Замужикалье: Кухня женского счастья

Евгения Халь, 2022

Две женщины на одной кухне – это война. А если они еще и в одном теле – это ядерный взрыв. Особенно если нескладное тело – я, девочка-беда, которая угодила в другой мир. А кухня принадлежит двум Королям-Поварам Женского Счастья и Несчастья. И оба положили на меня глаз. А где-то рядом ходит Жаборыл, без которого мне не сдать экзамен, чтобы попасть в Академию Судьбы. ХЭ гарантирован. Легкая и веселая сказка для взрослых. В тексте есть: властный жаборыл, два короля и одна девушка, неунывающая героиня, попаданка в попаданке, боги судьбы.

Глава 1. Попала так попала!

Пролог

— Немного женского счастья — это всё, чего я хочу! — взмолилась она и сжала тонкие руки в отчаянном жесте. — Муж охладел ко мне. Он окружён молодыми и красивыми студентками, каждая из которых мечтает занять мое место.

–Но ты ведь знаешь, богиня, что это невозможно! — усмехнулся высокий брюнет, Король-Повар Женского Несчастья.

Его черные глаза полыхнули. Он откинул со лба смоляную прядь и надменно вскинул подбородок.

–Умоляю тебя: дай мне поговорить с Королем Женского Счастья, — попросила она.

–Вот еще! — огрызнулся брюнет. — Разговаривать будешь со мной. Я и только я реш… — договорить он не успел.

Черты его лица расплылись. Легкое облачко окутало их и из него проступило красивое голубоглазое лицо с доброй улыбкой. Белоснежные пряди падали на высокий лоб.

–Я здесь, богиня, — добродушно прищурился блондин. — Рад бы помочь, но ты же знаешь законы Ковра Миров. Хотя… наверное, можно подумать.

— Нечего тут думать! — лицо Короля-Повара Женского Счастья исказилось, поплыло и превратилось в лицо брюнета.

Он окинул гостью презрительным взглядом.

–Нет ничего невозможного! — горячо возразила она. — Разве кто-то ожидал, что я займу свое место? Ковер Миров ужаснулся, когда узнал, что именно я теперь вплету в него новые нити судьбы.

— Я ничем не могу тебе помочь, — пожал плечами Король. — Женское счастье, равно как и несчастье, распределяется равномерно. И даже я не могу предугадать как. Разве что… ты отдашь мне Жаборыла. Навсегда. В мое личное распоряжение.

— Ты знаешь, твое кулинарное величество, что это невозможно! Жаборыл — мой. Вернее, наш с мужем. Что я ему скажу? Он ни за что не согласится!

–Ну тогда и я не могу совершить невозможное и вернуть тебе горячую любовь твоего муженька.

— Отказываешь мне? — в ее голосе послышалась ярость. — Ты пожалеешь, твое кулинарное величество. Это ложь! Ведь можешь приготовить блюдо, которое навсегда привяжет мужа ко мне. Не советую со мной ссориться. Ты всего лишь повар судьбы, а я…

–Я Король-повар! — огрызнулся он. — И не дерзи мне. На моей кухне варят твое счастье. Будь довольна тем, что имеешь.

Она подошла к нему вплотную, приподнялась на цыпочки, заглядывая в глаза, и прошипела:

–Я знаю, что это ты каждый раз что-то подмешиваешь в еду моего мужа. И я тебя поймаю. Ты пожалеешь. Будь ты проклят, твое кулинарное величество! — прошептала она и исчезла в серебряном проеме портала.

Варвара

Почему я такая невезучая? Бешамель снова пригорел. Сейчас эта ведьма, моя мачеха, меня со свету сживет. И хотя Анжелы на кухне нет, но ее переделанный в Швейцарии нос моментально учует этот специфический запах пригоревших молочных продуктов. А ведь я специально пришла на три часа раньше, чтобы спокойно его сварить. Кухня еще пуста. Поваров нет. Зато на металлическом разделочном столе немым укором мне, косорукой неумехе, возвышается роскошный торт, который вчера сделала моя мачеха.

У нее все всегда идеально и инстаграммно. Длинные, шелковистые волосы. Фигура, вылепленная в спортзале. Лицо, которое кромсали европейские хирурги, переделывая тульский пряник в изысканно-одинаковую мордаху жены то ли рэпера, то ли футболиста. И как их только не путают одну с другой? Всех этих Самойловых, Решетовых и прочих? И брехомёт на поллица. Потому что ртом это назвать сложно. Как только он открывается, сразу начинает метать брехню и вранье длинными очередями.

