Снежинка

Егор Александрович Нечепурнов, 2018

Хотите побывать в шкуре шпиона? Оказаться в глубоком тылу врага? Почувствовать полный спектр ощущений от восторга и возбуждения до страха и отвращения? Тогда Вам обязательно надо прочитать эту книгу. Главный герой – хорошо законспирированный молодой шпион. В силу своей профессии ему приходится выполнять задания прилетающие с родины, в основном опасные, жестокие, но иногда и приятные, т.к. он меняет ход истории и спасает неисчисляемое количество жизней. Ему не волей постоянно приходится ходить по лезвию ножа и в один день сталкивается с таким противником, которого ему не преодолеть и…

2. Старик

Ко мне возвращалось сознание, либо Я летел к нему. Слышал оглушающий крик, который становился все ближе и ближе, до того мгновения пока не открыл глаза, а открыв их Я понял, что кричу Я… Я замолчал.

Надо мной стоял дед, не просто дед, а старче. Его лицо было сморщено временем и похоже на курагу, одет он был в толи изношенный пиджак толи китель бледно песочного цвета, лохмотья на ногах были не опознаваемы, сапоги изношены до такой степени, что подошва вот-вот отвалится, отец говорил про такую изношенную обувь: «Они просят каши». В руках у него было ведро, из которого он меня дважды окатил водой из ручья, Я не дополз до него всего метров десять. Смотрел он на меня, мягко говоря, с недоумением, да что тут таить, Я тоже не совсем понимал, что происходит.

Это неловкое молчание продолжалось минуты две, он подошел ближе и присел на колено, взял меня под руку и помог встать. Вместе мы пошли до его телеги, легким движением руки он швырнул меня в короб телеги забитый сеном. Не произнеся ни слова начел заваливать мои ноги, затем грудь, а когда дело дошло до головы он посмотрел мне в глаза, своими уставшими от жизни, мудрыми, старыми глазами, возможно, он искал и нашел какой-то ответ в моих, просто поднес палец к губам. Мне ничего не оставалось, лишь только покорно и смиренно довериться ему, Я закрыл глаза, и почувствовал, как теплое, но колючее сено покрывает мое лицо, этот давно забытый горьковатый запах полыни, горного ручья будил позабытые воспоминание о счастье, смехе и детстве. Телега поехала.

Подомной был матрац из сена, сено же и укрывало меня сверху, чувствовал каждую кочку своим раненым боком. Солнце палило, было душно и нечем дышать. Несколько раз Я толи засыпал, толи терял сознания, перемещаясь в детство.

Мне было тогда лет двенадцать. На улице была пренеприятнейшая погода, небо затянули свинцовые облака холодные как лед, пронизывающий ветер с невиданной силой носился по улицам, хлопая воротами и ставнями.

На краю нашей деревушки, в противоположном конце был участок, засеянный плодородными деревьями, яблони, груши, сливы, вишни. Мне казалось их там сотни! Хозяин был очень заботливым, ухаживал за своими деревьями, любил их как детей, и в тоже время он был нелюдим и грозен.

Мы опять шли вместе с Мишкой, он был в старой рубахе бежевого цвета, пуговицы были разных размеров и цветов, на локтях были заплатки, а рукава потерты. Брюки были черного цвета, точнее выцветшие черные, без карманов и без ремня, опоясался он веревкой. На ступнях были изношенные армейские сапоги, доставшиеся ему от брата.

Подойдя к излюбленному участку, перед нами стеною встал забор. В детстве казался не преодолимым, грозным и крепким. Хотя на самом деле, он был достаточно старым, доски уже постарели и как старики покрылись глубокими морщинами, солнце тоже не пощадило их, изменив навсегда теплый, приятный цвет дерева на холодный пепельный, словно высосав из них жизнь.

У нас была особая дощечка с отломленным краем, которая весела на одном гвозде. Отогнув ее, мы без труда преодолели преграду. Запах спелых плодов был восхитителен, сладок и приятен, он манил нас, как медвежат манит запах мёда.

Куда идти мы знали, перебегая от одного дерева к другому как шпионы, добрались до цели почти мгновенно. Это было самое большое дерево на участке, его высота не соврать была наверно метров семь. Огромные, тяжелые ветки тянулись в разные стороны, но увесистые и бесчисленные плоды прижимали их к земле.

