Священник из Ада

Егор Куджо

Планету окутала мгла. Земля превратилась в отравленную радиацией пустыню, а вымершие города заполонили демоны и мутанты. Никто не ожидал, что Бог действительно существует, пока в 2027 году он не явился на Землю, дабы провести Страшный суд. Люди оказались виновны, и наш мир и Ад слились воедино.Остатки человечества построили стены внутри купола, воздвигнутого архангелом Михаилом, и основали новый город – Константинополь. Но что, если кто-то проник внутрь еще до возведения стен?

2-й круг

Броневик ревел, вскакивая на выбоинах и с грохотом падая обратно на землю. Некогда ровная и, как тогда считали, крепкая дорога за век превратилась в разрозненные куски асфальта, торчавшие во все стороны, подобно скалам в море. Хоть каждая кочка и выбоина подбрасывала машину, намереваясь свести ее в кювет, палач продолжал жать на педаль газа. Когда он переключал скорости, из-за нехватки руки, ему приходилось держать руль коленями и единственной целой кистью быстро дергать рычаг, отчего машину бросало из стороны в сторону. Порой, когда гроб слишком сильно бился о крышу броневика, а карабины, удерживающие его, надрывно скрипели, норовя сломаться, Каин все-таки слегка сбавлял скорость.

«Пожалуйста, будь в соборе. Пожалуйста, оставайся там».

Перед лобовым стеклом, точно мухи, мелькали разбитые пласты асфальта. Через несколько секунд над дорогой возникли две светящиеся точки, за пару мгновений превратившиеся в летящие вперед шары. Свет фар от броневика палача вырвал из мглы мчащийся навстречу грузовик. Каин рванул руль влево. Машина резко накренилась, и грузовик, просвистев в паре сантиметров от броневика, остался где-то позади. Священник с трудом вырулил обратно на центр дороги.

«Будь там. Будь там».

Машина подъехала к городской стене. В свете прожекторов на ее вершине блестела мокрая от дождя колючая проволока. Солдаты в сырых пулеметных гнездах кутались в дождевики и хмурыми взглядами искоса следили за машиной палача. Бусинки дождевой воды покрывали их широкие каски. С ног до головы забрызганный грязью контроллер, поскальзываясь на размытой дороге, проверял грузовики, что колонной выезжали за ворота. Мрачные солдаты грустно и испуганно смотрели из машин назад в город, точно надеясь, что их отзовут и не отправят к взорванным воротам.

Палач сигналил грузовикам, крепко стискивая зубы. Рука так сильно сжимала руль, что перчатка, растянувшаяся на костяшках, скрипела. Броневик ревел, норовя въехать в ворота, но не трогался с места, пропуская ленивые качающиеся машины. Каин смотрел в небо перед собой, пытаясь думать о чем-нибудь кроме Аши, но даже сотни желтых огней и лучей, недвижно повисших среди мрака, не привлекали его внимания. Если бы священник не знал, что эти парящие в воздухе шары света были прожекторами на спрятавшихся во мраке зданиях, то, может быть, смог бы удивиться.

Как только броневик проехал за стены, над ним тут же нависли гиганты, сотворенные из железа и бетона. Мрачные, уходящие во мрак здания срастались друг с другом водопроводными трубами и высоковольтными кабелями. Они были увешаны фонарями и прожекторами, изъедены ссадинами и дырами. Они стонали на ветру и с каждым годом стонали все тяжелее и мощнее, потому что некому было залечивать их раны. Великаны медленно угасали, склонялись над дорогой и ссыпались себе под ноги.

В темноте возник громадный силуэт. Очертания его башен и стен были настолько огромными, что палач не мог разглядеть всю постройку через лобовое стекло автомобиля. Исполинская тень напоминала скалу, растущую в небо прямо посреди города. Выступивший из мрака исполин горожане называли собором апостола Петра.

Броневик промчался через внешние ворота. Прямо перед ним предстала огромная крепость, окруженная заминированным пустырем. Если бы Каин не видел возведение собора собственными глазами, то решил бы, что его воздвигли великаны, и все равно даже для них он бы получился слишком большой. Стены и башни уходили так высоко, что священник не видел их вершин. Мощное основание, составленное из огромных блоков бетона, покрывали сотни стальных пластин. На стенах, точно наросты, чернели зенитные гнезда. Легкий пар струился из пулеметных дотов у самого подножия крепости.

Машина, визжа шинами, остановилась у входа. Ноги священника застучали по каменной лестнице, и вскоре он оказался перед широкими титановыми воротами. Гидравлические замки, точно стальные лапы огромного насекомого, удерживали двери закрытыми.

По обе стороны от ворот располагались зенитные гнезда, состоящие из башен танков, бетонных блоков и стальных листов. Под торчащими во все стороны дулами виднелись лица солдат. Возле ворот, заломив руки за спиной, расхаживал коренастый священник в длинном кожаном плаще и с автоматом через плечо. Его лысая голова, наполовину изуродованная давним ожогом, обернулась к поднимающемуся юноше. Толстые губы расплылись в улыбке.

— Палач, — воскликнул он, раскрывая объятия для идущего навстречу священника. — Рад, что ты не поперся к воротам!

«Не особо и хотелось».

Каин спрятал культю под плащ. Целой рукой он обнял мужчину и тут же ощутил, как крепкие руки отца Кейна сдавили ребра. Тот даже оторвал его от земли.

— Тебя уже обыскались, — сказал священник, опуская Каина обратно. — Железная Дева ждет.

— Что-то известно? — спросил юноша, бросая взгляды на титановые ворота за спиной Кейна. Где-то за ними должна была быть Аша, по крайней мере, палач на это надеялся.

— Ничего не знаю. Может, госпоже что-то и известно, да только мне никто ничего не говорил, да и я, как видишь, — отец Кейн окинул рукой зенитные гнезда позади. — Вахтерша, одним словом.

Каин посмотрел священнику в глаза, и лицо мужчины вдруг потеряло улыбку.

— А Аша здесь? Авель?

— Аша здесь. Авеля не видел, — Отец Кейн вдруг расплылся в лукавой улыбке.

Каин позволил себе громко выдохнуть. Напряжение, что стискивало его сердце всю дорогу сюда, наконец-то исчезло.

Тяжелая рука отца Кейна упала на плечо юноши.

— Иди. Не знаю, что могло произойти, но уверен, что без тебя в этом чертовом бардаке не разберутся. Дева в склепе.

Каин кивнул и направился к воротам, но в последний момент остановился и обернулся.

— Кейн, на машине ящики…

— Разгрузим, — махнул через плечо священник. — Ты давай уже, вали отсюда!

Через несколько мгновений огромные титановые ворота, издавая надрывный стон, открылись, и поток тепла обдал лицо юноши. Палач, придерживая развивающийся от сквозняка широкий капюшон, вошел внутрь.

Вдоль просторного зала тянулись огромные колонны из черного мрамора, державшие на себе весь исполинский массив собора. Место, в котором они соединялись с потолком, скрывала густая тень. Палач быстро направился меж их рядов, взглядом провожая свое отражение в красном мраморе на стенах. На священника на каждом шагу с громадных голографических полотен смотрели лики святых. Именно они и служили источником света в зале.

Некоторых из них Каин знал. Николай Чудотворец, Афанасий Великий, Иоанн Златоуст. После же начинались предыдущие главы церкви в их красных одеяниях. Не то чтобы юноша их не признавал; каждый из них был больше военным, чем верующим, а потому палач считал, что им не место с остальными святыми. Порой ему казалось, что лучше бы военное дело вообще никак не пересекалось с верой. Но что он мог сделать, если так уже сложилось?

Здесь вся красота собора и заканчивалась, а дальше начинались длинные и узкие туннели из железа и бетона. Настоящий собор был куда огромнее, чем могли себе представить жители города, когда смотрели на крепость с улиц. Настоящий собор скрывался под землей, вырытый в тоннах камня, и состоящий из тысяч коридоров, залов, комнат и лабораторий. И почти все они сейчас пустовали.

«Значит госпожа уже распорядилась и отправила всех к воротам», — заключил Каин, сбегая по железным ступеням винтовой лестницы, уходящей глубоко в землю.

Перед взором на стенах замелькали тени, а вскоре перед палачом появился и небольшой каменный свод, ведущий в склеп. Белый прямоугольник света лег на плащ священника, и с каждым новым его шагом полз все выше, пока тонкой полосой не остановился на шее. Каин замер у порога.

