Бунт марионеток. Руководство по контрэволюционной психологии

Егор Семенов (2024)

Эволюция создала впечатляющую мощь нашего интеллекта. И при этом сделала человека несчастным. Те нейронные программы, которые помогали выживать нашим древним предкам, в сегодняшних условиях очень часто работают не так, как нам нужно. Поводы для страданий и депрессии возникают буквально на ровном месте. Практикующий нейропсихолог расскажет о принципах новой — контрэволюционной — психологии. Давайте заставим работать законы эволюции не против нас, а за нас, в нашу пользу и для нашего блага. Книга ориентирована не только на практикующих психологов, но и на самый широкий круг читателей.

Глава 1. Каждое действие совершенно, или какое отношение к психологии имеет транзистор

Уточните, в чем именно человеческий мозг

превосходит компьютер, и я создам компьютер, который будет решать задачу лучше.

Джон фон Нейман

Если вы прямо не связаны с электроникой и вычислительными системами, скорее всего слово «транзистор» встречали только в школьном курсе физики. Те из нас, кто постарше, возможно вспомнят, что во времена стиляг и хиппи так называли переносные радиоприемники, пришедшие на смену монументальным ящикам из полированного дерева. Применение этой детали — главного элемента любого современного гаджета — сделало электронику компактной и умной. Наших родителей это вдохновляло настолько, что по названию детали стали называть транзистором и всю коробочку целиком. Приемник на батарейках вместе с брюками клеш стал настоящим атрибутом продвинутой молодежи 60 — 70-х.

Но мы сейчас не про забойные аккорды Led Zeppelin — транзистор интересует нас именно как электронный компонент. Давайте в общих чертах вспомним, что это такое и для чего он нужен. Даже если вы кристально чистый гуманитарий и нервно вздрагиваете, услышав что-то из серии «взять интеграл по поверхности», не пугайтесь: ничего технически сложного и никаких расчётов в книге не будет.

Сам транзистор — несложное устройство, которое по принципу работы похоже на водопроводную трубу с краном посередине. Если кран открыт — вода течет, если закрыт — поток останавливается. Разница в том, что в транзисторе проходит по этой трубе не вода, а ток. И кран будет открываться не рукой, а сигналом от какого-нибудь другого устройства. Еще раз: через транзистор при открытом кране может проходить электрический ток, а при закрытом — не может.

Вот упрощенная схема.

Ток пытается пройти сквозь транзистор, но у последнего «закрыт» его управляющий «кран».

А вот теперь «кран» открылся, и транзистор пропускает через себя ток.

Первый действующий транзистор создали американские физики Уильям Шокли, Джон Бардин и Уолтер Браттейн в 1947 году. Важность этого вроде бы простого устройства была так высока, что за свое изобретение они получили Нобелевскую премию по физике! А все потому, что из множества соединенных вместе транзисторов устроены «мозги» любой электроники, будь это чип в вашей банковской карте или марсоход «Кьюриосити».

Теперь давайте немного поговорим о том, как миллионы собранных вместе простейших кранов-транзисторов создают голосовых помощников, спецэффекты из «Звездных войн» и долги на вашей кредитке.

Все дело в том, что контакты множества транзисторов соединены так, что, когда на какие-то из входных контактов подаётся ток, транзисторы все вместе его «перемешивают» и отправляют на какие-то из других своих контактов — выходные. И всё это вместе производит впечатление вполне осмысленной операции.

Допустим, нам надо сложить числа 3 и 6. Надеюсь, всем очевидно, что результат будет 9. Простейшее устройство на транзисторах, которое сможет сложить числа, называется «сумматор». Обычно именно с таких схем начинают осваивать азы программирования, но мы сейчас не станем изучать начинку устройства, а посмотрим на результат его работы со стороны.

Смотрите, что здесь происходит: есть пять входов и четыре выхода. На входы подается электричество. Это просто движение электронов, которые не знают, что они обозначают числа. Но мы-то с вами понимаем, что в этом электричестве закодированы цифры.