— «Давай наверх! Там краснее и слаще!» крикнул Я.

— «Подсади, а Я тебя подтяну» сказал напарник.

Мы были маленькие и проворные, забраться было проще простого. На самом верху были огромные яблоки, Я их держал двумя руками. Одна сторона красная, другая желтая, когда падало солнце и яблоки были зрелые, казалось, что в воздухе зависали капельки меда, свет проходил сквозь них, они святились как лампочки.

Прочно усевшись на ветке, Я сорвал самое красивое, потер его о рубаху и поднес к носу, вдохнув его запах, сразу понял, что это самое вкусное, жадно откусил кусок и почувствовал как по моим губам, вскоре и подбородку потек сладкий яблочный сок. Мякоть этого прекрасного плода была слегка рыхлой, и настолько ярко желтой, что казалось почти прозрачной.

Как бы мы не ценили все эти прекрасные моменты, они останутся не до оценёнными в будущем, но счастье в том, что они были у нас!

Минут через двадцать мы были уже похожи на два объевшихся медом медвежонка, зависших на могучих ветках дерева. Тучи становились все чернея и чернея, ветер гнал холодный воздух, дрожь пробиралась сквозь тело, оглушительный раскат грома сокрушил все окружающее, за ним второй, третий, почувствовал, как пот потек по лбу и все затряслось, земля тряслась, дерево дрожало, дыхание замерло…

Оглянувшись начал искать Мишку, его не было ни надо мной ни подомной, пейзаж моментально изменился, Я был на дереве, а дерево стояло одно в зеленом и пустом поле, сильный порыв ветра качнул меня, не удержавшись Я начал падать, ветки распускались перед моим телом, падая махал руками пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь но увы, не получалось.

В испуге открыл глаза, и почувствовал, что телега все ехала и ехала. Под колесами были камни, мелкие сменялись крупными, сильно трясло. Приближался гром, Я слышал звук армейского мотоцикла, наверно даже двух, шум выхлопа перебивал друг друга. Страх начал овладевать мной, сперва моим разумом, вскоре и телом. У меня был только нож, который Я захватил с собой, но, увы, не мог его нащупать.

Мотоциклы приблизились, телега со скрипом остановилась. Речь была ели слышна, различимы только два голоса, один очень эмоциональный, второй монотонный. С каждым криком сердце билось быстрее и быстрее, боль в боку начала резать меня на части, чувствовал, как в меня снова вцепилась овчарка зубами, стараясь вырвать кусок плоти.

Свои стоны Я обуздал, а вот дышал Я с надрывом и сквозь боль. Пульс был подобен ударной волне, растекающейся по всей округе, сотрясая все на своем пути. Я пытался лежать, не дышать и не думать о плохом, но в такие моменты это сложнее всего сделать. Пытался притвориться камнем, уйти от реальности, повторяя себе:

«Все хорошо! Они уйдут!» затем, пытаясь расслабиться, перемещал себя в пространстве и времени.

«Вот мы с Мишкой сидим на дереве, едим самые вкусные яблоки на земле» говорил себе в пол шепота «Все хорошо, только гроза приближается, нужно уже начинать слезать с дерева и…»

Моё перемещение прервал патрульный, подойдя близко к моему стогу сена, Я его чувствовал, слышал и, казалось, что даже видел его. Он был на расстояние вытянутой руки Я прекрасно слышал его голос, но разобрать речь не получалось, словно у меня в ушах был генератор серого шума, только помехи, только шум, он накатывал на меня волнами, одной за другой.

Он поставил руку на телегу, она даже чуть-чуть наклонилась. В этот самый момент Я решил, вот и все, здесь и закончится моя история не успев начаться.

Я перестал дышать, опять чувствовал, как на моих часах идет секундная стрелка, словно превратились в огромные башенные часы, перемещали огромную стрелку со скрипом, пульс замедлился, но звук ударов сердца был сравним с тяжело скачущим скакуном, громкий и глухой. Со лба стекал пот, огромные горячие капли поддавались законам гравитации скатываясь то по волосам, то по лицу, жутко хотелось пить, а соленые капли пота то и дело попадали на губы и просачивались в пересушенный рот.

В итоге Я опять потерял сознания, сколько прошло времени, Я не знал. Помню только как очнулся, в горле уже все пересохло, не мог сделать и единого вдоха… Как мертвец, вырывающийся из могилы, Я вырвался из стога, мог издать только жуткий хрип, который сильно испугал старика. Он остановил повозку и подошел ко мне с флягой.