Внутри все было залито светом. Он исходил от напоминавшей круглое мозаичное окно голограммы, висевшей на стене напротив. Прямо под ней, словно большое черное пятно, покоился массивный ящик из черного мрамора. По его краям тянулись золотые узоры, что в свете окна создавали вокруг ящика желтый ореол. Перед ним, стоя на коленях, молилась женщина. Ее красный плащ складками спускался на гранитный пол вместе с широкими рукавами, из которых к ящику тянулись две ладони. Одна небольшая, совсем миниатюрная в белой перчатке, и вторая, большая, словно мужская, в черной. По низу одеяния и по плечам ползли золотистые и серебряные узоры в виде роз. На спине в огромном белом кругу переливался бликами синий крест, а из-под широкой, размеров с зонтик, красной шляпы, до самого пола спадали русые волосы.

Рядом с ней, опираясь на винтовку как на посох, стоял один из рыцарей церкви. Его длинные черные волосы лежали на широкой спине.

Палач сделал шаг внутрь и тут же заметил по бокам еще двух священников. Они тут же обернулись. Один даже успел что-то вытащить из-под плаща, но замер, вглядываясь в лицо юноши.

— Каин? — палач обернулся. Перед ним стоял лысый мужчина с густыми усами и глазами цвета меда, что прятал руку в плаще.

— И правда, это наш мальчик, — весело сказал второй священник с длинными, слегка кудрявыми черными волосами, тонкими усами и короткой бородкой. Его зеленые глаза улыбались.

— Отец Локар, отец Пут, — радостно воскликнул палач и тут же оказался в крепких объятиях мужчин. Культя чуть не показалась из-под плаща, — Я рад вас видеть.

Священник, стоявший возле женщины, обернулся. Ярко-зеленые глаза встретились со взглядом юноши.

— Отец Каин, неужели вы все еще живы? — мужчина легким движением перекинул через спину массивную винтовку, словно она была пушинка, и быстро зашагал к гостю.

— А разве я должен был умереть? — с улыбкой спросил палач, выбираясь из объятий священников и делая шаг навстречу.

Мужчины крепко обнялись. Отец Рине закрыл глаза и громко, словно с облегчением, вздохнул.

— Ты уже знаешь? — шепотом спросил Каин.

Священник слегка кивнул и, выпустив юношу из объятий, потрепал его по плечу.

— Я рад, что ты цел.

«Частично цел», — подумал про себя палач. Такие травмы случались у него часто, но легче их переносить от этого не становилось.

Отец Рине обернулся.

— Госпожа, я могу идти?

Женщина слабо кивнула, не отрываясь от своей молитвы.

— Куда ты? — спросил Каин. Целая кисть крепко сжала ладонь Рине на своем плече. — Тебя отправили к воротам?

— В Муравейник. Госпожа думает, что удар нанесут именно туда, — Рине ласково взглянул на юношу. — Не беспокойся ты так, ты же меня знаешь. Беда обходит меня стороной.

— Потому что мой брат ее уже достал, — усмехнулся отец Локар, глядя зелеными глазами на Каина.

— Что есть, то есть, — с улыбкой пожал плечами Рине. — Но на этот раз я вовсе не желаю ее искать.

— А как же вы? — спросил Каин, оборачиваясь к отцу Путу.

— Мы с Локаром остаемся здесь для защиты собора, — лицо священника было серьезным как обычно. Улыбался он редко, но часто щурил глаза, отчего вокруг век и образовалась целая цепь морщин.

— Это хорошо, — ответил Каин.

— Позаботься о моем братце, — сказал Рине, обращаясь к палачу.

— Какой заботливый, — усмехнулся Локар.

Отец Каин кивнул и отпустил руку священника.

— До встречи, друг, — Рине непринужденно улыбнулся и скрылся в лестничном пролете.

— Скоро увидимся, — сказал Локар и отправился за братом.

Каин смотрел им вслед, а сердце слегка покалывало невидимыми иголками. Поводов переживать у него прибавилось. Вот так и жили священники: беспризорником тебя забирала церковь, учила убивать и верить, давала сан, оружие и отправляла бороться с мутантами, пока на одном из заданий тебя не убивал изголодавшийся упырь. Смерть среди священников была обычным делом.

Отец Пут посмотрел на палача, и юноша уловил в его взгляде беспокойство.

«Тоже нервничает?»

Каин постарался улыбнуться, но вышло это слишком фальшиво и криво. Все мысли в данный момент были о том, как бы поскорее увидеть Ашу и Авеля. А самое главное — убедиться, что они останутся в соборе.

Отец Пут, не говоря ни слова, вышел из комнаты.

Каин посмотрел вслед, пытаясь понять что же так сильно волновало священника. Его поведение, конечно, можно было списать на произошедшее, но что-то во взгляде старика было еще. Что-то обращенное лично к нему.

— Госпожа, — юноша развернулся, преклонил колено и опустил голову, — я вернулся.

— Рассказывай, — не оборачиваясь, сказала женщина. Голос ее звучал холодно и строго.

Юноша вздохнул и рассказал о своей встрече с упырем на кладбище. Рассказал и про гроб, который тому поручили достать, и про свои сомнения относительно связи этого теракта и банд Джаггернаута. Все время, пока священник рассказывал, его взгляд не отрывался от пола. Когда рассказ подошел к печати ведьмы, Каин искоса посмотрел на Железную Деву, желая увидеть ее реакцию, но женщина совсем не подала виду. Даже когда юноша рассказал о черном огне и о своем предположении, что ведьма вдобавок является и немезисом, она даже не шевельнулась.

— Ты привез гроб? — спросила Дева, когда он закончил.

— Да.

— Хорошо, — женщина отняла руки от ящика и, поднявшись, повернулась к палачу.

На Каина опустился сильный и волевой взгляд холодных серых глаз. Под широкой красной мантией женщины скрывалась серая жилетка и длинный черный галстук поверх идеально гладкой белой рубашки. Русые волосы растекались по плечам и спадали на мальчишечью грудь, на которой покоился стальной крест. Узкий маленький подбородок пускал тень на тонкую шею, бледные губы были плотно сжаты, а по бокам кривыми линиями выступали скулы. Все черты лица выдавали молодость Железной Девы, однако глаза, почти равнодушные, жесткие, обдающие холодом, казалось, принадлежали не ей, а человеку, прожившему не одну жизнь.

— Чей это труп? — спросила она, глядя сверху вниз на палача.

— Мне неизвестно. Не было времени осмотреть. Как только увидел взрыв, отправился сюда.

— Ты уверен, что немезис может создавать «черный огонь»?

— Скорее всего, да, — палач не мог знать наверняка. Он знал только о демонах, но с немезисом сталкивался впервые. — Иначе ему неоткуда здесь взяться. Так как демоны не способны проникнуть под купол, можно предположить, что в городе есть немезис, и он может использовать «черный огонь».

— Немезис доктора Ворденклифа не способен его создавать. Почему это не может быть просто ведьма, что запечатала огонь за куполом и принесла его сюда?

При упоминании немезиса Ворденклифа Каин нахмурился. Одна только мысль об этом существе и о том, что церковь скрывает его в недрах собора, заставляла юношу чувствовать себя грязным. Словно это он притащил его в крепость и запер под землей, а не убил, как следует поступать со всеми подобными тварями.

— Я считаю, что немезис, проникнувший на территорию Человечества, не искусственный, а полученный природным путем. Его возможности могут сильно отличаться от образца созданного искусственно.

Женщина нахмурилась, а во взгляде появилась доля отвращения.

— Хочешь сказать, что где-то за куполом человек совокупился с демоном?

Палач слышал о подобных примерах, но достоверная информация по этому поводу затерялась еще в средневековье. С точки зрения физиологии это было возможно.

— Получается, что так. Боюсь, что доктор Ворденклиф упоминал о подобных случаях. Может быть, это его рук дело. Ведь мы не знаем наверняка, чем еще он занимался.

Женщина на секунду задумалась. Каин видел, какое отвращение в ней вызвала сама идея скрещивания человека с демоном. Его самого коробило, когда он представлял, как женщина ложится под огромное и безобразное чудовище, а безобразнее демонов священник не видел ничего.

— Нет смысла гадать, пока мы не встретимся с ним, — наконец ответила Железная Дева. — Способен ли немезис пройти через купол?

— Думаю, что да, — священнику вдруг показалось, что женщина пыталась отбросить вариант с немезисом. Он прекрасно понимал ее стремление. Появление ведьмы, которая является еще и гибридом человека и демона, это настоящая катастрофа. Если предыдущая ведьма сорок лет назад почти победила церковь и была близка к уничтожению собора, то что и говорить про ведьму-немезиса.

— По крайней мере, — продолжил священник, — пока его организм еще молод. Это, конечно же, просто предположения, если основываться на знании физиологии демонов. Мы мало знаем о немезисах, тем более, что образец доктора Ворденклифа, по его собственным словам, получился дефектным. Что работает с этим, может не работать с другим.

Дева на мгновение задумалась.

— Как сложно поймать это существо?

— Поймать? — поперхнулся палач и вытаращился на женщину. — Вы имели ввиду поймать и уничтожить?

Железная Дева искоса посмотрела на священника.