Так же на выходе: электричество пришло на какие-то контакты, и засветилось несколько лампочек. Мы на них посмотрели и увидели, что эти горящие в таком порядке лампочки соответствуют какому-то числу. Делаем вывод, что это машина сложила два числа. Хотя на самом деле она просто перетасовала электрические потоки определенным образом. А способ перемешивания электричества определялся тем, как именно соединены между собой контакты транзисторов.

Давайте еще раз внимательно посмотрим на рисунок выше: вы видите, что почему-то вместо чисел 3, 6 и 9 там указаны только единицы и нули. Вот еще один важнейший момент: компьютеры для всех операций используют так называемый двоичный код (удерживаем внимание, самое сложное уже почти закончилось!). Мы помним, что у транзистора есть только два состояния: когда он открыт и пропускает ток и когда он закрыт и ток через него не идет. Одно из этих состояний обозначается единицей, а другое нулем.

Любые другие числа зашифровываются сочетанием этих двух цифр. Точно так же, как, например, в азбуке Морзе каждая буква кодируется сочетанием нескольких коротких и длинных сигналов. Один короткий и один длинный сигнал обозначают букву «А», а если подать один длинный и три коротких сигнала, то получится сочетание, кодирующее букву «Б».

В двоичной системе сам ноль обозначается так же: «0», единичка тоже обозначается «1», а вот двойка уже как «10», тройка — это «11», четыре — «100» и так далее. На первый взгляд, выглядит громоздко и не слишком понятно: числу 89, например будет соответствовать «1011001», а число 5473 в системе двоичного кода будет представлено комбинацией «1010101100001».

Длинно? Да. Неудобно? Да. Но зато мы обошлись только нолями и единицами, которые соответствуют одному из возможных состояний транзистора: «открыто» или «закрыто». И не нужно ругать за такую замудренность современных программистов, лучше скажем им спасибо за то, что они ограничились двоичной системой, а не троичной, или — боже упаси! — двенадцатеричной, как древние шумеры

Стало понятно, почему компьютеры используют двоичный код? Каждый символ в вашем компьютере является электрическим сигналом, а вычислительная «клетка» компьютера — транзистор — различает только «включенное» состояние, когда через него проходит ток, и «выключенное», при котором ток не идет.

Соединение в определенном сочетании контактов множества транзисторов — основной принцип работы всей современной электроники. Это нужно для получения запрограммированного выходного сигнала. Он возникает после совместного взаимодействия транзисторов по обработке входного сигнала. Дальше уже дело техники: каждый конкретный выходной сигнал сможет активировать устройства внешнего интерфейса — и мы услышим из динамика по-детски трогательный гимн польских зоозащитников «БОбер, курва!» или увидим на мониторе рекламу онлайн-казино.

Может ли электронная машина на транзисторах дать неверное решение или ошибиться? Нет, ни в коем случае! Транзисторы соединены таким способом, что при обработке некого входного сигнала они выдают строго определенную последовательность взаимного активирования и результат всегда будет единственно возможным для данной конфигурации оборудования. Это, конечно же, не значит, что компьютер всегда делает одно и то же. Нет, результаты на выходе могут быть самыми разными, но они будут зависеть только от исходной информации.

На современных устройствах этот процесс выглядит очень динамичным: мы немного двигаем мышью и каждое перемещение запускает каскады взаимосвязанных обменов сигналами. Внешне все выглядит так, как будто машина обладает собственным активным сознанием и волей, но суть остается все той же: транзисторы пропускают или блокируют ток в зависимости от того, как они связаны друг с другом.

Даже самые новые и совершенные машины все же иногда сбоят, но не стоит считать, что тут имеет место случайность. Компьютер всегда выполнит операцию единственным доступным способом, а вот входная информация может быть и не той, которую мы хотели ввести. Вирус или замыкание внутри оборудования — это не что иное, как один из вариантов поданного на транзисторы входного сигнала. Правда, мы не хотели его подавать и получили на выходе чёрт-те что, но ток пошел по транзисторам по единственно возможному варианту. Заложенный в процессор алгоритм все равно сработал так, и только так, как он мог!

