под присмотром иностранных советников, осуществить передачу национальной экономики в ведение глобалистов, уготовивших ей роль сырьевого колониального придатка.

Реколонизация здесь выступает в форме холодной гражданской войны «демократов» с собственным народом, которого хотят лишить прежних прав и привычных форм социальной и национальной самозащиты под предлогом борьбы с тоталитарными традициями и пережитками. Либеральные реформы здесь выступают как более или менее откровенная игра с нулевой суммой: чем в большей степени новые приватизаторы идентифицируют себя как часть мирового демократического истеблишмента, тем последовательнее они противопоставляют себя туземному большинству как носителю неисправимого традиционализма и тоталитарной ментальности.

«Национал-патриотизм» потому и стал бранным словом российской демократии, что ей вменена реколонизаторская роль — отдать страну на откуп тем, кто лучше «этого» народа.

Надо сказать, что действительно момент истины для большинства наших приватизаторов только ещё наступает. Вчера ещё они могли предаваться иллюзиям, что они — последняя инстанция, в руки которой передаётся собственность огромной страны. Завтра им предстоит понять, что их подлинная роль состоит в выполнении функции временного передаточного звена. Реальность глобального мира как раз и заключается в том, что механизм естественного рыночного отбора не ограничен национальными рамками; сегодня он действует как средство перераспределения богатств внутри страны, завтра — как средство их передачи из рук менее достойных туземных приватизаторов в руки настоящих избранных.

Именно здесь лежат основания новой дифференциации внутри класса приватизаторов в России: между теми, кто хотел бы задержать процесс приватизации в рамках национальных границ, и теми, кто идёт дальше и готов принять правила глобальной перераспределительной игры. Новый атлантизм Путина, по-видимому, и означает шаг в этом направлении: от внутреннего колониализма — к внешнему, от передачи бывшей социалистической собственности своей номенклатуре — к передаче её номенклатуре глобального мира. В этом смысле гражданская экономическая война за собственность так или иначе неизбежно перерастает в империалистическую, глобально-колониалистскую.

В процессе «реформирования» сознательно была скрыта логика глобального естественного отбора, не оставляющая национальной русской буржуазии — каково бы ни было её начальное происхождение — никаких исторических шансов.

Мало кто изначально осознавал, что настоящая цена реставрированного капитализма в России — антирусский расизм, что приватизация бывшей государственной собственности получила всемирную поддержку глобалистов только в одном горизонте — горизонте последующей передачи этой собственности из национальных в «глобальные» руки.

Первыми, кто осознал и изъявил готовность без обиняков принять эту перспективу, стали еврейские олигархи. Именно поэтому они удостоились роли преимущественно доверенных — причастных к эзотерике решений, принимаемых настоящими хозяевами мира за спиной народов. Сегодня только слепые не могут видеть того, что бросается в глаза: оборонническому национальному сознанию русских в России противостоит не многотерпимый либеральный плюрализм, а нетерпимый расизм, не стесняющийся унижать национальное и человеческое достоинство тех, кого откровенно называют «совками» и плебеями, не достойными «цивилизованного отношения». Как только мы осознаем тот факт, что нынешний этап приватизации является не завершающимся, а переходным — вступающим в первую фазу перераспределительной экстерриториальности, нам перестанет казаться парадоксальным это «обострение классовой борьбы», происходящее уже после полной победы нового строя.

Нетерпимость глобальной пропаганды, направляемой олигархическими СМИ, к национальному наследию, ко всему, способному служить подспорьем национального достоинства «этого» народа, становится понятней: его территорию решено передать из национальной в глобальную юрисдикцию в качестве подмандатной. Вся так называемая «элита» новой России на самом деле пребывает в этой роли порученцев глобализма — ни в какой другой нынешние хозяева однополярного мира не согласятся её терпеть. Её руками осуществляется процесс тотального внутреннего разоружения России, дабы никакая сила внутри страны ни сейчас, ни в будущем не смогла оказать сопротивления следующему этапу передела и приватизации российских ресурсов — на этот раз глобальными приватизаторами.

Но наряду со странами, ныне управляемыми компрадорскими порученцами чужой воли, остаются страны, в которых властные элиты сохраняют верность национальным интересам и национальную идентичность.

Здесь-то мы сталкиваемся с действием второй модели реколонизации, прямо связанной с новейшими антитеррористическими инициативами американской администрации, начатыми после 11 сентября 2001 года.

Стратегия в рамках обеих моделей сходная: лишить страны, предназначенные для реколонизации, всяких средств национальной самозащиты. Но там, где это возможно, в тех или иных формах, поручить это компрадорским силам, захватившим власть внутри страны, мы имеем реколонизацию в форме более или менее скрытой («холодной») гражданской войны. Там же, где соответствующих порученцев не находится и потенциальная жертва предстаёт национальным монолитом, там глобализм являет себя в форме обычной захватнической войны, подаваемой как война «мировой цивилизации» с «мировым терроризмом».

Сейчас, когда пишутся эти строки, первым объектом планируемого нападения выступает Ирак. Но остальным не стоит обольщаться. Иракский театр военных действий — только звено в цепи глобальной реколонизации, наступающей после века демократических и прогрессистских иллюзий. Для агрессора это экспериментальная модель, на которой ему предстоит не только проверить свои новые военно-политические технологии, но и испытать солидаристский потенциал мира: способны ли потенциальные жертвы агрессии к более или менее эффективной взаимопомощи.

Если страны третьего мира, в том числе его поднявшиеся гиганты, проглотят агрессию против Ирака, последствия скажутся не менее быстро, чем после пресловутого Мюнхена, но намного превзойдут по масштабам всё, прежде виденное. […]

Этот парадокс бедных, богатых человеческим сочувствием, восходит к откровениям Христа, пославшего новую весть человечеству.

Нынешние монисты социал-дарвинизма не согласны далее терпеть это досадное противоречие: им необходимо, чтобы бедные вновь, как в старую эпоху рабства и языческого империализма, стали одновременно и презираемыми — в качестве бесправных «говорящих орудий». В этом — настоящий смысл современной социал-дарвинистской кампании в пользу естественного рыночного отбора, против всех проявлений старой гуманистической и солидаристской морали. Экспроприация символического капитала бедных, предпринятая «новыми правыми», «рыночниками», борцами против социального государства и субкультуры пособий, открыла свой конечный смысл только сегодня, когда миру явил себя новый глобальный расизм.

Второй опасной дисгармонией «старого мира», которую в новом глобальном мире не согласны терпеть, является промышленная, научно-техническая и, в конечном счёте, военная мощь тех, кого по критериям нового глобального расизма относят к разряду мировых изгоев и неприкасаемых. Научно-технический прогресс и промышленный рост вновь решено превратить в привилегию, оставляемую за лояльными и признанными. Собственно, массированная деиндустриализация постсоветского пространства — это отнюдь не только акция рыночников, движимая социально бесчувственной экономической рациональностью, это акция глобалистов, решивших разоружить тех, чьи территории и ресурсы они сочли слишком хорошими для их исторических хозяев. Если уж бедным положено быть презираемыми, то пусть они станут и безоружными — дабы их естественная обидчивость не могла принять опасной для обидчиков формы.

Именно эта «простая мысль» легла в основание новой американской доктрины глобальной безопасности. Суть её состоит в том, чтобы все страны, не приглашённые к сонму «демократически признанных», не входящие в состав нового международного истеблишмента, были лишены любых средств эффективной военной самозащиты.

Войны старой эпохи, ещё не знающей современного расового водораздела, могли представлять собой дуэли равновооружённых противников. Таковыми были, в частности, внутриевропейские войны, но сейчас, когда консолидированному союзу избранных, представляющих «цивилизованно благополучное меньшинство», противостоит периферия мира, населённая всякого рода презренным человеческим материалом, войны не являются более дуэлями. Отныне они выступают как карательные акции против «варварства», как операции профилактического типа. В таких операциях, где полноценные защищают своё жизненное пространство от неполноценных, не приемлема старая военная философия примерно равных потерь и рисков. Новая военная философия находит своё отражение в концепции бесконтактных сражений, в ходе которых «расово полноценные» просто уничтожают с воздуха и на расстоянии «неполноценную человеческую массу», в которую периодически вселяются демоны терроризма, бунтарства, злостного незаконопослушания и т. п.

Если бы ещё лет 20—30 назад, то есть до воцарения новой расовой идеологии, сторонники новой военной философии взялись озвучивать свои аргументы, мир был бы шокирован. В самом деле, как можно бомбить страну только за то, что она претендует иметь такое же вооружение, которое уже заимели вы? Как можно подходить к странам с разными стандартами, запрещая одним то, что считается нормальным для других? Эта концепция равной, коллективной, симметричной безопасности недавно считалась чем-то само собой разумеющимся — что бы то ни было другое признавалось бы неприличным и противоречащим здравому смыслу. Но глобальная идеология нового расизма успела настолько подорвать нравственное здоровье благополучных граждан мира, что они без возмущения принимают аргументы американских глобалистов, настаивающих на своём праве менять режимы или насильственно разоружать страны, не входящие в число привилегированного меньшинства. Собственно, третья горячая мировая война и начата США как война, направленная на разоружение неизбранных.

Не конфликт цивилизаций, культур, религий, этносов — все эти культурологические стилизации новейшего социал-дарвинизма не должны нас обманывать. Новый расизм носит социальный характер и делит человечество по критериям «развитости».

Если неразвитости сопутствуют презрение и фобии, если развитые консолидируют перед её лицом свои ряды в качестве держателей привилегий, которыми они не готовы поступиться, если на ней лежит печать непреодолимой культурно-исторической наследственности, которую нельзя облагородить, а нужно только вырывать с корнем, тогда мы имеем дело с расистским восприятием человеческого неравенства. А расизм закономерно ведёт к милитаризму — к идеологии тотальной мобилизации демократии, «которая должна уметь себя защищать». Без прививки новейшего расизма невозможно объяснить себе столь быстрого перехода от либерального пацифизма к глобальному милитаризму, эксплуатирующему фобии тех, кто успел заполучить себе известные привилегии, но памятует об их нелегитимности по «старым» меркам нормального человеческого равенства.

Неожиданное для многих духовное приключение Запада, увлёкшее его на путь новой расовой сегрегации человечества, не может кончиться мелкими счетами с нынешними «странами-изгоями» — Ираком, Ливией, Северной Кореей. Ибо речь идёт не просто о конъюнктурных установках прагматического сознания, ищущего незаконных материальных выгод, но оправдывающегося высокими тираноборческими мотивами. Тогда было бы ясно, что Ирак, например, в первую очередь «виновен» в том, что его территория богата нефтью, которую сильным мира сего хочется прибрать к рукам. Однако на самом деле речь идёт не столько о ресурсной катастрофе «технической цивилизации», сколько о её моральной, гуманитарной катастрофе, связанной с соблазнами нового глобального расизма. Этот расизм вряд ли сможет остановиться там, где советует прагматический рассудок: не терпеть прегрешений слабого Ирака, но находить оправдание действиям таких гигантов, как Индия или Китай.

Расизм — слишком увлекательное чувство, чтобы подчиняться одним только прагматическим правилам. Будучи раз пробуждённым, этот демон не даст себя легко усыпить. Те гуманитарные открытия, которые успел совершить новый западный расизм в области принципиальных различий между демократическим (западным) и недемократическим (азиатским) менталитетом, между открытым и закрытым обществом, между перспективной культурной наследственностью, гарантирующей успехи в школе модерна, и неперспективной, обрекающей на стагнацию и варварство, не могут пройти бесследно. Они порождают те фобии либерального сознания, которые ведут к параноидальной одержимости.

Факт остаётся фактом: произошла дерационализация западного сознания, поражённого неожиданной одержимостью. Запад снова мобилизуется «перед лицом Востока», возвращая нас к ситуации крестовых походов и ранних колониальных авантюр. Единое — в перспективе — пространство Просвещения, в котором должны были постепенно раствориться все расовые различия человечества, сменяется пространством контр-Просвещения. Теории расовой наследственности снова берут реванш над теориями воспитания и перевоспитания. Даже там, где тон задают компрадорские западнические элиты, заслужившие доверие своих западных покровителей, им отныне поручается не столько миссия перевоспитания своих народов, сколько миссия разоружения — военного, экономического, демографического и духовного.

Там же, где оппоненты Запада представлены национальными монолитами, где властные элиты опираются на поддержку большинства, на туземную традицию, там Западу предстоит вести откровенно империалистическую войну под лозунгом «конфликта цивилизаций».

Итак, вот она, стратегическая дилемма тех, кто уже дал себя увлечь идеологией нового социал-дарвинизма: либо уполномочить туземные элиты своими руками «расчистить» свои территории и открыть их новым завоевателям, либо, если этого не получится, подвергнуть все потенциально опасные участки гигантской мировой периферии всёуничтожающим военным ударам.

Случай современной России здесь самый показательный. С одной стороны, в России в некотором роде блестяще удалась операция компрадорской вестернизации: правящие западники более или менее добровольно разоружили и разрушили свою страну, добившись её полной «открытости» для внешних хищников. Но с другой стороны, эта удача стала и неудачей: пример России стал настолько обескураживающим для всех более или менее искренних и благонамеренных реформаторов других частей планеты, что повторить его в случае, например, с Китаем уже вряд ли реально. Властвующие реформаторы осуществили вестернизацию России, породив и у своего народа, и у окружающих наблюдателей такой уровень разочарования, которого вполне хватит для рождения нового мощного антизападного мирового мифа. Пример России не поколебал позиции «националистических фундаменталистов» в других странах, а, напротив, укрепил их, снабдив убедительнейшими аргументами. Сегодня «русский пример» стал главной контрпосылкой поднимающегося антиглобализма.