— Нет.

Каин тут же вскочил на ноги, забыв, с кем говорит. Широко раскрытые глаза с мольбой посмотрели на госпожу.

— Вы не понимаете, о чем говорите! Это существо гораздо сильнее, чем вам кажется! Вы разве не помните предыдущую войну с ведьмой? Пытаться поймать ее тоже самое, что пытаться картонной коробкой остановить гранату! Неужели вы готовы угробить целый город, ради того, чтобы иметь у себя еще один образец для изучения? Вы даже…

Каин хотел было продолжить, но тут же споткнулся, заметив на себе свирепый и острый взгляд женщины. Уголок ее рта подрагивал от злости. Холодные глаза давили, точно глыба камня, и палач пугливо отвел взгляд. Он вдруг осознал, что стоит на ногах, и тут же покорно упал на землю, коснувшись лбом плит.

— Прошу меня простить. Я только…

— Молчи! — приказала Дева, и палач тут же замолчал, затаив дыхание. Он чувствовал затылком жесткий взгляд женщины, ожидая, что сейчас на его голову обрушится каблук.

— Она нужна не для этих целей, — послышался раздраженный голос Девы. — Мы должны допросить ее. Я думаю, что взрыв ворот и теракт на кладбище — часть одного плана, за которым стоит немезис. Мы толком не знаем, чего она хочет достичь и каким образом. Тем более, у нее есть сообщники. Нельзя убивать ее, пока мы не будем уверены, что ее последователи не продолжат план за нее.

— Госпожа, — голос Каина был тихим и осторожным, — простите мне мою дерзость, но я все-таки уверен, что поимка этого существа — самоубийство для города. Прошу, одумайтесь. Я сам найду всех ее сообщников, только перемените решение.

Палач зажмурил глаза, на этот раз точно ожидая удар в затылок. Но это было всяко лучше, чем уничтожение всего города.

— Нет, — вместо головы палача, каблуки застучали по мрамору. Каин осторожно приподнял голову, наблюдая за Девой.

— Может, ты не знаешь, — продолжила она, стоя к священнику спиной, — но на территорию человечества проникли мутанты. И не просто мутанты, а целая подготовленная и организованная группа. Полагаю, они ждали снаружи, — глаза палача округлились, — Стража убита. Взрыв уничтожил камеры наблюдения. Разведка прибыла на место, но ничего, кроме следов от шин, не осталось. Предположительно, пять-шесть грузовых машин. Мы пока не сумели их обнаружить, отряды прочесывают пустыню.

Железная Дева развернулась к черному ящику. Ладонь в белой перчатке коснулась золотистого ореола вокруг мраморного куба, и желтые узоры побежали по руке.

— Я отправила несколько гарнизонов в Муравейник. Если слова Джаггернаута были правдой, то они должны напасть туда.

— Сколько священников вы отправили? — поинтересовался Каин, не поднимая головы.

— Пятнадцать в Муравейник, еще пятнадцать в пустыню, пять к воротам и четырнадцать остались в соборе.

«Если Дева оставила так много священников в соборе, значит она не исключает, что мутанты могут напасть и на город», — подумал палач.

— В случае нападения на Муравейник, — продолжила женщина, — такого количества будет достаточно, чтобы протянуть время и дождаться подкрепления. Командует отец Рине. Я не могу разбрасываться священниками, когда враг находится неизвестно где. Тем более… — Железная Дева вдруг замолчала.

— Тем более? — поднял голову палач.

— Тем более, твое кладбище было не единственным, на которое заявились мутанты. Остальные три тоже были разорены. Мы еще подсчитываем количество украденных тел.

— Остальные три? — юноша невольно вытащил культю из-под плаща.

— Да, — ответила женщина. — Догадайся, кто спас северное кладбище от разорения?

— Кто?

— Ваш воспитанник.

Священник широко раскрыл глаза.

— Авель?

Женщина кивнула.

— Где он сейчас? — резко спросил Каин, — Он в соборе?

— Да. И он дожидается тебя. Вы отправитесь на задание вместе.

— У вас уже есть план?

Священник и не сомневался, что госпожа, только выслушав его доклад, смогла тут же разработать план действий.

— Пока не полный, — ответила Дева. — Заклинание должно дать больше деталей относительно намерений мутантов. Я уверена, что разорение кладбищ и атака ворот связаны.

До слуха священника донеслись металлические щелчки, что исходили от правого кулака Железной Девы. Женщина подняла руку и постаралась разжать пальцы. Те, словно пораженные судорогой, слегка приподнялись, издавая прерывистое жужжание, и остановились. Другая рука помогла им выпрямиться, после чего Дева подцепила черную перчатку на кончике одного из пальцев и сняла её. В ярком свете лампы, пуская по своей гладкой поверхности радужные блики, заблестела стальная рука.

При одном взгляде на протез, палач тут же вспомнил одну из причин, по которой его госпожу прозвали Железной Девой.

— Как его навыки? — при виде металлической руки женщины, Каин тут же вспомнил про свою культю и спрятал обрубок поглубже в плащ.

— Можешь, не прятать, — равнодушно сказала Дева, открутив протез от платформы на сгибе локтя. — Авель делает большие успехи. Рим как всегда рад вести с ним переговоры. Теперь срок постройки туннеля стал еще ближе.

Священник смутился, при упоминании о его культе. Несмотря на слова Девы, вытаскивать свой обрубок он не стал. Срез на руке начинал сильно чесаться, и юноша уже ощущал маленькие пальчики, что подобно зубам новорожденного, пробивались сквозь запекшуюся корку. Обычно новая рука отрастала за сутки, но пользоваться ей можно было уже часов через шесть, как только детские пальцы начинали сгибаться и разгибаться.

— Как его отношение к Риму? — спросил Каин. — Мне кажется, с каждым своим визитом он все больше склоняется на их сторону. Кардинал активно сманивает Авеля к себе. Авель всегда был сторонником жестких мер, и в этом мы уступаем Риму.

— Здесь его дом, — возразила Дева. Поставив протез на ящик, двумя пальцами она начала регулировать гидравлический винт у локтя. — Мы вырастили его. Дали все, что он имеет. Тем более, вы двое очень сильно сдружились.

Отец Каин внимательно посмотрел на госпожу. Ему очень хотелось отыскать другие обходные пути, чтобы убедить женщину пересмотреть свои взгляды относительно мутантов. Наверное, она понимала, к чему клонит священник, но палач все равно не хотел останавливаться.

Женщина, закончив с протезом, обернулась к палачу, и увидев его уставленный в одну точку взгляд, сказала:

— Я не буду проводить чистку в Муравейнике, Каин.

— Я не это хотел сказать, — сконфузился палач, но осознав, что оправдываться бесполезно, продолжил. — Вы ведь знаете, что антицерковное движение продолжает расти. Люди недовольны таким обходительным отношением к мутантам. Оппозиция распространяет слухи, что церковь в сговоре с бандами и позволяет тем питаться людьми.

Железная Дева поставила протез обратно на платформу и закрутила стальную руку до щелчка. Железные пальцы один за другим, уже беззвучно, сжались в кулак.

— Каин, — тихо начала она, и палач захотел вжать голову в плечи. Когда госпожа начинала говорить тихо, это означало, что её терпение на исходе. — Если ты еще раз попытаешься убедить меня изменить мое решение, то тебя накажут. Этот город — мой. Кто бы что не говорил — мне все равно. Горожане ничего не знают о том, как правильно править городом. Я буду делать так, как считаю нужным.

— Простите… — в мыслях возникла картина: железная рука госпожи простирается над городом, заключая его в купол из пальцев. Желание перечить и настаивать на своем пропало. До следующего раза.

— Когда я смогу приступить к своему заданию? — спросил священник.

— Прямо сейчас.

Отец Каин услышал за спиной легкие шаги, спускающиеся по железным ступенькам. Он обернулся и уже через секунду, позабыв об всем, радостно вскочил на ноги.

Первыми из тени свода показались высокие белые зашнурованные ботинки, с несколькими каплями грязи на носках. Прямоугольник света пополз вверх по гостю, и священник увидел облегающий юношу белый камзол. На воротнике, до которого едва доставали два локона белых волос, с обеих сторон переливались вышивки в виде крыльев. За спиной на голубом ремне висел длинный медный посох. Еще один шаг, и на самой границе тени сверкнули голубые глаза. Губы гостя слегка дрогнули, точно пытаясь скрыть улыбку, но когда юноша наконец-то вошел в комнату, он не сдержался и, улыбаясь, бросился к священнику.

— Привет, Авель, — радостно воскликнул палач и развел в стороны руки. Он изо всех сил обнял юношу. Родной запах ударил в нос, а мягкие волосы парня защекотали щеку. Каин наконец-то успокоился. Его воспитанник, которого он растил все восемнадцать лет, был дома. — Я рад тебя видеть.

