Сказки. Притчи. Новеллы. Былицы. Продолжение любимых историй

Евгения Хамуляк

Дорогие друзья! Встречайте продолжение любимых историй про школьников и их родителей, мудрых старост и учителей, волшебников и фантастических существ, которые станут вам добрыми друзьями. Ведь несмотря на то, что вы держите в руках сказки, они вам покажутся удивительно похожими на жизнь. Рекомендуется читать как подросткам, так и взрослым, не потерявшим настроение и дух к приключениям.

Папина сказка, или Мамино желание

От автора. Я написала эту сказку, впечатлившись историей одной очень счастливой семьи, где даже дети казались мудрыми и все понимающими. Наверное, дело было в большой родительской любви, несмотря ни на что умеющей отметить и одобрить важное, отбросив в сторону повседневную суету и мелкие ссоры. Самое удивительное, что таких счастливых семей очень много, намного больше, чем несчастливых. Главное — не смотреть новости, больше общаться с родными, ходить в гости к друзьям и приглашать к себе соседей.

— Папа, папа! Ну, расскажи какую-нибудь сказку! — кричали в голос два близнеца Витя и Сева, лежа в своих новомодных кроватках-машинках «Феррари» и «Ламборджини».

Папа недовольно надул щеки, но не перестал щелкать кнопочками своего супернового телефона, на большом и удобном экране которого разыгралась настоящая битва, недавно закачанная с официального виртуала крутого портала, где Папа с большим преимуществом в виде советских танков давил фашистские, с грохотом разрывающиеся на мелкие осколки в разные концы монитора. От праведного гнева и от ожидания близкой победы справедливости над мировым злом Папа гордо выпячивал подбородок вперед и скрипел зубами, устремляя все свое внимание на блестящий экран, а не на отпрысков, жаждущих внимания.

— Ну, папа! Расскажи!

— Расскажи про Деда Мороза! Он знает Санта-Клауса? Они друзья?

— Лучше расскажи про войну! Про войну лучше, — толкнул Сева Витю.

Папа тяжело вздохнул от таких настойчивых, отвлекающих от важного поединка просьб, выкрикиваемых одинаковыми мальчишечьими ротиками, и нажал-таки на паузу в борьбе со злодеями. Потом внимательно и озабоченно поглядел на сыновей:

— Вот прям хоть крестик на лбу ставь, никак не разберусь, кто из вас кто…

— Я — Сева, — засмеялся мальчуган.

— А я Витя, пап, — шмыгнул носом ребенок. — Расскажи про то, как ты яблоки в деревне воровал!

— А еще про то, как карасей авоськой ловил!

Папа укоризненно поглядел на близнецов, потом на моргающий телефон, призывающий добить мировое зло, и, взяв волю в кулак, сказал отрешенно:

— Вы ведь все равно не уснете, пока я вам что-нибудь не расскажу?

Близнецы бесхитростно и чистосердечно закивали одинаковыми русыми головками.

— Ладно… — согласился Папа, в душе проклиная праздник Восьмого марта, по случаю которого Мама отправилась в гости к своей маме, чтобы допоздна резать салаты и заливать заливные к завтрашнему торжеству, на которое созвали многочисленных гостей, чтобы всем вместе отпраздновать этот красный для всех цветочных, ювелирных и шубных магазинов день в календаре.

— Про карасей я вам уже рассказывал… — скучно начал Папа, откидываясь в кресле. — Вот про Деда Мороза можно поговорить… Дед Мороз исполняет желания только хороших людей, которые целый год вели себя хорошо, — заученно повторил всем известную формулу получения подарков от главного волшебника страны соловеющий на глазах отец семейства, — и в качестве вознаграждения всегда получает…

— А вот и неправда! — вдруг вставил Сева. — Не все желания сбываются…

— Как не все?! — вопросом на вопрос ответил едва пробудившийся Папа. — Боты для горных лыж вам Дедушка Мороз подарил? Подарил. К великам новые маркеры? Подарил. А поездка на горнолыжную базу? Это ведь тоже с неба не свалилось, — пожурил папа второклассников. — Дедушка сначала подарил мне халтурку, на которую я приобрел новый ангар для автосервиса с новым оборудованием для покраски, чтобы на вырученные денежки отвезти вас и Маму покататься на лыжах. Вы же сами хотели, — подытожил довольный таким поворотом своей хитроумной мысли Папа.

— Мама на лыжах не катается… — уточнил Витя, — она их боится.