На этом, пожалуй, пора закончить разговор о транзисторах. Общие принципы работы вычислительной техники стали немного понятны, а углубляться в подробности едва ли есть смысл. Вряд ли найдется на земле человек, владеющий всей суммой знаний по устройству, производству и программному обеспечению компьютера, да и нам пора наконец перейти к психологии.

Хотя сам термин «психология» и переводится с греческого как «наука о душе», психологи обычно понимают слово «душа» метафорически — как проявление психической активности человека. А у этой психической активности есть вполне материальная основа. Наша психика — это результат взаимодействия особых клеток организма, называемых нейронами.

Строение нейрона в общих чертах также изучается в школе, но для тех, кто вместе с транзисторами забыл и про это, будет полезно вспомнить самое основное.

Как выглядит нейрон? В строении нейрона можно выделить три части:

1.Тело нейрона (сома) — получает информацию. Содержит ядро клетки.

2. Дендриты — короткие отростки, принимающие информацию от других нейронов.

3. Аксон — длинный отросток, несет информацию от тела нейрона в другие клетки.

Чаще всего аксон оканчивается контактом (синапсом) с дендритами других нейронов.

Дендриты и аксоны также называют нервными волокнами. Аксоны бывают очень разными по длине — от нескольких миллиметров до метра и даже более.

Что же делает нейрон? Нейрон, получая через дендриты сигналы от других клеток, накапливает в себе ионы. Ионы — это небольшие частицы размером с атом, имеющие положительный или отрицательный электрический заряд. В состоянии покоя электрический заряд внутри нейрона отрицательный, а в окружающей его межклеточной жидкости — положительный. А если где-то близко образуются два полюса «+» и «—» (опять физика, будь она неладна!), то между ними стремится возникнуть электрический ток. Заряд накапливается до тех пор, пока он не превысит определенный порог. После этого нейрон посылает по аксону электрический импульс — потенциал действия.

После того как тело нейрона накопило достаточно заряда и он «выстрелил» по аксону электрическим импульсом, наступает кратковременное состояние отдыха (гиперполяризация), в этот момент передача импульса невозможна.

Потенциал действия чаще всего генерируют ионы калия (К+) и натрия (Na+) (а это уже химия!), которые по ионным каналам перемещаются из межклеточной жидкости внутрь клетки и обратно, меняя заряд нейрона и делая его сначала положительным, а затем снижая его.

Потенциал действия обеспечивает работу нервной клетки по принципу «все или ничего», то есть импульс или передается, или нет. Сигналы, которые передают нашему нейрону другие нейроны, будут накапливаться в теле клетки до тех пор, пока их заряда не будет достаточно для передачи по нервным волокнам.

Ничего не напоминает? Некое устройство, способное передавать заряд от «плюса» к «минусу» в момент, когда оно получило на это управляющий сигнал? Верно! Это, по сути, все тот же транзистор с его тремя контактами!

Если наложить схему работы транзистора на устройство нейрона, то можно представить все это примерно так:

Согласен, с виду не слишком то похоже на транзистор. Да и механизм получения управляющего сигнала и передачи заряда другой: химический, а не электрический. Про химический компонент работы нейронов мы поговорим во второй главе, когда коснемся темы эмоций (Спокойно! Химии там будет не больше, чем физике в этой главе!), а сейчас важно понять главное: все мыслительные процессы человека основаны ни на чем ином, как на работе огромного количества взаимно связанных биологических транзисторов.

Именно так: каждое действие, которое осуществляет тело человека, обеспечивается работой нейронов. Разветвленная синаптическая сеть формирует личность и сознание. Нейроны отвечают как за самые примитивные рефлексы, так и за самые деликатные процессы, связанные с мышлением.

Задача нервной системы — собрать сигналы, поступающие из окружающей среды или из организма, «оценить» ситуацию, «принять» решение, как на них отреагировать (Официант, еще одну «Маргариту» за третий стол!), а также «подумать» о происходящем и «запомнить» это. Основной инструмент для выполнения этих задач — биотранзисторы, сплетенные по всему организму с ослепительной точностью.