Ясно, что в нормальном случае это должно было бы стать поводом для серьёзной творческой самокритики и внутренних, и внешних западников. Так и случилось бы, если бы человеческое достоинство туземного большинства, ставшего жертвой «реформ», действительно уважалось бы. Тогда новые свидетельства народного опыта, ставшего опытом нищенства и бесправия, получили бы ранг непреложной объективности, обязывающей реформаторскую теорию к коррекции. Но ведь можно пойти и другим путём: наделить носителей этого опыта статусом недочеловеков, находящихся в непримиримом конфликте с современностью.

В первом случае напрашивается решительная ротация правящей элиты, смена курса, расширение социальных обязательств реформаторов. Такова модель плюралистической, многопартийной демократии, способной к рефлекции. Во втором случае мы имеем дело с элитой, исполненной решимости углублять свои реформы, «несмотря ни на что», не считаясь с интересами недовольного меньшинства и затыкая рот критикам. Это модель «однопартийной демократии» нового, неошибающегося авангарда, умеющего ненавидеть тех, перед кем он успел провиниться.

Во внешнем пространстве большого Запада, как и в пространстве «внутреннего Запада» наших реформаторов, возобладала модель однопартийной диктатуры — мобилизованного стана жителей привилегированного мира, решившегося не поступаться, а расширять свои привилегии.

Сегодня заново решается вопрос о судьбах модерна и модернизированных элит на Востоке. После известного тихоокеанского чуда никто уже не осмелится предположить, что народы не-Запада не способны соперничать с Западом по известным критериям экономического, научно-технического и культурно-просвещенческого прогресса. Но одно дело — «цветные» как носители западного цивилизационного опыта, другое — они же как продолжатели и реинтерпретаторы своего цивилизационного опыта.

Запад больше не видит оснований плодить себе эффективных экономических соперников, на что он шёл прежде, в целях противопоставления чужим, враждебным ему режимам на Востоке, своих, дружественных, обязанных быть пятой колонной Запада.

Словом, с одной стороны, Западу более не нужны удачники и отличники модерна в периферийном мире — он хотел бы приберечь ещё не растраченные природные ресурсы этого мира исключительно для себя, а с другой стороны, его новая специфическая расовая проницательность проявляется в принципиальном недоверии к чужой наследственности.

Запад стал однопартийным обществом в смысле принципиального неприятия «идеологически чуждых» установок, восходящих к любой незападной традиции. Его нынешний партийно-политический плюрализм выхолощен дважды: в смысле исчезновения всякой терпимости к действительным выражениям социально-протестного сознания и в смысле исчезновения терпимости к проявлениям инокультурного опыта.

По опыту затонувшего коммунизма мы знаем, что особо нетерпимых ждёт одиночество в мире, желающем оставаться многообразным.

Однако парадоксальным образом эти антропологические пессимисты остаются мироустроительными оптимистами: они почему-то уверовали, что неприспособленное большинство мира не окажет серьёзного сопротивления их миссии социал-дарвинистского огораживания планетарного пространства для избранного меньшинства.

Дело, разумеется, не только в упованиях на голую силу и технологическое преимущество. Устроители однополярного проекта, по-видимому, убеждены в том, что лишаемая ими прав старая и новая периферия мира, образованная третьим и бывшим вторым мирами, окажется не способной ни к проявлениям социальной — классовой — международной солидарности, ни к солидарности цивилизационной, в рамках ареалов незападных мировых религий.

В этом вопросе устроители нового мира также тяготеют к двойному стандарту. Они, с одной стороны, убеждены, что победивший в холодной войне Запад и в грядущей горячей войне продемонстрирует неколебимую социальную, межклассовую и этнопрофессиональную монолитность, тогда как осаждённая мировая периферия окажется не способной ни на то, ни на другое».

А.И.Деникин: «Антиеврейское настроение в повстанчестве (Белой армии) было всеобщим, стихийным, имело корни в прошлом и подогревалось видным участием евреев в составе советской власти».

Л.Г.Ивашов: «В Российской империи проживало тогда (к началу XX века) более половины евреев всего мира, организованных и тотально мобилизованных через различные политические структуры. Тех евреев, кто не желал «идти в революцию», всячески преследовали и даже убивали.

Результаты хорошо известны — в первом советском правительстве из 22 членов 18 были еврейской национальности. Во ВЦИК — 43 еврея из 66 человек. Русские в этой революции были «наверху» в явном меньшинстве. Иными словами, отстранены от управления своей страной».

— В одном интервью вы подчеркнули: ошибка Ельцина состояла в том, что он окружил себя евреями. Кого вы имели в виду?

А.В.Коржаков, 2008 г.: «В Администрации Президента евреем был каждый второй: Илюшин, Филатов, Сатаров… Пожалуйста, ради Бога, я же не против них, но если, допустим, у нас в России евреев один процент, то почему в Администрации их должна быть половина?»

Антуан де Ривароль: «Основополагающая мысль иудаизма состоит в том, что бог предпочел евреев остальным народам».

Из комментария блогера: «Меня всегда интересовал вопрос, как представители воистину небольшой еврейской общины стали настолько могущественны в присвоении богатств России».

Ф.М.Достоевский: «Евреи всё кричат, что есть же и между ними хорошие люди. О, Боже! Да разве в этом дело?…Мы говорим о целом и об идее его, мы говорим о жидовстве и об идее жидовской, охватывающей весь мир…»

Н.В.Левашов: «Каждый народ имеет право на место под солнцем, но не за счёт других…»

Егор Ардов: «С декабря 1991-го года рубль был поставлен в прямую зависимость от наличия в стране не золота, как было прежде, а долларов. […]

Через полгода своего президентства, 2 декабря 1991 года, он (Б.Ельцин) подписал закон «О Центральном банке РСФСР». И с тех пор, для того чтобы напечатать новые рубли, страна должна иметь соответствующее количество золотовалютных резервов (ЗВР), проще говоря, долларов. Когда нам говорят о накопленных в стране золотовалютных резервах, то очень многие полагают, что речь идёт, в первую очередь, об увеличении золотого запаса РФ. «На самом деле в запасах России золота не более 11%. Всё остальное — запасы валютные. Но это вовсе не штабеля банкнот. Это даже не валюта, а… облигации. Львиная доля — американские. И не бумажные. А компьютерные, электронные. Когда нашему государству требуется валюта, происходит обратный процесс: облигации продают американскому государству, получаются доллары, и уже их ввозят в Россию». «Иными словами, существует зависимость и жёсткая привязка денежной массы внутри России и долларовой массы, которую Россия получает извне. А это значит, что мы уязвимы. Мы не до конца самостоятельны. Почему же ЦБ сохраняет паритет между количеством долларов в ЗВР и общим объёмом эмиссии рублей? Потому что Центральный банк осуществляет управление эмиссией рубля в режиме „currency board“ („валютного совета“). Это нужно потому, что любая страна — член МВФ обязана обеспечить одномоментный обмен всего объёма своей национальной валюты на доллары и фунты стерлингов из собственных золотовалютных резервов. В любой момент времени это правило должно соблюдаться. Без этого не берут в МВФ. Без этого не возьмут в „цивилизованное человечество“. (Стариков Н.В. Национализация рубля — путь к свободе России.) „Важно понимать, что золотовалютные резервы страны не являются „резервом“ государства. Эти деньги нельзя тратить. Они должны лежать в „кубышке“ ЦБ просто для того, чтобы ЦБ мог печатать рубли. Золотовалютные резервы не приносят государству и народу никакой пользы. Их функция совершенно другая — это гарантии, которые нельзя тратить, чтобы можно было эмитировать рубли. Почему нельзя тратить ЗВР, тоже понятно — завтра продадим доллары для покрытия внешнего долга страны, а напечатанные под них рубли останутся. Баланс нарушен. Это не по правилам. Так нельзя“. „А в итоге денег в экономике России не столько, сколько необходимо для её нормального функционирования, а столько, сколько долларов лежит в кубышке Центрального банка. Сколько долларов выручили за проданные нефть и газ, столько можно напечатать собственных российских рублей. То есть вся экономика России искусственно поставлена в прямую зависимость от экспорта природных ресурсов. Вот почему при падении цен на нефть рушится всё и вся. Дело вовсе не в недоборе налогов от продажи самой нефти. Дело в том, что в экономике исчезают рубли. А уже потом падает торговля, строительство, урезают зарплаты, и встаёт весь производственный процесс“. (Стариков Н.В. Национализация рубля — путь к свободе России.) Что всё это означает?

1. Это означает, что рубль перестал быть независимой валютой. Если в Советском Союзе рубль зависел от наличия в стране количества золота, т. е. от „нейтральной“ меры, независимой ни от какой другой страны, то теперь финансовая система РФ поставлена в прямую зависимость от наличия в стране долларов (лукаво названных ЗВР), хозяином которых является не правительство РФ, а США. 2. Это означает, что другая страна мира (США) получила возможность через финансовую систему влиять на экономику РФ, на её структуру и содержание, а значит, и на политику. Так как политика и экономика не существуют вне зависимости друг от друга, а финансы, как известно, есть кровеносная система экономики. То есть, политика, экономика, финансы — всё это единое и неразрывное целое. 3. Это означает, что экономика РФ теперь недостаточно полно ориентирована на обеспечение безопасности и национальных интересов страны, так как хозяева доллара подчинили её интересам глобального рынка, т. е., по сути, интересам США и ФРС. 4. Это означает, что РФ вынуждена поставлять на международный рынок лишь тот товар, который не вызовет возражения у мирового финансового диктатора. Это значит, что РФ отныне обязана поставлять на мировой рынок только сырьё, нефть, газ, круглый лес, зерно. 5. Это означает научно-техническую и индустриальную деградацию РФ и скатывание страны из статуса мировой державы (2-й державы мира) в разряд вечно развивающихся стран, которых ещё совсем недавно называли странами „третьего“ мира. 6. Это означает, что в стране создана ситуация „финансового сквозняка“. Так как для наполнения бюджета страна вынуждена продавать за рубеж свои невозобновляемые ресурсы, превращая затем доллары в рубли для внутренних потребностей. А олигархи, монополисты и банкиры свои доходы превращают из рублей в доллары и вывозят их из страны для удовлетворения своих заграничных запросов. „За 20 лет из России, в основном через офшоры, вывезено 2 трлн долларов“. 7. Это означает, что теперь все беды и трагедии долларовой зоны (кризисы, дефолты, инфляция, безработица и др.), неизбежно будут отражаться на населении нашей страны. Это значит, что все проблемы хозяев доллара будут теперь решаться за счёт ущемления интересов РФ и её граждан».

Есть все основания полагать, что российский Центральный банк приобрёл в ходе реформ не только независимость от российских органов власти, но и стал элементом западной международной финансовой системы. Об этом говорит политика ЦБ, который работает сейчас в режиме «currency board» — «валютного совета» или «валютного режима». Что это такое? Это колониальная финансовая система и суть её в том, что выпуск национальной валюты колонии идёт только под обеспечение другой, считающейся «резервной» — валюты той страны, чьей колонией является страна. По сути, центральный банк страны-колонии лишён эмиссионной функции — он лишь меняет одну валюту на другую.

Н.В.Стариков: «Наш Центральный банк создаёт рубли только как отражение количества долларов, которые вошли в нашу экономику. Вот это и есть прямая привязка по правилам МВФ. И в этой ситуации ничего иного быть не может, когда мы включены в качестве вторичной экономики вот в эту американскую систему».

С.Ю.Глазьев: «Привязать эмиссию рублей к покупке валюты, чтобы рубль был устойчивым как бы, эта мифологема внедрялась Международным валютным фондом для стран африканских слаборазвитых, у которых были проблемы возврата кредитов. Так вот по своим последствиям эта политика по сути является геноцидом. У меня даже книжка есть под названием „Геноцид“, где, опираясь на международное право, доказываю, что происходившие в России в 90-е годы реформы привели к геноциду населения Российской Федерации».

Н.В.Стариков: «Закон о Центральном банке России был написан так, чтобы этим Центральным банком управляли из-за границы».

В.Ю.Катасонов: «По поводу Центрального банка России я прямо и открытым текстом говорю — это филиал Федеральной резервной системы (США)».

Б.Ф.Ключников: «Россия была последней страной в мире с самодостаточной экономикой, и её открыли мировому рынку без какой-либо подготовки, и потому она стала одним из его слабейших звеньев. Неолибералы из проамериканского лобби уложили великую страну под дамоклов меч финансовой олигархии».

Н.В.Стариков: «Россия в результате поражения в холодной войне лишена значительной части своего суверенитета. Российский рубль больше не принадлежит её народу. Выход из тупика для нашей страны — изменение существующей модели выпуска денег.

Путь к свободе для России, как это ни странно, лежит в финансовой сфере.

Разве рубль не является нашим? Как бы помягче сказать… рубль сегодня… не вполне наш. И такое положение является главным тормозом развития нашей страны.

Сегодня финансы подчинили себе политику, подменили её собой и сами стали политикой. Непонимание этой сферы может уничтожить целые народы и страны. Наш сегодняшний мир стоит на финансах, живёт ради финансов и финансами управляется.

Краеугольным камнем современной финансовой системы является доминирующая роль доллара. Это значит, что все цены в мировой экономике определяются только в долларах.