Сейчас мачеха примчится на метле, замаскированной под"Майбах", и полчаса будут фоткаться на фоне торта. А мой папа будет глупо улыбаться, очарованный ее тупыми ужимками.

–Анжела, курочка моя! — ласково называет ее папа.

Вот имечко подобрала! Курица недогриленная.

Почему мужчины такие наивные? Какая она курочка? Это целый курокрокодил. Зубастый, жадный и наглый. И возрастом от силы на пять лет старше меня.

Я взяла тряпку, намереваясь быстро отмыть залитую молочной пеной плиту. Но тряпка намертво прилипла к горячей поверхности. Ну прекрасно! Еще и плиту испортила. И устала уже с утра. И есть хочется.

Я осторожно колупнула кремовый завиток на торте мачехи и облизала палец. Вкусно, конечно! Эта курокрокодила умеет делать сладости. Интересно: во что мой папа — владелец самого дорогого в Москве ресторана — влюбился раньше? В ее торты с пирожными или в туповатую физиономию с вечно приоткрытым ртом?

Какие глупости лезут в голову! Нужно же уничтожить улики! Я схватила кастрюльку, метнулась к мусорному ведру под разделочным столом и вылила туда соус. Сейчас новый забацаю. Быстрее, Варя, быстрее!

Я резко выпрямилась и перед глазами все поплыло. Голову сдавило, в груди закончился воздух. Всё тело пронзила страшная боль, как будто меня разрывает пополам. Я завизжала, потеряла равновесие и… бухнулась лицом вперед на разделочный стол, подминая под себя мачехин торт.

–Свинокорова ты! Бегемототюлень! Нас сейчас казнят! — раздался в голове визгливый голос.

Я вскочила на ноги и оглянулась — кухня была пуста. Мамочки, я, кажется, схожу с ума!

–Как ты можешь сойти с того, чего у тебя отродясь не было? — захихикал противный голос у меня в мозгу.

Скорую! Врача! Я точно ударилась головой о металлический стол и у меня глюки.

–Чего? Что это еще за глюки? — не унимался голос. — У тебя внутри я. Так что лекарь отменяется.

–Кто там? — шепотом спросила я, чувствуя себя идиоткой.

–Меня зовут Игата. И я внутри тебя.

–Ты — паразит? Говорящий глист? Шизофрения?

–Дура ты! — обиженно протянул голос. — Я просто неудачно колданула. Ошиблась в расчетах, так сказать. Мне вообще-то нужна была твоя мачеха. А теперь вот приходится сидеть в толстой и неуклюжей свинокорове. Осторожно! У меня сейчас случится бурная истерика на нервной почве!

Я лихорадочно пыталась вспомнить: были ли у нас роду психические заболевания? Но ничего не приходило в голову. Нужно будет у папы спросить. У мамы, конечно, тоже бы не помешало поинтересоваться, но никто не знает, где она. Она сбежала от отца десять лет назад.

–Только попробуй рассказать кому-то обо мне, тупая животина! — пригрозил голос. — Никто не должен знать, что я внутри тебя. И нам нужно срочно вернуться обратно. Так что привыкай к мысли, что ты теперь не одна.

А может быть, она бес? Ну как в этих страшных фильмах, которые всегда казались мне бредом? На всякий случай я сложила пальцы крестом и прошептала:

–Изыди!

–Куда, идиотка? — поинтересовался голос. — Я бы рада, да некуда. Все еще не веришь, что я внутри тебя? Вот же никчемное, тупое создание. Хуже, чем малолетний тролль. Гляди, как я тобой управляю!

Мои руки вдруг поднялись и шлепнули меня же по щекам.

–Видишь? — осведомился голос. — Какие ужасные у тебя ноги! Похожи на гномьи сосиски из молочных кротов.

Мои ноги принялись отплясывать сами по себе. Я схватила их руками и едва не упала. Изо всех сил пыталась перехватить контроль над мышцами, но всё было тщетно. Тело не слушалось. А руки снова начали хлестать меня по лицу, отвешивая звонкие пощечины и разбрызгивая во все стороны ванильный крем, прилипший к щекам.

–Хватит! — завопила я.

–Ну, поверила, наконец? — осведомился голос.

–Ддаа… — осторожно произнесла я.

