Я не исследователь, отведи меня в церковь

Евгения Пустынская, 2020

Ты не заметишь этот взгляд. Невинный, изучающий, жаждущий. Столкнувшись с ним, ты будешь в ступоре. Лето в деревне? Нет, не слышали.

Глава 3

Папины клоны, и мы — не парни

Промучившись еще четыре часа, мы подъехали к деревне. Полуживого Максима вытолкали из автобуса и начали выгружаться сами. Все начали переплавляться на лодках. За ними приплывали родственники и знакомые с другого берега. Папы как не было, так и нет. Внутри меня началась паника. Тут мимо нас прошел муж нашей тети, дядь Ваня.

–Кого переплавить? — спросил он.

–Можно нас? — пискнула я. Но дядь Ваня с высокомерным прошествовал мимо нас к теть Райе с Максимом и стал загружать их вещи в лодку.

–Нормально… — протянула Агата. Логично думать, что у папы и дядь Вани неполадки в отношениях.

–Где этот папаша? — злилась Кристина, пиная наши сумки.

–А вон кто плывет?!! — заорала я.

–Да…вроде бы… дядь Паша — сказала Кристина.

–Круто! — я начала махать руками.

–Да это же папа!!! — Агата понеслась к берегу.

–Да, точно! Ну наконец-то! — мы с Кристиной взяли сумки. Лодка подплыла.

–Здравствуйте, дядь Коля — наши лица чуть вытянулись. Дядь Коля — папин старший брат.

–Какая разница, что папа, что дядь Коля. Одинаково приятно! — воскликнула я и пулей забралась в лодку, чуть не сбив дядюшку с ног.

Посмеиваясь, мы стали грузить сумки в лодку.

Папа встретил нас с натянутой улыбочкой. Он такой сам по себе, на нежности там всякие телячьи не способен.

–А я думаю, кто это там. Думал, что пацаны какие-то, — прозвучала дежурная фраза. Это такое оправдание, сам переплавить нас не смог.

Дааа. На парней-то мы похоже так, что и не отличишь. Это Кристина-то со своими под метр семьдесят, со своей белой кожей, прямым носом, карими (почти желтыми) глазами и длинными,ниже плеч, светлыми волосами без челки, собранными в хвост. Я уточняю, без челки, так как это мое Достояние Республики. Э-э продолжаем. Это Кристина-то, одетая в супер яркие шмотки: в пепельные спортивные штаны с розовыми вставками по бокам, в зеленую борцовку, в яркие зеленые кроссовки и желтую бейсболку. Нет, конечно, Кристина могла бы сойти за пацана, так как у нее спортивная фигура. Ну, если бы я так же активно занималась легкой атлетикой и баскетболом, может быть. Но нет! В спорте я дохлик.

Это Агата-то со своим…В общем она каланча, почти ростом с меня. У нее темные волосы до пояса, без челки, темно-коричневые, но не черные, а почти, глаза, смуглая кожа, вздернутый нос. Одета Агата в белые кроссовки, в голубой спортивный костюм с белыми лампасами и белую бейсболку с рисунком. Нет, конечно, Агата могла бы сойти за пацана, худощавого такого. Ну, если бы я постоянно отказывалась от чая, сока, воды и супа, то усохла бы так же, а то и до микроба. Но нет! От крепкого чая точно не откажусь.

Это я-то со своим ничтожным метр шестьдесят четыре, со своей смуглой кожей, курносым носом, темными волосами ниже плеч, собранными в жиденький хвостик, со своими огромными черными бровями, толщиной с бревно (да на них может спокойно лежать моя челка), со своими каре-зелеными глазами, со своим прыщавым (слегка) лицом, со своей фигурой, в которой нет ни грамма жира, которая одета в зауженные джинсы, в бело-голубые кроссовки, в голубую майку. Это я-то похожа на пацана?

Мы снисходительно улыбнулись папе. Он подхватил сумки, и мы пошли Домой.

Глава 4

Дом

Наш дом стоит на второй и последней улице в деревне. Но чтобы к нему дойти, надо сначала подняться в крутой угор, потом пересечь улицу, пройти по заброшенному огороду и перелезть в огород. Мы идем. И только тут я замечаю, что не иду, а лечу. Под моими ногами рассыпаются кузнечики в разные стороны. Над моей головой палит июльское полуденное солнцу, а в воздухе витает аромат сена, леса. Мне кажется, что это сон. Я готова распластаться на пыльной дороге, целовать каждый ее миллиметрик и участочек, каждую травинку, каждый цветочек. Я знаю, почти уверенна, что такие же чувства обуревают Агату и Кристину. Вижу это по их светящимся глазам, по прямым, летящим походкам. Я хочу раствориться в этой родной земле. Даже завидую вон той коровьей лепешке, которая засохла у дороги. Она имеет честь пролежать до скончания дней на этой земле, на которой как ни странно растет много конопли. Да, из-за этого вся молодежь летом съезжается в деревню. Что отнюдь не является причиной нашего приезда. Мы с сестрами хорошие ребята.