— Ну… не катается. Зато свежим воздухом подышала, — стал оправдываться Папа, вспоминая детали поездки.

— У мамы настоящее загаданное желание не исполнилось… — грустно подытожил Сева.

Папа окончательно проснулся и, уставившись на сыновей, как говорится в народе, что баран на новые ворота, часто заморгал.

— Как не сбылись?! — даже приподнялся в кресле мужчина и, загибая пальцы, стал перечислять: — Шубу на Новый год купил. Мы ее еще в ноябре приобрели на меховой ярмарке. Это раз. На праздники в Таиланд отвез, на слонах покатал, в океане искупал. Это два. Сережки на четырнадцатое февраля купил. Между прочим, бриллианты! Это три! — Папа помахал мальчикам загнутыми пальцами, сам вдруг превратившись в хвастливого мальчишку-забияку. — На Восьмое марта большой букет с доставкой на дом организовал. И теще тоже! Это четыре! Кроме того, деньги на дорогущие итальянские сапоги выдал. — И, ошалело взглянув на сдерживающих смех близнецов, добавил: — Дедушка Мороз, между прочим, вкалывал, как Папа Карло весь год на эти ваши подарочки. Пол-Антарктики перепахал, чтоб сережки вовремя приобрести!

— Пап, Дед Мороз не в Антарктике живет, а в Арктике, точнее, даже в Великом Устюге. Мы ему письмо на Новый год все вместе отправляли по почте, — поправил Сева. А Папа, недовольно посмотрев на сына, потянулся за телефоном, чтобы большим красивым пальцем нажать на главную его кнопочку и спросить, чем же отличается Арктика от Антарктики. Мальчики, попрыгав с кроватей-машинок, подбежали и замерли в ожидании ответа, нависнув над пластиковой коробочкой.

Телефон же долго рябил мозговыми упражнениями и через продолжительное время ответил виноватым женским голосом:

— Я не понимаю тебя, папа…

В сердцах разгневанный мужчина бросил дорогую бестолковую игрушку на стол, и та, видимо, все еще испытывая гнетущее чувство вины, зарябила, заморгала, а потом и вовсе погасла, а из главной своей кнопочки заструился серенький дымок.

— Ничего не понимаю…

— А что тут понимать? Это ж чистая психология! Тетя Женя, психолог из нашей школы и мамина подруга, так и сказала на кухне, когда они пили чай: расхождение интересов ведет к охлаждению отношений между супругами, — Сева сделал умный вид, припоминая услышанную фразу. — А мама ей ответила: чувствую себя ненужной.

— Поэтому и желания настоящие, ну какие ей хочется, а не какие тебе кажутся, — не сбываются… — поддакнул Витя.

— А что ей еще надо-то? — взорвался Папа. — Я и так с открытием этого нового сервиса во всем себе отказываю! Тоже не шоколадкой в масле, то есть маслом в молоке… — размахивал руками мужчина, ища лучшую метафору для сравнения этой сложной, непонятной ситуации с подарками.

— Как сыр в масле, — поправили дети негодующего отца.

— Да! Вот именно! Я тоже мечтал на февральские с Ленькой, то есть дядей Леней, на турбазу махнуть, порыбачить и на снегоходах поездить. Хотел колеса поменять джипу, чтоб летом по бездорожью на охоту с дядей Вовой отправиться. Хотел… — И тут папин взгляд уткнулся в четыре одинаковых, кстати, очень похожих на него ясных глаза, прямодушно смотрящих на родителя, которому вдруг почудилось…

— А что на самом деле она хотела-то?

— А ты ее пробовал спрашивать? — сказал Сева.

— У тебя забыл проконсультироваться, психолог! Давайте докладывайте, всевидящие уши и всеслышащие глаза моей семьи, — съехидничал Папа.

— Ну, тетя Женя говорит, что все люди, и особенно тетеньки, любят сюрпризы.

— Это и без тети Жени понятно, — вставил Папа. — Только как угодить-то?

— Короче говоря, по теории, — продолжил Витя, — люди хотят одного и того же, — внимания. Только одному внимание требуется в виде подарочков, а другому — в словах, например.

— Их всего пять, этих вниманий, — добавил Сева. — По-научному — пять языков любви.

— Это вам в школе рассказывают? — засомневался озадаченный Папа.

— Нет, это тетя Женя на кухне маме и бабушке рассказывала на двадцать третье февраля, когда они вам, тебе и дядя Лене, подарили новые удила финские, чтобы на рыбалке побольше улов поймался, помнишь? Они все продумали и поняли, что твой и дядин Ленин язык любви — это подарки.

