Я

Егор Мичурин, 2022

В одном из рассказов Честерфилда, где у главного героя, отца Брауна, спрашивают, как же он раскрыл такое множество преступлений, патер отвечает, что сам совершил их все. И, после последовавшей вслед за этим немой сцены, объясняет, что ему приходилось продумывать каждый шаг преступника, догадываться о последовательности действий, проходить все стадии, от идеи до воплощения ее, в общем – быть преступником.Может быть, преподобный прав, и это самый легкий путь – во всяком случае, я избрал себе именно такую дорогу. И «Я» – это вовсе не высшая форма эгоцентризма, а просто тернистый путь бумагомарания, над которым славно поработали ножницы садовника. Потому отождествлять автора с его героями не стоит – я был каждым из них лишь от первой буквы до последней точки. А они были мной.

Я встречаю Бога

Однажды утром в мою дверь неделикатно постучали. Я с трудом встал, открыл и увидел невысокого старика с грязно-белой бородой, насупленными бровями и ехидными глазами.

— Привет, — сказал старик.

— Здрасьте, — сказал я и попытался сделать вид, что просто мечтал о незнакомом старике в девять утра.

— Ты что, опять вырос? — наигранно ахнул гость, тот самый, что хуже татарина.

Я привычно улыбнулся и что–то промычал, старательно скрывая раздражение. Ну да, я высокий, даже очень высокий, но почему все обязательно должны мне об этом напоминать?

— Не узнал? — озабоченно спросил старик. — Ой, прости, совсем забыл, ты же в меня не веришь. Я — Бог.

— Здравствуйте, бог, — сказал я. — Разрешите представиться: Аполлон Зевсович Бельведерский. Работаю статуей Родена"Мыслитель".

— Не смешно, Анатолий Александрович Пирожков, работаешь ты только когда жвачку жуешь.

— Я, между прочим, жевательной резинки не употребляю, да и вообще… — тут до меня дошло, что я собираюсь спорить с неизвестным стариком, ко всему еще и явно ненормальным. Ну мало ли откуда он меня знает!

— Да и вообще рано еще, спать хочется, — заговорил я нарочито усталым голосом и зевнул. — И вы поспать идите, а то выглядите таким, невыспавшимся. До свидания, приятно было познакомиться!

И я решительно закрыл дверь перед носом «бога». И подумал:"Что-то в нем было странным". Но что — я никак не мог понять. Решив выбросить старикана из головы, я отправился на кухню, к холодильнику, где стояла заботливо припасенная вчера бутылочка пивка. Конечно не очень здорово начинать день с пива, но «вчера» для меня закончилось в 5 утра, когда мы с ребятами наконец решили пойти по домам после Сашкиного дня рождения, а сам виновник торжества храпел, положив голову на свои же тапки. И вот, теперь я собирался выпить пива и возобновить сон, прерванный сначала телефоном (дурацкая реклама!), а потом стариком. Но войдя на кухню, я первым делом бросился не к холодильнику, а к стулу, на который постарался как можно плотнее сесть.

Потому что я увидел на кухне старика. Того самого, который «бог». Он сидел на моем любимом стуле с подушкой, нагло улыбался и молчал. Мне тоже как-то не говорилось. Сил возмущаться не было, в пересохшем рту не осталось ни капли слюны, а в висках стучало. Похмелье, так его растак. Старик не выглядел особо сильным или опасным, поэтому звонить в полицию не очень хотелось. Приедет наряд, а тут опухший верзила с перегаром заявляет: «У меня тут бог на кухне сидит, выкиньте его из моей квартиры!» Послушав неприятный гул в ушах, я с трудом встал и выглянул в коридор. Дверь, закрытая на замок, прочно покоилась на своем месте. Вернувшись к холодильнику, я достал пиво, открыл и налил себе в стакан. Потом достал сигарету, щелкнул зажигалкой и мстительно подумал, что ничего старику не предложу. Молчание затягивалось. Я молча пил пиво и курил, рассматривая старика. Тот также пристально смотрел на меня. Черт, как же он пробрался на кухню? В голове метались разные мысли и обрывки фантастических книг и фильмов. «Галлюцинация? Гипноз? Трехмерная галограмма? Телепортация?» — лихорадочно думал я. Больше на ум ничего не шло. Вдруг старик, достаточно насмотревшись, сказал:

— Ну что, удивился?