Это была самая вкусная и живящая вода, не помню, чтоб так радовался и пил так жадно, вполне вероятно, что выпил бы все, но старик отобрал ее у меня. Посмотрел грозно, опять прислонил указательный палец правой руки к губам, потом повернул горизонтально сведя большой и указательный, и начел указывать тем же пальцем на левое запястье. Первые пару секунд Я был ошарашен, но быстро понял, что он говорил, что осталось еще не много времени ехать. Я кивнул ему, на лице и в душе было облегчение, Я до сих пор жив.

Совсем чуть-чуть засыпав мою голову сеном, мы опять отправились в дорогу. Поменяв положение с лежа на полусидя, Я сделал небольшую щелочку, чтоб иметь возможность спокойно дышать и смотреть во круг.

Солнце уже садилось, веяло прохладой. Небо озарилось кровавым цветом, облака были подобны песку на пляже, растасканным крупицам волнами ближе к солнцу. Другая сторона горизонта была без облачной, голубой и глубокой как море.

Это был теплый июльский день, моего любимого время года. Все вокруг веселое, живое и жизнерадостное. Щебетали птички, ласточки веселые летали и играли в догонялки сопровождая все происходящее веселыми визгами и невероятными фигурами летного мастерства, то выполняя бочку, или закладывая резкий штопор. Метрах в пятидесяти от дороги за забором прыгали маленькие козлята, стараясь запрыгнуть на все что их окружало, на корыто, стол, забор или любую другу скотину, будь то коза, собака или лошадь, этим непоседам было всё равно, всё равно было и их окружающим, они смиренно терпели их детские шалости.

По правую руку от меня было засеянное поле, готовящееся к сбору урожая, золотого, теплого цвета, неспешна, неторопливо качающееся от слабых дуновений ветра, словно мелкая рябь на воде.

Слева стеной строились сосны, строгие, молчаливые стволы стремились к солнцу, обгоняя друг друга стремились получить свой лучик тепла и жизни. Лес был старый, деревья высокие, стволы широкие, внутри было очень темно, макушки деревьев жадно поглощали весь свет, не пропуская ни капли вниз.

Я обессилил, ни чувствовал ни рук, ни ног, даже рана меня не беспокоила. Эта поездка тянулась вечность. Дабы хоть как-то скоротать время, вспоминал тот день, когда мы с другом лазали за яблоками.

«Давай спускаться сказал Я».

Мишка покорно ответил: «Давай».

Не спеша, аккуратно, шаг за шагом, ветка за веткой мы спускались в низ. Яблоня была очень взрослой, с толстым, темно коричневым стволом, местами потрескавшимся. Для этого дерева наш вес был пушинкой, даже не шелохнулась пока мы проделывали наш путь сначала вверх, а потом вниз.

Спрыгнув на землю, мы сразу направились в сторону нашего тайного прохода, но едва сделав пару шагов, услышали громкий свист, на крыльце, метрах в ста от нас стоял хозяин участка, он махнул нам, чтоб мы подошли.

Я как заговоренный развернулся и пошёл в сторону дома, мягко говоря, мы шли не хотя, но куда было деваться?

«Давай сбежим» предложил напарник.

«А смысл? Он знает в лицо и нас и наших родителей. Если сбежим, может подумать, что мы что-то украли. Я не хочу быть виноватым без вины».

Лицо у моего товарища мягко говоря было испугано, сделав еще несколько шагов он остановился. Его раздирал и стыд, и страх.

«Ммм…» издал он.

«Да что с тобой?!»

«Я не могу…»

«Не будь тряпкой! А ну пошли!»

Но тут Я похоже перегнул, он развернулся и чуть-ли ни с воплями побежал прочь, в сторону нашего тайного хода в заборе. У меня был большой соблазн последовать его примеру, и только скрипя зубами Я смог собрать волю в кулак, развернуться и идти на встречу к владельцу фруктового дерева.

«Трусиха!» прошептал, поглядывая ему в след.

Опустив голову, Я медленно шаг за шагом шел, приготавливая себя к тому, что меня сейчас начнут отчитывать. Чем ближе подходил к владельцу участка, тем больше и страшнее он казался мне. Ростом наверно метра два с половиной, в плечах широкий как шкаф, а кулаки размером с мою голову.