По средним оценкам, количество нейронов в головном мозге составляет примерно 90 миллиардов, каждый из них связан в среднем еще с 5–10 тысячами близких и дальних сородичей, образуя суммарно около 100 триллионов связей (синапсов). Ученые говорят, что люди просто не приспособлены для восприятия таких больших чисел. Для большинства из нас представить, как выглядит миллион чего угодно, является невыполнимой задачей. Зато наш сложный мозг любит простые сравнения по принципу «больше-меньше».

Так вот, если мы попробуем прикинуть количество возможных сочетаний этих триллионов синапсов, то получившееся число будет больше количества атомов в нашей вселенной. Это и создает невероятную сеть взаимодействия, во многом более изощренную, чем самые совершенные компьютеры.

Именно эта неисчислимая вариативность нейронных связей и порождает иллюзию присутствия у нас неких дополнительных и отделенных от мозга «высших» структур: души, «нематериальных» мыслей или особого «квантового» сознания.

Распространённая и легко объяснимая когнитивная ошибка. Рассматривая непонятное явление неизвестной для нас природы, мы всегда пытаемся объяснить его привычными аналогиями и устойчивыми шаблонами. Попробуйте показать оторванному от цивилизации индейцу племени Кавахива ваш смартфон! Он непременно решит, что в магическом «камне» живут своенравные духи, которые откликаются на ритуальные пассы и заклинания.

То же и с мозгом. Запредельную сложность конечной системы намного проще объяснить влиянием высших сил, чем вдуматься в главный принцип ее работы. А принцип не такой уж и хитрый: как только поймем способ взаимодействия нейронов, вся логика устройства мозга станет понятна тоже, ведь ничего другого, никакой «души» там нет и быть не может.

Примерно это и имел в виду Ницше, когда в присущей ему язвительной манере писал:

«″Чистый дух″ — чистая глупость: если вычесть нервную систему, чувства, наконец, ″смертную оболочку″, мы просчитаемся — просчитаемся, да и только!»

Спору нет, и самих нейронов в мозгу и связей между ними столько, что рассчитать и смоделировать их взаимодействие в полном объеме — задача ну просто уж совсем неподъемная. Но нам ведь это и не нужно, главное — твердо усвоить, что все многообразие психики основано на совместной работе множества простых типовых элементов.

Тот самый компьютерный двоичный код, который мы упоминали выше, годится и для составления когнитивных схем: «есть сигнал» — «нет сигнала», «ноль» или «единица».

Интригующее исследование санкт-петербургских ученых Анны Букинич и Петра Шабанова убедительно показывает, что хотя выработка импульса нейроном и подчиняется биологическим процессам, но, по сути, сводится к передаче сигнала в системе двоичного кода [1]. Выходит, что как ни крути двоичный код является основой деятельности центральной нервной системы, а значит, и взаимосвязь нейронов между собой целесообразно описывать в терминах бинарной логики.

Есть двоичный код — значит может быть составлена программа, описывающая процесс анализа данных и выбора действия, и подобные программы уже составлены для описания поведения простых организмов. Человек намного сложнее, но сложнее количественно, а не качественно, и отдельные алгоритмы принятия решения человеком уже описываются в терминах программирования.

Дело дошло даже до нейрокибернетического моделирования самых глубинных процессов, протекающих в мозгу человека, то есть речь идет даже не об анализе осознанного на вербальном уровне мышления, а о моделировании подсознания, на котором основана творческая деятельность.

Еще с середины прошлого века ведутся исследования, по созданию нейронных сетей, в которых констелляция клеток ассоциируется с абстрактным понятием. Оно, в свою очередь, может впоследствии поддаваться вербализации [2].

И вот что крайне важно: новые программы (суть алгоритмы связи и обмена сигналами между транзисторами микросхем) могут подгружаться в процессор не только извне, но и изнутри. Компьютер постоянно «анализирует» важные параметры собственных устройств: температуру процессора, ресурсы памяти. Результаты также могут влиять на работу других программ; кто из нас не сыпал проклятиями на сообщения о нехватке места на диске при копировании файла!