–Нет, не до конца, — огорченно вздохнула незваная гостья. — Продолжим урок.

Мои руки снова поднялись, но внезапно замерли. Потому что за спиной раздался дикий визг:

–Ты! Ты! Мерзавка! Дрянь! Сволочь! Ты уничтожила мой шедевр! — в кухню ворвалась мачеха.

За ней зашли повара и молча остановились на пороге, в ужасе разглядывая разгромленную кухню.

–Анжела, что за крики? — отец зашел в кухню, поскользнулся на креме от торта и едва не упал, в последний момент схватившись за угол стола.

–Ты видел, что она натворила? — Анжела схватила блюдо с остатками торта и нависла надо мной, яростно дыша. — За что, гадина, за что? За что ты меня так ненавидишь?

–Я случайно, Анжела. Не хотела, правда. Просто пришла пораньше, чтобы сварить бешамель. И тут…

–Ага, расскажи ей, что я внутри, и тебе конец, — предупредил голос в моей голове.

Согласна. В психушку нас загребут сразу.

–Мне стало плохо, голова закружилась, я упала и…

–На мой торт? На всей этой огромной кухне ты случайно упала именно на мой торт, который стоял сбоку? Ты видел, милый, видел, как она тупо врет? — Анжела протянула испачканные кремом руки к моему отцу. — Она даже не запарилась придумать нормальную отмазку.

–Ну, курочка моя, ты преувеличиваешь, — ласково прожурчал папа, обнимая это губастое, блондинистое чудовище. — Варя случайно. Я уверен. Ты же знаешь, как это бывает в спешке.

–Знаю! — победоносно заверещала она. — Знаю, что она все время ищет возможность, как бы мне подгадить. Потому что завидует моей красоте, уму и успеху! И особенно фигуре.

–Было бы чему, — проворчала я.

–Толстая овца! — завизжала Анжела.

–Не толстая, а крепко сбитая, а ты — шкильда — селедка в обмороке! — не сдалась я.

–Девочки, не ссорьтесь, — миролюбиво сказал отец. — Анжела, позвони-ка в кондитерскую и закажи торт на сегодняшнее торжество. Приготовить его за один день ты одна не успеешь. Только пусть логотип ресторана поставят. Не забудь им напомнить. А ты, Варя, — сухо бросил он мне, — зайди в мой кабинет, — он повернулся и вышел из кухни.

Меня всегда поражало, что голос мачехи действовал на отца каким-то магическим образом. Особенно, когда Анжела визжала. Спасибо, папа! Только что твою единственную дочь обозвали толстой овцой, а ты даже не возразил. И явно злишься на меня. Потому и позвал в кабинет. Сейчас начнешь мозг полоскать, что Анжела — твоя законная жена. И что как бы я ни скучала по маме, обязана ее уважать.

–Не до разговоров сейчас, — заявила оккупантка внутри меня. — Папаша обождет. Есть дела поважнее!

Мои ноги сами направились к мачехе. Нет, к ней не пойду! Я вцепилась в стол и крепко уперлась ногами в пол.

–Вот же упрямое троллье семя! — возмутился голос внутри головы. — Пойдешь, как миленькая! Мне нужно с ней поговорить.

Вместо ответа я еще крепче уперлась ногами в пол. И с ужасом увидела, как мои пальцы разгибаются один за другим, отцепляясь от стола. А непослушные ноги несут меня к этой губошлепке.

–Чего тебе? — прошипела Анжела. — Еще не все разнесла, толстая и тупая овца?

–Заткнись, Нивейлис! — произнесли мои губы без всякого согласия с моим же мозгом.

Анжела замерла, изумленно открыв рот. Мачеха схватила меня за шиворот белого халата и потащила в комнату-холодильник.

–Кто ты? — она плотно захлопнула дверь.

–Игата, — ответила я, даже не понимая, что говорю, потому что рот меня не слушался, он просто транслировал мысли червячины, что засела внутри. — У меня очень мало времени. Я сюда ненадолго заглянула. Мне нужен твой дар. Одолжи немного для экзамена на Кухне Женского Счастья и Несчастья. Я обязана пройти отбор, сдать экзамен лучше всех и попасть в Замужикалье. Без твоего дара у меня ничего не выйдет. Помоги! Прошу!

–Как же я по тебе скучаю! — глаза этой вредной стервы Анжелы наполнились слезами и она крепко обняла меня.