Сегодня доллар является не только основным средством платежа в международной торговле, но и основным средством накопления. Имеется в виду не накопления граждан разных стран, а накопления самих этих стран. Так называемые золотовалютные резервы. Какую бы страну вы ни взяли — золота в её резервах будет меньше, чем валюты.

Выпускает, то есть эмитирует главную валюту мира не государство Соединённые Штаты Америки, а частная структура под названием Федеральная резервная система США. Перед вами не доллар США, а доллар Федеральной резервной системы. Главные деньги для торговли и главные деньги для накопления в мировом масштабе выпускает организация, принадлежащая неизвестной группе частных банкиров».

А.М.Эткинд: «Представим ещё, что исторически сложилось так, что государство контролирует гораздо больше территории, чем та, на которой добывается ресурс, и населения там гораздо больше, чем нужно для его добычи. Возникают два класса граждан: небольшая элита, которая добывает, защищает и торгует ценным ресурсом, и все прочие, чьё существование зависит от перераспределенной ренты с этой торговли. Такая ситуация создаёт жёсткую структуру, похожую на кастовую. Государство полностью зависит от первой группы; более того, эти незаменимые люди и являются государством. Но оно не обязательно игнорирует остальной народ; из опасений восстания или для поддержки нужной демографии государство предоставляет народу безопасность и другие блага, оставшиеся после удовлетворения собственных потребностей государства. Человеческий капитал тут избыточен; не он определяет богатство государства. Наоборот, в ресурсозависимой стране государство оказывается благотворителем, а население становится предметом его неусыпной филантропии.

В соседней стране, которую я назову трудозависимой, богатство нации создаётся трудом граждан. Тут нет другого источника благосостояния, чем конкурентоспособная работа населения. В этой экономике действует старая аксиома: стоимость создаётся трудом. Государство облагает этот труд налогом и не имеет других источников дохода. Тут не только граждане заинтересованы в своём образовании и здоровье, но и государство, поскольку чем лучше работают граждане, тем больше они платят налогов.

В «естественном государстве» доминирующая группа ограничивает доступ к ценным ресурсам, создаёт на их основе ренту и управляет населением с помощью принуждения и благотворительности. Другой социальный порядок возникает в «государстве открытого доступа», которое берёт внутреннее насилие под демократический контроль, предоставляя гражданам равный доступ к образованию и карьере. В таком обществе нет правовых и метафизических различий между элитой и народом.

Хотя ресурсозависимое государство больше всего боится истощения сырья, его кризисы чаще происходит из-за падения спроса на него, вызванного новыми технологиями».

Маршалл И. Голдман: «И в конце концов несчастье России состоит в том, что она очень богата. Это может показаться странным лидерам большинства остальных стран мира, которые завидуют богатейшим российским запасам газа, нефти, золота и других драгоценных и цветных металлов: если бы только они могли быть такими удачливыми! Проблема, однако, в том, что именно наличие таких богатств и порождает худшие из форм российской жизни.

В Польше же и Китае природные богатства, напротив, значительно скуднее, поэтому «вознаграждение» обычно не стоит того, чтобы рисковать, прибегая к насилию или даже убийству».

Необходима стимулирующая рост экономики кредитная и налогово-бюджетная политика. Повышение ключевой ставки приводит к снижению экономической активности и эффективности, делает кредиты очень дорогими в обслуживании.

Мы можем рассчитывать на взрывной рост предпринимательской активности, только если людям выгодно заниматься разными видами деятельности.

М.Л.Хазин: «Есть довольно много знакомых предпринимателей, они все в один голос в личных беседах говорят, что в нашей стране невозможно заниматься предпринимательством, не нарушая закона».

Януома Цусита: «К сожалению, в России созданы такие правила для ведения бизнеса, что всё приходится делать без правил».

Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) опубликовал данные очередного исследования, посвящённого теме предпринимательства в России.

Более половины россиян (63%) категорически отказываются связывать своё будущее с предпринимательской деятельностью. Основными препятствиями для развития своего дела россияне посчитали высокие налоги, бюрократию и общие финансовые затраты. Серьёзными трудностями также назвали коррупцию, административные барьеры и отсутствие поддержки от властей. Но самое главное — 62% опрошенных заявили, что вести бизнес по-честному в России просто-напросто невозможно.

ТАСС, 2016 г.: «Зарплата российских граждан растёт быстрее производительности труда, это создаёт инфляционные эффекты. Об этом сообщила глава Банка России Эльвира Набиуллина на объединённом заседании комитета Госдумы по финансовому рынку, по бюджету и налогам и комитета по экономической политике, промышленности, инновационному развитию и предпринимательству».

Эльвира Набиуллина заявляет, что зарплата россиян растёт быстрее производительности труда, и оценивает это как негативное явление. Об этом же говорит представитель либерального клана бывший министр финансов Алексей Кудрин. Но все аналитики и социологи говорят, что доходы россиян в последние годы постоянно снижаются. Набиуллиной надо напомнить, что благодаря её высокопроизводительному труду российская национальная валюта в конце 2014 года обвалилась в два раза, и россияне резко обеднели. А заработная плата руководителей Центробанка, составляющая десятки миллионов рублей, превышающая зарплату россиян в сотни или тысячи раз, разве соответствует их производительности труда? Конечно, нет. Если вся деятельность либерального финансово-экономического блока, представителей которого смело можно назвать американской агентурой, препятствует экономическому росту России, развитию промышленности, то пока они у власти, рост производительности труда в России невозможен. Либералы в правительстве ещё с 90-х годов показали, что они воры и разрушители государства, и их антинародная экономическая политика в правительстве слишком затянулась. У нас зарплата топ-менеджеров, от которых в большей степени зависит рост производительности труда, в сотни раз превышает зарплату рядовых работников, но от этого производительность никак не растёт. Вот им и надо сокращать зарплату.

Н.В.Стариков: «Руководство Банка России, согласно закону о ЦБ, само „устанавливает формы и размеры оплаты труда Председателя Банка России, членов Совета директоров, заместителей Председателя Банка России и других служащих Банка России“. И размеры „пенсионного обеспечения“, кстати, тоже банкиры из Банка России сами себе определяют».

«Парламентская газета», 2016 г.: «Обнародованы декларации о доходах за 2015 год руководителей Центрального банка России. Эти документы вызывают радость: хоть кто-то в нашей стране благополучен, улучшая личное благосостояние в кризисные времена. В лидерах по темпам повышения личных социальных стандартов, как и положено руководителю, сама Эльвира Сахипзадовна Набиуллина: её доход увеличился на 80 процентов по сравнению с 2014 годом, с 12,2 миллиона рублей до 21,9 миллиона рублей. Но по абсолютным показателям Председатель ЦБ уступает своему заместителю Сергею Швецову, который заработал 58,1 миллиона рублей.

Неплохо выглядит доход другого заместителя — Ольги Скоробогатовой, (красивая банкирская фамилия!), он составил 53,2 миллиона рублей. У других членов совета директоров и заместителей Председателя ЦБ доходы на этом фоне выглядят поскромнее, но тоже вполне достойные, от 17,5 миллиона у Василия Позднышева до 42,9 миллиона рублей у главного бухгалтера Андрея Кружалова.

Поражает непоследовательность Председателя ЦБ: пару недель назад Эльвира Набиуллина поддержала идею Минэкономразвития о том, что бороться с инфляцией целесообразно, ограничивая уровень зарплат населения. И в то же время или чуть раньше проиндексировала выплаты своим подчинённым на фантастические для абсолютного большинства населения суммы! Да зарплаты только руководящего звена ЦБ разгоняют инфляцию гораздо сильнее, чем увеличение хотя бы на один процент уровня доходов жителей среднероссийского областного центра! И не было бы гораздо правильнее начать борьбу с инфляцией с себя, доведя уровень выплат если и не до зарплаты командующего Российской гвардией (напомню, она составляет 54 тысячи рублей в месяц), то хотя бы до доходов президента Путина (8 миллионов 891 тысяча рублей)?»

Доход по декларации Эльвиры Набиуллиной в 2015 г. составил за месяц 1 млн 825 тысяч рублей, за один день в среднем, включая выходные, — 60 тысяч рублей.

Ю.Ю.Болдырев: «Проверять ЦБ Счётная палата может исключительно с согласия Национального банковского совета, в котором контрольный пакет голосов, разумеется, у президента, правительства и самого подконтрольного — Центрального банка».

В.С.Жуковский, 2014 г.: «В целом отношение к Набиуллиной в экспертной среде весьма и весьма негативное. Она откровенный сторонник либеральной политики, которую проводили „младореформаторы“ в 90-е годы. В аспирантуре МГУ её научным руководителем был Е.Ясин, тот самый идеолог „рыночных преобразований“ и „перестройки“, которые обернулись социально-экономической, демографической и научно-технической катастрофой для страны».

Вот что про Е.Ясина, бывшего министра экономики, писал П.Хлебников: «Ясин предлагал решительно снизить реальные доходы среднего российского гражданина; а инфляция тем временем уничтожит оставшиеся сбережения россиян, как источник внутреннего капитала. «Есть только один способ — это затягивать пояса, — сказал Ясин. — Снижение жизненного уровня». У Е.Ясина, его ученицы Э.Набиуллиной и других вороватых неолибералов есть задача, поставленная перед ними МВФ и другими западными директивными органами: довести основную часть населения России до нищеты, создать для россиян социальное гетто, чтобы они разбегались из страны в поисках пропитания, а оставшиеся работали бы на них за мизерную плату. Поэтому при минимальных зарплатах россиян повышаются тарифы на энергоносители, на услуги ЖКХ, налоги на имущество, штрафы и многое другое.

Ю.Ю.Болдырев: «Центральный банк Российской Федерации реализует базисную функцию государства — денежную эмиссию и кредитно-денежное регулирование. Можно ли допускать чтобы базисную функцию, отнесённую к ведению Российской Федерации, осуществлял кто-либо иной, нежели орган государственной власти? Нельзя. Хитрые формулировки о том, что это орган (Центральный банк) с особым статусом, это всё попытка создать субъект, реализующий функции государства, но не подконтрольный, не подотчётный, не наказуемый».

М.Л.Хазин: «Нужно будет менять руководство Центробанка полностью. Сегодня Центробанк занимается тем, что ликвидирует реальный сектор российской экономики».

В.Ю.Катасонов, 2015 г.: «С моей точки зрения, несправедливо мало сказано и написано о том, что в 2014 году финансовый блок правительства допустил одно из крупнейших ограблений нашего народа за последние два десятилетия. Может быть, более крупными ограблениями по сравнению с последним были лишь фактическая конфискация вкладов в Сбербанке десятков миллионов граждан правительством Е.Гайдара более двадцати лет назад (в результате бешеного разгона инфляции). Или так называемый дефолт 1998 года, спровоцированный правительством С.Кириенко (трёхкратное падение валютного курса рубля).

Наш Центробанк, согласно Конституции Российской Федерации, обязан обеспечивать стабильность национальной денежной единицы — рубля. Это не просто красивая фраза, некая абстракция из разряда макроэкономики. Это экономическая безопасность нашего государства и благосостояние наших граждан. В силу особой важности этой политической, экономической и социальной задачи она зафиксирована в Конституции Российской Федерации».

М.Л.Хазин: «В конце 2014 г. Центробанк организовал катастрофу, резко девальвировав рубль. Институциональной задачей нашего Центрального банка является обеспечение устойчивости национальной валюты, т. е. рубля. По итогам 2015 г. в рейтинге мировых валют по устойчивости мы заняли почётное последнее место. Первое с конца. Это выдающийся результат, который одной некомпетентностью объяснить нельзя».

Резкая девальвация рубля ведёт к падению уровня жизни населения. В итоге декабрьская (2014 г.) девальвация и свободный курс рубля привели к резкому падению уровня жизни населения. «По итогам 2015 года ВВП составит, я думаю, минус 8 — 10 процентов, а спад жизненного уровня населения — процентов 20, — делится своими оценками Михаил Хазин. — У людей, которые много зарабатывали, спад их личного жизненного уровня — процентов 40, то есть почти в 2 раза».

Lenta.ru, 2016 г.: «За год — с середины 2015-го до середины 2016-го — благосостояние россиян упало сразу на 14,4 процента. В течение 12 месяцев активы домохозяйств сократились с 12 086 до 10 344 долларов. Об этом свидетельствует исследование Global Wealth Report швейцарской финансовой корпорации Credit Suisse.

В РФ 89 процентов всеобщего богатства контролирует 10 процентов домохозяйств. Это один из самых высоких показателей в мире. […]

Но вне зависимости от того, каким образом Credit Suisse пришёл к своим выводам, ясно одно: население теряет деньги, а пропасть между богатыми и бедными растёт.

О том, что девальвация рубля стала одной из причин для резкого снижения уровня жизни, заявил и советник президента Сергей Глазьев. Академик, активно критикующий финансово-экономический блок правительства, и в этот раз прошёлся по работе монетарных властей.

«Ни в одной стране мира таких рекордов отродясь не видели, чтобы волатильность национальной валюты была столь высока. Она вдвое превышает ближайшую к нам Турцию по данному показателю. Девальвация — мы тоже ставим рекорды, в том числе среди нефтедобывающих стран», — сказал Глазьев. В целом же он сравнил состояние российской экономики с инфарктом миокарда».

