Музейные экспонаты

Евгения Храмцова, 2009

У каждой картины своя судьба: иногда она живёт дольше своего создателя, иногда становится известнее его, а иногда погибает (нередко от рук того самого создателя), не успев «выйти в люди». Самые большие коллекции картин хранятся в музеях. Именно здесь прошлое встречается с настоящим.

Она очень любила рисовать. Ещё в детстве Её нельзя было оторвать от раскрасок и переводок. Она часами могла перерисовывать картинки из любимых книг. Но девочка выросла — стала посещать художественную студию, устроилась креативным дизайнером в рекламное агентство и часто ходила в Художественный музей в поисках вдохновения. Там, в обществе картин, Она чувствовала себя уютно и спокойно, поэтому могла часами сидеть на маленьком стульчике перед каким-нибудь мировым шедевром и переносить дух прошлого на бумагу, размышляя о связи Жизни и Времени. Всё-таки интересно: иногда картина живёт дольше своего создателя, иногда становится известнее его, а иногда погибает (нередко от рук того самого создателя), не успев «выйти в люди».

Обычно Ей никто не мешал, но однажды…

День начался как обычно: чашка кофе и горячий бутерброд, партизанский выход из дома (не дай Бог встретить соседку — не уйдёшь, пока все сплетни не выслушаешь), пробежка по «каменным джунглям» к «священному храму» — обители искусства и тишины, привычное приветствие кассира и… Хотя нет, не совсем привычное: женщина была Ей очень рада — всё-таки почти неделю не виделись (в музей никого не пускали — какой-то чудак завещал свою коллекцию картин не родственникам, а музею — бывают же такие!).

Как же Она соскучилась по этим тихим, уютным залам!

— Давно гуляете?

Интересно, кто это с таким глупым вопросом? Неужели нашёлся ещё один любитель искусства, предпочитающий посещать музей по утрам? Только не это!

— Я не гуляю! — получилось довольно грубо, но будет знать, как лезть без приглашения. — Я любуюсь произведениями искусства.

— А давайте любоваться вместе…

Вот наглость! Пустой музей, а ему общенья хочется! Музей это не то место, где… Хотя ему не объяснишь — маньяк, наверное. Лучше попытаться оторваться.

— Куда же Вы так спешите?.. Вы даже не взглянули на меня…

— А что на Вас глядеть — Вы же не «Мона Лиза»!

— А Вас интересуют исключительно мёртвые портреты?

— Нет, не исключительно!.. К тому же они не мёртвые! — Она уже буквально бежала по залам, надеясь, что этот (ну просто ЭТОТ) отстанет.

Но Он не отставал:

— Я знаю, что они не мёртвые, просто…

— Просто! Ну что, просто?! ПРОСТО Вам не с кем поговорить и Вы ПРОСТО решили поговорить со мной. Я понимаю, всё это очень ПРОСТО!

Она остановилась и резко обернулась. Перед ней стоял интеллигентного вида человек лет 30, в элегантном костюме, на груди поблёскивала золотом цепочка часов, белый накрахмаленный воротничок рубашки оттенял смуглую кожу лица. Ему не хватало шляпы и трости до классического образа истинного джентльмена. Он был смущён и, похоже, не знал, как реагировать на такой выпад. Секунду Он колебался, потом поднял на Неё грустные тёмные глаза и тихо произнес:

— Извините за беспокойство.

Почему-то стоило Ей увидеть Его, и злоба испарилась.

— Постойте. Я не хотела Вас обидеть. Просто…

— О нет, ну что Вы. О какой обиде может идти речь: я поступил бестактно и прошу меня извинить. Я понимаю, в музее хочется побыть наедине с искусством… Прошу прощения! — Он слегка кивнул головой и скрылся в соседнем зале.

В этот день Она его больше не видела. Правда, Ей почему-то хотелось думать, что его тёмные глаза тайно наблюдают за Ней из соседнего зала.

Прошло несколько дней. Каждое утро Она приходила в музей, как на работу. Раньше Она не придавала значения этой фразе, но за последнюю неделю, кажется, уловила её глубинный смысл: Она перестала получать удовольствие от проведённого в музее времени. Что-то изменилось… Целыми днями Она бродила по залам в поисках подходящей картины, но ничего не находила. Казалось, Она что-то искала, но не могла понять — что. А Ей — как любому художнику — было просто необходимо найти это «что-то» и как можно скорее, пока не началась депрессия.

Конец ознакомительного фрагмента.