— И я рад вас видеть, — ответил юноша, не переставая улыбаться.

Они отстранились и оглядели друг друга с ног до головы, пытаясь увидеть что же изменилось за время, пока они были в разлуке.

— Я вижу, вы двое изголодались по общению, — вмешалась Железная Дева, глядя на наставника и его ученика. — Поговорите потом. Определите, кому принадлежат эти тела, а потом зайдите в архив. Я сообщу им о заклинании.

Юноши откланялись и поспешили на выход.

— Ну как ты? — осторожно спросил Каин, глядя в спину юноши. Каждый раз, когда Авель возвращался с переговоров, палачу было трудно начать с ним диалог. Страх, что вернувшийся Серафим уже не тот, каким он его знал, заставлял священника осторожничать.

Авель смотрел вперед, словно полностью поглощенный порученным заданием, но палач видел его улыбку. Когда Каин отводил взгляд, он замечал, что юноша не упускал случая обернуться и мельком посмотреть на него.

— Прекрасно, — ответил парень через плечо.

Они вышли в просторную комнату крематория. Здесь сжигали тела казненных мутантов. Вдоль широкой стены стояло пять печей. Их дверцы, подобно мощным стальным челюстям, открывались вверх и вниз, обнажая глубокие черные глотки полные пепла. Из металлических ртов, словно языки, высовывались два стола, на которых лежали почерневшие от времени скелеты.

— Кардинал назвал меня своим лучшим другом, — продолжил Авель, остановившись у одного из столов. — Правда, до сих пор не отпускает меня одного гулять по городу.

Улыбка исчезла с лица палача. Разговор перешел на неприятную тему.

Каин остановился за спиной юноши и только сейчас заметил, что под белый камзол Авеля уходил хвост белых волос.

— Ты отрастил себе волосы? — священник не придал бы этому большого внимания, если бы ему не странный факт, что юноша прятал их под одеждой.

— Да, — парень смущенно улыбнулся. — У его святейшества такие же. Не знаю почему, но они мне понравились.

Палач нахмурился.

— Начнем? — спросил Авель, словно пытаясь уйти от темы. Он уже было сложил руки над останками, как вдруг замешкался и добавил: — Никто в соборе не говорил обо мне за это время?

— Что именно?

— Вообще что-нибудь.

Каин посмотрел на юношу. Авель стоял к нему боком и безразличным взглядом смотрел в одну точку.

— Ты встретил Пута, Локара и Рине? — спросил священник. — Вы говорили?

— Нет, — тут же ответил Авель. — Я с ними поздоровался, но ответил только отец Рине. Я подумал, может, кто-то что-то говорил.

— Нет. Ничего.

— Ладно, — ответил тихо Авель и вновь посмотрел на останки.

Каин вдруг ощутил неловкость. Священнику казалось, словно это его вина, что остальные избегают парня. Он уже было хотел заговорить об этом, но Авель уже сложил руки над скелетом.

— Начинаю.

Глаза юноши закрылись, и все его тело разом окаменело. Грудь перестала подниматься, спрятав в себе вдох.

Палач стоял за спиной и наблюдал за процессом сканирования. Прошлый раз на анализ тела у Авеля ушло больше пяти минут, и после него юноша так сильно ослаб, что еле стоял на ногах.

Каин почувствовал зуд в культе и вынул ее из-под складок плаща. Под черным рукавом показались крохотные младенческие пальчики.

«Растет», — подумал он и снова посмотрел на Авеля.

Юноша разомкнул руки и открыл глаза.

— Скорее всего, это Т-человек, — Авель коснулся почерневших костей. — Много убийств. Очень сильный физически.

Палач приложил целую руку к подбородку и задумался. Из огромного списка тех Т-людей, которых он казнил, подходящих под это описание не было.

— Можешь сказать о нем что-нибудь еще?

Авель кивнул и снова сложил руки, но на этот раз поместил ладони внутрь почерневшей грудной клетки. Лицо поднялось к потолку, и голубые глаза, подрагивая, закатились.

Несколько секунд царило молчание.

— У него был сын, — раздался голос Авеля. Он звучал приглушенно, словно каждое слово давалось юноше с трудом. — Очень переживал за него. Умер старым. Не своей смертью. В гневе.

Палач посмотрел в пол, пытаясь привязать новые подробности к уже существующим, и вдруг перед его мысленным взором предстало лицо с желтыми, полными ненависти глазами. Каин вытаращился на полусгнившие кости, поражаясь тому, как все необычно складывалось.

Он положил руку на плечо Авеля.

— Достаточно. Это Джаггернаут.

Юноша обернулся к священнику и устало кивнул. У следующего стола он вновь закрыл глаза и простер руки над останками.

— Мутант с рождения. Не обращенный. Не было близких. Никого не убивал.

— Как он умер?

Юноша сомкнул пальцы вокруг кости, и вдруг его тело содрогнулось, как от удара током. Ноги подкосились, и Авеля потянуло назад.

Палач тут же подхватил падающего парня. Авель тряхнул головой и постарался встать, держась за край стола.

— Я просто немного устал, — сказал он, переводя дыхание. — Долгая дорога. Потом бой.

Палач кивнул. Он прекрасно понимал, что дело не столько в усталости, сколько в сложности самого анализа. Будь у них больше времени, Каин бы отправил останки на экспертизу, но его было ничтожно мало.

— Я слышал, что вам удалось узнать часть заклинания, — юноша выпрямился и убрал руки от стола, но его все равно слегка покачивало.

— Да, Железная Дева уже отправила отрывок в отдел анализа.

Они оба замолчали. Авель смотрел на останки, все еще дрожа от слабости. Палач же опустил глаза в пол. В мыслях крутился вопрос, который он уже давно хотел задать, но все не решался.

— Так тебе нравится в Риме? — выпалил он и беспокойно посмотрел на юношу.

Авель слегка улыбнулся.

— Хороший город. Жители очень набожны, чего нам сильно не хватает. Мне это близко. Если вы, конечно, понимаете.

— А ты знаешь, чего стоит их набожность? Их диктатура просто не допускает неверия. Кардинал подавляет любое инакомыслие и очень жестокими способами. У них ведь даже нет оппозиции.

— А нам оппозиция принесла что-нибудь кроме смуты? — возразил Серафим. — Лучше, когда всем заправляет одна сила. В истории человечества полно примеров, когда сильная и суровая власть приводила свой народ к процветанию. У них нет таких антирелигиозных движений, как у нас.

— Потому что таких в Риме казнят, — нахмурился палач. — Если бы я служил инквизиции, то поверь, на нехватку работы я бы не жаловался. Их власть строится на страхе и трупах тех, кто с ней не согласен. Оппозиция у них существует, правда она вся сейчас зарыта в земле, если только их кости не растаскивают чумные крысы в канализации.

— Перестаньте, — голос Авеля стал твердым, и палач невольно поежился. Юноша смотрел на него с упреком. — Даже если так, то, по крайней мере, в Риме безопаснее, чем у нас. Если Бог вернется на Землю, то заслуга в этом будет принадлежать только Риму.

— Может, оно и так. Но мы боремся за его возвращение более человечными путями, нежели они.

— И никогда не достигнем цели. Нет смысла от нашей человечности, если она не приносит результатов.

Отец Каин широко раскрыл глаза. Священник уже был готов поверить, что его худшие опасения подтверждаются. Но больше его пугало другое — он не мог ничего противопоставить словам Авеля.

— Отец Каин, — юноша вдруг смягчился в лице и слабо улыбнулся, — мы встретились после долгой разлуки, а вы пытаетесь поссориться из-за политических дел? Разве так встречают своего ученика?

Палач занес здоровую руку за голову, отвел виноватый взгляд и смущенно улыбнулся.

— И вправду. Что-то все происходящее стало на меня сильно давить. Надеюсь, что когда все закончится, мы сможем с тобой спокойно поговорить обо всем.

Юноша улыбнулся и кивнул.

Отдел анализа представлял собой сеть подземных коридоров с несколькими пересекающимися между собой комнатами. Однако все, кто не имел специального допуска, не могли пройти дальше приемной.

Интерьер приемной обдавал прошлым. Высокий потолок из зеленой плитки обрамляли резные деревянные плинтуса. С портретов на багровых стенах на Каина и Авеля смотрели предыдущие наместники Бога, служившие еще до Судного Дня. В противоположной от входа стене была вмонтирована толстая титановая дверь на уродливо огромных петлях, а слева от нее белело окошко, из которого на вошедших смотрело широкое лицо контролера.

Авель и Каин сели на диван, стоявший сбоку у стены. Спустя несколько минут титановая дверь отворилась, и в приемную хлынули потоки белого света. Из коридора, обшитого хромированными стальными листами, вышел сутулый седой мужчина с легкой щетиной на лице. Под круглыми стеклами очков зеленели веселые глаза. В руках он держал небольшую папку.