«Эксперт», 2016 г.: «Доходы населения сокращались рекордными за последние 18 лет темпами. Если подобная динамика продолжится, то довольно быстро мы можем перешагнуть цифру 25 млн за чертой бедности, именно поэтому приоритетной задачей правительства должно стать не сокращение бюджета, а недопущение дальнейшего обнищания населения».

Глава Счётной палаты Татьяна Голикова заявила, что в первом квартале 2017-го количество граждан РФ, находящихся за чертой бедности, составило 15% населения, или 22 млн человек.

М.Г.Делягин: «У нас наши либеральные экономисты гордятся, что средняя зарплата в России ниже, чем не только в Румынии, Польше и Сербии, но ниже, чем в Китае. Это предмет их гордости. Вот какие мы конкурентоспособные, у нас нищее население».

А.В.Островский, 2017 г.: «Средняя зарплата в КНР выше, чем в России, — более 40 тысяч рублей в месяц, в переводе на наши деньги. Если же брать среднюю зарплату в китайских городах, она ещё выше — 60 тысяч в месяц».

Владислав Жуковский: «С 2012 года наши власти официально заявляют, что они уходят от модели опережающего роста доходов населения. Это как раз доктрина ВШЭ, РАНХиГС. Это экономическая квазинаучная модель, в которой заинтересован крупный бизнес, экспортёры сырья.

У нас крайне низкие зарплаты, пенсии, одна из самых высоких разниц между зарплатами богатых и бедных, доля платежеспособного спроса в экономике 55%, а в Америке и Европе — 75—80%. И доля зарплат в структуре ВВП у нас 1,5 раза меньше, чем в Европе.

Население воспринимается не как источник роста экономики, а как некая издержка производства».

Сергей Таланов: «Для того чтобы победить бедность, необходимо существенно увеличить величину прожиточного минимума».

Тамара Касьянова, 2020 г.: «В последние годы реальные доходы населения снижаются, их рост не просматривается. Руководители страны заявляют, что доходы выше МРОТ в полтора раза — это уже средний класс, но по сути это и есть реальная бедность.

Есть ведь опыт Китая, где за 40 лет реализации политики реформ и открытости смогли вывести из-за черты бедности более 740 миллионов человек, а уровень бедности снизился на 94,4 процентных пункта. И это отличный результат!»

Ю.Ю.Болдырев, 2016 г.: «Не везде такой дисбаланс между стоимостью квадратного метра жилья и средней зарплатой (как в России). Люди из кожи вон лезут, чтобы обеспечить семью. Сейчас идёт плановое удушение населения. […]

Кто-то на шикарной яхте, а кому-то на суп не хватает, на минимальное потребление. Есть фундаментальный дисбаланс, без исправления которого экономику не построишь. Дисбаланс заключается в том, что в нашей экономике у банков ожидается прибыль 700 млрд долларов (на прибыль отечественных банков в 714 млрд долларов за 10 месяцев 2016 г. указал в своём Послании Федеральному Собранию президент РФ В.В.Путин), а у реального сектора суммарная прибыль, скорее всего, будет ноль, если не в минусе. И невидимая рука рынка здесь даже не ночевала. Это совершенно искусственно выстроенная система вытягивания ресурсов из реального сектора экономики».

— Считаете ли Вы некоторые категории людей врагами России, а именно тех руководителей госкорпораций, которые сперва просят занять им триллионы из бюджета, потом на миллионы проводят закупки айфонов, потом выбрасывают на рынок страны облигации, а также не забывают выплатить себе миллионные бонусы; тех чиновников, даже в Вашем близком окружении, которые живут действительно во дворцах, учитывая, что наши бабушки сейчас считают копейки на хлеб?

В.В.Путин, 2014 г.: «Знаю, что сотрудники крупных наших компаний, конечно, получают очень солидные деньги. Но мы должны смотреть на их уровни заработной платы не по сравнению со средним заработком в стране даже, хотя должны это иметь в виду всегда, но смотреть, как их коллеги в таких же корпорациях в мире получают».

Руководство страны обязано, в первую очередь, заботиться о повышении доходов основной массы работающего населения, а не оправдывать руководителей крупных компаний, которые начисляют себе зарплату, в сотни раз превышающую среднюю зарплату работников компании. Если мы уравниваем доходы руководителей российских компаний с иностранными, то тоже самое нужно делать и в отношении остальных работников, доходы которых в пять-десять раз ниже, чем в иностранных компаниях. Или для власти страны важны только доходы руководителей компаний, а остальные пусть как-нибудь перебиваются. Борис Нигматулин предлагает законодательно закрепить, чтобы соотношение доходов руководителей компаний не могло превышать средний доход работников более чем в три, четыре или пять раз. Такая зависимость будет стимулировать рост доходов всех работников компании, а не только её руководства.

В.Т.Третьяков: «Меня совершенно не убеждает такой распространённый и банальный аргумент, как то, что оплата труда у нас такова потому, что у нас в разы меньше производительность труда, чем на Западе. Ведь тогда и зарплаты наших министров, руководителей госкорпораций, топ-менеджеров частных предприятий должны быть тоже в 5—10 раз ниже, чем на Западе. Однако это почему-то не так».

М.В.Ремизов: «На самом деле надо не устанавливать „потолки“, а нормировать пропорции между средней зарплатой в компании и доходом топ-менеджеров. Не вводится это потому, что лоббисты нынешней ситуации фальшиво убеждают нас, что российские топ-менеджеры должны получать доходы на мировом уровне».

В целом зарплаты в Англии гораздо выше, чем в России, но есть такая особенность: в компаниях нет такой большой разницы в зарплатах между сотрудниками самого низшего звена и самого высшего. Зарплаты высокие, но они в среднем высокие у всех, а не только у руководства.

М.В.Ремизов: «Решение о нормировании доходов топ-менеджеров в российских государственных компаниях не только возможно, оно совершенно необходимо. Как с точки зрения социальной справедливости, так и с точки зрения повышения общей эффективности управления. Поскольку система мотивации существует не только на высшем уровне, но и на среднем и низшем. Особенно это актуально для нашей страны, которая уже не первый год является страной с наибольшей разницей в доходах между самыми богатыми и самыми бедными. В России неравенство носит именно патологический характер, и является одним из главных сдерживающих факторов социального и экономического развития.

Пока мы видим просто продолжительную и устойчивую тенденцию к деградации и архаизации общества. И как раз во многом под влиянием того, что десятилетиями сохраняется патологический уровень социального неравенства. Речь идёт о формировании застойной бедности, которая наследуется в поколениях. И у каждого нового поколения шансов выбраться из неё всё меньше. Поскольку становится менее доступным качественное образование, хуже работают социальные лифты и т. д. Будет ли всё это конвертироваться в угрожающие власти социальные и политические протесты — вопрос спорный. Можно только уверенно сказать, что массовый социальный и политический протест — далеко не худшее, что может случиться с нацией и страной. Гораздо хуже — медленная социальная деградация, которая нам гарантирована при сохранении существующих тенденций».

Руководство страны, В.Путин и Д.Медведев, выступают и говорят, что в стране всё растёт. Может, они имеют в виду представителей правящего класса, новую олигархическую номенклатуру? У этих представителей не так давно ничего не было, но теперь есть роскошные автомобили, есть дворцы, есть яхты, есть огромные состояния, всё хорошо, остаётся только заниматься самолюбованием. А люди, россияне, видят, ощущают, что уровень их жизни всё время ухудшается. Это уже начинает напоминать 80-е годы после правления Л.И.Брежнева. Что было потом, мы уже знаем.

М.В.Ремизов, 2017 г.: «Даже по официальным данным второй год продолжается снижение доходов населения. Впрочем, социальное неравенство тоже растёт. Это значит, что богатые становятся ещё богаче, а бедные — беднеют. Российские олигархи и топ-менеджеры, по-прежнему, покупатели самых дорогих яхт наряду с арабскими шейхами».

Жан Жак Руссо в своём «Рассуждении о происхождении и основах неравенства между людьми» изложил свои воззрения по этому вопросу. В естественном состоянии не было, по существу, неравенства. Оно возникло и стало расти с появлением собственности и государства. Богатые поставили на защиту своей собственности вооружённых людей. С течением времени путём разного рода злоупотреблений богатые концентрируют в своих руках собственность и власть, с бедными перестают считаться, и власть вырождается в деспотизм. Руссо называют предтечей Французской революции, хотя сам он до неё не дожил.

Французский король Людовик XVI в 1792 году низложен, предан суду Конвента и в свои 38 лет казнён на гильотине. Он поплатился жизнью за деспотичное правление французских королей. Также была казнена и королева Мария-Антуанетта.

А из своей истории мы можем сказать, что точно также российский император Николай II поплатился жизнью за деспотичное правление российских царей. В 1918 году он был вместе с семьёй расстрелян большевиками.

Кто расплатится за подлое неолиберальное правление в нашей стране, начавшееся в 90-е годы, когда наверх во власть возносились предатели, компрадоры, коррупционеры и воры?

Жан Жак Руссо: «Из народа состоит род человеческий; часть сюда не принадлежащая, столь незначительна, что её не стоит и считать».

В Норвегии нефтью и газом управляет государственное предприятие и делает это намного эффективнее, чем наши частные. Да и у нас государственные предприятия могут работать и работают лучше, чем частные. Всё дело в людях, которым доверено управление. Просто у нас часто предприятия, что государственные, что частные, почему-то возглавляют мошенники, аферисты, коррупционеры. Именно таких дельцов и ставят управлять. Если руководство страны, экономический блок Правительства и Центробанк не создают условий, стимулов для развития производственной сферы, то она и не будет развиваться.

В.Д.Попов: «Ведь сегодня нет ни одного примера, чтобы те мощные сырьевые организации, которые были созданы на базе государственных монополий советского периода, работали более эффективно, чем при прежней системе хозяйствования!»

В.П.Полеванов: «Необходимо, как я думаю, в обязательном порядке создать при торгово-промышленной палате, или неважно где, пусть при Администрации президента, комиссию по изучению итогов приватизации. Без вариантов. Счётная палата уже наработала гигантский материал, который спустя 10 лет, после моего доклада по теме приватизации, ясно показал, что приватизация тех лет в большинстве случаев была незаконной. И этого достаточно для пересмотра итогов. Иначе страна не будет развиваться. Пересмотр итогов должен стать разминированием экономики Российской Федерации. Иначе мины прошлых проблем будут взрываться беспрерывно, усугубляясь той гигантской антироссийской компанией, которую ведут Соединённые Штаты Америки».

В.И.Филатов: «Госкомпания в том виде, в каком они действуют на сегодня, — на мой взгляд, по сути, представляют собой узаконенную коррупцию.

К сожалению, это уже сформировавшаяся модель нашего «периферийного капитализма». Группа «видных товарищей» взяла под контроль государственные компании; а государство при этом ими не управляет — ни с точки зрения эффективности, ни с точки зрения регулирования затрат. У нас это почему-то называется рынком; между тем налицо самая настоящая монополия, но затраты при этом не регулируются. И здесь Чубайс — это частный красноречивый пример, вписанный в эту общую модель».

Р.И.Хасбулатов: «Я, кстати, сам сторонник усиления роли государства в нашей стране (как последовательный кейнсианец). Но не такого, как сейчас, когда деятельность крупных госкомпаний выведена из-под контроля общества, а их эффективность под большим вопросом. И деятельность этих компаний сама становится фактором нестабильности.

– Почему?

— Они первые повышают тарифы. У их руководителей — поразительно большие доходы, бонусы. Они уже и не государственные получаются, а переродились в какой-то замкнутый сектор правящей бюрократии, через который реализуется своего рода монетизация власти. Это уже не капиталистическая, а какая-то феодалистская олигархия. Причём, там кадры, как мне представляется, слабо подготовленные для решения тех задач, для которых они создавались».

Главной задачей России на сегодняшний день является развитие экономики, повышение уровня жизни граждан, если руководство страны хочет сохранить суверенитет страны, сделать её привлекательной для других стран. В то время, когда в 90-е другие страны развивались, неолибералы ускоренными темпами разрушали экономику и вообще научно-технический потенциал России. Мы настолько отстали от Запада, что могли бы достаточно быстро перейти к экономическому росту. Но этого не хочет Запад, который управляет нашим экономическим блоком правительства и Центробанком. Следовательно, надо поменять модель экономической политики, надо заменить неолиберальные экономический блок правительства и руководство ЦБ, работающих по рекомендациям МВФ, на специалистов, нацеленных на развитие России. Без этого мы будем двигаться от одного экономического провала к другому. Ведь после объявления санкций России, когда государство начало уделять внимание сельскому хозяйству и оборонно-промышленному комплексу, мы увидели положительные результаты в этих отраслях. То, что рядовые работники в России получают заработную плату в десять раз меньшую за однотипную работу, чем на Западе, является позорным фактом и говорит об очень низкой эффективности и своекорыстии управленческой элиты в России.

Разве нормально, что Россия продаёт за рубеж необработанный лес, а бумагу и мебель покупает импортного производства?

М.Н.Полторанин, 2010 г.: «Плоды угарно-пьяного зачатия в постсоветской экономике видны теперь на каждом шагу. Сказывается это и на состоянии целлюлозно-бумажной отрасли, которая производит сегодня продукции в два раза меньше, чем в 89-м году. Россия обладает четвертью лесных ресурсов планеты — 82 миллиардами кубометров. США имеют всего 23 миллиарда. Мы экспортируем за год целлюлозно-бумажной продукции на полтора миллиарда долларов (в основном дешёвую целлюлозу), а США — на 16 миллиардов. Швеция, где леса в 30 раз меньше, чем у нас, ежегодно зарабатывает на экспорте целлюлозно-бумажной продукции около 11 миллиардов долларов. Даже безземельная Япония оставила нашу страну далеко-далеко позади.