Украдкой смотрю на папу. Он совсем не изменился за прошедший год. Как всегда очень смуглый, высокий, подтянутый, с прямым носом и огненно-зелеными глазами. Только темные волосы чуть тронула седина. Ходит батя прямо, мама говорит «как лом проглотил». Мама папина противоположность. Она очень красивая, да и папа тоже, это я так к слову. Мама среднего роста, у нее длинные черные волосы без челки, зеленые, как крыжовник, глаза, прямой нос. Вопрос…хотя нет, это я со своим курносым носом на папину маму похожа, а Агата на папиного папу.

Мы идем по старому заброшенному огороду, потом перелезаем через жерди (так называемый «забор») и идем по папиному огородику, заросшему бурьяном. Да, трава вымахала под два метра. Раньше у папы был большой огород. Но с каждым годом все укорачивался и укорачивался с помощью жердей. Сейчас такой короткий, что аж смотреть страшно. Мы пошли на летнюю кухню. Папа достал заправские ключи, открыл ее, затем открыл дом.

Глава 5

Место под солнцем

О е-е-е. Вот этого я ждала весь год! Высокое крыльцо, перила, веранда, кухня, по левую сторону мрачный, но до боли родной зал, прямо из кухни — маленькая светлая комнатка с большим окном. Моя прелесть! У окна столик, напротив у стенки кровать, к ней буквой «г» еще одна кровать.

Наспех мы нашли среди миллион тряпок в баулах вещи, пригодные на данный момент.

Кристина надела синие сланцы, черную майку, красные шорты, Агата — розовые бриджи, розовые сланцы, красную футболку, я — босиком, коричневые легкие бриджи, белую майку с рисунком. Предвкушая что-нибудь вкусненькое, мы стремглав помчались на кухню. Папа отменный повар-кулинар, всегда радует своими шедеврами. На кухонном столе уже стояли три полные чашки картофельного супа с кусками сохатины, дымились стаканы чая с молоком, в большой пузатой кружке теплыми тонами переливалась топленая сметана, а на печке (ммм, ну что за чудо!) жарилась рыба (должно быть ельцы) в сметане, увенчанная укропом и батуном, и рядом в железной чашке томились ириски. За такие ириски, скажу прямо, можно умереть.

Поделюсь рецептом, но только вкуснее чем у папы ни у кого не получится, это я уж знаю. Рецепт ирисок: возьмите сметаны (желательно деревенской, количество по вашему усмотрению), влейте в железную посудину, насыпьте сахар так, чтобы из сметаны была видна верхушка сахарной горки, потом поставьте эту массу на медленный огонь, добавьте чуть-чуть растительного масла и, периодически помешивая, доведите до темного цвета. Все готово! Не хватайте их горячими, а то без языка можете остаться. Лучше остудите. Приятного аппетита! Еще поделюсь рецептом жареной рыбы в сметане. Берем речную рыбу (желательно ельцов), заливаем сметаной и доводим до готовности, присыпаем сверху батуном и укропом.

–Я хочу сидеть на этом месте! — орала Агата.

–Так-то испокон веков это место принадлежит мне! — не уступала Кристина.

–Каких веков! Тебе семнадцать!

Сколько раз мне приходилось наблюдать эту ситуацию. Дело в том, что на левую сторону стола всегда падали солнечные лучи и здорово припекало к полудню. Посередине тоже было не ах, так как со спины грела печка, стоявшая в полуметре от стола. Самым оптимальным было место по правую сторону. Спор бы продолжался долго, но старпёрам все-таки надо уступать.

Морщась от солнца и покрываясь потом, Агата уписывала ириски за обе щеки. Капли жирного масла стекали у нее по подбородку.

–Фу, вытри подбородок, а то аппетит портишь, — сказала я.

–На себя посмотри, — еле-как разлепила рот Агата.

Я тоже не ангел. Вот и крошки у меня на коленях и жирные пятна на майке, но чтобы подбородок был грязный — этого никогда. Я еще маленькой вытирала подбородок о рукава всех футболок.

Конец ознакомительного фрагмента.