Правитель

Евгения Саженцева

Правитель – это образ царя, президента. Роман обобщает характер человека, который не может расстаться с властью. Это не критика отдельных лиц, а карикатура в целом на ситуацию, которая может произойти в любой стране.

ГЛАВА 3

На следующий день старца в срочном порядке повезли в столицу страны. На него надели наручники, и словно преступника держали под контролем. Старец отказался от еды и лишь молился. Кто-то из полицейских, не лишённых божьего страха, спросил его: «Боишься ли ты суда Правителя?» Старец ответил:"У меня Один Правитель, тот, что на Небесах. Его Суда я боюсь. А земного суда — нет.» В основном же полицейские состояли из лиц, которые строго исполняли приказы и не задумывались, на сколько эти приказы разумны. Их словно подбирали по критерию отсутствия эмпатии. Такие люди могли совершать самые гнусные поступки, оправдывая их решением вышестоящих. Впрочем, ответственность за свои дела так или иначе понесёт каждый, но уже после смерти. На земле же творилась бессмысленная суета в угоду одному капризному ребёнку, возраст которого был далеко уже не юный.

Старца осудили на несколько лет тюремного заключения. Вменив ему многие дела, которых он не совершал.

Полицейский, конвоирующий старца до тюрьмы и спросивший его ранее о страхе перед судом, спросил его снова: «Почему ты не хочешь поесть. Мы здесь не совсем такие злые, как ты думаешь. Отравы в еде нет. Никто не хочет, чтоб ты погиб». Старец ответил:"Ближе всего Бог к тому, кто терпит страдания за хорошие дела и не ропщет. Так как когда-то и Самого Христа осудили за правду. Нам же не стоит ждать похвалы от царей земных. Как Христос страдал, так и нам нужно пострадать, чтоб иметь жизнь вечную. А питаюсь я благодатью Святого Духа. Мне сейчас очень радостно на душе от присутствия Бога в моем сердце. И радость эта на столько великая, что и не надо земной пищи. Но жаль мне вас и правителя земного, потому что не испытать вам такой радости и не ведаете, что творите. Горько будет вам, когда проснётся совесть. Мне не страшно, потому что совесть моя чиста пред Богом». Другой полицейский толкнул старца в спину со словами:"Хватит болтать». Всю остальную дорогу до тюрьмы они ехали молча. И конвоирующий смотрел лишь в глаза старцу и казалось ему, что старец не врет. Глаза его светились радостью, голубые и ясные, как небо.