Смешно сказать, но бумаги и картона Россия покупает за рубежом больше, чем экспортирует, ежегодно затрачивая на это около 2 миллиардов долларов. […]

По сравнению с советским временем поток инноваций упал в 15 раз. Сегодня только одна фирма «Панасоник» регистрирует патентов на изобретения в четыре раза больше, чем вся Россия. По объёму производства комбайнов наша страна вернулась в 1933-й год, тракторов — в 1931-й, вагонов — в 1910-й, тканей и обуви в 1900-й год…»

С.А.Марков, 2016 г.: «Создание самостоятельной модели развития пока блокируется сторонниками Запада в российских элитах».

Вадим Ванеев: «В 2014-м Россия потратила на импорт продуктов питания $56 млрд. Я не буду называть фамилию, но мне один большой чиновник сказал: у нас есть нефть, мы продадим нефть и купим продукты питания. Мы думали, что всю жизнь будем на нефти жить. Всё, приехали. Оказывается, нужно работать. Сегодняшняя ситуация в мире объективно показала, что без собственных промышленности и сельского хозяйства России просто не выжить. Современное оборудование, технологии на 90% закупаются на Западе.

Многие мои знакомые по бизнесу сдались, уехали. Я недавно встретил одного, в Испании живёт. Три года не виделись. Он мне говорит: «Ты — дебил. Уезжай. Эта страна никогда не будет нормальной».

Газета.Ru: «Сокращение нашего стратегического влияния объясняется не только и не столько злой волей внешних сил, сколько большими проблемами в нашей собственной экономике и потерей привлекательности российского проекта для иностранных элит и многих групп населения».

Р.И.Хасбулатов: «Нам нужны высокие темпы роста, чтобы наша экономика развивалась нормально, они должны быть не ниже 7%.

К сожалению, экономический блок нашего правительства не выдерживает никакой критики. С такими кадрами Россия никакой великой державы не построит, и своих интересов она не сможет защитить в нашем сложном мире».

Ю.Ю.Болдырев: «Надо понимать так: к вершинам и звёздам нас будут вести все те, кто до этого столь же уверенно вёл (и уже почти привёл) в пропасть».

Альберт Эйнштейн: «Вы никогда не сумеете решить возникшую проблему, если сохраните то же мышление и тот же подход, который привел вас к этой проблеме».

— Михаил Алексеевич, о реформах, причём глобальных, обширных реформах, мы слышим уже давным-давно. Периодически к ним добавляются какие-то, назовём их уточняющие, «комментарии», наподобие модернизации, инноваций и нанотехнологий, однако на деле ничего существенного не происходит: слова остаются словами…

М.А.Винокуров, 2012 г.: «Да, именно так, и, что самое скверное, под шумок таких вот рассуждений роль России в мировой экономике на сегодняшний день выражается в трёх с небольшим процентах мирового ВВП. Самая большая страна в мире по территории и ресурсам даёт этому самому миру три процента. И это с учётом конъюнктурно высоких цен на нефть и газ! Если отбросить дипломатические нюансы, не перейти за грань третьеразрядных государств нам позволяет — пока, подчеркну, позволяет — только наша армия, с её ядерным оружием. И не надо успокаивать себя, как это делают некоторые недальновидные люди, рекордным количеством миллиардеров. Это ж смеху подобно! Миллиардерская цифирь ничем, кроме повода для издевательств над нами, в мире не служит».

С.В.Шмыкова: «Длительная зависимость экономики от экспорта природных ресурсов ослабляет стимулы для развития обрабатывающих отраслей и создания новых технологий. При том, что именно технический прогресс, а не накопление факторов производства, является источником долгосрочного роста».

Владислав Сурков: «У нас очень высокая энергозатратность, низкая производительность труда, это общеизвестный факт.

Кто обладает уникальными знаниями, кто господствует в технологической сфере, тот и лидер в этом мире, и мне кажется, это не последняя для России задача. Но, кроме того, есть очень простые вещи, которые надо понимать буквально. Чем выше технология, тем больше производительность труда, и тем богаче общество.

Если мы не будем поддерживать нашу промышленность на достаточно высоком технологическом уровне, мы начнём деградировать и беднеть».

Главное — повышение производительности труда. Новые технологии. Без этого экономика начнёт испытывать трудности.

Уж сколько раз твердили миру, что победит тот строй, который обеспечит наивысшую производительность труда, а только всё не впрок, и истина эта не находит в нашем сердце уголок.

М.А.Винокуров, 2012 г.: «Необходимость масштабной модернизации отечественной промышленности очевидна. Скорейшее её проведение усилит экономическую безопасность страны, повысит уровень жизни россиян. Но с чего начать? На наш взгляд, первоочередными должны стать базовые для России сырьевые отрасли. Формирование на их базе современных перерабатывающих мощностей и поэтапный переход от вывоза первичного сырья к экспорту продукции более высоких переделов даст быстрый и весомый эффект.

С сырьевой «специализацией» — поставки жидкой нефти, газа, леса-кругляка, алюминия в чушках и т. п. — должно быть покончено самым решительным образом!

Если мы хотим иметь здоровое государство, нам, в конце концов, надо начать работать по-честному. На воровском принципе нормальное государство, нормальную экономику не построишь.

Государство Российское по уровню эффективности управления, оперативности принятия решений, антикоррумпированности, бизнес-климата, качества законов и т. д. оказалось на задворках планеты. Горько писать и говорить: ВВП на душу населения в России ещё не достиг 1990 г., тогда как вся остальная планета ушла далеко вперёд.

Лесной потенциал России сопоставим с нефтегазовым. На долю России приходится 22% площади мировых лесов и примерно столько же мировых запасов древесины, в том числе около 50% наиболее ценных — хвойных пород. Это даёт возможность быть мировым лидером в производстве лесобумажной продукции.

В структуре лесного экспорта России преобладают необработанный круглый лес и пиломатериалы начальных переделов (около 70%). В более развитых странах (в том числе в Китае) в экспорте лесопродукции превалирует продукция высокой степени переработки (качественные пиломатериалы, целлюлоза, бумага, картон и изделия из них, мебель).

Слабое развитие мощностей по производству высококачественных видов бумаги и картона для полиграфии и пищевой промышленности (в условиях роста внутреннего спроса) способствует увеличению импорта данной продукции, который только в 2008 г. превысил 3 млрд долларов и за период с 2000 по 2010 гг. вырос более чем в 3 раза.

Возникла парадоксальная ситуация: богатая лесом страна вынуждена импортировать лесопродукцию конечных переделов (доля бумаги и картона в импорте лесопродукции в некоторые годы достигает 70%, а мебели — 25%). По сути, Россия оплачивает развитие лесоперерабатывающих мощностей других государств.

Деятельность лесопромышленного комплекса в силу низкой степени переработки древесины в настоящее время не отвечает экономическим интересам государства как собственника лесного фонда. Одной из причин низкой эффективности работы отечественного лесопромышленного комплекса является его отсталая и деформированная в пользу вывоза сырья структура. Следствие этого — столь же малоэффективный экспорт.

В качестве примера эффективной работы лесопромышленного комплекса возьмём Финляндию, где, кстати, до сих пор действует Лесной кодекс, принятый ещё в Российской империи и доработанный применительно к современным условиям. Доля круглого леса в экспорте лесопродукции Финляндии занимает около 1% (в России — примерно 70%), а целлюлозной продукции около 90% (в России — 18%).

Ориентация Финляндии на глубокую переработку древесины позволяет ей при гораздо меньших, чем в России, объёмах рубок ежегодно получать от экспорта лесопродукции более 12 млрд долларов, что превышает годовую экспортную выручку всего российского лесопромышленного комплекса в 1,7 раза. При этом запасов древесины в Финляндии в 44 раза меньше, чем в России.

Если же в течение 10—15 лет в отечественном лесопромышленном комплексе удастся достигнуть хотя бы половины финской эффективности, то экспортная выручка может достичь 200 млрд долларов. Таким образом, необходимо осуществлять задачу по максимально полной переработке российского леса на собственной территории.

Локомотивом модернизации отрасли может стать масштабное деревянное домостроение, в том числе в рамках нацпроекта «Доступное и комфортное жильё — гражданам России».

Более половины страны покрыто лесами, а деревянный дом в России традиционно являлся наиболее доступным и самым эффективным жилищем. Он на 35—50% дешевле кирпичного и панельного (в расчёте на 1 кв. м общей площади), а также более экологичен и энергоэффективен в плане потерь тепла (что очень важно для России). Его гораздо проще и быстрее построить, используя для этого возобновляемые и доступные лесные ресурсы.

Во многих странах деревянное малоэтажное домостроение является приоритетным. Например, в Швеции и Германии доля подобных домов в общем объёме индивидуального жилищного строительства составляет 30—50%, в Канаде и США — 75%, в Финляндии — до 80%. Они строятся из долговечных конструкций и пригодны для проживания нескольких поколений. Например, в Канаде встречаются деревянные дома, построенные 150—200 лет назад.

К сожалению, в богатой лесами России доля деревянных домов в общем объёме индивидуального жилищного строительства не превышает 10%. Острейшая для россиян жилищная проблема продолжает решаться главным образом за счёт панельного и каменного домостроения в городах и поселках городского типа.

В России 40% мировых запасов природного газа и только 0,4% мировых мощностей по его переработке. Это говорит о малой эффективности газовой отрасли и низкой бюджетоотдаче добываемого и экспортируемого сырья.

Российские газохимические производства развиты слабо. После распада СССР, экспортируя в основном углеводородное сырьё, Россия сильно отстала от мирового уровня производства и удельного потребления химической продукции. Особенно по таким показателям, как производство пластмасс, синтетических волокон, каучука, выпуск лакокрасочных материалов и др. Эти показатели являются индикаторами развития отрасли и страны».

Россия благодаря недоразвитым либеральным реформаторам превращается в петростейт. Петростейт — это государство, экономика которого сама не в состоянии с должной эффективностью переработать углеводородные ресурсы, которыми она обладает, а потому оказывается целесообразным их экспортировать. Экспортные доходы от продажи углеводородов существенно влияют на благосостояние населения нефтегосударства.

Б.Ю.Титов: «По производству мебели в 8 раз отстаём от Японии, в 10 — от Южной Кореи, в 16 — от Финляндии, в 26 — от США. А единственный сектор, где мы имеем производительность труда, сопоставимую с производительностью труда в развитых странах, — торговля. В России фактически — экономика торговли, а не производства».

Б.С.Миронов: «Заплатив за кубометр круглого леса 40 долларов, китайские фирмы реализуют на международных лесных биржах пиломатериалы уже по 500 долларов за кубометр».

«Правда»: «В 2001 году Россия, возможно, потеряла до 600 млрд рублей от нелегального экспорта леса. […] По мнению Всемирного фонда дикой природы (в России) доля нелегальной древесины в экспортном потоке равна или превосходит легальный объём».

С.С.Пикин: «Сейчас интересной темой с точки зрения бизнеса, и соответственно, налоговых поступлений в бюджет является нефтехимия. Объёмы производства этой отрасли в России составляют 50 млрд долларов, а в Китае, где куда меньше нефти, более триллиона долларов. Между тем, товары этой группы ликвидны на мировом рынке. Вот куда надо направить усилия».

«Свободная Пресса»: «Аналитики транснациональной консалтинговой компании Technavio прогнозируют ежегодные темпы роста мирового спроса на продукцию нефтехимии на уровне 6,5%, отмечая существенный приток инвестиций в эту область. Сегодня в нефтехимическом рейтинге национальная отрасль занимает двадцатое место, выпуская символический один процент мирового объёма и находясь позади Бразилии, Таиланда и Ирана. Кстати, КНР, добывая нефти в 2,5 раза меньше, чем РФ, занимает четверть глобального рынка производства первичных форм пластмасс, а мы имеем скромную нишу в 2%».

Газета.Ru, 2016 г.: «На долю отечественных производителей интегральных схем приходится лишь 10—15% этого рынка. А самое слабое направление в российской радиоэлектронной промышленности — вычислительная техника (доля иностранных устройств на внутреннем рынке превышает 90%).

При этом радиоэлектронная отрасль считается одной из самых динамичных в мире: темпы роста — более 7% в год. По данным доклада Future Market Insights, ежегодный темп прироста в сегменте гражданской электроники вдвое выше — до 2020 года отрасль будет расти на 15,4% в год и достигнет почти $3 трлн.

Инновации остаются главным возможным рычагом влияния на долгосрочный рост экономического благосостояния для России, так как возможности остальных, в том числе из-за демографических проблем, сильно ограничены. Благодаря электронике, которая является одной из быстрорастущих отраслей, у России всё-таки остаётся шанс успеть на поезд четвёртой промышленной революции. Если только господдержка «национальных чемпионов» не будет в итоге номинальной».

Тимур Палташев: «В те же самые 1980-е и 1990-е годы многие государства, до той поры не имевшие собственной электроники, сумели с нуля поднять свою электронную промышленность и выйти на мировой рынок, захватив его значительную часть. Это Южная Корея, Тайвань и Сингапур. Китай теперь тоже присоединился к списку «электронных» гигантов. Нынешний объём мирового рынка микроэлектронных приборов превышает триллион долларов и имеет устойчивую тенденцию к росту.