Примерно такая же «загрузка» новых программ непрерывно происходит и с нашим мозгом: мы что-то увидели, услышали, прочитали, о чем-то подумали или почувствовали некие ощущения в теле — все это переструктурирует связи между нейронами. Формируются дополнительные контакты, и теперь новые конфигурации биотранзисторов будут отправлять другие пакеты сигналов по синаптическим контурам. Наш мозг в буквальном смысле постоянно меняется: вот вы сейчас прочитали несколько предложений из этого текста, и конфигурация уже стала чуточку иной, появились новые цепочки связей. И очень может быть, что какое-либо следующее решение вы теперь примете не так, как могли бы, не получи вы эту информацию сейчас.

Повторим еще раз: сложность человеческого мозга — в количестве связей между его функциональными единицами. Сами по себе функциональные единицы относительно просты. И способ их работы понятен и воспроизводим.

Возможно, что в этом месте поднаторевший в философских дискуссиях читатель возмущенно фыркнет и обвинит меня в редукционизме. Что ж, а я и не против. Редукционизм — это такой научный метод, который объясняет сложные явления рассматривая их простые составные части. Это не хорошо и не плохо, это просто инструмент, который замечательно работает в огромном количестве ситуаций. Вклад редукционизма в науку поистине неисчерпаем. Откажись мы докапываться до того, из чего состоит материя: молекулы, атомы, элементарные частицы — и химия физика, биология, давай, до свиданья!

Не зная, из каких частей состоит атом урана, не запустить атомный реактор. Не понимая строения молекулы полимера, мы все полимеры неизбежно… профукаем. И тогда мы даже продукты из магазина в полиэтиленовый пакет не сложим, придется нам таскать с собой берестяные туеса да корзинки.

То же и в психологии: без понимания принципов работы нейронов мозг предстает перед нами в виде некой загадочной субстанции. А с такой позиции рукой подать до мистики, парапсихологии и «энергетических меридианов». И до шапочек из фольги, да.

Давайте все-таки немного побудем редукционистами и поговорим о том, как именно мозг принимает решения. Что заставляет его выбирать тот или иной вариант из нескольких возможных?

Представим некую простую ситуацию, в которой нам приходилось делать выбор. Давайте пока не будем копать слишком глубоко и анализировать основополагающие моменты нашей жизни. К сложным вопросам мы подойдем позднее.

Вот например: моя работа на сегодня окончена, близится вечер, который неплохо чем-то занять. Есть выбор между просмотром нового фильма и пробежкой по парку. Других вариантов на самом деле может быть масса: почитать что-нибудь, подискутировать в сети на тематическом форуме, отправиться в гости к друзьям или проинспектировать удочки для предстоящей рыбалки.

Смотрите, что происходит: все перечисленные возможности содержатся в моей голове в виде сцепления нейронов. Почему мой выбор сводится к двум: фильму или прогулке? Другие варианты рассмотрены и автоматически отброшены мозгом. Он принял решение, не доводя его до моего сознания, исходя из анализа имеющегося опыта и входных данных. Вот что повлияло на результат: подходящей для прочтения книги сейчас нет (а вот фильм уже скачан), друзья недавно звонили и жаловались, что в последнее время работают допоздна, на ближайшие выходные прогноз обещал дожди, а значит, рыбалка пока не светит.

Давайте сейчас предположим, что выбор из двух оставшихся вариантов будет сделан одним единственным нейроном: если он даст сигнал (пусть это будет «1» в системе двоичного кода), то этот импульс активирует программу «А» — «идти на пробежку». Отсутствие сигнала (а это «0» в двоичном коде) запустит программу «В» — «смотреть фильм» На дендриты (управляющие контакты) этого нейрона подходят сигналы от 5 других нейронных контуров.

«Решение» нейрона на сработку принимается автоматическим суммированием входящих сигналов. Если они превышают некое пороговое значение, нейрон срабатывает, если не превышают — молчит. Это именно так, нет никакой другой сущности, нет никакого другого маленького человечка внутри нас, который раздумывал бы, какое решение принять. Если импульсы придут от трех или более клеток-партнеров, то наш управляющий нейрон сработает. Он выдаст импульс и запустит программу «А», и я, чертыхаясь, полезу на антресоль за кроссовками. Если же импульсы придут только от 2 (или менее) соседей, то вперед — к телевизору с чипсами под мышкой!

