Свободная

Евдокия Гуляева, 2020

Он сказал: «Свободна»… И вот это одно, брошенное им вскользь слово – съело меня изнутри. Все это время я так стремилась к свободе, а заполучив её, теперь не знала, что с ней делать. Я считала, что моя история на этом закончилась, и самое страшное со мной уже произошло: моим прошлым стал тот, кто должен был бы стать будущим. Но даже в этом я ошибалась… Вновь станет больно до осколков разбитого сердца, до сведенных скул от постоянной деланной улыбки – ведь теперь я буду вынуждена носить новую лживую маску. Современный любовный роман. Вторая книга дилогии.

Глава 4

По возвращению домой мне хотелось не раздеваясь завалиться на скрипучий диванчик и прикрыть глаза, прокручивая в голове прошедшие события, еще больше вгоняя себя в уныние. Слишком много всего случилось за эти несколько дней…

Хотелось плакать, но даже это мне было недоступно… на пороге комнаты меня встретила Лида с орущим Митенькой на руках.

Запеленатый ребенок, кряхтел, весь извивался в ее объятиях и надрывался от крика, а крохотное личико было красным от натуги, и плакать он прекратил только тогда, когда я, мгновенно забыв обо всем на свете, прижала его к своей груди, затаив дыхание. Прошло? Нет, почти сразу все повторяется снова.

Младенческие колики — это настоящий кошмар!

Лида устало плюхнулась на диван, потерла глаза и помассировала виски…

— Садись, — протянула она, подняв на меня уставший, обеспокоенный взгляд, и похлопала рукой рядом с собой.

Митенька сильно кричит, беспокойно ворочается, и пытается выгнуть спинку, а у меня дрожат руки. Суки! Предательски дрожат от бессилия… Аккуратно опускаюсь на жёсткий диван рядом с подругой и, отклонившись назад на неудобную спинку, кладу малыша к себе на живот, предварительно его распеленав и задрав свое платье вверх. Но, видимо, именно сегодня это нехитрое правило «контакт кожа к коже» дает сбой, и не помогает ему успокоиться. Вот именно сейчас я понимаю выражение «сердце обливается кровью», когда смотрю на то, как мучается мой малыш, с гримасой боли на лице сжимая крохотные кулачки, елозя по мне ножками.

Вдох-выдох.

Пытаясь снять его внутреннее напряжение, нежно провожу рукой по спинке, чувствуя горячую кожу кончиками своих подрагивающих от тревоги пальцев… понимаю, что мне необходимо успокоится, но не могу справиться с собой, особенно теперь, когда уставшие от детского плача соседи начинают стучать в стенку…

Оно и понятно! Время на часах — пол третьего ночи! Но им сейчас совершенно точно не до моего бессильного отчаяния, а мне — не до них.

Конец ознакомительного фрагмента.