Безусловно, в сложившейся ситуации Россия рискует своим будущим, если не предпримет серьёзных усилий по развитию базовых технологий разработки и производства микроэлектроники, непосредственно влияющей на конкурентоспособность стран, и без которой теперь не обходится ни одна сфера человеческой деятельности.

Общий уровень электронизации гражданских отраслей экономики и инфраструктуры РФ находится на уровне стран третьего мира, что серьёзно снижает качество жизни».

Андре Глюксман: «Россия даже в малейшей степени не переживает экономического чуда по примеру китайского, это страна в стиле Саудовской Аравии, живущей на доходы от нефти и газа. Когда доходы снижаются, Россия не в состоянии компенсировать это изменение продажей своей продукции, потому что немногое производит».

Экономическая политика в России с либеральным экономическим блоком в правительстве это экономика ожидания подорожания нефти. Считается, что это когда-нибудь неизбежно произойдёт. Действия или бездействие министра финансов Антона Силуанова, министра экономического развития Алексея Улюкаева, председателя Центрального банка Эльвиры Набиуллиной и тех, кто их на эти должности поставил, убеждают нас, что роста экономики в России пока они на этих должностях гарантированно не будет. У них вся надежда на повышение цен на сырьё. Но вдруг, если это произойдёт, то и А.Силуанов, и А.Улюкаев публично говорили, что увеличившиеся доходы они, как и бывший министр финансов Алексей Кудрин, будут отправлять в резервный фонд и на покупку американских и европейских облигаций. И ждать очередного кризиса. Просвета у них нет. Очень многие специалисты говорят, что нужна новая экономическая политика, экономика развития, но для этого нужны новые люди с другими воззрениями об этой политике и другими возможностями.

Одна из главных проблем России — проблема неэффективности управления, следствием чего является отставание в общественном развитии, технологическая отсталость, неизменная многовековая бедность россиян и роскошь так называемой российской элиты, обогащающейся противозаконным способом.

После того, как деградация общества дойдёт до определённого критического уровня, до точки невозврата, эту территорию могут поглотить более умные головы с американскими, европейскими или китайскими чертами лица. Ведь известна такая характеристика, что славяне — это огромное народное тело, над которым подрагивает маленькая детская головка.

Наша неконкурентоспособность с западноевропейскими странами явно видна по заработной плате, которая у нас в несколько или в десять раз меньше, и даже пособие по безработице или социальное пособие и пенсия у них в несколько раз выше нашей средней зарплаты. Первенствуем же мы в коррупции, теневой экономике и игнорировании законов. Вектор же развития должен быть направлен к обратному: к повышению заработной платы, сокращению коррупции и теневой экономики, установлению верховенства закона.

Власть и общество — система сообщающихся сосудов. Не зря говорят, что народ заслуживает то правительство, которое имеет. Общество, конечно, хочет, чтобы власть была эффективной, честной, поэтому надо способствовать совершенствованию механизмов влияния общества на формирование власти. Как известно, и при тирании, и когда власть создают только большие деньги, финансовая олигархия, это влияние минимальное. Правый экстремизм также опасен для развития и благополучия общества, как и левый экстремизм. В этом мы убедились на собственном опыте. Но ещё неизвестно будем ли мы исправлять ошибки.

Если мы не будем анализировать, осознавать и исправлять наши ошибки, мы не будем развиваться, а будем всё время барахтаться в болоте.

П.Я.Чаадаев: «Величайшая глупость — надеяться на что-то, сидя в гнилой трясине, в которую каждое движение всё больше погружает…»

Правящий класс доминирует над российским обществом и имеет возможность довлеть над ним бесконтрольно и безнаказанно.

Народ передаёт властные полномочия выборным лицам с целью, чтобы эта власть использовалась для общественного блага, а вовсе не для личного обогащения властьимущих, которые узурпируют власть и перестают считаться с мнением народа. Такую уродливую власть со злонамеренными интересами, по-иезуитски называвшую себя демократической, мы увидели во время правления Ельцина и его криминал-реформаторов.

Сказать, что реформы ельцинских назначенцев были исключительно неэффективны и совершенно не соответствовали имевшимся возможностям, будет правильно, но недостаточно, они были зловредны для российского общества, преступны со стороны горе-реформаторов и их окружения, вели Россию к разрушению, государственному разложению и распаду. Россию опять спасло чудо. Но сколько можно надеяться на чудо и не подведёт ли нас это в очередной раз? Мы удивляемся запасу прочности России: сколько Ельцин и горе-реформаторы, находясь на вершине власти, по-предательски долбили по России, а она всё-таки устояла. Устояла потому, что были люди, в том числе и во власти, которые сопротивлялись разрушению российского государства. Конечно, тех, кто сопротивлялся, находясь у власти, лишали должностей, изгоняли и травили, но к их чести, это их не останавливало, убеждения стояли выше. Если бы они в ущерб стране и россиянам предавали и занимались бы коррупцией, то не только сохранили бы высокие должности с перспективой дальнейшего карьерного роста, но и сделали бы при Ельцине крупное состояние, так как коррупция поощрялась, а также были бы обласканы продажной прессой и поддержаны самозваными демократами, опорой Ельцина в антинародной политике. Таких зловредных персон было немало, и они до сих пор продолжают как ни в чём не бывало крутиться в структурах власти или около власти.

Если не мы, то, скорее всего, наши потомки в следующем поколении будут мстить за подлую и преступную приватизацию государственной собственности 90-х годов. И это будет одной из закономерностей общественного развития. Россия вряд ли сможет успешно развиваться, когда основную долю государственной собственности коррупционно-грабительским способом присвоила узкая группа лиц, которая продолжает обогащаться в тесном союзе с административной властью, а частная инициатива граждан связана, легальные возможности развития для широкого круга лиц практически отсутствуют. Ты должен радоваться, если какая-то олигархическая структура возьмёт тебя наёмным работником. А потом тебя будут доить почти всю жизнь эксплуатацией труда, через те же банки и страховые агентства, торговые сети, принадлежащие или подконтрольные тем же олигархам, так как приобрести за свои средства не то, что жильё, а даже автомобиль, ты не можешь. Так что с твоей и так невысокой зарплаты они снова будут стричь купоны.

Колоссальное неравенство в уровне жизни, катастрофическое и всё более увеличивающееся имущественное расслоение в результате воровской либерализации и преступной приватизации в конце концов может оказать влияние на политическую стабильность в стране. В интересах благополучного развития общества необходимо перераспределение собственности, захваченной узкой группой лиц, но произойти это может только под давлением общества. Гражданское общество имеет право требовать перехода от коррупционной олигархической системы к более справедливой, цивилизованной системе управления.

Р.Г.Лейбов: «При внятной повестке и уверенности активной части общества (не обязательно всёподавляющего большинства) в законности и справедливости своих требований можно добиться многого».

Необходима программа по сокращению российских миллиардеров в результате пристального внимания к характеру присвоения ими государственной собственности, невыполнению условий инвестиционных договоров, уходу от уплаты налогов, переводу счетов в офшорные зоны и другим финансовым правонарушениям, с тем чтобы распределить наворованную на сотни миллиардов долларов собственность среди большего количества российских граждан.

Сергей Кургинян: «Какая-то в державе нашей гниль, что вот эта гниль первичной приватизации и всего прочего остаётся, и она всё время гниёт внутри народа. Поэтому, как ни покажется это страшным, нужна национализация всего, что составляет собой вот эти ресурсы экспорта».

В.Ю.Милитарёв, 2016 г.: «Главное то, что подавляющее большинство нашего народа считает приватизацию несправедливой и воровской, и считает существующее сегодня социально-экономическое неравенство совершенно несправедливым и, при этом уверено, что это неравенство является прямым следствием воровской приватизации.

Мне кажется то, что у наших властей взгляд на социальную справедливость и на приватизацию во многом совпадает с взглядами либеральной оппозиции. И в результате одной из основных причин того, что власть весьма равнодушно относится к народным чаяниям, является скрытый идеологический конфликт власти и народа.

Самое обидное — это то, что чаяния более чем сотни миллионов жителей нашей страны сегодня зависят исключительно от доброй воли весьма узкой группы лиц. Потому что никаких механизмов заставить наши власти выполнять нашу волю у нас сегодня нет».

Если руководство страны не хочет социальных потрясений с непредсказуемыми последствиями, оно должно решиться на перераспределение доходов в пользу большинства российских граждан, то есть дать им возможность хорошо зарабатывать. Сколько можно обогащать олигархов? Тем более, сколько ни обогащай, их аппетитам не будет конца.

Сочетание демократического строя и богатых природных ресурсов сделало Норвегию страной с самым высоким уровнем жизни граждан. Сочетание мафиозно-олигархического правления и богатых природных ресурсов сделало Россию страной с фантастически богатым правящим классом и бедным населением. В отличие от России в Норвегии не возникли олигархи и миллиардеры, там принято платить налоги, а не уходить от них, нет там и тотального воровства и коррупции.

Когда говорят о национализации, наши неолибералы начинают утверждать, что государственная собственность неэффективна. Но вот в Норвегии нефть, газ, недра в государственной собственности и управление там очень эффективное. Если в норвежской государственной нефтяной компании рядовые работники получают зарплату в десять и более раз выше, чем в российской частной нефтяной компании, тогда кто эффективнее? То, что уровень жизни в Норвегии один из самых высоких в мире, говорит сам за себя. Нефтегазовая промышленность является фундаментом всей норвежской экономики. Здесь на деле реализована концепция «Углеводороды — достояние нации», в отличие от России, где углеводороды служат формированию миллиардеров.

Если бы в России энергоресурсы и все естественные монополии были бы в государственной собственности, можно было поддерживать более низкие тарифы. Это стало бы для нашей страны конкурентным преимуществом, важным фактором для динамичного развития, роста экономики. Но этого нашим неолиберальным компрадорам не надо, они готовы обогащаться на развалинах России.

«Travel Ask»: «В Норвегии все доходы от национальных богатств, в частности нефти, делятся между населением, поэтому даже у самого маленького норвежца есть свой счёт в банке, который ежемесячно пополняется. Ну а официальный рабочий день в Норвегии — 7,5 часов».

В 1965 Норвегия выдала первые нефтяные лицензии, а уже в декабре 1969 было открыто первое большое месторождение. В тот период у власти в стране находились социал-демократы, на практике реализовавшие свои представления о роли государства в экономике.

Государственный сектор в Норвегии является одним из крупнейших в мире в процентах от общего объёма валового внутреннего продукта. Страна имеет очень высокий уровень жизни по сравнению с другими европейскими странами и развитую систему социального обеспечения. Правительство Норвегии контролирует ключевые сферы экономики, в частности, нефтяной сектор.

Здесь нет коррупции и воровства, никто не ездит с охраной, нет мигалок, нет нуворишей и олигархов, скупающих замки и яхты по всему миру — норвежцам этого не надо, чтобы утверждать себя, им не свойственно стяжательство. Практикуется беспрекословное подчинение закону, начиная с первого лица страны — короля.

В Норвегии реализуется программа социального и регионального развития в рамках концепции «государства всеобщего благоденствия». В Норвегии нефть объявлена достоянием народа, как и все природные ресурсы страны. Деньги от нефтяных доходов идут на социальные программы и в Фонд всеобщего благоденствия, сумма финансовых средств в котором превышает 300 млрд долларов. Социальное обеспечение в Норвегии поражает воображение. Действующее законодательство предписывает выплату «семейных надбавок» к зарплате с учётом количества детей. Средняя продолжительность жизни норвежцев 79—81 лет. Средний размер пенсии соответствует 2/3 заработка, который очень высок. Каждые 10 лет все трудящиеся имеют право на годовой отпуск с сохранением полной заработной платы для обучения в целях повышения квалификации. В Норвегии высокие социальные пособия от 800—1500 евро (при полной оплате государством безработным жилищно-коммунальных услуг, транспорта). Образование бесплатное, в стране самый высокий в мире уровень затрат на обучение учащегося. На личный счёт каждого норвежца поступают отчисления от полученной прибыли нефтяных доходов. На сегодняшний день эти отчисления составляют более 100 000 долларов у каждого норвежца. На каждого ребёнка, при рождении открывается счёт в банке, куда поступает не менее 3 тыс. долларов доходов от налога на прибыль. Четыре года подряд ООН ставит Норвегию на первые места в мире по «человеческому развитию».

В отличие от России, норвежцы исходят из того, что природные ресурсы, нефть и газ — это не достояние отдельных лиц, отдельных компаний, а всего общества, и от их разумного использования зависит будущее страны.

М.Ю.Кожухов: «В Норвегии я думаю, почему у нас не могут ввести повышенные пошлины на добычу нефти и газа, а потом распределять полученные доходы на благо всего народа».

Арабские страны также не отстают от своего европейского коллеги. К примеру, в ОАЭ государством на каждого гражданина открывается счёт, и к совершеннолетию он имеет на нём около ста тысяч долларов. Кроме того, каждый гражданин этой страны имеет право выбрать для обучения любой университет мира, и государство оплатит все расходы. В Кувейте счёт открывают всего на три тысячи долларов, зато здесь можно получить беспроцентный кредит на сумму 220 тыс. долларов для строительства жилья, а домохозяйкам и несовершеннолетним государство платит неплохие «зарплаты». В Саудовской Аравии действуют по той же схеме, плюс здесь существуют совершенно бесплатные медицина и образование, которые, благодаря щедрому финансированию, поднялись на довольно высокий уровень.

М.И.Веллер: «По сравнению с народом Саудовской Аравии, мы — голодранцы».