Меня! Ту, которую ненавидела больше всего на свете. Доктор, нас вылечат? Нет, вряд ли. Сидеть мне в психушке до конца жизни.

–Жди здесь, дорогая, — прошептала Анжела. — Сейчас принесу. Держи под контролем эту малолетнюю тупую корову Варьку.

Я попыталась разжать губы, чтобы ответить ей, но они меня не слушались.

–Даже не думай! — предупредил голос внутри. — Пока мы в этом мире, я волочу тебя на веревке. И тебе со мной не справиться. Так что сбереги запал до лучших времен.

Но контролировать все процессы моего несчастного организма ей было не под силу. Природа взяла свое. Внутри меня вдруг возникло серебристое ощущение, зовущее немедленно покинуть холодильник и быстро добежать до туалета. Я попыталась шагнуть к двери. Мне это даже почти удалось, но оккупантка снова перехватила контроль над телом и я ткнулась лбом в стену.

–Стоять! — рявкнула она.

–Мне в туалет нужно! Ты что не чувствуешь? — мысленно заорала я.

–Очень вовремя! — прошипела она. — Идем.

Я побежала в туалет. Открыла кран, помыла руки, ополоснула лицо, взглянула на себя в зеркало и замерла. За моей спиной стояла девушка, очень похожая на Анжелу. Такая же высокая, тонкокостная, как модель. Длинные, светлые волосы струились по плечам. Огромные зеленые глаза буравили меня злобным взглядом.

–Что уставилась? — пробурчала она. — Никогда не видела таких красивых, как я?

Если она в зеркале, значит, не внутри меня. Это как? Выскочила, пока я была в кабинке? Я медленно обернулась, но за спиной никого не было.

–Чего ты башкой крутишь, как лысый драконий филин? — она брезгливо поморщилась. — Я внутри тебя. Просто в твоем перевёрнутом мире в зеркалах отражается то, что в нормальных мирах скрыто магией. Неси свою тушу обратно к Анжеле. Мне нужно с ней поговорить. Я к ней шла через миры и сама не понимаю, каким образом попала внутрь тебя. Хотя… мне вообще-то твое тело не нравится, но в Митбахе такие идут нарасхват.

–Какой еще Митбах? — спросила я, подставляя руки под теплую струю из сушилки.

–Потом поговорим, — отрезала Игата. — Иди к мачехе.

–Не пойду!

То, что я внезапно увидела оккупантку в зеркале, придало мне уверенности. Во-первых, я поняла, что не схожу с ума. Хотя бы потому, что и Анжелка сразу поверила во все происходящее и даже каким-то непостижимым мне образом рассмотрела эту нахалку внутри меня. Во-вторых… вот этого я пока не знала, что во-вторых. Но сдаваться не собиралась. Мало мне того, что эта губошлепка-мачеха меня терроризировала дома и на кухне ресторана, так еще и ее подружка захватила мой организм изнутри. Это какое-то сексуальное извращение без секса как такового! Но налицо изнасилование мозга инстаграммными тупицами.

–Слушай меня внимательно! — я оперлась руками о мраморный стол, буравя ее взглядом в зеркале. — Выйди из меня и пойди к черту! Мне плевать, какие дела у тебя с Анжелой. И тем более наплевать на то, кто ты. В это всё верится с трудом. Но тем не менее, выхода у меня нет. Придется поверить. Подчиняться тебе не буду! Пошла вон, глистообразная захватчица!

–Ах ты упертая скотина! У меня времени нет на твое сопротивление. Мы из-за тебя опоздаем на экзамен. Бери свои окорока в лапки и бегом к мачехе.

–Перебьёшься, дылда нахальная!

–Да ты! Да я… — меня швырнуло вперед на мраморный стол, потом назад, потом снова вперед.

Не уступлю! Я распласталась по столу, вцепившись в него руками. Подняла голову, чтобы посмотреть в зеркало на эту дрянь. И вдруг увидела голубоватую прореху в воздухе.

–Портал открывается! Портал! Беги, троллье семя, к мачех… — испуганно завизжала блондинистая оккупантка.

Но было поздно. Ее голос доносился откуда-то издалека. Меня подняло, швырнуло в голубую прореху и я, наконец, потеряла сознание.

Дышать трудно. Что-то мешает. Открываю глаза. С большим трудом, кстати. Голова гудит, хочется свернуться калачиком, укрыться мягким одеяльцем и продолжить спать.