Он стоял на своем крыльце, сложив руки на груди. Лицо было очень серьезным, но молодым, на взгляд ему примерно лет тридцать. На нем была поношенная белая рубаха с закатанными рукавами и заштопанными локтями, серые брюки и кирзачи.

«Напарник твой рубаха парень» его суровое лицо исказила улыбка, он засунул руки в карманы.

«Ну да…» с облегчением после улыбки ответил ему «он в любой непонятной ситуации предпочитает делать ноги…» мы оба засмеялись.

«И часто вы ко мне лазаете за яблоками?!» суровым голосом спросил он.

«Нет…» опустил голову от стыда.

«Что еще воруете?!»

«Ничего! Честно! Мы только по паре яблок съели, даже с собой не взяли… Смотрите…» начал выворачивать карманы.

«Ну ладно, смотри у меня!»

Моментально ветер прекратился, и через пару секунд начался ливень. Огромные холодные капли воды падали с неба стеной. Он схватил меня за шкирку и затащил под козырек крыльца.

Я поднял голову чтоб посмотреть на него, так как он был высоченный, подбородок пришлось задирать очень высоко. Он посмотрел в мои большие, карие глаза, сделал глубокий вдох и сказал:

«Пошли, чаем тебя напою…»

«Может?..» тоненьким испуганным голосом начал Я.

«Не может» перебил он меня «куда ты в такой ливень пойдешь? Заходи давай. Мне тут бабка пирожков принесла, наверно теплые еще…»

Я уселся на стул, весьма стесненный происходящим. Комната была очень большой, тучи нагнали мраку, почти полностью загородив дневной свет. Хозяин принес и зажег керосинку. Оглядевшись, Я увидел большую кровать в углу, идеально, как струнку застеленную, большую печь, на которой уже закипал чайник, стол с парой тарелок, да и, собственно, все, если только еще упомянуть закрытую дверь в конце комнаты.

«Угощайся» сказал он мне, поставив тазик пирожков.

«Спасибо» робко сказал в ответ и схватил по штуке в каждую руку.

«Тебя как зовут?»

Прожевав пирожок с яйцом и луком, Я назвал ему свое имя.

«А меня Игорь. Давай договоримся так, Я вам не запрещаю лазать за яблоками, но при нескольких условиях» жуя пирожки и запивая чаем, Я его внимательно слушал. «Первое — вы ни ломаете ветки и ни каким другим образом не портите дерево. Второе — ничего с собой не уносите, пришли, сколько смогли съели и ушли. И третье — больше не надо лазать через забор, заходите через ворота, Я почти всегда тут, и мне будет приятно пообщаться с молодежью».

«Хорошо» ответил ему с набитым ртом, он улыбнулся, улыбнулся и Я в ответ.

«Ну а теперь жуй» сказал он, уходя «пока не даешь весь тазик, не уйдешь».

Мое приятное воспоминание прервала остановившаяся со скрипом телега. Старик подошел, разгреб с меня сено, и опять поднес указательный палец к губам.

Он не стал тратить силы чтоб поднять меня, на мое удивление он просто столкнул меня с телеги. Только и успел что открыть рот от удивления, как уже приземлился на сено. Повозка вместе со стариком исчезла через мгновение.

Он оставил меня в огромном амбаре, там было как минимум четыре загона для скота, но все они были пустые. В темноте мало что можно было разглядеть. Через дыру в потолке пробивался лунный свет, пытаясь хоть как-то осветить амбар. Напротив меня, на стене весели подковы, упряжки, веревки, и инструменты. За моей спиной был огромный стог сена.

Я не понимал ни где Я, ни зачем он привез меня сюда. Прошло пару минут, и старик возвратился. У него в руках была краюха хлеба и горшок с водой. Он отломил кусок, и поднес к своему рту, держа небольшой кусочек перед губами тремя пальцами, большим, указательным и средним. Открыл рот, и начал смыкать губы, потом поднес руку к своему боку, и тыкал в него пальцем, посмотрел на меня и кивнул головой снизу-вверх, мол — понял?

Я смекнул, что он показывал, но мягко говоря, был удивлен. Старик не был компанейским, и сразу ушел, оставив меня одного.

