Сказки. Притчи. Новеллы. Былицы. Продолжение любимых историй

Евгения Хамуляк

Дорогие друзья! Встречайте продолжение любимых историй про школьников и их родителей, мудрых старост и учителей, волшебников и фантастических существ, которые станут вам добрыми друзьями. Ведь несмотря на то, что вы держите в руках сказки, они вам покажутся удивительно похожими на жизнь. Рекомендуется читать как подросткам, так и взрослым, не потерявшим настроение и дух к приключениям.

Звери — с верой

Долго ли коротко ли шли не останавливались, мгновения драгоценного не теряя. Как неожиданно вышли на поляну ровную и обомлели от увиденного зрелища: по кругу на лужке усевшись на задние лапы, звери лесные пищат-пиликают-тараторят, будто разговор меж собой ведут. Тут и волки, и медведи, и слоны, и коты, и кабаны, и верблюды, и быки.

Попятилась троица от такой дикости, да завидели звери чужаков и стали рычать-наступать, острыми клыками да когтями посверкивая опасно.

«Видать, конец пришел», — подумал мужик из Старбеево, глазам не веря.

Хотели пёсьи морды броситься на Павлину Куприяновну, что без страха стояла и смотрела на зверье свысока, да от аромата розового, который обволакивал старосту со всех сторон, делая благодушным все вокруг, псы завыли звучно, в собак домашних ласковых превращаясь, в ноги кидаясь стелиться.

Хотели коты когтями своими разорвать Данилу Александровича, да аромат волшебный из них кошек печных сотворил, что шубами гладкими ластиться примостились.

Постояла-подумала-прикинула староста что к чему, а потом речь начала:

— Прячетесь здесь от отчаяния? Чувствуете, скоро грянет гром среди ясного неба и молнии на ваши головы проклятые посыпятся? Боитесь, озверелые? Али желаете вновь в ряды захватчиков вступить продолжать зло чинить на Земле Русской? Не научила вас школа суровая, что иродам вы лишь по первости нужны, как палачи, а потом и вас в сор из избы пометут за ненадобностью! Все так и будете пятки чужакам лизать, нежели прощения попросить, поклониться настоящим хозяевам Земли Русской, что до сих пор на своих четверых разрешает стоять после тех изуверств, что вы сотворили?! — бросила грозно Павлина Куприяновна.

— Люди бьют нас палками, — выли волки.

— Хвосты отрезают и распинают, — визжали коты.

— На бойне терзают нас на мясо и кожу, — верещали быки со свиньями и прочими рогатыми.

— Из-за вас, проклятых, души адские повылазили из пекла очистительного, вот и поделом вам столкнуться с ними, с зеркалом безобразным, вашего вида и разума лишь достойного, — резюмировала сурово староста.

— Не взыщи, волшебница, сами мучаемся, знаем, что виноваты, да не ведаем, как прощение заслужить, исправить содеянное?! — пали верблюды со слонами оземь на колени.

— Обернитесь истинными ликами, несчастные! — скомандовала Павлина Куприяновна.

И как каждая тварюга на месте замоталась! Как завертелась! И истинными рожами своими показалась. Сразу вспомнились кровавые деяния мучителей человеческих, кои правдами и неправдами чуть не погубили прародительницу.

Предстало перед тонкой фигурой мудрой женщины, овеянной спасительными ароматами цветов волшебных, войско невиданное: то ли люди, то ли звери, нечисть с гадостью, с башками косматыми, телами махровыми, лапами лохматыми, нечесаные и несчастные, никому на свете не нужные.

— Скажи нам, благородная, что ждет и что делать? Видим, тучи свинцовые сгущаются над небосводом Земли, что нам матерью стала за последние века. Вот совещаемся, да не знаем, как поступить правильно. К супостатам в слуги идти, что наши земли ранее порушили, детей в пекле пожгли и нас в зверье поганое превратили, — больше не желаем такой гобины! К людям соваться — за грехи растерзают справедливо, лишь рожки да ножки останутся. Нигде нам места нет, юродам горемычным… — и завыли-замычали каждый на свой лад.