–Да очнись уже, бегемототюлень! — яростно визжит в голове пронзительный, как электропила, голос. — Посмотри, куда ты рухнула?

Я рухнула? Боже! Воспоминания молнией пронзают затуманенный мозг. А лицо крепко впечатано в мужской торс, туго обтянутый белой рубахой и золотыми нитями поверх нее.

Потому и дышать трудно. Мышцы на груди просто железные. Того и гляди: прорвут тонкую шелковую ткань рубахи. Ползу взглядом ниже. Там черные замшевые брюки плотно сидят на узких бедрах и подчеркивают длину ног в черных сапогах из мягкой кожи.

Крепкие мужские руки бережно обнимают меня за талию. Причем прилично обнимают, не совершая попыток тихо скользнуть вверх к груди или вниз к попе. С трудом отстраняюсь. В таких руках хочется замереть на всю оставшуюся жизнь. Нет, я точно головой стукнулась. Никогда меня такие мысли не посещали.

–Ты при рождении стукнулась! — шипит внутри Игата. — Тебя повитуха уронила на пол, головой вниз. Наверх посмотри. Поверни уже свою короткую шею.

Поднимаю голову и цепенею от ужаса. Всё это невероятно красивое мужское тело приделано к ужасной голове с жабьей мордой. Сама голова сплющенная, как у лягушки. А лицо, если этот кошмар можно так назвать, всё покрыто зеленой чешуей, на которой разбросаны крупные, с орех величиной, бородавки. Глаза огромные, навыкате, на пол-лица. А рот от уха до уха. Такое впечатление, что взяли огромную жабу, оторвали ей башку и прилепили к шикарному мужскому телу. И паричок сверху присобачили. Ну не может же это быть натуральными волосами! Роскошная грива ниже плеч, с длинной челкой, спадающей на глаза, четко поделена на две половины: одна снежно-белая, другая — угольно черная.

От неожиданности я ору. А незнакомец издаёт странный квакающий звук и… бьёт меня хвостом. Длинным, голым, как у ящерицы.

Громко визжа, пытаюсь отпрыгнуть назад и увлекаю этого лягуха за собой. Он квакает громче и еще сильнее бьет меня хвостом.

–Да отцепись же от него! Он в цепях! — орет внутри меня Игата.

И только сейчас понимаю, что то, что я приняла за золотые нити, было тонкими цепями, которые тянутся от лягуха в обе стороны, потому что их крепко держат мужчина и женщина, стоящие рядом с этим чудищем.

Мужчина высоченного роста. Точно больше двух метров. Жгучий брюнет с узким лицом и бирюзовыми глазами, которые полыхают холодным огнем. В одной руке он держит цепь, что тянется к лягуху, а в другой — длинный острый нож. Женщина высокая, стройная, очень похожа на модель. Светлые волосы спускаются до попы. Васильковые глаза расширены в недоумении: что здесь происходит? Рот приоткрыт в изумлении, а пальцы аж побелели, так крепко она ухватила цепь.

Спасаясь от хвоста лягуха, спотыкаюсь и почти заваливаюсь назад. Но чудище крепко обхватывает меня двумя руками, не давая залечь на спину. А его хвост угрожающе поднимается и маячит перед моим лицом. От ужаса ору еще громче.

–Чего ты орешь, как гнидоног в период брачного призыва? — шипит Игата внутри моей головы. — Мужик с ножом — это ректор Академии Судьбы Горал. Он же мужская часть Божества Судьбы Фатумора. А блондинка — женская часть Фатумора, богиня Макоша. Заткнись и отползи. И кланяйся им. Кланяйся!

Мелко тряся головой, изображаю поклоны и пытаюсь выскользнуть из рук чудища. И только сейчас вижу то, что не заметила раньше. Между нормальными человеческими пальцами у него перепонки нежно-зеленого оттенка. А еще от него ужасно пахнет тиной и болотом. Тошнота подкатывает к горлу. Ненавижу всю эту болотную шушеру: лягушек, жаб, даже ящериц не терплю.

–Что здесь происходит? — ревет ректор. — Кто она такая?

Со всех сторон раздается испуганный шепот. Оглядываюсь. Мы на площади возле двухэтажного круглого дома, облицованного ярко-алой плиткой. Крыша зеленая, черепичная. И больше всего этот дом похож на гигантский болгарский перец. Вся площадь вымощена алой и зеленой плиткой и забита людьми. В центре площади я, лягух, бог судьбы и богиня. Вокруг какие-то девушки. Все до единой в черных остроконечных колпаках и алых передниках. За ними колышется многолюдная толпа. А рядом с божествами стоит гигантский, размером с грузовик, горшок, под которым весело трещит поленьями огонь.