Задрав рубашку, Я посмотрел на свой бок, он был синий, возможно, синеву предала луна, но другого света не было. Взяв горшок с водой, Я смыл кровь и промыл рану, потом принялся следовать совету старика, взял мякиш в рот и стал разжёвывать, жевал до тех пор, пока он не превратился в кашу, сплюнул на руку и начал лепить маленькие шарики. Сделав шарики, или что-то похожее на них, мне предстояло самое сложное, засунуть их в раны от зубов.

Перевалившись на правую сторону начал заниматься самолечением, боль мягко говоря была жуткой, казалось, что меня опять кусает собака, но уже истерзанную и обессиленную плоть.

Я чувствовал, как медленно теряю сознание, и чтоб не допустить этого, делал себе больнее, намеренно засаживал комки хлеба глубже в рану. Так продолжалось с первой раной от укуса, со второй, с третьей, но как только закончил четвертую, сознание вновь покинуло меня.

Очнулся Я, наверное, через несколько часов, луна еще святила, только переместилась из одного конца дыры в другой. Тишина была вокруг, только шум сверчков доносился снаружи, и мыши пищали деля корку моего куска хлеба. Отогнав их, Я решил подкрепиться, чтоб набраться сил, запив водой, и закрыл глаза, старался быстрее уснуть, пока боль не вернулась.

На утро открыв глаза, прям перед моим лицом стояла пара грязных сапог, от неожиданности Я подскочил. Сделав резкое движение, Я напряг мой покалеченный бок, боль ударом кувалды сотрясла меня.

«Ммм…» сквозь зубы простонал, пустив слезу.

«Кто ты?» спросил он.

Только через пару секунд Я смог протереть глаза и увидеть, что надо мной стоит не солдат с винтовкой в руках, а маленький пацанчик.

«Я эээ…» сказал от растерянности.

«Меня Павел» сказал мальчишка.

«Ты откуда?»

«Я тут живу, а ты?»

«Я… Я не знаю где Я…» он рассмеялся после моих слов.

«Это сарай моего деда» мальчишка слегка картавил, совсем чуть-чуть, еле заметно.

«А твой дед немой?»

«Да» его лицо опечалилось «с недавних пор».

«Что случилось?»

«Пришли солдаты и начали все обыскивать, ничего не нашли, потом начали забирать и допрашивать по отдельности. Их главный мне сразу не понравился».

«Почему?» спросил Я из любопытства.

«Он был очень злой и противный».

«А как он выглядел?»

«Как все плохие люди» он развел руками «В форме и фуражке, на груди было много блестящих значков, он ими прям хвастался, выпячивая грудь вперед. На лице у него было… ммм, забыл, как называется, стекло…» мальчишка отчаянно вспоминал слово, которое не мог найти.

«Очки?»

«Нет, половинка очков» он чесал голову уставившись в потолок, пытаясь сосредоточиться.

«Мне кажется Я понял какое слово ты вспоминаешь» опустил глаза и смотрел на меня ожидая ответ «пенсне?»

«Да! Точно! На левом глазу у него была вот эта штука, он постоянно щурился. На нем были до блеска начищенные сапоги, наверно даже свое отражение в них видел, а в руке была трость с большой круглой рукояткой».

«Ты хорошо его запомнил».

«Он меня очень сильно испугал».

«Чем же?»

«Сперва мы стояли на улице. Он подошел к нашему соседу и сказал выйти. Но тот не сразу начал выполнять его команду, наверно испугался или не понял, этот страшный дядя взял трость за другой конец и больно стукнул его по коленке, сосед упал и плакал от боли, до сих пор жалуется, нога, говорит, толком не сгибается».

«Ого» к сожалению, таких садистов сейчас пруд-пруди, а проявление агрессии и жестокости только поощряется в армии, куда катится мир?

«Это еще не все. Когда к соседу подбежал его брат помочь, он и его стукнул, по зубам попал. Пять зубов выбил! Пять! Представляешь?» мальчик был очень эмоциональный, он старался передать все что у него внутри, все эмоции, глаза были широко открыты и постоянно жестикулировал, для большего эффекта он показывал мне цифру пять растопырив все пальчики на правой руке.

«Мда… не завидую ему…» за ним было приятно, и даже местами смешно наблюдать, приходилось держать себя в руках, чтоб не улыбаться.

«Мне так хотелось убежать…» он сунул руки в карманы изорванных штанов «а потом все плакали», достав руку он потер нос.

