Еврейское остроумие. Земля обетованная

Сборник, 2010

Пожалуй, нет другого такого народа, который был бы разбросан по всему свету так, как евреи, хотя они имеют свою Землю обетованную. Они – всюду, но как скучен и сер был бы без них мир, ведь евреи не прочь посмеяться над собой, высказываются практически по любому поводу и делают это со свойственной им живостью, пародоксальностью, в узнаваемой манере.

Моя фамилия Иванов!

О, благословенная возможность сменить фамилию! Если б не это, возможно, были бы места, где нас таки бы не было!

Я рассматриваю старые фотографии.

— Дядя Миша, а зачем вы сменили фамилию Розенберг на Романчук?

— Когда я учился в шестом классе — победил на районной олимпиаде по химии, потом победил на областной олимпиаде. А вот на республиканской не победил, комиссия решила, что это не дело — чтоб на всесоюзной олимпиаде Украину представлял Розенберг. Тогда моя мама развелась с отцом, фиктивно, конечно!

— А у нее девичья фамилия Романчук?

— Да откуда же? Она Зильберман. Романчук — это фамилия наших бывших соседей по коммуналке.

— Она что, за соседа замуж вышла?

— Фиктивно!

— А ему это зачем?

— Очень просто, мы уже полгода как эту квартиру получили, а ему очередь подходила! Лишний человек — лишний метраж! Теперь у них трехкомнатная — а я Романчук!

(из историй о моих знакомых евреях)

* * *

Один чистокровный русич и москвич в энном поколении с печалью говорил, что евреи просто дискредитировали фамилию Иванов. Теперь он представляется Ива́нов, делает ударение на втором слоге. Да, тяжелая ситуация! Что бы сделал еврей в таком случае?

* * *

Кацман заявляет, что хочет сменить фамилию. У него интересуются, какую фамилию он хочет носить? Он заявляет: Иванов. Буквально через неделю он снова приходит и просит поменять ему фамилию на Петров. Получает он новый паспорт, а в паспортном столе уже все извелись от любопытства. Наконец делопроизводитель не выдерживает:

— Нет, ну скажите нам, зачем менять фамилию Иванов на Петров?

— О, это очень просто! Завтра я пойду устраиваться на работу в КБ. В отделе кадров на меня посмотрят и спросят: «Как ваша фамилия?», а я: «Петров». Они: «Фамилию меняли?», я: «менял». Они: «А какая раньше была?», я: «Иванов».

* * *

Когда началась волна эмиграции, мы с удивлением обнаружили, в скольких Ивановых таились Рабиновичи!

У евреев издавна были проблемы с фамилиями. Например, когда в Австро-Венгрии евреев вносили в городской реестр, им давали смешные, а подчас и очень обидного содержания фамилии, откровенно вымогая на лапу. С тех времен сохранилось немало анекдотов о еврейских фамилиях.

* * *

Янкель приходит домой из ведомства, выдающего паспорта.

— Как нас теперь зовут? — интересуется жена.

— Швейслох.

— Ой, вей! Ты не мог что-нибудь сделать, чтоб нас звали как-нибудь поприличнее?

— Что я мог сделать?! Моих пятидесяти гульденов хватило только на то, чтобы добавить в нее букву «в».

(Schiessloch по-немецки «задний проход»).

* * *

Барон (ударение ставится в этом слове на первый слог) — распространенная еврейская фамилия. Такая фамилия была у директора берлинского сада. Однажды его знакомый, банкир Эрлих, решил пошутить:

— Кстати, вы в самом деле барон или только так называетесь?

Барон с улыбкой ответил:

— Я такой же барон, как вы — честный (Ehrlich по-немецки «честный»).

* * *

Яков Бардак недоволен своей фамилией и несколько раз подавал прошение об ее изменении, но получал отказ. И тут он узнал, что в Италии такие просьбы за определенную плату удовлетворяют запросто. Так, например, еврейский композитор Рубен Левенпферд изменил свое имя на Руджеро Леонкавалло. Яков едет в Италию, подает прошение, платит оговоренную сумму и через две недели получает ответ: ему разрешается изменить имя Яков Бардак на Джакомо Борделло.