Мужчина сел на диван напротив и, достав пачку сигарет из нагрудного кармана, протянул ее гостям.

— Нет, спасибо, — холодно ответил Авель. Отец Каин же с радостью взял сигарету, хотя ему и пришлось попросить о помощи, чтобы прикурить ее одной рукой.

— Итак, — сказал он, облокачиваясь на спинку дивана, — удалось узнать, что за заклинание собираются использовать террористы? Думаю, если вы лично решили выползти из своего подземелья, то у вас есть кое-что интересное.

Мужчина слегка улыбнулся.

— Да, — прохрипел он. — Довольно необычная штука. Странно, что мутанты рассчитывают его использовать, если они, конечно, не фанатики. Заклинание, по идее, очень мощное, а учитывая, что девяносто семь процентов заклинаний, существовавших до Судного Дня, были фальшивками, то вероятность, что оно работает, ничтожно мала.

— Ну, это мы уже сами разберемся, — улыбнулся палач. — Рассказывайте. Нам не терпится.

— Если коротко, — мужчина расположился на диване поудобнее, — заклинание называется «Метатрон», в честь архангела-писца Бога. Заклинание пришло из Салема, а заклинания оттуда, как вы сами знаете, отличаются качеством. Хотя, я все равно уверен, что оно не работает. Сведений о нем ничтожно мало, а формулировки самого процесса написаны очень туманно. Заклинание открывает «Глаз Ада», но что такое глаз Ада, как это работает, я без понятия. Для самого заклинания нужны тринадцать существ: василиск, ведьма, разрушитель, монстр с добрым сердцем, святой грешник, палач, ребенок с душой монстра, гибрид упыря и оборотня, демон, немезис, Святая Дева, посол Бога и ангел.

Палач резко закашлялся, чуть не поднеся маленькую руку ко рту.

— Какие легкодоступные ингредиенты, — прокряхтел он. — Все чудеса мира прям.

— Ага, — улыбнулся мужчина. — Что примечательно, неизвестно в каком состоянии нужны все эти существа. Живые, мертвые, их части или души. Хотя, мне больше интересно другое: Метатрон большей своей частью не заклинание, а, скорее, средневековая машина, в которой в качестве топлива как раз таки используются эти существа.

— Получается, они хотят собрать эту машину? — спросил Авель.

— Да, но я не уверен, что эта штука вообще будет работать. Есть частичный чертеж и он как минимум не рабочий. Мутанты, сугубо на мой взгляд, просто отчаялись и готовы верить даже в небылицы.

— Лучше не искушать судьбу, — откашлялся палач. — Раз в сто лет и палка стреляет, особенно в наше время. Если эта штука и вправду заработает, нам может быть несладко. Лучше уж предотвратить и гадать, могло ли оно сработать, чем сидеть на руинах.

— Как скажете. Все что нужно — здесь, — мужчина раздавил пальцем окурок и бросил папку на стол. — Если удастся еще что-то найти, куда отправить?

— Железной Деве, — палач взял папку со стола, потушил об стол сигарету и направился к выходу.

Авель поднялся вслед за отцом Каином, но задержался на выходе.

— Сколько из этих существ есть на планете? — спросил он, оборачиваясь к мужчине.

Заведующий улыбнулся и стал заламывать пальцы, считая про себя.

— Одиннадцать, — сказал он, загнув мизинец второй раз.

Авель нахмурился и пошел следом за палачом.

— Получается, что два тела, которые мы спасли, входят в список? — спросил Авель у отца Каина, когда они поднимались по лестнице. — Они достали одиннадцать, а эти два как раз таки недостающие?

— Не совсем, — ответил священник. — Железная Дева сказала, что была похищена почти сотня гробов, а это означает, что они толком не знали, где находятся нужные им тела, — он задумчиво посмотрел вперед. — — Джаггернаут — это разрушитель, а мутант, который никого не убивал — монстр с добрым сердцем. Не знаю, есть ли еще не убивающие мутанты, но вот разрушители…

— У Джаггернаута был сын, — закончил за него Авель.

— Верно. И сейчас он находится в Муравейнике, — тревога слегка сдавила грудь. — Один у нас, другой в Муравейнике, и без одного из них ничего не выйдет.

— Муравейник хорошо защищен. Почти как собор. У них не хватит людей.

— Тем более, Рине будет руководить обороной, — сказал Каин, и тут же поймал себя на мысли, что пытается сам себя успокоить. — Дева была права, когда послала его туда вместе с солдатами. Он справится.

Авель слегка улыбнулся, но его улыбку тут же погасил новый вопрос.

— Думаю, у них недостает не только разрушителя. Ведь Святая Дева на земле осталась только одна и это Железная Дева. Да и ангела им не достать, ведь тело Михаила находится у нас. А что касается посланника Бога, то его половина тоже находится у нас, а вторая в Риме. Это им тоже не заполучить.

— Да, полагаю так. Если они им так необходимы, боюсь, им придется напасть на город и на сам собор.

— Верно, — согласился Авель. — В списке была еще ведьма и немезис. Если ими руководит ведьма-немезис, получается, она должна будет принести себя в жертву?

Священник задумался.

— Вероятно. Ведьмы за всю историю существования купола рождались только два раза, и их тела были кремированы. Однако помимо ведьмы-немезиса может существовать и другая ведьма.

— Но ей в любом случае придется пожертвовать собой. Если она только не найдет другого немезиса.

Палач прикусил губу.

— Да, наверное.

— Подожди меня здесь, — палач положил руку на ручку двери и обернулся к Авелю. — Я скоро.

Юноша кивнул и прислонился к стене.

В кабинете Железной Девы было полно народу. Женщина сидела за широким столом, среди больших стопок бумаг, а за ее спиной и по бокам, что-то рассказывая или спрашивая, нависали офицеры церкви. Дева смотрела в бумаги безучастным взглядом и, казалось, старалась игнорировать священников.

Каин притворил за собой дверь, и женщина оторвала взгляд от бумаг.

— Джентльмены, — она подняла руку, встретившись взглядом с палачом, — на сегодня достаточно. Отправляйтесь.

Священники неодобрительно посмотрели на Каина и направились к выходу. Палач стоял с опущенной в знак почтения головой, но все равно чувствовал их тяжелые взгляды, когда они проходили мимо. Недовольный шепот шелестел за спиной.

Дверь скрипнула в последний раз, и в кабинете воцарилась тишина. Возле Железной Девы остался только генерал-протектор. Мужчина с густыми черными бакенбардами и темно-зеленые глазами также недовольно смотрел на священника.

— Все, как вы и говорили, — отец Каин опустился на колено.

— Я уже знаю. Мне отправили копию.

— Так что прикажете делать? Вы все еще планируете ловить их на живца?

— Да, — женщина сдвинула бумаги с центра стола. — Разведка до сих пор ничего не нашла. Ремонтники уже занялась воротами, а заградительный гарнизон защищает их на краю купола.

— Я сомневаюсь, что они появятся, — ответил отец Каин. — Я про мутантов. Они будут атаковать Муравейник.

— Мы знаем это, — с плохо скрываемым раздражением ответил протектор.

Отец Каин на мгновение посмотрел на него, но вновь перевел взгляд на женщину.

— Тогда почему вы отправляете меня на это задание? Было бы разумнее схватить их там во время штурма.

— Сомневаюсь, — отрезала женщина. — Я надеюсь не допустить атаки на тюрьму. Вы слишком ценная мишень, и за вами пойдут не простые мутанты.

— Тем более, — продолжил генерал. — Если ведьма-немезис так сильна, как мы полагаем, она лично явится, чтобы забрать у вас тела Джаггернаута и мутанта.

— Для них слишком велик риск, — возразил палач, и с вызовом посмотрел на мужчину. — Ради Джаггернаута и мутанта с «добрым сердцем» нападать на палача и Серафима?

— Кто сказал, что только ради них? — вмешалась Железная Дева. — Я планирую отправить с вами творение доктора Ворденклифа.

— Немезиса? — опешил палач, широко раскрыв глаза. Только он подумал о нем на лестнице, желая, чтобы его существование осталось тайной, как вдруг судьба специально сделала все наоборот. — Он же неудачный экземпляр. Разве мы можем ему вообще доверять? Тем более, с нами будет Авель. Если раскроется, что наш третий компаньон немезис, это только больше подорвет веру Серафима в наше дело. А если ведьме-немезису удастся его заполучить? Мы навсегда потеряем образец для исследований, а они обретут еще одно существо из списка. Тогда ей не придется жертвовать собой для своей машины.

— Довольно, — отрезала Дева, бросив на Каина раздраженный взгляд. — Немезис пойдет с вами. Тем более, у него есть навыки сражений. Если он попадет в руки ведьмы, ты уничтожишь его.