— Правильно речь толкаете: потеряли вы в войне больше, чем люди, отныне ни земли своей, ни родины, ни гордости, ни друзей, ни детей, ни будущего… Проклятые до скончания времен! Одна дорога теперь ждет — жизни свои не жалея, помочь человекам противостоять захватчикам. И может быть, глядючи на раскаяние честное, простят вам зверства прежние… Да только не верится, что совесть в сердцах черствых проснется. Совесть — дело божественное, с Вестью Богов прилаженное. А вы — нечисть бессовестная, окаянная!

Встало в круг зверье и давай совещаться, курлыкая на своих абракадабрах. Ожидали смирно гости леса, не вмешиваясь.

В грудь забили свиньи с хобрами, копытом землю изрыли в порыве отчаянном, заржали нечестивые на разные голоса, соглашаясь с участью.

— Видать, совесть проснулась-таки, — прошептал Данил Александрович.

— Сейчас узнаем, — лукаво отвечала жена.

Степан Ладамирович все это время ни живой ни мертвый стоял, только знамением святым от злых духов все время себя окрещивал.

Вышел заглавный среди нечисти, что вместо головы слоновью башку имел, протрубил в хобот и пал на колени:

— Бери наши жизни, матушка, и распоряжайся, как посчитаешь нужным. Без цели жить — хуже всего! Лучше смерть честная, чем жалкое существование.

И остальные монстры преклонились в согласии.

— А не будет ли такого, чудища, что, завидев хозяина старого, залижете сапог его, что пинал вас как следует по башкам косматым? А руку, что кормит, вновь укусить захочется?

Выступили слезы у минотавров и песиглавов престрашных, зарыдали рыла и ряхи свиноподобные.

— Кто из нас еще раз предаст руку кормящую — сами из-под земли достанем дружиною и вырвем с корнем предательскую прожилину! — грозяще оскалили страшные бивни и клыки отродье нечеловеческое.

— Веру к делу применяй, а дело к вере, — молвила староста и стала рассказывать: — Снова иго против Земли собирается, тучи черные над светом нависли, вновь хотят супостаты испить кровушки человеческой. Никто не верил, что решатся проклятые, да, видать, маловато в прошлый раз показалось им. Наимудрейшие, наисильнейшие, вечные и бессмертные разыскивают Илью Муромца, Спаса нашего прехраброго, что уже давал отпор врагам человечества. Говорят, отправился смелый сокол в дебри души людской, чтобы туда свет донести до самых опущенных и униженных. В кромешный ад опустился Илюша. Надобно нам отыскать его! Без него, без Великорусского Духа, наследника доблестной славы, пращурами подаренной, без силы неустрашимой, НЕПРОБИВАЕМОЙ, за Землю Родную, за сородичей, за детей и за будущее, где каждый готовый головушку свою сложить и драться до последней кровиночки, — трудно нам противостоять станется.

Закивали башками косматыми ироды, внимая.

— Надобно нам добраться поскорее в деревню, что подальше лесных буреломов, за буераками, за топями лежит. Туда все знаки ведут и скрещиваются. Там искать надобно.

Обернитесь, звери, в животных диких, донесите быстрее нас до Старбеево. У деревеньки схоронитесь в поле, чтоб народ честной не пугать своей разношерстностью, пока мы разузнаем, в чем дело. Под моим покровительством никто не тронет вас. Да сидите тише воды ниже травы!

Замотали в решимости мордами страшными изверги, а потом обернулись всякими животными дикими, как им велели давеча. А Павлина Куприяновна тем временем с мужем на спину к слону длинноносому присели, Степана Ладамировича к верблюду на горб посадили, остальные коты, свиньи, пёсы, птицы, быки клином построились и такой дружиною быстро вперед направились на поиски Ильи Муромца в деревню Старбеево, куда знаки природные сводились.