20:12. Начало

Евстегнеева Яна, 2023

В городе Тигралин началась война: наггары захватили владения фелесов. А всё из-за четырёх камней – сосредоточения энергии и секрета богатых ресурсов гордого народа.Но наггарское племя так просто не получит то, чего желает: два юных фелеса забирают камни Стихий и бегут с ними в человеческий мир, в крошечный городок Маун Таун. После шести лет жизни в человеческом мире, слившись с обычными людскими подростками, одной живописной осенью героям придётся вернуться к своим корням и пережить становление настоящим фелесом; узнать, что такое семья и любовь, а может, спасти весь Маун Таун.Пожалуйста, примите к сведению, что публикация на любых ресурсах и использование материала данного произведения частично или полностью без согласия автора запрещается.

Сорем был влюблён в песчаную самку — Лумини: начитанную и любознательную, которая с помощью своего лусуса могла посещать соседний мир, и с удовольствием его изучала. Ей всегда были интересны люди: она вела целую книгу, где были записаны понравившиеся ей имена и слова, людские традиции, зарисована человеческая одежда.

Но люди ни разу не видели её в своём мире; она была достаточно скрытна.

И, когда Сорем и Лумини обрели семью и прожили ещё десяток лет вместе, завистники покусились на их славную обитель. Покусились на весь их город.

Глава 1

Капитуляция

Тигралин озаряло яркое жёлто-красное пламя. Горели дома, накалился воздух; всюду сновали жители города, то появляясь, то исчезая в густом удушающем дыме, заполняющем всё пространство.

Ничто не предвещало атаки наггаров, пришедших со своих земель, и напавших без объявления войны. Как самый бесчестный и гнусный народ. Жгли город своим пламенем те, кто умел его изрыгать, продвигаясь вглубь. Крылатые — парили над полыхающими домами, влетали в окна, добираясь до мелких лусусов. Если находили — тут же рвали на части, душили. Неподготовленные фелесы ощутили сполна их жестокость, и отбивались, как могли. Матери прятали лусусов и детей; отцы, вооружившись, вышли на оборону.

Первыми из вышедших на защиту были Стражи и Хранитель — мой папа и его друзья. Предводитель наггарского войска объявил свои требования: он пришёл за камнями стихий, и эта новость передалась из уст в уста за считанные минуты.

Будучи десятилетним ребёнком, я уже знала наизусть важность камней и Стражей, потому что должна была унаследовать звание Хранителя.

Сквозь гул и шум, в панике бежавших прочь жителей, я потерялась: знала, что отец вышел защиту с остальными, видела слёзы на его глазах; а мы с мамой покинули горящий дом. Она отбивалась от атаки крылатых наггаров, в прыжках вспарывая их глотки металлическими когтями. Эти демоны знали слабые места фелесов: первым делом выискивали и убивали детей и лусусов, а потом – ослабевшую и потерявшую право на девять жизней, взрослую часть населения.

Мы видели это своими глазами. Шок оглушил; в этом безумии я потеряла из виду маму с сестрой и братом, но точно знала, где папа. И бежала к нему: к самому центру этого ада, лишь бы не оставаться одной в толпе. Скопища наггаров продолжали наступать, улочки Тигралина чадили, и из последних сил этот смрад разгонял страж Ветра. Остальных не было поблизости.

Увидев меня, он окликнул отца, и тот, хромая, вышел из чёрного дыма.

Страж воздуха молча обратился к папе, ловкими жестами и мимикой вещая: «Сорем, отдай ей камни. Тогда им ничего не достанется, а у тебя будет шанс отбиться. Остались только мы вдвоём, ясно чем кончится это нападение. Нужно капитулировать, Тигралин захвачен».

Лица обоих сквозили отчаяньем. С незапамятных времён не было таких жестоких и подлых набегов.

Покрасневшими глазами отец пронзительно посмотрел на меня. Они слезились. И, вглядываясь в эти слёзы, я очень надеялась, что их вызвал едкий дым и отгоняла другие мысли. Папа не может плакать, он ведь сильный!

— Па, — шепнула я вслух.

Приблизившись, отец опустился рядом со мной. Страж передал ему камень с символом воздуха, и он, положив его поглубже в стёганную сумку из кожи, затянул потуже верёвки, закрывающие её. Затем, оглядываясь, протянул мне: «Дальше — без папы. Я люблю вас, беги».

В красном небе показалась крупная фигура, через завесу марева отчётливо виднелись угловатые крылья. Страж ощетинился, принимая атаку на себя, а отец ещё раз рявкнул мне: «БЕГИ И НЕ ОГЛЯДЫВАЙСЯ!».

Покорно кивая, я перескочила на четыре лапы и устремилась прочь, с тяжёлой сумкой на спине. Бежала так быстро, как могла. Но, всё же, оглянулась.

Окутанный огнём силуэт папы стал каким-то незнакомым, пугающим. Зрачки в светящихся глазах пропали. Я никогда не видела подобного в живую: потемневший силуэт выпрямился, за спиной засветилось что-то цветное, похожее на крылья.

Со всех сторон на отца сбежались наггары, и я умчалась прочь, теряясь в дыму.

Растерянная, я бегала туда-сюда среди горевших домов, зная, что где-то наверху, за слоем смрадных облаков, над нами летают крылатые черти. Потому, старательно прижимала тело к земле.