— Это будет проблематично, — насупился священник.

— В вашу команду я добавлю еще одного человека, — продолжила женщина, точно не слыша палача. — Она тебе хорошо знакома.

Глаза священника жалобно округлились.

— Может, ваше святейшество подберет кого-нибудь другого? — сердце быстро заколотилось, и Каин ощутил, как что-то сжимает грудь. — Ей ведь только восемнадцать.

— У нее навыки лучше, чем у рядового священника. Вам представилось убедиться в этом на собственном опыте, разве нет?

От воспоминания о выстреле, пробурившем его тело насквозь, палач поежился.

— Да, но почему бы не взять кого-то более опытного? Отца Райна или отца Борта?

— Ты вздумал мне перечить, палач?! — острый взгляд женщины, точно кинжал, впился в лицо Каина.

— Никак нет, ваше святейшество, — священник тут же покорно опустил голову. — Все будет исполнено.

— Ступай, — женщина махнула стальной рукой. — Вы направляетесь к восточным воротам. Если до этого момента на вас не нападут, езжайте обратно. Если ничего не произойдет, сразу отправляйтесь в Муравейник.

— Так точно.

Палач, не поднимая взгляда, откланялся и поспешил удалиться. Генерал недовольно смотрел ему вслед.

— Что-то с ним не так, — сказал мужчина, когда священник закрыл за собой дверь. — Я предлагаю назначить за ним слежку.

Женщина уже перебирала в руках бумаги.

— Не надо, я ему доверяю.

— Он прятал свою руку. Зачем скрывать ранение? Говорю тебе, Катерина, с ним что-то не то.

Железная Дева промолчала. Она уже с головой погрузилась в работу.

Через минуту после того, как палач зашел в кабинет, в коридор потоком хлынули священники, яро обсуждая отца Каина.

— Слишком много ему чести, — говорил один с надменным и гордым видом. По мундиру Авель понял, что тот имеет звание генерала.

— Он всего лишь палач, а Дева относится к нему так, словно он новый протектор, — отвечал молодой священник.

Мужчины остановились и, заметив прислонившегося к стене Авеля, мрачно уставились на него.

Юноша тут же выпрямился и приложил кулак к груди, отдавая честь.

Генерал нахмурился и наклонился к рядом стоявшему священнику.

— Отребье, — прошептал он, но так, чтобы Авель мог его услышать.

Они развернулись и пошли по коридору. Авель медленно опустил руку и взглянул на остальных. Другие священники смотрели на него не менее брезгливо. Лица мужчин так кривились, точно их только что стошнило на собственные синие мундиры. Один за другим они развернулись и отправились за генералом.

Авель подождал, пока они уйдут, и снова прислонился к стене, опустив голову. После долгого пребывания в Риме вновь привыкать к гонению среди коллег оказалось тяжелее, чем он думал. Хоть он и пытался убеждать себя, что и раньше сталкивался с таким отношением и оно его не ранило, но сейчас лицо юноши тронула печаль. Уголки губ слегка подрагивали от обиды.

«Невежи».

Через пять минут вышел и сам отец Каин. Вид у него был озабоченный, рассеянный взгляд уходил куда-то вперед, точно палач был погружен в какие-то раздумья. Однако он повернулся к юноше и широко раскрыл глаза, точно чему-то удивился.

— Что-то случилось?

Авель вздохнул и помотал головой.

— Нет, все нормально, — он оттолкнулся от стены и встал напротив. — Что сказала Дева?

— У нас будет нелегкая поездочка на лошадях, — лицо палача вновь тронула нервозность, — с двумя трупами в повозке.

Авель сначала улыбнулся, приняв это за шутку, однако при взгляде на мрачную гримасу священника, видимо, понял, что это не так.

— Видимо, ваш разговор был не из простых.

Палач скорчил мину и пошел дальше по коридору.

— Мы возьмем с собой Ашу. И еще одного человека. Он был сильным грешником, я предупреждаю заранее, — он взглянул на Авеля. — Сейчас он исправляет свои грехи, так что пытайся сильно его не бить.

Авель слегка нахмурился.

— Это задание не самый подходящий вариант для тех, кто хочет искупить грехи.

— Так решила Дева, — проворчал палач. — Не нам и уж точно не мне оспаривать ее решения. Могу сказать точно, что если на нас все-таки нападут, придется нам несладко. Тебе лучше взять что-то помимо твоей палки.

Авель коснулся медного посоха за спиной.

— Палка с ангельской благодатью внутри сильнее любого пулемета.

С этим Каин поспорить не мог. Оружие, в которое поместили ангельскую благодать, становится в разы мощнее, чем было. Когда ангелы убили себя, чтобы отдать людям свою благодать, она упала на Землю и слилась с разными предметами от простой палки и до мертвой белки. Авель единственный, кто может перемещать благодать из одного предмета в другой, таким образом помещая ее и в оружие. Сам же палач использовать оружие с благодатью не мог. Такие как он не могли.

— Не спорю. Но тебе лучше взять еще свою пушку, — все же сказал Каин. — Надеюсь, ты не извлекал благодать из нее?

— Нет, она всегда там, — ответил юноша. — Не понимаю, почему вы отказываетесь, чтобы я поместил благодать в ваши револьверы?

— Я люблю по-старинке. Выстрел и куча крови, а не непонятное свечение и белый огонь, сжигающий грешников. В этом мире все стало слишком фантастическим.

— Вам разве есть с чем сравнивать этот мир?

— Тут ты прав, — палач лукаво улыбнулся. — Все таки, как я рад тебя видеть, Авель.

Юноша смущенно улыбнулся.

— И я рад вас видеть, святой отец.

Темная и холодная оружейная была заставлена множеством железных стоек, на полках которых покоилась целая куча оружия, начиная от ножей и заканчивая различными видами ракетных установок. В дальнем конце комнаты находилось отдельное помещение, предназначенное под стрельбище.

Стоило юношам переступить порог, как палач тут же затерялся среди шкафов. Авель всегда поражался тому, как загорались глаза священника в этом месте. Маниакальная улыбка священника, когда тот расстреливал целые магазины в деревянные мишени, становилась такой широкой, точно он проводил это время с возлюбленной, а не с холодной и убийственной сталью.

Авеля же оружие не привлекало так, как его наставника. Всю его амуницию составлял лишь медный посох и антикварный пистолет. Не имело значения насколько они были эффективны раньше; после вживления благодати ни одно оружие не могло с ними тягаться.

Юноша остался у двери и, облокотившись на стену, стал наблюдать, как иногда среди полок мелькал силуэт палача с полной сумкой оружия.

Отец Каин бродил между рядов с дробовиками. Если ведьма-немезис обладает той же регенерацией, что и экземпляр доктора Ворденклифа, ее будет трудно убить из «увальня». Священник сомневался, что даже его этот пистолет сможет ее прикончить. Нужно было что-то помощнее, что способно, если не разорвать тело, как от взрыва гранаты, то хотя бы оставить дыру размером с мяч. Для этой цели могли бы подойти экспансивные пули в пулемете, но сейчас, когда пальцы только-только начали отрастать, он просто не смог бы удержать такую громадину одной рукой, не то что перезарядить. Дробовик в таких условиях подходил лучше всего.

Священник остановился между двумя полками и взглянул на оружие. Дробовики походили на пулемет Томпсона, только более плавные, точно отлитые из единого куска металла и с более толстыми кассетами, на тридцать два патрона каждая.

— Идеально, — холодная сталь приятно легла в ладонь.

«Автоматический дробовик способен опустошить кассету за пять секунд, это шесть выстрелов в секунду. При таком калибре пяти секунд стрельбы хватит, чтобы превратить тело ведьмы, будь она девочкой, женщиной или хоть старухой, в фарш».

Палач положил дробовик в большую сумку и прихватил еще один. Вместе с дробовиками туда отправились и несколько кассет с патронами, а вслед за ними и еще один дробовик. На всякий случай.

Священник вышел к двери и поймал на себе любопытный взгляд Авеля.

— Так мало? — спросил тот, глядя на полупустую сумку и улыбаясь. — А где же торчащие стволы пулеметов и огромный огнемет через плечо?

Маленькая ручка в плаще сжалась в крохотный кулачок.

— Я решил не переводить оружие попусту, — священник улыбнулся и вышел.

Возвращаясь обратно, палач только и думал, что об Аше. Сколько он ее не видел? Месяц? Два? Нет, не больше месяца. Ему казалось странным, что несмотря на частые встречи, его сердце до сих пор бешено колотилось, стоило только ему ее увидеть. Порой Каин ловил себя на мысли, что думает, как себя вести при встрече, и сам над собой смеялся за свою нервозность. Несмотря на постоянные планы действий, в которых он выбирал лучшее поведение, все всегда шло не так. Его планы разбивались, стоило ей только попасться на глаза. Продуманный разговор превращался в бессмысленное лепетание, а выражение лица, холодное и безразличное, с каким он собирался вести разговор, превращалось в смущенное и пугливое.