— Нет, — бодро ответил я.

— Да я вообще офигел, — почему–то мои мысли слышались изо рта старика. — И откуда же ты появилсяна моей кухне, старый хрен?

Пиво пошло не в то горло, и я закашлялся. Какого лешего? Я уже был готов подумать, что я как-то нечаянно заснул, если бы не одно обстоятельство: мне НИКОГДА не снятся сны. Вообще.

— Хватит ходить вокруг да около! — строго сказал старик. — Я Бог. И не «бог», как ты там себе думаешь, а Бог!

Не спрашивайте, каким образом в обычном разговоре он сумел передать кавычки и заглавную букву, но я их несомненно увидел. Нужно было как-то выкручиваться, потом допить пиво и лечь спать. А как проснусь, свалю все на алкоголь и сон.

— Ой, да что ты говоришь! Правда, бог?

— Бог.

— А ты чей, иудейский, или, может, мусульманский? Или Будда какая–нибудь?

— Я единый Бог для всех ныне живущих сынов… — завелся было приосанившийся старик, но потом махнул рукой и продолжил нормальным голосом: — Ну, короче, христианский, скорее всего.

— Понятно, — сказал я. — Ты значит всевышний, всемогущий, всеведущий, так?

— Последнее да, — гадко усмехнулся старикан, — я знаю все. А насчет всемогущего…

— Ты не против, если я кое-что у тебя попрошу? Так, в качестве проверки?

— Ну давай.

— Сотвори–ка мне парочку бутылок темного пивка — охлажденного! — и пачку LM синего, прямо сейчас и поскорее.

Старик было напрягся, потом замялся и покачал головой.

— Не могу, это людское творение.

— Да, то что ты не всемогущий понятно, — я с трудом подавил ухмылку. Кто бы сомневался! — Но ты кажется сказал, что все знаешь? Кто убил Кеннеди?

— Никто.

Я заулыбался.

— Ну да, это было самоубийство. Удобный такой способ лишать себя жизни: сам едешь на заднем сиденье кабриолета, и сам в себя со ста метров стреляешь.

Старикан с явной жалостью посмотрел на меня и проговорил:

— Джон Кеннеди, президент Соединенных Штатов Америки, скончался в июле 1963 года от…

— Чего? — перебил я, всего пару дней назад посмотревший документалку об убийстве Джей Эф Кей. — Если так ты все знаешь, то лучше совсем не рассказывай. Вообще-то, его замочили в ноябре!

— Помолчи и послушай! — неожиданно твердым голосом сказал старик, — Кеннеди умер от сердечного приступа в июле во время разговора с глазу на глаз с… впрочем, это неважно. Важно, что тот обладал достаточным влиянием и принял меры, и через два дня, во время которых было объявлено о плохом самочувствии президента, в спальню Жаклин Кеннеди вошел двойник Джона, тщательно изучивший его привычки и пристрастия. А потом, когда угроза ядерной войны миновала, эти люди убрали его.

— Ага, чтобы начать войну во Вьетнаме! — черт, как убедительно он говорил! Я чуть было не поверил.

— Почему чуть? — спросил бог (Бог?). — Для тебя это недостаточно убедительно?

— Ну не знаю… — протянул я, пытаясь придумать вопрос позаковыристей. — Как-то оно не очень…

«Я что, уже привык, что он читает мои мысли?» — мелькнуло в голове.

— А улыбка Джоконды? Почему она так улыбается на картине? И откуда возникла жизнь на Земле? Ты подсуетился пять миллиардов лет назад? И зачем…

— Ну-ну, Толя, не части, — прервал меня старик. — Я не обещал, что отвечу на все твои вопросы.

— Послушай, бог, а зачем ты пришел ко мне? Неужели чтобы обратить в истинную веру заблудшую овцу из твоей паствы? Я не верю ни в тебя, ни в архангелов с девой Марией.

— Нет, ты мне не нужен, — нагло ухмыльнулся старик. — И доказывать тебе, что я тот, за кого себя выдаю, я тоже не собирался, просто раз уж ты попросил…

— Что тебе от меня нужно? — не выдержал я. — Давай решим это дело поскорей и я пойду спать, а ты полетишь по своим делам. Только предупреждаю сразу, душу не продаю и верующим не стану.