И вдруг на боку горшка прорезаются глаза, рот и пышные усы. Горшок сдувает попавший в рот ус и зычным басом орет:

–Мы сегодня проведем экзамен или нет? Что это за недоделанная мясником колбаса, которая свалилась нам на головы?

Это он обо мне? Вот гнида! Мне и так сложно. Вообще не понимаю, где я и кто все эти люди, если их можно так назвать. Еще и в плену у ужасного Ихтиандра — человека-амфибии.

И тут меня охватывает дикая злость. Со мной это случается крайне редко. Так-то я вообще девушка тихая. Тихо убью, тихо закопаю, тихо отпраздную. Но с самого утра меня сегодня оскорбляют и унижают. Сначала мачеха, которая как открыла свой брехомёт, так и закрыть не могла. Потом эта иномирная червячина Игата, которая без разрешения забралась внутрь меня. А теперь еще горшок. Горшок! Кусок глины на огне! Да вы издеваетесь?

Бросаюсь к горшку. Снова впечатываюсь лицом в грудь лягуха. Отпрыгиваю назад. Цепляю ногой цепь. Она моментально обматывается вокруг моей лодыжки. Пытаюсь высвободить ногу, но еще больше запутываюсь. Цепь наматывается уже по колено. Ректор академии чувствует, что цепь яростно рвется из рук и дергает ее на себя. Богиня Макоша, не ожидая рывка, падает лицом вниз, выпустив цепь, которая остается на моей ноге, в руках ректора и на теле Ихтиандра.

Лягух, видя, что второй конец цепи свободен, бросается к богине, пытаясь ухватить его.

–Куда? — ревёт ректор и снова дергает цепь на себя.

А она ведь намотана на мою ногу по колено! Падаю, не удержав равновесия, и на спине еду к горшку. На меня падает болотное чудище. Кто сказал, что боги умные? Эта мужская часть божества судьбы Фатумора вместо того, чтобы ослабить цепь, с ревом наматывает ее на здоровенный кулак. И мы с лягухом, барахтаясь друг на друге, доезжаем до горшка, но не останавливаемся.

–Стоять! — басом рявкает горшок.

Поздно. Мы врезаемся в постамент, сложенный из булыжников, под которым мечется пламя. Ногами выбиваем камни. Горшок, покачнувшись, выплескивает кипящую жидкость через края. Всё! Мне конец! Сейчас превращусь в наваристый бульон. Визжу, пытаясь барахтаться и уползти от горячей жижи, которая вот-вот попадет на меня. Но в этот момент лягух одной рукой хватает цепь, подставляет ее под кипящее варево, а другой отталкивает меня в сторону. Вместо того, чтобы выплеснуться на меня, кипящая жидкость окатывает цепь. Она рвется, распадаясь на золотые крупинки. Лягух вскакивает на ноги, взмывает в воздух в прыжке и — бултых в горшок. Только его и видели.

Мне даже его как-то жалко. Для чего самоубился? Для лягушачьего супа, как в Париже?

–Дурында! — вопит Игата в моей голове. — В горшке вход в порталы. Он сбежал! Нам конец! Все надежды пропали! И всё из-за тебя, невезучая свинокорова! Только Жаборыл мог нам помочь пройти экзамен.

–Кто? — мысленно спросила я.

–Жаборыл! Фамильяр двух Королей-Поваров Женского Счастья и Несчастья. Их душа, можно сказать. Ты же курица болотная даже не знаешь, наверное, что такое фамильяр. Это ожившая душа мага. Боги судьбы держат его у себя в заложниках и выпускают раз в год, на экзамен-отбор. А теперь он сбежал.

— А ты овца тупая, — огрызнулась я. — Нечего было в меня забираться. Сейчас сидели бы по домам. Ты в своём, я в своем.

–Жаборыл сбежал. О, горе! Жаборыл сбежал! — рыдали девушки в черных ведьмовских колпаках, срывая передники и хватая себя за волосы.

Толпа на площади испуганно перешептывалась. И вдруг люди начали бросаться на землю, испуганно закрывая голову руками.

–Ложись! — завопила Игата и бросила мое тело на землю.