Ад

Егор Клопенко, 2017

Не надо бояться этого названия. Всё связано, и одно не бывает без другого. Так много книг, которые, кажется, о войне, но на самом деле – о мире. И так много книг, которые, кажется, говорят о зле, но на самом деле рассказывают о добре. И, говоря об аде, нельзя не вспомнить и о рае, не осознать его суть – неразрывно связаны они, одно без другого невозможно. Не бывает утра без вечера и дня без ночи. Не бывает смерти без рождения. Не бывает так. Всё связано, мир живёт, пульсирует кровь в наших венах. Рождается и умирает всё. И те, кто боится и бежит от ада, никогда не смогут узнать, что такое рай. Те, кто боится горя и страданий, никогда не смогут узнать настоящего счастья. Те, кто боится проиграть, не смогут победить. Все они подчинены своим страхам, что всегда, обманом или напрямую, ведут нас именно туда, куда мы идти не хотим. Новое и, пожалуй, самое сложное и концептуальное духовное произведение петербургского поэта Егора Клопенко.

#Побег

Вот ад войны: придумавшие его — ненавистью подгоняемые, полную чашу горя и страданий себе и другим приготовившие, готовые отпить первый глоток и с одного глотка напившиеся из этой чаши до потери сознания. Кто же теперь сможет допить её до дна? Осушить её?

* * *

А вот ещё ад: дети, бросающие отчий дом и страдающие от этого даже взрослыми.

* * *

И ещё ад: человек, пускающий себе в голову пулю, подаривший столько света нам всем, но не выдержавший своей собственной пытки. Чем и кем? Я не хочу собирать газетные слухи. Я знаю, чтó и как он испытывал. Знаю, что мы все это испытывали и, возможно, испытываем до сих пор. Не важны детали. Не важна иллюзия, которая приходила к нему в его сознании в этот момент и много раз до этого. Важно то, что это были та же медленная пытка и тот же ад, что и у всех нас. Что и у вас. Мы знакомы с ним и с этими ощущениями — все знакомы.

* * *

И каждая плохая мысль, каждый наш страх — слуги этого ада. Они исполнители его пыток, и единственная их цель — держать нас взаперти за стеклом нашего сознания.

* * *

Но я не привык разрешать пытать себя.

Мысли так мысли, страхи так страхи,

Иллюзия — значит, иллюзия.

Я готов вырваться из этого ада.

* * *

Звуки другого мира — я слышу. Музыка умеет звучать и проникать даже через это стекло. Особенно если ты хоть на секунду прекратил свои же стоны и разогнал шумящую толпу своих мыслей.

А раз ты слышишь её — значит, ты не один, значит, там есть что-то ещё, кто-то ещё за этим стеклом. Значит, есть надежда.

* * *

Просто убеги из этого ада.

Прости и себя, и других. Выходи из комнаты и иди по коридору — так, чтобы ни одна мысль не могла остановить тебя, не могла нарушить твой покой. Ни одна мысль и никакой страх. И если окрикнут — не слушай их, нет.

Ты сам и придумал их.

Выходи на улицу.

Ты увидишь, что эти улицы полны людей. Других людей. Светлых.

И мир уже светел.

И что тюрьмы суть просто дома. Нет никаких тюрем.

Рай на земле уже настал, он есть и был всегда. Спасены! Спасены!

* * *

Ты идёшь по чудесному парку, пока тебя не окрикивают. Раздаётся голос: «Ты должен. Должен! Стой! Подожди!»

И ты хочешь бежать, но ноги не слушаются тебя.

Не слушаются совсем.

Слушаются, но не тебя —

Слушаются этот голос.

Ты должен. Должен остановиться.

* * *

Да и куда бежать здесь?

Прогулочный сад — вот что мне дали, кода я захотел свободы. Так много людей здесь — также пытавшихся сбежать. Или даже не пытавшихся, а просто вышедших на прогулку. И они ходят и ходят здесь. И почти счастливы. Кругами. Кругами.

* * *

И вот опять всё то же самое.

Камера почти пуста — и ты пытаешься вслушиваться в голос далёкой виолончели. Едва слышна. Но слышна. Скоро обед. Скоро. В этой тюрьме.

Мысли не спеша и миролюбиво прогуливаются в твоей голове. И всё хорошо.

Всё хорошо.

И не тюрьма вовсе,

Если подумать.

Не тюрьма вовсе.