— Если я скажу, зачем пришел, ты сам будешь умолять меня посидеть со мной подольше… Ну раз ты такой нетерпеливый, слушай. Я пришел за тобой, потому что… — тут он покосился на мою левую руку, — … потому что ты через 6 минут того.

— Что того? — не понял я.

— Ну совсем того. Помрешь в смысле, — совсем тихо произнес старикан и втянул голову в плечи.

— Я… чего? — во рту, несмотря на пиво, вновь безвозвратно пересохло.

— Ну умрешь ты, что тут непонятного?

— Что непонятного? Ты меня спрашиваешь, что непонятного?! — я вскочил на ноги и орал на старика, который выглядел теперь на удивление виноватым. — Да мне только 25 лет! Да я здоров как бык! Зачем мне умирать?

— Время твое подошло, Толя, пора тебе, — глаза Бога перестали быть ехидными и смотрели на меня с простой человеческой жалостью. — Да ты не волнуйся, больно тебе не будет.

— И отчего я… того..? — голова неожиданно прояснилась, только говорить было трудновато. Ноги стали ватными, и я плюхнулся обратно, торпливо закурив.

— Несчастный случай, — охотно начал объяснять Бог. — У тебя в ванной сейчас лампочка перегорит. Ты полезешь на стул ее поменять, потеряешь равновесие и упадешь, сломав шею.

— Да я не полезу на стул до конца жизни! — закричал я.

— Не полезешь, я что–нибудь другое придумаю. В любом месте тебя смерть настигнет, понимаешь? Кстати у тебя четыре минуты осталось.

— А как… а где же старуха с косой и в капюшоне?

— Да нет никакой старухи, сказки это.

Глаза наполнились слезами и я всхлипнул.

— До этого момента я думал, что ты тоже сказка. — И тут меня осенило. — Постой-ка, что–то у тебя не сходится. В мире сейчас столько человек умирают каждую секунду, а ты пришел именно ко мне?

— Неужели ты не понимаешь, что уж временем-то я могу управлять, — серьезно сказал старик. — Так, чтобы каждый или почти каждый пообщался со мной перед смертью. Естественно, перед всеми я предстаю именно в том образе, в котором они привыкли представлять себе бога. Ну, или думают, что он должен так выглядеть.

— И куда я попаду после смерти? В ад или в рай? — черт, мне не верится, что мы это обсуждаем!

— Очередные сказки, — старик засмеялся. — Через две минуты ты сам все поймешь и узнаешь.

— Кто меня найдет? — я наконец понял как это, когда жизнь проносится перед глазами.

— Я оставлю дверь открытой, соседи заглянут.

— Так ты действительно бог?

— Да.

— Почему ты так мало дал мне пожить, урод?! — я сорвался на истерику. — Почему?! Чем я виноват?!

Старик вытянул руку и помахал ей перед моим лицом.

— Глупый ты, — прошептал он. — Если бы ты знал куда идешь, ты бы с радостью согласился попасть туда как можно раньше.

Я неожиданно успокоился и взял со стола пости разряженный телефон.

— Ты чего это? — забеспокоился старик.

— Попрощаться хоть можно? — буркнул я, с трудом разблокировав мобильник.

— Э, нет, дорогой мой, не положено.

Прикинув, не подраться ли мне с Богом за пару звонков, и решив, что несмотря на свой немощный вид он меня одолеет, я бросил телефон на стол и затушил в пепельнице недокуренную сигарету, протяжно вздохнув. Слез уже не было, но горло оставалось сдавленным, как будто Бог накинул мне на шею удавку.

— Ну, посидели на дорожку, теперь иди в ванную и полезай на стул, — заявил старик.

— А если не захочу? — упрямо сказал я.

— Тогда у тебя прямо сейчас газовая плита взорвется. По-моему лучше шею сломать, чем сгореть.

Тоже мне, знаток! Я пошел в ванную, и, попытавшись по привычке включить свет, убедился, что лампочка перегорела. «Надо бы поменять» — машинально подумал я.

— Вот сейчас и поменяешь, — пропыхтел за спиной старик. — Давай, полезай, время уже, нечего мне план сбивать.

Я взгромоздился на стул.

— Давай Толя, через секунду все станет гораздо лучше.

Старик размахнулся и толкнул меня вместе со стулом. Падая, я успел подумать только: «Все-таки бог есть. Всю жизнь не верил".

И я умер.