Так вышло и на этот раз. Палач не успел прервать своих раздумий, как вдруг кто-то вынырнул из-за угла и прильнул к нему. Тонкие ласковые руки обвили шею, и он почувствовал мягкое касание женской груди к своим ребрам и теплое дыхание на своей щеке. Мозг понял, что произошло, но тело дало сбой и застряло в ступоре.

— Святой отец, — ласковый голос заставил священника залиться краской.

— Аша… — сдавленно и хрипло произнес он, делая над собой усилие, чтобы хоть что-то произнести. Руки машинально, но скованно и неуверенно обняли девушку. — Аша.

«Зачем я ее обнял? Я же ее наставник. Но мы давно не виделись… Что дальше делать-то?»

— Я рада, что вы целы, святой отец. Очень рада, — девушка отпрянула от священника.

Монашеская форма, приспособленная для военных действий, очень плотно облегала расцветший за последние два года силуэт девушки. Русые волосы, собранные в хвост, ложились на округлую грудь. Зеленые глаза с интересом и вызовом смотрели на палача.

— Как же ты… Выросла… — пробормотал священник, вспоминая их первую встречу в баре мутантов.

Аша слегка смутилась.

— Вы меня месяц назад видели, святой отец, — розовые губы девушки раскрылись в улыбке, обнажив жемчужные зубы.

Не переставая улыбаться, она кивнула Авелю. Юноша, не скрывая радости от долгожданной встречи, улыбнулся и кивнул в ответ.

— Когда мы отправляемся на задание? — спросила Аша, вновь обратившись к Каину.

— Мне нужно привести еще одного человека, — затараторил палач, стараясь смотреть куда угодно, лишь бы не ей в лицо.

Он отдал сумку Авелю и устремился вниз по лестнице, быстро пройдя мимо Аши.

Девушка озадачено посмотрела вслед Каину.

— Что это с ним?

— Он просто очень рад тебя видеть, — улыбнулся юноша, опуская сумку на пол.

— Как маленький, ей богу, — она проследила взглядом за священником, пока его силуэт не растворился в темноте. — Ну, рассказывай, как твои дела? Как Рим?

Авель прислонился к стене, сложив руки на груди.

— Все прекрасно. Почти все, на чем настаивала Железная Дева, удалось выпросить у кардинала. В скором времени у нас будет союз с Римом.

— Это, конечно, здорово, но я бы хотела узнать как ты, а не как твой дружок кардинал.

— Я? — Авель только сейчас заметил, что девушка рассматривала его с нескрываемым любопытством. Должно быть, за последнее время он и вправду сильно изменился.

Он слегка улыбнулся и опустил голову.

— Отдохнул. Горожане Рима как всегда рады меня видеть. Сколько бы я там не проводил времени, все не могу привыкнуть. С каждым разом все лучше и лучше.

— Ничего страшного, к хорошему быстро привыкаешь, — Аша встала рядом и прислонилась к стене. — Ко всему привыкаешь.

— Кроме того, как меня встречают в родном городе, — сдавленно усмехнулся Авель.

— Все так плохо?

— Ну, не совсем, — ответил юноша, хотя так и не считал. — Думаю, рано или поздно их отношение ко мне изменится. Как раньше говорили: «Вода камень точит».

— Только точит она его столетиями, — ответила девушка, подложив руки под поясницу. Свет ламп бросал на стену волнистую тень от ее силуэта. — Твоя жизнь короче. Зачем тебе их признание? Если люди не видят, кто им враг, а кто друг, значит они либо идиоты, либо хотят видеть в тебе врага. Твоей вины в этом нет.

— Они мои коллеги. Они те люди, которых я защищаю, — возразил Авель. — Мы должны ладить. Как-никак, они тоже посвятили себя возвращению Бога.

Девушка фыркнула.

— Ты хочешь с ними дружить, потому что вы «должны» или потому что ты сам этого хочешь?

— Хочу, — ответил после короткой паузы юноша.

— Ты странный, Авель. Лижешь руку, которая тебя бьет.

— Кто бы говорил о странностях, — Авель улыбнулся и ласково посмотрел на Ашу. — Ты фотографируешь сумрак. Это же просто черные фотографии.

— Знаешь, скорее на моих фотографиях появится просвет, чем эти засранцы начнут ценить тебя так, как ты заслуживаешь.

Она пихнула юношу в бок, и тот, смеясь, чуть не упал. Они стояли рядом, непринужденно улыбаясь и глядя себе под ноги.

— А ты как? — спросил наконец Авель. — Что было, пока меня не было? Наверняка отец Каин пригласил тебя погулять.

Аша слегка улыбнулась, но ее задумчивый взгляд говорил о том, что эта шутка не вызвала в ней веселья.

— Нет. Он как всегда. Робеет, хотя это должна делать я.

Авель, видимо, осознав, что плохо пошутил, ощутил неловкость.

— Ты же знаешь святого отца. Он большой ребенок, хоть и пытается казаться циничным. Он чуть не расплакался, когда мы встретились.

Аша засмеялась.

— Кажется, тебя он был рад видеть больше.

— Мужская дружба, — улыбнулся Авель. — А как насчет твоей дружбы с Железной Девой?

Девушка в мгновение ока скорчила мину и отрешенно уставилась в пол. Вид у нее стал такой, точно она вспоминала о чем-то запредельно ужасном.

— Это больше похоже на попытку уничтожения. Она не готовит себе преемницу, она просто хочет меня убить.

— Разве все так плохо? — Авель с улыбкой протянул к Аше руку, но, увидев ее потерянный взгляд, тут же опешил. — Я не думаю… Она просто готовит тебя.

— На медленном огне, — девушка вздохнула и посмотрела на Серафима. — Надеюсь, тебя в детстве так не гоняли?

— Да нет, мне это нравилось. У меня легко получалось.

— Я и не сомневалась, — Аша улыбнулась. — Я ведь просто человек.

— А я кто? — нахмурился Авель.

— Ты не человек, — ответила девушка.

Лицо Серафимо будто исказило судорогой.

— Как это? — он оттолкнулся от стены и встал прямо напротив Аши. Девушка уже не улыбалась и смотрела куда-то сквозь него. — Ты хоть понимаешь, что это… Я… Так нельзя!

— Авель, — ее глаза блеснули, и юноша отшатнулся. — Как вид — ты не человек, но ты более человечен, чем каждый из нас. Не умею красиво говорить. Я не понимаю, почему ты прячешься от своей сути? Ты ведь чертов полуангел! Гордись этим! Тебе не обязательно быть как они.

Авель стоял и не мог ничего сказать. Он бессмысленно смотрел на девушку, пытаясь подобрать слова.

— Ладно, пойдем, — оборвала его раздумья Аша и пошла в коридор.

Юноша повернул голову, глядя ей в спину, точно надеясь все-таки что-то ответить, но так и не найдя слов, пошел следом.

Когда после Судного Дня крепость начали перестраивать в собор, изменениям подверглось все, кроме одного места — темницы для отрекшихся от церкви. Вечно мрачные и сырые коридоры со множеством пустых камер тонули в холоде и зловонии. Веками люди здесь умирали от эпидемий, голода и холода, от жутких пыток и издевательств. Каждый сантиметр стен хранил в себе напоминания о мучениках, в дикой агонии писавших на камне кровью и царапавших ногтями свои последние проклятия. Каин всегда считал это иронией. Отцы церкви оставили целым лишь то место, что хранило больше всего ненависти к ним самим. Словно не нашедшие покоя призраки не дали уничтожить свое последнее пристанище. Теперь их единственными посетителями были крысы, что растаскивали оставшиеся от них кости.

Сотню угнетенных еретиков заменил один единственный заключенный, которому не требовалось ни ухода, ни охраны, ни еды.

Священник шел по коридору. Ноги шаркали по сырому граниту, а одна единственная рука с фонарем светила на выдолбленные в граните номера над камерами. За древними железными решетками свет вырывал из тени человеческие кости, ржавые кандалы и выцарапанные ногтями надписи на стенах.

Это даже казалось странным. На верхних этажах всюду мерцали голограммы, работали лифты и стояли магнитные титановые ворота; в лабораторию попадали вообще по отпечаткам пальцев, так почему же здесь все осталось как в средневековье? Скелеты, решетки, гниль, крысы. Будто напоминание людям о том, с чего они начинали.

Он остановился у одной из камер. Свет фонаря упал на дальний угол комнаты, где вырвал из тьмы исполинскую фигуру в плаще, пригибавшую большую голову, что утыкалась макушкой в потолок. Плечи гиганта были шире, чем у палача в полтора раза, фонарь даже не мог осветить их полностью. Череп, лежавший возле ног человека, тот мог взять двумя пальцами в кольцо. Исполин стоял спиной к палачу, с накинутым на голову капюшоном.