То, что Норвегию практически не затронул тяжелейший со времён Великой депрессии кризис, объясняется в первую очередь её особой моделью экономического развития: основа которой — главная роль в экономике страны принадлежит государству.

Именно государственные структуры контролируют топливно-энергетический комплекс, который сделал Норвегию самой процветающей страной.

Согласно Закону РФ «О недрах» от 21.02.1992 N 2395—1, недра в границах территории Российской Федерации, включая подземное пространство и содержащиеся в недрах полезные ископаемые, энергетические и иные ресурсы, являются государственной собственностью. Но в реальности недрами страны пользуются как частной собственностью отдельные лица. Россиянам от нефтегазовых доходов тоже что-то достаётся, но в основном дырка от бублика.

В соответствии с введённым в прошлом году (2017) бюджетным правилом, ФНБ (Фонд национального благосостояния) наполняется за счёт нефтегазовых сверхдоходов — туда поступают средства от продажи топлива по цене выше 40 долларов за баррель. Однако расходуется он совсем не так, как его аналоги в Норвегии, арабских странах или на Аляске.

М.Л.Хазин: «Формально владельцами наших недр являются офшорные компании, не российские».

Россия, по примеру Норвегии, создала Стабилизационный фонд, руководство России многократно заявляло об «инвестициях в человека», но, видимо, задачи в действительности, были другие. Поэтому пока мы не изменимся, пока мы очень сильно и осознанно не захотим избавиться от позорной российской бедности, мир вокруг нас не изменится. Потомки викингов изменили себя и сделали свою любимую страну преуспевающей.

Эрик Финнас: «Наши министры и депутаты (шведские) едут на работу на велосипеде, никаких сирен и охранников — такой менталитет. В России важно показывать, что у тебя есть власть».

У России есть потенциал, есть возможности для развития, но они не реализуются годами, десятилетиями, веками. В то время как некоторые в недавнем прошлом отсталые страны за несколько десятилетий осуществляют такой прорыв, что приходится только удивляться их успехам.

В стране тотальная коррупция, повальная неуплата налогов, нищенская зарплата работников среднего и низового звена, катастрофический разрыв в доходах между узкой группой богатых людей и бедным населением, всё так плохо, что для улучшения ситуации есть огромные потенциальные возможности. Если при всём этом положение не меняется значительно к лучшему, то правительство заведомо слабое.

Юрий Баранчик: «Либералы заправляли экономической политикой России двадцать пять лет, а сегодня они позволяют себе говорить, что Россия — проигравшая страна.

Ситуация удручающая. Но не в экономике России, что хотелось бы подчеркнуть, потому что при смене медведевской команды всё достаточно быстро, как в примаковско-маслюковский период, встанет на свои места, а в управлении экономикой страны на уровне правительства. И данная ситуация вызывает всё больше вопросов к президенту страны. Мы видим, как глава государства отменно справляется с внешнеполитическими рисками и угрозами для России на сирийском и украинском направлении. Авторитет России на мировой арене растёт. И это со скрипом признают даже наши «партнёры». Но что мешает убрать уже давно не справляющихся со своими обязанностями правительственных «девочек» и поставить другую команду? (Как говорит старая народная мудрость, если бордель перестал приносить прибыль, то менять надо не мебель, а девочек). Ответа на этот вопрос нет».

Либералы, правившие нашей страной и продолжающие делать это до сих пор, твердят, что Россия проигравшая страна. Герман Греф назвал Россию дауншифтером. Альфред Кох заявил: «Как ни верти, всё равно это обанкротившаяся страна». Но если это так, то главная заслуга в деградации страны принадлежит самим либералам. Американская администрация это ценит. Бывший ельцинский министр иностранных дел А.Козырев сейчас ошивается в США. Коррупционеры Т.Дьяченко, В.Юмашев и подобные им, банкиры-аферисты и другие миллионеры и миллиардеры, укравшие свои состояния в России, нашли прибежище в Англии — геополитическом противнике нашей страны. И что весьма прискорбно, они продолжают получать из обглоданной ими, а теперь пытающейся восстановиться России крупные финансовые средства.

Маршалл И. Голдман: «Борьба с коррупцией и вымогательством должна быть обычным делом для полиции и следственных органов.

Насколько всё это может разъедать экономическую систему, «высвечивает» пример того, что случилось в двух частях города, который в советскую эру был одним целым. Сегодня относительное процветание эстонской части Нарвы резко контрастирует с бросающейся в глаза бедностью Ивангорода, ее брата-близнеца по другую сторону реки, который является частью России. Эта бедность — следствие нежелания зарубежных и отечественных инвесторов вкладывать средства в Россию. Как отмечается в статье журнала «Экономист», несмотря на зарплаты, которые в среднем составляют лишь одну десятую от зарплаты в Нарве, капитал отказывается пересекать границу, чтобы извлечь выгоду из более низких суммарных затрат. Неважно, насколько ниже зарплата — она недостаточно низкая, чтобы перекрыть расходы на то, чтобы компенсировать затраты на ведение дел с российской бюрократией, уплату налогов, столкновение с коррупцией и преступностью».

Мы можем сравнить уровень жизни, доходы граждан бывшей провинции Российской империи — Финляндии с нашими.

Если бы Карелия была в составе Финляндии, то жители Карелии по уровню жизни жили бы как финны. Если бы Финляндия осталась в составе России, то финны жили бы как россияне. Вот что значит система и качество управления.

Газета «Тверская,13»: «Во входившей когда-то в состав России Финляндии, считавшейся захолустьем, зарплата учителя составляет 2,5 тысячи евро в месяц. Вообще в Западной Европе профессия учителя самая уважаемая и высокооплачиваемая, у нас же, в России, к сожалению, совсем иная картина. Учителя, врачи, работники культуры и социальной сферы ведут полунищенское существование.

Во всём мире давно поняли: в нынешнем веке эффективность вложений в образование уступает только добыче нефти и газа. Кто сегодня экономит на образовании, обречён навсегда остаться на периферии мировой цивилизации».

Финские школьники обучаются и питаются бесплатно. Обучение в вузах бесплатное. Студенты могут получать государственную помощь и брать заём в банке. Государство помогает студентам в оплате проживания, медицинском обслуживании и питании.

От благополучия учителей в немалой степени зависит благополучие всей страны. Учителя — одна из тех редких категорий работников бюджетной сферы, с кем можно говорить о своих проблемах, не предлагая взятки.

В.Н.Войнович: «В самом деле почему-то Америку ругают, но почему-то из Америки никто к нам не бежит, раз мы такие хорошие, а от нас бегут без конца. О чём я, кстати, сожалею, потому что если бы все эти люди оставались у нас, у нас потенциал уходит, не просто мозги, а активные люди, которые здесь бы очень пригодились».

Луис Вудхилл: «Америка — это отличное место для умных, амбициозных молодых людей, которые хотят работать и развиваться, а Россия — нет».

Максим Калашников: «По многим позициям в Штатах производится в шесть раз больше товаров на душу населения, чем в Российской Федерации».

Дэвид Хоффман: «Капитализм и демократия нуждаются в одной важной составляющей: это конкуренция. Это как воздух. Конкуренция необходима и для капитализма, и для демократии, чтобы общество развивалось».

В Америке мощная конкурентная политическая система. Возможно, поэтому Америка и стала доминировать в мире.

В.В.Познер: «Да, мы (в России) живём хуже, чем американцы. Хуже, и не только чем американцы. Я могу перечислить очень много стран, где живут лучше в смысле уровня жизни».

«Аргументы и факты», 2005 г.: «Людям хочется справедливости, глотка радости, надежды. А их всё нет и нет. По сути дела, в своём собственном Отечестве десятки миллионов людей живут, как в гетто. А как иначе можно назвать ту „границу либеральной осёдлости“, где люди выживают на 3 — 5 долларов в день? Они плохо питаются, пьют суррогатную водку, не могут дать образование своим детям, они отрезаны от культуры…»

Г.О.Греф, 2006 г.: «Конечно, в России много бедных людей. Целых 9% населения нашей страны вообще живут меньше чем на 2 доллара 15 центов в день. Чтобы решить эту проблему, нужны конкретные инструменты, которых сейчас нет. Считаю, что в среднесрочной перспективе мы выработаем эти инструменты».

Инструменты для ещё большего обогащения фантастически разбогатевших в последнее время людей у нас в стране уже выработаны. А для решения проблем бедных, которые существовали всегда, до сих пор конкретных инструментов нет. Почему так происходит? Богатые для обеспечения своих интересов в структурах власти платят деньги, то есть взятки, и делают это постоянно, а бедные в качестве воздействия могут использовать только вилы или другое вооружение, да и то в переходные периоды, смутные времена.

О.Г.Дмитриева: «Самый социально безответственный работодатель (в России) — государство».

Треть работающих занято в государственном секторе. Заработная плата госслужащих мизерная, государство как бы говорит им, мы вас приняли на работу, но на зарплату вы не проживёте, зарабатывайте сами как можете, волка ноги кормят. На это заманчивое предложение откликается огромная армия людей, идущих работать в госструктуры с надеждой жить безбедно или разбогатеть. Вот и получается системная коррупция. Самое печальное, что правоохранительные органы, обязанные бороться с коррупцией, сами активно вовлечены в коррупцию.

Власть должна, противодействуя коррупции не на словах, а на деле (то есть не порицая на словах и поощряя на деле), одновременно существенно, ощутимо повышать заработную плату государственным служащим. Снижение коррупции, соответственно повышение ответственности, законности, значительно, по всей вероятности, в несколько раз, увеличит поступления в бюджет.

Б.С.Миронов: «Вы что-нибудь понимаете в кадровой политике Президента Путина? Я понимаю одно — ему нужны люди, у которых напрочь отсутствует собственное мнение, которые своей позиции просто не могут иметь изначально.

В 2009 году, когда в команде В.В.Путина кресло министра сельского хозяйства заняла Елена Борисовна Скрынник, с её именем уже связывали многомиллиардные коррупционные сделки. Допустим, Путин, которому положили на стол личное дело Скрынник, от слухов и сплетен сразу отмежевался. Хотя так не делается, делается по-другому: даётся поручение на снятие вопросов целому ряду ведомств, ведь речь идёт о будущем члене Правительства, авторитет которого должен быть безупречен, иначе как ему руководить отраслью, а всяческих позывов к наживе — основе коррупционной составляющей, и близко в человеке не должно быть, — это и есть профилактика борьбы с коррупцией. После чего ведомства, которым поручено разобраться, что там за слухи плетутся вокруг Скрынник, не просто докладывают, они характеризуют человека, берут тем самым ответственность за человека, если, конечно, рекомендуют, а не отклоняют кандидатуру. Но, допустим, не хочет Путин так внимательно разбираться, хотя его как разведчика-контрразведчика разговоры о нечистой на руку Скрынник всё равно должны были насторожить. Но, допустим и это, — не насторожили. Ему достаточно «объективки» — сжатых сведений о человеке на три четверти листа. Начинает читать. Училась в медицинском институте, по специальности кардиолог. Ещё раз смотрит на шапку «объективки»: рекомендуется министром сельского хозяйства. Какое интересное кадровое перекрёстное опыление сегодня в Правительстве: кибернетиков и финансистов — на медицину, медиков — на сельское хозяйство, торгашей — на армию. Читает дальше. С 1986 года работает кардиологом, терапевтом в студенческой поликлинике, затем заместителем главного врача больницы Челябинского металлургического комбината, а уже в 1992 году получает диплом Академии народного хозяйства при Правительстве Российской Федерации, стажируется в Германии и Франции по специальности «лизинговые технологии». Не насторожило его и то, что с аграрным сектором Елена Скрынник впервые познакомилась только в 2001 году, возглавив «Росагролизинг», куда сразу же устроила и мать, и брата. Не насторожило и то, что за Скрынник из «Росагролизинга» тянулся хвост неведомо куда пропавших 40 миллиардов бюджетных средств.

Путин назначает Скрынник министром в марте 2009 года, а в ноябре Генеральная прокуратура обнародует результаты проверки компании «Росагролизинг».

12 мая 2012 года В.В.Путин освободил Е.Б.Скрынник от занимаемой должности, теперь она, как на работу, ходит на допросы в прокуратуру. Подтверждается всё, о чем задолго до назначения Е.Б.Скрынник, писали газеты, больше того, когда Елену Борисовну ещё только рассматривали в качестве претендента на министерский пост, Генеральная прокуратура уже вскрыла ряд серьёзнейших нарушений в её работе генеральным директором «Росагролизинга» со всеми признаками коррупции. И тем не менее Путин подсаживает её в министерское кресло и терпит министром несколько лет. Зачем?

Каждый день официальные представители Следственного комитета, МВД глушат нас миллионными суммами взяток, что берут мэры, префекты, вице-губернаторы, главы администраций, сановники Управления делами Президента, заместители министров, генералы, прокуроры, но нигде я не нашел, перелопатив массу материалов, чтоб кто-то за этих взяточников ответил. Ведь кто-то их возвышал, рекомендовал, писал характеристики, а, значит, брал ответственность за этих людей на себя, так почему же никто ни с кого ни за что не спрашивает. Ту же Скрынник, погрязшую в коррупции, кто-то же рекомендовал Путину, настаивал, доказывал, что она лучше других. Так, может, там, в Кремле, не лучших ищут, а именно таких вот, как Скрынник, чтобы не создавать и развивать, а воровать и разрушать».

