Дневник моей мамы

Евгения Юсупова, 2023

Повествование о судьбе маленькой семьи, которая, несмотря на недуги, научилась слышать друг друга, сплетая вместе из тонких нитей жизни узоры настоящей любви, сочувствия и понимания.

Глава 2. Жёлтая шапочка, синий комбинезончик и красные штанишки

Мама уверена, что Лёва отлично жонглирует её разноцветными клубками. Сначала подкидывает один, потом два, потом добавляет третий и даже если они падают на пол, он попробует ещё и ещё. Он терпеливый, её Лёва, всегда внимательно наблюдает за вязанием, за тем, как бежит нить, как вплетается и становится частью узора. Жёлтенькую шапочку мама связала ему на месяц, синий комбинезон на два, красные штанишки на пять. Когда Лёва родился, то сразу попал в реанимацию и скоро маме сказали диагноз. Роды принимал сам зав. отделением, и мама часто потом его вспоминала. Тогда, почти шестнадцать лет назад мама была блондинкой, в ситцевом халатике и тапочках, она покорно сидела возле стола врача, а он говорил очень спокойно, разглядывая какие-то важные бумаги:

— Диагноз серьёзный. Ребёнок сложный. Вы понимаете?

— Понимаю — шептала мама, вжимаясь в стул.

— Нет, вы пока не понимаете. Понимали бы, отказ написали. В роду есть с таким диагнозом? По линии супруга может быть?

Мама отрицательно качала головой. А врач поднялся над столом и начал забрасывать её вопросами:

— А лет вам сколько? Выпиваете? Нет? Обрисую вкратце. Памперсы всю жизнь, коляска, ни речи, ни понимания никакого не будет точно. Готовы к такому? Есть кому помогать? С финансами как? Кто будет обеспечивать? Коляска знаете сколько стоит? А лекарства? У вашего сына препарат ни один, ни два. Нет, вы не подумайте, что я давлю, мне всё равно, я пытаюсь вас снабдить информацией, которой вы не владели до этого.

— Это мой мальчик — опять почти прошептала мама.

Её тогда прошибал холодный пот, фраза врача — пот, слово — снова пот. Она, конечно, понимала, что он хоть и неприятен, но прав. Денег ждать не от кого, папа Лёвы ушёл сразу, как только диагноз подтвердился, даже на руки не взял. Мама всем рассказывала, что Львёнок был очень смешным младенцем, носик пуговкой, ушки такие, лопушками. Бабушка тогда плакала целыми днями, будто он умер. А Лёва был живой, тёплый, обтыканный иглами и трубками, мама пела ему песенки, и он их, кажется, слышал. Мама читала ему сказки каждый день, и он успокаивался. Но грозному врачу это было не интересно, он продолжал пинать маму, давать ей унизительные советы-оплеухи:

— Можете написать отказ, вас никто за это не осудит, не переживайте.

Мама принимала всё, но её мучили вопросы.

— Я поняла, но анализы! Были хорошие анализы! А почему вы так долго не приходили, зачем мне поставили столько уколов, почему я осталась совсем одна, когда начались роды, мне пришлось выйти в коридор и кричать. Почему так долго никто не шёл? Вы мне можете ответить? Я рукой пощупала, а там уже головка. И нет никого! Никого на всём этаже!

Врач повернулся к окну и посмотрел в даль, не теряя ни на секунду своего адского спокойствия:

— Вы что хотите сказать? Мед. персонал виноват? Меня хотите в своих бедах обвинить? А вот этого не надо, вам рассказать сколько причин рождения детей с неизлечимыми болезнями, с врождёнными дефектами? Сложно что-то доказать, мамуля. Вернее невозможно. Но это ваше право.

Мама тогда заплакала беззвучно, по-детски капая на руки крупными слезами:

— И что? Совсем нельзя ничего сделать? Улучшить его состояние? Есть же, наверное, какие-то занятия, процедуры?

Отойдя от окна и неспешно усаживаясь в кресло, врач монотонно продолжил:

— Мы ж с вами не первый раз разговариваем… ну я могу ещё раз, конечно…

— Нет, не надо, я помню. — сказала мама, вытирая краем халата глаза.

Крупная волосатая рука доктора небрежно сгребла все страшные бумажки и сунула весь этот букет маме в лицо:

— Держите, список рекомендаций и рецепты.

Мама не успела подхватить и все бумаги полетели на пол в разные стороны. Падая на колени, чтоб собрать всю эту боль на листочках мама тихонько шевелила губами:

— Гипоксия, ишемия, гидроцефалия, ретинопатия, детский церебральный паралич.

Гигантская фигура врача снова возвысилась над ней:

— Да не спешите, не спешите, мамуля, я ведь вам не враг, это сейчас я для вас плохой и злой доктор, а как помыкаетесь с таким ребёнком несколько лет, потаскаете его на руках, повыбиваете помощь, вспомните меня и мои слова. Я вам ещё ангелом покажусь.

Лёва знал эту историю, может быть, слышал случайно, может быть, мама ему поделилась. Он крутил её в голове и всегда в этот самый момент, когда мама собирала бумажки, бросался помогать, бросался закрывать собой маму. Это сейчас он знает, что все люди разные, а тогда он ничего не знал и настойчиво носил все мамины подарки: жёлтую шапочку, синий комбинезончик и красные штанишки.