Священник поморщился. С каждой секундой его лицо становилось все мрачнее.

«Может, стоило в тайне уехать без него?»

— Я пришел за тобой, — сказал Каин, пытаясь выговаривать каждое слово как можно тверже.

Мужчина стоял неподвижно. Черный силуэт, точно скала, замер во мраке.

— Железная Дева хочет меня видеть? — раздался тяжелый, точно раскаты грома, голос и эхом прокатился по пустым коридорам.

— Нет, ты отправляешься на задание.

Исполин слегка развернулся, и под темнотой капюшона сверкнул желтый глаз.

— Что за задание?

— Мы должны сыграть в ловлю на живца и поймать тех, кто за нами придет. Скорее всего нам придется столкнуться с немезисом.

— Немезис? — мужчина развернулся, и свет фонаря полностью обнажил его лицо.

Один глаз мужчины был голубым, а второй ярко-желтым, почти золотым, на полностью черном белке. Через все бледное, как у трупа, лицо тянулся ужасный шрам, заштопанный стальными скобами, словно они соединяли две половины головы. Черные засаленные волосы сосульками спускались на лоб.

— Доктор жив? — спросил гигант, сделав шаг вперед.

— Нет, — палач отступил, не прекращая светить в лицо немезису. — Доктор умер на эшафоте. Ты ведь помнишь?

Исполин опустил взгляд.

— Да, — прозвучал тихий шепот из-под капюшона, — Я забыл.

— Верно, — палач сделал паузу. — Этот немезис другой. Не знаем, какой именно, но другой. И он сильнее тебя.

— Вы хотите, чтобы я его убил?

— Если придется. Наша цель — поймать этого немезиса и привести в собор. Дева надеется изучить его.

«Как и тебя».

Мужчина слегка нахмурился и, тяжело ступая, подошел к решетке, отчего стал казаться еще больше.

— А что будет со мной после задания? Когда мы его поймаем?

— Железная Дева не сказала, — палач сделал еще пару шагов назад, не сводя света с мужчины. Ему не хотелось, чтобы гигант исчезал из виду. — Если мы не поймаем его, нас отправят защищать Муравейник.

— А как ты сам думаешь, палач? Что со мной будет?

Священник слегка нахмурил брови. Он не ожидал, что немезис знает, кто он такой.

— Она даст тебе свободу.

— Мне не нужна свобода. Я хочу другого.

— Отпущения грехов?

Мужчина кивнул.

— Значит отпустит твои грехи, — палач потушил фонарь и зашагал прочь. — Идем. Тебе еще нужно подготовиться.

— Вы не открыли камеру, — возразил мужчина, глядя вслед священнику желтым глазом.

— Да? — Каин обернулся. — Я сомневаюсь, что эта решетка когда-либо была тебе помехой, — он вновь развернулся. — Выходи, мы торопимся.

Огромный силуэт мужчины скрылся в темноте. В ту же секунду все подземелье содрогнулось от удара, и за спиной палача раздался оглушительный грохот. Тяжелая решетка буквально вылетела со своего места, вместе с кусками гранита и врезалась в соседнюю стену. Столбы пыли хлынули в коридор и захлестнули палача по пояс.

Священник посмотрел назад и улыбнулся, увидев сияние желто-золотого глаза в темноте.

Он зашагал прочь, а за его спиной, покачиваясь из стороны в сторону, огромной тенью ступал немезис.

— Я даже не знаю, что тебе дать, — сказал священник, проходя между полок с оружием.

Немезису приходилось идти боком, чтобы протискиваться между шкафами, но торчащие стволы орудий все равно, цепляясь за исполина, падали на пол.

Отец Каин дошел до отдела с пулеметами и остановился напротив широкой полки, на которой в черных деревянных ящиках лежало само оружие. Рука в белой перчатке легла на один из таких.

— Можно было бы взять русский, — палач слегка сдвинул крышку. — Он противотанковый, и тело ведьмы превратит в фарш, но у него есть электроспуск, а таскать на себе еще и батареи непрактично, — он убрал руку с ящика и спустя несколько шагов положил на другой.

— Мне не тяжело, — возразил исполин, глядя, как отец Каин открывает новый ящик.

Священник наклонился. Запах краски и металла тут же ударили в нос, и палач прикрыл глаза от удовольствия.

— О да, — он погладил рукой стальную трубу, служившую орудию дулом. — Это уже ближе. Гораздо ближе.

— Мне не тяжело, — повторил исполин.

Палач, скорчив недовольную гримасу, посмотрел на немезиса.

— А кто сказал, что ты будешь ходить с одним пулеметом? Ты у нас сильный, два удержишь точно.

— Стрелять сразу из двух?

— Да. Как из пистолетов, только это пулеметы.

Немезис слегка кивнул, и Каин снова вернулся к пулемету.

— FN-BRG-15, — глаза священника заблестели, как у влюбленного. — Почти что малокалиберная пушка. Такой может превратить броневик в решето. Расстреляет как консервную банку, — он потянул здоровенный пулемет за приклад, но для такой махины одной руки было недостаточно. Оружие мертвым грузом лежало на дне ящика.

Огромная ладонь немезиса обхватила приклад, и пятьдесят килограмм стали поднялись в воздух, чуть не сбив палача с ног. Исполин слегка махнул рукой, и массивное дуло пулемета с гулом разрезало воздух, звонко стукнувшись о близстоящий шкаф.

— Ну как? — спросил палач, улыбаясь. Вид немезиса, легко удерживающего огромный пулемет одной рукой, его очень радовал. — Потянешь два?

Немезис посмотрел на оружие и перевел взгляд на палача.

— Давайте второй.

Гремящая трель выстрелов заполнила комнату для стрельбы. У палача закладывало уши и давило виски, но он с наслаждением смотрел, как огромные гильзы потоком сыпятся под ноги немезиса. Два огромных пулемета, точно разъяренные драконы со стоном и ревом изрыгали из своего нутра струи пламени. Сотни светящихся копий бурили и превращали в пыль громадную гранитную стену в конце комнаты. Стальные демоны выли, горели и дымили, пытаясь вырваться из ладоней, но огромные ручища немезиса, сплетенные из толстых, как питоны, мышц и сухожилий, намертво удерживали их, точно пластиковые игрушки. Дым и пороховой газ серым туманом окутывали исполина, и только яркий желтый глаз светился сквозь пелену.

Палач стоял позади и представлял, как огромные пули разрывают ведьму на куски. Как старушечья голова разлетается на кровавые осколки, а глаза падают на землю и весело скачут в разные стороны. Священник очень надеялся, что в разгаре боя ведьму все-таки придется убить. Это было бы куда лучше и легче, чем ловить ее, а потом, рискуя своими жизнями, везти до собора, сидя лицом к лицу в тесной повозке. Палач даже и не рассматривал варианта поимки ведьмы. Ведь стал бы он тогда давать немезису самые мощные пулеметы и пули, способные разрывать тела? Каин очень надеялся, что на этот раз не допустит совершенной в прошлый раз ошибки.

Они все собрались возле потайного выхода. За железными воротами начинался древний каменный туннель, ведущий из собора прямо за стены города. Под землей дул холодный ветер. Авель и Аша сидели на лошадях, плотно закутавшись в плащи и понурив головы. Позади них стучали копытами две лошади, запряженные в деревянную телегу. Черный брезент высоко поднимался над повозкой, скрывая под собой сумки и ящики с оружием поверх двух свинцовых гробов.

«Почему не дать мне грузовик? Лошади, конечно, не так заметны, но разве не это нам и надо?»

Палач запрыгнул на свою лошадь и заметил, как Авель хмурым взглядом рассматривает нового компаньона. Немезис залезал на своего жеребца. Конь громко заржал, когда исполинское тело мужчины водрузилось ему на спину, заставив животное сильно осесть. На немезисе блестели черные облегающие очки, скрывающие от Аши и Авеля желтый глаз. Однако палач видел, что юноша был уже нехорошо настроен по отношению к новому путнику. Аша же без особого интереса посмотрела на мужчину.

— Он очень большой, — она придержала лошадь отца Каина, когда та было дернулась в сторону ворот. — Это тот грешник?

— Да, — ответил он, хмуро глядя на Авеля. — Не заговаривайте с ним и не смотрите на него. Особенно ты, Авель.

Юноша отвел голубые глаза от мужчины и посмотрел на священника.

— Как скажете, отец Каин, — он дернул узды и отошел чуть вперед.

Палач еще некоторое наблюдал за Авелем, теша себя надеждой, что поездка пройдет без происшествий, хотя в это верилось с трудом. Ворота со скрежетом отворились. Священник накинул широкий капюшон на голову и направил лошадь вперед по полузатопленному коридору канализации.