«Почему плакали?»

«Солдаты их уводили и избивали».

«А что они искали?»

«Партизан» его большие голубые глаза наполнялись слезами.

«А вы их прятали?» спросил Я.

«Нет. А кто такие партизаны? Я не знаю» у него было очень доброе и в тоже время грустное лицо.

«А что было дальше?»

«Когда раздался выстрел, солдат, охранявший нас: меня, папу, маму, деда, вышел на улицу проверить. Дед с отцом закинули меня на чердак, и велели спрятаться так, чтоб даже они не нашли»

«Куда спрятался?» подбадривая спросил его.

«В самом углу лежат старые чемоданы, а на них еще куча вещей, так вот, между чемоданом и стеной из пола торчат огромные гвозди, забитые снизу, они не дают их придвинуть в плотную, там Я и прячусь когда провинюсь, главное не наступить на гвозди».

«Они тебя искали?»

«Кто?»

«Солдаты!»

«Да, искали… очень громко ругались. Я там долго просидел».

«Что было дальше?»

«Сначала они вывели всю скотину из всех домов и увели, потом вывели всех людей» он уже начал всхлипывать, пытаясь сдержать слезы.

«Тихо-тихо, тебя тут никто не обидит» сказал Я.

«Они поставил их на колени… и главный солдат начал стрелять в них в случайном порядке, все выкрикивая «ГДЕ ОНИ!? ГДЕ ОНИ!?» но все молчали…»

«Присядь со мной» сказал в надежде хоть чуть-чуть успокоить.

«Он взял моего деда и поставил к стенке «Если вы будете молчать сказал он, буду его резать по кусочкам. Кто пошевелится стреляйте» скомандовал он солдатам, достал нож и приставил его к горлу, схватил деда сильно сжав скулы левой рукой и кричал «Высунь язык! Высунь язык! Или всех убью!» мой отец не выдержал и бросился на солдата с ружьем, повалив его на землю завязалась драка. Все стоящие рядом солдаты подбежали их разнимать, но прежде, прозвучало два выстрела».

Я взял его за руки, он балаболил как радио, хотел выговориться и выплеснуть все накопившееся.

«Кто стрелял?»

«Тот которого повалил в драке мой отец. Он наверно хотел выстрелить в отца, но не мог поднять руку во время борьбы. Одна из пуль попала матери в горло. Услышав, как мать захлебывается кровью, отец бросил солдата и рванул к ней. Звуки были ужасные, все происходило возле нашего дома, и через маленькую щелочку Я все видел и слышал. Одной рукой она держалась за шею, а другой держала отца за плечо. Она пыталась что-то сказать, но вместо слов было громкое бульканье…Бур-бур…»

Огромными каплями по его лицу текли слезы, Я прижал его к себе, но он не останавливался, только переведя дыхание опять продолжил говорить.

«Отец повторял и повторял «Все будет хорошо! Все будет хорошо! Держись! Я люблю тебя!» абсолютно все замерли. Она перестала дышать, но глаза были открыты и также смотрела на отца. Я никогда не слышал такого дикого крика как в тот день, это кричал отец» он остановился.

«Что было дальше?»

«Солдат, на которого он напал, встал, отряхнулся и подошел к нему со спины. Не произнеся ни слова, достал пистолет, приставил к затылку отца и выстрелил. Его тело упало на мать. Я плакал».

«А что случилось с дедом?»

«Дед упал на колени и рыдал. Главные подозвали помощь, подняли его, открыли рот и отрезали язык, кинул его в грязь. Потом, велел всем солдатам построиться и покинуть деревню».

«Господи…» прошептал Я. Договорив, он перестал плакать, просто крепко обнял меня и замолчал.

Так мы просидели с полчаса, если не больше.

«А что с тобой случилось?» с любопытством спросил он у меня.

«Меня укусила собака».

«Большая?»

«Нет, щенок…» он засмеялся «да, больше тебя раза в три».

«Ты дразнил её?»

«Нет».

«А что тогда?»

«Забрел на её территорию».

В воздухе запахло свежим хлебом, Я не произвольно сглотнул.

«Ты, наверно, хочешь есть?» спросил меня мальчуган.

«Ага» робко ответил ему.

«Я тебе что-нибудь принесу» сказал и убежал мой собеседник.