П.Н.Грудинин: «Знаете, что никакого Росагролизинга ни в какой стране, кроме нашей, нигде нет. Есть другая система: если ты купил трактор у дилера и показал это, зарегистрировал его, сразу же на расчётный счёт твоей фирмы придут 30%. В результате там нет таких хищений, какие были в Росагролизинге при Скрынник, которая осталась безнаказанной, а деньги-то пропали. Огромные средства, выделенные на закупку оборудования, сельхозмашин, растворились в воздухе, и, как обычно в России, никому за это ничего не было».

Р.И.Хасбулатов: «Почему наши правители не считают нужным уйти (в отставку), если их ставленники-министры оказываются взяточниками и ворами?»

А.В.Гордеев был министром сельского хозяйства с 1999 по 2008 годы. Через девять лет работы на этой должности его осенило, и он сказал: «Россия в 90-е годы допустила развал сельского хозяйства и теперь вынуждена импортировать продукты питания. Сейчас пришло прозрение и понимание, что у нас есть потенциал, чтобы и себя кормить, и экспортировать». Кстати, он был единственным из министров правительства, открыто выразившим сомнение в необходимости вступления России во Всемирную торговую организацию. Кто-то, кто имел влияние на принятие решений, подумал: неужели всерьёз будут заниматься сельским хозяйством? И в 2009 г. А.В.Гордеева переводят на пост губернатора Воронежской области. После него министерство сельского хозяйства возглавила, взяла в свои руки кардиолог по профессии Елена Скрынник.

Р.И.Хасбулатов: «За сто лет никакие шпионы не нанесли больше ущерба Министерству обороны, чем Сердюков. Он же фактически разгромил это Министерство обороны. Что, не видели, что он делает? Такой подход. В Министерство сельского хозяйства назначают женщину с медицинским образованием. В министры здравоохранения назначают бухгалтершу. Это произвол — что хочу, то и делаю, я — царь. Я хочу — я сделаю, и никто за это не отвечает. Кадровое безобразие — это полная безответственность, нет никакого контроля. Я смотрю на это всё очень безрадостно. К сожалению, я не вижу и так называемой оппозиции. Я вижу здоровые силы всё-таки в том, чтобы сам Путин понял, что путь, которым он ведёт страну, — это путь в тупик, и решительно изменил бы вектор развития».

А.Сердюков бывший коммерсант, торговец мебелью, потом возглавлял одну из самых коррумпированных госструктур — налоговую инспекцию. Создаётся впечатление, что Сердюкова, абсолютно неподготовленного и вообще далёкого от Армии, поставили министром обороны, не для целей укрепления обороноспособности, а для обогащения определённой группы лиц за счёт громадных финансовых и имущественных ресурсов Министерства обороны. К моменту назначения на пост Министра обороны РФ он имел воинское звание старший лейтенант запаса. Из того, что нам стало известно, а это, скорее всего, малая доля его злоупотреблений, Сердюков любил, видимо, не бескорыстно, закупать военную технику иностранных производителей, продавать по сильно заниженной цене имущество подконтрольного министерства, также он неразумно сокращал воинские учебные заведения, то есть подрывал военное образование, подготовку военных специалистов. Если преследовалась цель ослабить обороноспособность страны, то трудно было бы подобрать более удачную фигуру. Кто-нибудь из тех, кто продвигал его на эту должность понёс ответственность? Конечно, нет, по крайней мере, нам об этом ничего не известно. С Сердюковым получилось как в сказке, и он «по-щучьему велению, по моему хотению» и по правилам олигархической номенклатуры был оттянут от большой кормушки и приставлен к маленькой кормушке. Псевдолибералам, сравнивающим Путина со Сталиным, хотел бы сказать, что при Сталине за такие прегрешения, в том числе и Чубайса, который в зависимости от занимаемой должности громил то Россию, то РАО ЕЭС, теперь он приставлен к госкорпорации Роснано, последовал бы расстрел. Разница разительная: там, где Сталин расстреливал, Путин за воровство, вредительство и предательство меняет виновнику большую кормушку на меньшую.

Вот как могут соображать высокопоставленные должностные лица по поводу А.Сердюкова: «Мы и сами воруем, а если позволим наказать своего из номенклатуры, то этот прецедент может быть опасен и для нас. Ну стырил сколько-то миллиардов, с кем не бывает. Другие больше воруют — и ничего. Как-никак наш человек. Во всём хорош, только вот жалко, что попался так глупо. И мы проворонили, не сумели вовремя прикрыть, чтобы не обнародовали».

Олигархическая номенклатура должна воровать спокойно, без каких-либо опасений за последствия. Сигнал подан.

«Эх, что за жизнь! У нас только Сердюковы хорошо живут», — сказала пожилая женщина, взяв маленькую покупку в продуктовом магазине, и ушла, по всей видимости, завидуя снятому с должности и амнистированному министру обороны.

В.П.Полеванов: «Разграбление страны, воровская приватизация, это преступления против России, они сродни нацистским преступлениям и срока давности иметь не должны.

Цели, которые преследовали Чубайс и американцы, они блестяще достигнуты. Это уничтожить нашу передовую промышленность, на тот момент она была не хуже американской, и гарантировать как можно более долгое наше отставание в научно-техническом вопросе, обеспечить технологическое отставание России, что практически достигнуто».

Когда Чубайса назначили генеральным директором государственной корпорации «Роснано», он сам публично признавался, что не имеет понятия что такое нанотехнологии. Более того он отличился тем, что по-предательски разрушал высокотехнологичное производство в нашей стране, переводил Россию в страну третьего мира. Понятно, что его, имевшего очень дурную репутацию, какие бы он должности ни занимал, назначили на этот пост не для развития нанотехнологий, а для уверенности, что в России нанотехнологии развиваться не будут. В «Роснано» были вкачаны огромные бюджетные финансовые средства. Вот тут Чубайсу по усвоенной привычке было где разгуляться. Эксперты твердят, что при Чубайсе госкорпорация «Роснано» по существу стала инструментом перекачки бюджетных средств в личное пользование. За 13 лет существования не сделано никакого значимого достижения. На протяжении всей истории «Роснано» сотрясали скандалы, уголовные дела коррупционной направленности.

Юрий Пронько, 2020 г.: «Конечно, не все, но абсолютное большинство этих структур (институтов развития) неэффективны. Наглость распильщиков настолько зашкаливает, что этот факт признают даже в коридорах власти».

Множество экспертов и оппозиционных политиков говорили, что институты развития у нас создаются не для внедрения инновационных технологий, а для расхищения финансовых средств из государственного бюджета, которыми их щедро наделяют. В руководство назначаются люди из неолиберальной команды, которые разрушали высокотехнологичное производство в России, которые не имеют никакого отношения к науке и никакого понятия об инновациях, но поднаторели на масштабных хищениях денежных средств. Государственные деньги под благовидным предлогом мило перекачиваются в собственные карманы, и никто не несёт ответственности ни за удручающий результат деятельности организации, ни за хищения. Это одна из тех многих нехитрых конструкций хищнического или воровского капитализма. Расхитители делятся с нужными людьми, с теми, кто им позволяет безнаказанно воровать. А.Чубайс тут может служить ярким примером.

Вот как высказалась об этих институтах развития уже представитель власти, Председатель Совета Федерации Федерального Собрания РФ Валентина Матвиенко: «В последние годы широкое распространение получила практика создания так называемых институтов развития. Ну, дело как бы хорошее, модное, современное. Но наше взаимодействие с ними показывает, что далеко не все из них работают результативно. Некоторые просто выполняют функции прокладок по перекачиванию немалых средств федерального бюджета. Тратится много средств на их содержание. Зарплата сотрудников некоторых таких институтов просто зашкаливает, и зарплата руководителей многократно превышает зарплату министра, скажем. На мой взгляд, это абсолютно ненормально, а вот за результаты никто не спрашивает. Иногда складывается впечатление, что некоторые из них созданы для выгодного трудоустройства нужных людей. Я примеры не буду приводить, они убийственны. Вот мы просто сделали выверку сколько их уже по стране на федеральном уровне. В регионах, к сожалению, мода эта пошла, в плохом смысле этого слова, то же самое появляется множество прокладок. Да, в мире это очень развитые институты, но не за счёт федерального бюджета, регионального бюджета. Они используются в том числе как важный инструмент для привлечения частных инвестиций и т. д. Поэтому я предлагаю провести серьёзную ревизию, своего рода такой профессиональный аудит их деятельности и принять решение. Те, которые эффективны, безусловно, сохранить, остальные просто ликвидировать за ненадобностью».

Б.С.Миронов: «Сумму в четыре миллиарда долларов, разворованную на строительстве нефтепровода «Восточная Сибирь — Тихий океан», тут же стали оспаривать прокремлёвские структуры, в том числе руководитель Счётной палаты Сергей Степашин, вот только почему-то ни он, ни стоящие над ним, тот же Президент Путин, не захотели проводить полномасштабную ревизию стройки. Хуже того, проворовавшегося главного строителя — президента «Транснефти» Семёна Михайловича Вайнштока Путин награждает орденом «За заслуги перед Отечеством» и назначает — вот уж поистине козлину в огород! — главой Олимпстроя. Президент Государственной корпорации по строительству олимпийских объектов и развитию города Сочи как горноклиматического курорта — так официально звучала его новая должность.

Украсив грудь двумя путинскими орденами «За заслуги перед Отечеством» III и IV степеней (получил потом этот орден и II степени), многаждый орденоносец Семён Михайлович Вайншток отбывает на постояннное местожительство в Лондон (в 2008 г.). Весной 2010 года бывший президент «Транснефти» и госкорпорации «Олимпстрой» переезжает в Израиль, присмотрев себе жильё в одной из трёх башен нового комплекса Tzameret Towers, расположенного в самом престижном районе Тель-Авива, где и возглавил совет директоров компании Israel Financial Levers Ltd, ведущей ряд девелоперских и нефтегазовых проектов. Вот куда уходит награбленное в России, уворованное у русского народа».

В.О.Пелевин: «Любая либеральная экономическая реформа в России имеет своим предельным конечным результатом появление нового сверхбогатого еврея в Лондоне…»

Как бы мы этого ни хотели, никогда Россия не будет благополучной, эффективно развивающейся страной, с предсказуемой политикой, пока руководство страны и правоохранительные органы не будут следовать Закону, приучивая и граждан соблюдать его.

П.Н.Грудинин, 2016 г.: «В первую очередь надо поднять доходы населения. У нас, говорят, самая богатая страна мира, но почему-то огромное количество бедных. 22 миллиона! И с другой стороны — в 2000-м году в России было, по-моему, 9 долларовых миллиардеров, а сейчас их 89. То есть этот нефтяной дождь, который пролился на нашу страну, перераспределился так парадоксально, что появилось огромное количество нищих. Мы за 25 лет построили классовое общество, где деньги сосредоточились в карманах узкой группы лиц. Но чтобы российская промышленность развивалась, особенно пищевая, легкая, у людей должны быть деньги.

Покупательная способность населения упала: россияне уже не могут покупать импортную продукцию, переведённую на цены в евро и доллары. Тогда и возникла ситуация: давайте, сами производите. Хорошо, мы готовы производить, но у нас солярка дороже, чем в Америке, разрешение на строительство какой-нибудь фермы надо ждать 3 года, чиновнику надо дать взятку такую, что с ума сойдёшь! В противном случае, чтобы получить разрешение на строительство, коррупционные, административные откаты закладываются в себестоимость, и ты не можешь дёшево продать произведённое, иначе прогоришь — надо поднимать цену. Смотришь, сможешь ты по этой цене произвести продукцию или не сможешь? Если цена не устраивает, перестаёшь производить.

Россия, как говорил Салтыков-Щедрин, удивительная страна: во всём мире железные дороги строятся для передвижения, а у нас ещё и для воровства. 190 лет прошло, а ничего не изменилось. У нас опять пытаются строить, чтобы воровать. Считается что нефть и газ — это всенародное достояние, но почему-то этим пользуется узкая группа людей. Почему у нас электричество продаётся в Китай по 40 копеек, и считается это нормальным, а сельчанам — по 5—6 рублей? Кто-нибудь может объяснить? У нас извращённая экономическая модель, когда госкомпании не являются по сути ими, но деньги гребут».

Н.В.Арефьев: «Пора уже забыть почём будет нефть в следующем году. Надо думать о развитии производства, но у нас думать некому. У нас кругом одни финансисты, которые привыкли доллары считать и курс доллара, больше ничего. Можно в реальный сектор экономики вкладывать, и страна бы поднялась с колен, но ведь никто (во власти) не хочет этого делать».

Россия богатая страна, в нашей стране богатая олигархия и богатый правящий класс, только её население бедное. В России бедные люди — это те, кому меньше повезло в распределении богатств страны, а богатые люди — те, которым повезло крупно. Богатства у нас растут не от вложенного количества общественно-полезного труда, а от того насколько претенденты на богатство близки к власти или дружны с ней и насколько аморальны.

Присвоенный капитал без вложения эквивалентного труда есть воровство общественного достояния, присвоение чужого труда. Мошенничество, обогащение за счёт других, есть моральное зло. Будет ли за него возмездие? По всем законам этики — должно быть.

Россия — богатая страна при нищем населении. Богатая страна — это страна, где живут богатые люди. А богатая страна, где живут бедные люди — это больная страна.

Богатый человек, это когда у бедного человека появились большие деньги, а бедный человек, это когда у богатого человека закончились деньги или он оказался в долгах.

Конец ознакомительного фрагмента.