На первый взгляд, выбор очевиден: развалиться на мягком диване гораздо приятнее, чем шлепать под моросящим дождем плановые пять километров. А это значит, что на один из пяти контактов сигнал не пришел. Тут мозг вспоминает, что в прошлую пятницу весы показали на пару килограммов больше, чем до этого, и физкультура таки нужна — и на один из контактов импульс проходит. Пока счет равный! А как это было на прошлой пробежке? Сначала, да, лениво, но стоило только начать, как тело стало радоваться нагрузке, и какой подъем сил был после! Теперь счет 2: 1 в пользу пробежки. Но не тут-то было, нейронные контуры услужливо напоминают, что правая коленка потом предательски болела с утра, и на табло опять ничья. Точку в безмолвном споре нейронов споре ставят блики закатного солнца в окне: дождь закончился, пора на выход!

Подобного рода внутренние диалоги происходят тысячами ежедневно, и большая их часть нами просто не осознается.

Теперь припомним, что на наш нейрон приходится не всего пять, а пять тысяч управляющих контактов-синапсов. Да и решение принимает не он один, а их миллионная совокупность, и в этой совокупности у каждого нейрона есть несколько тысяч своих контактов. То беззвучное общение клеток, которое я описал выше, на деле намного, намного сложнее! Количество параметров, которые влияют на принятие решения, исчисляется не сотнями, но сотнями миллионов. Тем не менее все это не отменяет того факта, что выбор происходит автоматически, по четким, математически верным алгоритмам.

Это понимание настойчиво и неуклонно подводит к первому тезису контрэволюционной психологии: каждое действие совершенно!

В каждый текущий момент ваши решения, ваш выбор, ваше поведение определяются имеющимся сочетанием нейронных связей. И вариант сработки всей связанной цепочки нейронов только один!

Возьмите паузу и внимательно подумайте об этом факте: все, абсолютно все ваши поступки проходят по единственно возможному варианту. Контакты управляющих вами биотранзисторов были соединены именно так, а не иначе. Вам просто не в чем себя упрекнуть! В любой ситуации вы выдаете максимум возможного. Вы всегда делаете лучшее, на что только способны в данный момент.

Давным-давно, когда нравы были попроще, когда людей не захлестывало информационной лавиной, нечто подобное говорил своим ученикам Будда. И сила этой простой формулы была настолько велика, что многие слушатели обретали просветление сразу, так сказать, не отходя от кассы.

Каждое действие совершенно! Скажите себе это еще и еще раз. Повторяйте это каждый раз, когда вы вспоминаете прошлые «неудачи» и «ошибки». Они не были лично вашими неудачами и ошибками. Вы поступили единственно возможным способом. Вы всегда будете поступать единственно возможным способом.

Пришло время выдохнуть и расслабиться. Пришло время отпустить ярмо сожаления, пришло время перестать упрекать и винить себя.

Подумайте, что происходило, когда вы не достигали желаемого. Когда вы принимали решение, а потом оказывалось, что выбран был не самый лучший вариант. Вы на самом деле можете справедливо себя упрекнуть в этом? Нет! В тот момент ваш выбор мог быть один, и только один. Точнее сказать, выбора попросту не было.

Представьте, что два равных по силе шахматиста сели за доску. А теперь уберем у одного из них половину его фигур. Просто из спортивного интереса, чтобы посмотреть сколько он сможет продержаться против заведомо превосходящего противника.

Что произойдет? Бесспорно, наш испытуемый проиграет. Он начнет сражаться с энергией и яростью дикой кошки. Он покажет лучшее, на что способен, он будет трепыхаться из последних сил, но медленно сдавать свои позиции под превосходящим натиском. И вот все кончено, он проиграл. Мы можем упрекнуть его в этом? Нет, он сделал все возможное в такой ситуации, и этот проигрыш может дать ему больше опыта, чем все его победы до этого.

А что с нашими проигрышами? Мы тоже были в точно таком же положении, как этот шахматист. Обстоятельства оставили только половину фигур на нашей доске. И в этой ситуации мы сделали все, что могли. Все наши решения были безупречны, каждое действие было совершенно!