— Так-так, — почесал Папа затылок, в котором роем зашевелились догадки, — продолжай-продолжай.

— Ну вот, первый, значит, подарки. Подарил нужный — и человек довольный как слон, — дети захихикали, припоминая радостные крики дяди Лени и Папы.

— Второй — это чтоб вместе всегда быть. В кино, или на рыбалку, или в Таиланд — вместе!

— Третий — обнимашки, — и близнецы, засмеявшись, стали обниматься, изображая влюбленную парочку.

— Четвертый — помощь. Посуду помыл, с детьми посидел, лампочку в ванной поменял — молодец!

— Пятый, как говорит дедушка, самый главный для всех женщин — словечки. «Мой Андрюшечка», «Да, моя Танечка». — И опять пацаны принялись строить рожи и хохотать, хотя за окном уже давно была ночь и всем давно было пора спать. Как хорошо, что Восьмое марта — это красный день в календаре, большой праздник для большой страны и не нужно с утра пораньше бежать в школу.

В этот момент терпение Папы лопнуло и он захотел схватить сорванцов за шивороты пижам, но те, как чувствовали, вовремя отскочили в разные стороны и Папа сам не смог удержаться от смеха, лишь качал головой, в душе гордый оттого, какие умные, веселые, интересные, талантливые, прозорливые ребята у него растут.

— Значит, вы все везде подслушиваете, жучки?

— Почему же сразу подслушиваем? Только глухой и слепой не слышит, что в доме творится. Вот дедушка так и говорит, мол, если бы жили за городом, все вместе, в одном доме — было бы больше места, у каждого по комнате. Он бы огород с натуральными продуктами посадил, легче и экономичнее один холодильник наполнять, чем два.

— А бабушка говорит, помогала бы с детьми больше.

— Жить в городе удобнее, можно больше времени уделять работе, а из области не наездишься. Да и вам зачем помогать, вы вон и так взрослые! Все знаете!

— Просто Мама как-то сказала тете Лене по телефону, что мечтает иметь вот такую малюсенькую хорошенькую дочечку, — и Витя показал пальцами какую.

У Папы округлились глаза как раз до размера, показанного пальцами Вити.

— А еще на Новый год Мама с нами писала письмо Деду Морозу, которое мы отправили в Великий Устюг по почте, чтобы он сжег твой новый сервис и превратил тебя в того прежнего, простого, веселого, доброго Папу, какого она полюбила в институте.

— Иначе, как сказала тетя Женя, психолог, запахнет семейным кризисом.

Папины глаза вернулись на место, но что-то стало происходить с его лицом. Вот только минуту назад оно было задорным и даже глуповатым, как у мальчишки, а уже сейчас стало серьезным, как у взрослого дяденьки.

— А она плакала, когда письмо писала? — спросил он грустно и поджал губы, видя, как кивают светлые головки близнецов.

Папа вытер слезу, нечаянно набежавшую от услышанного, и, позвав двух сорванцов, видящих, слышащих и чувствующих все на свете, крепко, по-отцовски благодарно обнял их.

Так они и обнимались, каждый думая о своем… Папа о Маме и ее истинных желаниях, о которых он ничего не знал, потому что последнее время был больше занят работой и своими делами, а дети — о том, как бы намекнуть Папе, что их язык любви совпадает с папиным и с маминым одновременно.

Вдруг часы в зале пробили полночь и в этот самый момент лязгнул ключ в замке и тихонечко, на цыпочках, чтобы не разбудить своих спящих мужчин, в дверь протиснулась Мама.

— Ложитесь спать, мальчики, — спокойным отцовским тоном произнес Папа, направляясь к выходу и забывая в детской свой телефон и желания новой лодки, новых покрышек, новых гаджетов и прочей дребедени.

Он вышел в прихожую и многозначительно, по-новому, посмотрел на свою любимую жену.

— Ты еще не спишь? — удивилась молодая женщина. — Иди ложись, тебе же завтра с утра на работу еще. А я приберу кухню после ужина.

— Давай заведем еще одного ребенка? — вдруг сказал Папа.

Мама широко распахнула глаза, не веря услышанному, и ничего не ответила.

— Я вернулся, Танечка, — сказал Папа, подходя ближе.

— Надолго? — спросила Мама чуть дрогнувшим голосом.

— Навсегда, — и обняв счастливую Маму, счастливый Папа легко закружил ее, как в дни своей юности.