* * *

К Конриду, директору нью-йоркской «Метрополитен-опера», пришел известный певец Розен. Конрид решил немного пошутить:

— Где вы потеряли окончание «фельд» от вашей фамилии?

— Там же, откуда вы взяли свой «рид»! — иронически ответил Розен.

* * *

В купе едут двое мужчин. Один явно еврейской наружности, хоть он и гладко выбрит, а другой типичный бюргер.

— Разрешите представиться — Крон.

— Очень приятно. Аш. А скажите, герр Крон, вы еврей?

— С чего вы взяли? Я католик.

— А вот скажите, герр Крон, откуда взялось это «р» в вашей фамилии? — не отстает сосед.

— Я догадался, господин Аш: из вашей фамилии (по-немецки «Арш» — задница).

* * *

В купе поезда едут два пассажира. Наконец один нарушает молчание:

— Позвольте представиться: я Иванов. А вы?

— А я — нет.

* * *

Да что там фамилия?! Почесав в затылке, Рабинович идет до конца — он меняет веру своих отцов на более социально адаптированную, и, что характерно, отцы это решение только приветствуют!

* * *

Адвокат Хаймович, с тех пор как крестился, носит на цепочке очень тяжелый золотой крест, чтоб все могли его видеть. Однажды, сидя в трамвае, он хочет гордо прикоснуться рукой к кресту — а его нет!

— Шма, Исроэл! («Слушай, Израиль!» — начальные слова молитвы) — вопит он на весь вагон. — Где мое распятие?

* * *

Адвокат Блау воскресным утром сидит на крылечке своего дома и читает фривольный роман. По дороге важно шествует в церковь недавно перешедший в христианство коллега Хаймович.

— Вы идете на богослужение? — осведомляется он у Блау, зная, что тот тоже выкрест.

— Для меня, — улыбается Блау, — это занятие уже несколько лет назад потеряло прелесть новизны.

* * *

Венский адвокат Гольдштейн объявил, что будет креститься по протестантскому обряду. Все очень удивлены, потому что в Австро-Венгрии протестантов не жаловали. Его коллега-выкрест Блау аккуратно интересуется, почему он не хочет стать католиком.

— Среди католиков развелось слишком уж много евреев, — презрительно отмахивается Гольдштейн.

* * *

Выкрест Коган встречает соседа.

— Добрый день, господин Мюллер! Вот иду на елочный базар покупать рождественскую елку. Вы тоже будете наряжать елку?

— Да нет, зачем?! Я же не еврей!

* * *

Маленькая Фрида спрашивает у отца:

— Папочка, а в каком возрасте становятся евреями?

— Деточка, это не имеет никакого отношения к возрасту!

— Нет, имеет! Сам смотри: я еще маленькая, и я христианка. Вы с мамочкой старше, но тоже еще христиане. А вот дедушка — тот уже еврей!

* * *

— Мальчик, как тебя зовут?

— Абраша.

— Надо же! Такой маленький, а уже еврей!..

Венский доктор Грюн перешел в лютеранство. Его коллеги-выкресты только руками разводят: ну почему бы не стать католиком? Грюн объясняет это так:

— Вот стану я католиком, а меня спросят: «А кем вы были раньше?» И я буду вынужден ответить: «евреем». А если я теперь приму католичество и кто-нибудь меня спросит, кем я был прежде, я честно отвечу: «лютеранином».

* * *

Адвокат-выкрест Фрид спрашивает у своего только что крестившегося друга Когана:

— Отчего ты такой мрачный? Ты жалеешь о том, что сделал?

— Конечно, нет! — раздраженно отвечает Коган. — Просто никак не могу придумать, какую бы фамилию взять? Ведь если я назову себя Керн, Корн или Ковач, то каждый сразу догадается, что раньше моя фамилия была Коган.

— Но это же так просто, — отвечает Фрид. — Назови себя Леви, и тогда никто в мире не догадается, что прежде твоя фамилия была Коган.

* * *

Молодой человек приходит к приятелю и сообщает, что крестился.

— Ой, твой отец перевернется в гробу!

— Ничего, мой брат на следующей неделе тоже хочет креститься. Тогда папа опять будет лежать на спине.