Те, у кого крыльев нет, сновали рядом с папой, в центре города, жадно выискивая камни стихий.

Сняла рюкзак и прижала к груди, поднимаясь на две лапы с четырёх. Колотилось сердце и звук собственного дыхания заглушал окружающие звуки паникующих и нападающих. Тот факт, что у меня в руках их цель, пугал до полусмерти; ведь когда они поймут, что у отца больше нет искомого – кинутся искать.

Я в страхе оглядывалась по сторонам, ждала опасности отовсюду. И, когда из дыма и огня на меня выскочила мама, с воплем упала, ощетинив хвост.

Замах и шлепок мне по затылку, пока второй рукой она резко поднимает меня с земли и, оскалившись, грозно вопрошает: «Где ты была?!» — увидев в моих руках знакомую сумку, сшитую ею же, мама вздрогнула; в глазах метнулся испуг.

Виновато поджав уши, я объяснила: «Папа отдал» – заглянула внутрь, а там — угасал и почти перестал светиться камень воздуха в то время, как остальные три уже были безжизненно серыми, без привычного света, — «Они не светятся, мам, что случилось? Это ведь пройдёт, просто им не хватает сил?».

Мама отвела ненадолго взгляд, затем, зажмурившись и рвано вздохнув, подхватила маленького серого котёнка и усадила в мой рюкзак, туда же, к камням: «Спрячь сейчас же».

Больше копошиться не было времени: мы украдкой, стараясь слиться с поредевшей толпой, побежали в тихий переулок. В сумке трепыхался серый маленький котёнок — мой лусус. Я старалась прижать его к себе, чтобы не трясти и не мучить, но в этой суматохе сполна обеспечить комфорт вряд ли удалось бы.

А в переулке нас уже ждала, спрятавшись в огромную раковину, улитка. Этот лусус принадлежал маме и был весьма мощным созданием.

Подбегая, мама уже издалека рявкнула, и улитка невозмутимо вытянула голову из своего убежища, поползла ближе к стене. Раковина её заискрила, по завитушкам прошёл свет, молнией выстрелил в стену. На месте, куда попала молния, развернулся портал. Мама присела рядом с нами.

«Смотри на меня внимательно. Сейчас нужно войти в портал. Там — выбери третью планету, где вы найдёте укрытие. Берегите друг друга и лусусов, и ничего не бойтесь» — она спустила с рук на землю моего младшего брата и сцепила наши с ним ладони, — «не забывай, чему тебя учили и не потеряй камни».

Стараясь запомнить каждое слово и вспоминая попутно все свои навыки, полученные за десять лет жизни, я упорно заглушала дурные мысли. Смотрела только на маму. На то, как она жестикулирует дрожащими руками, забрызганными красными каплями. И петля замыкалась: мозг усиленно искал, на что ему отвлечься, чтоб отогнать накатывающий страх, но ему обнажались всё большие ужасы окружающего нас пространства.

Трудно было сполна осознать сразу и разобраться во всём, что происходит. Вокруг всё горит и дым режет глаза, жжёт носоглотку. Спину оттягивает рюкзак, а руку сжал младший брат; сбоку щёлкает искрами огромный портал, внутри которого — неизведанное.

Мама успела упрятать куда-то нашу младшую сестру за то время, что я бродила одна, и теперь, что же — она прощается с нами?

Звук перепончатых крыльев заставил нас вздрогнуть и прервал мою мысль. Тяжело приземлившись на землю, перед нами выпрямился и сложил крылья очередной огромный наггар. Мама ощетинилась и выдвинула металлические когти.

«Вперёд» — дала она команду, отталкивая нас в сторону стены с порталом. Но, оцепенев, широко распахнув глаза, я уставилась на разинутую пасть; заметила, как сначала в ней появилась искра, которая переросла в поток пламени, и мощным выдохом оно заколыхалась прямо на нас. Обдало жаром и отвратительным запахом серы.

Очнулась от обуявшего меня страха только когда больно обожгло уши и завизжал брат, истерично мотыляя меня за руку. Резко всё внутри упало куда-то к земле, и, понимая, что я могла совершить этой паузой страшную ошибку, развернулась и одним рывком нырнула в скопление узловатых молний, утягивая младшего вслед за собой.

Как только мы шагнули внутрь, края сомкнулись. Земли на этой стороне не было. Не было ничего, кроме фиолетово-синего пространства, и парящих среди него звёзд. Нас закрутило в разные стороны, да так сильно и быстро, что всё вокруг смешалось в одну тёмную кашу. Ухватиться было совершенно не за что, нечем дышать. И, будто в свободном падении, с тем лишь отличием, что ветер не встречает наши тела, мы, мотаясь вокруг своей оси, пролетели невесть сколько метров, или километров. Кто знает, есть ли тут какая-то мера времени, расстояния, скорости вообще? Есть ли тут лево и право, север и юг? Ощущения, чувства? К космосу стоит вернуться чуть позже.

Прилагая усилия в борьбе со страхом обо что-то удариться, я разомкнула веки, попыталась углядеть в играющем с нами пространстве хоть что-то, напоминающее планеты. И, где-то вдалеке, их обнаружилась целая вереница. Ослепила звезда: огромная, яркая и тёплая. Стараясь сфокусироваться и поймать хоть какое-то равновесие, я отсчитала: раз, два, три!

И указала в третью пальцем, куда нас послушно понесло неведомой силой.